Ситуація в Україні. Новини

Мало кто знает, что в Украине уже работает Киберполиция, занимающаяся расследованием мошенничества в Интернете:

http://www.lawburo.com/news/proverte-kontragenta-po-baze-kiberpoliczii!?lang=ru

 

Взгляд на ситуацию с той стороны...

Донецк — путь к Приднестровью

Петербуржец Александр Жучковский – один из первых, кто занялся организацией помощи бунтарям Донбасса. С весны 2014 года он собирает и доставляет гуманитарную — и не только — помощь для ополчения. «Фонтанка» спросила у волонтера, ждут ли в Донецке мира.

Спойлер: Интервью "их" волонтера...

Александр Жучковский с весны 2014 года собирает и доставляет гуманитарную — и не только — помощь для ополчения. Почти все время он проводит на территории самопровозглашенных республик: много видит, много знает и, в отличие от политиков, может позволить себе говорить то, что думает.

- Александр, вы постоянно находитесь на территории Донбасса. Полтора года непризнанные республики живут своей жизнью между Россией и Украиной в состоянии войны и неопределенности. В последние дни в мире всерьез начинают говорить о возможном снятии международных санкций с России, а это предполагает выполнение Минских соглашений — то есть сохранение Донбасса в составе Украины. Чего ждут в непризнанных республиках?

– Ничего не изменилось с точки зрения ожиданий. Все стороны придерживаются своей риторики — и Украина, и Россия, и республики.

- Кому верят жители Донецка, чего ждут?

– Есть понимание того, что Россия сейчас не может взять на борт ДНР и ЛНР. Но есть и колоссальная помощь, которую Россия оказывает республикам. С другой стороны, есть политический процесс, который люди воспринимают как необходимую политическую игру. Так как процесс этот тянется очень долго, то и ожидания тоже затянулись. Люди просто перестали ждать, рассчитывать на вхождение в Россию или на реальную независимость. Живут одним днем. Отсутствие информации не позволяет планировать жизнь более чем на месяц.

- Что сейчас говорит Донецку Александр Захарченко, что обещает? Автономию в составе Украины, вхождение в Россию или штурм Киева?

– Если вы следите за высказываниями Захарченко, то на протяжении всего времени они противоречивы и даже взаимоисключающи. То он грозится взять Мариуполь, Днепропетровск, Львов и Киев, то он говорит о том, что Минские соглашения безальтернативны и мы готовимся стать автономией в составе Украины – либо по настроению, либо по указанию его кураторов. Не стоит обращать на это внимания. Ничего конкретного он не говорит, но ни о каком вхождении в Украину речь для внутренней аудитории не идет. Жители просто не готовы это воспринимать. Даже если бы власть ДНР ориентировалась на вхождение в Украину, она бы этого не сказала, это абсолютно не популярно среди большинства населения республик.

Жители воспринимают все разговоры об автономии в составе Украины как часть политической игры. Считают, что курс, как минимум, на независимость, а если будет крупная конфронтация с Украиной, то Россия возьмет к себе.

- Почему украинский вариант даже не рассматривается?

– Ответ очевиден. Идет гражданская война. Кровь разделила две части страны, и ни о каком вхождении в Украину речь просто не идет. Простой пример: прошло уже полтора года со дня заключения первых Минских соглашений, потом вторые Минские соглашения – до сих пор ни один пункт не выполнен, продолжаются обстрелы, люди погибают, дома разрушаются. Многие, значительное большинство, воспринимают украинцев как немцев 70 лет назад. Как захватчиков, которые действуют теми же методами.

- Российская сторона, представители ДНР и ЛНР говорят: вносите изменения в конституцию, утверждающие особый статус территорий Юго-Востока. Киев требует для начала передать ему контроль за границей. Население готово к этим переменам?

– Есть политические договоренности, переговоры, планы, и есть реальная жизнь. Во-первых, я просто не могу себе представить такие обстоятельства, при которых ополченцы, да просто местные жители допустят какую-то украинскую границу с украинскими флагами и с пограничниками в украинской форме. Даже сама украинская символика вызывает просто жгучую ненависть. Во-вторых, я не думаю, что Россия это допустит. Не зря столько вкладывали в республики, не зря столько отстраивали, чтобы тупо передать границу Украине и всё это закончить. Идут игры политические. Уже сколько времени прошло, и ни к чему это не приводит. Я думаю, и в ближайшие месяцы ни к чему не приведет.

- Третий год экономика края разрушается. Чем люди зарабатывают на жизнь?

– Они выживают. Это надо понять. Вот в России тоже кризис, но в нашем кризисе совершенно другие критерии — о голоде речь не идет. Там обстоятельства военные. Люди ужимаются до предела, основные приоритеты – прокормиться, в холод одеться. Это актуально. Сбавили обороты, скорректировали все бюджеты, потребности. В основном живут за счет накоплений, за счет сбережений. Конечно, работают бюджетные учреждения, но и там зарплата в среднем 5 – 7 тысяч рублей. Работают какие-то остатки предприятий угольной промышленности.

Многие выехали. Кого-то кормят родственники из России. Живут чем придется.

Правда, есть серьезный теневой бизнес.

- Уголь, металлолом?

– В основном да. Все выживают как могут.

- Как выглядит Донецк? Работают рестораны, магазины, транспорт?

– В этом плане Донецк и в самые кризисные времена, и в осень 2014 года и в зиму 2015-го, когда были тотальные обстрелы, поддерживал жизнь. И кафе работали, и транспорт, и коммунальные службы. Был даже культ своеобразный: официанты донецких заведений хвастались тем, что под канонаду обслуживали и ополченцев, и местных жителей. Этим гордятся. Сейчас тем более все работает. В центр города ничего не прилетает, за редким исключением.

- А цены?

– Цены в кафе-ресторанах в среднем питерские. От уровня заведения зависит, но в среднем не меньше и не больше.

- Цены питерские и меня неприятно удивляют. А если зарплата 5 – 7 тысяч рублей?

– Ну, это центр Донецка, он живет абсолютно другой жизнью. Где-нибудь на окраинах, например в Петровском районе, люди до сих пор в бомбоубежищах живут. А есть центр, где сотрудники министерств и ведомств, командиры ополчения, которые неплохо заработали во время войны, могут себе позволить траты. Есть места популярные: «Ракушка», «Сан Сити», «Банана» – знаменитые заведения в центре Донецка, где люди оставляют неплохие деньги. Некоторые политики даже славятся тем, что сорят там деньгами. И есть совершенно другая часть Донецка, где люди или не получают совсем ничего, или копейки. Они живут впроголодь. Это людей раздражает. Но как началось ещё со времен Славянска, так до сих пор и не изменилось.

- Гуманитарная помощь доходит?

– Сейчас после многих скандалов, после того, как гуманитарка попадала в магазины и аптеки, кое-что изменилось. Вопрос утрясли. Местные жители побузили, приезжали комиссии из Москвы. Как-то стала доходить. Гуманитарные конвои МЧС уже не ходят, а помощь от организаций и частных лиц волонтеры сами доставляют и передают из рук в руки, без посредников, – в наиболее нищие районы, в школы, в больницы.

- Кстати, о больницах. Эпидемия гриппа и в России, и на Украине, люди умирают даже в благополучных мирных городах. Что творит грипп в Донецке?

– Сейчас на спад пошла эпидемия. Минздрав, правда, не говорит об эпидемии, официально считается, что от гриппа умерло 12 человек. Мне известно о большем количестве случаев. По моим данным, только из числа военнослужащих ДНР умерло 10 человек, включая начальника штаба одной из бригад. Полная картина станет понятна недели через две.

- То есть катастрофа?

– Нельзя так назвать. Катастрофы нет, пандемии нет. Но проблема есть. Ситуация плачевная с медикаментами, они есть, но их немного. Если в Петербурге и в Ростове ситуация с гриппом не очень, то, учитывая военное положение, в Донецке на порядок хуже ситуация. «Ингавирин», «Тамифлю» и ещё кое-что завезли, но недостаточное количество, распределяется в крупных городах. В отдаленных населенных пунктах как не было ничего, так и нет. Понятно, что гибнут или тяжело болеют люди в поселках и бойцы на дальних позициях. Погода не благоприятствует: туманы, дожди, затем заморозки, опять дожди — то, что способствует распространению инфекции.

- У народа нет зависти к Одессе, Днепропетровску, Запорожью? К населению русскоязычных регионов Украины, не затронутых войной?

– Зависти – не встречал. Какое-то сожаление, конечно, есть. Может, даже есть большое количество людей, которые, предложи им машину времени, отказалось бы от той независимости, какая есть сегодня. С сегодняшним статусом и неопределенностью. Но зависти нет.

- Почему? Вроде в Одессе и Днепропетровске за русский язык не сажают и не расстреливают?

– Дело не в русском языке. Пресс больше не антирусский, а антироссийский. Мне сложно говорить об этих регионах, но есть много доступной информации о том, что людей преследуют за выражение симпатии к России. А русский язык — так и Аваков с Саакашвили ругаются на русском.

- Ваша деятельность направлена на помощь армии ДНР или населению?

– Мы изначально начали работать с ополчением, сейчас работаем с армией ДНР – ЛНР – от них зависит будущее республик. В исключительных случаях мы помогаем гражданским людям, но в основном — военным.

