Армія генерала Власова (РОА / КОНР) / Army of General Vlasov (ROA, KONR).

Было в соответствующей ветке.
Заливайте картинки на форум, Вы же не первый день тут.

 

Кстати нащет даного фото-архива - они просто казлы. На сайте пишет что цыфровой скан фото (не для публикации) всего 5 евро, нужно только зарегистроватся. Когда региструешся - подтверждения НЕ получаеш. Когда я связался с администрацией, то сказали что все заказы должны делатся через третью контору, одну американскую арт фирму. Арт фирма заваливает за то что они мне пересылают по почте скан - 30$ за фото!. Два фото, коротие официально должны бить 10 евро в реале обходятся 60$. И ето без прав публикации, с публикацией то вообще где то по 200-300$ за фото.
Когда я написал архиву и спросил почему такая разница в цене то сказали мне что так доворились с фирмой и ничего поменять не могут.

 

Это про http://bpkgate.picturemaxx.com/ ?

 

Да

 

Указано,что трофей союзников в Нормандии.

 

В своей книге "Борьба с вторжением" историк Дэвид Исби поясняет, что для них часто используют термин "русские", в то время как на самом деле там были украинцы, казахи, грузины, казаки и т.д. По словам генерала Пемселя, на позициях 7-й армии восточные части имели большое значение: "Несколько батальонов 7-й армии были отправлены на Восточный фронт, в обмен на которые она получила 21 русский батальон. В "День Д" более четверти батальонов 7-й армии состояли из русских ".

Генерал Рихтер, командир 716 пехотной дивизии, расквартированной между Уистреамом и Анелем, справедливо отметил сильное понижение в её численности в 1943 г., чтобы пополнить потери, понесённые на Восточном фронте. Взамен он получил три батальона восточных добровольцев в конце 1943 - начале 1944 года.

Мы использовали некоторые источники, чтобы узнать немного больше, хотя в некоторых отношениях они противоречивы. Кто были эти люди? Чего они стоили в бою? Некто Вагеманн, офицер 21-й танковой дивизии, сказал после посещения укреплений Кальвадос и ля Манш:

"Я был в депрессии от состояния нашей обороны от Котентин до Кан. Существовали разногласия по последней линии, состоявшей из русских солдат армии Власова, оснащённых русским оружием"

Генерал Хейгендорф, руководивший подготовкой волонтеров в ОКХ, был более оптимистичен:

"Их отношение частично зависит от их командира, который должен быть политическим лидером, способным повысить их энтузиазм так, чтобы они с радостью жертвовали жизнью за свое дело, а также дело Германии [...] они были превосходны в качестве разведчиков "

Маленький блокгауз, где располагались русские. Море затопило более десяти метров от берега после окончания войны, многие бункеры были затоплены и постепенно разрушаются.

 

Эти части как правило были размещены немного поодаль от побережья; генерал Пемсель говорил: "Батальон [русских], который особенно славился своей надежностью, был отправлен на левое крыло 716-й пехотной дивизии по его просьбе"

Будет ли логично предположить, что Макс Пемсель отзывался о 441-м восточном батальоне, который по его словам был не таким уж плохим соединением, из-за его антисоветских подвигов на востоке? Скорее всего. 441-й остбат был расположен на нескольких небольших позициях в нескольких километрах от побережья, позади Анеля, Вера, Грея и Курселя, либо непосредственно на пляжах "Голд" и "Джунно". Но есть одно исключение: вместо Hâble de Heurtot 3-я рота был полностью расположена на побережье на опорном пункте («гнёзде сопротивления») Wn 35! Их позиция была как нельзя более стратегической, на полпути между Вером и Анелем.

Утром 6 июня, "русские" (кажется, на самом деле это были украинцы) приняли основную тяжесть нападения пехотного плока "Грин Говардс" в районе пляжа "Голд" и сражались в этом бою первоначально против пехоты. В самом деле, были у британцев были записаны потери из-за огня с этой позиции. Раскопки, обнаружившие многие личные вещи британских солдат в непосредственной близости от Wn 35, кажется, подтверждают, что сопротивление было не таким слабым, как принято считать....

