У кого какие любимые стихи?

Ничего себе лирика! У меня так самый любимый это Однажды в осеннюю зимнюю пору я из лесу вышел и сразу зашёл! Говорят сам Ленин написал!

 

Каждый выбирает для себя

Стихи Юрия Левитанского




Каждый выбирает для себя
Женщину, религию, дорогу.
Дьяволу служить или пророку -
Каждый выбирает для себя.

Каждый выбирает по себе
Слово для любви и для молитвы.
Шпагу для дуэли, меч для битвы
Каждый выбирает по себе.

Каждый выбирает по себе.
Щит и латы, посох и заплаты,
Меру окончательной расплаты
Каждый выбирает по себе.

Каждый выбирает для себя.
Выбираем тоже - как умеем.
Ни к кому претензий не имеем.
Каждый выбирает для себя!

 

Николай Заболоцкий стихи



НЕКРАСИВАЯ ДЕВОЧКА

Среди других играющих детей
Она напоминает лягушонка.
Заправлена в трусы худая рубашонка,
Колечки рыжеватые кудрей
Рассыпаны, рот длинен, зубки кривы,
Черты лица остры и некрасивы.
Двум мальчуганам, сверстникам её,
Отцы купили по велосипеду.
Сегодня мальчики, не торопясь к обеду,
Гоняют по двору, забывши про неё,
Она ж за ними бегает по следу.
Чужая радость так же, как своя,
Томит её и вон из сердца рвётся,
И девочка ликует и смеётся,
Охваченная счастьем бытия.

Ни тени зависти, ни умысла худого
Ещё не знает это существо.
Ей всё на свете так безмерно ново,
Так живо всё, что для иных мертво!
И не хочу я думать, наблюдая,
Что будет день, когда она, рыдая,
Увидит с ужасом, что посреди подруг
Она всего лишь бедная дурнушка!
Мне верить хочется, что сердце не игрушка,
Сломать его едва ли можно вдруг!
Мне верить хочется, что чистый этот пламень,
Который в глубине её горит,
Всю боль свою один переболит
И перетопит самый тяжкий камень!
И пусть черты её нехороши
И нечем ей прельстить воображенье,-
Младенческая грация души
Уже сквозит в любом её движенье.
А если это так, то что есть красота
И почему её обожествляют люди?
Сосуд она, в котором пустота,
Или огонь, мерцающий в сосуде?

 

Рай (Над небом голубым)

Над небом голубым
Есть город золотой
С прозрачными воротами
И с яркою звездой.

А в городе том - сад,
Всё травы, да цветы.
Гуляют там животные
Невиданной красы.

Одно - как рыжий огнегривый лев,
Другое - вол, преисполненный очей,
Третье - золотой орёл небесный,
Чей так светел взор незабываемый.

А в небе голубом
Горит одна звезда.
Она - твоя, о ангел мой,
Она - всегда твоя!

Кто любит, тот любим.
Кто светел, тот и свят.
Пускай ведёт звезда тебя
Дорогой в дивный сад.

Тебя там встретит огнегривый лев
И синий вол, преисполненный очей,
С ними золотой орёл небесный,
Чей так светел взор незабываемый.

Вечный Город золотой...

 

Николай Некрасов

СОВРЕМЕННАЯ ОДА

Украшают тебя добродетели,
До которых другим далеко,
И - беру небеса во свидетели -
Уважаю тебя глубоко...

Не обидишь ты даром и гадины,
Ты помочь и злодею готов,
И червонцы твои не украдены
У сирот беззащитных и вдов.

В дружбу к сильному влезть не желаешь ты,
Чтоб успеху делишек помочь,
И без умыслу с ним оставляешь ты
С глазу на глаз красавицу дочь.

Не гнушаешься темной породою:
"Братья нам по Христу мужички!"
И родню свою длиннобородою
Не гоняешь с порога в толчки.

Не спрошу я, откуда явилося,
Что теперь в сундуках твоих есть;
Знаю: с неба к тебе все свалилося
За твою добродетель и честь!..

Украшают тебя добродетели,
До которых другим далеко,
И - беру небеса во свидетели -
Уважаю тебя глубоко...

