Западная Добровольческая армия

23 сентября Бермондт отдал приказ о приведении своих войск в боевую готовность и занятии оборонительных позиций, объясняя эти меры опасением нападения латышей и эстонцев после примирения с большевиками.

В конце сентября — начале октября имели место небольшие перестрелки с латышскими солдатами в районе демаркационной линии. Русские офицеры доносили, что стрельбу начинали латыши.

6 октября 1919 года было утверждено «Положение о Совете Управления при Командующем Западной Добровольческой Армией», созданном для управления территорией, занимаемой армией, что было уже прямым посягательством на суверенитет Латвии. В тот же день Бермондт направил премьер-министру Латвии телеграмму с просьбой «озаботиться созданием условий» для выхода Западной Добровольческой Армии на большевистский фронт (в том, что Ульманис проигнорирует его «просьбу», Бермондт мог не сомневаться). И, наконец, в тот же день был издан оперативный приказ войскам Западной Добровольческой Армии, в котором говорилось о сосредоточении латвийских и эстонских войск для наступления на Митаву и предписывалось 8 октября перейти в «контратаку» совместно с германскими войсками.

8 октября войска Западной Добровольческой Армии начали военные действия против Латвии.

Причины начавшейся войны очевидны: нежелание Бермондта расставаться с германскими добровольцами и германской помощью, опасения за судьбу армии в случае примирения балтийских государств с Советской Россией, нежелание Антанты и балтийских государств пропустить через свою территорию ориентирующиеся на Германию и состоящие на 80 % из германцев войска на большевистский фронт. Нельзя сбрасывать со счетов и позицию командования VI германского резервного корпуса и германских чинов, выступавших за жесткую линию в отношениях с Латвией, но это не означает, что Бермондт был не более чем германской марионеткой. Он и сам вполне мог склоняться к силовому решению проблемы, чем он уже угрожал 9 сентября в послании представителю британской военной миссии полковнику Грове (правда, в несколько завуалированной форме).

 

Вопрос же о том, каковы были конечные цели наступления, представляется более сложным.

Советский историк Э. Пелкаус, а также российский историк А. В. Смолин, упоминают о состоявшемся 1 октября 1919 года в Митаве совещании старших офицеров Западной Добровольческой Армии, на котором было решено оккупировать Латвию и Эстонию. Но ни тот, ни другой автор не ссылаются на источник информации. Еще один советский автор, В. М. Берзиньш, утверждает, что штаб Бермондта разработал план «Блицшлаг», предусматривающий оккупацию Латвии и Эстонии. Однако в настоящее время документального подтверждения существования такого плана не имеется, равно как и того, что 1 октября в Митаве действительно состоялось военное совещание.

Сам П. Бермондт в своих воспоминаниях утверждал, что целью наступления было пробить дорогу на большевистский фронт, а захватывать Латвию он не собирался. Он утверждал также, что его войска рано утром 8 октября подверглись нападению латышей в районе Олая, но отбили неприятельские атаки и перешли в контрнаступление. О стычке у Олая упоминает и И. С. Коноплин, не указывая, кто ее начал. Но вне зависимости от этого наступление Западной Добровольческой Армии началось в соответствии с приказом от 6 октября.

4 октября Бермондт отправил доклад генералу Деникину, в котором обосновал «принятие особых мер в широком масштабе для обеспечения района базы» и ближайшей задачей объявлял занятие района Риги и удержание Митавы и Шавлей. В случае невозможности добровольного соглашения с Латвией или открытого нападения латвийских войск, Ригу предполагалось занять силой, после чего войска Бермондта должны были выступить на большевистский фронт. О низложении правительства Ульманиса, занятии Северной Латвии и Эстонии не говорилось ни слова.

В ноте представителям Антанты от 8 октября 1919 года, в телеграмме генералу Юденичу 8 октября и в телеграмме Деникину 10 октября Бермондт утверждал, что наступление против латвийских войск вызвано необходимостью обеспечения безопасности базы армии, после чего его армия выступит на большевистский фронт. Об оккупации всей Латвии или свержении Ульманиса ни в одном документе не говорилось.

