Оборона Брестской крепости, 22 июня 2013 года

Выражаю огромное восхищение игрой (или не игрой) девушек и женщин, пленённых нами, так реветь назрыд и убиваться!!!! я сам чуть не выдержал, а при каждом моём тычке прикладом в спину хотел извиняться...

 

Для меня уровень реконструкции определяется не от массштабности происходящего, ни от количества друзей, с которыми удалось пообщаться, не от уровня трудностей или доставшегося хорошего эпизода сценария. Самая лучшая реконструкция - это та, в которой было максимальное погружение в историю. В этот раз в Бресте - это было именно так.
Огромное спасибо организаторам и участникам, спасибо всему личному составу 4-го взвода. Особенное спасибо Лёне Бондарю и всем ребятам из Красной Звезды, кто с ним приехал.
На волне эмоций от мероприяти родилось следующее. Прошу сильно не пинать.

Для меня новый отрезок жизни начался отнюдь не утром.
Нет! Конечно же, не утром! Я точно помню момент, когда это произошло.
Меня вызвали в Брест, и, уже вечером, возвращаясь в крепость, я решил прогуляться по центральным улочкам. На одной из них, рядом с кинотеатром, оркестр играл вальс, кружились пары. Я остановился и засмотрелся. Попеременно, то на музыкантов, то на танцующих. Я даже помню свои чувства в тот момент – какое-то одухотворенное спокойcтвие.
Стрелка часов сделала очередной шаг, навсегда отделяя прошлое от будущего...

Когда я вернулся в расположение, меня встретил старшина: «Товарищ командир, разрешите сегодня вечером провести небольшое занятие с личным составом».
Старшина всегда любил точность и порядок, но сегодня его просьба, в общем-то идущая вразрез с порядком, была продиктована именно чувством долга. Часть бойцов взвода были новичками, а старшина хотел добиться от всего личного состава точности и четкости исполнения строевых приемов.
- Хорошо. Только не увлекайтесь, старшина, бойцам и отдыхать нужно.
Вечером, на площадке перед клубом, должны были состояться танцы, и я пригласил на них Ее. Мы шли под руку от домов комсостава и почему-то молчали. У клуба уже собрались и парни, в основном - в форме, и девушки. Поскольку патефон еще не
вынесли, все стояли вокруг площадки: кто группами, кто парами - болтали и дымили папиросами.
Рядом с площадкой встретил помощника политрука из первого взвода. Я давно его знал, замечательный парень – жаль, что он не попал в мой взвод. Песни здорово поет, а фотографии какие делает!...
Надо бы у него попросить сделать фотографии Ее. Он не откажет и не растреплет никому.
А он, оказывается, тоже с девушкой! Красивая. Поздоровались, поболтали о последних гарнизонных новостях. Правда, почему-то, все новости сводятся к тревожному соседству с запада.
Наконец, вынесли патефон, и под легкое шипение из него полились звуки вальса. Картинно щелкнув каблуками и сделав
легкий кивок, пригласил свою девушку на танец. Вальсы сменяли один другой, а мы кружились, почти не замечая других людей.
Поймал себя на мысли: «Должно быть, я по-дурацки выгляжу со стороны – танцую, непрерывно глядя на партнершу глупыми влюбленными глазами. Влюбленными? Хм. А действительно, как это выглядит со стороны?».
Ушли с танцев, как-то неожиданно рано, даже стемнеть не успело. Вначале заел патефон, и мы стояли, дожидаясь, пока его починят. А потом, может это из-за неуютного холодного ветра, который неожиданно подул с той стороны Буга?
- Пошли?
- Пошли.
Когда мы уже отошли, патефон заиграл снова. Я обернулся - на танцплощадке вновь кружились пары. Вот так же кружится секундная стрелка, минута за минутой отсчитывающей этот день...

