Как львовянин создал первую в мире вакцину против тифа Коренной львовянин и чистокровный немец Рудольф Вайгль, работая в своем родном львовском университете, создал первую в мире эффективную вакцину против сыпного тифа. Правда, Нобелевскую премию за это открытие получил другой человек. Чистокровного этнического немца Рудольфа Фредериковича Вайгля вызвали к немецкому губернатору Львова и передали предложение Гиммлера — переехать в Германию, создать в Берлине свой институт, возглавить кафедру в университете и получить после войны Нобелевскую премию. Шел 1942 год, немецкие войска стояли под Москвой, отказываться от такого блестящего предложения не было смысла. К тому же, Вайглю уже было 59, в таком возрасте не спорят с гиммлерами. Но даже, если бы немецкие войска не стояли под Москвой, даже если бы Вайгль был еще совсем молодым человеком, даже если бы предложение не было таким блестящим, разве можно в условиях нацистской оккупации отказаться выполнять "просьбы" оккупантов? Два года назад Вайгль так же стоял в кабинете львовского начальника — только тогда это был первый секретарь вновь созданного Львовского обкома Коммунистической партии (большевиков) Украины. Кроме хозяина, в кабинете еще находился председатель правительства УССР Никита Хрущев. Он и передавал Вайглю предложение Сталина переехать в Москву, создать собственный институт, возглавить кафедру, стать членом Академии наук. Нобелевской премии, правда, не предлагали — Сталин был категорически против любых иностранных поощрений для советских граждан (а Вайгль уже несколько месяцев считался советским гражданином — как и все население Западной Украины). На улице — начало 1940 года, СССР только=только присоединил Западную Украину, отказываться от такого блестящего предложения не было никакого смысла. Если вообще можно было отказываться от "предложений" Сталина… Однако Вайгль нашел способ отказаться тогда, в 1940 году. Нашел Вайгль способ отказаться и сейчас, в 1942-м.
Все началось в 1918 году. Тогда, разрушенную Европу, где царствовали голод и антисанитария, затопили пандемии многочисленных болезней. Были среди них и три инфекции, различные инфекции, ничем между собой не связанные, кроме того, что в их названии использовалось слово "тиф", — брюшной тиф, возвратный тиф и сыпной тиф. В условиях Первой мировой войны наиболее эпидемически опасным оказался сыпной тиф. Он также известен, как "сыпняк". Этот тиф разносится платяными вшами. Пока одежду регулярно стирают и гладят, платяные вши в ней не заводятся. Но война, с ее невозможностью соблюдать правила личной гигиены, все изменила. Началась пандемия сыпного тифа. Главный свой удар эта болезнь, известная еще со средних веков, нанесла уже в XX веке. Видимо, именно поэтому слово "тиф" у нас ассоциируется не со Средневековьем или войнами Нового времени, а с Первой мировой войной и Гражданской войной в России. Этот, главный, удар был нанесен уже после того, как сыпной тиф был хорошо изучен, после подвигов одесситов Мочутковского, Минха и Мечникова, американца Риккетса и чеха Провачека. Только в России в условиях гражданской войны сыпной тиф убил более 3 млн человек (25 млн. переболело), то есть, больше, чем погибло на всех фронтах той войны (2500000). В Западной Европе сыпным тифом заболели 35 млн, 6 млн из них умерло. Все великие державы, участвовавшие в Первой мировой войне, пытались разработать вакцину против сыпного тифа. Все провалились. В Османской империи, например, охлаждали кровь больных, чтобы этим охлаждением сделать возбудителя тифа неактивным. Способ оказался неэффективным, но в 1915 году душевнобольной врач Хамит, будто экспериментируя с этим способом, ввел необработанную холодом кровь больных 310-ти здоровым военнопленным. Заболело 174 "вакцинированных", умерло 49. Итак, в 1918 году ни одного эффективного способа предупреждения сыпного тифа не существовало. Что же сделал Вайгль? В своем родном Львовском университете Вайгль придумал методику выращивания возбудителя сыпного тифа (открытого за 2 года до этого). Выращивание проводилось прямо в организме платяной вши. Метод Вайгля заключался в том, чтобы выращивать здоровых платяных вшей в течение 12 дней, затем заражать тех вшей микробами тифа и растить уже зараженных вшей еще 5 дней. После этого, вшей перемалывали в пасту, возбудителя ослабляли фенолом и эту смесь перерабатывали в вакцину. Чем эти 17 дней кормить платяную вошь? Теоретически, можно было бы, например, кормить вшей кровью морских