Но когда британские танки вошли в игру, удержание позиции стало практически невозможным. Позиция была быстро занята, и большинство уцелевших восточных добровольцев пытались бежать или сдались. 4-я рота, расположенная на гребне Мёвен и вокруг местного нас. пункта, оставила свои слабые позиции и отступила в направлении Базенвиля и Крели, не оказывая мощного сопротивления. Поздним утром две роты немецкого 916-го пехотного полка начали наступление между Мёвеном и Анелем, чтобы освободить Wn 36. Принимали ли восточные части участие в этой акции? Неизвестно.

По фотографиям того периода ясно, что уровень оснащения «русских» не был удовлетворительным. Так, после некоторых бурь близ Wn 35 иногда находили русские боеприпасы (7,62 мм для пулемета Максим и винтовки Мосина-Нагана), французские (8мм для карабина, пулемета "Гочкис") и даже итальянские (для винтовки Каркано 6,5 мм), а также для немецкого оружия калибра 7,92 мм !

 

Ага, можно было бы сразу ссылку на Милитария дать, который эту статью нашёл и перевёл. И даже в этой теме ссылку давал.

 

В ОСАЖДЁННОМ ЛОРИАНЕ

В глубоком тылу противника, около тысячи километров от линии фронта на западе, на берегу Бискайского залива лежит осаждаемая уже пять месяцев крепость Лориан. Это - мощный укреплённый район с сооружениями долговременной обороны. Гарнизон крепости занимает береговую полосу, достаточную для боевого размещения имеющихся сил. Единственная связь с фронтом и главными силами – это воздушная связь и радио.
Пять месяцев осады. Ни неприятельская авиация, ни артиллерия, ни танки ничего не смогли достигнуть за это время. Две танковых и две пехотных дивизии противника разбились о стены крепости – стены из мощного огня, цементированные твёрдостью духа гарнизона. Можно перерыть бомбами сооружения долговременной обороны, можно сравнять с землёй железобетонные бункеры и заставить замолчать орудия и пулемёты, но нельзя сломать героическиё дух гарнизона крепости, его непоколебимую уверенность в своей правоте и силе, его доблесть и мужество.
Крепость Лориан – крепость духа, и поэтому она незыблема.
В числе защитников крепости находится Русская добровольческая часть. Командир части подполковник Бочаров – заслуженный офицер РОА, награждённый многими боевыми отличиями. Он находится на фронте непрерывно с начала 1943 г. Его боевой путь, это путь одного из основателей Освободительного Движения – путь открытой, вооружённой борьбы против большевизма.
Люди части достойны своего командира. Несколько раньше, до соединения части с гарнизоном крепости, взвод велосипедистов под командованием поручика Осипова и фельдфебеля Симонова, вместе с конными взводом, смело напали и разбили два лагеря противника, где находились парашютно-десантные отряды и партизаны. Добровольцы захватили крупную добычу – 200 автоматов, 22 пулемёта, 300 винтовок, 3200 гранат, 2 тонны взрывчатки, 100000 патронов и взяли в плен 32 человека.
Стойкость, мужество, героизм и отвагу, проявила первая рота под командованием поручика Стаина на пути следования в крепость. Будучи отрезана от своих сил, рота сражалась в невероятно трудных условиях, имела потери, но не имела поражений. Сорок дней добровольцы отстаивали свой опорный пункт и только по приказу командования соединились со своей частью в крепости Лориане. Эта рота заняла и держит до сих пор один из важных узлов обороны, безсменно находясь на линии огня.
По прибытии в крепость, 14 августа 1944 г, подполковник Бочаров с двумя ротами получил задачу очистить западную часть крепости от англо-американцев. Ни превосходство сил противника, ни потери во время боёв не отклонили от цели твёрдого командира. Русские добровольцы сделали всё, что от них требовалось. Прочно заняв боевые позиции, гарнизон вступил в полосу трудной боевой жизни в условиях осады.

