Ситуація в Україні. Новини

Министерство иностранных дел РФ возмущено решением украинских властей закрыть границы с РФ на Востоке Украины.

Об этом сообщает «Сегодня», ссылаясь на заявление официального представителя МИД РФ Александра Лукашевича.

«Возмущает реакция украинских пограничников, особенно визит господина Турчинова, который собирается буквально закрыть границы на стыке Российской Федерации и Украины. Вместо того, чтобы открывать эти границы для всех, кто желает покинуть территорию военных действий, эти границы купируются. Это совершенно возмутительно и недопустимо», — заявил он.
http://news.mail.ru/inworld/ukraina/politics/18457840/?frommail=1

Странное возмущение, не находите ли? Значит вести экономическую войну (запрет на ввоз из Украины то молока, то мяса, то сыра, конфет, а теперь картошки) против Украины - нормально. Через границу перебрасывать добровольцев и оружие - превосходно. Шантажировать газовыми поставками с обещаниями перекрыть газ - гениально. Умиляет фраза:"Это совершенно возмутительно и недопустимо". Полностью согласен с господином Лукашевичем. Все вышеперечисленны действия РФ, - это "возмутительно и недопустимо".

 

Однозначно - бойкот!

 

Крымчане начинают понимать, что попали в Россию.
Им об этом не устают напоминать:
http://censor.net.ua/news/288818/ma..._navsegda_zakonchilas_mayidanovskaya_volnitsa

 

Ще одна простітутка вирисовалася. Дивно що в такої людини надалі мандат депутата:

Повалій співатиме на Днях Росії в окупованому Криму

Тепер вже колишня "регіоналка", але все ще депутат Верховної Ради Таїсія Повалій збирається заспівати на святкуванні днів Росії в анексованому Криму.
Співачка та її чоловік Ігор Ліхута вважають, що на сході Україні немає війни, а лише "певні проблеми, на певній території".

У концерті візьмуть участь переважно російські артисти. З українських мають бути Ані Лорак і, власне, Повалій,
Продюсер та чоловік співачки-депутатки Ігор Ліхута підтвердив участь дружини у російському концерті.

У березні Повалій обіцяла приїхати до Криму, от вона і здійснить свою обіцянку, щоправда, вже за інших умов
І подружжя не хвилює той факт, що Крим окуповано російськими військами, а на Сході України триває справжня війна за підтримки російських диверсантів.
"Ми не воюємо, у нас немає слова "війна", у нас є певні проблеми, на певній території. Ми артисти, нас запрошують на фестиваль", - заявив Ліхута.
"У нас в країні, на жаль, нічого не проходить. Ми вирішили прийняти запрошення. Таїсія - артистка, вона має співати для людей", - зауважив він.
Варто зауважити, що останні виступи Повалій відбувалися у Москві, про що свідчить графік артистки, розміщений на її офіційному сайті.
Повалій не цурається запрошень виступати у Росії, бо війна у рідній країні її, вочевидь, не хвилює
Нагадаємо, ще одна вітчизняна артистка – Ані Лорак, яка залюбки їздить до Росії, так само заявляла, що артист не має лізти у політику.

 

Я представляю гостей нашей программы: Аркадий Бабченко, журналист, который только что приехал с востока Украины, вернулся с фронта, с нами Штефан Шолль. Стефан тоже журналист, тоже был на Востоке чуть раньше, чем Аркадий приехал, но в тех же самых местах. Мы говорим сегодня о том, что такое гуманитарный коридор, который требуют создать от украинских властей российские власти. Потому что вот последняя тема ток-шоу, заявления российских политиков: чем отличается карательная операция, как называют ее российские политики, от контртеррористической операции, то, как называется это на самой Украине? Тем, что не создаются гуманитарные коридоры, считает российская сторона. Что раз гуманитарные коридоры украинская сторона не создает для беженцев, для мирных жителей, значит это карательная операция, которая направлена против мирного населения. Я буду просить наших гостей комментировать эти тезисы. Но сначала покажем вам кадры, которые снял Аркадий Бабченко во время своей командировки. Пожалуйста, Аркадий, как вы снимали, с кем вы были?

Аркадий Бабченко: Это третий блокпост, называется БЗС - бензозаправочная станция - это один из самых лучших блокпостов, наиболее безопасный и по расположению, и по количеству войск, там дома есть, есть укрытия. В данный момент я снимаю бой, который начался на следующем блокпосту, мы как раз туда ехали, не успели на 5-7 минут, мы только собирались выезжать, начался бой. Это другой блокпост Комбикормовый. Там были мои коллеги Саймон Островский и Сергей Пономарев. Это мы едем на 3Ф блокпост с гвардейцами. Это они показывают, где стоит минометная установка, в какую сторону она работала. Это опять БЗС, уже обстрел в данный момент.

Елена Рыковцева: То есть все это с украинской стороны, с официальной, будем говорить. С той стороны у вас не получалось или не пускали?

Аркадий Бабченко: На ту сторону я не совался и не пробовал. Потому что там везде на блокпостах, в Славянске в подвалах СБУ, везде есть списки. То, что там есть мой портрет - я знаю совершенно точно. Поэтому я просто туда не совался и не рыпался.

