Женщины в Белых армиях

Сестра милосердия Наталья Лавровна Корнилова с братом Юрием.

 

Мари́я Владисла́вовна Заха́рченко-Шульц (урождённая Лысова, в первом браке Михно́) — политическая деятельница белого движения. Из дворян. Участница Первой мировой, Гражданской войн, Белого движения, галлиполиец.

Маша Лысова родилась в семье действительного статского советника В. Г. Лысова. Мать Маши умерла вскоре после родов. Первые годы жизни Маша провела в Пензенской губернии, в родительском имении, и в городе Пензе, где получила хорошее домашнее воспитание. С юных лет лошади были её страстью. Продолжила обучение в Смольном институте, который окончила в 1911 году с золотой медалью. После окончания Смольного год провела на учёбе в Лозанне. Вернувшись в родное имение, она привела в порядок хозяйство и создала небольшой образцово-показательный конный завод. В 1913 году вышла замуж за участника японской войны, капитана Лейб-гвардии Семёновского полка И. С. Михно. Молодые поселились в Петербурге на Загородном проспекте, дом 54 — в этом доме были казённые квартиры для офицеров полка
С началом Первой мировой войны Михно вместе с полком отбыл на фронт, где вскоре был тяжело ранен и умер на руках у жены. Спустя три дня после смерти мужа Мария родила дочь. Она приняла решение заменить собой на фронте место погибшего мужа. По Высочайшему разрешению, полученному при помощи императрицы и её старшей дочери, Мария, под именем своего первого мужа, — Михно, оставив дочь на попечении близких, в начале 1915 года поступила вольноопределяющимся в 3-й Елизаветградский гусарский Её Императорского Высочества Великой Княжны Ольги Николаевны полк — полк Русской императорской армии, шефом которого была Великая княжна Ольга. Сразу же она была зачислена в пятый эскадрон ротмистра П. П. Обуха. Впоследствии один из однополчан Марии, штабс-ротмистр Б. Н. Архипов, вспоминал о первом времени пребывания её в полку:
Мария Владиславовна не дурно ездила верхом по-мужски, но, конечно, никогда не обучалась владению оружием и разведке: значит, с боевой точки зрения была бесполезна. Мало того, постоянное днём и ночью присутствие молодой женщины, переодетой гусаром, очень стесняло офицеров и солдат. Командир полка и не прочь был бы избавиться от такого добровольца, но ему подтвердили, что всё сделано по личному желанию Государя Императора. Пришлось смириться со свершившимся фактом.

Однако вскоре столь скептическое отношение к женщине изменилось. Как вспоминал тот же Архипов: «Следует упомянуть, что за период, проведённый в рядах полка, находясь постоянно в боевых делах, М. В. Михно обучилась всему, что требовалось от строевого гусара, и могла на равных соперничать с мужчинами, отличаясь бесстрашием, особенно в разведке». Свои Георгиевские кресты Мария получила так: в ноябре 1915 года, добровольно вызвавшись проводником к команде разведчиков своей дивизии, ночью она вывела свой отряд в тыл германской роте. Противник был изрублен и пленён. Во время другой разведки, Мария, бывшая в сопровождении двоих солдат, вышла на немецкую заставу, которая открыла огонь по гусарам. Один из солдат был убит, другой ранен. Мария, сама раненая, под огнём неприятеля, сумела вынести из-под огня раненого сослуживца. Следующий случай, происшедший с Марией, к тому времени уже унтер-офицером, произошёл в 1916 году в Добрудже, когда эскадрон гусар под командой штабс-ротмистра фон Баумгартена занял одну болгарскую деревню. Въехав на коне в какой-то двор, Мария натолкнулась на болгарского пехотинца. Не растерявшись, она стала кричать на него таким неистовым голосом, что солдат растерялся, бросил винтовку и сдался в плен. Впоследствии он был сконфужен, узнав что его пленила молодая женщина.
В конце 1916 года полк был отведён с фронта на отдых и в конце января 1917 года стоял в Бессарабии. Там его застала Февральская революция.