- Сейчас военные в ДНР и ЛНР — это уже больше похоже на армию или на партизанщину?

– Махновщины давно нет. Силы сведены в корпуса и бригады, структурированы. Есть некоторые подразделения, которые остались за штатом корпусов, но они тоже интегрированы в общую систему командования, планирования и подчинения.

- Какие «отдельные подразделения» вы имеете в виду?

– Не хочу конкретизировать, есть свои сложности. Но даже такие находящиеся в подвешенном состоянии подразделения, они уже не фрондируют, как «Призрак» Мозгового или дремовский полк имени Платова. Можно много вспомнить командиров убитых, подразделений уничтоженных... Теперь не фрондируют.

- Вы говорите о Мозговом, Беднове, Дремове, а теперь о Кононове и Боцмане?

– Все истории с командирами отличаются. Есть и позитивные моменты, когда зачищали коррупционеров – и в рядах МГБ, и в рядах армейского корпуса. Были люди, замешанные и в торговле оружием, и в торговле наркотиками. Были бессудные расправы, но во многом необходимые — это одна история. И были устранения людей, которые не подчиняются незаконным требованиям политиков. Дремов, Мозговой и другие – это ложится в историю борьбы с неугодными. Не хочу говорить о том, кто это сделал, для многих это очевидно. Действительно, они противопоставляли себя и Минским соглашениям, и так называемой элите ДНР и ДНР. Такая вот общая линия, и она продолжается.

- Наиболее крупные фигуры, имеющие политический вес, известные за пределами республик, уже устранены. Бунтарей не осталось?

– Есть люди большого авторитета и большого потенциала, которые стараются сохранить свою верность целям и идеям Новороссии. Это люди наиболее выдержанные, они стараются договариваться и с властями республик, и с кураторами. Понимают, что сейчас преждевременно и бессмысленно класть свою голову в борьбе непонятно за что.

- Значит, у ДНР и ЛНР появились настоящие армии?

– Конечно, пока сложно назвать это армией в полном смысле этого слова. Подразделения чисто добровольческие, нет нормального снабжения, обеспечения, не везде стабильные зарплаты. Вот если убрать российскую помощь, российских советников, то это быстро превратится в то ополчение, которое и было полтора года назад. За счет помощи, за счет кураторства, контроля это более-менее похоже на армию.

- Подразделения, полностью состоящие из «кураторов» и «советников», присутствуют?

– У нас не принято об этом говорить. Мы их рассматриваем как подразделения из российских отпускников, да так оно в большинстве случаев и есть. Путин на пресс-конференции говорил о наших людях, которые там решают «определенные вопросы в военной сфере». Об этих людях мы и говорим, когда сообщаем про «отпускников» и «военторг».

- Все-таки они присутствуют в виде отдельных частей или в виде отдельных советников в армиях ДНР и ЛНР?

– Есть и советники, есть и слаженные подразделения. Эти подразделения стоят на подстраховке и на контроле. Если предположить, что начнется масштабное наступление со стороны Украины, то ДНР и ЛНР сами фронт не удержат.

- Если фронт посыпется, есть кому подкрепить?

– Это главная причина, по которой противник до сих пор не решился на активные действия. Он прекрасно понимает, что это закончится так же, как в истории с Иловайском или Дебальцево, когда отпускники в решающий момент...

- «Кавалерия из-за холмов»?

– Совершенно верно.

- Понятно. А из кого состоят войска непосредственно ДНР? Ещё остались российские добровольцы?

– Их значительное количество. Я не знаю ни одного батальона, где бы их не было. Соотношение, конечно, один к десяти в пользу местных. Многие уехали, раньше было примерно два к восьми. Не хотелось бы выделять россиян, но скажу — они боевой костяк многих рот и батальонов. Они более независимы. У них есть тыл, есть куда уйти. Они в меньшей степени соглашаются с вещами, которые им не нравятся, и готовы свою позицию отстаивать.

- Вы говорите, обычная зарплата в Донецке — 5 – 7 тысяч рублей. Сколько получает военнослужащий?

– Средняя зарплата бойца и в ДНР, и в ЛНР — около 15 тысяч, офицера – 30 – 35 тысяч. Но это не значит, что все её получают. Где-то вообще не получают, где-то мертвые души получают. Но в среднем цифры верные.

- Материальный стимул является определяющим в армии?

– Сейчас не является. Год назад, когда ситуация была хуже, для многих во многом являлся определяющим. Тогда главы республик объявили, что готовы принять в армию несколько десятков тысяч человек. Многие из тех, кто не имел никаких источников дохода, пошли в строй просто для выживания. Многие из них в случае серьезного конфликта оказываются небоеспособны, и Дебальцевская операция это показала. Люди просто уходили, когда дело стало доходить до реальных боевых действий, многие приходили из-за жалованья, а не ради идеи.

- Любой боец в любой момент может написать рапорт и покинуть ряды? Или заключается контракт на определенный срок?

– Сейчас в обязательном порядке заключается контракт. Конечно, поскольку нет обязательного призыва, человек может уйти и его никто не удержит. Если он уйдет самовольно, то будет считаться дезертиром. Но это и не российская армия, где оставление службы – это дезертирство, приговор, колония. Здесь с этим проще.

- Во время перемирия боевые действия продолжаются?

– По официальным украинским сводкам, их армия постоянно несет потери по одному-два человека в день убитыми и ранеными. В их военных сводках и репортажах — пропаганда. И у нас пропаганда. Занижение своих потерь и преувеличение потерь противника. Это всегда было, это есть у них, это есть у нас. Я не могу сказать по поводу того, как дела обстоят у украинских сил: они говорят одно, разведка говорит другое. Могу сказать, что у армии ДНР потери есть: один – пять человек в день. Но многие цифры скрываются. Понимаете, политические моменты, у нас же перемирие. Скрываются и потери, и количество обстрелов. Это происходит всегда.

- Стрелков в своих публичных выступлениях предрекает разгром армиям республик в случае масштабного наступления Украины...

– Он имеет некоторые причины для резкости. Но я много езжу по позициям, и я вижу, что проводятся оперативные учения, подвозятся боеприпасы, ГСМ. Идет определенная работа из месяца в месяц, направленная на укрепление боеспособности ополчения. Конечно, есть много зарплатных, а не идейных военнослужащих, бывают и факты мародерства, как на любой войне. Но сказать, что это какой-то сброд, который при первой опасности разбежится, это не так. Есть много идейных бойцов, есть революционеры с первой войны. И есть подстраховка, о которой я говорил. Если бы это было возможно, давно бы Украина устроила массовое наступление и всех бы смели ещё год назад. Всё-таки нет. Думаю, что есть хороший запас прочности.

- И подразделения «отпускников» в резерве.

– Да, конечно.

- Если серьезных шансов на военный успех ни у одной из сторон нет, каким вы видите возможное развитие ситуации?

– Мне представляется как возможный – приднестровский сценарий. Ситуация более-менее стабилизируется, но в основном всё останется как есть. К России регионы не присоединятся. Может, когда-нибудь потом... Но это большой вопрос. Всё может сорваться в случае серьезного обострения ситуации, большой конфронтации. Такое тоже может быть — ни одна сторона войска не отводит и шагов к замирению не делает. Тогда может быть полное освобождение донбасских республик, может быть даже дальнейшее движение в другие украинские регионы. Но если не будет усиления конфронтации – ситуация будет замораживаться, стабилизироваться в таком виде, как сейчас.

Беседовал Денис Коротков, «Фонтанка.ру»

 

ИСА всегда будет с нами!!!! АЛЛАХ АКБАР!!!

 

ОДИН З ЛІДЕРІВ "ПРАВОГО СЕКТОРА" АНДРІЙ ТАРАСЕНКО: "НА МАЙДАНІ ПОРОШЕНКО І ДО НАС ПРИХОДИВ. КАЗАВ: "ХЛОПЦІ, ДАВАЙТЕ ВИ НЕ БУДЕТЕ МЕНЕ ГОВНЯТЬ. А "5 КАНАЛ", ВІДПОВІДНО, НЕ БУДЕ ГОВНЯТЬ ВАС"

Про те, чому з "ПС" пішов Ярош і хто залишився; як "правосєків" затримує і обшукує влада; за рахунок чого "Правий сектор" збирається усунути "режим внутрішньої окупації"; про Вакарчука і пістолет нинішнього голови СБУ – у відвертому інтерв'ю "Цензор.НЕТ".

Спойлер

Зважаючи на те, який ажіотаж викликав результат Дмитра Яроша і багатьох його соратників з "Правого сектора", можна було припустити, що в "ПС" зараз глибока криза і зневіра. Однак по обличчю Андрія Тарасенка (позивний Пилипась) цього не скажеш. Ні, зрозуміло, керівник політичного крила і член Центрального проводу "ПС" розуміє всю складність ситуації. Але й деяке полегшення, судячи з усього, відчуває: більше не потрібно вести тривалі й важкі дискусії щодо того, в якому напрямку необхідно рухатися "Правому сектору". "Залишаться люди, які будуть вірні революційному шляху", - каже він. - Всі, хто хотів займатися політікою, пішли з Ярошем".

І все-таки без предметної розмови про причини розколу не обійтися. І, до речі, придивитися до Андрія Тарасенка уважніше - теж зайвим не буде.