Начало 1845

 

Лежали в больнице в палате одной
Два тяжко больных человека.
Один у окошка лежал, а другой
У двери, где не было света.
Один постоянно в окошко глядел,
Другой лишь на краску дверную,
И тот, что у двери, узнать захотел
Про жизнь за окошком другую.

С готовностью первый больной рассказал,
Что видно ему из окошка:
"Там тихая речка, дощатый причал
И ходит по берегу кошка.
По синему небу плывут облака
Причудливые, как зверушки.
Сидят на причале там два рыбака,
И с внуком гуляет старушка".

И так каждый день. То про сказачный лес
Рассказывал, то про влюбленных.
Другой же сосед перестал даже есть,
Считая себя обделенным.
Он мучился злобой, и зависть росла,
Его постепенно съедая.
Не мог он понять, почему же была
Тут несправедливость такая.

Однажды сосед у окна занемог,
Что не было сил разогнуться.
Он стал задыхаться и даже не мог
До кнопки своей дотянуться.
У двери сосед мог на кнопку нажать
И вызвать сестру милосердья,
Но он не нажал и остался лежать,
Глаза закрывая усердно.

На утро сестра милосердья пришла
Постель поменять за покойным.
Сосед попросил, и она помогла
Занять эту самую койку.
Когда ж он в окно, наконец, посмотрел,
На шее задергалась вена.
Увидел он вместо того, что хотел
Глухую высокую стену.

Он был потрясен и сестре рассказал
Про тихую, чистую речку,
Про сказачный лес, про дощатый причал
И небо в кудрявых овечках.
"Ах, если б он видел! - сказала сестра. -
Всю жизнь он слепым оставался".
"Зачем же тогда?.." - тут больной прошептал...
"Да он вас утешить старался...


Светлана Копылова

 

Все не читал.....но
Я обманывать себя не стану,
Залегла забота в сердце мглистом.
Отчего прослыл я шарлатаном?
Отчего прослыл я скандалистом?

Не злодей я и не грабил лесом,
Не расстреливал несчастных по темницам.
Я всего лишь уличный повеса,
Улыбающийся встречным лицам.

Я московский озорной гуляка.
По всему тверскому околотку
В переулках каждая собака
Знает мою легкую походку.

Каждая задрипанная лошадь
Головой кивает мне навстречу.
Для зверей приятель я хороший,
Каждый стих мой душу зверя лечит.

Я хожу в цилиндре не для женщин -
В глупой страсти сердце жить не в силе,-
В нем удобней, грусть свою уменьшив,
Золото овса давать кобыле.

Средь людей я дружбы не имею,
Я иному покорился царству.
Каждому здесь кобелю на шею
Я готов отдать мой лучший галстук.

И теперь уж я болеть не стану.
Прояснилась омуть в сердце мглистом.
Оттого прослыл я шарлатаном,
Оттого прослыл я скандалистом.

 