Елизаветградский полк остался одной из немногих частей Русской армии, который был не затронут разложением. Гусары поддерживали дисциплину, отношения между офицерами и рядовыми оставались в рамках уставов. Однако к концу 1917 года, после большевистского переворота, служащие полка покинули его расположение, отправившись по домам.

Прибыв в родные края, Мария столкнулась со страшными картинами революции — её имение и конный завод были разорены, в городе Пензе толпы грабили магазины, в деревнях — жгли помещичьи усадьбы. И везде убивали — беспощадно, бессмысленно, безнаказанно. Мария организовала «Союз самозащиты» и партизанский отряд из пензенской учащейся молодёжи для защиты частнособственнического имущества в Пензенском уезде. Мемуаристы Роман Гуль и штабс-ротмистр Архипов сообщали о том, что отряд Марии жестоко мстил крестьянам, чьи деревни принимали участие в истреблении помещичьих поместий, сжигая крестьянские избы, однако более поздние исследователи склонны полагать, что отряды Марии так и не закончили стадии формирования и в реальных делах участия не принимали.

Реальным же делом Марии стала переправка из Пензы офицеров в белые армии. Ей никто не помогал — она одна, лишь при помощи старой служанки, укрывала у себя бывших офицеров и, снабдив их документами, отправляла к белым. Это был её первый опыт подпольной работы в тылу большевиков. Тогда же она встретила своего давнего знакомого, офицера 15-го уланского полка, который весной 1918 года стал её вторым мужем, под чьей фамилией и приобрела последующую известность — Г. А. Захарченко — раненым он попал в дом к Марии, пока выздоравливал — они сблизились. Когда деятельность Марии всё же попала в поле зрения большевиков, им обоим пришлось самим пробираться к белым. Путь в Добровольческую армию был кружным и очень длинным — Г. А. Захарченко удалось раздобыть документы персидских подданных. Так, под видом «персов» чета Захарченко совершила путешествие из Москвы через Астрахань на Средний Восток — по одной версии через Месопотамию, оккупированную англичанами, они попали в Армению, совершив морское путешествие через Персидский залив и Суэцкий канал, по другой версии — их путь пролегал через Индию.

В 1919—1920 гг. — вольноопределяющейся во ВСЮР, в 15-м уланском полку, командовал которым её муж — полковник Захарченко. Отличалась бесстрашием в боях и жестокостью к пленным, которых предпочитала не брать, за что получила прозвище «бешеная Мария». Осенью 1920 года, похоронив мужа, умершего от заражения крови после тяжёлого ранения, она была тяжело ранена под Каховкой — наступили ранние морозы, и к огнестрельной ране прибавилось обморожение конечностей. После крымской эвакуации Мария оказалась в Галлиполийском лагере.

После Галлиполийского лагеря попала сначала в Королевство Сербов, Хорватов и Словенцев, а затем — в Западную Европу. Вероятно, Мария Захарченко стала одной из первых участников Боевой организации генерала Кутепова, ставившей своей задачей продолжение вооружённой борьбы с большевизмом, в том числе и путём совершения террористических актов на территории СССР.

В октябре 1923 года она совместно со своим соратником — капитаном Г. Н. Радковичем, бывшем лейб-егерем, ставшим её третьим, гражданским, мужем, с которым она сошлась ещё будучи в Галлиполийском лагере — под видом семейной пары по фамилии Шульц, нелегально перешла советско-эстонскую границу и побывала в Петрограде и Москве с секретным заданием генерала Кутепова. Это был её первый подпольный нелегальный визит в Советскую Россию. В последующие годы таких нелегальных посещений и длительных пребываний в СССР будет ещё много.