"МИ МАЛИ Б НАЗИВАТИ РЕЧІ СВОЇМИ ІМЕНАМИ, НЕ ПЕТЛЯТИ У СТОСУНКАХ І РЕЧАХ. А ЯРОШ ЯК РАЗ ОТ ТАКЕ ОТ РОБИВ - ЩО МИ ЙОМУ І ПРЕД'ЯВЛЯЛИ"

- Почнемо з числівників. Соратниця Дмитра Яроша Олена Білозерська каже, що разом з Ярошем "Правий сектор" полишили понад половину людей.В інтерв'ю "Цензор.НЕТ" вона називає конкретні підрозділи. Скажіть, ці твердження відповідають дійсності?

- Ну, не зовсім так, скажімо. Наприклад, вона там згадувала Дніпропетровський - політичну партію і батальйон. Так от, батальйон лишився, а з політичної партії лишилося 3 райони. Так що це вже не відповідає дійсності.

- Тобто у вас є інформація щодо кількості тих, хто залишився у "ПС"?

- Даних по кількості ні у кого немає. Бо є ціла купа різних структур. Членство в політичній партії, наприклад, мали ті, хто отримав посвідчення. А громадських організацій там - ціла купа, і хтось має посвідчення, хтось - ні…Тобто з обліком важко насправді. А з батальйонами, з документацією - взагалі окрема історія…

- Владу і певні структури це має тривожити, адже немає чіткого уявлення про те, скільки всього членів у "ПС", а скільки - просто симпатиків руху. Досить мутна історія…

- Насправді все дуже просто, і нічого мутного немає. Є організації на місцях, районні структури. В кожної є керівник, і він знає, скільки в нього людей.

- Після виходу Яроша з "ПС" керівництво продовжує з ним спілкуватися з якихось неузгоджених питань?

- Так, спілкуємося.

- Рік тому читав пряму лінію з вами на одному з українських новинних сайтів. Тоді у вас з Ярошем начебто були приязні стосунки. Чому ж відбувся розкол? Маю на увазі масштаб партії в цілому.

- Це, скоріше, ідеологічно-методологічний розкол, а не якийсь особистісний. Особистісним він може бути хіба що виключно з боку Яроша.

- Мені і читачам це не занадто зрозуміло. Що це був за ідеологічно-методологічний конфлікт?

- Ну, ми висловили йому своє занепокоєння з приводу напрямку руху діяльності - і особисто Провідника в тому числі. Він то сприйняв дуже жорстко. І от з того все і почалося.

- Дивлячись на його посмішку, за якою його знає більшість людей, цікаво дізнатися, що ж могло спричинити таку жорстку реакцію?

- Коли я кажу про жорстку реакцію, я ж не маю на увазі, що він одразу почав стріляти (посміхається. - Є.К.).

- І я цього не маю на увазі, адже зрозуміло, що йдеться про образу, непорозуміння. Добре, мені доведеться, як у детективному кіно, ставити "наводящие вопросы". Чи правильно я розумію ваші претензії у тому сенсі, що Ярош став аж занадто політиком і деякою мірою відійшов від партійних принципів "Правого сектору"?

- Ні. Бо якраз політиком він і не став. Хоча мав би тим займатися.

- Може, у партії з'явився певний культ особистості Яроша?

- Ні.

- Тоді поясніть, чому Ярош залишив "ПС". Бо, відштовхуючись від ваших пояснень- як з одного, так і з іншого боку - люди нічого не розуміють.

- Спочатку ми написали колективний лист. Бо говорили-говорили - а толку ніякого…Виклали у листі дві серйозні проблеми, які, на мою думку, все і спричинили. Перша - це те, що ми завжди працювали в команді. І творили "Правий сектор" в команді, практично цілодобово перебували в одній команді. А потім він віддалився від тієї команди, з якою все творив. Переїхав у Дніпропетровськ, у нього там з'явилось оточення. І він чомусь став більше прислухатись до них.

- І хто саме був у тому оточенні? Корбан?

- А воно постійно мінялось. Корбан, Філатов, до того були Денисенко, Ківа…

І він почав з кимось говорити, про щось домовлятися - і при цьому не ставити нас до відома. Або якщо і ставив, то постфактум.

- "Вас" - це виконком "ПС"?

- Нас - це ту команду, яка творила "Правий сектор". Я вже не кажу про тих хлопців, які його тіло створили.

- Це одна проблема. А друга?

- Ми творили "Правий сектор" як силу революційну, націоналістичну і ідеологічну. І, відповідно, ми мали би цей курс продовжувати далі. У нас мала б бути постійно революційна риторика, відбуватися революційна пропаганда. Ми мали б називати речі своїми іменами, не петлять у стосунках і речах. А він якраз от таке от робив - що ми йому і пред'являли. І от у останніх його великих інтерв'ю - "Цензору" у жовтні і ще комусь - він говорить речі, які обурювали не тільки нас у проводі, а й цілу купу хлопців, котрі на місцях тим всім займаються. Вони просто обривали телефони: що це таке? як таке можна говорити і що з ним твориться?

- Хто був остаточним ініціатором виходу Яроша? Він сам, коли зрозумів, що побиті глечики такими і залишаться?

- Насправді про його вихід чи зміщення з посади не йшлося в принципі. Мова йшла про виправлення помилок, їх визнання і повернення на той курс, який ми започаткували. Але він вибрав інший варіант.

- А як ви висловили йому ті претензії? "Віддаляйся від тієї команди і повертайся в сім'ю, до тієї командної роботи, яка була раніше"?

- (Посміхається.- Ред.) Та ні, в основному ми говорили про ідеологічні речі, які для нас набагато важливіші.

- Тобто виявилося, шо він від цих речей відійшов. Далеко?

- Ну, так, він сам це визнає. Каже: "Я все це прекрасно розумію, серцем сприймаю і у своїй книжці все описав. Але от не можу як раніше. Бачу, що робить треба зовсім інакше".

- Домовилися про те, що не будете нічого казати один на одного?

- Це само собою зрозуміло. Ми нормальні люди і не є сраними політиканами, які будуть говняти один одного.

"НОВІ ЛІДЕРИ З'ЯВЛЯТЬСЯ У БОРОТЬБІ. ЩЕ БАНДЕРА СВОГО ЧАСУ КАЗАВ, ЩО "КАДРИ РОЗГОРТАЮТЬ БОРОТЬБУ, БОРОТЬБА КУЄ КАДРИ"

- Але ж ви прекрасно розуміли, що 99 відсотків людей знали "Правий сектор" за обличчям Яроша. Його світлини, візитівки - все оберталося навколо його імені…

- А ще був Береза, пам'ятаєте?

- Пам'ятаю, як же не пам'ятати…

- Ну, і шо? І нічого. А "Правий сектор" є.

- Так і Береза є.

- Ну, то його проблеми (сміється. - Є.К.). А "Правий сектор" так само і далі буде.

- Але ж ви збираєтеся і надалі вести політичну діяльність? І вам конче потрібні упізнавані обличчя. А їх я у вас не бачу. Тобто якщо спитати людей на вулиці "Кого з "Правого сектору" ви знаєте?", більшість відповість: "Яроша". Варто ж сказати "А Яроша у "ПС" більше немає, хто ще?" - всі скажуть: "Ми не в курсі".

- Для нас це не головне. Для нас головне - це як раз донести ідеологію.

- Тобто на вибори ви не орієнтуєтеся?

- Для нас це другорядне. І ми творили "Правий сектор" як політичну партію - другорядним явищем. І навіть тим людям, які очолювали партійні осередки, я так і говорив: "Це річ другорядна".

- Отже будь-якому члену партії можна сказати: "Ти - гвинтик, підпорядкований партійній ідеології"?

- Ні, не гвинтик. "Ти - людина, яка після революції візьме владу в свої руки на тому місті, де ти є". Це не гвинтик, це набагато серйозніше.

- Весь час доводиться у вас читати про нинішню владу: "Режим внутрішньої окупації". Скажіть, якщо у нас в країні є режим внутрішньої окупації, і змінити щось в країні можна виключно революційними методами - виходить, усунути цей режим внутрішньої окупації можна тільки збройним шляхом?

- Чому? А Майдан - то був озброєний шлях? Тільки там змінилися обличчя, а система не була змінена. А наша задача - змінити і обличчя, і систему.

- Але і для цього у вас мають бути люди з упізнаваними обличчями. Лідери повинні бути. На Майдані, коли вже почали висловлювати незадоволення Кличком, Тягнибоком і Яценюком, з'явилися нові люди, яким люди вірили. Парубій, той же самий Ярош.

Скажіть, як через Майдан ви збираєтеся скинути цей "режим внутрішньої окупації"?

- Я не говорив, що ми будемо це робити виключно через Майдан. Я говорив, що існує не тільки збройний шлях. Тобто варіанти можливі різні. А з приводу облич, то тут все дуже просто. Ще Бандера свого часу говорив, що "кадри розгортають боротьбу, боротьба кує кадри". Тобто лідери не робляться таким чином, як це у нас відбувається в країні. Взяли Вакарчука, повозили його по Америці, витягнули його до Президента, якому він щось наговорив - і ЗМІ це кругом розкручують: все, ось наступний лідер! Тепер будуть готувати його в президенти, це видно неозброєним оком. Але то не лідери! Лідери - вони в боротьбі. Коли вони щось роблять, коли ведуть за собою людей - тоді і з'являються лідери, нові обличчя. І це абсолютно нормальні речі.

