Западная Добровольческая армия

Западная добровольческая армия


Сформирована князем П. Р. Бермондт-Аваловым из русских офицеров и немецких добровольцев в конце 1918 - начале 1919 г. в Прибалтике.

Состав

1-й Добровольческий имени графа Келлера корпус (10 тыс. чел., командующий — полковник Потоцкий)

Пластунская дивизия

1-й артиллерийский полк (2 дивизиона)

1-я и 2-я конные батареи

Гусарский имени графа Келлера полк (командующий — полковник
Долинский)

1-й конный полк

конвойный эскадрон

казачья полусотня

1-й запасной батальон

технические части (авиаотряд, технический батальон)

Добровольческий отряд полковника Вырголича (5 тыс. чел.)

1-й стрелковый полк

артиллерийский дивизион

Конный полк (командующий — полковник Марков)

технические части

Немецкие добровольческие части (около 40 тыс. чел.)
-Железная дивизия
-Немецкий легион

 

Основу армии составляли офицеры, эвакуированные из Киева в Прибалтику под руководством князя П. Р. Бермондт-Авалова в конце 1918 г. ввиду падения режима гетмана П. П. Скоропадского. Офицеры вместе с командующим были интернированы германскими властями и временно размещены в лагере Зальцведель. Тогда же Авалов высказал предположение о формировании добровольческой армии, союзной германскому командованию.

В марте 1919 при непосредственной поддержке германских войск были сформированы 2 русских добровольческих отряда — Отряд имени графа Келлера под командованием Авалова («Партизанский Отряд имени генерала-от-кавалерии графа Келлера») и бригада полковника Вырголича. Первоначально отряды входили в состав добровольческого корпуса светлейшего князя Ливена, но в июле 1919 командующие Авалов и Вырголич отказались подчиняться светлейшеу князю и вывели свои войска из состава корпуса. Тогда же отряд был преобразован в Западный добровольческий генерала-от-кавалерии графа Келлера корпус. (В августе отряд Вырголича также был переименован во 2-й Западный добровольческий корпус).

5 сентября 1919 г. отряды были сведены в Русскую Западную добровольческую армию под командованием П. Р. Бермондт-Авалова, действовавшую на основании полномочий от эмигрантского военно-политического совета в Берлине и воевавшую против большевиков. 20 сентября князь объявил о принятии на себя всей полноты власти в Прибалтике. 21 сентября 1919 к армии был присоединён германский Прибалтийский ландесвер (после ликвидации германского корпуса фон дер Гольца). Армия насчитывала 51—52 тысяч человек.

Вскоре П. Р. Бермондт-Авалов вступил в конфликт с правительствами Латвии и Эстонии и начал боевые действия против латвийских войск. Антанта заняла крайне жёсткую позицию по отношению к добровольцам, обстреляв позиции армии под Ригой. Вскоре части Авалова были разбиты под Ригой в ноябре 1919 г., и в декабре армия была эвакуированна в Германию, где части добровольцев были интернированы германскими властями.

 

Западная Добровольческая армия и её главком ген. П. М. Бермондт-Авалов

Князь Павел Михайлович Бермондт-Авалов — один из малоизвестных военачальников периода гражданской войны. Много на него навешано нелестных ярлыков (вроде «обормот Авалов»), и не только советскими историками. Хотя в какой-то момент под его командой оказалось более 150 тысяч достаточно боеспособных штыков (при определенном раскладе сил они могли сыграть решающую роль в войне), даже в среде Белой эмиграции о нём предпочитали не вспоминать. Не с теми oдружил! В отличие от большинства вождей Белого движения, слепо уповавших на помощь Антанты, он, подобно атаману П. Н. Краснову, протянул руку недавнему противнику — немцам… П. Бермондт из тех российских офицеров, чью судьбу Великая война навсегда связала с казачеством. Родился он 4 марта 1887 г. в Тифлисе в семье Р. П. Бермондта, участника русско-турецкой войны 1877-78 гг. — караима по вероисповеданию. Получив музыкальное образование, в 1901 г. он был зачислен капельмейстером в 1-й Аргунский полк Забайкальского казачьего войска. В1- 1904 году уже добровольцем вновь вступил в этот полк, на следующий год был произведён в прапорщики. В составе полка участвовал в русско-японской войне, награждён Георгиевскими крестами 3 и 4-й степеней. В 1905 г. принял православие.

 

В 1906 г. Павел Бермондт переведён в Уссурийский казачий дивизион — и, очевидно, именно здесь принят в казаки. Во всяком случае, в документах с этого времени он проходит как казак Уссурийского войска. В 1908 г. произведён в хорунжие. Участвовал в Великой войне адъютантом командующего 2-м Кавказским корпусом ген. Мищенко. Всего за годы службы семь раз ранен, награждён, помимо Георгиевских крестов, орденом Св.Анны 4-й степени (аннинским оружием с надписью «За храбрость»).

После Февральского переворота был избран командиром уланского Санкт-Петербургского полка, входил в конспиративную офицерскую организацию в Петрограде, готовившую свержение Временного правительства и установление военной диктатуры.

Летом 1918 г. в Киеве П. Бермондт, уже полковник, участвовал в формировании монархической Южной армии герцога Лейхтенбергского, ориентировавшейся на Германию, создавая из бывших русских военнопленных добровольческий отряд (позже переброшенный немцами в Митаву, Латвия).