Елена Рыковцева: Если бы вы туда сунулись, то вас бы…

Аркадий Бабченко: Саймон Островский говорит, что взяли его на блокпосту именно по списку.

Елена Рыковцева: По списку, по фотографии, то есть там есть свои совершенно определенные правила. Это к тому, что обвиняют украинскую сторону, что не пускают журналистов на Украину, но в самой Украине существуют определенные ограничения, которые создает Донецкая республика, у нее свои списки. По какому принципу они фильтруют журналистов?

Аркадий Бабченко: По очень простому - пророссийские, антироссийские, других нет. Если ты “Лайф Ньюс”, РТР, пожалуйста, можешь там работать сколько угодно, если ты не кричишь “Слава Путину”, ты работать там не будешь. Надо сказать, что и с украинской стороны тоже все не так просто, потому что как любая армия она достаточно настороженно относится к прессе. Мне просто повезло, что я мог мотаться по всем этим блокпостам, потому что я ездил с добровольцами, мне удалось упасть к ним на хвост. Других журналистов могут развернуть с блокпоста или как Саймона украинская армия поймала, потащила в СБУ, там допрашивала, потому что он снял прохождение колонны.

Елена Рыковцева: Вы, Штефан, в списки не попали? Вы свой или чужой?

Штефан Шолль: Я думаю, что я все-таки чужой, но я не враг. Что касается Донецкой республики, у меня огромные преимущества: я не на русском языке, а на немецком свои публикации пишу. Меня не так проверяют, как российских или украинских коллег.

Елена Рыковцева: Вы шифруетесь с помощью своего языка.

Аркадий Бабченко: Штефан нас всех вытаскивает, он нейтральная сторона.

Елена Рыковцева: Штефан сыграл свою очень большую роль в вытаскивании журналиста “Новой газеты” Павла Каныгина. Была такая история, к сожалению, печальная, но она хорошо закончилась, Штефан участвовал. Поэтому он хорошо знает, с кем он имеет дело. Кто эти люди? Сегодня говорила с людьми из Донецка, не записываются, несмотря на все призывы, которые звучат по телевизору, по радио, Стрелков отчаянно, вы помните, говорит: как вам не стыдно, мужчины, не записывается население Донецка в ополчение. Тем не менее, ряды растут, оружие поступает, сопротивление становится все более ожесточенным, нет ощущения, что там как-то стихает. Кто эти люди, которые воюют за Донецкую народную республику?

Аркадий Бабченко: Штефан скажет, потому что он с ними общался. Я могу сказать, что как раз на этом блокпосту прибежал парнишка-перебежчик, года 23-25 ему. Стоит, весь трясется. Ему дали сигарету. Он сказал, что он записался в армию юго-востока, потому что поддерживает ДНР, то есть он записался по идейным соображениям. Ему выдали автомат и направили на блокпост на Семеновке копать окопы. Это блокпост, который долбили больше всего. Он там под обстрелом копал окопы, потом выяснилось, что людей нет, воевать некому. Вместо копания окопов их начали принудительно отправлять штурмовать блокпосты. После чего, он сказал, я бросил автомат, упал на пол, выпустил пену изо рта и сказал, что у меня язва. Его отвезли в Славянск, посадили в подвал в СБУ. На следующий день повезли в больницу, из больницы он сбежал, прибежал на блокпост, говорит: делайте, что хотите, отправляйте куда хотите, сажайте куда хотите, но только не отправляйте меня обратно. Потому что нас там начали грести и отправлять воевать всем скопом на передовую. Он сказал, что из тех, кто записывался в ДНР по идейным соображениям, воевать хочет очень небольшой процент. Но при всем при этом каждый день из Донецка приезжает пополнение, в тот день, он сказал, приехало два КАМАЗа с людьми. Как эти люди оказываются в Донецке, откуда они попадают в Донецк, я не знаю, но я предполагаю, что они из Крыма, из России как-то приезжают в Донецк, оттуда в Славянск. Такая схема.

Елена Рыковцева: Понаехавшие.

Аркадий Бабченко: Наверное.

Елена Рыковцева: У вас, Штефан, какое ощущение создалось? Вы, конечно, думали, кто эти люди. Как бы вы определили для нас, описали, кто они?

Штефан Шолль: Это достаточно просто. Они не говорят, кто они, имя, фамилия, в основном у них позывные. Я общался с разными людьми, которые откровенно мне рассказывали, как они переехали российскую границу в штатском официально, легально, потом их здесь определяли по военным профессиям. Во время боев за аэропорт в Донецке по данным НДР, погибло минимум 33 российских гражданина. Для них это было важно, это было целое мероприятие, как они отправляли гробы в Россию, но Россия их не приняла. В этих же боях по их данным около 70 человек погибло. Значит официальные потери ополченцев, половина были граждане России. При этом один из них чеченец, несколько чеченцев были тяжело ранены. Российские военные мне рассказывали.

Елена Рыковцева: Здесь же просто информационная блокада на эти гробы, на этот груз, их как будто бы нет. Мы знаем, что они существуют, что гибнут российские граждане в том числе. Но это не становится предметом ни обсуждения, ни информирования населения почему-то, хотя, казалось бы, должны были бы.