Вражеская пропаганда, по мере отхода немецкой армии, пытались вбить клинья между
Русским и немцами и разложить Русскую часть увещеваниями и угрозами. Англо-американцы убеждали Русских, что им не за что бороться и что, тем более, не имеет смысла это делать в то время, когда германская армия отходит к своим границам. Увещевания не подействовали. Тогда по адресу добровольцев посыпались угрозы: кто будет захвачен с оружием в руках, тот будет выдан Советскому Союзу, кто же сложит оружие, тот будет отправлен на работу в Канаду. Но не подействовало и это. Русская часть в Лориане не знает ни одного дезертирства или сдачи в плен. Совместные бои за расширение прибрежной полосы тесно спаяли Русских и немцев в одну боевую семью. Майор Соколов, капитан Григорьев, подпоручик Алексюнин, фельдфебели Гладков, Голдобин, Карпов, унтер-офицер Мишаков, солдаты Беляков, Григорьев, Голополосов, Блинов и другие, известные всему гарнизону. Они каждый получили по нескольку боевых наград. Плечом к плечу с Русскими сражаются немецкие солдаты и офицеры.
Оборона крепости носит активный характер. Гарнизон защищается не уклонением от ударов противника, а умело рассчитанными мощными ударами по врагу.
Русская часть имеет свои особые заслуги в активной обороне крепости. В октябре рота добровольцев под командованием капитана Григорьева сделала смелую ночную вылазку. Прорвав линию противника, рота зашла на 30 километров в его расположение и разгромила его склады. Совместными действиями с двух сторон защитники крепости вели успешный бой, перемалывая силы противника и отбрасывая их назад. В этой операции было захвачено 2000 пленных.
Взвод добровольцев во главе с безстрашным фельдфебелем Гладковым в одну из ночных вылазок напал на вражеский батальон и нанёс ему большой урон, захватив военную добычу и 60 пленных.
Подобных вылазок было несколько. Противник безсилен что-либо сделать с героическим гарнизоном крепости, в котором видное место занимает Русская добровольческая часть.

А. Павлов. Крепость Лориан.

Из газеты "Воля народа", март 1945 г.

 

Вот еще инфа. Из статьи Ирины Сабуровой "Один из четырнадцати". Голос народа (Мюнхен) 08.06.1952:
Либава, балтийский порт, отрезанный советскими войсками от остальной страны, продолжала защищаться с героизмом отчаяния, держаться во что бы то ни стало, чтобы дать возможность уйти последним кораблям с беженцами, войсками и ранеными.
Части знаменитой 19-й дивизии, РОА, Балтийский добровольный легион - немцы, русские, латыши защищали подступы к городу, с каждым днем отодвигаясь все ближе к морю. Каждый день к ним, сквозь кольцо советских войск, прорывались еще отдельные части, машины, телеги с беженцами. Каждый день из либавского порта уходили в море караваны судов. Радиостанции всего мира кричали о мире, о подписанной капитуляции, о занятии союзниками побежденной Германии. А здесь, на этом последнем клочке земли, рвались снаряды, взрывались склады и в городе, который за последние 20 лет назывался «Спящей красавицей», существовало только три материальных ценности: спирт, табак и шпек. Жизнь и все остальное не стоило ничего.
Только когда держаться дальше не было уже никакой возможности, когда советские войска подошли уже к предместьям города, горели склады, и из порта ушли последние пароходы с беженцами – горсточка последних защитников Либавы оставила город. Либава была сдана только 7-го июня 1945 года. Месяц спустя.

 

Сомнительно, мягко говоря.

 

И я о том же.

 

Я тоже нигде не встречал подтверждения инфы Сабуровой. Привел ее в первую очередь для обсуждения и критики. Кстати, меня смущают в ее тексте еще и некоторые детали. Например, "Каждый день к ним, сквозь кольцо советских войск, прорывались еще отдельные части, машины, телеги с беженцами." Не будем обсуждать качества Красной Армии, но, думается, одна концентрация ее наступающих частей исключает регулярность ("каждый день") подобногою

 

Из воспоминаний Смысловского о разговоре с Власовым.



