Російсько-Українська війна. Новини

Призраки войны. Как работает спецназ на фронте.

Враги называют их "альфонсами", свои — "альфачами", "спецурой", эльфами 80-го левела". Корреспондент Фокуса провёл несколько дней с бойцами команды специального назначения — солдатами невидимого фронта в зоне АТО

Колонна из нескольких машин едет по разбитой ночной дороге. Временами шипяще булькает рация: "Впереди чисто, обходим". И вся колонна, повторяя один манёвр, обгоняет медленно ползущую фуру.

Сидящий рядом с водителем на штурманском месте подносит к губам рацию: "Манёвр закончил, колонну замкнул". И снова тишина в эфире. Чуть покачиваются сонные фигуры людей, сидящих рядом со мной в бронекапсуле.

Встречный свет фар выхватывает шеврон с большой буквой "А" на рукаве. Я до сих пор не очень верю в реальность происходящего — мне удалось попасть на выезд команды специального назначения. Это не спецназ в его привычном понимании. Это не те, кто перешибает мизинцем ствол гаубицы и лопатой сбивает вертолёты.

Но это именно те, о ком ходит больше всего слухов. Это те, чьё появление на передовой вызывает нервную дрожь "на той стороне". Среди них есть люди с боевым опытом. Есть те, кто прошёл не одну горячую точку. Есть те, кто служил в легендарной "Альфе". Как их только не называют. Враги зовут "альфонсами", свои — "альфачами", "спецурой", "спецами". Некоторые их зовут "эльфами 80-го левела", то есть уровня. По их делам может создаться впечатление, что это суперсолдаты из будущего.

На самом деле — внешне обычные люди. Отличает их взгляд. И, пожалуй, собранность. Они молчаливы, нет лишних движений. Говорят негромко. Часто улыбаются. При этом не любят садиться спиной к дверям в любом помещении и очень неохотно говорят о своих делах.

Больше об их делах говорят враги и вражеские СМИ.

Они работают там, где заканчивается разговоры, проще говоря, там, где нужно выполнить задачу, а не разводить трёп.

Спойлер: Полный текст

"Стволы вверх!" - мы проезжаем мимо наших ребят

Командир группы — плотно сбитый офицер с позывным Ястреб при знакомстве крепко жмёт руку. Пока восстанавливается кровообращение в кисти, слушаю его.

— Мы, можно сказать, волонтёры. Среди задач группы — сопровождение грузов и людей, доставка спецснаряжения и многое другое, о чём можно будет рассказать после победы. Поэтому просто смотри и запоминай.

В этот раз группа выдвигается в сторону донецкого аэропорта — о задаче не сообщают, но длинные чехлы в машине говорят о многом.

Отпускники воюют
Утро встречаем в дороге. Привычные, хорошо знакомые приметы прифронтовой полосы резко начинаются у Славянска — разбитые дома, взорванный мост, наведённая вместо него понтонная переправа, обжитые блокпосты.

Свернув с главной дороги в одну из лесопосадок, группа экипируется. Бронежилеты, разгрузки, каски, автоматы, пистолеты, аптечки, жгуты, дымовые шашки, гранаты, наколенники, магазины, обмотанные разноцветными изолентами, рации.

Вместо улыбчивых людей передо мной оказалась группа экипированных солдат, готовых к любой неожиданности.

Колонна трогается и петляет по избитой дороге. Внезапно оживает рация: возникает проблема в одной из машин — у неё рвётся ремень генератора, о чём коротко информирует командир экипажа. Да, эти спецы ездят не на самой новой технике, мягко говоря.

Совещание было коротким: "Тянем до города, в случае чего — на буксире, обо всех неполадках докладывать сразу же".

Пришлось заехать на одну из СТО, где работают хорошие знакомые наших бойцов. Поскольку СТО уже "за чертой", на каждой остановке у машин выставляют боевое охранение.

Пока меняют ремень, пьём кофе, знакомимся ближе.

У каждого из них есть мирная профессия — от сотрудника СМИ до фермера. Есть и военные — из тех, кто находится "в отпуске".

— Ну не только ж у х*ла отпускники воюют.

У каждого своя жизнь. Но в нужный момент они собираются и делают своё дело.