Черный человек
Друг мой, друг мой,
Я очень и очень болен.
Сам не знаю, откуда взялась эта боль.
То ли ветер свистит
Над пустым и безлюдным полем,
То ль, как рощу в сентябрь,
Осыпает мозги алкоголь.
Голова моя машет ушами,
Как крыльями птица.
Ей на шее ноги
Маячить больше невмочь.
Черный человек,
Черный, черный,
Черный человек
На кровать ко мне садится,
Черный человек
Спать не дает мне всю ночь.
Черный человек
Водит пальцем по мерзкой книге
И, гнусавя надо мной,
Как над усопшим монах,
Читает мне жизнь
Какого-то прохвоста и забулдыги,
Нагоняя на душу тоску и страх.
Черный человек
Черный, черный...
"Слушай, слушай,-
Бормочет он мне,-
В книге много прекраснейших
Мыслей и планов.
Этот человек
Проживал в стране
Самых отвратительных
Громил и шарлатанов.
В декабре в той стране
Снег до дьявола чист,
И метели заводят
Веселые прялки.
Был человек тот авантюрист,
Но самой высокой
И лучшей марки.
Был он изящен,
К тому ж поэт,
Хоть с небольшой,
Но ухватистой силою,
И какую-то женщину,
Сорока с лишним лет,
Называл скверной девочкой
И своею милою".
"Счастье,- говорил он,-
Есть ловкость ума и рук.
Все неловкие души
За несчастных всегда известны.
Это ничего,
Что много мук
Приносят изломанные
И лживые жесты.
В грозы, в бури,
В житейскую стынь,
При тяжелых утратах
И когда тебе грустно,
Казаться улыбчивым и простым -
Самое высшее в мире искусство".
"Черный человек!
Ты не смеешь этого!
Ты ведь не на службе
Живешь водолазовой.
Что мне до жизни
Скандального поэта.
Пожалуйста, другим
Читай и рассказывай".
Черный человек
Глядит на меня в упор.
И глаза покрываются
Голубой блевотой.
Словно хочет сказать мне,
Что я жулик и вор,
Так бесстыдно и нагло
Обокравший кого-то.
. . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . .
Друг мой, друг мой,
Я очень и очень болен.
Сам не знаю, откуда взялась эта боль.
То ли ветер свистит
Над пустым и безлюдным полем,
То ль, как рощу в сентябрь,
Осыпает мозги алкоголь.
Ночь морозная...
Тих покой перекрестка.
Я один у окошка,
Ни гостя, ни друга не жду.
Вся равнина покрыта
Сыпучей и мягкой известкой,
И деревья, как всадники,
Съехались в нашем саду.
Где-то плачет
Ночная зловещая птица.
Деревянные всадники
Сеют копытливый стук.
Вот опять этот черный
На кресло мое садится,
Приподняв свой цилиндр
И откинув небрежно сюртук.
"Слушай, слушай!-
Хрипит он, смотря мне в лицо,
Сам все ближе
И ближе клонится.-
Я не видел, чтоб кто-нибудь
Из подлецов
Так ненужно и глупо
Страдал бессонницей.
Ах, положим, ошибся!
Ведь нынче луна.
Что же нужно еще
Напоенному дремой мирику?
Может, с толстыми ляжками
Тайно придет "она",
И ты будешь читать
Свою дохлую томную лирику?
Ах, люблю я поэтов!
Забавный народ.
В них всегда нахожу я
Историю, сердцу знакомую,
Как прыщавой курсистке
Длинноволосый урод
Говорит о мирах,
Половой истекая истомою.
Не знаю, не помню,
В одном селе,
Может, в Калуге,
А может, в Рязани,
Жил мальчик
В простой крестьянской семье,
Желтоволосый,
С голубыми глазами...
И вот стал он взрослым,
К тому ж поэт,
Хоть с небольшой,
Но ухватистой силою,
И какую-то женщину,
Сорока с лишним лет,
Называл скверной девочкой
И своею милою".
"Черный человек!
Ты прескверный гость!
Это слава давно
Про тебя разносится".
Я взбешен, разъярен,
И летит моя трость
Прямо к морде его,
В переносицу...
. . . . . . . . . .
...Месяц умер,
Синеет в окошко рассвет.
Ах ты, ночь!
Что ты, ночь, наковеркала?
Я в цилиндре стою.
Никого со мной нет.
Яодин...
И - разбитое зеркало...

 

А хочешь, я сегодня буду дождиком...
И капелькой коснусь твоей щеки...
Зароюсь в волосах, ведь ты без зонтика...
И от меня сегодня не уйти...
Коснусь ресниц...в глаза взгляну украдкою...
Останусь нежной влагой на губах...
За плечи обниму, скачусь запазуху...
Услышу твоё ласковое-ах...
Прильну к твоей груди...Небрежной струйкою...
Скачусь туда, куда на ум взбредёт...
Ты снова назовёшь меня шалуньею...
Но под навес нарочно не пойдёшь...
Я буду обнимать тебя, как хочется...
Где хочется-ласкать и щекотать...
Я буду просто-тёплым летним дождиком...
И дождику ты сможешь всё прощать.

 

Тебе...

Возьми меня из пустоты подъездов,
Прозрачных стен, прокуренных насквозь,
Из суеты и грусти переездов,
Всего того, что так и не сбылось

Возьми меня из тьмы холодных улиц,
Дыханием ночного октября,
Из падших звезд, что небом обманулись,
В седых краях, где вертится Земля.