- Зрозуміло. А з відходом Яроша щось у "ПС" зміниться? Тобто залишаться люди, які …

- …будуть вірні революційному шляху. Так. Всі, хто хотів займатися політикою, пішли з Ярошем.



"У КОМАНДИРА КОРПУСУ НА ПОЧАТКУ СІЧНЯ МАЛИ ВІДБУТИСЯ ОБШУКИ. МИ ПРО ЦЕ ЗІ СВОЇХ ДЖЕРЕЛ ЗНАЛИ ЩЕ ДО НОВОГО РОКУ"

- Один з напрямків, по яким у "ПС" увесь час виникають конфлікти з владою, - це зброя, і у першу чергу не на території зони АТО. Взяти те ж Закарпаття: інциденти були і у минулому році, і у цьому січні . І це я навіть не про Драгобрат. Знову ж таки, коли затримали Корбана, той же Ярош казав, що "наші бійці вже чистять зброю".

Звідси питання: як ви ставитеся до того, що бійці "ПС" везуть зброю у тил? Чи кажете їм, що не треба цього робити? Чи ставлення таке: "Привіз - ну й молодець!"?

- Ну, в серпні того року (чи позатого?) був наказ: зброю не вивозити. Відповідно, ми й говоримо, що та зброя, яка є, має воювати з окупантами. І говоримо про те, щоб не вивозили. Більше ми не можем зробити.

- Але міліція каже, що зброї багато. І один з головних напрямків її обігу - це "ПС".

- Я б сказав, що тут має йтися не про напрямки, а про акцентування уваги на "Правому секторі". Ну, от якби, наприклад, десь на якомусь курорті в Карпатських горах хтось між собою побився (і навіть би стрельнув) - хіба був би такий сильний кіпєж?

- Ні, не був би.

- Але на "Правий сектор", звичайно ж, є. Бо акцентують увагу. Те саме і про зброю. Вивозять зброю звідти всі кому не лєнь. І навіть голова СБУ вивозить. Я в цьому певний. Ну, зараз, може, це йому і не треба, коли він став головою. Але до того вивозив, по-любому. Всі це роблять!

- А чому голова СБУ?

- Ну, голова СБУ, наприклад, Ярошу подарував на Майдані пістолет.

- Ви маєте на увазі Василя Грицака?

- Його. Ну, він тоді не був головою СБУ. Але, звичайно ж, то був абсолютно незаконний пістолет. То хто з нас порушує закон? Але акцентують увагу на "Правому секторі"! Бо Грицак для режиму і системи не є ворогом, а "Правий сектор" - є. Тому ніхто ніколи не буде згадувати про те, що Грицак десь незаконну зброю дарував. А стосовно "Правого сектору" на цьому завжди буде акцентуватися увага.

Зброя є в усіх - в ЗСУ-шників, Нацгвардії, ментів. Он, Москаль заявляв про начебто якусь зброю, знайдену у хлопців.

- Під час драгобратських подій?

- Так. Хоча у хлопців не знаходили ніякої зброї; працівники готелю в кульочку щось принесли і віддали ментам. І сказали: "Ми тут знайшли, валялось". А він говорить, що це зброя з СБУ франківського, з часів Майдану, коли там були всі ці захоплення.

І тут же я читаю журналістку, яка бере участь в переатестації ментів. І вона пише, що говорить з одним з ментів, питає: "У вас були проблеми з законом? Він каже: "Та була в мене одна справа по зброї". Починають розпитувати - виявляється: у нього була зброя звідти ж. Чи з львівського СБУ, чи з франківського.

І ніхто про те нічого не говорить! Тоді сотні одиниць зброї були звідти винесені - де воно все ділось? Всі дружно пішли і здали ментам? Звичайно, що нє. Але у самих ментів вона є, незаконна та зброя, вкрадена у СБУ-шників! І ніхто про те нічого не говорить, все нормально! А якщо щось у правосєків знаходиться - це страшна буча на всю країну, на увесь світ: ого-го, ледве не атомна бомба!

- Керівництво "Правого сектору" відчуває серйозну увагу СБУ, МВС, інших правоохоронців?

- Звичайно.

- Розкажіть одну-дві історії.

- Ну, от, у командира корпусу, наприклад, на початку січня мали відбутися певні речі по відношенню до "Правого сектора". Ми про це знали ще до Нового року.

- Звідки знали?

- Зі своїх джерел. Стало відомо, що в першу чергу стануть лупити по тих, хто брав участь у блокаді Криму. Пов'язуючи це з тероризмом і тими вишками, які електроенергію переганяють…Була інформація і про те, що всі справи, які були протягом цих двох років, будуть підняті і, відповідно, будуть закривати всіх, кого зможуть.

Відповідно, у командира корпусу дома мали відбутися обшуки. Це те, про що ми так само дізналися оперативно. Ну, і вони почали витягувати справи, не варті абсолютно нічого. І пробувати з них щось ліпити для того, щоб людей закривати. В Києві, наприклад, закрили нашого бійця з позивним Людоєд; він, виявляється, цілий рік перебував у розшуку. Це при тому, що він воював, жив тут разом з СБУшніками, вони на Сході разом працювали з самого початку. Так його в Маріуполь завезли…

По відношенню до голови нашого міського "Правого сектору" так само справу підняли піврічної давнини. Він там мав драку з кимось; той написав на нього заяву. Ту справу закрили вже давним-давно - за відсутністю складу злочину. Але прокуратура заставила ту справу підняти, знову його будуть тягать.

Та навіть така елементарна річ. От до мене абсолютно немає до чого приколупатись. Але…я колись після Майдану здавав на камери в оцей музей на Грушевського (при міністрові культури) речі з будинку Пшонки. Нас тоді звинувачували в тому, що начебто ми щось там розікрали. І ми кого змогли знайти - знайшли і позабирали деякі речі (двадцять з чимось одиниць). І я їх офіційно передавав від "Правого сектору" міністру культури в музей. І от мене зараз намагається знайти Генеральна прокуратура (посміхається. - Є.К.). Щоб допитати: а звідки у мене взялись ці речі? Чи це не я їх вкрав раптом?

- Як саме розшукує вас ГПУ?

- Пишуть офіційні запити на громадську організацію: а розкажіть нам, яке він має до того відношення?

- Добровільно приїхати до ГПУ і дати свідчення нема бажання?

- Якби я був політиканом, які люблять робити з того шоу, то я б так і зробив. Але воно мені не треба. Якщо викликатимуть, звичайно, піду і буду розказувати, звідки воно взялось, і як я передавав. Але я прекрасно розумію, що у нас судова і правоохоронна система працює таким чином, що туди заходиш свідком - і не виходиш взагалі.

"ТЕ, ЩО НАС ТО ПРОКЛИНАЮТЬ, ТО МОЛЯТЬСЯ НА НАС - ЦЕ НОРМАЛЬНО. БО СУСПІЛЬНУ ДУМКУ ФОРМУЄ ТЕЛЕВІЗОР"

- Ми всі пам'таємо дворічної давнини події на вулиці Грушевського, коли багато у чому саме дії "ПС" загострили протест, змінили перебіг подій. Тоді значна частина суспільства була у захваті, вас називали героями і лицарями Майдану, докоряли вашим прикладом Яценюку, Кличку і Тягнибоку.

Потім - війна, добровольці-правосєки у бойових діях. Теж захоплення, коменти у соціальних мережах: "Хлопчики ріднесенькі, бережіть себе, без вас не буде України!"

Але ж вже досить тривалий час такого ставлення до вас немає. Люди бурчать: "Та шось з тим "ПС" не те, бійки якісь увесь час…а чому вони в Закарпатті, чому не на фронті?" Звідси таке питання: у вас немає відчуття, що "Правий сектор" використали? У тому числі - обивателі, політики…

- (Довго думає. - Є.К.) Ні. Насправді, я і правда вважаю, що ми змінили хід світової історії. А з приводу того, що нас то проклинають, то моляться на нас - це нормально. Бо суспільну думку формує телевізор. А оті випадки, що ви їх назвали - то насправді крапля в морі. Починалося все з того, що ми перші вийшли в двадцятих числах на Майдан. З червоно-чорними прапорами. І до нас підбігали люди, які називалися організаторами того Майдану. І намагалися все зробити для того, щоб ми прибрали червоно-чорні прапори. "Бо ми тут за Європу, нікто нє поймьот", і так далі.

Потім ми оформились уже як "Правий сектор". І нас називали провокаторами, бо ми в балаклавах. Потім був розгін студентів так званих (хоча там не тільки студенти були). Тоді вже ми десь трошки були героями (посміхається).

Потім ніч і ранок на Михайлівській площі ми були супер-мега-героями. Сотні людей до нас записувалися…

А наступного дня - перше грудня, Банкова - і ми знов провокатори і погані!

Після цього - тривала роз'яснювальна робота, поступове переведення думки людей, що всі, хто в балаклавах, - провокатори і погані, - в усвідомлення того, що це, навпаки, - хороші захисники.

Потім - Грушевського, усе те, Небесна Сотня. І формування суспільної думки уже новою владою.

- В якому сенсі?

- У тому сенсі, що у "Правого сектора" ніхто не загинув, а значить, вони погані. А далі - ще більше: що "Правого сектора" взагалі на Майдані не було. А навіть якщо і був, то отака маленька краплинка…Ну, насправді, так - краплинка. Але ця краплинка змінила усе.

