Тема сотрудничества фашистской Германии и Ватикана является своеобразным табу в истории католической церкви. Архивы ватикана за 1939-1945 до сих пор недоступны общественности,а доступные материалы носят характер шкицов, но тем не менее.. Пий ХII (1939-1958) бывший нунций в Германии отличался крайней реакционностью, антисоветизмом и антикоммунизмом, как ,впрочем, и его предшественник.В рождественском послании 1942 г.,он заявил: "Побуждаемая всегда религиозными мотивами, церковь осудила различные формы марксистского социализма. Она осуждает их и теперь..." Под конец 40-х годов и вовсе предал анафеме коммунистов, ну да Бог ему судья. Позже политика невмешательства Ватикана и вообще приобрела совсем страные черты. Тайная организация "Спасение" (возглавлял епископ Худал)организовывала побеги из Европы нацистских преступников и партийных функционеров высокого ранга. Так, в Бразилию попал А. Эйхман, которому католический костёл оплатил дорогу, так сбежал комендант Собибора (путешествие проспонсировала благотворительная организация Caritas), подозреваю, что Менгеле так же причастился к католической кормушке, и многие другие. Костёл снабжал преступников фальшивыми метриками рождения, паспортами, оплачивал дорогу, давал денег на первое время. Причём о деятельности "Спасения" хорошо знали разведки США, Англии, Франции, но не мешали. Буду благодарен за любые дополнения темы, но подозреваю что полная картина роли Ватикана так и останется неизвестной
Гитлер не любил ни папу ни Савойских. После 1943 г. он перестал ставить в известность штаб итальянского командования о расписаниях боевых операций из-за вероятности утечки информации в Лондон и Вашингтон. Был даже вроде приказ выкрасть или убить папу.
Ребят, есть небольшая статья в сборнике конференции в КНУ им. Шевченко на тему Ватикана и сотрудничества с Рейхом. Автор Папенко Н.С.
Ватикан во время войны охраняла швейцарская гвардия под командованием полковника Пайффера фон Абишоффена Для стражей Ватикана война в основном ощущалась на уровне снабжения. В январе 1944 года рацион хлеба уменьшили с 250 грамм в день до 150 грамм. Не стало сливочного масла, салями и сыра. Вермахт не имел права заходить в Ватикан.
как-то писал об арсенале гвардии)) забавно выглядел. Видел его). От совр. австр. доспехов до швейц пист.пул. (в 1944 г. вырвали немного, копия "Суоми").
Жаль о современном не написал(( Вот: Оружие гвардии – церемониальное, современное боевое и историческое, хранится в арсенале – «Армерии» при почётном дворе. Хранение огнестрельного оружия в ватиканских казармах, в очередной раз запретили в 1970 г. при папе Павле VI. После покушения на Иоанна Павла II доступ к оружию был упрощён. Обычно, унтер-офицеры и офицеры на ночном дежурстве вооружены пистолетами. К традиционному оружию относятся алебарды – древко длиной 2,3 м, традиционно гранёное - для более уверенного удержания в руках, подток резиновый – сохранения паркетных полов ради. Также – протазаны, теоретически, они должны быть оружием унтер-офицеров (капралов), но я не уверен... Оружие шести телохранителей папы – espadons (двуручные мечи с волнистым «пламенеющим» клинком), использовалось при сопровождении sedia gestatoria – паланкина Папы. Ношение паланкина в 1978 г. отменил Иоанн Павел II, теперь ими вооружены капралы – ассистенты знаменоносца. «Бична зброя» гвардейцев – мечи с S-образной гардой, офицеров – бретты (шпаги с чашеобразной гардой»), у командиров также – командные жезлы.
