Штурм Кенигсберга.

ТЫЩЕНКО
Константин Николаевич,
1924 года рождения

http://www.sibogni.ru/files/2005-5/tistchenko_rzns.zip

...Мы с Шевкуновым забираемся в свой ровик — наблюдательный пункт и несколько минут дремлем, пока совсем не развиднелось. У него в руках бинокль, а у меня орудийная панорама. Не терпится, хочется увидеть цель нашего наступления — форт Линдорф.
Какое же нас охватило разочарование, когда в перископе мы увидели не крепостные стены и башни, а длинный, метров 300 по фронту, бугор, поросший густым лесом, дубами да вязами. Умеют же немцы маскировать свои военные сооружения! Ведь за этим лесом, в «бугре», скрыт в казематах гарнизон не меньше чем в 300 солдат и офицеров, оснащенный современным тяжелым стрелковым и артиллерийским вооружением. Наша задача вскрыть огневые точки противника, нанести их на карточку огня и как только они себя проявят — прямой наводкой подавить их. Хотя начало наступления назначено на следующий день, невольно возникает волнение в связи с тем, что передний край не изучен, что он близок, что враг силен своими укреплениями, вооружением. Шевкунов это замечает и приказывает всем лечь отдыхать, а сам остается наблюдать.
Выполняю приказ, забираюсь в глубь ровика, а уснуть долго не могу. Не потому, что холодно, не потому, что не хочется спать, нет, наплывает какое-то особое возбуждение, чего-то большого, значительного, мощного. Шевкунов еще раз приказал спать, пообещав часа через три всех поднять. Это обещание сразу подействовало, я провалился в долгожданный сон.
Старший на батарее дал вволю выспаться и поднял меня уже днем, часа в два. Он дал мне участок наблюдения, примерно 0-15 левее форта, а сам, забравшись в ровик, вскоре захрапел.
Примостившись поудобнее на пустом снарядном ящике, я взял в руки панораму и направил объектив левее форта. Вижу ровный ряд деревьев, образующих аллею вдоль дороги, уходящей, видимо, к крепости Кенигсберг. С левой стороны аллеи, обращенной в нашу сторону, обнаруживаю какие-то окопы, но понять сразу не могу, что это такое. Беру в руки 12-кратный бинокль, который нам подарили моряки еще в Севастополе, как я им благодарен! И сразу по очертаниям окопов обнаруживаю три 4-орудийные батареи, то есть двенадцать 105-миллиметровых пушек. Это артиллерийский щит против нашей танковой бригады, которая должна будет войти в прорыв за штурмовыми отрядами Соина и Кузнецова. Мороз пробегает по спине от представления, что может произойти с танковой бригадой, которая будет прорываться на этом участке да еще на малых скоростях, потому как местность здесь болотистая. Тщательно, метр за метром, обследую эти подозрительные окопы и наношу их на карточку артогня нашей 4-й батареи. Каждому орудию отвожу по 4 вражеских пушки. На склоне холма, обращенном к нам, метрах в двухстах обнаруживаю передовую траншею гитлеровцев, вижу шапки бетонных колпаков. Это огневые точки, наношу их на карточку артогня. Снизу у подножия холма протекает какой-то ручей, но какой ширины неизвестно, его придется при наступлении преодолеть.
Сыро, холодно, постоянно пустой консервной банкой вычерпываю из углублений на дне ровика воду, моросит мелкий дождик, по небу низко плывут плотные серые облака. Впереди, слева, справа стоят ряды кольев, разделяющие поля на мелкие отрезки, сколько отрезков, столько, видимо и хозяев-бюргеров, унылый пейзаж. Справа пруд Филипс парит туманом, обволакивая все вокруг.
Гитлеровцы притаились, активных действий не ведут, боятся преждевременно обнаружить себя. Незаметно приблизился вечер 5-го апреля 1945 года. Шевкунов еще спит. Вижу, в орудийных окопах Сухарев, Корж, Вася Светличный ведут наблюдение, что-то чертят в своих схемках огня. Зарецкий, Федя Филюшин, лежа на боку, протирают снаряды, снимая с них заводскую смазку.
По цепи передаю приказ прекратить всякое движение, не демаскировать огневые позиции, чувствую, не терпится солдатам, рвутся в бой. Каждый знает, что это последнее большое сражение. Слышится дыхание весны, близится конец войны, долгожданный мир, но путь к нему лежит через эти 300 метров, через этот ощетинившийся форт Линдорф, через городские кварталы Кенигсберга, превращенные в неприступную крепость. Солдаты сидят на дне орудийных окопов, спиной прислонившись к брустверам. Чистят личное оружие, лица серьезные, задумчивые, каждый думает о своем доме, о семье, о самых близких. Кто пишет письма домой, кто думает о предстоящем завтрашнем штурме, а кто помоложе — балагурит. Это, конечно, неунывающий весельчак Вася Светличный и наводчик 2-го орудия Ваня Корж, слышится смех, шутки. Каждому — свое.