Тем временем ремонт машины окончен, и мы трогаемся дальше.

Снова короткое шипение рации: "Первый на трассе… Второй на трассе… Колонну замкнул, на трассе. Плюс".

И снова тишина в эфире. Командир нашего экипажа — коренастый крепыш с позывным Малыш поворачивается ко мне и сидящим со мной: "Шапочки надели".

При этих словах все молча и быстро надевают каски. Следует короткий инструктаж:

— На всякий случай: первым выходишь ты, потом ты, потом ты. Ты — обращение ко мне, — сидишь тихо и делаешь, что скажут.



Обрыв ремня генератора. Охранение бдит, остальные изучают проблему

В этой деловитости обсуждения вариантов поведения при смертельной опасности нет ничего нарочитого, но становится как-то не по себе. Между тем Малыш продолжает:

— Понятно, если по нам работают, лучше всего не принимать бой, а уходить, и быстро, но если хоть одна машина из колонны остановится — тут уж работаем всерьёз. И валим тех, кого можем.

Люди прекрасно понимают, что их имена, лица и даже фамилии отлично известны "на той стороне", но относятся к этому спокойно:

— Да, мы знаем, что наше появление здесь отслеживается. Мы особо и не прячемся. Но вот о том, ради чего мы приезжаем и что делаем, узнают после того, как всё сделали.

Охота на снайпера
Те, с кем я в экипаже, — лишь "верхушка айсберга". Это, так сказать, зубы дракона и его огнедышащая пасть. А вот крылья, хвост, живот и прочее необходимая для работы часть скрыта понадёжнее, чем в Форт-Ноксе.

Для того чтобы группа куда-то выдвинулась, необходимо предварительно собрать массу информации: кто, где, какими силами что делает, как можно помешать, чем лучше работать — все эти вопросы тщательно прорабатываются в "узком кругу ограниченных лиц" и до исполнителей доводятся только "в части их касающейся".

Вот и сейчас — едут группы прикрытия и непосредственно ударная группа. Кто где, я пока не знаю, да это и неважно.

Наконец приезжаем в расположение одной из частей нашей армии, где нас ждут. Поскольку ездить порожняком на фронт дурной тон, из машин выгружается куча подарков и передач, чему бойцы очень рады.

А потом, после короткого отдыха и обязательного кофе начинается работа. Задача одна из типичных — "успокоить" снайпера. Он доставил немало бед нашим бойцам на "передке".

Почему именно снайпер? По характеру ранений и по боеприпасу, которым он работает. Характерная пуля из винтовки лежит на руке. Холодная, чуть смятая, с чёткими следами от нарезов. Кусочек прилетевшей и впустую клацнувшей зубами смерти.

Почти ничего не изменилось в поведении бойцов. Но как-то суше стали слова. Резче интонации. Отрешённей взгляды. Чуть дрогнули пальцы на пряжке одного из них. Перехватив мой взгляд, высокий, гибкий, как хлыст, боец усмехается:

— Да обычное дело, но лучше отбояться до выхода на точку.

Традиционное "попрыгали" — фигуры, увешанные всей необходимой на фронте "галантереей", беззвучно отрываются от земли и приземляются. У кого-то звенит в кармане мелочь, что пресекается со всей возможной строгостью.

Группа едет на работу днём, потому что ночью их снайпер с позиции уходит.

Останавливаемся, не доезжая до места. Выгружаемся в лесопосадке, прикрытые со всех сторон деревьями.

Дальше топаем пешком. Вот и "точка". Это длинная и грязная траншея, усыпанная гильзами. Группа рассыпается по ней. Командир передовой позиции, закопчённый и донельзя грязный, показывает примерный сектор: "Оттуда он и лупит, гад. Сейчас мы его подразним".

Судя по тому, что мы услышали с той стороны — он сам начал дразниться. Доносится треск пулемёта — падают несколько веток с деревьев, и тут над самой головой неприятно просвистывает.



Командир группы с позывным Гудвин на переднем крае

Командир с позывным Гудвин усмехается:

– Слышал? Это и есть "зашумливание". Пулемёт лупит куда попало, а снайпер работает под прикрытием его огня.

Между тем наш снайпер переглядывается с помощником, и оба удовлетворённо кивают головами:

— Засекли.