 

В то же время известен ряд документов, в которых Бермондт заявлял о принятии на себя задачи «восстановления государственного порядка и дисциплины» в «освобожденных от большевиков частях Западной России» (см. Ноты правительству Германии от 7 октября 1919 года и 9 октября 1919 года). Следует упомянуть еще воззвание Бермондта «Всем жителям», в котором говорилось о принятии на себя по уходе германских войск управления и защиты «латвийской области». Н. Бережанский, приводящий в своем сочинении текст этого воззвания, по каким-то причинам перепутал дату этого «принятия», называя 21 августа. Это совершенно исключено, так как в то время вопрос об уходе германцев фактически не стоял. Вероятно, речь шла о 21 сентября, тем более, что Бережанский относит опубликование воззвания к 20 сентября и тогда непонятно, чего ждал Бермондт целый месяц. Бермондт факт выпуска этого воззвания не отрицал, хотя утверждал, что оно было опубликовано позже.

Эти документы позволяют предположить, что Бермондт намеревался устранить правительство Ульманиса и лишить Латвию самостоятельности.

Заслуживают упоминания приказы полковника Авалова (Бермондта) по Западной Добровольческой Армии № 54 от 24.10.1919 года и № 65 от 3.11.1919 года, в которых говориться о жизненной важности для России балтийского побережья и необходимости «сохранить нашей Родине свободный выход к морю», а также о необходимости устранить «враждебную русскому делу власть Ульманиса». Но прежде чем сделать на основании этих документов какие-либо выводы, следует обратить внимание на даты их появления. Оба приказа вышли после того, как 10 октября Бермондт сделал Латвии мирное предложение и 18 октября получил отказ начать мирные переговоры, то есть возможности примирения были окончательно исчерпаны.

Следует заметить, что ни в одном документе не говорится об оккупации Эстонии, поэтому существование подобных планов ни в коей мере не доказано.

 

И все же имеются факты, позволяющие поставить под сомнение безоговорочное стремление Бермондта лишить Латвию самостоятельности. Это, в первую очередь, мирные предложения, сделанные Главнокомандующему армии Латвии генералу Симансону 10 октября 1919 года. Бермондт предлагал заключить перемирие, приступить к переговорам в Митаве и призывал к совместной борьбе с большевиками. Правда, В. Горн считал эти предложения притворными, а Н. Бережанский упоминает оперативную сводку штаба латвийской армии, в которой говорится, что «неприятельские отряды пытались форсировать Двину у острова Далена», но были отбиты (что позволяет предположить, что Бермондт пытался овладеть Ригой обходными маневрами). Но все же известно, что Бермондт не отдавал приказа овладеть Ригой ни 10, ни 11 октября, ни ранее. На военном совещании после взятия Торенсберга (вероятно, 9 октября) вопрос о взятии Риги обсуждался, причем Бермондт высказался за продолжение наступления, занятие Риги и образование русофильского правительства, но остальные участники совещания его не поддержали, полагая, что занятие Риги будет истолковано балтийскими народами как угроза их политической независимости и вредно отразится на ходе мирных переговоров. В результате Бермондт уступил. Несомненно также, что военные действия 10 октября были если не полностью приостановлены, то, во всяком случае, почти прекращены, и крупных операций не проводилось. Стратегических выгод это Бермондту не приносило. Напротив, время очевидно работало на латышей: они укрепляли линию Двины, подтягивали подкрепления, проводили мобилизацию, получали помощь от Антанты, в то время как Западная Добровольческая Армия, ввиду закрытия германо-литовской границы, начинала испытывать трудности в снабжении. Можно утверждать поэтому, что, по все вероятности, мирные предложения Бермондта были искренними, что означало готовность его (во всяком случае, пока) смириться с существованием правительства Ульманиса.

Наконец, ни в одном документе Западной добровольческой Армии правительство Ульманиса не было объявлено низложенным.

 

Итак, после рассмотрения всех вышеупомянутых фактов и документов, наиболее вероятной представляется следующая версия целей наступления Западной Добровольческой Армии. Бермондт, очевидно, четких, раз навсегда определенных, задач этого наступления не ставил. Поначалу он, убедившись в невозможности выйти на большевистский фронт по договоренности с правительством Латвии, решил занять Южную и Центральную Латвию (о Северной Латвии нигде ничего не было сказано), низложив, по всей вероятности, правительство Ульманиса. В то же время, он испытывал колебания и сомнения и надеялся, что, «показав зубы», ему удастся заставить латышей согласиться на пропуск его войск на большевистский фронт. Поэтому он уступил на военном совещании, а затем сделал Латвии мирное предложение. Колебания Бермондта, очевидно, усугубляло еще и сообщение его представителя в Берлине А. К. Реммера, что германское правительство настроено против занятия Риги, так как это приведет к конфликту с Антантой, но общественное мнение в Германии будет приветствовать захват Риги. Наконец, получив 18 октября отказ латышей от мирных переговоров, Бермондт решил вести бескомпромиссную борьбу, но было уже поздно.