Узнай мой взгляд, читая эти строки,
Услышь мой голос в шелесте страниц...
Да! Я сейчас в одном из темных окон -
Найди меня средь миллиона лиц!

Пусть между нами бездна километров,
Пусть барабанит в окна дождь косой...
Коснись меня сейчас порывом ветра,
Тогдя я буду - Слышишь? - только твой!

 

Тоска

Здесь ничего не происходит.
Здесь никому до нас нет дела.
Мулла в который раз проходит
В замочной скважине прицела.
Прямоугольные строенья.
Жарой раздавленные крыши
И, брат, такое настроенье,
Что в двух словах и не опишешь.
День - от вершины до вершины.
Ночь - от заката до рассвета.
Одноитожные картины,
Одноитожные сюжеты...
Тоска съедает человека
До тошноты, до смертной дрожи.
Когда жара слипает веки
И пот, как вошь, бежит по коже.
Пылает каска самоваром.
Курнешь индийского гашиша
И прямо чувствуешь, как паром
Срывает собственную крышу.

 

Сергей Есенин.
В багровом зареве закат шипуч и пенен,
Березки белые горят в своих венцах.
Приветствует мой стих младых царевен
И кротость юную в их ласковых сердцах.

Где тени бледные и горестные муки,
Они тому, кто шел страдать за нас,
Протягивают царственные руки,
Благословляя их к грядущей жизни час.

На ложе белом, в ярком блеске света,
Рыдает тот, чью жизнь хотят вернуть...
И вздрагивают стены лазарета
От жалости, что им сжимает грудь.

Все ближе тянет их рукой неодолимой
Туда, где скорбь кладет печать на лбу.
О, помолись, святая Магдалина,
За их судьбу.

‹1916›

 

Он громко кричит мне о том, что не верит в Бога.
стучит по столу: "я всеми фибрами атеист!
мои убеждения, пожалуйста, ты не трогай.
да, мудак я и скандалист".
он говорит, что не носит креста на шее,
а крест - на спине, и справляется с ним он сам.
"если бы ваш Отец к вам хоть чуточку был добрее,
Он бы с этой планеты к себе не забрал Христа.
и поверь, не я здесь один не верю
в то, что всех нас когда-то ждёт смертный суд.
нарушителям заповедей в рай закроются двери
в качестве наказания за клевету и блуд.
а вот такие верующие после лежат в дурдомах,
молятся стенам, распространяя бред.
и у них бессоницы, а после слепая кома..
всё, что даёт вам вера приносит вред."
он в красках всё объяснил религиозному идиоту,
с сигаретой откинувшись в кресле, ждёт мой ответ.
_____________________________________________
"почему, скажи, в сломанном самолёте,
стремглав летящем к земле, атеистов нет?"

Алёна Танчак

 

Как падает плод, не успевший дозреть,
(Ветер, иль люди виной?)
Рано порой является смерть,
Не дав нам судьбы иной.

Песня могла б устремиться ввысь,
Однако судьба решена:
Струны гитары его порвались -
И песня его - Тишина.
Танцев не будет, - прочь уходи,
И хор не разбудит сердец,
Кончится все - раной в груди:
Жизни пришел конец.

Зачем так рано, - узнать смогу ль -
Бала конец настает?
И птицы, - всегда они, - вместо пуль
Свой прерывают полет?

Так спор, затеянный ввечеру,
Бесплодно длится в ночи,
И - только пустые стаканы к утру,
Окурки, огарок свечи.

А он ведь - так сразиться бы смог, -
Ему был неведом страх!
Но не было крови, и вот - как итог, -
Лишь пот на лбу и губах.

Жизнь его могла быть полней,
Но он не встретился с ней.

Он, рожденный с любовью в крови,
К той, что мог бы беречь,
Вернул к причалу лодку любви,
И - не было нежных встреч.

Зачем так рано, - узнать смогу ль -
Бала конец настает?
И птицы, - всегда - они, - вместо пуль -
Свой прерывают полет?

Он письма писал ей из западни,
Где света и страсти нет,
Но строки сходили со снежных страниц:
Растаял весной их след.