Сливающиеся с землей спецы готовы работать. Обитатели "передка" на всякий случай присели, но тоже готовятся открыть огонь.

И вот коротко, трескуче, вразнобой бьют наши автоматы. Им вторит с фланга пулемёт, и в какой-то момент снайпер аккуратно жмёт на спуск. Выстрел его винтовки почти не слышен, но дымящаяся гильза отлетает в сторону. Спустя секунды мы прекращаем огонь.

На той стороне тихо. И тут взрывается огнём вся их линия — мы сидим на дне окопа и слушаем, как беснуются враги. Пули взбивают землю на бруствере, откуда-то с фырчанием прилетает мина, но миномёт затыкают наши АГСники (автоматический гранатомёт станковый).

Командир нашей группы удовлетворённо кивает:

– Угадали с адресом. Бесятся…

И спецы быстро сматываются под прикрытием огня пулемётов и автоматов.

Вечером, уже в расположении, обсуждали задачу на завтра.

Командир роты предлагает провести совместный выезд на рекогносцировку.

— Есть у нас пара непонятных точек. Давайте глянем. Броня наша, прокатимся, посмотрите, что и как по-светлому.

Командиры группы, переглядываясь с Ястребом, кивают.

— Да, нужное дело.

— Тогда после ужина всем отбой.

Обещанная броня оказывается видавшими виды бэтээрами, обваренными противокумулятивными решётками. Взбираться на броню с ними не очень удобно, острые кромки металла режут пальцы, но тут на помощь приходят перчатки и те, кто взобрался раньше.

Наконец, всё расселись на броне, и три БТР с характерным воем моторов выходят на дорогу.

Тем, кто ни разу не ездил на броне, может показаться, что такая езда — штука жёсткая. На самом деле БТР на своих 8 колёсах идёт мягко, проглатывая небольшие ухабы и покачиваясь на неровностях дороги, как лодка на волнах. Сидящий на лобовом листе комроты делает характерный жест "V" и тычет им в сторону зелёнки — это означает "смотри в оба". Повинуясь его жесту, сидящие на броне бойцы разбирают сектора для наблюдения и направляют автоматы в сторону зелёной стены посадок. Не сбрасывая скорость, машины проходят через разбитое село, мимо щербатых домов, изрешеченных заборов. На одном из них сохранилась надпись ПРОДАЮ и номер телефона. За забором — сгоревший дом и торчащие стропила.

Сколько ни ездил по таким местам, не могу привыкнуть к тупой безжалостности войны. Разбитые дома, сгоревшие машины, свежие могилы убитых. Следы русского мира на нашей земле.

Ветер прохватывает до костей, пыль оседает на броне и одежде. Взмах руки командира — автоматы стволами вверх — проезжаем мимо одной из наших частей. Приветственно поднятые руки это своего рода АТОшный пароль "Вижу, рад видеть, удачи!", и снова стволы смотрят на горизонт.

Вот и передовая. Она проходит по окраине села. Один БТР остаётся сзади — на всякий случай, а два выходят "на ноль". Перед нами поле, за ним виднеются строения. Сбоку — посадка. Из земли метрах в 30 торчит уже изрядно попорченный ржавчиной хвостовик "Града". Передовой окоп рядом с колесом, и оттуда на нас ошарашено смотрит дежурный расчёт, оглядывает непривычно чистую форму, навороченное снаряжение, потом один из солдат растерянно спрашивает:

— Мужики… — на языке явно вертится "а вы кто?", но звучит стандартное: — Закурить есть?

Ему с брони кидают пару пачек сигарет. Командиры групп, вскинув бинокли, что-то сосредоточенно разглядывают. Знаем, что с той стороны в эти минуты точно также рассматривают высунувшуюся на передок угловатую морду БТР, подсчитывают тех, кто сидит на броне, и решают, что с нами делать. Со стороны врага наш БТР смотрится, как коробка с рядом грудных мишеней. От ощущения себя такой мишенью на миг становится зябко, но потом отгоняешь эту мысль.