- Скільки правосєків загалом тоді було на Майдані?

- Декілька сотен.

- Насправді - досить багато, коли вони є разом у потрібний момент.

- Ну, коли на Майдан виходить мільйон, то кілька сотень насправді - це дуже мало. Але кілька сотень можуть змінити все! При цьому треба розуміти: "Правий сектор" - це не тільки люди з балаклавами і щитами, які кидали коктейлі. "Правий сектор" - це так само і люди, які писали, котрі робили газету, роздавали її, пропагували. Розумієте, в першу чергу ми займалися тим, що намагалися перевести протест в ідеологічне русло. І намагалися зробити з бунту - революцію. Зробити так, щоб не просто змінилися обличчя президентів і прем'єрів, а щоб змінилася система.

Не вдалося. Тому працюємо далі, щоб наступного разу вдалося.

- Коли щось не вдається, треба проаналізувати помилки. Які висновки зробили для себе у "ПС"?

- Ані на Помаранчевому Майдані, ані на другому ми були абсолютно не готові. По-перше, нас було дуже мало; по-друге, ми не мали широких можливостей для пропаганди. І по-третє, ми не взяли на себе відповідальності.

- В чому саме ви мали взяти на себе відповідальність? Йти до влади?

- Йти до влади у тому числі.

- Але ви ж самі кажете, що вас було замало - порывняно з величезною кількістю людей. До того ж, не бракувало політиків з потужним хистом проповзти до влади.

- Ну, Порошенко, наприклад, взагалі був один - і став президентом.

- Що ж, Порошенко - бізнесмен. Вміє збирати біля себе людей, організувати команду.

- Його рейтинг тоді був нуль.

- Але він завжди вмів сказати: ти мені зроби це, а я тобі зроблю оце.

- Звичайно! Так, до речі, він і до нас приходив, на п'ятий поверх Дому профспілок. І казав: "Хлопці, давайте ви не будете мене говнять. А "5 канал", відповідно, не буде говнять вас".

Сам приходив і сам просив! А тепер він говорить про те, що "Правий сектор" в Україні не потрібний, його треба знищити. Бо тоді він був з рейтингом 0, а тепер він - Президент.

Справа не в тому ж, скільки у нас людей. Справа в тому, яку ідею ми несем. І навіть якщо нам щось не вдається в цей раз, в той раз, і, можливо, навіть, не вдасться у наступний. Рано чи пізно - все одно вийде; головне - не збочити з того шляху. Бо ми тоді не зможемо один одному в очі дивитися.

Спойлер

Євген Кузьменко

 

Один из лидеров националистов и страшный сон путинской пропаганды Дмитрий Ярош о новом политическом проекте, войне с Россией и судьбе закарпатских бойцов ПС. Часть 1

- Что сейчас собой представляет Правый сектор? Как военная и как политическая организация.

- Вопрос не ко мне, я ведь ушел с поста и проводника, и лидера партии и общественной организации. Потому вопрос, наверное, следовало бы адресовать руководству ПС.

- Но вы ведь в курсе?

- Я так понимаю, что все кто остались и не ушли со мной создавать новое общенациональное движение - все они там. Я слежу за всем, что происходит, и все равно стараюсь им помогать, потому что это мои друзья и соратники. Никаких конфликтов не было, просто у нас разные взгляды на развитие и Украины, и политических партий. В Правом секторе все хорошо, просто меня там уже нет. Хотя я по убеждениям все такой же "правосек".

Существуют и партия, и общественная организация и Добровольческий Украинский Корпус. Пока еще даже все на меня зарегистрировано, но это формальности.

Спойлер: Свежее интервью

- В ноябре вы сложили полномочия руководителя Правого сектора. Теперь появляется Правый сектор-2 или Правый сектор Яроша? Расколы никогда не шли на пользу ни демократам, ни националистам в Украине. И есть ли уже название у вашей организации?

- "Національний Рух". И ребята попросили, чтобы сейчас, на стадии становления, была привязка к моему имени. То есть "Національний Рух Дмитра Яроша". Но это пока лишь рабочее название.

Я вижу перспективу нового общественного движения, которое будет иметь более широкую кадровую базу, чем Правый сектор. Судя по тем встречам, которые я провожу по всей Украине и в Киеве в том числе, запрос на такую силу есть. Мы хотим объединить людей, которые еще не были в политике, которые являются патриотами, но они не обязательно националисты, как было в Правом секторе. Хотим объединить патриотически настроенных националистов, национал-демократов, либералов и других. Правый сектор - это чисто националистическая организация, а нынешняя ситуация в Украине, которую я все же склонен рисовать в черных тонах, требует всеобщего объединения патриотов разных идеологических взглядов. Так как дальнейшая политическая сепарация общества, а именно этот процесс мы наблюдаем, обрекает нас на поражение. В том числе и в войне.

- И левых патриотов?

- Нет, конечно. Я вообще не понимаю, что такое левый патриот в Украине. Их не существует. Но сильную правоцентристскую структуру создать можно и нужно. Нам нужно создать движение, которое объединило бы людей разных идеологических взглядов.

Ведь на Майдане мы все объединились против общего врага - и либералы, и националисты, и национал-демократы. Сейчас необходимо сделать то же самое. Активно работаем над привлечением в нашу структуру людей, прошедших войну, в том числе и моих друзей из Правого сектора и медицинской службы - "госпитальеров".

- Но ведь это значит, что вы размываете электорат и становитесь в один ряд с большим количеством таких же "общепатриотических" партий. Вы, по сути, создаете новую Нашу Украину - демократическое объединение с правым уклоном. Вы же знаете, кто обычно пролезает в такие партии и чем это заканчивается?

- В основу движения мы все равно внесем основные постулаты идеологии украинского национализма Степана Бандеры и в этом нет ничего страшного. Когда людям нормально объясняешь, в чем состояли идеи и суть деятельности этого человека, то все нормально воспринимают.

Что касается качества и необходимости избежать ошибок национал-демократических движений прошлых лет, то я согласен - нам необходимо поставить фильтр и не допускать сотрудничества с людьми, которые хоть как-то в прошлом себя запятнали.

- Фильтр в чем должен состоять? Например, не брать никого из бывших депутатов, или в чем-то еще?

- Каждый случай нужно рассматривать отдельно.

- Изменятся ли как-то система и источники финансирования вашей организации, как бы она ни называлась, после раскола ПС?

- Ищем. В первую очередь, очень рассчитываем на малый и средний бизнес. Для областных ячеек этого будет достаточно. Буквально вчера (разговор состоялся 28 января - ред.) я встретился с некоторыми банкирами, которые также изъявили желание поучаствовать в организации нового движения. Причем не только в качестве источников финансирования, но и как члены будущей команды, которые способны будут создавать качественные законопроекты для банковской сферы, фискальной политики и так далее. Называть их фамилии я пока не буду.

- Малый и средний бизнес. То есть источники финансирования будут те же, которые были у Правого сектора, если верить его спикерам в разное время? Другими словами - вы уведете за собой спонсоров Правого сектора?

- В Правом секторе никогда не было одних стабильных спонсоров. Если говорить о фронте, то они были, а если о партии, то нет.

- Игорь Коломойский - один из таких спонсоров? И поддерживает ли он сейчас вас лично?

- Коломойского я не видел уже, наверное, года полтора. Так что причислять меня к "людям Коломойского" - это миф. Нам помогал фонд Геннадия Корбана и окружение Коломойского в целом, когда они были при власти в Днепропетровской области. Но помощь касалась фронта - они не только Правому сектору помогали. Давали транспорт, давали бронежилеты, каски… кстати, после того, как ушли из Днепропетровской ОГА, помогать не перестали.

- Правда ли, что с командой Коломойского вас свел народный депутат Андрей Денисенко?

- Нет. Я сам с ними всеми познакомился, когда Коломойский стал главой области. Денисенко, кажется, сам до меня не был с ними знаком, не знаю.

- Дело Корбана - это политическое преследование или правосудие?

- Я сразу сказал, что это политическое преследование. Так глупо проводить спецоперации по задержанию человека, который не скрывается и ходит на допросы - это смешно. Искали какие-то частные армии - ничего не нашли, зато свезли сотню спецназа и устроили шоу. Так не делается.

- Но все же Корбан - человек со сложной биографией.

- Безусловно. Если есть подозрения - судите, и если докажете - сажайте. Но изначально все было представлено как шоу со стороны силовиков и обвинения, потому у меня нет сомнений в том, что это политически мотивированное дело. Президенту очень нужно было масштабно продемонстрировать борьбу с олигархами.

- Вы же в курсе, что недавно Корбана сняли с поста лидера УКРОПа без его согласия. Вопрос, может быть, и не к вам, но вы много общались с этой командой и хорошо их знаете. Как вы смотрите на такой жест Корбану от соратников?

- Я думаю, что они там разберутся между собой, но, в целом, некрасиво, конечно. Корбана надо было хотя бы уведомить.

- Чем закончилась история с закарпатским Правым сектором, активисты которого были объявлены преступниками после известных событий? Эта тема выпала из поля зрения СМИ и создалось впечатление, что дело спустили на тормозах. Как на самом деле?