Вот, не выбросил)). вооружение: Common Name: Mod 34 Calibre: 7.65×17mmSR Origin: Pietro Beretta SpA, Gardone Val Trompia, Italy. Use: Armed forces: out of service (1970-1990). OBSOLETE. Replaced the Rheinmetall Dreyse, some still in stock. Designation: Pistola 75/Pistole 75 – P 75 Common Name: P220 Calibre: 9×19mm Origin: Schweizerische Industrie-Gesellschaft (SIG), Neuhausen, Switzerland. Use: Armed forces: limited service (1990-1997). OBSOLESCENT. Replaced the Beretta Mod 34. Police forces: general service. Common Name: P225 Calibre: 9×19mm Origin: Schweizerische Industrie-Gesellschaft (SIG), Neuhausen, Switzerland. Use: Armed forces: general service (1997-). Standard sidearm of NCOs and officers. Replaced the SIG P 75. Submachine Guns and Personal Defence Weapons Designation: Pistola Mitraglitrice 12S2 – PM 12S2 Common Name: Mod 12S2 Calibre: 9×19mm Origin: Pietro Beretta SpA, Gardone Val Trompia, Italy. Use: Police forces: limited service (2000-). 20 acquired. Details: Folding stock. Common Name: MP5A3 Calibre: 9×19mm Origin: Heckler & Koch GmbH, Oberndorf, Germany. Use: Police forces: limited service. Details: Retractable stock. Designation: Pistola Mitragliatrice 43/44/ Maschinenpistole 43/44 – PM 43/44/MP 43/44 Common Name: Suomi Calibre: 9×19mm Origin: Hispano-Suiza SA, Génève, Switzerland (licensed from Tikkakoski, Tikkakoski, Finland). Use: Armed forces: out of service (1981-1991). OBSOLETE. Replaced by SIG Stgw 90 but 50 still in stock. Common Name: MKPS Calibre: 9×19mm Origin: Schweizerische Industrie-Gesellschaft (SIG), Neuhausen, Switzerland. Use: Armed forces: out of service (1944-1981). OBSOLETE. Replaced by Hispano-Suiza MP 43/44, but 24 still in stock. Rifles Designation: Fucile d’Assauto 90/Sturmgewehr 90 – Fass 90/Stgw 90 Common Name: SG550 Calibre: 5.56×45mm Origin: Schweizerische Industrie-Gesellschaft (SIG), Neuhausen, Switzerland. Use: Armed forces: general service (1991-). Standard assault rifle. Replaced the W+F K 31. Details: Fires semiautomatic, 3-round bursts, and full-automatic. Folding stock. Bipod. Designation: Moschetto 31/Karabiner 31 – Mosch 31/K 31 Common Name: K 31 Calibre: 7.5×55mm Origin: Eidgenössische Waffenfabrik (W+F), Bern, Switzerland. Use: Armed forces: out of service (1957-1991). OBSOLETE. Replaced the Mauser Gew 98 and itself replaced by Stgw 90, but 100 still in stock.
Холокост и папа Пий XII. Ватикан открывает архивы времен Второй мировой войны В понедельник Ватикан открывает свои архивы времен Второй мировой войны. До сих пор они держались в тайне из-за подозрений, что возглавлявший в тот период католическую церковь папа Пий XII закрывал глаза на ужасы Холокоста. Пий XII, которого иногда называют "папой Гитлера", находился на Святом престоле в 1939-58 годах. Некоторые историки утверждают, что понтифик знал о массовых убийствах евреев нацистами, но ничего не предпринимал. Однако Ватикан настаивает, что Пий XII активно вел негласную работу для спасения евреев. "Я лежала на горе трупов, но не сдалась". Как выжили и как живут последние свидетели Холокоста Генерал Холокоста. Могилу гитлеровского "мясника" вскрыли в Берлине Муссолини просил отлучить Гитлера от церкви Ватикан открывает архивы Пролить свет на истинное положение дел помогут архивные документы, к изучению которых готовы приступить десятки ученых. В их числе сотрудники вашингтонского музея Холокоста, а также известный эксперт в области изучения понтификата Пия XII, профессор истории университета Мюнстера Хуберт Вольф. "Нет сомнений в том, что папа знал о массовых убийствах евреев", - цитирует Вольфа агентство Франс пресс. Правообладатель иллюстрацииAFP Image captionНа прошлой неделе сотрудники Ватиканского секретного архива показали журналистам секцию с документами, касающимися Пия XII - это миллионы страниц и сотни папок По словам главы Ватиканского секретного архива епископа Серджио Пагано, документы, покрывающие период Второй мировой войны, насчитывают миллионы страниц и отсортированы по тематическому принципу в 121 раздел. Сотрудники архива говорят, что все места в помещении, предназначенном для изучения документов, забронированы учеными из разных стран до конца года.