Наступили сумерки. Фашисты изредка освещают передний край ракетами, боясь наших пластунов-разведчиков. Проснулся Шевкунов, докладываю ему, что обнаружены три 4-орудийные батареи противника. Предлагаю ему план подавления этих батарей, кстати, Вася Светличный, Корж и Коган, наводчики орудий, уже на дне орудийных окопов прочертили линии предполагаемого направления стрельбы по этим батареям. Предлагаю вести огонь по стволам и кроне дубов и вязов, нависающей над артиллерийскими окопами фашистских батарей. Наши осколочно-фугасные снаряды, попадая в ветки деревьев, будут рваться над головами орудийных расчетов и перебьют осколками солдат, повредят орудия. Мой план принят!
Шевкунов по телефону согласует его с командиром батареи гвардии капитаном Пивоваровым. Тот, в свою очередь, сообщает, что его разведчики тоже обнаружили и засекли эти вражеские батареи. Комбат подчеркивает, что это для нашей батареи цель № 1, а когда нужно будет нанести удар по этим точкам, сообщит дополнительно.
Шевкунов собирает командиров орудий. Сверху дворик тщательно укрыт плащ-палатками. Зажигаются фонарики, каждый смотрит в свою карточку артогня и уточняет цели, ориентацию и направление стрельбы. Шевкунов доводит до нас боевой приказ на наступление.
Последняя ночь перед наступлением. Все на батарее подчинено подготовке к штурму. Прочищены стволы пушек, проверены панорамы, затворы, поворотные и подъемные механизмы орудий. Шевкунов отдает команду выставить часовых и всем отдыхать. Кто его знает, сколько дней и ночей продлится штурм, когда еще выпадет спокойная возможность дать солдатам поспать часок-другой…
Просыпаюсь от позвякивания котелков и чьей-то брани. Мимо идут солдаты стрелковых рот, которых выводят командиры пехотных взводов на исходные рубежи для атаки. Вперед уходят саперы, огнеметчики с ранцевыми огнеметами. Саперы будут готовить проходы в минных полях и через противотанковый ров. Незаметно наступает сырое, плотное туманное утро, в трех шагах ничего не видно. Одежда, плащ-палатки покрываются невидимой влагой.
Начало артподготовки из-за плохой видимости назначено на 10 часов утра. По небу низко проносятся рваные клочья облаков. Солдаты хмурыми взглядами провожают эти серые-серые тучи, все ждут нашу славную авиацию, наших красавцев ИЛов, с которыми всегда легче на душе, когда они заводят свой «душевный» разговор с фрицами. Вот уже и туман рассеялся, обнажился форт, поросший лесом, видна передняя траншея немцев и наша цель номер один — 12 немецких пушек, но ещё без единого признака жизни.
10 часов утра, артподготовка. Заговорил «бог» войны — тяжелая артиллерия. Видим, что передовую траншею форта Линдорф покрыло сплошное огненное покрывало разрывов. Наша пехота почти вплотную приблизилась к огневому валу разрывов, вот уже как час молотит наша артиллерия передний край. Старший на батарее Иван Шевкунов дает команду выкатить орудия из капониров в орудийные дворики. Мгновение и наши пушки встали в окопах, готовые к бою. Наводчики прильнули к панорамам. Мне приказано командовать огневым взводом и подавить артогнем обнаруженные четыре вражеские батареи.
Близится 12 часов дня, начало общей атаки. Видим, слева выдвигаются на исходные рубежи наши танки. Даем команду, направление стрельбы левее 0-15, и вовремя! В бинокль, да и невооруженным глазом видим, как гитлеровские артиллеристы бросаются выкатывать из капониров свои орудия, готовясь нанести нашим танкам смертельный удар. Несколько пушек немцы уже выкатили. Кто кого? Чьи нервы крепче, кто быстро, точно и четко сработает у орудия — тот и победит. Даем команду, левее 0–15 прицел 10, бить по стволам деревьев, 20 снарядов на орудие, беглый огонь!
Вижу в бинокль, как 60 снарядов, выпущенные в первые две минуты боя, сделали свое дело: не только загнали гитлеровцев в укрытия и блиндажи, но и подавили волю солдат к сопротивлению.
Мне хорошо видно в бинокль, как вражеские офицеры силой вышвыривают своих солдат из укрытий и блиндажей, и они, кто ползком, кто пригибаясь, бегут к брошенным орудиям.
Но не тут-то было, даю команду наводчикам увеличить прицел на одно деление и вести огонь по кроне деревьев, которые нависли над немецкими пушками, скрывая их от удара наших ИЛов.
На батареи фашистов за одну минуту обрушивается более 90 разрывов наших снарядов.
Стволы всех 105-миллиметровых орудий укатились с люлек назад, так как накатные и откатные цилиндры пробиты осколками, из них фонтаном бьет веретенное масло. В снарядных ровиках вспыхнул пожар, горит и рвется боезапас артиллерийских снарядов — вот так работает и побеждает в бою наша трехдюймовочка конструкции Грабина, способная произвести, при двух заряжающих, 31 выстрел в минуту…
Артиллерийская дуэль выиграна.