А если метелей и стужи ко́пья
Ранили писем листы,
Ловил он губами снежные хлопья,
Что падали с высоты.

Но поздно, - боец не успеет в бой,
Бегун не придет на забег,
И песня, пропетая перед борьбой,
Растает, как мартовский снег.

Так он, опоздавший к старту на миг,
Финиша не достиг.

Зачем так рано, - узнать смогу ль -
Бала конец настает?
И птицы, - всегда - они, - вместо пуль
Свой прерывают полет?

 

На двох языках


Когда рискуешь каждую минуту
Згубити розум и сойти с ума,
Нас називають «банда майданутих»,
«Бендеровцы», «фашисты» и «чума».
Но может быть… Не хочешь ли узнать-ка,
(уверен, ты не знал, что это так),
Що «вуйко» означає «рідний дядько».
А мамы брат – тебе он разве враг?
Подумай, що заховане у слові!
Тогда добра настанет перевес.
Галичина – земля краси й любові,
А вовсе не «дивизия SS».
Шахтер – герой труда и работяга,
А не «донецьке бидло із совка».
И подвиг есть – і також є звитяга.
Тримай-но руку! – Вот моя рука!
Им нас не разделить. Не розлучити,
Бо ми брати. Мы братья навсегда,
Нам рядом жить – нам поруч вічно жити!

Я знаю – час настане, и тогда
В краю родном, у рідному у краю,
Перетнемо ту прокляту межу.

Героям слава! – не перекладаю.
Героям – слава. Не перевожу.

Саша Кладбисче

 

МЕЖ ПОДВОДНЫХ СТЕБЛЕЙ

Хорошо меж подводных стеблей.
Бледный свет. Тишина. Глубина.
Мы заметим лишь тень кораблей.
И до нас не доходит волна.

Неподвижные стебли глядят,
Неподвижные стебли растут.
Как спокоен зеленый их взгляд,
Как они бестревожно цветут.

Безглагольно глубокое дно.
Без шуршанья морская трава.
Мы любили, когда-то, давно,
Мы забыли земные слова.

Самоцветные камни. Песок.
Молчаливые призраки рыб.
Мир страстей и страданий далек.
Хорошо, что я в море погиб.

К.Бальмонт

 

учил его 10 лет назад и до сих пор помню

 

Песня американских подводников

На что нам дети, на что нам фермы?
Земные радости не про нас.
Всё, чем на свете живём теперь мы, —
Немного воздуха и — приказ.
Мы вышли в море служить народу,
Да нету что-то вокруг людей.
Подводная лодка уходит в воду —
Ищи её неизвестно где.

Здесь трудно жирным, здесь тощим проще,
Здесь даже в зиму стоит жара,
И нету поля, и нету рощи,
И нет ни вечера, ни утра.
Над нами, как над упавшим камнем,
Круги расходятся по воде.
Подводная лодка в глубины канет —
Ищи её неизвестно где.

Нам солнце на день дают в награде,
И спирта злого ожёг во рту.
Наживы ради снимают б***и
Усталость нашу в ночном порту.
Одну на всех нам делить невзгоду,
Одной нам рапорт сдавать беде.
Подводная лодка уходит в воду —
Ищи её неизвестно где.

В одну одежду мы все одеты,
Не помним ни матери, ни жены.
Мы обтекаемы, как ракеты,
И, как ракеты, устремлены.
Ну кто там хочет спасти природу
И детский смех, и весенний день?
Подводная лодка уходит в воду —
Ищи её неизвестно где.

Александр Городницкий

1966

 

Неслышен,невесом кружится снег над крышей,
Затянут в облака полночный небосвод.
Звучит случайный вальс над модулем притихшим
И под его мотив уходит старый год

Что было в том году?Дороги да дороги,
Да скрежет на зубах горячего песка,
Да новые друзья и старые тревоги,
И мины под ногой,и пули у виска.

С гвоздя гитару снял усталый вертолетчик,
Настроил в унисон с аккордами души
И добрый старый вальс среди афганской ночи
И мысли,и сердца,и звезды закружил.

Плывет,качаясь,вальс,над древними горами
Не ведая войны,не ведая границ.
Мы грезим на яву любимыми глазами,
Касаньем нежных рук и шерохом ресниц.