В Прибалтике, не подчинившись приказу командующего Северо-Западным фронтом генерала Юденича (запретившему действия против латвийских сил) об отстранении его от командования отрядом, он окончательно решился на военный союз с немцами. Тогда же Павел был усыновлён князем Михаилом Антоновичем Аваловым — и с октября 1919 года официально именуется князем Павлом Михайловичем Бермондтом-Аваловым.

 

К 20 июля в его подчинении около 12 тысяч человек, в том числе немецких добровольцев. Из нескольких отрядов была создана Западная добровольческая армия, насчитывавшая к 5 сентября 51-52 тысячи человек. В октябре отряды армии заняли Ригу, но были выбиты из города опиравшимися на поддержку Антанты эстонскими войсками. С 1 декабря то-го же года Бермондт-Авалов — генерал-майор. В Конвойном эскадроне князя была создана казачья полусотня из 60 человек, а сам он неизменно носил казачью форму.

Приводимая ниже статья касается практически ещё неизвестных читателю страниц .участия в антибольшевицкой борьбе немецких добровольцев — «фрайкоров».

По окончании кампании в Прибалтике князь Бермондт-Авалов продолжал в Германии деятельность по подготовке нового выступления против большевиков. В начале 30-х годов им было создано Российское Национал-социалистическое движение, выступавшее вместе с немецкими националистическими союзами (в большинстве возглавляли их, кстати, немецкие офицеры, служившие под знамёнами Западной добровольческой армии). Движение издавало в Берлине под лозунгом «Россия, пробудись!» многотысячным тиражом газету «Голос РОНДа». Имел РОНД и собственные штурмовые отряды, которые вместе со штурмовиками НСДАП (СА) и бойцами «Стального шлема» (близкой к германским монархическим кругам организации бывших фронтовиков) сражались с коммунистическими отрядами «молодых спартаковцев» и «Рот Фронта» на улицах германских городов. Символом РОНД оыл двуглавый орел с образом Св.Георгия Победоносца на груди и свастикой в лапах.

 

В 1933 году положение РОНД осложнилось — все политические организации правого спектра были распущены (с арестом или высылкой лидеров) или «добровольно» инкорпорированы в НСДАП. В 1934 г. был арестован и Павел Михайлович.

В 1936 году после полуторагодового заключения в концлагере в сопровождении русских и немецких соратников князь Бермондт-Авалов переехал в Белград. Но и здесь положение русских эмигрантов осложнялось. К власти в результате путча пришло просоветское правительство генерала Симовича, свергнувшее принцарегента Павла и разорвавшее пакт с державами «оси». Дело дошло даже до убийств проживавших в Югославии белоэмигрантов.

В связи с напряжённой обстановкой незадолго до вторжения в Югославию германских войск П. М. Бермондт-Авалов вынужден был уехать в США. За океаном политикой он больше не занимался, в эмигрантских организациях не состоял. Умер в Нью-Йорке в 1974 году на 90-м году жизни.

Сведения из своей биографии Павел Михайлович скупо изложил в книге «В борьбе с большевизмом», вышедшей в 1925 г. в Гамбурге. Кроме его друзей и союзников из бывших германских добровольцев, кажется, никто об этом непримиримом враге советской власти уже не вспоминал…

 

Западная Добровольческая армия

В конце 1918 г. после падения гетмана Скоропадского П. М. Бермондт-Авалов эвакуировался из Киева с немцами. Русские офицеры были интернированы в лагере Зальцведель. Здесь у полковника и зародилась мысль сформировать в Прибалтике союзную с Германией добровольческую армию. Символом её стал т.н. «крест Келлера» — белый мальтийский крест «терпения и неутомимой борьбы» — в память о носившем его (как выпускник Пажеского корпуса) генерале графе Келлере, планировавшем возглавить антиболыпевицкую монархическую армию и убитом петлюровцами. Позднее цвет креста был изменён на чёрный.

Ранней весной 1919 г. в Прибалтике при поддержке германских войск были сформированы два русских добровольческих отряда — имени графа Келлера под командованием полковника П. Бермондта-Авалова (немцы называли его просто князем Аваловым) в Митаве, и бригада полковника Вырголича в Шаулене (Шауляй). 5.9.1919 г. они были сведены в Русскую Западную добровольческую армию под командованием князя Авалова, действовавшего на основании полномочий от эмигрантского Военно-политического совета в Берлине (председатель барон Л. К. Кнорринг). Финансирование обеспечивали германские промышленники (в частности, Густав Крупп), создавшие «Русско-немецкий Финансовый синдикат». Позднее военно-политический комитет был преобразован в «Центральный Совет Западной России» и, наконец, Западнорусское правительство (премьер-министр — генерал Бискупский, военный министр — полковник П. Дурново). По иронии судьбы, оно в разгар кампании в Прибалтике выражало германскому правительству благодарность «за исключительные заслуги немецких войск в деле спасения окраинных областей России от большевизма» — как если бы последнее не вставляло, как могло, палки в колёса немецким добровольцам!