Последствия бермондтовского наступления были плачевными для Белого Дела и самими благоприятными для большевиков. Во-первых, нападение на Латвию вызвало всплеск русофобских и антибелогвардейских настроений в Прибалтике, что, без сомнения, еще больше утвердило балтийские страны в желании заключить мир с Советской Россией. Во-вторых, в Латвии усилились большевистские настроения, в том числе из-за наплыва в армию лиц, ранее уклонявшихся от службы (то есть большевиков и им сочувствующих) и даже политических заключенных. Еще более серьезными были последствия для Северо-Западной Армии, в начале октября 1919 года начавшей второе наступление на Петроград. Кроме крайне неблагоприятного морального климата в тылу (то есть в Эстонии), армия Юденича стала ощущать серьезные проблемы в снабжении. Помощь со стороны Антанты и Эстонии существенно сократилась. Кроме того, армия лишилась активной поддержки эстонских войск, значительная часть которых была направлена в Латвию для войны с Бермондтом. Армии Латвии и Литвы тоже фактически выпали из активной борьбы с большевиками. Но еще более важным было то, что Северо-Западная Армия лишилась поддержки мощного союзного флота, который вел боевые действия против Западной Добровольческой Армии. Таким образом, трудно не согласиться с А. П. Ливеном, утверждавшим, что «Бермондт является одним из главных виновников неудач под Петроградом».

 

Наконец, Бермондт, развязав войну с Латвией, обрек свою армию на военное поражение. Другие лидеры Белого Движения отвернулись от него, Германия при всем желании не могла оказать ему помощь. Отрезанный от источников снабжения, без союзников, он пытался противостоять армиям Латвии и Эстонии, имевшим большие людские ресурсы, пользующимся поддержкой Антанты. Шансов на победу у него не было. Военные действия закончились поражением и эвакуацией Западной добровольческой армии в Германию в начале декабря 1919 года. Тем самым Бермондт исключил возможность участия своей армии в борьбе с большевиками, бездарно и бесцельно разбазарил значительные материальные и людские ресурсы. Большевики же могли быть довольны.

В заключение уместно привести слова офицера Западной Добровольческой Армии И. С. Коноплина: «Умирали солдаты, умирали офицеры — и что же? Вспыхнула от этого ярче наша идея, ближе подвинулась к осуществлению крестоносная наша миссия? Горько сознаться — нет; мы уходили от основной цели с тускнеющей душой, мы сбились с пути. Грех наш был велик, но и грех тогдашних противников наших не представлялся малым — вместе это, конечно, было бедствие» . Лучше о «балтийской трагедии» осени 1919 года сказать невозможно.

А. П. Гольдин
Опубликовано в альманахе Белая Гвардия.

 

Мемуары князя П.М. Бермондта-Авалова «В борьбе с большевизмом»

 