Штефан Шолль: Это и местных, и российских раздражает. Потому что их отправляли, их поднимали на бой. Те, которые погибают, они превращаются в воздух.

Аркадий Бабченко: На повороте на Красный Лиман нашли тело национальные гвардейцы, дня три может быть лежало, его во время боя бросили, боец ДНР. Они его похоронили около газовой станции, поставили крестик, документов не было. У человека на руке была татуировка “За ВДВ” и “45 полк” - это российский 45 полк. То есть человек служил в России. Я не хочу сказать, что он служащий 45-го полка, я думаю, что он там срочку служил. Я хочу сказать, что если у кого-то кто-то пропал, то я знаю одно место, где человек, служивший в 45 полку, лежит, там могила.

Елена Рыковцева: Вы знаете, я вижу в этом чудовищное кощунственное противоречие. С одной стороны я вижу политиков в российских ток-шоу, которые сами легко кричат о том, что мы пойдем, мы запишемся, Рогозин, как вы знаете, все они хотят в окоп. С другой стороны политики, которые просто призывают русских вставать, защищать. То есть открыто призывы звучат по федеральным каналам. русские их слышат и идут, как мы видим. Но когда они гибнут, действительно они превращаются, как сказал Штефан, в воздух, мы не можем их оплакать. Казалось бы, те же телезрители, которые отправляли в бой с криками “ура”, они не могут даже узнать о том, что погиб этот человек, и не могут ему отдать последние почести, тем самым русским, которыми они так гордятся. Вот это я просто не могу понять, как это можно совместить.

Аркадий Бабченко: Их кинули, их слили полностью. Я думаю, что там изначально была другая задача. Я думаю, что там была задача, что они туда заходят, берут несколько городов, несколько областей, а потом туда входит российская армия. Но после того, как Владимир Владимирович принял решение, очевидно, он принял решение не вводить туда войска, людей просто кинули откровенно.

Елена Рыковцева: У них теперь какая идея? До последнего патрона, терять нечего?

Аркадий Бабченко: Какая-то часть оттуда, самые умные, самые хитрые уйдет в Россию, но большинство там погибнет.

Штефан Шолль: Мне один офицер батальона “Восток” - это не чеченский батальон “Восток”, есть такой узко украинский, один офицер российский мне сказал, что они как те добровольцы, которые во время гражданской войны в Испании воевали против Франко. При этом у меня вопросы возникают, потому что мне молодые, 23-24 года спецназовцы рассказывали, что они перед Крымом, когда начиналось, сразу увольнялись, садились на такси и ехали из Рязани в Крым, чтобы защищать Крым. Потом, когда Крым закончился, они ехали в Славянск. Все добровольно. Цель у них - это Харьков, окончательно будет Киев. У меня такое ощущение, что все эти увольнения не стихийные, им просто объяснили, что они должны быть добровольцами.

Елена Рыковцева: Такой тур. С одной стороны их кинули, но с другой стороны откуда-то идет это подкрепление, оружие, живая сила, как-то идет. Я хочу еще один момент подчеркнуть, что эти призывы: давайте поможем, давайте пойдем воевать, они же только на территории России звучат, их нет в самой Украине, их нет в Донецке, их нет на донецких телеканалах, их нет среди жителей Донецка: приходите к нам, помогите воевать. Это в чистом виде российская инициатива.

Штефан Шолль: Мирные жители не так организованы. Мне иногда говорят: вы пишите, чтобы Россия нам помогла. При этом настроения в Донецке, когда я уехал, было просто ужасное. Все люди поняли, что эта надежда, что будет референдум, потом через пару дней будет второй референдум, вхождение в Россию - эта надежда не реализуется. Я общался с людьми, которые голосовали на референдуме, которые сейчас уже говорят, что хотят остаться на Украине. Из Славянска беженцы подробно рассказывали, какие там зверские обстрелы совершали украинские войска. Я не знаю, насколько это правда, в Славянске самом не был.

Аркадий Бабченко: Два дня я был на горе, с которой весь Славянск как на ладони. За эти два дня я могу сказать совершенно точно, что обстрелы ведутся только по периметру города или по каким-то промышленным районам или по “зеленке”, где идут боестолкновения. По городу обстрелов при мне не велось.

Елена Рыковцева: По поводу обстрелов - это совершенно отдельная тема. Вы будете говорить то, что вы видели, а я буду говорить то, что я вижу на российских федеральных каналах. Это такая четкая абсолютно идет линия, что украинские военные прицельно, сознательно стреляют по школам, больницам и детским садам. Сейчас, конечно, здание луганской администрации поднято на щит, потому что атака с воздуха, погибли люди. Совершенно четкий делается вывод, что школы, больницы и детские сады тоже в этом же кругу. С точки зрения украинцев это полный абсурд, это кощунственная ложь. Как людям объяснять, что на самом деле, где человек может проверить эти вещи и получить какую-то честную информацию? Это возможно или остается только верить или не верить?

Аркадий Бабченко: Я не знаю, как это проверять.

Штефан Шолль: Приехать туда и смотреть собственными глазами.