Спать остался в расположении. Заснул быстро, но, почему-то, и быстро проснулся. Дотянулся до часов, лежащих на тумбочке. Светящийся циферблат «Кировок» показывал полтретьего. Попробовал заснуть снова – не спится.
Тихонько одевшись, ушел в красную комнату. Взял лист бумаги, карандаш и сел за стол, пытаясь разобраться с мыслями. В голове был полный сумбур, попытки упорядочить мысли, хотя бы на бумаге, успеха не имели.
- Не спиться, товарищ лейтенант?
Обернулся на голос – старшина.
- Да, что-то никак не усну. Да, вижу, вы тоже бодрствуете задолго до подъема?
Я вначале не понял, что меня удивило во внешнем виде старшины. Так же подтянут, так же блестят на груди «Отличник РККА» и
«Ворошиловский стрелок». И тут я понял – снаряжение. Старшина был одет по полной штурмовой выкладке – мне были видны только подсумки с дисками, к только что выданному во взвод пистолету-пулемету Дегтярева, но я знал, что сзади на поясе старшины висят и лопатка, и фляга, и, наверняка, гранатный подсумок.
- А что это вы так экипировались? – задал я второй вопрос, не дождавшись ответа на первый. Но, ни одного из них я услышать уже не успел – за окнами грохнул мощный взрыв, даже не взрыв, а шквал взрывов.
Они выбивали окна, крошили старую кладку казематов, вырывали деревья. Взрывы калечили само время...

За стенами гремели выстрелы - пограничники отбивались от противника, которого мы еще даже не видели. Но уже знали, что это за противник – он уже два года сидел на той стороне Буга, и уверял нас в вечной дружбе.
А теперь мы ждали. Ждали, пока те, кто отдает приказы нам, получат их от тех, кто отдает приказы им. Ждали, пока прекратиться смертоносный обстрел, уже успевший до неузнаваемости изменить двор крепости. Ждали, пока откапают заваленные в руинах патроны и гранаты. Ждали, пока перевяжут первых раненых и унесут в дальнюю комнату первых убитых. Мы ждали, пока в наших головах окончательно укрепится понятие «Война».
Впереди, прикрытые дымом от пожаров и пылью от разрывов, появились фигурки в серых мундирах. Взрывы откатились дальше, расчищая немецкой пехоте дорогу.
- Примкнуть штыки, приготовиться к атаке.
Наверное, это было сумбурное решение, но оно родилось сразу во многих головах. Когда противник приблизился настолько, что уже не отойти и не залечь, когда его уверенность в своих силах и слабости обороны зашкалила до максимума, только тогда прозвучала команда «Вперед!»
«Вперед!»– и эти слова сразу же утонули в мощном «Ура!», которое не смогли бы задушить даже все взрывы сегодняшнего рассвета.
Выскакивая из разбитых окон, вывалившихся дверей, дымящихся проломов, бойцы из всех казарм и казематов обрушились на растерявшегося врага.
Смять, опрокинуть, заставить повернуть вспять. Жаль, что время не враг, которого можно заставить остановиться и отступить...

Принято решение идти на прорыв. Да, сейчас, когда в плен ушли женщины и дети, ничего другого не остается. Нас просто методично будут перемалывать немецкие артиллерия и авиация, будут взрывать и закапывать немецкие саперы, будут беспощадно выжигать немецкие огнеметчики. Нас будут убивать, стараясь при этом даже не показываться в наших прицелах.
В прорыве есть шанс, пусть иллюзорный, но есть. Если останемся - то шансов никаких.
И тут я понял, что шансов прорваться у нас, в общем-то, нет, что бы там не говорила теория вероятности. Противник перекрыл все выходы из крепости, и даже если мы сможем уйти из этой ловушки, добраться до своих будет невозможно.
Но мы пойдем на прорыв, хотя бы для того, что бы в этом бою забрать с собой в могилу хоть нескольких врагов.
- Старшина, нам не прорваться. Они выставили против нас столько пулеметов, что нам не добраться даже до ворот крепости,– старшина согласно кивнул моим словам. - Нам остается только убить всех , до кого мы сумеем дотянуться в этой атаке. Убить прежде, чем убьют нас.
- Пошли к бойцам.
В темноте казематов почти не было видно лиц - только смутные тени. Тени тех, кто еще совсем недавно были полны жизни, энергии, личных планов. Дни, проведенные в казематах почти без воды и пищи, без сна и отдыха, изменили их до неузнаваемости.
Или все-таки не их, а меня? Может это я недостаточно тверд духом, что бы не обращать внимание, насколько тяжело моим
бойцам?
Предвоенные планы. Как далеко они сейчас! Если тогда я мог знать или, хотя бы догадываться, о чем мечтают бойцы моего взвода, то сегодня я должен поставить им новую цель в жизни. Очень простую цель, но очень тяжело реализуемую.
- Сегодня мы пойдем на прорыв. Крепость для нас перестает быть домом и защитой, она становится нашей могилой. И поэтому мы пойдем на прорыв. Но прорвутся очень немногие из нас. – Еще неделю назад, я не смог бы сказать эту правду. Почти правду. Но сейчас эти люди, слушающие меня в темноте каземата, почувствуют фальшь, если я хоть чуть-чуть отклонюсь от жестокой правды. – Мы не прорвемся. Так давайте заберем с собой как можно больше этих гадов! Примкнуть штыки, приготовить лопатки и ножи к рукопашной!
Время, дай нам лишнюю минуту жизни, дай нам лишние сто метров в забеге со смертью, дай нам шанс ударить самим...