Пособник или святой? Правообладатель иллюстрацииEPA Image captionКарикатура в нацистской газете СС 1937 года: кардинал Пачелли обнимает женщину-коммунистку Папа Пий XII - одна из самых противоречивых фигур в новейшей истории католической церкви. Если предположения ученых о его молчаливом попустительстве истреблению евреев верны, это может еще больше пошатнуть репутацию церкви, которая в последнее время погрязла в скандалах, в частности, связанных с педофилией. Однако год назад нынешний папа Франциск принял решение рассекретить архивы, заявив, что церковь не боится истории. По его словам, понтификат Пия XII пришелся на очень трудное время, когда приходилось принимать мучительные решения, основанные на общечеловеческой и христианской морали, которые некоторым могут показаться не вполне прозрачными. До интронизации папу Пия XII звали Эудженио Пачелли. В 1920-х годах он в сане кардинала был назначен апостольским нунцием (церковно-дипломатический пост) в Германию, и на его глазах к власти в стране пришли нацисты.
"Крысиные тропы" По словам ученых, в архивах Ордена Иезуитов есть несколько документов, в которых Пия XII информируют о существовании концлагерей. Однако ответов папы на эти послания пока никто не видел. Историк Хуберт Вольф говорит, что он с особым интересом ждет возможности прочитать письма послов разных стран, адресованные папе в разгар войны. У историков также накопилось много вопросов об одной из так называемых "крысиных троп" - маршруте, организованном представителями высшего духовенства католической церкви для побега нацистских военных преступников в страны Южной Америки после окончания войны. В 2009 году папа Бенедикт XVI одобрил предложение Конгрегации по канонизации святых о присвоении Пию XII титула досточтимого. Обычно это первый шаг в обряде по причислению кого-либо к лику святых. Однако, как передает из Рима корреспондент Би-би-си Марк Лоуэн, в отношении Пия XII этот обряд был приостановлен из-за его противоречивой роли в годы войны.
опять пропаганда без знания темы.. что вы знаете о церкви в Ирландии в Ю. Тироле об отношении коммунистов Италии и церкви чтобы судить о проблеме беженцев из Германии после 1945 г. и помощи им церкви.. Коммунисты Тито были такими же убийцами как и усташи... Каждый спасал своих.
"Карикатура в нацистской газете СС 1937 года: кардинал Пачелли обнимает женщину-коммунистку" таки правильная карикатура - для лютеран))
Решила выложить интересную статью на тему первых послевоенных лет. Думаю в Ватикане прекрасно понимали в какой ситуации они находятся и сделали все чтоб католический мир не рухнул. Во время войны ситуация была ещё хуже. Ватикан независимость смог сохранить при немецком присутствие в самом Риме. Спойлер: Текст Как на заре Холодной войны в СССР пытались создать церковный «Варшавский договор» В 1947–1948 годах советское руководство обдумывало чуть ли не самый причудливый из своих утопических проектов. Оно рассчитывало создать «церковный интернационал» более или менее глобального масштаба, который координировался бы из Москвы. Тем самым в начавшемся мировом противостоянии должен был открыться еще один фронт — религиозный. В Москву съезжаются иерархи всех православных церквей мира. Собрание провозглашает себя Вселенским собором — великая историческая веха: последний собор, имеющий общепризнанный статус вселенского, на Востоке созывался в незапамятные времена, в конце VIII века. Собор признает московскую патриаршую кафедру главной для всего мирового православия. А патриарх Московский, соответственно, становится патриархом Вселенским. О чем-то таком, конечно, многие горячие головы мечтали по крайней мере с XVII столетия, когда патриарх Никон мнил себя восточным аналогом римского папы, «всему миру ясно сияющим». Некоторые, кажется, продолжают мечтать и до сих пор. Но все-таки одно дело, когда это все публицистические грезы. И совсем другое, когда такие планы деловито излагаются в канцелярских документах безбожного государства — причем со всякими классово чуждыми терминами и выражениями. Георгий Карпов, председатель Совета по делам РПЦ при Совете министров СССР, в своем докладе для товарищей из ЦК ВКП(б) так и пишет не обинуясь: «Вселенский собор», «присвоение Московской патриархии титула Вселенской» и так далее. Это начало 1947 года. Внешнеполитические удобства для такого церковно-исторического переворота вроде бы были. Православные Болгария, Румыния, Сербия со своими автокефальными церквями — все это теперь были страны народной демократии, пообещавшие навести «тот же порядок во взаимоотношениях между церковью и государством, какой существует в Советском