В июле 1919 г. князь Авалов и майор Бишоф, командир германской добровольческой «Железной Дивизии» (ЖД), приступили к военному сотрудничеству. 28 июля капитан, первый штаб-офицер ЖД Гейнц Гудериан обобщил ситуацию в меморандуме, содержавшем следующие тезисы:
Латвийский президент Ульманис аннулировал все обещания, данные германским добровольцам в Прибалтике, что означает полный провал германской политики сотрудничества с Латвией.
Версальский договор требует вывода всех германских войск из Прибалтики, обрывая прямые связи Германии и России. Германия оказывается в окружении малых государств, всецело зависимых от Антанты. Во имя будущего развития необходимо сохранить прибалтийский путь в Россию силами германских солдат и колонистов.

Гудериан добился согласия руководства на переход оперировавших в Прибалтике германских войск в армию Авалова. Кстати, тогда в Прибалтике взошла военная звезда не только Гудериана, но и многих других военных и политических деятелей последующих десятилетий, таких, как майор фон Фрич (будущий организатор вермахта) или капитан фон Кюхлер (будущий генерал-фельдмаршал)…

 

Однако русско-германское сотрудничество не входило в планы Антанты. Английский генерал Гоф предупредил Юденича: «…кто будет сотрудничать с Германией, тот лишится всякой поддержки союзников». Со ссылкой на статьи Версальского договора Антанта всё настойчивее требовала эвакуации германских войск из Прибалтики. 27.8.1919 г. французский маршал Фош предъявил Берлину прямой ультиматум. Германское министерство обороны отдало 6-й армии приказ незамедлительно начать эвакуацию частей, готовых по собственному желанию вернуться в Германию.

Численность ЖД составляла 14 000 штыков и сабель, что по организационной структуре соответствовало германской дивизии военного времени. Граф фон дер Гольц отказался от эвакуации морем, предложив поэтапно вывезти войска за два месяца по железной дороге. Командир дивизии опасался, что правительство Веймарской республики задумали расчленить её и расформировать. Эти опасения оправдались, когда дивизион артиллерии был эвакуирован насильно, против воли его чинов. 23.8.1919 г. аналогичный приказ об эвакуации получил и батальон лейтенанта флота Рикгофа. Явившись на митавский вокзал в сопровождении капитана Гудериана, майор Бишоф отдал приказ: «Батальону Рикгофа выгрузиться в Шаулене и расквартироваться в ожидании дальнейших приказаний!» На следующий день Бишоф обратился к войскам:

«Солдаты Железной дивизии! Я намеревался обеспечить Вам возможности для проживания в этой стране. На основании договоров, заключенных с латвийским правительством в соответствии с нормами международного права, я принял Вас на службу и обещал Вам, что вы сможете здесь поселиться. Поэтому Вы оставили дома и родных, поспешили сюда и в тяжелых боях ценой собственной крови завоевали и освободили от большевизма эту страну. И вот теперь латвийское правительство отказывается от соблюдения договоров. Германское правительство подписало позорный мир и тем самым лишило меня возможности сдержать данные Вам обещания…

Я далек от мысли нести в Германию… контрреволюцию. Я хочу лишь позаботиться о Вас. А потому — поддержите меня все как один! Я один несу ответственность за все, причём беру её на себя совершенно сознательно…»

 

Обращение к правительству в Берлине излагало пожелания по снабжению солдат и обещание не предпринимать действий против демократических властей. В то же время из него недвусмысленно явствовало, что ЖД в полном составе останется в Курляндии до получения соответствующих правительственных гарантий. Примеру ЖД последовали Германский легион (ГЛ), сформированный в июле 1919 г. из остатков германской 1-й гвардейской резервной дивизии, и добровольческий корпус капитана К.фон Плеве. Вечером 24 августа добровольцы ЖД совместно с русскими солдатами князя Авалова прошли факельным шествием по Митаве, потребовав начать совместную борьбу с большевизмом. Казалось, обретала жизнь давняя мечта.о германо-российском братстве по оружию… Хотя командование рейхсвера потребовало от ЖД и ГЛ «безусловного подчинения» указаниям правительства, а 5 сентября Берлин распорядился закрыть границы с Прибалтикой, 21.9.1919 г. граф фон дер Гольц и князь Авалов заключили соглашение о переходе германских войск в Курляндии под командование Русской Западной добровольческой армии. Русские войска брали на себя оборону участка фронту от Риги до Митавы и охрану эвакуации германских частей. При нападении на русские позиции германские войска обязывались оказывать им незамедлительную помощь. Германские добровольцы переходили на русскую службу по контракту, а Митавская (Курляндская) губерния и немецкое войсковое имущество — в распоряжение русского командования. Русский командующий должен был выполнять военные и политические директивы Военно-политического Совета в Берлине.

 

Договор одобрил министр рейхсвера Носке. Однако через три дня он же приказал без предупреждения открывать огонь по каждому, кто попытается пересечь германо-прибалтийскую границу. 3.10.1919 г. фон дер Гольц был отозван в Германию, и командование 6-м резервным корпусом взял на себя генерал-лейтенант фон Эбергардт. 5 октября берлинское правительство распорядилось об усилении охраны границы между Германией и Прибалтикой, а военные корабли Антанты возобновили блокаду побережья.