Ген.Смысловский пишет:- « 2-го августа 1946 года по приговору московского суда был казнен генерал А.А.Власов и его ближайшие сотрудники...»
«...Я знаю закулисную сторону политического рождения ген. Власова, когда он из героя Советского Союза, пройдя через проволоку лагеря военнопленных, пришел к славе нового жертвенного служения той же многострадальной родине.
По многим причинам, я предпочитаю пока умолчать и не рассказывать всех деталей техники зарождения РОА и выхода ген. Власова на свободу. Пока этого не нужно.
Официальная биография генерала Власова и история РОА хорошо известны и об этом, как уже сказано, я не собираюсь писать, но думаю, что рассказывая объективно о наших встречах и разговорах, я тем самым помогу истории осветить беспристрастно внутреннюю сторону личности ген. Власова. Первый раз я встретился с ген. Власовым по поручению Немецкой Главной Квартиры (ОКН) и мы поговорили около 2-х часов. Разговор, как принято говорить, совершенно не клеился.
Власов, - он был тогда в форме советского генерала и, если память мне не изменяет, в лампасах, но без погон. Я же – в форме немецкого полковника. Власов говорил со мной с тем хорошо укрытым недоверием, с каким привыкли говорить подсоветские люди, прошедшие полную школу революционного коммунизма. Старался больше слушать, чем высказывать свое собственное мнение. В моей манере говорить, как он мне потом сказал, была сдержанность и обдуманность каждого слова, воспитанная суровой дисциплиной Германского Генерального Штаба. Я приехал слушать Власова, а не говорить сам. Он же не хотел говорить, а только слушал, а потому, как я уже сказал, в течении нашего первого двухчасового свидания мы так и не смогли найти общего языка. Власов сухо, очень сухо относился к возможности говорить с кем-нибудь, кто носил германскую форму и, конечно, с особенным подозрением, если носящий эту форму был по происхождению русским. У ген. Власова во всем еще сказывалась привычка нa многое смотреть сквозь очки советского воспитания, а на немцев, как на исторических врагов России. Мне чрезвычайно трудно было перейти Рубикон не столько русско-немецкий, сколько бело-красный.
Мысль, что я говорю с крупным советским генералом, в молодости воевавшим против нас, белых, сыгравшим большую или меньшую роль в причине нашего великого исхода и 22 – летней эмиграции, а потом долго и успешно строившим Советскую армию, - мысль эта камнем стояла поперек горла и мне было очень трудно взять себя в руки и скользить по той объективной политической плоскости, по которой мне было приказано. Мы оба пробовали и хотели, но нам это ни в какой мере не удалось. Мы расстались еще суше, чем встретились и несколько месяцев об этом свидании не думали, тем более, что носило оно исключительно секретный и военный характер.
Власов, прощаясь со мной очень вежливо, думал: что же, в конце концов, хотел от него узнать этот полковник и где кончается его германский мундир и начинается русское сердце? А я унес с собой горечь неудавшегося выполнения задачи и неразрешимую проблему: как глубоко сидит во Власове пройденная им коммунистическая школа и где же начинается его русская душа? Это было в конце 1942 года в Охотничьем домике, вблизи города Н. В восточной Пруссии.
Свидание это определило до известной степени взаимоотношения генерала Власова с Вермахтом. Впоследствии ген. Власов, установив контакт с политическими кругами Германии, начал строить свое Освободительное Движение, непосредственно опираясь на Германское Правительство.
Второй раз я виделся с ним, кажется, в апреле или мае 1943 г., во время его объезда участка северного фронта, т.е. Пскова и Риги.
Этот раз, после хорошего ужина, мы поговорили до 4-х часов утра. Разговор с официального тона сорвался следующим эпизодом. Власов долго и интересно рассказывал мне о некоторых своих боевых операциях против немцев и, увлекшись, показывая на карте ход боя, воскликнул:
«Вот здесь мы вам здорово наклали!»
«Кому вам?» – спросил я холодно.
«Ну, конечно, немцам», - ответил генерал.
«Ах, так? Значит, вы – коммунисты – разбили здесь кровавых фашистов?»
Андрей Андреевич спохватился и рассмеялся.
« Нет, я думаю иначе», сказал он: «здесь русские разбили немцев».
«Русские всегда были непобедимы!»-возразил я.
« Ну, ясно!» – сказал Власов и мы, оставив фашистео-коммунистическую тему, перешли на чисто русскую и, таким образом, нашли язык, который позволил нам весьма интересно проговорить всю ночь.
Власов говорил некрасиво, но удивительно просто и, я бы сказал, очень ясно. Много было логики и веры в то, о чем он говорил. Власов не любил пустословить и говорить вот так, зря, на любые темы. Он брал жизнь и относился к исполнению своего долга весьма серьезно. Рассказывал только то, что, по его мнению, заслуживало внимания и задерживался только на темах, которые его интересовали или в которых, по его личному убеждению, он хорошо разбирался.
Там, где он не чувствовал себя компетентным, он избегал задерживаться и переходил на другую тему. Зато там, где он считал себя специалистом, он говорил весьма интересно, авторитетно и с большим знанием дела. Чувствовалась хорошая военная и политическая школа, а так же навык разбираться в крупных вопросах, в особенности вопросах организационного характера. Он был, безусловно, прекрасным организатором и отлично знал военное дело. Ему, конечно, трудно было разобраться во всей сложности немецкого государственного аппарата, да и в общей политической оюстановке.
Взаимоотношения между отдельными западными державами были ему не известны и мало понятны. В этом отношении, сидение «за чертополохом» сказывалось на каждом шагу. Многое, о чем я говорил ему, его искренне удивляло, а многому он просто не поверил.