свинок, вши выживут, а вот микробы человеческого варианта тифа — нет! Для "человеческого тифа" нужна именно человеческая кровь Причем, не консервированная, а теплая, живая, прямо с живого человека. Вайгль разместил вшей в специальные коробочки, ловушки-питомники. Одна сторона этих ловушек была покрыта мембраной, которая не позволяла вшам выползать наружу. Если ловушку прислонить мембраной к телу человека, вошь сможет по той мембране кусать человека и пить его кровь. Для кормления вшей Вайгль нанимал доноров-добровольцев. Ловушки-питомники привязывали к бедру, или на изгиб руки, доброволец сидел с питомником полчаса, и вши в это время пили его кровь. Не совсем элегантно, вовсе не для рождественских почтовых карточек, но таким образом проблема кормления вшей была решена. Однако, мы кормим вшей не ради того, чтобы их кормить. Внутри насекомых должен размножаться возбудитель тифа. Для этого вошь должна как-то заразиться этим возбудителем. Но, как? Обычно, вошь заражается, когда кусает больного человека. Неужели для производства вакцины нужно, чтобы в городе постоянно были больны тифом люди? Может, еще и самому разносить заразу по домам? Вайгль нашел выход. Вшей заражали тифом под микроскопом. Под 30-кратным увеличением ставили насекомым клизму. Буквально так. Инструменты для этого были созданы Вайглем самостоятельно.Если подковать блоху считается сказочным подвигом, то, как тогда расценивать постановку клизмы воши? И тут возникла следующая проблема. Вошь мы заразили, но теперь ее, уже заразную, надо еще 5 дней кормить! Опасности подвергается кормилец, тот самый доброволец, который позволяет вшам себя кусать! Когда вакцина уже есть, можно добровольца прививать, тогда он не заболеет. А как быть с первой партией вакцины? Что делать в самом начале, когда вакцинировать добровольцев еще нечем? Заразных вшей кормил сам Вайгль. Конечно, а как иначе? В результате, он подхватил сыпной тиф, течение болезни было тяжелым, но, к счастью, Вайгль выжил. Кормила вшей и его жена. Ей повезло, она не заболела. Пробная вакцина была изготовлена в 1918 году на медицинском факультете Львовского университета. Испытывал ее на себе, конечно, сам Вайгль.
В 1920 году производство вакцины перешло на индустриальный уровень — в специально открытом для этого Институте тифа и вирусологии. Тогда же прошла первая массовая вакцинация против сыпного тифа. В 1933 году при Институте построили соответствующую фабрику. После присоединения Западной Украины СССР получил доступ к вакцине. Желание Сталина перевести производство в сердце страны, в безопасное место, понятно. Вайгль тогда смог найти доводы, чтобы оставить Институт во Львове, — что-то о нежелательности располагать тифозный центр в столице, вредности производства, сложности переезда десятков вакцинированных кормильцев. Переезд отложили на некоторое время. Но, разве мог этнический немец в пограничном Львове возглавлять жизненно важный для Советского Союза институт? Отказ переезжать стоил Вайглю Института — на базе его детища Терехов создал новое учреждение, Львовский санитарно-бактериологический институт. Два года спустя, летом 1941 года, Львов был захвачен нацистами и, соответственно, потерян для СССР. Уже имея информацию о том, как производилась вакцина Вайгля, СССР вынужден был в условиях войны спешно создавать свой вариант вакцины (Пшеничнов, 1942 год) и с нуля строить соответствующее производство. А между тем, во Львове ситуация повторилась — с точностью до наоборот. В начале 1942 года Гиммлер предложил Вайглю переехать в Берлин. Вайгль отказался — в общем, приводя те же доводы. И из Германии прислали "обер-арцта", который возглавил Институт Вайгля вместо Вайгля. Сам Вайгль стал заместителем "обер-артца" по науке. Но, зачем Вайгль так хотел остаться во Львове? Жизнь Вайгля прошла во Львове. Жить во Львове в первой половине XX столетия, означало быть, то подданным Австро-Венгрии, то подданным Российской империи, то гражданином независимой Украины, то гражданином Польши, то гражданином СССР. Наибольшую часть жизни Вайгля, однако, Львов был в Австро-Венгрии и Польше. Даже если молодой Вайгль и чувствовал себя австрийцем, то в зрелые годы он, скорее всего, чувствовал себя уже поляком. И сталинский СССР, и гитлеровская Германия были для него одинаково чужды. Может, Вайгль был просто стар для переездов? Ведь, ему тогда было под 60. В 1944 году, перед тем, как сдать Львов, немцы таки заставили Вайгля уехать из города. Ему снова предложили кафедру