6.10.1919 г. Железная дивизия, Германский легион и добровольческий корпус фон Плеве перешли на службу в Русскую Западную добровольческую армию. Немецкие добровольцы оставались под командой своих офицеров, сохранив немецкую военную форму и подсудность органам германской военной юстиции. Они обязались бороться с большевизмом вплоть до прихода к власти в России нового русского правительства и признания такового по меньшей мере тремя великими державами.

Солдаты ЖД, первоначально взявшие оружие для защиты германских восточных границ и обеспечения немецкой колонизации Курляндии, окончательно стали борцами против идей большевицкой мировой революции. Отныне они носили на рукаве эмблему Западной армии — белый православный крест, и русские кокарды. Некоторые, правда, носили под русскими свои чёрно-бело-красные кокарды (в самой Германии веймарским правительством уже заменённые на чёрно-красно-золотые).

 

Солдаты ЖД оставались на позициях вдоль реки Эккау. То и дело на передовой происходили стычки с латышскими патрулями, а в тылу с большевицкими бандами. 5 октября князь Авалов, под чьи знамёна собрались более 15 000 русских и 40 000 немецких солдат, объявил латвийскую территорию операционной базой Западной армии, призвав латышей и литовцев к борьбе с большевизмом. Литовцы, в обмен на гарантию их автономии, проявили готовность к совместным действиям. Правительство же Ульманиса, науськиваемое Антантой, категорически отказалось от участия Латвии в войне с советами. Мало того! Латвийское правительство, начав мирные переговоры с большевиками, стянуло под Ригу 15 000 штыков и сабель. Эти войска нависли над левым флангом Западной армии, а 6-7 октября атаковали её позиции.

Чтобы ликвидировать угрозу левому флангу армии, Авалов отдал приказ наступать на Ригу. Были сформированы три боевые группы: ГЛ под командованием капитана 1-го ранга Зиверта должен был наступать через Кеккау на Торенсберг; ЖД должна была через Янсон пробиваться прямо на Ригу; корпус имени графа Келлера под командованием самого Авалова должен был атаковать Ригу через Шлок (Слоку). Бригада Вырголича, усиленная мелкими германскими отрядами, обеспечивала прикрытие правого фланга армии. Прикрытие левого фланга обеспечивал русский отряд Билинского, усиленный бронепоездом. В резерве оставались кавалерийский полк и егерский батальон.

Местность была известна по предыдущему успешному наступлению. Шёл проливной дождь с сильными, резкими порывами ветра. Оборону Риги возглавил французский генерал Ниссель, её гарнизон был усилен свежей эстонской дивизией. Хорошо вооружённый и обученный Антантой противник засел на укрепленных позициях.

 

ГЛ в ходе ожесточенного боя взял Кеккау. Батальону Бертольда удалось взять Янсон, а 3-му пехотному полку — мызу Рудзе. Но ночью во фланг и тыл Бертольду под Тюрингсгофом ударили латышские танки и бронепоезд. Добровольцы вырвались из огненного кольца, оставив на поле боя 27 раненых и унтер-офицера санитарной службы. Все эти 28 человек были озверевшими латышами после жестоких пыток забиты насмерть кузнечным молотом…

10 октября добровольцы очистили от латышских войск предместье Риги Торенсберг и готовились к захвату мостов через Двину и вступлению в Ригу. Русские части на левом фланге заняли Дален, большой остров на Двине между Болдераа и Динамюнде; весь западный берег Двины оказался под контролем Западной армии. До Риги было рукой подать. У многих добровольцев ещё был в памяти победный день 22 мая, когда они вместе с Балтийским ландесвером освободили от большевиков этот древний ганзейский город. Тот день описал в повести «Кадет» Леонид Зуров, участник освобождения Риги:

«— Белые в городе! — донесся крик скакавшего во весь опор ординарца…

— Наши! — радостно крикнул Митя…

Несколько солдат в немецких касках шли посередине дороги, изредка прикладывая к плечам винтовки. За ними несли на руках пулемет. Тахали выстрелы. Колонна шла сзади. Солдаты остановились у Окружного суда. Из здания кто-то выбежал, за ним погнались и закололи его ударом в спину. Мальчики выбежали на улицу. Ещё метался на бульварах самокатчик, делая круги, но, сбитый выстрелом, свалился у собора и остался недвижим, а у лежащей на земле машины кружилось колесо. Вдалеке незнакомые люди часто перебегали через дорогу, ложились, и тогда эхо выстрелов тупо отскакивало от стен. Солдаты в касках побежали туда. Впереди них шел совсем ещё мальчик. Он останавливался, смотрел в бинокль, потом, взмахнув рукой, бросился вперед…

Митя со Стёпой подбежали к пулемету, стоявшему в конце бульвара. Стёпа, говоря что-то по-немецки, жал солдатам руки, а потом сел верхом на пулемет и, размахивая руками, что-то запел. По улицам бежали, смеясь и плача, люди… Мальчишки на Эспланаде подожгли революционные арки, и они горели ярким высоким пламенем. К гипсовой статуе Карла Маркса поднесли жердь и, ударив статую под подбородок, снесли хрупкую белую голову…

 

В город вступили русские части. Они повели наступление с утра, от Кальнецемского моста, где на пулеметной горке были расположены их позиции…

На темногнедом коне ехал князь, худощавый, длиннолицый, по-гвардейскому отдавал толпе честь, улыбался, слегка обнажая зубы и, задергивая голову, весело кричал командиру русской роты, коренастому капитану:

— Климент Петрович! А! Как нас встречают?..