А сзади и слева наших позиций лязг гусениц и дизельных перегазовок. Это танковая бригада выдвигается на исходные позиции для атаки. До форта Линдорф 300—400 метров, и у танкистов не единой потери в боевых машинах. Командиры танков, наполовину высунувшись из открытых люков, благодарят наших героических наводчиков, да и всех батарейцев, за отличную стрельбу и воинское братство. Вот и наша пехота поднялась и пошла в атаку. Мы поддерживаем ее огнем, прямой наводкой бьем по амбразурам бетонных колпаков, уничтожаем ожившие огневые точки в передних траншеях.
Артподготовка смела и уничтожила с поверхности форта все огневые средства немцев. И словно по заказу ветер разогнал плотную низкую облачность, и появилась над головами наша авиация. Штурмовики на бреющем полете косят цепи контратакующих немцев. Уцелевшие от силы человек 20 идут с поднятыми вверх руками. Нашему штурмовому отряду ничего не остается, как взять их в плен.
Наши штурмовые роты ворвались в переднюю траншею, перескочили ее, а за ней стали преодолевать глубокий противотанковый ров, опоясывающий форт Линдорф. Саперы делали свою смертельно опасную работу, под огнем разминируя проходы и подступы к форту, а штурмовая рота в противотанковом рву готовилась к новому броску.
Нам преградил путь безымянный ручей метра 2-3 шириной. Мы и так отстали от роты, догнать стрелков по вязкому болотистому лугу, под минометным и пулеметным огнем противника нелегко. Смещаемся влево к какой-то канаве, под прикрытие кустов, в мертвую, не просматриваемую противником зону, здесь он не может достать нас прицельным огнем. Но одного из наших ездовых ранило шальной пулей в руку, он медленно сползает с седла. Зарецкий и Вася Светличный подхватывают его. Миша Зарецкий остается перевязывать раненого. Приказываю солдату Малиновскому, из нового пополнения, занять место в седле, но Малиновского одолевает страх, и он смотрит на меня умоляющими глазами, как бы просит заменить его другим. «Трус умирает множество раз, а храбрый единожды»,— напоминаю ему слова Суворова, но здесь, где бушует море огня и разрывов, мы все равны и трусость, паника страшнее любого снаряда или пули. Повторяю твердо приказ –Малиновский, в седло! Это помогает солдату побороть страх. Здесь, в бою, остановка, промедление — смерти подобно.
Добрались уже до холма, отсюда метров 70—80 до форта, но вот этот злополучный ручей…
Приказываю: ездовым отцепить передки, лошадей положить на землю под бугор, они нам нужны живыми. Срочно начинаем наводить переправу через ручей. А какие подручные средства? Луг, по которому мы двигались, разделен на участки дубовыми кольями и проволокой, это о нас «позаботились» местные бюргеры. Все бросились вытаскивать колья. Откуда-то с фланга по нам бьют из пулемета фрицы, дважды пуля ударила в кол, который я вытаскивал, повыше моей головы. Это уже работает снайпер. Мгновенно падаю на спину и ногами раскачиваю кол, а затем ремнем валю его на землю и волоком тащу, уползая из-под огня. Смотрю, каждый притащил по 2-3 кола. Бросаем длинные колья через ручей, а колья покороче настилаем поперек, рубим кустарник, сверху забрасываем дерном, и переправа готова. Проскакиваем ручей и на галопе — на вершину холма, здесь быстро разворачиваемся. В 50 метрах перед нами форт, где проходила вторая немецкая траншея. Снаряды нашей тяжелой артиллерии сравняли ее с поверхностью земли.
Огонь по амбразурам! Мы заставляем замолчать некоторые их огневые точки, но оборона немцев еще жива. Взять форт с ходу не удалось. Командиры штурмовых рот Орлов и Кузнецов обходят форт слева. Нас просят прощупать огнем слабые места немецкого укрепления. Встав напротив подвесного моста, тремя орудиями наносим удар по воротам и тыловым входам форта.
Мы видим, как под прикрытием артогня штурмовой отряд переправляет через наполненный водой крепостной ров своих огнеметчиков, как они поливают через амбразуры засевших там фрицев горящей нефтью. Слева и справа подходят свежие стрелковые роты 262-го гвардейского стрелкового полка, а штурмовые роты 261-го и 264-го полков обошли форт и ведут бой уже за местечко Вольгартен. К 18 часам форт № 5а «Линдорф» полностью окружен и блокирован.
В бою за форт мы потеряли двух своих боевых товарищей, ранило ездового Васильева и во втором расчете погиб Ваня Черных, осколок мины угодил ему в голову. Тяжело терять безвозвратно боевых друзей. Сидим, топчемся у бетонных стен форта. Артподготовка снесла с него лес, начисто обнажив огромный серый пятиугольник в 350 метров по фронту и 150 метров в ширину. Загнанные в глубь этого бетонного гроба солдаты и офицеры противника ждут своей участи. Они не прекращают сопротивления и не сдаются в плен, выполняя приказ Гитлера бороться до последнего солдата, иначе смертная казнь.