- Старшина! До войны мы никогда не говорили по душам, да и сегодня вряд ли представится такая возможность. Скажу просто - я очень рад, что именно ты был в моем взводе. Твоя задача обучать бойцов, но хочу сказать, что, прежде всего, ты смог обучить своего командира. – я протянул свою ладонь и ощутил крепкое пожатие старшины.
- Спасибо. Я тоже рад, что у меня такой командир.
- Эх, мальчики! – я скорей ощутил ее присутствие, чем увидел ее. Ту, с которой танцевал в последний предвоенный вечер. Ту, которая так и не ушла с остальными женщинами, когда была такая возможность. Я почувствовал прикосновение ее ладони
к своему плечу и внезапно мою заросшую, грязную щеку обжег поцелуй.
- Пора. Вперед!
...

Впереди в руинах мелькнула тень в характерной каске. Я вкинул пистолет и выстрелил. Тень охнула и упала назад. Убит или ранен, но одного я, все же, могу записать на себя.
Затвор пистолета остался во взведенном положении – патроны кончились. Еще осталось два в последнем магазине, надо только перезарядить. Я бросился под прикрытие груды щебня, но не успел – в левое плечо ударило, отбросило назад, выбило сознание.
Очнулся быстро. Из левого плеча текла кровь. В этой крови был и пистолет, и правая рука, которой я закрывал рану.
Вокруг меня гремел бой. Заливались лаем немецкие пулеметы, посылая во все стороны убийственные струи трассеров. Сухо били винтовки, рвались мины и гранаты. То тут, то там слышался шум завязавшейся рукопашной.
Совсем недалеко от меня отрывисто ударил пулемет Дегтярева. «Наш» - подумал я, и с трудом перевернулся на живот. Метрах в десяти от меня лежал пулеметчик и стрелял короткими очередями по вспышкам немецких выстрелов. Правая нога у бойца была пробита пулей, и черная обмотка, пропитанная кровью, блестела, как будто ее залили маслом.
Пулемет выпусти еще одну очередь и замолчал. Боец снял диск и отложил его в сторону: « Диск!» - он протянул руку назад, ожидая, как обычно, от второго номера новый магазин.
Я огляделся. Короб с дисками, лежал чуть в стороне. Рядом с ним валялась брошенная винтовка. А второй номер лежал впереди, уже мертвый, крепко сжимая в руке наточенную перед боем лопатку.
«Диск! Патроны!» - голос пулеметчика, заставлял действовать. Стараясь пересилить боль от ранения, я пополз к коробу. Метр, второй... Как же тяжело даются эти метры. Тянуть короб не могу, приходится толкать его перед собой. Вот осталось всего два метра, один...
Пуля пробивает тело пулеметчика навылет, на спине раскрывается рваный фонтанчик, из которого толчками выбивается кровь.
- Может, еще жив? Пулемет! Патроны! Стрелять! – мысли рвутся на части, но заставляют неслушающееся тело ползти вперед. - Как трудно! – бок обжигает, раз, другой. Пальцы здоровой руки бесполезно скребут по камням. – Не доползти!
Тело немеет, но еще отбивается в мозгу тиканье часов на руке, последние «Тик» и «Так» моей жизни.
...

Угасающее сознание еще почувствовало приближение шагов немецких кованых сапог, ощутило выстрел, близко, в упор, вздрогнуло от пули, которая попала в спину, прямо в сердце. Но прежде, чем навсегда уйти в черную бесконечность, я услышал, как зло, короткими очередями бьет ППД старшины.