• 
• 
• 
• 
• 
• 

Их логика понятна — то, что приехали чужие машины, видели все, да и местные доброжелатели наверняка известили, что это машины с номерами, на которых крупно написано "АЛЬФА". Потом — шевеление "на передке" и, судя по всему, что высыпалось нам на головы, "уработанный" снайпер. Затем до утра тишина, и опять необычная активность. Значит, "хунта" что-то явно готовит. И они думают, что делать — стрелять самим, выжидать, звать артиллерию.

Но мои мысли прерываются качком машины — это ротный уже стукнул по броне: "Поехали". Те самые минуты, которые обычно нужны для подготовки миномётного выстрела на той стороне, прошли, и нам лучше всего исчезнуть.

Коротко рыкнув, БТР рывком уходит влево, потом назад, опять влево, опять назад и втягивается в разрушенную улицу. Наш манёвр повторяет вторая "броня", и вот мы уже закрыты от обзора чередой разбитых домов.

Видим облегчённые улыбки ребят, ждавших нас у такого же разбитого дома и быстро, не снижая темпа, катим прочь от "передка". На одном из перекрёстков колонна разделяется — одна машина идёт "отсмотреть" ситуацию на участке, где ещё вчера было жарко. Мы прислушиваемся, но с той стороны ни звука.

— Молчат, — произносит ротный, потом машет рукой: – Поехали.

И снова мягкое покачивание брони, ветер в лица, автоматы по секторам. Навстречу нам идёт девушка в красной куртке с пустыми 5-литровыми баллонами для воды, но мы в приметы не верим и, ответно махнув ей рукой, едем дальше.

Вот и расположение. Мы дома.

Командиры закрылись на совещание. Из комнаты выходит один из "эльфов", довольно ухмыляется: "Радиоперехват — они в а*уе, не знают, что делать"…

Следом за ним выходит Малыш и, обращаясь ко мне, поясняет: "А что можно делать с теми, кого нет?"

И в самом деле — этой группы нет. Вспоминая ответ Шелленберга Штирлицу, цитирую: "Скажем так — "нет".

Ждём до темноты, и в темноте, без света и огней, наша колонна уходит. Уходит незаметно. Растворяется в сумерках и весенней ночи. И снова дорога. Лаконичные доклады в рацию: "Встречка. Чисто. Обгоняем фуру". Малыш бросает в рацию: "Манёвр закончил, на трассе".

Призраки войны. Невидимые солдаты невидимого фронта. Гул моторов. Покачивание сонных фигур. Темнеющее небо, а потом чернота дорог. Огни встречных фар.

Люди едут с работы домой. А на участке, где они работали, как нам потом сказали, ещё несколько дней было тихо.

 

Прибывших после ротации бойцов "Донбасса" обстреляли из минометов.

Об этом сообщает пресс-служба батальона.
Ночью российские террористы обстреливали наших бойцов из автоматических гранатометов и стрелкового оружия разных видов. В 5 утра начался обстрел из 82-мм минометов. Наши защитники успешно отражают атаки противника и удерживают позиции.
Также сегодня бойцы херсонского батальона Нацгвардии приступили к несению службы на блок-посту между Мариуполем и Широкино.
На этот раз в рамках ротации под Мариуполь отправились 50 мобилизованых солдат, прошедших спецподготовку и 30 контрактников. Среди офицерского состава есть те, кто уже воевал на Донбассе и даже побывал в плену боевиков, но при этом не сломался. Задача херсонских нацгвардейцев заключается в удержании блокпоста № 15, который в зимнее время боевики регулярно обстреливали. А в летнее время, когда «зеленка» покроется листвой, увеличится возможность проникновения вражеских диверсионно-разведывательных групп и прямого боевого столкновения.




.

 

Неее слишком муторно, вот по проще вариант - украинские военные из 11-го мотопехотного батальона решили поработать из РПГ на 1 км:
Тут все просто - шайба (5 копеек) замедляет прогорания донца самоликвидатора и выстреливания заряда подрыва. на секунду-две.. этого достаточно что бы граната пролетела еще метров 500-600...проще чем ковырять самоликвидатор в надежде что не взлетишь потом на воздух.

 

Ремонт тепловизоров и приборов ночного видения для АТО.
Очередной тепловизор не выдержал испытания войной и скоро после ремонта уедет на фронт помогать нашим бойцам..