- Насколько я проинформирован, ребята, которые тогда спрятались в лесу, которые не сдались и не были ранены, смогли благополучно и без проблем добраться до фронта и сейчас находятся там в составе ДУК. Один из них за это время трагически погиб в бою.

- Но их же разыскивали с вертолетами, собаками и спецназом? Они просто взяли и проехали всю Украину?

- У нас не настолько хорошо работают правоохранительные структуры, чтобы поймать того, кого они ловят.

- Сколько, кстати, "правосеков" тогда пряталось в закарпатских лесах, напомните?

- Около десяти человек. Двое сдались, двое были ранены и тоже, конечно, сдались. Остальные без проблем выбрались и поехали в Донбасс воевать. Насколько мне известно.

- Когда возник инцидент в Мукачево, было много вопросов о том, насколько региональные подразделения ПС вообще подчиняются вам? Возникло подозрения в том, что вы существуете отдельно, раз такое стало возможно.

- Это были люди ДУК, а в ДУК командиром был и есть Андрей Стемпицкий. Это к нему вопрос, а не ко мне. Я уже просто спасал ситуацию, когда Стемпицкий мне позвонил и сказал: "Там стреляют из крупнокалиберных пулеметов".

Если взять уровень преступности ветеранов так называемой АТО, которые вышли из ВСУ или Нацгвардии, то он намного выше, чем в случае с добровольцами. Просто к добровольцам внимания больше и отношение более предвзятое

- Тот же вопрос по инциденту на Драгобрате. Вы поддерживаете точку зрения, согласно которой все это часть общей кампании по дискредитации добровольческого движения, или все же есть проблемы с дисциплиной, и каждый должен отвечать за свои поступки?

- Я не исключаю, что там была какая-то провокация. Всей полнотой информации я не владею, чтобы однозначно что-то утверждать. У меня лично хорошее отношение к этим ребятам - и к "Хорвату" и к "Бесу". Они героически себя проявили на войне и это факт, потому-то я и внес прошение о том, чтобы взять их на поруки. Оно пока рассматривается судом.

Огромная проблема Украины сейчас в том, что не существует нормальной программы психологической реабилитации участников АТО на государственном уровне. Потому некоторым ветеранам АТО, как говорят в молодежной среде, просто иногда срывает крышу. Государство в этом направлении вообще не работает - не только с добровольцами, а и с ВСУшниками. Ведь если взять уровень преступности ветеранов так называемой АТО, которые вышли из ВСУ или Нацгвардии, то он намного выше, чем в случае с добровольцами. Просто к добровольцам внимания больше и отношение более предвзятое.

Но, конечно же, я всегда говорил своим бойцам и могу повторить, что война не дает индульгенций. Ребята должны осознавать, что вернувшись с передовой нельзя совершать поступки, которые дискредитируют добровольческое движение. "Война все спишет" - так не бывает.

- Летом после событий в Мукачево Правый сектор объявил, что будет собирать подписи за проведение референдума о недоверии власти. Это больше не актуально?

- Я, да и боевые командиры тоже, тогда переоценили организационные возможности Правого сектора по организации такого референдума. Даже в части сбора необходимых подписей за ограниченное время для его проведения. К сожалению, оказалось, что наши структуры не готовы к такой работе.

К тому же Украине нужен качественно новый закон о референдуме, а не тот, который нарисовал Андрей Портнов во время правления Виктора Януковича. Юристы, которые сегодня есть в моей команде, начали работать над новым законопроектом о всеукраинском референдуме. Проводили консультации также с партиями Свобода и о Самопомощь по этому поводу. Возможно, это будет совместная работа.

- А если брать не организационные возможности, а вопрос необходимости - вы до сих пор считаете, что Украине нужен референдум с формулировкой "О недоверии власти", как вы говорили летом?

- У меня такое ощущение, что 2016 год станет для Украины переломным. И удержать государственность в таких сложных условиях войны и экономического кризиса становится все сложнее. Потому добавлять масла в огонь таким сложным референдумом я бы не хотел.

- Но летом же хотели? Или это были эмоции после скандала с Правым сектором в Мукачево?

- Я в то время переоценивал организационные возможности и ресурсы Правого сектора. Это моя ошибка. Дело в том, что большинство времени я проводил на фронте и не владел всей информацией о состоянии наших политических ячеек в регионах.

- Когда ПС пугал походом на Киев, мы узнавали, сколько у вас батальонов. Узнали.(Подробнее - Сколько батальонов у Правого сектора) Прошлым летом наш источник в ПС сообщал, что общая численность личного состава всех батальонов ПС - до 2000 человек. Из них постоянно на фронте - до 700 человек. Изменилась ли как-нибудь ситуация сейчас? Особенно после определенного раскола в рядах организации?

- Во время войны у нас боевые и небоевые потери убитыми - 64 человека. Раненых - более 500. В составе недавно созданной Украинской Добровольческой Армии есть пятый батальон, постоянный состав которого - 200 человек, а по штату - 637 человек. Восьмой батальон - это 317 человек, плюс медицинская служба "Госпитальеры" - несколько сотен человек… в общем, подтверждаю ваши цифры, общая численность бойцов Правого Сектора - около 2000 человек, может быть немного больше.

- Корпус ПС - это как и положено, от 30 до 50 тысяч человек, или метафора? 2000 - это усиленный полк, а не корпус. Бойцы ПС - это до 1,5% общей численности сил АТО. Даже не армии.

- Разные бывают корпуса - общевойсковые или ВДВшные, например, отличаются по численности. В случае Правого сектора мы имеем дело с соединением батальонов, и да, название Корпус - это условно.

Но если бы государство сейчас озаботилось созданием единой добровольческой военной структуры, необходимость которой давно назрела, то я думаю, что абсолютно реально было бы содержать 50 тысяч добровольцев. Посчитайте, сколько добровольцев воевали в разных батальонах, не только в Правом секторе, за время войны - с учетом ротаций, наверное, даже больше 50 тысяч. Только через 5-й батальон Правого сектора прошло около полутора тысяч человек.

- Сейчас принимают участие в боях, или отведены?

- Сейчас на линии соприкосновения около 300 человек Правого сектора. В окопах они сейчас не сидят - нет необходимости. Мы выполняем специфические задания. В частности, контрснайперские задачи, разведка. Где они сейчас не скажу - военная тайна.

- В октябре-2014 года вы давали интервью нашему порталу. Хотелось бы повторить один из вопросов, не утративший актуальности: Почему между государством и Правым сектором такие напряженные отношения? В чем причина и как решить проблему в интересах страны?

- Этот вопрос лучше задать сегодняшним лидерам Правого Сектора.

- Давайте спрошу шире - не Правый сектор, а добровольческие батальоны в целом?

- Насколько я сейчас ориентируюсь в ситуации, то фактически все добробаты интегрированы в официальные структуры и напряжения нет. По крайней мере такого, как год назад. В Украине формируются Силы специальных операций и туда привлекают многих добровольцев.

- Но Правый сектор ведь отказался интегрироваться куда-либо. Стало быть, сам добровольно отказался от помощи со стороны государства.

- На то было много причин, и одна из них - недоверие наших бойцов и командиров командованию - как Вооруженных Сил, так и Нацгвардии. Самая главная причина недоверия - это то, как генералитет допустил иловайскую трагедию.

После этого бойцы ПС обратились ко мне, чтобы я их взял под свое непосредственное командование. Они говорили: "Ты вел нас в бой, но не на убой". Хотя у нас на базах всегда находились представители военной контрразведки, ответственные за хранение оружия - координацию с Генштабом мы все равно осуществляли, никакой "махновщины". Просто оставляли за собой право не подчиняться нелогичным приказам.

- Но ведь отказ от интеграции в Нацгвардию или ВСУ означал добровольный отказ от необходимых поставок провизии, оборудования и так далее.

- Нам удавалось все доставать. Провизию - через спонсоров и волонтеров. Оружие - в боях. Необходимый минимум был всегда.

- Вы утверждали, что АТО давно завершена и идет настоящая война с Россией. Сейчас все же интенсивность боевых действий снизилась, поле битвы перешло в закрытые дипломатические кабинеты. Охарактеризуйте то, что сейчас происходит? Все равно война? Как изменился ее характер по состоянию на сейчас и какие можете сделать прогнозы?

- Мы видим, что "Минск" буксует и буксует очень сильно. Но я в эти соглашения никогда и не верил. Понимал, что они могут быть допустимы в качестве инструмента для того, чтобы взять паузу и использовать ее для повышения обороноспособности Украины, но минские соглашения не могут урегулировать военный конфликт в целом.

Если брать данные разведки - как ВСУ, так и нашей агентурной сети - то мы видим, что Россия продолжает обеспечение оккупированных территорий боеприпасами и новой техникой просто под завязку. Потому я не тешу себя иллюзиями, что войну можно закончить путем дипломатии.

Да, у России нет сил для широкомасштабного наступления по всей линии соприкосновения, но сконцентрировать силы в каком-то одном месте и "отжать" как они говорят, какой-то населенный пункт - это вполне им по силам.

Прогнозировать трудно. Я надеюсь, что нам помогут - а они реально помогают - международные санкции против России, дальнейшее падение цены на нефть. В далекой перспективе можно прогнозировать даже развал Российской Федерации под давлением всех факторов. Но сегодня Украина должна быть готова отразить наступление в любой точке линии соприкосновения в любой момент. Нас ждет активизация боевых действий, и, возможно, еще не раз.