Захарченко-Шульц стала одной из ключевых фигур в проводимой чекистами операции «Трест» — провокации, призванной дискредитировать и разрушить РОВС и снизить «активизм» Белой эмиграции. Используя супругов «Шульц» вслепую, чекистам длительное время удавалось контролировать и даже направлять деятельность РОВС. Захарченко-Шульц была использована для того, чтобы заманить на советскую территорию английского разведчика Сиднея Рейли.


В мае 1927 года, после разоблачения спецоперации «Трест» и ухудшения внешнеполитического положения СССР (разрыв британско-советских отношений и ожиданий начала новой войны), РОВС принял решение перейти к активным действиям — организовать акты террора на советской территории. В СССР нелегально перешли несколько террористических групп. Одну из них, направлявшуюся в Москву, возглавляла Захарченко-Шульц.

В ночь с 3 на 4 июня 1927 года её группа, в составе Ю. С. Петерса (настоящая фамилия Вознесенский) и А. О. Опперпута, совершила неудачный поджог общежития чекистов на Малой Лубянке, дом 3/6. Попытка закончилась провалом — террористы были обнаружены охраной ранее, чем всё было подготовлено к диверсии. Привести в действие фугас не удалось, взорваться успела только одна мелинитовая шашка, что вызвало пожар, который был легко потушен. Террористы, разделившись (Захарченко-Шульц шла с Петерсом, Опперпут уходил отдельно), попытались уйти за границу через западную границу. Но ОГПУ уже подняло тревогу. Для прочёсывания лесов вдоль границы и в прилегающих к ней районах были подняты по тревоге не только части НКВД и Красной армии, но и мобилизовано гражданское население. Были перекрыты все дороги, организованы облавы. Захарченко-Шульц и Петерс были настигнуты у железнодорожной станции Дретунь, Московско-Белорусско-Балтийской железной дороги. Станция эта находится на перегоне Невель — Полоцк, в Полоцком уезде Витебской губернии, в 25-ти километрах от Полоцка. Вблизи станции Дретунь, в хвойном лесу располагалось село Ситно, где были полигоны и военные лагеря Красной армии. Погибла 23 июня (по другим данным 18 июня) 1927 года в перестрелке с сотрудниками ОГПУ у станции Дретунь под Полоцком.

 

Из книги Льва Половцева "Рыцари тернового венца" (о Ледяном походе) о Софии де Боде:

У ворот железнодорожной казармы доброволец режет петуха.
Корнилов проезжает мимо.
— Стой. Откуда взял? Купил?
— Никак нет, Ваше высоко-ство.
— Что? Украл? Ограбил?
Арестовать и под суд.
А доброволец был занятный. Красавец собой, безумно храбрый в боях, он известен был еще и по своему подвигу во время московского восстания.
Пулемет, направленный от Храма Христа Спасителя на Пречистенку и запиравший подход с этой стороны к Кремлю, бездействовал. Всех, кто пытался подойти к нему, сейчас же убивали.
Офицер, сегодняшний грабитель, все-таки бросился к пулемету и хладнокровным, метким огнем отогнал нахлынувшую было толпу большевиков.
Офицер этот была дочь титулованного генерала, — женщина — прапорщик, говорившая о себе всегда в мужском роде.
Бросились к командующему и умоляли отменить приказ.
Корнилов был непоколебим.
— За воинскую доблесть — честь ему и слава; а за грабеж — петля.
— Вы не понимаете, что вы делаете, — добавил Корнилов. — Армия ничтожна по своим размерам. Но я скую ее огнем и железом, и не скоро раскусят такой орех. Если же офицеры начнут грабить, то это будет не армия, а банда разбойников.
Произвели расследование.
Прапорщик откровенно рассказал, что в Хомутовской станице он уже поголодал; запоздал по службе; а когда приехал, армия уже все съела. Петуха он взял даром, но с удовольствием заплатил бы деньги; только в казармах не было ни души.
Свидетели все подтвердили.
Нашли: принимая во внимание смягчающие обстоятельства, грабителя следовало бы разжаловать в рядовые; но, в виду боевых заслуг, можно наказание понизить до ареста.
Командующий, выслушав доклад. Покачал головой, но утвердил его.