Пусть голос твой охрип,но нету в звуках фальши.
Тот уходящий год не поростет быльем.
Играй,пилот,играй о том,что будет дальше
А мы тебе сейчас негромко подпоем.

Неслышен,невесом кружится снег над крышей,
Затянут в облака афганский небосвод.
Звучит случайный вальс над модулем притихшим
И под его мотив приходит новый год...

 

Дети-цветы...
Где достала радуга семь своих цветов


Я увидел радугу:

«Ай да красота!

Кто ж тебя раскрашивал

в разные цвета?».

Отвечала радуга:

«Красный мой наряд,

Разыгравшись, вечером

подарил закат.

Жёлтым цветом солнышко

осветило бок,

А зелёный дали мне

роща и лужок.

Небо мне прибавило

краски голубой,

Синий зачерпнула я

из волны морской.

Ну, а фиолетовый

я нашла в саду,

Там фиалки яркие

каждый год растут.

«Где же ты оранжевый

отыскала цвет?».

Улыбнулась радуга:

«Это мой секрет!

Мне его жираф один,

извинившись, дал,

Когда вдруг нечаянно

рожками достал».

Все-Все напополам


Мой папа, конечно же, лучший на свете

И самая лучшая мама из мам.

И если у них вдруг бывают конфеты,

Они со мной делятся напополам.


Я тоже у них лучше всех в этом мире,

И маму, и папу я сильно люблю.

Меня в детсаду угостили зефиром,

А я его дома на всех поделю!


Немедленно скушав свою половину,

Другую в тарелку для них положил.

Чуть-чуть подождал и тарелку придвинул…

И взгляд отвести уже не было сил.


Какая большая у них половина!!!

Ну, просто, огромный какой-то кусок!!!

Они не узнают – им будет не видно –

Когда от него откушу лишь чуток.


…И так вот совсем по чуть-чуть, понемножку

Кусал я опять и опять, и опять.

Пока не осталась… одна только крошка.

Ну, вроде бы всё! Завершил разделять!

Неохота в детский сад


Лежал в кровати, «охал»

(Что б в садик не ходить):

– Ох, как мне плохо-плохо,

Ой, как живот болит.


Опять в глазах двоится,

В груди опять хрипит.

Как так могло случиться?

Ох, как мне дальше жить?


Продолжив притворяться,

Сказал, потупив взгляд:

– Жаль, не смогу подняться,

Пойти в свой детский сад.


А мама мне любезно:

– Конечно, отдохни.

От этих всех болезней

Ты перепутал дни.


Сегодня ведь суббота,

Лежи, сынок, не плачь.

Не думай о заботах.

Сейчас приедет врач.


– Постойте, как суббота?!

Неужто выходной?

Нет-нет, я спутал что-то!

Здоров я! Всё… живой!

Аппетит


Где, скажите, аппетит

У меня внутри сидит?

Я взглянул бы и узнал,

Почему он вдруг пропал.


Когда ел конфеты с соком

И компот с вареньем пил,

Аппетит сидел под боком

И «ещё, ещё!» просил.


А как порцию салата

Вместе с кашей папа дал,

Аппетит пропал куда-то…

Окончательно пропал!

Где б найти такие краски!


Где б найти такие краски,

Да такие кисти взять,

Чтоб весь мир, как по раскраске

Самому разрисовать?


Разукрасить белым цветом

Дом с газоном во дворе,

Чтоб казалось, будто летом

Снег лежит, как в январе.


Пруд раскрасить перламутром.

Небо – жёлтым. Красным – лес.

Удивятся люди утром:

«Что за чудо из чудес!».


Целый день, без перерыва,

Аккуратно, не спеша

Делать всё таким красивым,

Как потребует душа.


Можно лужу у подъезда,

Словно луг, озеленить.

И потом на это место

Землянику посадить.


Чтобы радугу увидеть,

Дождь теперь не надо ждать:

Краски взять и в лучшем виде

Самому нарисовать.


Ну, а если изловчиться,

Да фантазию включить,

Воробья или синицу –

В попугая превратить.


А ещё бы было классно,

Чтоб исчезли насовсем

Все места, где так опасно

И бесцветно от проблем.