 

Только полное уничтожение орков.
Это другая цивилизация, нам не ведомая - волонтер Роман Доник

Никогда мне больше не говорите, что о воюющей стороне, что они жертвы пропаганды или жертвы
системы, или идеологии или какой-то срани, оправдывающей их сущность.

Они чужие. Реально чужие. Не другие и не инакомыслящие. Чужие.

Разведка отрабатывала несколько объектов в прифронтовой зоне на предмет мест где могла
прятаться/отсиживаться вражеская ДРГ. Отработка велась по горячим следам. В одном из
брошенных домой обнаружили подвал. В подвале подвешены за шею 2 трупа немецких овчарок.

Убиты ножевыми ударами. После того как их убили на них продолжали отрабатывать удары
ножами. Снизу вверху, под ребра. Под броник.
Раньше в отдельных очень специальных подразделениях так тренировались на свиных полутушах,
которые потом уходили в переработку. Тренировались чтоб чувствовать удар, как нож входит в плоть.

Эти твари тренировались на живых овчарках. Убивая их, они преодолевали психологический барьер.
А потом отрабатывали удары.
Для меня загадка, как собаки их подпустили и как они их подвесили.

Собаки судя по всему с одного из соседних домов/усадеб, который охранял целый питомник.
Возможно тот, кто когда-то кормил этих собак и охранял эту усадьбу и привел ДРГ в схованку.

Я несколько дней под впечатлением. я вспоминаю год войны и вспоминаю все случаи, когда
наши ребята делились последним куском хлеба с брошенными животными. Когда выносили
животных из окружений и котлов. Когда возвращались под обстрелом за своими питомцами.

А эти.... Они жили среди нас. Некоторые из них и сейчас среди нас.

Я не знаю, что делать. Они никуда не денутся. Они никуда не уйдут. Они не нужны ни РФ,
никакой другой стране. Они никогда не сложат оружие. Им не нужна мирная жизнь.

Я убежден в одном, что никакими политическими методами эту войну не закончить.
Только полным уничтожением орков. Это другая цивилизация, нам не ведомая.

 

В зону боевых действий наши ребята отправились на тех же стареньких БТРах, которые имеются в распоряжении части еще чуть ли не со времен СССР. Единственная дополнительная техника, которая досталась батальону, это старенький «Опель», недавно подаренный волонтерами.
Пресс-офицер сектора "М" Дмитрий Горбунов сообщил 0629, что большая часть техники, действительно, изготовлена во времена СССР.
Именно эта техника имеется во многих боевых подразделениях на передовой. Но для решения боевых задач, которые будут выполнять херсонские нацгвардейцы, достаточно сил и средств.
Распределение технических средств по блокпостам производится сообразно тактической необходимости. В случае изменения ситуации, по запросу командира подразделения, для выполнения боевых задач будет выделено необходимое количество техники, обеспечивающей обороноспособность подразделения.

 

Перший Волонтерський

История седьмая – танковая дуэль.

То, что у сепаров есть на вооружении украинские Т-64, которые русня отжала в Крыму и переправила на Донбасс - все знают давно. Вот только бОльшая часть этой техники была уничтожена нашими солдатами в первые месяцы войны, так как на них ездили криворукие сепары. Именно поэтому, русне пришлось загонять на Донбас свои Т-72 с бурятами или представителями других "братских" народов. Однако изредка 64-ки все же встречаются.

Так случилось и в тот злополучный день, когда наши войска выходили из Дебальцево. В танковую роту 14-й бригады поступил приказ – срочно вернуться в Дебаль и подавить огневые точки противника, которые прижали к земле нашу пехоту и не давали ей возможность выйти. Приказ принял лично командир роты Вадим Тодоренко. На своем танке он на всей скорости влетел в город и очень быстро расправился с пулеметчиками русни, которые второй час гатили по нашим хлопцам. Ребята вырвались, и направились к ожидавшему в двух кварталах грузовику, чтобы на нем выехать из города. Вадим ехал по параллельной улице, прикрывая корпусом пехоту. И тут, повернув за угол дома наш так фактически уперся в другую 64-ку. Дуло в дуло. Между танками было не больше 50 метров. Понять чей это танк было невозможно. К несчастью это оказался сепрский танк. Воспользовавшись секундной заминкой украинских танкистов сепары выстрелили в упор. Танк командира Тодоренко загорелся.