Союзе»; тамошние церковные лидеры прекрасно знали, что споры с государством при этом порядке запросто оборачиваются расстрелами и лагерями, а потому их согласие было, можно сказать, в кармане. То же касается православных общин Албании, Польши, Чехословакии, а о Грузинской православной церкви и говорить нечего. Константинопольский патриарх Максим к Советскому Союзу относился благожелательно, в Греции коммунисты воевали с правительством — и, как казалось, небезуспешно. Оставались старинные патриархаты Ближнего Востока — Антиохийская, Александрийская, Иерусалимская церковь, но тамошних полунищих и привыкших к униженному положению патриархов, как всегда, можно было без затей подкупить. Предпосылки внутренние были тем более: после «незабываемой встречи» в сентябре 1943-го, когда три иерарха Русской православной церкви посреди ночи были приняты Сталиным в Кремле, чудес было предостаточно. Разрешили выбрать патриарха, освобождали епископов, открывали храмы (и не закрывали те, что были открыты на оккупированных территориях), упразднили Союз воинствующих безбожников, придавили обновленцев, разрешили показывать духовенство на киноэкране в позитивном контексте. Образовали, наконец, в видах отеческой заботы тот самый Совет по делам РПЦ во главе с чекистом Карповым, недоучившимся семинаристом. Который не упускал случая публично дать понять, что все это благорастворение — подарок за лояльность, «одобрение властью той позиции, которую Церковь заняла в отношении государства в предвоенное десятилетие и в военные годы». Но не в одном одобрении дело. Все-таки очень симптоматично, что во время той ночной встречи 1943 года Сталин обронил: «Вам надо создать свой Ватикан...» Он мог сколько угодно иронизировать на предмет того, сколько у папы римского дивизий, но Ватикан его явно нервировал, особенно под конец войны и после. Папу Пия XII ялтинская карта Европы совершенно не устраивала, он бил в набат по поводу коммунистической угрозы, а к его возможностям и авторитету в Москве относились не так уж и насмешливо. Это было тем более неудобно, что теперь в зоне московского влияния были католические Польша и Чехословакия. Так и вышло, что на заре Холодной войны именно Святой престол для коммунистического руководства оказался идейным врагом номер один, чуть ли не главным поджигателем войны, «мрачным факельщиком мирового пожара». Этому нужно было что-то противопоставить — а потому напали на униатов Западной Украины, организовав их насильственное «воссоединение» с православной церковью. Дальнейшие планы, судя по документам ведомства Карпова, были фантасмагорические: сколотить в традиционно католических регионах СССР свои, советские, независимые от Ватикана католические церкви с использованием актива из старокатоликов (группировки, отколовшейся от Рима еще в XIX столетии и не признающей папский примат). Примерно так же и поныне ведет себя в отношении своих католиков Китай, но советские намерения шли дальше: Карпов предполагал, что надо вообще лишить римского папу всемирного единовластия, насадить во всем католическом мире такую же удобную систему независимых национальных церквей, что и в православии. Но для этого нужны были очень мощные пропагандистские рычаги планетарного значения. Так в ведомстве советского «обер-прокурора» возникла сначала идея создания под московской эгидой некоей коалиции чуть ли не всех христианских деноминаций мира, кроме, разумеется, римокатоликов, которая бы единым фронтом выступила против реакционной политики Ватикана — хотя бы в виде громогласных обращений. Но тут сразу стало очевидно, что инициатива упущена. Протестантские конфессии уже больше тридцати лет вели экуменическую деятельность по всему свету, приглашая к ней всех остальных христиан, и вот-вот должны были на очередном съезде провозгласить создание Всемирного совета церквей. Создать за пару лет с нуля альтернативное экуменическое движение, да еще достаточно авторитетное, чтобы диктовать миру свою волю, советским чекистам было затруднительно. И вот тогда образовался «план Б»: пусть не общехристианский, но общеправославный съезд в Москве. Статус Вселенского собора волей-неволей придал бы ему известную эффектность, а сам этот собор осудил бы папство. А заодно постановил бы, какую позицию единому фронту православных церквей надо занять по отношению к экуменическому движению. Эту позицию советское руководство к концу 1946 года само еще нечетко представляло: вроде бы верховодят в экуменических кругах англикане, а они с военных лет по инерции воспринимались как почти союзники; если только в номенклатуре мирового экуменизма православные получат влиятельное