 

2 часть
В его отношении к Германии просвечивало на каждом шагу недоверие. Зато по отношению к западным демократиям он обнаруживал иногда наивно детскую доверчивость. Чувствовалось, однако, что он все больше и больше сбрасывает с себя «премудрости» полит – грамоты и начинает вставать во весь свой большой русский рост. Одной из характерных черт Власова была чисто русская способность глубокого анализа. Власов был русским, насквозь русским. Плоть и кровь русского хлебопашца, а потому он не только знал, но понимал и чувствовал чаяния и нужды русского народа удивительно ясно, больше того – резко. Революция и партия, конечно, наложили на него сильный отпечаток. Он плохо разбирался в вопросах государственной стратегии и исторической политики. История тысячелетней динамики российского народа была совершенно чужда ему и ему безусловно нужно было побывать в Европе, чтобы на многое взглянуть иначе, значительно шире, глубже и с иной точки зрения. Проще – он не знал жизни по ту сторону «чертополоха», т.е. политических, военных, социальных и исторических взаимоотношений, а также техники и метода западной демократии.
В военном отношении он был превосходный тактик, но не глубокий стратег. Ему нужно было еще поучиться, чтобы проникнуть в «тайну магии» вышеупомянутых наук и вопросов, а также русских исторических задач, гео-политических законов и доктрин государственной стратегии. Зато, повторяю, во всех иных вопросах, касающихся тактики военного дела, организации, политической сноровки, понимания психологии народов России, их быта и стремлений – Власов безусловно стоял на высоте того исторического задания, которое ему пришлось выполнять.
Психологически он «разгрызал» людей замечательно и, например, мне он указал на целый ряд моих личных недочетов, которых я сам в себе не замечал. В этом отношении я был ему очень благодарен, ибо впоследствии, когда мне пришлось формировать Первую Русскую Армию и ко мне пришло приблизительно 20% старых, а 80% новых, критика генерала Власова моей психологии мне пригодилась. «Вы, полковник, широко охватываете стратегические и государственные вопросы», говорил ген. Власов: « но Вы слишком узко сидите в казарме. Я верю вам, что вы любите Россию, вернее, вы влюблены в ее историю, но вам слишком импонирует германская сила и германский удар. Вы не хотите понять, что русского вопроса нельзя разрешить войною или ударом даже 50-ти прекрасных броневых дивизий. Его можно разрешить только продолжением н а р о д н о й революции, т.е. тем, чего вы так не любите и мысль о чем приводит вас в содрогание.» «Вы мечтаете о возрождении России, но, прежде всего вы думаете о возрождении Марсового поля, красивых полков, крепкой казармы и славы старых знамен. А потом уже вы думаете о воле народа, о государственном образе правления, о парламенте и проведении всех тех хозяйственных и социальных реформ, которые так необходимы нашему измученному народу.»
«Вы – солдат не только по профессии, а и по натуре, да ещё р а з в р а щ е н н ы й прусским милитаризмом. Я тоже солдат, но только по профессии, а не по натуре и не вышел, как вы, из сугубо - военной касты. Я не оторвался от поля и от фабрики, и все это – для меня живое тело, а для вас – это только изучаемая абстракция».
Я не остался в долгу и говорил ему о его недостатках.
«Вы не были вне Советской России и вам непонятна европейская обстановка и западные методы работы. Революционная Россия не нужна. Она от всех этих социалистических экспериментов устала. Партизанщиной и восстанием вы ничего не сделаете. На Запад также мало надежды, как и на розенберговскую политику».
«Победа германских армий должна привести нас в Москву и постепенно передать власть в наши руки. Немцам, даже после частичного разгрома Советской России, долго придется воевать против англо-саксонского мира. Время будет работать в нашу пользу и им будет не до нас. Наше значение, как союзника, будет возрастать, и мы получим полную свободу политического действия».
Генерал Власов не соглашался со мной. Он считал, что РОА – это только точка опоры для национально-революционного пожара, для организации крупнейшего партизанского движения, саботажа и новой гражданской войны. Нельзя допускать немцев слишком глубоко в Россию.