в Берлине, он снова отказался и поехал в маленький городок вблизи Кракова. Когда немцы оставили и Краков, Вайгль вернулся во Львов, однако, быстро убедился в том, что советская жизнь не для него. Он поехал в Краков, чтобы работать в Ягеллонском университете. В 1951 году снова переезд — на этот раз в Познань. Для этих четырех переездов в возрасте 61-68 лет Вайгль старым не был. Скорее всего, причинами для обоих отказов Вайгля была любовь ко Львову. В широком смысле этого слова — не столько к стенам и улицам, сколько к людям. Точнее понять эту любовь можно, посмотрев на то, что делал Вайгль после того, как Львов был оккупирован нацистами. Институт с фабрикой странным образом разрослись. Вдруг оказалось, что для откорма вшей Вайглю нужно ни мало, ни много более тысячи человек. И каждый из этой тысячи, естественно, получал неприкосновенность от оккупационной нацистской власти, ведь Институт теперь формально принадлежал к Верховному командованию Вермахта. "Кормильцы", почему-то, часто оказывались представителями львовской интеллигенции. Кормили вшей у Вайгля ученые, врачи, поэты и писатели, музыканты, даже ректор Львовского университета. Все это было далеко не лишним — сразу по вступлении во Львов немцы расстреляли 28 профессоров университета. Кормление вшей у Вайгля также спасало этих людей от голодной смерти. Но главное — множество "кормильцев" были львовскими евреями. И они получали жалованье, и у каждого из них также была "корочка" от "Верховного командования Вермахта", и их также никто не смел трогать. Они могли жить вне гетто, в своих довоенных домах, хотя и носили нарукавные повязки со звездой Давида. Каждый встречный патруль их арестовывал, но тут же, на месте, отпускал. Вайгль всю войну, под видом забора проб крови для опытов, провозил вакцину в Варшавское гетто. Там была целая система. Сам Вайгль или его ученик Мосинг (председатель Института Вайгля в послевоенное время) ехали в Варшаву, чтобы "забирать кровь", и действительно, привозили ее обратно в специально оборудованных ящиках. Но "туда" ящики ехали не пустые — в них была вакцина, или неучтенная с только произведенной партии, или та, что сохранилась с советских времен. "Советскую вакцину" во время захвата Львова нацистами удалось скрыть от немецкой администрации, и она ни в каких бумагах не значилась. На той вакцине даже этикетки были на русском языке. Некоторые из тех, кого спас Вайгль: · Стефан Банах, математик, автор функционального анализа · Владислав Орлич, математик, автор теории линейных топологических пространств и теории функциональных пространств · Станислав Скровачевський, дирижер оркестров, включая Нью-Йоркского Филармонического, Венского симфонического, Лондонского Симфонического и японского Оркестра Иомиури, лауреат Премии Дитсона за вклад в американскую музыку. Только во время одной транспортировки удалось провезти в Варшавское гетто 30000 доз. В самом гетто вакцинацией занимался узник гетто профессор-иммунолог Хиршфельд. Так же обеспечивалось вакциной Львовское гетто. Здесь вакцинацией занимался другой ученик Вайгля — узник Львовского гетто микробиолог Флек (в будущем, профессор Варшавского университета). Когда Вайгль бывал в Освенциме, то вез вакцину и в концлагерь. То и дело там "сами собой" гасли эпидемии тифа. После войны, в социалистической Польше Вайгль странным образом считался немецким коллаборационистом. Никто точным подсчетом, сколько жизней спас Вайгель, не занимался — Вайгль был немцем, "коллаборационистом", отказался сотрудничать со Сталиным, производил вакцину для солдат Вермахта …Этого было достаточно для обвинителей. Сейчас считается, что только в Польше после войны работало в университетах 74 профессора и доцента, жизнь которых была спасена Вайглем. Жизни не- профессоров не подсчитывали … Вот и вся история. Все остальное — послесловие. После войны Вайгля выдвинули на Нобелевскую премию (обошлось без Гиммлера, правда). Сталин категорически возражал, а злить Сталина в 1948 году уже никто в мире не хотел. Так что, Нобелевская премия за победу над сыпным тифом досталась швейцарцу Мюллеру, который в 1939 году создал ДДТ (с точки зрения эффективности лучше уничтожать вшей, чем вакцинировать людей). Основные награды Вайгль получил посмертно (он умер в 1957 году) — командорский крест Ордена Возрождения Польши (второй раз, первый он получил еще в довоенной Польше из рук Пилсудского), орден Св. Григория Великого от Папы римского и звание "Праведник мира" от Израиля.