Аркадий Бабченко: Прицельного огня по детским садам не может быть в принципе. Я могу сказать совершенно точно, что за три недели, которые я там провел, у украинской армии абсолютно видна установка на минимизацию потерь среди мирного населения. При всем при этом совершенно понятно, что что-то куда-то если и не залетело, может быть уже залетело, то что-то куда-то когда-то обязательно залетит, будет ошибка или что-то еще. Понятно, что будут жертвы среди мирных жителей, когда начнется штурм, а штурм начнется, потому что без этого никогда не закончится. Когда начнут штурмовать Славянск, все мирные оттуда не уедут, будут потери среди мирного населения. Я готов допустить, что будут какие-то бессудные казни, у кого-то снесет крышу, и кто-то где-то кого-то расстреляет. Я почти уверен, что будут какие-то нарушения прав человека, совершенно определенно. Война такая. Но при этом установка на минимизацию потерь среди мирного населения, она есть. На этом же блокпосту приехала какая-то «десятка» тонированная, при попытке ее досмотреть она развернулась и уехала. Совершенно понятно, что там сидят люди, которые не хотят показывать военным то, что у них в машине, то есть враги. Никто даже не подумал огонь открывать, они уехали и уехали. Минимизация потерь среди мирного населения — установка такая.

Елена Рыковцева: Если еще раз вернуться к этим людям, о которых мы говорили, к их установке. С одной стороны Владимир Путин призывает вести с ними мирные переговоры, с другой стороны я вижу этих людей на федеральных каналах, они приходят, приезжает в Москву человек по фамилии Долгов из Харькова и другие. Спрашивают их ведущие: готовы ли вы к переговорам? Они говорят: с кровавой хунтой мы разговаривать не будем, нам с ними разговаривать не о чем. Думаю, примерно такая же позиция у Киева. Просто там я не слышала четко озвученную, что мы не сядем с ними за стол переговоров, а тут я слышала. Как вы счиаете, это пустые слова призывать их к переговорам?

Штефан Шолль: По-моему, сейчас идет война, и эта война только началась. Ни та, ни другая сторона сейчас не готовы на переговоры. Какие могут быть договоренности, если требования друг друга стопроцентно исключают.

Елена Рыковцева: Тем более, что они стопроцентно говорят, что нет, мы не пойдем, мы не сядем. Какой смысл в этом сотрясании воздуха? Видимо, просто положено говорить в таких случаях, чтобы соблюдать лицо. Теперь мы переходим, очень важная проблема — эти гуманитарные коридоры, обвинение, что украинская сторона их не обеспечивает. Вы видите картинку, вы видите границу, районы, как окружен Донецк блокпостами, вы это себе представляете зрительно. Аркадий, я прошу вас объяснить, как это возможно. Требования украинской стороны: вывести людей, создать гуманитарный коридор для того, чтобы мирное население вышло. Куда оно может выйти и как? Как украинские военные могут за это ответить?

Аркадий Бабченко: Я пока ехал на передачу, я включил одну информационную программу, впервые здесь в Москве узнал, что, оказывается, есть какая-то проблема гуманитарных коридоров, я сегодня узнал, что есть поток беженцев из Украины, которых Киев не выпускает, Россия строит какие-то лагеря и их там размещает. Я 20 минут послушал и выключил, какая-то совершенно параллельная реальность. Для того, чтобы уехать из Славянска, нужно сесть на маршрутку уехать из Славянска. Какой коридор, куда коридор, кто должен сделать этот коридор? Если у тебя есть документы, ты живешь в этом регионе, ты едешь, твою машину проверяют, если там нет тротила, ты едешь туда, куда едешь. Блокпосты открыты абсолютно, машины ездят туда-сюда, люди выезжают из Славянска, люди въезжают в Славянск. Какой коридор кто должен сделать, я совершенно не понимаю.

Елена Рыковцева: В Донецке, я сегодня звонила, там билеты распроданы на поезда, но поезда ходят сами по себе.

Аркадий Бабченко: В Славянске поезда не ходят, но ходят маршрутки, автомобильное движение открыто, для того, чтобы выехать, надо сесть и выехать. Есть другая проблема, я не понимаю, почему ее Киев не решает - лагеря беженцев. Я не понимаю, почему Киев сейчас не создает лагеря беженцев. Потому что действительно на данный момент накопилось какое-то количество людей, они хотят уехать, им ехать некуда и третье — они боятся. Они боятся оставить свою квартиру, чтобы вернуться и не найти ее разграбленной. Ребята, выбирайте: либо ваша жизнь, либо ваш телевизор. Если вы выбираете телевизор, сидите там, пожалуйста. Если вы выберете жить и уехать, уехать вы сможете. Есть добровольные группы, которые принимают беженцев из Славянска, готовы расселять у себя. Но должна быть государственная программа, должны быть лагеря беженцев. Почему Киев этого не делает, я не понимаю.

Елена Рыковцева: Тут Москва их опередила, получается. Когда они говорят, что мы в Ростовской области создали 7 лагерей, санаториев, пансионатов.