К счастью защита танка помогла экипажу уцелеть. Контузии, ранения, но экипаж жив. Сепары в то же время решили, что украм хана и добивать танк не стали. Вместо этого, наверное, танцевали калинку малинку и делали победоносные селфи в танке.

- «Все живы?» - спросил Тодоренко – «идти можете?».
- «Живы, командир, нормально» -отвечал экипаж.
- «Тогда выбирайтесь из танка, а я вас прикрою. Надеюсь, пушка еще работает» - сказал Вадим.
- «Нет, командир. Были вместе и уйдем вместе. А если с первым выстрелом не повезет – то всем хана» - заявил экипаж.
Огонь! И пушка не подвела. Сепарский танк вспыхнул. Экипаж Тодоренко покинул подбитую машину и прорвался пешком к своим.

Вот такие вот у нас ребята из стали!

Автор: Денис Пятигорец

 

Обзор ситуации от Петр и Мазепа:

Доброе утро, Вьетнам! Начало мая

Первая майская неделя вышла кровавой и тревожной – уже несколько раз в информационном пространстве начинали бить тревогу, сообщая, что «перемирие всё» и наступление боевиков началось. Может быть, я раскрою тайну, но прекращение огня альтернативно работает с самого своего начала, стрельба открывается в ответ мгновенно уже давно, для отражения нападений на блокпосты хватает минометов и бронемашин, не везде соблюдается отведение тяжелого вооружения по минскому формату. Это неожиданность? Разве что для вышедших из комы.