представительство, то тем самым как будто бы можно станет манипулировать и англиканами. А это все-таки и Британия, и изрядная часть христиан США — перспективы головокружительные. Но и из этих воздушных замков мало что получилось. Во-первых, восточные иерархи оказались вовсе не такими податливыми, как ожидалось, во-вторых, западные разведки, да и Ватикан тоже, восприняли советские планы весьма серьезно и нажали на все доступные кнопки. Идею Вселенского собора пришлось убрать под сукно: общего согласия о возможности провести его в Москве не было, Русской церкви вежливо предложили устроить его, если до этого вообще дойдет дело, где-нибудь на Афоне или в Святой земле. Вот общеправославное совещание действительно собралось в Москве с видимой помпой, действительно заседало в храме Воскресения в Сокольниках с 8 по 18 июля 1948 года. Но предсоборного статуса у него уже не было: пришлось удовлетвориться тем, что оно было приурочено к 500-летию фактической автокефалии Русской церкви и что последней достались в результате бесчисленные риторические и дипломатические почести. Уровень представительства других церквей, правда, был не очень блистательный, церковного «саммита» не вышло, вдобавок делегации греческих церквей принимали участие в парадных богослужениях, но от участия в заседаниях демонстративно отказались. Делегаты в итоговых резолюциях заклеймили Ватикан за «реакционную, антинациональную и антидемократическую политику», уклончиво отозвались о контактах с англиканами (если с той стороны последует пересмотр таких-то и таких-то вероучительных постулатов, то православная церковь готова признать действительность англиканского священства), примирительно высказались на тему старого и нового стиля (пусть сохраняется единая дата Пасхи, а насчет неподвижных праздников пусть каждая церковь решает вопрос самостоятельно) и все-таки призвали православных отказаться от участия в экуменическом движении. А заодно приняли «Обращение к христианам всего мира», выдержанное в самых отчаянных красках, но тщательно подбиравшее слова: «Не будем закрывать глаза, подобно страусу, перед надвинувшимися проявлениями новой человеческой ненависти, не будем затыкать уши перед бешеным рокотом новой войны. Никто не станет оспаривать, что империалисты, большие и мелкие, террористы, диктаторы и человеконенавистники всех видов взяли на себя сатанинскую роль подстрекателей и подготовителей нового сумасшедшего человеческого самоистребления, финалом которого будет конец культуры и смысла жизни. Но мы, объединенные во имя Царя мира — Господа Христа, станем броней против всех покушений и действий, направленных к нарушению мира» и т. д. Ничего общеобязательного, однако, во всем этом православные церкви за пределами советского блока для себя не увидели. Часто считают, будто результаты этого Всеправославного совещания уж так разочаровали Сталина, что именно тогда, летом 1948-го, он охладел к собственному церковному ренессансу. В действительности, скорее всего, дело в ограниченных возможностях Совета по делам религий — каких-то 17 человек в Москве плюс сотня с чем-то уполномоченных на местах, и у всех полным-полно рутинных дел помимо всемирного антиватиканского объединения христиан. Георгий Карпов, разумеется, ловил сигналы сверху чутко, но вряд ли был достаточно расторопен. Еще в сентябре 1947 года партийное Управление агитации и пропаганды возглавил Суслов, «поповщину» не переносивший на дух. В начале 1948-го у Карпова в кабинете отключили правительственную «вертушку» — и он безуспешно слал ходатайство за ходатайством, кажется, не понимая, что на бюрократическом языке это самая красноречивая «черная метка». Успехи ли советского ядерного проекта, меняющаяся ли конъюнктура на Ближнем Востоке тому виной, но к идее церковного «Варшавского договора» высшее руководство страны на самом деле охладело довольно быстро. И в том же 1948 году началось очередное наступление на церковь. Не то чтобы ее с тех пор партийная верхушка и органы вообще не пытались использовать во внешнеполитических интересах — использовали, и еще как. Несчастные патриархи в своих посланиях к главным праздникам христианского года послушно бичевали очередную военщину, да и экуменизм в конце концов пригодился как возможность свидетельствовать с заграничных трибун о миролюбии и широком демократизме советского строя. Но, во-первых, к зрелым хрущевским временам иссяк этот сталинский ужас перед Ватиканом. А во-вторых — иссякла смелость идей: где дежурное журчание о мире во всем мире и где реставрация средневековых византийских форм в совдеповском контексте. Иссякла надолго, но не навсегда.