Эскадрон дробил копытами настилы моста. Отряд весёлых добровольцев, одетых в немецкую форму с русскими погонами на плечах и двуглавыми орлами на касках, шёл бодро. Солдаты перекликались с горожанами и раздавали сигареты. Исхудалая женщина, признав в молоденьком добровольце своего сына, шла рядом с ним, держа его за рукав. Черноглазый капитан, ехавший верхом, играл на блестевшем на солнце кларнете весёлый марш, добровольцы подпевали, колотили ложками по манеркам, а посредине роты митавский волонтёр нёс трёхцветный флаг, взятый из своего дома…»

11-я рота 1-го пехотного полка перешла Двину по Любекскому мосту и закрепилась на восточном берегу, но тут Бишоф неожиданно послал связных во все подразделения с приказом прекратить наступление. Была отозвана и закрепившаяся на восточном берегу рота. Добровольцы, видевшие ускользавшую на глазах цель наступления, ругали начальство за «нелепый» приказ. Но всего через несколько дней его правота была доказана со всей убедительностью.

Авалов и Бишоф приказали отступить, руководствуясь как политическими, так и тактическими соображениями. Политические соображения заставляли любой ценой из бежать угрозы суверенитету Латвии в результате не подготовленного политически захвата. Антанта непременно воспользовалась бы этим поводом для военного вмешательства. Командование же Западной армии посредством наступления лишь хотело склонить латвийское правительство к военному сотрудничеству. Да и овладение Ригой, не имело решающего значения для похода с конечной целью — взятием Петербурга. Наличных сил всё равно не хватало для наступления вглубь России и одновременного удержания фронта против латышей с пришедшими к ним на выручку эстонцами восточнее Риги. Всё снабжение должно было бы осуществляться через рижские мосты, находившиеся под постоянной угрозой нападения английского флота. В то же время оборонительные позиции на западном берегу Двины были удобнее для удержания.

 

На северном участке фронта 1-й пластунский полк генерала Билинского 12.10.1919 г. взял штурмом Динамюнде. 14 октября противник выбил пластунов с острова Дален, но контратака егерского батальона ликвидировала этот прорыв. Однако стала проявляться нараставшая нехватка боеприпасов, снаряжения, медицинского имущества и перевязочных средств, связанная с ужесточением режима на германо-прибалтийской границе. А 19 октября в устье Двины вошло соединение английских военных кораблей (под латвийским флагом) адмирала Коэна. Артогнём эскадра разметала пластунов, облегчив латышской пехоте взятие Динамюнде. Одновременно британские корабли под Либавой обстреляли позиции корпуса фон Плеве, роты которого уже почти очистили город от латышских войск.

Под защитой британских орудий латыши усилили нажим по всему фронту. На южном участке фронта позиции Германского легиона неожиданно атаковали советские и литовские полки. В тот день добровольцы Брандиса и Дибича разгромили под Радзивилишками три литовских батальона, наступавших на железнодорожную ветку Шаулен-Мемель.

На северном участке фронта русские добровольцы оттеснялись всё дальше на запад, латыши охватывали левый фланг ЖД. Контратака егерского батальона 10 ноября отбросила наседавшего противника, однако была остановлена огнём корабельной артиллерии. Авалов был вынужден отдать ЖД приказ оставить Торенсберг и отойти на исходные позиции. Под Митавой были собраны остатки Западной армии. Бойцы были на пределе своих физических возможностей…

Латышам и эстонцам пришлось ещё не раз испытать на собственной шкуре, что у добровольцев «не иссяк порох в пороховницах». Так, 18.11.19 г. добровольцы контратаковали, отбросив наседавших латышей до Олая. На следующий день егерскому батальону удалось в ближнем бою вернуть г.Альт-Аутц. Но было ясно, что продолжение вооружённой борьбы лишено надежды на успех. 20 ноября майор Бишоф возвратил ЖД в состав 6-й германской армии, решив очистить Курляндию.

 

К отступавшей ЖД присоединился удерживавший южный участок фронта ГЛ. В бою под Цоденом пал его командир, капитан 1-го ранга Зиверт. Раненые вперемежку с многочисленными прибалтийскими и немецкими беженцами эвакуировались железнодорожным транспортом, в то время как Западная армия тремя маршевыми колоннами отступала к границам Восточной Пруссии. Для обеспечения безопасного вывоза беженцев по железной дороге егерский батальон, 2-й и 3-й пехотные полки 3.12.1919 г. нанесли контрудар под Окмянами, далеко отбросив латышские части.

12 декабря штаб Западной армии близ Мемеля перешел границу Германии. Арьергард ЖД прибыл туда 25.12, а последние подразделения Г Л — в новогоднюю ночь. В Восточной Пруссии собрались около’5 800 добровольцев ЖД. В приказе по дивизии майор Бишоф объявил, что дальнейшее её боевое использование как единой военной части более не представляется возможным, и она распускается.