 

3 часть
«Вы поймите», говорил он: «что мы живем в эпоху не профессиональных войн, а революционных движений. Народ – это не статист, а активный участник исторических событий». Я не соглашался с ним, и пробовал доказать ему, что личности делают историю. Толпа остается всегда толпою и, в конце концов, идет за победителем. Андрей Андреевич возмущался. «Позвольте», говорил он, « ведь вот, большевики победили, однако, русский народ не воспринял коммунизма».
«Воспринял или не воспринял, а потом изжил – все это не играет никакой роли. Исторический факт налицо, что в Москве сидит коммунистическое правительство и управляет двухсотмиллионной массой", возражал я. «Вы слишком заражены германским фюрер - принципом», нападал Власов.
«А вы, генерал, слишком тонете в доктринах революции», парировал я. В конце концов, мы оба решили, что без водки этого дела не разберешь, и уходя от Власова под утро, я чувствовал, как говорят моряки, что слишком ложусь на борт, но что Андрей Андреевич Власов, безусловно, большой и умный человек. Часто потом, вспоминая наш интересный разговор, я думал: прав ли Власов, что Белое Движение захлебнулось от того, что не сумело продолжить революции Керенского против активно выступившего большевизма, или был прав я, когда доказывал ему, что Белое Движение проиграло, ибо в критический момент на решающем Орловском операционном направлении ген. Деникину не хватило десяти хороших дивизий? Ведь были в Советской России потом всевозможные восстания и народные движения? – Все они тоже окончились полной неудачей. Вопрос – живем ли мы в эпоху, когда надо вести войну при поддержки политики или политику при поддержке бронированного кулака – этот вопрос разрешила сама жизнь.
Над ним теперь нечего философствовать. Я должен откровенно признаться, что ген. Власов был во многом прав.
Расчёт Власова на революцию был правилен, - Обескровленная Германия и западные державы, победители и побежденные, не смогли бы полностью заниматься русским вопросом и начавшееся движение РОА, обрастая партизанщиной, всевозможными восстаниями могло бы вылиться в широкое революционное движение.
Мое третье свидание с Власовым состоялось в одной из пригородных вилл Берлина в конце 1944 года. Мы не виделись больше года и взаимоотношения испортились, как принято говорить, в конец. Мы были разные люди и по характеру и по воспитанию. Военное образование получили в диаметрально-противоположных школах, а потому вполне понятно, что нашим врагам, вернее друзьям, легко было начать грязнейшую интригу и вырыть между нами, как потом оказалось непроходимую пропасть. Свидание это тщательно подготавливалось нач. Штаба Власова ген. Трухиным и командиром третьей формирующейся дивизии ген. Шаповаловым. Разговор продолжался около четырех часов. Мы не сговорились. Сегодня, когда я пишу эти заметки для истории, я считаю своим долгом передать чистую правду, даже тогда, когда она может сделаться обвинительным актом против покойного Власова или, вернее, против меня самого. Я знаю, что всем не угодишь. Поклонники Власова в обиде на меня за то, что я слишком мало воспеваю его и созданное им Движение, а его враги, наоборот, не могут простить мне того, что я, говоря историческую правду, часто хвалю Власова, подчеркиваю его таланты и бесспорную значительность Русского Освободительного Движения. Мы не сговорились и расстались очень сухо с оттенком неприязненности. Не сговорились мы по трем следующим вопросам: Политически – я не разделял его взглядов и выдвинутой им программы в т.