Аркадий Бабченко: Я не понимаю, для кого их создали, потому что в Донецкой и Луганской области живет 7 миллионов человек. То, что Дмитрий Анатольевич Медведев говорит, что у нас 4 тысячи беженцев из 7 миллионов человек, это значит, что беженцев нет. Я понял, как они этих беженцев вычислили, что вчера из Украины выехало 30 тысяч человек, а вернулось 26 тысяч человек, то есть 4 тысячи человек — это беженцы. Извините, пожалуйста, это бред. Беженцев я видел в Чечне, в Южной Осетии, когда пойдет поток беженцев, ребята, вы его не пропустите. Беженцы — это идет грузовик, на нем гроздьями висят люди. Никакого потока беженцев в Россию нет. Потока беженцев на Украину тоже нет, люди уезжают, но пока недостаточно активно. Есть такой момент, что люди боятся, потому что, как мне сказали, например, выпускников, абитуриентов из Луганской и Донецкой областей перестали брать в институты в Харькове. Как я понимаю, это личная инициатива на низах, пошел такой антагонизм. Может быть, эти люди не всем нравятся, есть там тоже какие-то чокнутые националисты, которые не хотят их брать — это именно в Харькове проблема. Так в принципе там все открыто, садись и уезжай, никаких гуманитарных коридоров там нет и не требуются.

Штефан Шолль: Я был в Златогорске, курорт буквально 15 километров от Славянска, люди туда уехали, на ночь стоит номер сто гривен, недорого. Ополченцы туда приехали и повесили свои вывески, что каждый, кто требует больше 50 гривен, будет наказан по военным законам. Эти люди практически беженцы, но они оттуда возвращаются каждый день на машине, чтобы посмотреть, кто-то торгует продуктами, кто-то свой бизнес хочет защищать. Там два идеологических лагеря, одни объясняют, какие плохие украинцы, другие объясняют, какие плохие ополченцы, что все директора предприятий сидят «на подвале», как они это называют. Они говорят, что есть случаи, что ополченцы не только стреляют из детских садов, но что они сами стреляют по жилым районам. Это может быть тоже какие-то мифы, какая-то пропаганда. Есть две стороны со своими противоречиями и мифами. Просто интересно, что обе стороны, им война надоела и им эта республика тоже надоела, готовы дальше жить на Украине.

Елена Рыковцева: Вчера Нарышкин сказал, очень торжественно было объявлено про эти лагеря, что мы готовы принять. Мы сегодня сидим с вами и говорим: если вы в Донецке, вам тревожно, можете взять билет и приехать на границу Ростовской области, пересечь ее и попасть в этот лагерь. Если он хочет, он туда приезжает, он говорит: Дмитрий Анатольевич, ты мне обещал лагерь, я могу переселиться. То есть его выпустят украинские пограничники, его впустят российские, никакой здесь проблемы нет. Я тогда вообще не понимаю, на чем они эту проблему создают. Я понимаю только проблему в отсутствии железнодорожных билетов на поезд Донецк — Киев, но она решается автобусом. Гуманитарные коридоры не нужны вообще.

https://www.facebook.com/babchenkoa/posts/499842780115960

 

Гарно все розписано:

100 днів помилок

http://100days.mfaua.org/

 

Юрій Андрухович
Троль-контроль
Три місяці тому Росія відібрала в нас добрячий шмат території. Це безпрецедентний злочин, за великим рахунком він просто не вкладається в голові.
Як усе-таки назвати наші нинішні стосунки з Росією?
Офіційно це зовсім не війна, бо от уже й російський посол до Києва повертається. Регулярні рейси з Борисполя до Москви і Петербурга не скасовувано ні на хвилину, потяги на Крим шурують через українську територію. Кордон місцями начебто закривають, але в цьому реченні вирішальним є слово "начебто". Війни з Росією, кажуть, немає, хоч на Західній Україні чи не щодня ховають місцевих силовиків, загиблих у боях… із ким? А, ну так – із терористами. Війни немає.
Ба більше – в івано-франківських таксі продовжує лунати "Русское радио". Не знаю, як із цим у Слов'янську, а от у моєму рідному місті все по-старому – "Русское радио" й нестримна діарея ранкової балаканини ведучих про те, як класно було ходити до школи в СРСР і які у шкільному буфеті були "офигенные пирожки". Цілком така аполітична балаканина, слід визнати.

Навіщо забороняти "Русское радио", спитаєте ви. А я скажу: та з тієї самої причини, з якої сто років тому, далекого 1914-го, російський уряд прийняв рішення перейменувати столицю держави із Санкт-Петербурга на Петроград. Німецьку назву слід було скасувати, бо Німеччина стала ворогом.
Росія ще не стала нам ворогом? "Русское радио" викликає в нас винятково позитивні емоції?
Ще трохи – і до нас знову приїде з концертами Кобзон

Озирнімося ще раз у зовсім недалеке минуле. Три місяці тому Росія відібрала в нас добрячий шмат території. Це безпрецедентний злочин, і місце йому аж ніяк не у ХХІ сторіччі. За великим рахунком (а який тут іще можливий?) він просто не вкладається в голові. За цей злочин ми не оголосили Росії війну. То, можливо, можна було хоча б образитися на неї? По-серйозному й надовго образитися? Ну що це їй-богу за муйня така: завели свої війська, поліцію, чекістів – і на очах у всього людства відтяпали собі цілий півострів! За таке не ображаються? Не припиняють будь-яких стосунків? Не відгороджуються мертвим непроникним кордоном? Не закривають підривні радіостанції, що, мов шашіль, точать національний ефір? Ні?
Тоді я вже й не знаю, що за таке роблять.

