Некоторые факты по истории ОУН - УПА и СБ.

ПРОТОКОЛ ДОПРОСА

17 марта 1954 г. мест. Цумань

Старший следователь 4-го отдела УМВД Волынской области капитан Шибалов допросил в качестве свидетеля:
Ткачука Гнева Евсеевича

Вопрос: Где Вы проживали и чем занимались в период немецкой оккупации территории Цуманского района?

Ответ: Весь период немецкой оккупации территории Цуманского района Волынской области я с территории области никуда не выезжал до лета 1943 г. работал в сельском хозяйстве своих родителей. Летом 1943 г. участниками антисоветской Организации украинских националистов я был «мобилизирован» в действующую банду так называемой «Украинской повстанческой армии» - УПА.

Будучи в банде УПА, я подчинялся сотенному «Галайде» - фамилии, имя и отчество его не знаю, говорили, что он являлся сыном попа. Имел псевдоним «Цыган», на вооружении я имел винтовку.

В банде «Галайды» я находился до осени 1943 г. , т. е. до того, как немцами скопление бандитов УПА в мест. Колки было разбомблено авиацией. После этого я бежал из банды и проживал со своими родителями в с. Рудники Колковского района, так как наше село было уничтожено немцами и поляками.
…
Из разговоров же бандитов ОУН, от кого слышал не помню, мне известно, что сотня «Богдана», входившая в подчинение «Рубащенко», действуя в Олыкском районе, два раза взрывала линию железной дороги, преграждая путь немцам. Кроме того, они вели бой против советских партизан.

Допросил:
старший следователь УМВД
капитан (Шибалов)

ГДА СБУ ф. 6, спр. 75175-ФП, т. 2, арк. 114-125.

 

Выдержка из протокола допроса Павловича Ивана Ивановича от 25 января 1945 г.:

ПРОТОКОЛ ДОПРОСА

1945 г., января, 25-го дня с. Сероховичи

Я, оперуполномоченный Седлищанского РО НКВД лейтенант Жадан, сего числа допросил в качестве задержанного:
гр-на Павловича Ивана Ивановича, 1909 г. рождения

Вопрос: Расскажите, Павлович, чем Вы занимались при немецкой оккупации?

Ответ: По приходу немцев я работал в наймах по заготовке строительного материала в соседних хозяев. Здесь я заболел грыжей и был отправлен в Ковельский госпиталь. В госпитале я пролежал около полутора месяца и по выздоровлению был выписан.

Находясь на своей господарке, мне пришла картка явиться в район. Прибыв в район, меня послали работать в полицию.
Проработав в полиции с октября месяца до декабря 1942 г., я с полиции сбежал и скрывался дома.

В сентябре 1943 г. ко мне на квартиру ночью пришла банда УПА в количестве 10 человек во главе с «Кубиком» и силою меня забрали с собою в лес.
В банде УПА я был всего один месяц. В одном из боев с немецкими войсками меня ранило в грудь и руку. После ранения я был отпущен бандой УПА домой на излечение.
...
Допросил:
оперуполномоченный Седлищанского РО НКВД лейтенант (Жадан)

ГДА СБУ, ф. 5, спр. 67433, арк. 91-92

Выдержка из протокола допроса Павловича Николая Харитоновича от 4 сентября 1945 г.:

ПРОТОКОЛ ДОПРОСА
Павловича Николая Харитоновича
4 сентября 1945 г. гор. Луцк
...
10 октября 1943 г. банда «Вовчака» вышла из Скулинского леса и пошла по направлению с. Верхи Камень-Каширского района. Прибыв в с. Обзир. я от «Вовчака» отделился и пошел в с. Малые Голобы Камень-Каширского района в котором находилась сотня «Лысого». Взяв сотню «Лысого», я пошел по направлению м. Любашев, а «Вовчак», с ним же был «Голубенко», пошли за Стоход, где они должны были вступить в бой с партизанским соединением.

Дойдя до с. Деревок Любашевского района, я переночевал в нем, а утром приказал открыть огонь по с. Вилька-Любашевская. в котором, как мне сообщили, находились советские партизаны. После обстрела я приказал «Лысому» выслать в с. Вилька-Любашевская разведку с целью установления советских партизан, а сам с сотней отошел в с. Пнивно, где расположился ночевать. Утром «Лысый» доложил мне, что в с. Вилька-Любашевская тихо и никаких партизан нет.

В этом же селе на нас напали немцы, с которыми я приказал вступить в бой, который длился не более получаса, во время которого немцы нас обстреливали из минометов, но мины не рвались, т. к. у них были отвернуты головки.

После боя с немцами я перешел р. Турия. переночевал в с. Хомишов и с сотней «Лысого» снова пришел в Скулинский лес, в котором уже находились «Рудой», «Вовчак» и «Голубенко», которые мне рассказали, что они в районе сел Черевище, Лишневка вступали в бой с советскими партизанами, с каким соединением, не знаю.
...
Допросил:
нач следственного отделени ОББ старший лейтенант Бутин

ГДА СБУ, ф. 5, спр. 67433, арк. 28-34.