Князь Павел Михайлович Бермондт-Авалов

Князь Павел Михайлович Бермондт-Авалов — один из малоизвестных военачальников периода гражданской войны. Много на него навешано нелестных ярлыков, и не только советскими историками. Хотя в какой-то момент под его командой оказалось более 150 тысяч достаточно боеспособных штыков (при определенном раскладе сил они могли сыграть решающую роль в войне), даже в среде Белой эмиграции о нём предпочитали не вспоминать. Не с теми дружил! В отличие от большинства вождей Белого движения, слепо уповавших на помощь Антанты, он протянул руку недавнему противнику — немцам…
В антантовских союзников он не верил. Если бы они действительно хотели помочь белым, -- считал он, -- они бы это сделали. Как писал он позднее, одного только слова их было бы "достаточно, чтобы положить конец гражданской войне в России". Но этого слова они не хотели произносить в силу сугубо корыстных интересов, в жертву которым они и приносили интересы России.
П. Бермондт из тех российских офицеров, чью судьбу Великая война навсегда связала с казачеством. Родился он 4 марта 1887 г. в Тифлисе в семье Р. П. Бермондта, участника русско-турецкой войны 1877-78 гг. — караима по вероисповеданию. Получив музыкальное образование, в 1901 г. он был зачислен капельмейстером в 1-й Аргунский полк Забайкальского казачьего войска. В1- 1904 году уже добровольцем вновь вступил в этот полк, на следующий год был произведён в прапорщики. В составе полка участвовал в русско-японской войне, награждён Георгиевскими крестами 3 и 4-й степеней. В 1905 г. принял православие.
В 1906 г. Павел Бермондт переведён в Уссурийский казачий дивизион — и, очевидно, именно здесь принят в казаки. Во всяком случае, в документах с этого времени он проходит как казак Уссурийского войска. В 1908 г. произведён в хорунжие. Участвовал в Великой войне адъютантом командующего 2-м Кавказским корпусом ген. Мищенко. Всего за годы службы семь раз ранен, награждён, помимо Георгиевских крестов, орденом Св.Анны 4-й степени (аннинским оружием с надписью «За храбрость»).
После Февральского переворота был избран командиром уланского Санкт-Петербургского полка, входил в конспиративную офицерскую организацию в Петрограде, готовившую свержение Временного правительства и установление военной диктатуры.
Летом 1918 г. в Киеве П. Бермондт, уже полковник, участвовал в формировании монархической Южной армии герцога Лейхтенбергского, ориентировавшейся на Германию, создавая из бывших русских военнопленных добровольческий отряд (позже переброшенный немцами в Митаву, Латвия).
В Прибалтике, не подчинившись приказу командующего Северо-Западным фронтом генерала Юденича (запретившему действия против латвийских сил) об отстранении его от командования отрядом, он окончательно решился на военный союз с немцами. Тогда же Павел был усыновлён князем Михаилом Антоновичем Аваловым — и с октября 1919 года официально именуется князем Павлом Михайловичем Бермондтом-Аваловым.
К 20 июля в его подчинении около 12 тысяч человек, в том числе немецких добровольцев. Из нескольких отрядов была создана Западная добровольческая армия, насчитывавшая к 5 сентября 51-52 тысячи человек. В октябре отряды армии заняли Ригу, но были выбиты из города опиравшимися на поддержку Антанты эстонскими войсками. С 1 декабря того же года Бермондт-Авалов — генерал-майор. В Конвойном эскадроне князя была создана казачья полусотня из 60 человек, а сам он неизменно носил казачью форму.

 

Конвойный эскадрон главнокомандующего

 

Казачья полусотня главнокомандующего

 

Любимому командиру от его конвойного солдата Федора Петрушкова, Альтен-Грабов 28.3.1920 год

 

В эмиграции князь Авалов учредил «Русский Державный Императорский Орден Святого Иоанна Иерусалимского», большинство членов которого составили бывшие чины Западной Добровольческой Армии и протектором которого являлся Великий Князь Кирилл Владимирович, короновавшийся в 1924 года в немецком г. Кобурге, под именем Императора Кирилла I.
Здесь у полковника и зародилась мысль сформировать в Прибалтике союзную с Германией добровольческую армию. Символом её стал т.н. «крест Келлера» — белый мальтийский крест «терпения и неутомимой борьбы» — в память о носившем его (как выпускник Пажеского корпуса) генерале графе Келлере, планировавшем возглавить антиболыпевицкую монархическую армию и убитом петлюровцами. Позднее цвет креста был изменён на чёрный.

 

Командир и офицеры Зальцведельского отряда, заложившего основу формирования Западной армиии

 

Зальцведельский кавалерийский отряд во главе со своим командиром штабс-капитаном Гурейкиным. Этот отряд заложил основу для формирования Западной армии

 

Князь Авалов и граф фон дер Гольц, 29 июня 1919 год

 

Первый эскадрон гусарского полка «Граф Келлер» во главе с командиром полка полковником Долинским

 

Первая рота первого пластунского полка во главе с командиром полка гвардии полковником Евреиновым.29 июня 1919г.