н., Пражском Манифесте. Мне казалось, что с этим идти в Россию нельзя. Она сильно устала от всяких социалистических экспериментов, и что лучше всего нести исключительно военную акцию, не предрешая никаких политических вопросов, и не навязывая народу приготовленных в эмиграции программ и форм. Второе. Я считал, что мы должны воевать только на Востоке. Поэтому я был против того, чтобы ген. Власов написал бы воззвание, призывающее русских солдат бороться не только против коммунистического, но и против западно-капиталистического мира. Я считал, что этим он сжигал мосты к будущим разговорам с англо - саксонцами.
Третий вопрос, на котором мы расходились – это было отношение Р О А к Германии. Конечно, германская восточная политика была самоубийством. Это историческая правда, благодаря чему Германия проиграла войну. Наряду с этим, я считал, что германская армия была нашим союзником, снабжавшим нас оружием, деньгами и военным снаряжением. Мне казалось, что мы, русские офицеры, должны быть лояльными по отношению к германской армии до конца.
Доведенный моим упорством почти до бешенства, Андрей Андреевич воскликнул: « Это преступление русскому думать так, как думаете вы.
Победоносная советская армия находилась в это время в двух переходах от власовских полков. Я отдаю на суд истории этот трагический финал нашего третьего свидания. Власов, герой Советского Союза, явился продолжателем Белой Идеи в борьбе за национальную Россию!
Сложись политическая обстановка иначе и пойми немцы Власова, Р О А одним только своим появлением, одной пропагандой, без боя могла потрясти до самых основ всю сложную систему советского государственного аппарата. Его борьба и его кровь, а потом кровь его многострадальных бойцов во всех лагерях Германии открыла глаза Западному миру на то, что в Советской России далеко не все благополучно. Восстали и вместе с немцами начали борьбу, а теперь не желая возвращаться на родину, кончают жизнь самоубийством и кто же? Не контр - революционные золотопогонники, а коммунистические генералы, советские офицеры и колхозники.
Это была песнь без слов, ясная и понятная каждому честному иностранцу. Ген. Власов – БОЛЬШОЙ РУССКИЙ ЧЕЛОВЕК, прекрасный солдат и организатор, патриот и человек воли. Он в полном сознании, как было сказано, пошел по тернистой дороге к Голгофе русской революции и отдал жизнь и кровь на благо, и величие своей родины. Перед лицом такой жертвы простятся все его личные недочеты и ошибки. Он встает во весь свой могучий рост национального героя.
Русское свободное зарубежное воинство, оказывая его памяти воинские почести, скажет: -И ТЫ БЫЛ ОДНИМ ИЗ НИХ – Русский Суворовский чудо-богатырь! АНДРЕЮ АНДРЕЕВИЧУ ВЛАСОВУ – ВЕЧНАЯ ПАМЯТЬ! ГЛАВНОКОМАНДУЮЩЕМУ Р О А - ВЕЧНАЯ СЛАВА!