Спойлер

Но всё равно, несмотря на возросшее число обстрелов – это не тонны снарядов в день и не 40-50 убитых каждые сутки, как во время летней кампании. Даже если эта «странная война» продлится всего еще несколько часов, мы не должны наносить удара первыми – пусть нарушают все договора, выглядят неспособными контролировать свой сброд и убивают свою экономику дальше, жертв избежать уже всё равно не получится. Либо монотонные обстрелы на протяжении недель с желанием спровоцировать, либо наступление – любимая тактика, проверенная еще в Южной Осетии и Абхазии. Накопление сил, провокация, движение вперед, ожидание реакции мирового сообщества, переговоры, нарушение всего и вся — повторяем снова, пока не появится автономия или местный аналог нового президента Грузии, занимающего выгодную РФ позицию.
По всему остальному: Боже, я увидел это и не ослеп – 42-миллионная страна опасается нападения огрызков двух областей? Причем так, что мысль о наступлении Моторолы и электрика с погонами полковника вызывают просто панику в информационном пространстве. Или всё-таки мы боимся наступления РФ? Так РФ напрямую не собирается нападать на Украину. Ни в марте-апреле, когда наша армия не могла физически выехать из боксов. Ни позже, когда механизированные бригады втянулись в ожесточенные бои в речном дефиле возле Донца и паутину улочек агломераций. Ни зимой, когда в Дебальцево и по всему фронту ВСУ держали «тонкую красную линию».
Да, россияне не дали добить новообразования, накачивают их оружием и снабжением, не выключают агрессивную пропаганду, помогают частями ПВО или специальными силами, обучают личный состав, усиливают ударными группами. Но в обозримом будущем прямое вторжение с массированной воздушной операцией маловероятно. Ибо с каждой неделей наступление на Украину будет стоить чуточку дороже – мне не дадут соврать данные по восстанавливаемой авиации, артиллерии, поставленных на дежурство комплексах ПВО. Естественно, мы по-прежнему в разных весовых категориях, но атака на крупный город вроде Харькова или Мариуполя приведет к тысячам жертв и миллиардным потерям, а, кроме руин и беженцев, выжать из этой ситуации невозможно уже почти ничего.
Нас будут пугать, давить, изматывать и лишать надежды. Возможно, на сцене рано или поздно появится «неизвестная» авиация — она работала по целям в Грузии, Чечне и Молдове, когда тогдашних «зеленых человечков» там не было. Вполне вероятно, боевики пройдут еще десяток-другой километров на запад вдобавок к тем двум десяткам, что они прошли за год конфликта, так и не вернув агломерацию в Лисичанске и Мариуполь, которые они контролировали. Будут еще убитые, будут пленные, будет кровь и боль, возможно, ситуация в экономике станет балансировать на лезвии ножа. Но Моторола не придет в Киев и не воткнет флаг ДНР в руины Рады — он не может дойти до центра Песок.
Разрушить всё можем только мы сами. Своей паникой, неверием, унынием и усталостью от негатива. Хватит при первых серьёзных боях поднимать панику в тылу и искать стрелочников. Не можете слушать новости – выключите их или валите из страны, у нас теперь своя персональная Палестинская автономия под боком, с ракетными обстрелами, наступлениями и тлеющим конфликтом на годы. А её покровитель — ядерная держава с огромным количеством агрессивного населения, дикой пропагандой, кучей ветеранов кавказских конфликтов и вторым местом в мире по экспорту вооружений. Пора бы уже привыкнуть к тому, что противостояние не будет легким.
Потери, потери, потери, во всех секторах. В открытых источниках артиллеристы делятся рассказами, как была подавлена вражеская батарея, можно понять, как работает Минск и что происходит на фронте. Снова летают ракеты от РСЗО, и уже не по половине пакета, украдкой, а полноценные залпы. Обострилась ситуация по ДРГ. В Авдеевке — мощнейший взрыв, там четверо погибших у ВСУ. 30-ая бригада несколько дней подряд несла потери – погиб офицер у инженеров, подорвался сержант, попали под обстрел «БМ-21» солдаты, там есть погибшие и раненые. На Артемовском направлении неспокойно, вплоть до тяжелых обстрелов. Снова атака конвоя в секторе «А», подбита автомобильная топливная цистерна, ранен водитель, попали в засаду разведчики. Пойдем по нашей привычной уже дуге, рассмотрим, что было за неделю?
Сектор «А». Ситуация имеет тенденции к обострению. Уже несколько раз в районе Станицы разведка фиксировала выдвижение понтонов к реке, маневры, похожие на отработку высадки под прикрытием огня, попытки вскрытия системы обороны в районе. По всей линии Бахмутки — давление, включая прямой контакт с пехотой противника. Сокольники традиционно под работой стрелкового оружия и минами «Васильков». В Крымском — бои, обстрелы из минометов позиций регулярной армии, работают ЗУ-23/2. В районе Золотого — регулярные снайперские дуэли, пятого мая — ожесточенный ближний бой с применением гранатометов в районе четвертого блока, противник отошел после огневого поражения, оставив убитого. Новотошковское и Счастье под пусками РСЗО, обстрелами из тяжелого пехотного — три эпизода. В секторе подорвались разведчики ВСУ на БРДМ – двое погибло на месте, трое тяжело ранены. Район Кряковки – есть пострадавшие от разрывов ВОГ, атака отбита, огнем с земли сбит БПЛА сепаратистов.