 

И еще один фрагмент из воспоминаний Половцева, о гибели баронессы:

Отряд черноморцев вырывается с фланга, грозит отрезать армию от обоза.
Ген. Эрдели бросает всю конницу в атаку. Место топкое, поросшее кустами и деревьями. Черноморцы метким, прицельным огнем встречают кавалерию.
Но месть, месть за убитого, — и полки несутся, как бешеные. Рубят с плеча, топчут лошадьми, и отборное войско «товарищей» мечется в ужасе. Влезают в кусты, прячутся за деревьями, но везде достает их острая шашка, а пощады нет.
Триста всадников, однако, полегло на месте, и среди них красавец прапорщик, о котором упоминали раньше. Он пал в день смерти своего суды. Защищая девственной грудью командира полка, баронесса Бодэ была сражена на смерть пулей в сердце.

 

На этих героических женщинах и на их биографиях нужно воспитывать современных девочек, а не на так называемых блудливых "звездах". Какие благородные лица, какая женственность, не смотря на одежду и военное окружение. И немыслимые храбрость и мужество. Честь им и слава и Царствие Небесное! Вот уж действительно цвет нации.

 

Чуть-чуть дополню уважаемого Josef Danel: годы жизни Ольги Свир (Свирубской) 1885-1975.

 

Мир тесен...
Вера Маршалк была замужем за сыном выдающегося российского сыщика - Карла Петровича Маршалка (прибалтийский немец).
К. Маршалк в 1914-18 гг. возглавлял Московскую сыскную полицию (заменил на этом посту тоже не менее знаменитого сыщика Ф. Ф. Кошко).
После революции 1917 г. Маршалк помог большевикам превратить Московскую уголовно-розыскную милицию в Московский уголовный розыск (МУР).
Затем в 1918 г. благополучно уехал на жительство за границу и обосновался в Берлине.
После него начальниками МУРа назначались большевики, часть которых была расстреляна в конце лихих 30-х...

http://pskgu.ru/projects/pgu/storage/PSKOV/ps21/ps_21_17.pdf

 

Княжна Оболенская Зоя Алексеевна (в зам. Бакеева), (25.12.1895 Чериковский уезд Могилевской губ. - 20.03.1956 Массачусетс). Во ВСЮР и Русской Армии; сестра милосердия в Гвардейском кавалерийском полку.
Ранена 1 октября 1920 у с. Марьинского.
Награды: Георгиевский крест 4 степени.

На фото княжна Зоя Оболенская (слева) в детстве.

 

Графиня фон Борх Мария Станиславовна. (14.01.1895, Троицкое Смоленской губ. - 18.03.1969, Мюнхен). ПМВ. Сестра милосердия, в 1916 году она добровольцем перешла в латышский стрелковый полк. Дослужилась до фельдфебеля.
Награды: Георгиевская Медаль 4 степени за бои к югу от Риги.
После тяжёлой контузии,графиня фон Борх поступила в лётную школу в Гатчине и участвовала в полётах.
Как член подпольной антибольшевистской организации она неоднократно направлялась курьером в Финляндию и Латвию для связи с отрядами князя А.П. Ливена. В составе 1-го танкового полка Мария Станиславовна принимала участие во взятии Волосова и Гатчины.
Когда в 1919 году в должность главнокомандующего Северо-Западной армией вступил генерал П.В. де Глазенап, Мария Станиславовна как вольноопределяющийся обратилась к нему за разрешением остаться в армии. Было получено не только разрешение, но и новое назначение — графиня фон Борх, знавшая несколько языков, стала секретарём генерала, а позже и его женой. В 1920 году супруги выехали в Крым, затем эмигрировали в Европу.
Кариус Э. Генерал-лейтенант П.В. Глазенап // Вестник первопоходника. 1963. №20. С. 12-16.