- Все же вы неоднозначно ответили о вашем отношении к минским соглашениям.

- Оно всегда было негативным. Подписание первого "Минска" было хоть как-то оправдано, потому что ситуация на фронте была очень тяжелой, котлы сменялись котлами и нам нужна была передышка. Но не более того. Минск не решает проблему глобально.

Нужны другие форматы - с участием стран-гарантов нашей безопасности по Будапештскому меморандуму. Потому что сейчас у меня такое ощущение, что Украина вообще не является субъектом в этих переговорах - Россия и Запад дают нам что-то подписывать практически в ультимативной форме. Также ненормально, что Украину там представляют люди без должности, статуса и полномочий - Кучма тот же. Кстати, насколько мне известно, он сам недоволен ходом минского процесса, считает его бесперспективным и хочет как можно скорее выйти из этой истории.

А хуже всего, что там присутствуют такие люди, как Шуфрич и Медведчук. Откровенно пророссийское лобби делает вид, что с какой-то стороны отстаивает украинские интересы - и это во время войны.

- А как вы относитесь к мнению, что Медведчук реально способствует обмену пленными, и раз он это делает, то, значит, он эффективен для Украины и Украина его использует. В частности, глава АП Борис Ложкин так говорил нам в своеминтервью.

- Ну, Ложкин еще тот авторитет для украинского народа. Это все отговорки. Я более чем уверен, что можно было бы более эффективно вести работу по обмену пленными, если бы Украину не представляли такие люди, как Медведчук. То, что по его звонку отпускают или не отпускают какого-то нашего пленного - это скорее его личная игра и преследование каких-то интересов, чем помощь стране. Почему тогда, если он такой эффективный переговорщик, освобождаются или обмениваются единицы, а основная масса наших пленных остается в руках террористов и российских спецслужб, а многие вообще неизвестно где?

- Вопрос изменения Конституции. Ваше мнение. Особенно в части децентрализации и так называемого особого статуса Донбасса.

- Однозначно негативное отношение к особому статусу. Никаких особых статусов Донбассу нельзя предоставлять, потому что это первый шаг к федерализации. А федерализация - это начало конца Украины. В этом случае страну очень быстро разделят на части.

- Но тогда почему президент Петр Порошенко настаивает на варианте Конституции с пунктом об особом статусе? Мы же не можем обвинить его в "зраде"? Или можем?

- Думаю, президент играет, пытаясь лавировать между требованиями Запада, которому все равно, что тут будет с Украиной, лишь бы на его восточных рубежах был мир, интересами страны и желанием минимизировать военные потери. Нам же нужны транши МВФ и других структур, без которых финансовая система рухнет и настанет социально-экономический коллапс. Потому он с одной стороны публично настаивает на таком варианте Конституции, с другой - появляются какие-то запросы от депутатов в КСУ по переносу дат, потом возникает тема референдума.

Никаких особых статусов Донбассу нельзя предоставлять, потому что это первый шаг к федерализации. А федерализация - это начало конца Украины. В этом случае страну очень быстро разделят на части

 

Немного новостей от Дениса Пятигорца:

Спойлер

1. Петр Порошенко подписал закон О внеочередных выборах Криворожского городского главы, принятый в декабре прошлого года. Выборы мэра в Кривом Роге пройдут 27 марта

2. Президент Украины уволил за нарушение присяги 86 судей. Вот как бы хорошая новость, позитивная. Но если в нее вчитаться, то оказывается, что из 86 уволенных судей, 83 судьи из аннексированного Крыма. Ну, да, лучше позже, чем никогда, но какого хрена они числились судьями больше года? А зарплату они тоже получали?

3. В Ивано-Франковске стартовала новая полиция. 208 новых патрульных полицейских приняли присягу и вышли на патрулирование улиц города вечером 31 января.

4. Дырявые продолжают стягивать технику, продолжают обстрелы и продолжают всячески обострять ситуацию. Учитывая массовость этих случаев можно говорить не об отдельных обдолбаных воителях, которые от скуки решили пошмалять, а речь идет о намеренном обострении конфликта российской стороной. Видимо российские кураторы поняли, что если дырявых не запустить в очередной кипишь, то они разворуют все, что можно и перестреляют друг друга. Не случайно с оккупированной стороны приходят новости об убитом майоре ВС РФ и зачистках очередного подразделения «добровольцев».

5. В связи с обстрелами украинских контрольных пунктов въезда/выезда, чтобы сорвать возможную провокацию боевиков, командование сил АТО на территории Донецкой и Луганской областей рассматривает возможность временного закрытия контрольных пунктов въезда/выезда, с соответствующим обращением к международным организациям, которые занимаются мониторингом выполнения Минских договоренностей.

6. «Посол США Джеффри Пайетт назвал самой большой ошибкой украинской власти — создание «фабрики троллей» и «Минправды» — Министерства информационной политики». С такими заголовками вышли все ведущие СМИ Украины. И вот тут только два варианта – или у США настолько все хреново с пониманием происходящих в Украине процессов и поэтому для них Минстець – самая большая ошибка. Или у нас действительно больше никаких ошибок власти не допускали и на фоне этой идеальной работы власти Мистець ну уж очень выделяется. Не логично это, правда? Поэтому лучше открыть оригинал заявление Пайетта на сайте посольства и почитать, что он сказал в действительности. А он сказал, что в информационной войне с Россией повторять ее методы – это большая ошибка. И Украине не нужны дополнительные медиа, финансируемые из госбюджета, а нужна успешная Украина. Самым мощным опровержением информационных атак Кремля в гибридной войне будет успешная, модернизированная, европейская и демократическая Украина. Вот что сказал посол. Вот какие акценты он расставил. Ох уж эти журналисты…

Раша тудэй/Раша гудбай

1. Главная новость – залет самолета РФ на территорию Турции. Причем слово «залет» здесь можно употреблять во всех смыслах. Началось все с новости о том, что российский СУ-34 опять залетел на территорию Турции. Далее:
— Турки выразили протест по этому поводу и потребовали встречу Эрдогана с Путяшей, чтобы расставить все точки над «И».
— Москва традиционно морознулась и заявила, что все это ложь и провокация. С Эрдоганом никто встречаться не собирается.
— НАТО подтвердили, что самолет СУ-34 межгалактических войск РФ залетел на территорию Турции;
— Турция привела свои ВВС в состояние «полной готовности».
Здесь важно заметить несколько вещей – Турция повысила боевую готовность не ПВО, а ВВС. Это значит, что Турция готова не только к оборонительным, но и к атакующим действиям. По логике после такого Россия должна была привести свои войска на границе. Это стандартная процедура, когда войска соседнего государства – члена НАТО готовы к атаке. Но Россия молчит. Россия снова показала, что в противостоянии с НАТО (Турцией) она – терпила. Хотя нет, ради справедливости (не уверен, что это слово применительно к РФ, но тем не менее) так вот, ради справедливости – у России все же была реакция. ФСБ заявило, что в деле о теракте на борту A321 нашли «турецкий след». А раньше у них в основном «чеченский след» был. Это в России примета такая – они сначала следы находят, а потом руководителю того государства, которое «наследило» дают звание Герой России и каждый год дань платят.

2. А в нашей постоянной рубрике «Ой, а что случилось? Неужели бабло закончилось?» новость от вице-премьера РФ Рогозина — Россия сократит расходы на оборонно-промышленный комплекс.

3. Как видим, проблема с баблом в России начинает становиться все более актуальной. Минфин предложил спасать российские банки за счет частных вкладов. Крупные депозиты частных лиц в российских банках – размером более 100 млн рублей – могут быть принудительно конвертированы в капитал проблемных финансовых организаций. Теперь процесс так называемого «оттока капиталла» в России превратится в «отточище», в «водопадищще».

4. Но и это не все. В правительстве предложили повысить минимальную цену на водку. Очень! Очень опасно это делать. На лицо две опасности – либо россияне начнут пить больше боярышника и денатурата, а это приведет к массовым отравлениям. Либо россияне начнут трезветь, травиться придется уже кремлевским клептоманам.

5. Россия пересмотрит отношение к Международному уголовному суду в Гааге из-за начала расследования военных преступлений в ходе вооруженного конфликта в Южной Осетии в 2008 году. И вот тут интересна цитата МИДа: «Прокурор МУС обвиняет юго-осетин и, более того, российских военнослужащих, и по сути действует на стороне агрессора, начиная расследование в отношении жертв нападений. Едва ли можно говорить о том, что такие действия отвечают идеалам правосудия». Последний раз Нюрнбергский трибунал в отсутствии объективности обвиняли фашисты сразу перед повешеньем. А, как известно, история имеет одно замечательную особенность – она повторяется.

6. Закрытие проекта «Южный поток» обернулось первым крупным иском для «Газпрома». Как стало известно РБК, итальянский подрядчик Saipem, выбранный для строительства подводной части газопровода, требует от него €759 млн

Ну и напоследок. В Украине начинается сезон «активной зрады». Торги за кресло Яценюка будут выливаться в СМИ множеством обвинений и компроматов. Российская пропогандонаская машина обязательно включится в этот процесс и будет плодить фейки тоннами. Вся эта вакханалия продлится до 16-19 февраля, когда будет отчет Яценюка в Раде. После этого истерики пойдут на спад. А до этого момента старайтесь проверять в нескольких источниках то, что хотите репостнуть.