Чтобы не стало на планете

Тусклых, блеклых, грязных дыр,

И могли с восторгом дети

Говорить про этот мир.


…Где б найти такие краски,

Да такие кисти взять,

Чтобы всё, как в доброй сказке

На свой вкус разрисовать?

 

Денис Давыдов
Гусар

Напрасно думаете вы,
Чтобы гусар, питомец славы,
Любил лишь только бой кровавый
И был отступником любви.
Амур не вечно пастушком
В свирель без умолка играет:
Он часто, скучив посошком,
С гусарской саблею гуляет;
Он часто храбрости огонь
Любовным пламенем питает -
И тем милей бывает он!
Он часто с грозным барабаном
Мешает звук любовных слов;
Он так и нам под доломаном
Вселяет зверство и любовь.
В нас сердце не всегда желает
Услышать стон, увидеть бой...
Ах, часто и гусар вздыхает,
И в кивере его весной
Голубка гнездышко свивает...

 

Эдуард Асадов

Не привыкайте никогда к любви!
Не соглашайтесь, как бы ни устали,
Чтоб замолчали ваши соловьи
И чтоб цветы прекрасные увяли.

И, главное, не верьте никогда,
Что будто всё проходит и уходит.
Да, звёзды меркнут, но одна звезда
По имени Любовь всегда-всегда
Обязана гореть на небосводе!

Не привыкайте никогда к любви,
Разменивая счастье на привычки,
Словно костёр на крохотные спички,
Не мелочись, а яростно живи!

Не привыкайте никогда к губам,
Что будто бы вам издавна знакомы,
Как не привыкнешь к солнцу и ветрам
Иль ливню средь грохочущего грома!

Да, в мелких чувствах можно вновь и вновь
Встречать, терять и снова возвращаться,
Но если вдруг вам выпала любовь,
Привыкнуть к ней - как обесцветить кровь
Иль до копейки разом проиграться!

Не привыкайте к счастью никогда!
Напротив, светлым озарясь гореньем,
Смотрите на любовь свою всегда
С живым и постоянным удивленьем.

Алмаз не подчиняется годам
И никогда не обратится в малость.
Дивитесь же всегда тому, что вам
Заслужено иль нет - судить не нам,
Но счастье в мире всё-таки досталось!

И, чтоб любви не таяла звезда,
Исполнитесь возвышенным искусством:
Не позволяйте выдыхаться чувствам,
Не привыкайте к счастью никогда...

 

..Ждала тебя... Часы ползли уныло,
Как старые, докучные враги...
Всю ночь меня будил твой голос милый
И чьи-то слышались шаги...

Ждала тебя... Прозрачен, свеж и светел,
Осенний День повеял над землей...
В немой тоске я день прекрасный встретила
Одною жгучею слезой...

Пойми хоть раз, что в этой жизни шумной,
Чтоб быть с тобой, — я каждый миг ловлю.
Что я люблю, люблю тебя безумно...
Как жизнь, как счастие люблю!..

 

ПримитивноНо очень жизненно

 

Летним вечером, тихим вечером
Вышел я до ларька табачного,
Там старушка в платочке клетчатом
Христа ради деньжата клянчила,
Дал я ей пять тыщ: – На вон, на обед
Или фруктами, вон, побалуйся.
А она прошептала мне в ответ:
– Вона как оно, не задалось-то…
Говорю я ей: – Зря ты, бабка, так,
Посмотри, как люди поднялись-то,
Если жить с умом, будет все ништяк,
А ума-то у нас прибавилось!
А что деньги разрухой нажиты,
Так ведь каяться будем в старости.
А она отвечала все так же мне:
– Вона как оно, не задалось-то…
А потом меня будто прорвало,
Стал я бабушке вдруг рассказывать,
Что куда ни глянь, так одно фуфло
И что с этим пора завязывать,
Ведь во мне самом, как ни вороши,
Не найти ни добра, ни жалости.
А в ответ, будто стон моей души:
– Вона как оно, не задалось-то…
Я пошел домой, а она вослед
Все крестила да причитала мне,
А вокруг нее то ли божий свет,
То ли солнце садится алое… Трофим.