Ну добре вже Повалій – поїде й виступить на кримських російських днях, на те вона й Повалій. Але ж не може ціла держава поводитись, як Повалій? Тобто робити вигляд, що нічого не трапилося. І потихеньку радіти першим проявам путінського пом'якшення, згідно з яким слова "хунта" і "переворот" поступово вживатимуться в російських медіа дедалі рідше.
А тим часом на заході країни щодня ховають силовиків і добровольців. Так, про це вже було, вибачте.
Справа, отже, йде до миру. Чи то пак замирення.

І нова влада вже, можливо, от-от дасть команду ментам в'язати ультрасів за гасло "Хутін пуйло". Щоб ображений на нас президент сусідів не подумав, наче ми на нього образились.
Ще трохи – і до нас знову приїде з концертами Кобзон. А, може, він уже й десь собі концертує? Що там у нас на афішах Палацу Україна?


Наші ж попсюки та попсючки (ледь не написав "поп-сучки") – задля культурного обміну, звісно – знову активнішають на підтанцьовках у Росії. Невже всі ці красиві нафарбовані чоловіки й жінки, наші артисти, не розуміють, наскільки це непристойно, підло і ницо – обслуговувати агресора? Як можна дійти аж до такої продажності, щоб настільки радісно вихилятися на концертах у злочинців і вбивць?
Так, політики, звичайно, домовляться і руки собі врешті таки потиснуть. Це британський прем'єр Кемерон трохи лиш покомизився, мовляв, як істинний джентльмен Путінові руки не подам. Однак у приватному спілкуванні начебто й він попустився. Месьє ж Олланд, видатний миротворець, узагалі вимагає братніх обіймів. Бо якщо українці й росіяни народи братні, то чому б і справді не обійнятися, мов братам, президентам цих народів?

Війни немає, а значить немає й ворога. От і слава Богу. А якщо когось десь і ховають, то це все через… кого? Ну так – через терористів.
Тільки от мені дедалі частіше спадає на думку, що буду я ще згадувати ті жахливі місяці з кінця лютого по червень року 2014-го як про дивне благословення, коли все раптом стало на свої місця. Ворога стали прямо називати ворогом, зрадника зрадником, а злочинця злочинцем. А територією цих ворогів, зрадників і злочинців прямо називали – скоро нікому з нас не повіриться – Росію.

Ніби в Шевченка: "Сумно, страшно, а згадаєш – серце усміхнеться".

 

Маріуполь
https://twitter.com/Sergey_Osadchiy/status/474960847157358592/photo/1

 

Може я щось не доганяю - але зачним запрошувати стронню особу (а ще і представника ворожої країни яка протів нас веде війну) для врегулювання конфлікту? ІМХО це показує Україну як країну яка сама не може впоратися з терористами і для того запрошує інших (хоча це країна яка окупувала нам Крим). Які ще нафіг переговори з Путіном? Андрухович в ствої статті точно підмітив - вже ніхто про Крим навіть не згадує, так виглядає що з окупацією всі змирилися, а тепер ще і просимо в Росії дозвіл щоб не гадила нам в Донецьку

 

Ох,ты и мразь...

 

Для гостей из РФ будет небезинтересно:

День, когда в России начнутся аресты казаков и других организаторов и участников нынешнего “повстанческого” движения в Донбассе, гораздо ближе, чем это кажется многим начавшим прозревать “борцам за интересы русского народа”.

Что мы имеем сейчас? По всей России прошла перепись недовольных существующим миропорядком и готовых взяться при случае за оружие ментальных инвалидов прошедших войн. К ним добавилось немного заслуженных бойцов “диванных войск”, готовых на реальные действия в офлайне. Эти люди добровольно выдали себя офицерам спецслужб, контролирующим набор и отправку энтузиастов на восточный фронт. Сотрудников центра “Э” и ФСБ, должно быть, “улыбнуло”, что их самые опасные клиенты, от которых можно было ожидать неприятных сюрпризов, дружно отправились выполнять опасное государево поручение. Причем только за возможность пострелять из настоящего ПЗРК, дожидавшегося прежде утилизации на складах Южного военного округа.

Расчет на то, что немалая часть таких героев останется на полях сражений, а многие из выживших будут до конца жизни больше интересоваться лекарствами и костылями, чем политикой, казался безошибочным. Конечно, утилизация фашизоидной части противников Путина таким путем была далеко не первой целью донбасской кампании. Оформление прав на новое территориальное расширение России и прочие большие геополитические договоренности были куда важнее. Но внесение раскола в оппозицию материализованным “хохлосрачем” (так называют полемику по поводу Украины в российском сегменте соцсетей) и использование его результатов на пользу существующей власти было, надо признать, неглупой затеей.