Но вот командир стрелкового полка гвардии майор Артыщук направляет в форт двух пленных немцев с предложением осажденным сдаваться. Мы видим, как немцы подошли с белым флагом к порталу подъемного моста, что-то прокричали по-немецки. Через несколько минут подъемный мост опустился, немцы с ультиматумом простучали коваными сапогами по металлическому настилу подъемного моста и скрылись в проходе казематов форта. Наступила тишина ожидания.
Но вот через рупор передано на немецком языке требование командира дивизии Кирилла Тымчика: «Если гарнизон не капитулирует, то вход в подземелье форта будет взорван».
Угроза подействовала. Немцы выбросили белый флаг, и в 2 часа ночи 197 солдат и офицеров гарнизона форта сдались в плен.
Мы в это время снимались с позиции и выдвигались в район Вольгартена и питьевого канала Ландграбен, где шел ночной встречный бой.
Проходим мимо немецких батарей, разбитых нашими снарядами. Картина жуткая, десятки трупов орудийной прислуги и остатки недавно грозных орудий. Все стволы укатились с лафетов назад, уткнувшись замковой частью в землю. С деревьев сорваны кроны. Это все наша работа…
Дорога в глубоких воронках от бомб и снарядов. Все они наполнены водой. И вот какая досада. Неопытный ездовой Малиновский делает парой лошадей перед воронкой вынос, крутой вираж и стаскивает орудие в глубокую яму. Измученные лошади и солдаты бессильны перед такой бедой. 2-е и 3-е объезжают нас и уходят вперед. Шевкунов спешит на место боя в Вольгартен, а мне приказывает дать возможность лошадям отдохнуть часа два, затем вытащить орудие.
Впереди Кенигсберг. До нас доносится запах дыма, город в сплошном зареве огня, видим очертания горящих кварталов, там, наверное, светло как днем, а здесь, в пригороде, сумрак, и мы остаемся одни. Откуда-то справа противник ведет огонь из крупнокалиберных пулеметов в направлении перекрестка. Вот-вот побьют нам конную тягу. Принимаю решение увести лошадей в укрытие за стены близстоящих домов, а пушку продолжать вытаскивать силами расчета.
С приближением рассвета огонь становится плотнее и прицельнее, пули попадают в ствол и щит орудия, высекая искры. Надо что-то придумать. Даю команду найти и притащить какие-нибудь бревна, балки, будем подваживать орудие. Миша Зарецкий, Филюшин, Малиновский мгновенно находят такие ваги, и мы начинаем, ползая на животе, подводить рычаги под орудийную ось. Подняться в полный рост нельзя, очередь вражеского пулемета тут же снимет всех. Но и в лежачем положении не работа. Приказываю взяться за лопаты и с правой стороны, откуда ведут огонь фрицы, насыпать земляную защиту. Сначала копаем лежа, потом на коленках. Бруствер растет, вот-вот закроет от огня работающих солдат и орудие. Сильно обозлились все на этот недобитый опорный пункт фашистов. Этот «подарочек», верно, оставила нам «по-соседски» действующая где-то рядом 33-я стрелковая дивизия нашего же корпуса. Не доглядели…
В свете наступающего утра вырисовывается неподалеку корень огромного, вывороченного взрывом бомбы дерева. Скрываемся за ним, и я в бинокль начинаю наблюдать. Откуда немцы ведут огонь? Оказывается, справа, в стороне расположена траншейка, метров 200 в длину, и парочка дзотов, откуда немцы ведут огонь. Ну погодите, фрицы, вызволим пушку, дадим вам жару. А тут сзади подбегает к нам какой-то щегольски одетый капитан, видно, чей-то адъютант, и требует немедленно убрать пушку, так как она демаскирует какое-то КП или НП, не понял какого генерала, а до этого КП от нас назад еще метров 300. Не успел щеголь закончить речь, как немецкий пулеметчик сбил с капитана фуражку и положил его в грязь под дружный смех работающих солдат. Офицер лежит и просит, чтобы ему помогли выбраться. Зарецкий спрашивает: «Вы что, ранены?» Тот отвечает: «Нет». «Так ползи сюда, или на свой КП». Капитан ругнулся по адресу Зарецкого, но близкая пулеметная очередь мигом подняла его и швырнула на дно воронки, где застряла наша пушка. Так и просидел в этом укрытии бедолага, пока мы не подважили и не вытащили, лежа, веревками пушку. А когда вытащили и развернули орудие в сторону злополучной траншеи, Вася Светличный двумя выстрелами погасил оба дзота, дал снарядов пять по огневым точкам в траншее, после чего огонь с их стороны прекратился, и мы видели, как из-под самого бруствера той траншеи, откуда-то из болотной жижи, выскочили наши пехотинцы, ворвались в траншею и начали добивать уцелевших немцев. Видимо, эти ребята так же, как и мы были внезапно прижаты огнем противника и, не имея связи, скрывались среди болотных кочек.
Из-за укрытия к нам на галопе подлетела наша упряжка с передком, быстро ставим орудие на прицеп и рысью отправляемся в направлении канала Ландграбен, где идет тяжелый бой. К немцам подошло из резерва подкрепление, и они контратакуют наш штурмовой отряд. Мы подоспели вовремя. Два батальона фрицев, со стороны кирпичного завода, атакуют во фланг, уже перевалили за железнодорожную насыпь, вот-вот сомнут нас и зайдут штурмовым ротам в тыл.