 

Премьер-министр Западнорусского правительства — генерал-лейтенант В.В.Бискупский

 

В июле 1919 г. князь Авалов и майор Бишоф, командир германской добровольческой «Железной Дивизии» (ЖД), приступили к военному сотрудничеству. 28 июля капитан, первый штаб-офицер ЖД Гейнц Гудериан обобщил ситуацию в меморандуме, содержавшем следующие тезисы:
Латвийский президент Ульманис аннулировал все обещания, данные германским добровольцам в Прибалтике, что означает полный провал германской политики сотрудничества с Латвией.
Версальский договор требует вывода всех германских войск из Прибалтики, обрывая прямые связи Германии и России. Германия оказывается в окружении малых государств, всецело зависимых от Антанты. Во имя будущего развития необходимо сохранить прибалтийский путь в Россию силами германских солдат и колонистов.
Гудериан добился согласия руководства на переход оперировавших в Прибалтике германских войск в армию Авалова. Кстати, тогда в Прибалтике взошла военная звезда не только Гудериана, но и многих других военных и политических деятелей последующих десятилетий…
Однако русско-германское сотрудничество не входило в планы Антанты. Английский генерал Гоф предупредил Юденича: «…кто будет сотрудничать с Германией, тот лишится всякой поддержки союзников». Со ссылкой на статьи Версальского договора Антанта всё настойчивее требовала эвакуации германских войск из Прибалтики. 27.8.1919 г. французский маршал Фош предъявил Берлину прямой ультиматум. Германское министерство обороны отдало 6-й армии приказ незамедлительно начать эвакуацию частей, готовых по собственному желанию вернуться в Германию.
Численность ЖД составляла 14 000 штыков и сабель, что по организационной структуре соответствовало германской дивизии военного времени.

 

К этому моменту численность Железной дивизии составляла 14 000 штыков и сабель. По своей организационной структуре она соответствовала германской дивизии военного времени.
На 20 августа 1919 года в ее состав входили:
1) 1-й, 2-й и 3-й Курляндские пехотные полки (причем 3-й полк включал в свой состав пулеметно-снайперскую роту и Вюртембергскую пулеметную роту),
2) отдельная пулеметно-снайперская команда фон Лютца,
3) Курляндский конный полк четырехэскадронного состава (включавший в себя самокатную роту),
4) 1-й артиллерийский полк в составе 3-х батарей полевой артиллерии, отдельной Баденской батареи трехорудийного состава, дивизиона зенитных орудий (3 орудия), и дивизиона пешей артиллерии в составе 2-х батарей пешей артиллерии и приданной полку отдельной артиллерийской батареи фон Пфеффера,
5) авиаотряд в составе 103-го взвода полевых аэростатов, 101-й авиационной эскадрильи поддержки артиллерии (корректировавшей огонь артиллерии) и 426-й авиаэскадрильи,
6) бронеотряд (включавший в себя 2 бронепоезда, из которых один был вооружен 2 орудиями, а другой – 2 орудиями и 5 пулеметами, и два бронеавтомобиля, вооруженные двумя пулеметами каждый),
7) радиоотряд,
8) телефонно-кабельный отряд,
9) отдел связи,
10) речная флотилия (состоявшая из 3 канонерских лодок[311], вооруженных 1 револьверным орудием и 1 пулеметом каждая и действовавших на реке Аа),
11) саперный батальон в составе 2 саперных рот и инженерно-мостостроительного отряда,
12) грузовая автотранспортная колонна N 097,
13) легковая автоколонна,
14) служба продовольственного снабжения (включавшая в себя полевую скотобойню и полевую хлебопекарню),
15) 2 колонны конно-гужевого транспорта (колонна Вернера и колонна Кернера),
16) конно-ветеринарный лазарет,
17) полевой госпиталь,
18) отряд эвакуации раненых и пострадавших,
19) передвижной склад запасного оборудования и оснащения,
20) 383-я станция полевой почты,
21) рота железнодорожной охраны,
22) конный отряд полевой жандармерии и
23) полицейский батальон.

 

Смотр 426-го летного отряда

 

426-го летный отряд во время учений

 

Самолеты 426-го летного отряда

 

Командир 426-го летного отряда оберлейтенант Вайншенк, лейтенант Остерот, лейтенант Кроль, лейтенант Ариманд

 

Латвийский бронетранспортер, захваченный в борьбе с помощью ручных гранат 8-ю солдатами храброго егерского батальона Железной дивизии. Офицеры и команда были взяты в плен.