Правда, последствия оказались неожиданными. Что русские националисты и неофашисты не блещут интеллектом и потому не могут создать никакого действующего государственного проекта – это общеизвестно. Однако донбасский конфликт показал, что они в силу идейности способны проявить себя как неплохие вояки — во всяком случае в городских условиях не привыкших воевать стран. Маргинальный, казалось бы, персонаж, отставной офицер ФСБ Игорь Гиркин уже два месяца удачно организует оборону против значительной части украинской армии. И под псевдонимом Стрелков становится живой иконой для многих из той части российского населения, что ищет настоящего героя. Отставной полковник ГРУ Игорь Безлер два месяца держит под контролем немаленькую Горловку. Бывший старший сержант ВДВ Валерий Болотов руководит отрядами, контролирующими Луганск и его окрестности. Он оказался способным проводить наступательные операции, в которые вовлекаются сотни человек. Но всех превзошел отставной сержант конвойных войск Николай Козицын. Сидя в Ростове, он командует несколькими отрядами на территории Донбасского региона, вполне соответствуя своему званию казачьего генерала, которое можно было бы назвать опереточным в других условиях. Прослушка его телефонных переговоров, вывешенная СБУ, стала, на мой взгляд, самым интересным материалом о конфликте за прошлую неделю.

Короче говоря, какова бы ни была социальная память о “бесноватом ефрейторе” во главе государства, становится очевидно, что в моменты политического кризиса отдельные представители младшего офицерского или даже сержантского состава оказываются умелыми военачальниками, способными “поставить на уши” целые регионы. Хитрые гэбэшные полковники, лихо расправляющиеся с безоружными демонстрантами, и все омоновские-спецназовские отряды оказываются бессильны, когда число розданных “населению” автоматов переходит на сотни. Приходится вызывать регулярные армейские части, которые отнюдь не всегда проходят проверку на прочность. И генералы, планирующие сложные операции, в реальном столкновении могут проигрывать сержантам.

А теперь посмотрим на эту ситуацию с российской стороны. Русские националисты до крымской аннексии в подавляющем своем большинстве ненавидели Путина. Их понимание прекрасного сводится к представлению о непрерывном расширении границ Российской империи и чистке ее от внутренних врагов. Если с существованием вторых они готовы до какой-то степени мириться, то любое отступление власти от экспансионистского плана трактуется как предательство и повод для возобновления ненависти к главе государства, эту власть олицетворяющему. Судя по их заявлениям в Сети, за последнюю пару недель до них стал доходить смысл “разводки”. ПЗРК, гранатометов и денег мы вам дадим, но иной помощи не ждите.

Так что это только первоначально российской власти казалось, что энтузиастов можно легко развести. Неожиданная популярность Гиркина-Стрелкова и упорство с которым ему со товарищи удается выживать, ставят закономерный вопрос о том, что произойдет, когда украинские власти возьмут под контроль основные города Донбасса. Партизанской войны там не предвидится, как не было ее в этих краях и в 1942-1943 годах. По одной простой причине – нет значительных лесных массивов. А городскую герилью более или менее крупными группами, особенно состоящими не только из местного населения, вести долго невозможно. Очевидно, что все выжившие российские граждане (а с ними и немало местных повстанцев) уже скоро вернутся в Россию.

А в России они будут героями для обширной сети русско-националистических и милитаристских организаций и большого количества сочувствующих им граждан, чей патриотизм был раздут крымской истерией. Все эти союзы ветеранов, казачьи объединения, поисковые и реконструкторские отряды, мелкие, но многочисленные неонацистские организации ждут не дождутся вожаков с боевым опытом, оружием, медийной известностью. И нейтрализовать их не так-то просто, поскольку ветеранские и казачьи организации последние двадцать лет активно поддерживались людьми во власти и между ними происходила взаимная инфильтрация. Да и с правоохранительными органами они связаны более чем тесно, поскольку во главе их стоят в большинстве своем выходцы из силовых структур — энтузиасты своего дела. Даже среди неонацистов, как мне уже приходилось писать, находится по идейным соображениям немало действующих сотрудников различных “органов”, как раз в основном из младшего командного состава.

И чем все эти “герои Донбасса” займутся? Уедут защищать интересы России в Сирии? Но раньше она для большинства из них не была особо притягательной. Вернутся к реконструкторским и казачьим игрищам? Конечно, нет. Это к войне они готовились все эти годы, компенсируя ее отсутствие играми. Однако, почуяв кровь в прямом, а не в переносном смысле и не без основания чувствуя себя преданными и проданными, они будут тяготеть к повторению своего украинского опыта. Тем более что в ряде регионов — на том же Северном Кавказе — они имеют примерно те же — весьма благоприятные — условия для бунта. И о том, где находятся необходимые для успешного старта арсеналы и штабы, знают не понаслышке.