Но и в боях последующих лет бывшие бойцы ЖД были в первых рядах германских «белогвардейцев». Так, 15 марта 1920 г. бывший командир 2-й роты 2-го Курляндского пехотного полка, военный летчик капитан Рудольф Бертольд во главе своего «Железного отрада» пал в бою с отрядами Рурской Красной Армии в Гарбурге. Истекавший кровью из многочисленных ран, он так и не отдал спартаковцам своего ордена. Осатанелые красногвардейцы отрезали ему голову. 23.3.1920 г. сохранившийся кадр 3-го Курляндско-го пехотного полка в оою под Геннингсдорфом наголову разгромил коммунистический батальон силою в 450 штыков. В рядах фрайкоровцев в Германии, кстати, сражались с добравшимся и туда большевизмом многие офицеры и чины Русской Западной добровольческой армии

Что же остаётся сказать в завершение? Если бы все белые вожди думали, как князь Авалов и атаман Краснов, а союз русских и германских белогвардейцев был реализован в масштабах всего Белого движения, то борьба с интернациональным сбродом, захватившим власть в столицах и нескольких центральных губерниях Российской Империи, могла бы завершиться победой. Воинская опора советской власти состояла в основном из латышских, мадьярских, китайских и прочих «интернационалистов». И потому с моральной и патриотической стороны позиция Авалова и Краснова, рассчитывавших на помощь германских войск, давала единственный шанс на успех.

Увы — история не знает сослагательного наклонения…

Вольфганг Акунов

Опубликовано: газета «Станица» № 1 (37) январь 2002 г. с. 19 — 22.

 

Наступление западной добровольческой армии на Ригу в октябре 1919 года: причины, цели и последствия.

Боевые действия Западной Добровольческой Армии под командованием полковника Бермондта-Авалова против Латвийской республики в октябре-ноябре 1919 года на фоне сражений Вооруженных Сил Юга России, армии адмирала Колчака, Русской Армии генерала Врангеля представляются на первый взгляд второстепенным событием Гражданской войны. В действительности же эта «странная война» оказала весьма существенное влияние на ход борьбы с большевизмом на Северо-Западе России и, в конечном итоге, на ход Гражданской войны в целом.

Вопрос о целях похода на Ригу, с которого и началась война с Латвией, до сих пор остается дискуссионным. Это связано с тем, что сам полковник (впоследствии генерал-майор) Бермондт-Авалов в разное время объяснял свои цели по-разному, а также с тем, что советские историки, изучавшие события Гражданской войны в Прибалтике, не были заинтересованы в установлении истины, предпочитая упрощенное решение проблемы.

В советской и постсоветской российской историографии (не отличавшейся особой обширностью) прочно утвердился взгляд на бермондтовское наступление как на попытку покорить Латвию и Эстонию и вернуть их в лоно Российской Империи. Насколько эта концепция верна, нам и предстоит выяснить. Но предварительно следует немного остановиться на истории Западной Добровольческой Армии и ее конфликта с Латвией и Антантой.

Начало формирования Западной Добровольческой Армии было положено в Германии в лагере для интернированных чинов Русской Армии в Зальцведеле 8 февраля 1919 года, когда полковник П. Р. Бермондт (с 9 октября 1919 года именовавший себя князем П. М. Аваловым) отдал приказ о сформировании «Партизанского конно-пулеметного отряда»2 . 4 марта 1919 года эта часть получила название «Партизанского отряда имени генерала-от-кавалерии графа Келлера».

Бермондт был офицером с твердыми монархическими взглядами и убежденным сторонником сближения с Германией. Он рассчитывал вести борьбу с большевизмом, опираясь на германскую помощь.

 

В начале мая 1919 года на совещании в Берлине, проходившем под председательством светлейшего князя Ливена (командира русского добровольческого отряда в Латвии), было решено объединить все русские войска в Курляндии (Южной Латвии) под командованием последнего. В добровольческий корпус князя Ливена должны были войти Либавский отряд (собственно ливенский), отряд Бермондта и отряд полковника Вырголича, также формировавшийся в Германии.

В конце мая — начале июня 1919 года Отдельный Добровольческий Партизанский имени графа Келлера отряд был передислоцирован в Митаву (ныне Елгава) . 6 июня 1919 года был создан Добровольческий корпус светлейшего князя Ливена.

18 июля 1919 года полковник князь Ливен получил приказ командующего Северо-Западным фронтом генерала Юденича об отправке корпуса в Нарву . Ливен подчинился приказу, но полковники Бермондт и Вырголич отправиться в Нарву отказались. В тот же день Бермондт заявил о выходе своего отряда из подчинения Ливену и издал приказ о переформировании отряда в Западный Добровольческий генерала-от-кавалерии графа Келлера корпус. Полковник Ливен приказом по Корпусу исключил из его состава отряды Бермондта и Вырголича.

Приказ генерала Юденича был издан, по всей вероятности, под давлением представителей Антанты, опасавшихся усиления русского влияния в Латвии и, особенно, образования русско-германского альянса (учитывая, что корпус Ливена снабжался и получал пополнения из Германии, а в самой Курляндии располагался VI германский резервный корпус генерала фон дер Гольца). Это подтверждает поведение английских представителей, настаивавших очень активно на выполнении приказа Юденича, и особенно наглый поступок генерала Гофа, приказавшего погрузить часть Либавского отряда на корабли, не поставив об этом в известность князя Ливена.