С ходу разворачиваем орудие и открываем огонь. Немецкие пулеметчики с насыпи из-за рельсов бьют в спину нашим ротам, то слева, то справа над головами проходят трассы светящихся очередей, вокруг рвутся мины, у нас убиты ездовые Иванов и Смирнов. Фашисты уже метрах в 30—40, видимость плохая, в воздухе стоит кирпичная пыль, нечем дышать, обстановка критическая, слышатся хлопки разрывов, немцы начинают забрасывать нас гранатами. Светличный прямой наводкой сбивает с насыпи немецкие пулеметы, а я беру в руки пулемет Дегтярева, выпускаю по атакующим два диска. Фрицы залегли, а Вася Светличный и заряжающий Миша Зарецкий выстрелами из орудия отбрасывают фашистов за насыпь. Так противник несколько раз до самого вечера яростно атаковал наши штурмовые группы и задерживал наше продвижение вперед. Штурмовой отряд топчется на месте, отбивая атаки с правого фланга. Наконец, высокое командование ввело в бой из резерва 24-ю гвардейскую стрелковую дивизию, и она прикрыла нам правый фланг.
Тем временем взвод саперов Алексея Мельникова, под прикрытием нашего артогня, в резиновых костюмах спускается в канал Ландграбен, стремительно бросается к бетонному мосту, перекусывает минные кабели, а наши наводчики бьют по траншее немцев, давят их огневые точки, обеспечивая безопасную работу саперов и переправу стрелковых рот на другой берег канала. Наконец, мост разминирован, танки, самоходки рванули вперед. И вот мы входим в парковую зону, а за ней первые кварталы города. Кстати, за этот подвиг командир саперного взвода 264-го стрелкового полка старшина Алексей Мельников был удостоен звания Героя Советского Союза.
Так прошли еще одни сутки яростного штурма. Занимаем часть города под названием Амеленау, где-то справа вагоностроительный завод, впереди северное кладбище. Наша задача захватить этот район и у горбатого моста соединиться с 18-й стрелковой дивизией 11-й армии генерала Галицкого, наступающей с юга.
8 часов утра. Небо ясное, вовсю работают наши ИЛы, хорошо видны лица пилотов, они открывают фонари, приветствуя нас, идут на штурмовку. Впереди катится огневой вал тяжелой артиллерии. Вал удаляется вглубь квартала, наша пехота поднимается в атаку, и мы, сопровождая ее, продвигаемся по улице Каштановая аллея.
Путь нам преграждает стена разрывов мин, на галопе преодолеваем это место. Пехота продвигается медленно, каждый дом огрызается огнем. По возникшим огневым точкам бьем из орудий и заставляем их замолчать, пехота тогда идет дальше от дома к дому. По Каштановой аллее расположены красивейшие особняки богатеев, последышей немецких псов-рыцарей. Виллы, окруженные садами, живописными палисадами. Сплошного массива зданий нет. Не случайно командиры штурмовых отрядов Соин и Моисеев выбрали это направление, ведущее к реке Приголе и к горбатому мосту. В этих садах легче вести бой и скрытно подбираться к опорным пунктам.
После удара с воздуха наших штурмовиков и пикирующих бомбардировщиков по окраинным кварталам Кенигсберга, а также мощного артналета нашей тяжелой артиллерии фашистские солдаты деморализованы, в панике бегут к центру города, полностью потеряв волю и способность к сопротивлению. Но вот, в конце Каштановой аллеи, на пересечении с какой- то другой улицей путь отряду Соина преградила невысокая кирха, с купола которой бьет крупнокалиберный спаренный пулемет и мелкокалиберная пушка. Тут же огонь из подвала кирхи прижал нашу пехоту к земле.
Немедленно выдвигаем 1-е и 2-е орудие из-за угла дома и Вася Светличный и Иван Корж, двумя снарядами разбивают огневые точки фашистов. Пехота броском идет вперед и захватывает этот опорный пункт. Видим за перекрестком бетонные берега реки Приголя. Остатки фрицев бросаются в реку, а на том берегу солдаты 11-й гвардейской армии генерала Галицкого их добивают, оставшихся в живых берут в плен.
Ура! В 13-00 8-го апреля в районе электростанции у горбатого моста через реку «Приголя» соединились с 18-й стрелковой дивизией 11-й армии, повернули к северному кладбищу. Гитлеровцы загнаны в старые склепы прусских баронов. Весь день ведем бой, отражаем контратаки немцев, пытающихся вырваться из окружения. Нас вечером сменяет 5-я батарея капитана Раша, а мы отходим назад, у нас нет снарядов.
Ночью немцы, до 1000 человек, во главе с генералом пытаются прорваться, но нашими усилиями прорыв ликвидируется. Батарейцы за ночь берут в плен человек 100 немцев, но их генерал в последний момент застрелился. Досадно Мише Зарецкому, получил бы за пленного генерала самую высокую награду…