 

Очень интересные заметки. В принципе Смысловский лутше понимал ситуацию чем Власов и во много оказался прав:

Политически – я не разделял его взглядов и выдвинутой им программы в т.н., Пражском Манифесте. Мне казалось, что с этим идти в Россию нельзя. Она сильно устала от всяких социалистических экспериментов, и что лучше всего нести исключительно военную акцию, не предрешая никаких политических вопросов,

- Как оказалось на практике, никто из других народов не поддержал идею Народов России.

Второе. Я считал, что мы должны воевать только на Востоке. Поэтому я был против того, чтобы ген. Власов написал бы воззвание, призывающее русских солдат бороться не только против коммунистического, но и против западно-капиталистического мира. Я считал, что этим он сжигал мосты к будущим разговорам с англо - саксонцами.
- Опять прав, расположение англичат и американцев в будущем играло важную роль. ВВС Конр раздобыли себе отношение американцев и не были выданы, чего не скажеш про остальные силы. УНА поддерживала отношениа с англичанами и Римом, тоже удалось спастись. Сам Смысловски и его солдаты тоже избежали выдачи.

 

Але ж тільки 1 УД УНА...

 

Смысловский действительно во многом оказался более дальновидным, чем Власов, но у него и позиция была другая. Если Смысловский мог позволить себе играть в свою игру, то Власов был более "связан" по рукам-ногам своим постом и своей ролью в немецком раскладе. Кстати, воспоминания достаточно известные, удивлён, что ты не читал.

И ещё: думаю, что Смысловского и его людей всё равно бы как-то постарались западные союзники себе оставить, т.е. вопрос даже не столько в отношениях, хотя и в них тоже. Смысловский обладал информацией, а холодная война была уже "за поворотом". И Смысловский был готов этой информацией поделиться, под гарантии невыдачи и безопасности для себя и своих людей, конечно.

 

кроме того, не следует забывать, что большая часть теоретиков-критиков А.А.В. писала свои размышления после войны

 

Капитан Вильфрид Штрик-Штрикфельдт был капитаном (за отличия) Северо-Западной армии. Приятно, что подлинный приказ о производстве подписал лично Николай Николаевич Юденич.

Флота лейтенант А. А. Геринг, редактор «Военной Были» (Париж), 1963 год, в частном письме одному из чинов РОВС в США: «Генерала Власова лично я глубоко уважаю и считаю чрезвычайно честным, но несчастным вождем».

Из речи генерал-лейтенанта Владимира Витковского 7 ноября 1953 года: «Белая Борьба продолжалась. Все помнят гибель наших Вождей — Генерала Кутепова и Генерала Миллера. Активность борьбы особенно проявилась при первой к тому возможности. При формировании Русского Охранного Корпуса в Югославии — в него устремились непримиримые враги большевизма, русские патриоты, наши Белые Воины. Бросив насиженные места, заработок, оставив свои семьи на произвол судьбы — они проявили высокий дух воинского подвига — также во имя страждущей России. Образование Русской Освободительной Армии (РОА), из русских воинов, вырвавшихся из СССР — есть проявление всё той же непримиримости русского человека с дьявольским коммунизмом, также проявлением жертвенной любви к томящемуся “там” Русскому Народу и являлось продолжением Белой Борьбы».

Источник.

 

Интересный отрывок из письма о судьбе власовцев после выдачи.

Теперь о численности солдат РОА. Нашим правителям было стыдно признать, что, по их словам, в самой передовой стране мира существовало несколько десятков тысяч человек, недовольных порядками, режимом, властью и готовых их свергнуть. Поэтому о РОА они молчали.
Об этой армии знаю из рассказа моряка-дальневосточника, прибывшего в наши края в отпуск. Он сказал мне, что после окончания войны на Дальний Восток привезли несколько десятков тысяч бывших солдат РОА (сколько точно – он не знает).
В порту Владивостока они занимались погрузочно-разгрузочными работами. (Конечно, не все).
Большой штат следователей пытался отделить идейных врагов советской власти от людей, случайно попавших в это „болото“.
В день казни Власова, Трухина и др. идейные решили устроить „поминки“ по своему „отцу“ и командиру. Они одно судно взорвали, а другое подожгли.
На палубе подлодки, находившейся в надводном состоянии, команда делила сахар и табак.
Взрыв был такой силы, что несколько моряков оказались за бортом.
Женщина-капитан свой горящий транспорт „Орел“ вывела в открытый океан. Если взорваться, то взорваться там, в океане. Одновременно команда тушила огонь на корабле. По словам моряка второго взрыва не последовала, „Орел“ вернулся в порт.
После этого инцидента всех „власовцев“, правых и виноватых, грузили на баржи и увозили куда-то на север в лагерь уничтожения. Так бесславно закончилась эпопея Русской Освободительной Армии (РОА).
О жизни современной Германии не знаю ничего. Слышал только, что побежденные живут много лучше победителей.

****​

Евгений Михайлович Платонов, Владимирская область, июль-август 2010 года.

 

Камрады,а известно ли кому-то из слов самих бывших власовцев о причине измены 1 дивизии КОНР?

 

А звідки інфа від Платонова? Це якісь мемуари чи що? Не бачу жодної лінки.

 

http://www.kontakte-kontakty.de/russisch/pismasowwoenplen.htm Это письма бывших военнопленных.