Думаю, что российские власти в последнее время довольно хорошо понимают эту опасность. Поэтому вход в донбасскую западню раскрыт широко, а выход из нее не очевиден. Случай с отказом российских пограничников людям Стрелкова в переходе границы может быть единичным. Однако привлечение к ответственности по “Болотному делу” Олега Мельникова, русского националиста, попытавшегося поработать в “Луганской народной республике”, достаточно показательно. России экстремисты не нужны, какими патриотами они бы ни были и какими заслугами в отстаивании российских интересов за рубежом ни обладали бы. И это не вопрос политических претензий к ним со стороны власти — это вопрос ее физического выживания

Так что осенью, по мере выхода России из украинского конфликта и частичного урегулирования претензий к ней со стороны мирового сообщества, я предполагаю увидеть не только снижение антизападной и антиукраинской риторики в российских СМИ. После неизбежных наград “за сопротивление Донбасса” этот процесс будет сопровождаться не шумной, но эффективной зачисткой крупных русско-националистических и милитаристских организаций, которые ранее находились под мягким контролем спецслужб. Люди типа Николая Козицына — вожаки казачества, ветеранов, реконструкторов и поисковиков, создававшие эти объединения в 1990-х, — будут смещены со своих постов и заменены безликими, но надежными офицерами действующего резерва ФСБ. Наиболее шумные или излишне запачканные в реальной уголовке сядут. Некоторые связанные с ними нелегальные торговцы оружием и копатели оного на полях войны – тоже.

“Боевые братства” сделали свое дело, а в качестве независимого и авторитетного в определенных кругах политического субъекта они для российской власти (да и для России вообще) крайне опасны. Поэтому борьба с ними будет вестись не на шутку.
http://www.news-ua.com/2014/06/borba-s-donbanditizmom/

"Сядут" - єто лишь те, кто знал НЕ СЛИШКОМ много.

 

Концерт организованный террористической организацией ДНР сорвал аншлаг:

видео

 

Я фігею - ви десь чули щоб якась країна давала зелений коридор для тих хто вїхав і повбивав купу людей а потім зміг безкарно вернутися?

Порошенко пообещал коридор для российских наемников для выезда из Украины
Президент Украины Порошенко собирается в ближайшее время приехать на восток Украины и обещает амнистию всем участникам противостояния, не совершившим тяжких преступлений.

Об этом он заявил, выступая перед парламентом в субботу, 7 июня. Он также пообещал коридор для российских наемников для выезда из Украины

 

Такі як цей пан, роблять гарну рекламу для всієї вірменської нацменшини.

 

Вопрос. Коллеги, объясните мне, пожалуйста, за что даются льготы при поступлении в ВУЗы Украины выпускникам Восточной Украины?
На каком основании?

 

А теперь скажи мне, мой ребёнок и дети братьев моих закончили школу с отличием. Ходили к репетиторам, на ЗНО от жары сознание теряют и проч. А родители с востока стояли ЖИВЫМ щитом перед нашими пацанами, которые гиркиных-бесов-стрелковых- пушилиных ехали уму разуму учить. Теперь они осознали, шо наркоманы данбаские не могут управлять, а только убивать. И кто сказал, что те кто будет учиться за счёт УКРАИНЫ, не будут бегать через десять лет с флагом чужой (рассия) страны или вымышленной донецко-бандицкой рИспублике.

 

Проблема в том, что наши дети не виноваты в том, что их родители не допускают до захвата сепаратистами зданий и госучереждений.
А отстаивают интересы ВЕЛИКОЙ страны Украины.

р.s. ВАМ понятно?

 

Если ребёнок способный, то в любом случае поступит. На Донбассе столько учебных заведений что их дети у себя дома будут учиться.
Это политическое решение - изъять детей из районов боевых действий, хотя скорее всего всё это останется только на бумаге.

 

Цитата из якобы комента по этому-

"По казакам: у нас в ополчении есть казаки и их довольно много. Но! Нет ни одной "чисто казачьей" части или подразделения. Потому что, как только что-то такое образуется в условиях иррегулярной войны, то еще недавно дисциплинированные и боеспособные воины мгновенно превращаются в банду мародеров и трусов. С чем это связано? Да с психологией некоей "исключительности": "казакующий" воин ни с того, ни с сего начинает считать себя "чем-то высшим, нежели все другие". А раз он "выше", то и "ценнее" и требует "особого подхода". То есть - копать окопы ему нельзя - он "казак-воин". Окопы для него должен копать кто-то другой. а если их нет, то при обстреле/атаке он ("казак-воин") должен в первую очередь "сберечь себя для будущего", а позицию можно бросить - не жалко. Но если уж бросать- то что останавливаться по мелочи? И получается, что из Красного Лимана можно легко добежать до Антрацита.
Лекарство от "казачьей болезни" только одно: спрашивать с казаков ровно столько же, сколько и со всех, не взирая на гонор, лампасы и заявления "а я казак! я воевал!" И иметь возможность взять "к ногтю" тех, кто не желает воспринимать реалий. Проблема только в том, что когда "казаков" собирается слишком много, они становятся агрессивно-неуправляемы. И превращаются в банду "батьки ангела"."

 

Для тех кто в танке.
Никаких захватов не было. Те функционеры ВЕЛИКОЙ Украины которые сидели в зданиях и госучереждениях как сидели там так и сидят , только флаги поменяли. Например - опереточная постановка захвата ГОВД в Краматорске - сделали себе парашут.
Проблема в том , что у нас нет 11 стволов на душу населения как в некоторых недоразвитых странах.
И есть много людей , которые своего народа боятся больше , чем наемников ФСБ и МОССАДА , чтобы выдать хотябы по одному стволу в руки.
Те кто много разговаривал , 2-3 месяца как мертвы, и еще многие прибавятся , ВАМ не понять.

 

Ходили слухи, шо свободовцы с луганской области вроде смогли у МВД получить стволы для защиты своих семей....