 

Бермондт отказался последовать приказу Юденича по вполне понятным причинам. Убежденный германофил, он рассчитывал на помощь Германии в борьбе с большевизмом. Его отряд щедро снабжался германцами, в то же время Бермондт не мог ожидать такой щедрости от Антанты. Русские белогвардейцы уже не раз сталкивались с индифферентным отношением Антанты к делу уничтожения большевизма: союзная эскадра адмирала Синклера не приняла участие в обороне Риги от наступающих частей Красной Армии в январе 1919 года; союзники отказались от прямого снабжения русского Северного Корпуса в Эстонии; Северо-Западная Армия, снабжаемая Антантой, страдала от нехватки вооружения, обмундирования и продовольствия, причем все эти факты наверняка были известны Бермондту.

С момента выхода Отряда имени графа Келлера из подчинения Ливену бермондтовские войска становятся самостоятельной политической силой, и отношения этой силы с Антантой были весьма натянутыми.

Ситуация еще более осложнилась, когда в конце июля 1919 года представители Антанты потребовали эвакуации германских войск из Курляндии к 20 августа, угрожая, в случае отказа, блокадой Германии. Германское правительство согласилось с этими требованиями и пригрозило лишить неподчинившихся германского подданства.

 

Эта конфликтная ситуация имеет свою долгую историю. До окончания Первой Мировой войны Латвия и Эстония были заняты войсками 8-й германской армии. После заключения Компьенского перемирия и денонсации большевиками Брест-Литовского договора Красная Армия начала наступление вглубь Прибалтики, преодолевая незначительное сопротивление германских частей. Одновременно была провозглашена независимость балтийских республик. Правительство Латвии, испытывая крайнюю нужду в вооруженной силе, 29 декабря 1918 года заключило договор с комиссаром германского правительства при 8-й армии Августом Виннигом о приме германских добровольцев на службу Латвии с условием предоставления прослужившим не менее четырех недель в добровольческих частях латвийского гражданства (при их желании) . Немецкие добровольцы рассчитывали на получение не только гражданства, но и земельных наделов в Латвии. В Германии же их ждали нужда, безработица, нищенское существование. Постепенно «балтийская лихорадка» охватила тысячи бывших солдат в Германии .

В январе 1919 года из Германии в Либаву (ныне Лиепая) прибыл генерал фон дер Гольц. Он принял общее командование над всеми антибольшевистскими войсками в Латвии. В дальнейшем главную роль в освобождении Латвии от большевиков сыграли части, полностью или в основном состоявшие из германских солдат и офицеров: Балтийский Ландесвер, Железная Дивизия, Гвардейская Резервная дивизия.

 

16 апреля 1919 года в Либаве произошел государственный переворот, в результате которого правительство Карла Ульманиса было низложено. 26 апреля было сформировано новое правительство Латвии во главе с пастором Недрой, состоявшем на треть из балтийских дворян-немцев и на две трети из правых латышей. Карл Ульманис и большинство министров его кабинета бежали в Эстонию.

Переворот был организован, по всей вероятности, представителями балтийского дворянства, стремившимися возвратить свои земельные владения и опасавшимися, что лидер Крестьянского Союза Ульманис откажется это сделать. Сложно сказать, был ли причастен к организации переворота фон дер Гольц или кто-либо из других высокопоставленных германских офицеров, но в любом случае германское командование переворот поддержало и подавило беспорядки в латышских частях.

22 мая Рига была освобождена от красных. В начале июня 1919 года Ландесвер и германские части повели наступление в Северной Латвии, стремясь занять всю территорию Латвии. С севера наступали эстонские войска, поддержанные Северолатвийской бригадой, признававшей правительство Ульманиса. Встреча эстонских и германских войск произошла в районе Вендена (ныне Цесис). Ни те, ни другие не собирались уступать территорию Северной Латвии, в результате чего начались военные действия. В конечном итоге победа осталась за эстонскими войсками. 3 июля 1919 года было заключено перемирие. Правительство Ульманиса вернулось к власти, а германские войска отошли в Курляндию и должны были «в кратчайший срок оставить территорию Латвии».

 

На выполнении этого условия и настаивали представители Антанты в июле. Но значительная часть германских военнослужащих уходить из Латвии не собиралась. Солдаты хотели получить землю, офицеры — продолжить борьбу с большевиками, укрепить германское влияние в Прибалтике. Правые круги Германии стремились к союзу с русскими правыми кругами с тем, чтобы после разгрома большевиков образовать русско-германский альянс в противовес Англии. Германские войска отказались покинуть Латвию, а в ночь с 24 на 25 августа в Митаве произошли беспорядки, организованные германскими солдатами. Русское командование Корпуса имени графа Келлера солидаризировалось с германцами, а Бермондт даже вышел приветствовать манифестантов.

Довольно сложными были отношения русских войск с латвийскими властями и местным населением. Бермондт в то время не делал заявлений, в которых ставилось бы под сомнение право Латвии на независимость. Напротив, 27 июля 1919 года он обратился к народу Латвии с посланием в весьма благожелательных тонах, говорил о намерении русских войск оказать помощь Латвии в обороне от большевиков, а по окончании формирования двинуться в Россию. Но к правительству Латвии Бермондт ни разу с подобным заявлением не обращался. В то же время нередко возникали конфликты и стычки между чинами Западного Добровольческого Корпуса и латышами, на которые русское командование не реагировало. Еще более возмутительным было дело Ю. А. Селевина, начальника личной охраны Бермондта. Вместе с другими чинами охраны он в течение месяца систематически грабил местных евреев. Когда же их преступления были раскрыты, большинство обвиняемых получили необъяснимо мягкие приговоры.