 

Чтож они все про бои вспоминают, а вот про то как драли Кенигсберских баб, и про то как водку жрали вобще молчат....Было бы интересно почитать...

 

Какие ваши доказательства?

 

«Если гарнизон не капитулирует, то вход в подземелье форта будет взорван».
Угроза подействовала. Немцы выбросили белый флаг, и в 2 часа ночи 197 солдат и офицеров гарнизона форта сдались в плен.

Нет там никаких подземелий.....
Увлекательное чтиво, жалко что написано через много лет после сражения.
Все трудности потерялись, остались только подвиги......детектив одним словом...

 

Вероятно не в подземелье, а просто внутри казармы сидели? Интересно,
еще по форту 5а есть информация, по штурму?

 

Это ты серьезно спросил, или так,цытата из фильма "Красная жара"?

Ну если серьезно, то есть масса сведительских показаний выселенных немцев, кроме того об этом писал даже светоч совецкой-российской интилигенции и дисидентства Солженицын и его боевой товарищ,(какойто там нач.штаба), к-й потом в ГУЛАГе за "Буржуазный гумманизм" сидел.

 

Спросил серьезно цитатой).

Вообще конечно это не авторитеные данные, по крайней мере для меня.
Воспоминания ветеранов этого не подтверждают, а слушать немчуру и предателей помоему глупо. Если хотите почитайте сайт "Я помню". ТАм почти у каждому ветерану такой вопрос задают, все отрицают, даже самые рьяные антисоветчики.

 

Тоесть по твоему 3млн немцев Обоих пруссий,Померании и обоих Силезий нагло лгут.?А фотки из Немерсдорфа и Гумбинена-Гебельсовская фотожаба?А может и катынь, и холокост сплошная фотожаба и фальсификация?Сдесь,товарищ,нигилизмом нимного попахивает.У вас я вижу сложился какойто романтичный образ ВОВ.Т-34 с бойцами на броне,население с цветами и улыбками,добрые бойцы в фуфайках угощают детей шоколадом а женщин и стариков тушонкой....Вопщем сплошное освобождение....А по поводу ветеранов к-е все отрицают-НУ ПРОСТО МОЩНЫЙ АРГУМЕНТ!!!!!Представляю как ветеран признаецца журналисту, мол да было дело, драли мы с Бердыевым Старуху на Вильгельмштрассе, а потом не помню ,много мы тогда шнапсу выпили.БУГАГАГА!!!!!