 

Дмитрий Ярош: я прееоценил организационные возможности ПС. Часть 2

Спойлер: Интервью Яроша. Часть 2

- Вы общаетесь с западными политиками?

- Ну, меня недавно только сняли с розыска в Интерполе. Точнее, я у них с сайта исчез, подтверждения я пока не получил, но вроде сняли. Потому на Запад не ездил. А в Украине - да, иногда встречаюсь. Недавно была встреча с норвежскими дипломатами.

- Это после таких встреч у вас возникло ощущение, что Западу на самом деле безразличны интересы Украины - им нужен мир любой ценой? То есть им все равно, какая у нас будет Конституция, какой строй, насколько мы будем суверенны.

- Это не впечатление, я в этом уверен. В мире у каждой страны свои интересы, и почему они должны заботиться об интересах Украины больше, чем о своих?

- Нужно ли было вводить военное положение?

- С первых дней оккупации Крыма моя позиция заключалась в том, что нам необходимо ввести военное положение. Чтобы все ресурсы украинского народа были брошены на борьбу с оккупацией. Я более чем убежден, что если бы это было введено, например, в апреле 2014 года, то мы бы предотвратили оккупацию Донбасса и война давным-давно бы прекратилась. Нам нужны были тогда в руководстве страны люди, которые способны принять тяжелые политические решения, а таких людей не оказалось.

- Есть ли такая необходимость сейчас?

- Я думаю, что да.

- Вы народный депутат. Вы также несете ответственность за законодательную власть в стране и за все ее решения. Если вы не посещаете заседания, то не считаете ли, что справедливо было бы отказаться от мандата?

- В Раде мне делать нечего, так как парламентаризмом там и не пахнет. Но да, я не снимаю с себя ответственность за работу парламента. Мандат сдавать считаю нецелесообразным, так как статус народного депутата позволяет мне помогать не только людям в моем округе, но и решать проблемы ветеранов-добровольцев, иметь более широкий круг общения и допуск ко многим чиновникам. Если бы я не был народным депутатом, это было бы сложнее, а иногда и невозможно. Так я могу заставлять власть делать то, что она должна делать. Максимально использую силу мандата для того, чтобы помогать людям и считаю, что это оправдывает мои прогулы в парламенте.

- Дайте оценку коллегам-комбатам, ставшими народными депутатами.

- Общаюсь со всеми. Любой, кто был на фронте и участвовал хотя бы в нескольких боях - мой товарищ. Что касается политических решений, то с чем-то можно соглашаться, с чем-то - нет, но давать оценок я не буду.

- С вашим бывшим соратником по Правому сектору Бориславом Березойобщаетесь?

- В ноябре заходил в Верховную Раду - тогда мы увиделись.

- После того, как он спустя недолгое время после захода в парламент заявил, что больше не будет заниматься деятельностью Правого сектора, появилось мнение, что он просто использовал структуру в личных карьерных целых. Прокомментируйте.

- Борислав всегда шел своим путем. Он не был членом Правого сектора, помогал нам в информационной сфере, в которой разбирается, и мы его задействовали в такой ипостаси. У него своя дорога, пусть ею идет. Отношения у нас по-человечески хорошие.

- Есть информация от добровольцев из других подразделений, что руководство Правого Сектора торговало своими региональными представительствами. Давали даже цифры. 100 тысяч гривень в месяц за "франшизу" ПС. Прокомментируйте.

- Этого никогда не было. Хотя я в последнее время непосредственно партией не руководил из-за ранения, да и вообще из-за войны, но до меня бы такая информация дошла, поверьте.

- Российская пропаганда почему-то в последнее время забыла о вас. Раньше вы были едва не главный герой новостей, "предводитель хунты" и вообще едва ли не победитель президентских выборов, как подали российские новости в день голосования. Вы не знаете, почему резко перестали быть для россиян главной страшилкой?

- Думаю, это связано с тем, что российская пропаганда осознала, как хорошо подыграла нам на самом деле. Лучшей рекламы в период формирования того же самого ДУК трудно было придумать. Они нам приписывали и штурм Луганска, где нас и близко не было, и наличие в Правом секторе тяжелой техники, чуть ли не истребителей. Видимо, проанализировав то, как делают Правому сектору добрую услугу, российские пропагандисты сбавили обороты.

- Убийство Сашка Білого - это расправа над добровольцем со стороны государства или справедливое наказание преступника?

Расправа, конечно. Сашко всегда был ярым противником уголовщины. Это был ответ каких-то милицейских или прокурорских кругов на то, что, кроме всего прочего, начал ворошить янтарную мафию (в Ровенской области), которая отмывает сотни миллионов долларов. Я до всего этого и знать не знал ничего о янтаре, а Сашко начал в эти дела вникать и кому-то реально ломать схемы.

 

Дмитро Гнап
В ці хвилини в Краматорську почався суд над сержантом Олександром Ружанським. Він був першим, хто почав викривати шикарний спосіб життя військового прокурора АТО Кулика. Далі цю тему продовжили наші колеги і ми. Ружанського прокурори спочатку звинувачували в хуліганстві. Він справді побився з двома місцевими в Краматорську. А в одного навіть вистрілив з травматичного пістолета.
Втім, дослідження обставин бійки та результати суд.-мед. експертизи, які ми отримали, показують, що Ружанського можна звинувачувати хіба що у завданні легких тілесних ушкоджень. А це значить, його треба випускати з СІЗО. Але військова прокуратура на чолі з Куликом підвищує ставки. І Ружанського вже звинувачують у тероризмі. Мій колега Александр Курбатов в ці хвилини в суді і повідомлятиме про хід процесу над Ружанським. Дякую за репост.

 

Леонид Маслов
Закон "О государственном бюро расследований", подписанный президентом Петром Порошенко в ходе пресс-конференции 14 января, до сих пор значится на официальном сайте Верховной Рады как не вступивший в силу.

Чтобы не-юристы понимали о чем идет речь.

Прокурорьё никак не может отсосаться от народа Украины.
Напомню, первый этап борьбы с этими гельминтами был начат в преддверии евроинтеграции еще при Януковиче-Пшонке.

Закон "О государственном бюро расследований" лишает прокурорьё неконституционного права вести следствие. Он принят, но вопреки всем мыслимым и немыслимым правилам до сих пор не опубликован.

Спойлер

Согласно ст. 121 Конституции Украины на прокуратуру возлагается:
1) поддержание государственного обвинения в суде;
2) представительство интересов гражданина или государства в суде в случаях, определенных законом;
3) надзор за соблюдением законов органами, которые проводят оперативно-розыскную деятельность, дознание, досудебное следствие;
4) надзор за соблюдением законов при исполнении судебных решений по уголовным делам, а также при применении других мер принудительного характера, связанных с ограничением личной свободы граждан;
5) надзор за соблюдением прав и свобод человека и гражданина, соблюдением законов ПО ЭТИМ ВОПРОСАМ органами исполнительной власти, органами местного самоуправления, их должностными и служебными лицами.

И тут нигде нет общего надзора (заскоки в офисы с "проверками"), ведения следствия (сами расследуют и сами за собой надзирают), администрирования ЕРДР (то, за что они берут взятки с полицейских, налоговиков и даже иногда с СБУшников)

Законопроект, частично лишающий прокурорских возможности вымогательства и грабежей в домах граждан и офисах предприятий был подготовлен еще осенью 13 года, во исполнение требований ЕС.

Но разгон антиконституционного бандформирования под названием "прокуратура" даже после Майдана так и не состоялся. Новый закон (уже без общего надзора, то есть "проверок законности" и без права днем и ночью без санкции всюду заходить) был принят 14.10.2014 года, через год после того, как вышел из под пера, если не ошибаюсь, Портнова. В нем уже нет протестов, предписаний и всякой прочей ереси. Однако, ведение следствия все еще есть.

Только у нас до сих пор в обиходе чудовищное словосочетание "следователь прокуратуры", для цивилизованного мира звучащее словно "палач-обмудсмен" или "лечащий паталогоанатом".

И вот решили вместо них создать следственный орган, который будет расследовать дела, не свойственные полиции, СБУ, НАБУ. Разумеется, значительная часть "следователей прокуратуры" туда перейдет. Но, видать, они все равно в смятении и замешательстве. Не могут поделить будущий рынок торговли делами?

Коллеги, Не стесняйтесь кидать в меня камни, если я что-то не так сказал. Пост поправлю, если не прав.

http://censor.net.ua/…/bezvizovyyi_zakon_podpisannyyi_poros…

 

Василь Савчур

В Киеве солиста Quest Pistols Даниила Мацейчука побили за камуфляжную одежду – россиянин оделся так в поддержку днр
Легенько так відбувся я вам скажу! І взагалі я не розумію чого його ще до сих пір не екстрадували з країни, вважайте цей пост офіційним зверненням до відповідних служб)

 

А откуда интересно про ДНР инфа? Это панамка что ли у него американская в вудланде за ДНР?

"Друзья, некоторые СМИ начали использовать информацию об избиении Даниила и его друга с целью ведения политических игр. Пожалуйста, не идите на поводу у желтой прессы. Ни Quest Pistols Show, ни его участники никогда не поддерживали никаких политических акций. Мы против войны. Мы за любовь", - говорится в сообщении на Facebook-странице группы.