Следует сказать, что и правящие круги Латвии не делали попыток сближения с русским командованием. Более того, фракция социал-демократов в Народном Собрании призывала правительство ликвидировать чужеземные «банды» в Курляндии .

 

Конец августа 1919 года ознаменовался значительными внешнеполитическими событиями. 26 августа в Риге было созвано военное совещание, на котором присутствовали представители Северо-Западной Армии, Эстонии, Латвии, Литвы, Польши, Западного Добровольческого Корпуса и Антанты. Председательствовал представитель Антанты бригадир Марш. Была достигнута договоренность о совместном наступлении против большевиков, которое должно было начаться 15 сентября. Для каждой армии был определен участок фронта. Было решено, что германские солдаты, принятые на службу. В Западный Добровольческий Корпус, останутся на службе, но дальнейший прием германцев нежелателен .

Реализация этих соглашений могла бы привести к разгрому большевиков. Но возможность совместного наступления была сомнительной. Создается впечатление, что британский генерал Марш в отсутствие генерала Гофа собрал это совещание и добился подписания соглашения, не заручившись согласием британского правительства. Во всяком случае, дальнейшие действия англичан, а за ними и балтийских государств, явно шли вразрез с рижскими соглашениями.

5 сентября 1919 года генерал Юденич назначил Бермондта командующим Западной Добровольческой Армией. В ее состав вошли 1-й Западный Добровольческий имени генерала-от-кавалерии графа Келлера корпус и 2-й Западный Добровольческий корпус (развернутый 5 августа из отряда полковника Вырголича). Отряд Вырголича в июле был подчинен Бермондту после «долгих неприятных переговоров», но затем, после развертывания в корпус, вновь стал самостоятельным и перебазировался в Шавли (ныне Шауляй), а с 5 сентября вновь вошел в подчинение Бермондту .

 

Бермондт предполагал нанести удар на Двинск (ныне Даугавпилс), а в ходе дальнейшего наступления отрезать Петроград от Москвы, а затем нанести удар в направлении одной из столиц «в зависимости от обстановки».

Конец августа и сентябрь 1919 года прошли в неприятных и безрезультатных переговорах. Бермондт добивался открытия германо-литовской границы для снабжения его армии (она была закрыта по настоянию Антанты 31 августа после истечения продленного срока ультиматума германским войскам с требованием эвакуации из Латвии). Бермондт угрожал применить силу, если граница не будет открыта, и Антанта пошла на уступки.

В конце августа или начале сентября Бермондт внес некоторые изменения в свои планы. Первая стадия развертывания операции должна была проходить на территории Литвы, откуда и должно было начаться наступление. Русское командование пыталось заручиться согласием Литвы. Но этому препятствовали представители Антанты, стремясь заставить Бермондта исключить германских добровольцев из состава Западной Добровольческой Армии. В результате согласие литовского правительства на передвижение войск Бермондта по территории Литвы так и не было получено.

 

Одновременно Юденич пытался добиться отправки Западной Добровольческой Армии в Нарву. В конце концов, 27 сентября полковник Прюссинг передал окончательный приказ Юденича всем русским частям в Южной Прибалтике отправиться в Нарву. Для выполнения приказа был дан 10-дневный срок.

Таким образом, к концу сентября рижские соглашения были окончательно похоронены. О совместном наступлении не было и речи, а проход Западной Добровольческой Армии на фронт через территорию Литвы или Латвии мог быть осуществлен (в лучшем случае) при условии удаления германских добровольцев из ее состава.

Бермондт же удалять германцев не собирался. Понимая, что очень большое число русских добровольцев ему собрать не удастся, он еще с июня 1919 года стал принимать в ряды своего отряда германских чинов. Более того, к концу сентября 1919 года большая часть VI германского резервного корпуса, дислоцировавшегося в Курляндии, перешла на русскую службу, и таким образом вопросы об эвакуации германских войск и об исключении германских добровольцев из рядов Западной Добровольческой Армии стали фактически тождественными. Германское командование, очевидно, видело в переходе германских чинов на русскую службу единственную возможность сохранить германское военно-политическое присутствие в Прибалтике. Бермондт же, имея около 10 тысяч русских штыков, после перехода германцев не русскую службу располагал 50-тысячной армией. Выгода в данном случае была очевидной, но ситуация все больше заходила в тупик.

В довершение всего советское правительство в конце августа — начале сентября 1919 года сделало предложение Эстонии, Литве, Латвии и Финляндии начать мирные переговоры. Уже 14-15 сентября в Ревеле прошла конференция четырех балтийских государств и, хотя определенного соглашения достигнуто не было, делегации Эстонии, Латвии и Литвы высказались за скорейшее заключение мира.

Бермондт всех этих подробностей знать не мог, но сам факт обсуждения возможности мира с большевиками его настораживал, ибо в случае заключения этого мира предполагаемое наступление Западной Добровольческой Армии становилось невозможным, а само существование армии ставилось под вопрос. Шансы решить все проблемы мирным путем уменьшились.