 

По российскому радио говорили, упоминали, что даже японцы были

 

Озвучили, что с 8 стран были. Интересно с каких?
Беларусь, Украина, Россия, Эстония... а остальные какие

 

Друзья, никто не находил зеленую потрепанную папку для бумаг в лагере РККА? она мне дорога как память....

 

Болгария, Япония

 

Не доехала Польша и Великобритания.

 

Россию, также, представляли реконструкторы с Новосибирска. (блок фотографий №12, верхнее фото, два бойца в центре).
На блоке фотографий №11, присутствует группа реконструкторов из солнечной Болгарии.
P.S. К сожалению, не получилось подписать выложеные фото.

 

Я опять буду ворчать.Это,простите,чья маркитанка?

 

Это барышня из магазина, проверяла как сидит форма на её клиентах)

 

Несмотря на заранее нашумевшие заявления о жёстком дресс коде, косяков на бойцах выше крыши...итог кому реконструкция, а кому потеха

 

Театра сатиры,я полагаю?
Камерады докладывают,что этой мадмуазели не было ни на репетиции,ни на построении.Просоченка,стало быть?

 

Знаешь сколько там просоченцев по мимо неё было? Ладно на репетиции не были, так хоть командовать не лезли бы... Ещё бы чуть-чуть. и ключевой момент всего действа - попросту слили бы... там же всё под музыку было....А какая была музыка...

 

Всем привет! Вот ещё немного фотографий
Стилизованный фоторепортаж с поля боя:
http://www.flickr.com/photos/68071022@N07/sets/72157634325106724/
Почти тоже самое без стилизации в цвете:
http://www.flickr.com/photos/68071022@N07/sets/72157634319831249/

 

Шикарные фото. Спасибо.

 

Всем доброе время суток!

Огромная благодарность организаторам этого замечательного мероприятия. Само расположение лагеря в крепости, КПП, патруль, кормежка, СХП, гвозди и многое другое.
Теплая встреча организаторов. Парад, свободное время в городе, концерт..
.
Ну и конечно сама реконструкция 22 июня, на рассвете, в самой Бресткой крепости!

Эмоциональный накал происходящего был настолько велик, что заставил многих зрителей плакать, лично наблюдал после окончания боя.

Всем участникам реконструкции, а также видеоператорам и фотокоррам СПАСИБО!!!

P.S. Ждем следующего года для участие в мероприятии, в Бресте.

 

Уже доехали до дома. Много впечатлении. Пообщались приятно со старьйми друзями,познакомились с новьйе. Второй взвод бьйл интернациональньй (4 нации),но отличньйе бойцьй. Пошли на торжественньй марш без ни одну тренировку,молодцьй!
Про реконструкции можно много писать. Место само по себе уникальное. Создает специфическое осезание,словом не опишеш. Ранньй утренньй час,легкий туман,плечо привично тянет ружиьо,друзья около тобой. Спасибо за все ребята!

 

Принимите наши тепльйе приветьй! Вот ешчо несколько фотографии:

 

От имени организаторов фестиваля "22 июня 1941 года. Брестская крепость", ВИК "Гарнизон" выражаю слова благодарности и признательности всему личному составу клубов военно-исторической реконструкции Украины принявшему участие в мероприятии. Спасибо за вашу преданность нашему общему делу, за ваш энтузиазм и бескорыстность! Отмечаю дисциплинированность, слаженность действий и образцовый внешний вид представляемых вами подразделений. Всегда рады видеть вас на нашей земле. До новых встреч, товарищи и камрады.
НШ ВИК "Гарнизон" г. Брест

 

при всем уважении и давнем заочном знакомстве так и не увидел тебя-Вас, вы были? Я сам с Москвы, и сознательно попросился в интернационал, народу было много. Украинцы, русаки, белорусы, эстонцы и тд...

 

Вот просмотрел все статьи и коменты и можно отметить:

22 июня около 500 человек (реконструкторов) приняли участие в исторической реконструкции обороны Восточного форта Брестской крепости, которая прошла рано утром 22 июня на территории Кобринского укрепления у Северных ворот рядом с капониром имени Петра Гаврилова в мемориальном комплексе «Брестская крепость – герой».
В этом году в Брест съехались реконструкторы шести стран, в том числе:
Беларусь, Украина, Россия, Австрии, Болгарии, Японии. Японец, ни слова не понимающий по–русски (приехал с переводчиком), выступал на стороне Красной Армии. К сожалению не доехали реконструкторы Польши и Великобритании.