 

Существуют соответствующие приказы об отношении к
местному населению, доклады военных комендатур, и
масса воспомининий наших ветеранов. Вот на их основе
и нужно делать выводы, а не на байках Солженицына и
душераздирающих историях "несчастных" немцев о
кровожадных русских. А фото из Неммерсдорфа, так
вы абсолютно уверены, что эти фото - именно то, что
было на самом деле?

 

БУГАГАГА!!!!Прям таки и напишут в приказе "Приказываю е...ть немецких баб а иногда и мочить".И если из 100 чел. роты 60 "волокут велосипеды"(как в василие Теркине-отличная поема о мародерстве) или конфискуют наручные часы или е..т каво нибудб то сразу же комендатура раппорт напишет...
Вы наверное оччень плохо знаете советскую армию.
Что касаемо Немерсдорфа, то фотки делали не немцы а журики из Швейцарии и Швеции.
Нет конечно,можете считать что Геббельс нарисовал из в фотошопе.По вашей логике -Треблинка и Аушвиц тоже байки, также как и химическая атака курдов в ираке,или мочилово сербов боснийцами и наооборот.....
Короче фсе п...дят , потому как нету рапорта,донесения,доклада и тд и тп.

 

Малыш ты слюной то не брызгай.
1) Ты молодца что и холокост на наших ветеранов вешаешь
2) воспоминания в основном приводятся ветеранов, кто воевал, а не был в тылу. А если ты малыш внимательно почитаешь того же Энтони Бивора и КОрнелиуса Райана то заметишь, что ВСЕ немцы говорят о высокой дисциплине боевых частей и насилии со стороны тыловых.
Ты малыш из этих? Которые в 92 году в учебниках захлебываясь слюной писали о заградотрядах, 40 млн погибших, что немцы хорошие, а советские солдаты уроды и что выиграли потому что америкосы в войну вступили?

 

Обращение "Малыш" очень характерно для Ахтунгов (Педерастов)
Это первое...
Второе- ты просто тупой тормоз раз не прочитал иронии в моем посте, я впринципе подозреваю, что ты прочитал только первое и последнее предложение (ниасилил ).
так вот , ахтунчег, Бивора я читал,и я не делил на тыловых и тыловых,прочти внимательно,ахтунчег.....
И с чего ,ты ахтунг, решил что я из тех "Которые в 92 году в учебниках захлебываясь слюной писали о заградотрядах, 40 млн погибших, что немцы хорошие, а советские солдаты уроды и что выиграли потому что америкосы в войну вступили".,разве я так сказал,,,,?Как ты можеш судить о моих взглядах по одному или двух постах-ты че , мысли читаеш, или все дело в твоей ориентации...Ну если последнее тогда понятно...
З.Ы.
Междупрочим никогда не считал цифру 40 млн реальной а америкосов победителями в войне....

 

А вы судя по всему очень хорошо знаете Советскую армию, причем
именно того периода? Еще раз говорю, читайте мемуары и воспоминания,
там есть все, нужно только ПОТРУДИТЬСЯ, найти искомое и прочитать.
Также и с документами. И только на основе прочитанного делать выводы.
Ищите и читате, и может ваше мнение изменится. Надеюсь.

Ага, совершенно случайно рядом пробегали, и решили сделать
немножко снимков. На память.

По моей логике, прежде чем рвать на себе рубаху с криком "везде
вранье и повсюду враги!!" нужно озаботить себя ознакомлением
с, хотя бы, минимальным количеством фактов, дабы не нести
чушь про фотки швейцарцев и злых русских насильникофф-грабителей.

И можно просьба к вам. Держите себя в руках.

 

Первое - ну тебе видимо виднее, что характерно среди ахтунгов. Видимо часто среди них часто трешься
Бивора перечитай еще раз малыш. Солдаты передовых частей брали часы. А вот остальное на совести тыловиков.
О твоих умственных способностях понятно по твоим постам. По БУгага и сразу перевода на ахтунгов, че больная тема? Обиженный.
Ставлю этого малыша в игнор. Недостоен траты моего времени

 

Прекращайте оскорблять друг друга - это не по мужски!

Не рассказывают - не значит не было, приказ появился только в январе 1945, Немерсдорф - ноябрь 1944, т.е. до приказа....в этом и беда, другое дело - МОТИВАЦИЯ поступков.
В Пруссии - чистая месть, никто этого и не отрицает. Вопрос только в том: санкционирована свыше, или нет?
Судя по тому, что Германия лишилась трети довоенных территорий - санкционирована сверху, но документов вы не найдёте и всем понятно почему (зачем чужие люди в новом доме?).
Другое дело, что наш народ пользуется сейчас плодами этой мести на законных основаниях - праве сильного.
С точки зрения теории Дарвина - всё сделано правильно и по другому быть просто не могло, человек - животное и в крайних ситуациях действует по звериным законам.
Это бессмысленно обсуждать - это нужно знать! В следующей войне будет точно также.....или ещё хуже.