Артемовское направление и Горловка. Здесь спорадические столкновения, с первого числа зафиксировано более полусотни обстрелов, но артиллерия и РСЗО применялись не более шести раз. Напряжение растет, ранее в районе было тише. Именно тут достаточно тяжелые потери у 30 бригады из-за минометов и фугасов. Вероятнее всего, в районе успешно действует диверсионная группа противника. Под Новгородским — обстрелы ПТУР и регулярные минометные обстрелы. Ленинское — танковый бой, противник отошел под прикрытием дыма. По линии Луганское– Светлодарск было несколько эпизодов столкновений с пехотой, сепаратисты продолжают разворачиваться в секторе и проводить разведку боем.
Как и ранее, вся тяжесть противостояния плавно перетекает в треугольник Пески–Опытное–Авдеевка. Там ад всё начало мая, весь спектр вооружения, любое время суток, дело несколько раз доходило до ближнего боя. Также под спорадическими атаками и Водяное, и Тоненькое, и даже Первомайское. Впервые за последние недели артиллерией накрыты позиции регулярной армии под Карловкой – боевики отчаянно будут стремиться отбросить ВСУ от Донецка и разрушают инфраструктуру для подвоза ресурсов. Судя по данным разведки, топливо для боевиков уже поставляется на передовую, боеприпасы на грунте (то есть боезапас для артиллерии, боевики складывают под открытым небом, просто на землю укрытую брезентом — ред.) — это означает, что до попытки обострения остаются считанные дни. Есть и хорошие новости – возле Новоселовки рассеяна ДРГ противника, в районе Песок уничтожена БМП при помощи ПТУР, хочется отдельно отметить 28-ую бригаду, ребята молодцы.
Традиционный финалист забега — сектор «М», чемпион по созданию «зради» и «перемоги» последних недель. Здесь сепаратисты отчаянно пытаются подавить наши огневые позиции или вывести свою поддержку на удобные точки, чтобы помочь своим передовым частям в битве за Широкино. Пока безуспешно, поскольку армейцы заняли крайне удачные высоты, степь перед поселком пристреляна, а в застройке успешно действует легкая пехота НГУ, «Азов» и «Донбасс». В черте поселка продолжаются перестрелки и ближний бой, а Чермалык, Гранитное и блоки за Кальмиусом поражаются минометами, дважды противник применил 152-мм орудия и САУ. В стычках за Широкино почти каждый день у ВСУ раненные, есть убитые у «Донбасса», по застройке работали танки, у гибридной армии — накрытия и детонации на позициях, поражены несколько зданий, обустроенных под долговременную оборону, в перехватах подтверждаются потери.
В рамках рубрики «разрушители легенд» проверим мысль о том, что мы опять потеряли время для подготовки к обороне, ничего не готово, всего мало, а всех много. Каковы факты? Деньги на ВОП (взводный опорный пункт — ред.), почти 850 млн. гривен, выделили только после получения транша, до этого их просто не было. Все помнят число подписания указа и прихода средств на баланс? После двух ковшей экскаваторов и БСЛ (большая сапёрная лопата — ред.) на бригаду создание бетонных огневых точек, капониров и пунктов под круговую оборону – огромный шаг вперед. Степень готовности, кстати, ниже плановой, но усилия наращиваются. По технике же просто довольно спорная ситуация. На Центральной артиллерийской базе в Ровно из Оржева за последние три месяца восстановили более сотни единиц тяжелого вооружения. «КРАЗ» увеличил на 47% объем производства по сравнению с прошлым годом, а довоенные показатели превышены на 102%. Рост на сто процентов за год с копейками, 96 машин в месяц, 30-35 орудий с консервации, когда годами заказывалось ноль. Если вы можете больше, «Укроборонпром» и частники ждут именно Вас. Получите медаль имени Бирюкова, ненормированный рабочий день и титул главного «порохобота», когда попробуете рассказать, почему именно так, а не иначе, обстоят дела в промышленности.
Необъявленная война продолжается. Потери за неделю растут, около 11 погибших и 24 раненных по всем структурам силовиков. Признаки готовящегося наступления гибридной армии есть, но точное число вам сейчас не предскажет даже баба Ванга – в войне БТГР окончательные приготовления, после которых атака неотвратима, выявляются в течение 8-12 часов. По-прежнему у нас много пробелов, бардака и неразберихи, но степень готовности ВСУ повышается. Это не пропаганда, не сказки и не мантры, чтобы успокоить народ. Бюджет силовиков — самый высокий за всю историю независимости, армия Украины заказывает техники больше, чем за 20 лет, мы выпускаем офицеров досрочно, чтобы заполнить штат, и провели уже четвертую мобилизацию. Еще год назад никто не знал, отобьют ли регулярные войска Мариуполь, в каком городе поднимут флаги РФ и куда пойдет Стрелков – на Изюм или сразу пробивать коридор в Крым.
Именно в это время, кстати, всё происходило. Сегодня восьмой месяц идут бои за поселок Пески, аэродром Донецка в области прямой видимости с наших блоков, а Мариуполь, Славянск и Лисичанск находятся в нашем тылу. РФ может вложить в ДНР еще несколько миллиардов долларов и сотни советских танков – это не изменит ни позицию по санкциям, ни стратегическую ситуацию, ни остановит помощь наших партнеров, ни вызовет желания украинцев договариваться с бандой убийц под командованием мойщика машин. Время работает на нас, несмотря на потери, некомпетентность и неразбериху. Помните об этом, а армия сделает свою работу. Оставайтесь на связи и оставайтесь живыми. Мы победим.

 

Memento mori от потомка древних римлян. 7 ДУК ПС.