 

http://t-44.narod.ru/2million/2million.html

 

И вот еще. Недавно обсуждали:
http://www.reibert.info/forum/showthread.php?t=12719

 

------------------------------------------------------
Тов.Dress (что в переводе с англ.Платье- ) Ты тож в игноре,раз не умееш нормально реагировать на посты,показывая свои рога....

 

Месть, санкционированная свыше? Интересно. А на чем
основывается это мнение. Есть какая то информация?
Просто любопытно.

 

Да, конечно:
А.В.Филатов В.Н.Пацерина
"Население северо - восточной пруссии после 2 мировой войны. Правовой анализ". Калининград 2001.

Г.Беддекер "Горе побеждённым" эксмо 2006.

Обязстельно посмотреть на ссылки документов в конце книг....

 

Ещё стоит обратить внимание на даты речей Эренбурга.....
Неужели кто-то считает, что солдат и офицер на фронте может по собственному желанию издеваться и убивать мирное население?
Солдат - это инструмент, не более.....

 

Мрачный конспирологический заговор.
Поищу. Г.Беддекер как источник... любопытно. Поищу, почитаю.
От себя порекомендую немного литературы.

Красная Армия в Германии мстители или освободители
http://militera.lib.ru/docs/da/berlin_45/index.html

Огородников Вадим Зиновьевич
Утерянное детство:Fsid. Апрель

Арно Зурмински.
Йокенен, или Долгий путь из Восточной Пруссии

ВОЕННЫЕ КОМЕНДАТУРЫ КЁНИГСБЕРГСКОГО ОСОБОГО
ВОЕННОГО ОКРУГА В 1945-1946 ГОДАХ
д-р ист. наук, проф. Г.В. Кретинин
Вестник РГУ им. И. Канта. 2006. Выи. 12. Гуманитарные науки.

 

Заговор? Оч. любопытно.....
Арно Зурмински - как источник очень хороший, но это не документ, воспоминания свидетеля, типа Михаэля Вика....
Вам не нравится Беддекер? И очень зря, он эмоционально озвучивает "книгу изгнанных" - это очень важный документ и ирония тут неуместна..... эмоции можно не читать....

А вы действительно верите, что солдат в красной армии может убить и ограбить человека без разрешения, и ничего ему за это не будет????
Если ответ положительный - прекращаем дискуссию....

 

Огородников Вадим Зиновьевич - если не трудно поясните кто это? или где можно почитать?


ВОЕННЫЕ КОМЕНДАТУРЫ КЁНИГСБЕРГСКОГО ОСОБОГО
ВОЕННОГО ОКРУГА В 1945-1946 ГОДАХ
д-р ист. наук, проф. Г.В. Кретинин - буду очень благодарен если есть эта статья, где-то была часть этой статьи, сейчас не найду....может поможите?

 

Я с большой осторожностью отношусь к западным публикациям
по этой теме. Гастингс, Гоффман, Бивор, у них у всех одна
проблема, все они не затрудняют себя проверкой имеющейся
у них информации, и как результат их книги зачастую просто
сборник слухов, сплетен и душераздирающих историй, которые
при более близком рассмотрении не выдерживают никакой критики.
Есть даже откровенные мистификации и подлоги. Из-за того, что
не проверяют найденные документы.

Вот, было выложено при обсуждении книги на одном форуме.

Оцените текст!!

Реликты "холодной войны". Их без слез читать нельзя.

Без разрешения может. Но ему за это будет. И очень сильно будет.
Грабеж и насилие - это разложение армии. И естественно, что
это не допускалось, а имеющиеся факты ставили на лицо всем и
боролись с ними. Боролись жестоко, вплоть до самосуда.

Беженцы, семья была угнана на работы в Германию. Восточная Пруссия,
Кенигсберг. Мать была назначена в производственную лабораторию
фирмы "ASID" производственная территория находилась на окраине
города, улица Ноендорфштрассе.
"Через дорогу, за небольшим ручьем и полянкой , стоят огромные баки -
ресиверы. Газовый завод."
Во время штурма находился в городе, после как знающий немецкий
был при нашей комендатуре. Поищу ссылку.

Статья есть, найду, скину.

Так же могу посоветовать:

Залгаллер В.А. Быт войны

Валерий Игарский. Кёнигсберг. Циммербуд, 45 - 47.

Осмар Уайт Дорога Победителя(достать бы полную версию)