 

Начальник полиции безопасности и службы безопасности

Штаб командования Р-3943

Берлин, 12 марта 1943

СЕКРЕТНО

СООБЩЕНИЯ
из оккупированных восточных областей №46

Только для служебного пользования

При запросах просим ссылаться на вышеуказанный номер сообщения.

УКРАИНСКОЕ ДВИЖЕНИЕ СОПРОТИВЛЕНИЯ
...

В бандеровских группах наблюдается дальнейшая резкая радикализация. Члени этих групп собирают оружие и боеприпаси, создают тайные склады оружия. В приказах и инструкциях содержится тенденция, что создание свободной и самостийной Украины возможно только при помощи вооруженного восстания.

Коменданты созданной при приходе немецких войск украинской полиции, выполняя указания, прячут часть собранного оружия и боеприпасов для целей бандеровского движения. Кроме того, при раскрытии штаба бандеровского движения в Сарнах, помимо инструкций о военной подготовке, найдены инструкции о ведений бандитской войны. Дальнейшая радикализация бандеровского движения проявляется в заметном приближении к большинству.

В отношении этого областной руководитель Волыни Гарабож, между прочим, заявил: "Самих по себе идей коммунизма нельзя отрицать. Следовательно, мы можем легко столковаться с любым коммунистом, который придерживается собственно коммунизма из идеалистических побуждений. Наша задача должна заключаться в том, чтобы этих людей, которые, безусловно, принадлежат к самим ценным элементам, перетягивать к нам и включать в нашу роботу".

Уже раскрыты бандитские мятежные группы заговорщиков, состоящие из старых большевистских деятелей и из бандеровцев. В районе действия Харьковского управления полиции нелегальная группа НКВД проводила совместные совещания с бандеровской группой и вполне открыто сотрудничала с ней.
...

ЦДАГОУ: Ф. 1. — Оп. 22. — Спр. 80. - Арк. 33-38.

Цит. за: Сергійчук В. І. Український здвиг. Прикарпаття. Київ, 2005 с.155-156

 

Выдержка из протокола допроса Лиховского Петра Александровича (бойца сотни УПА "Черноморца"):

ПРОТОКОЛ ДОПРОСА

Я, участковый уполномоченный Локачевского РО НКВД Сай

допросил в качестве задержанного:

Лиховский Петр Александрович
...
Вопрос: Ваше псевдо и занимаемое положение в банде УПА?

Ответ: Вступив в банду УПА, мне дал псевдо командир сотни «Черноморец», фамилии его не знаю, уроженец Гороховского района, - «Морозенко», и занимал я положение рядового стрельца.

Вопрос: Расскажите подробно свою практическую деятельность, находясь в банде УПА?

Ответ: В мае 1943 г. я вступил в банду УПА «Черноморца», которая находилась в с. Вовчеков Вербского района, на вооружении имел русскую винтовку.

В банде пробыл до сентября 1943 г., был рядовым стрельцом.

Находясь в сотне «Черноморца», я участвовал в бою в августе 1943 г. в с. Конюхи, где бандой «Черноморца» был разбит спиртзавод, а также участвовал в боях в с. Рядовичи Турийского района в августе месяце 1943 г., атакже в Купичеве в сентябре 1943 г. участвовал в бою с поляками.

...

С января 1944 г. по апрель 1944 г. находился возле р. Буг в с. Трубки Порицкого района, находился вместе с заместителем «Сосенка» «Князем». Здесь в Трупском лесу мною были зарыты две пишущие машинки, а также документы. Боев никаких не вели, а также и других работ. В это время к нам прибыл связной, который сообщил, чтобы мы явились на формировку в с. Гнойно Владимир-Волынского района, а затем к Озютичам, где была формировка.

Я попал в сотню «Ворона», фамилии и откуда он не знаю. Находился до средины мая 1944 г., на вооружении имел немецкую винтовку. Сотня «Ворона» имела бой с немцами в Озютичах.

...

Допросил:
участковый уполномоченный Локачевского РО НКВД Сай

ГДА СБУ, ф. 5, спр. 67433, арк. 179-123

 

Выдержка из протокола допроса ПЕТРЕНКО-КУХАРЧУК Галины Петровны от 16 сентября 1948 года:

ПРОТОКОЛ ДОПРОСА

ПЕТРЕНКО-КУХАРЧУК Галины Петровны,
1924 года рождения, уроженка гор. Корец того же района Ровенской области, жительница с. Топча Межиричского района Ровенской области, б/п, украинка, со средним образованием, по профессии учительница, вдова, гражданка СССР, не судима.

16 сентября 1948 года.
...
В Маренинской школе я проработала примерно около месяца и была взята бандеровцами в банду.

ВОПРОС: Как это было?

ОТВЕТ: На работу в Маренинскую школу я перешла в третьих числах февраля 1942 года. Недели через полторы—две после этого ко мне на квартиру пришли вечером два вооруженных человека. В последствии я узнала, что это бандеровцы. Один из них был некий "ДАЖД" (осужден в 1944 году на 20 лет), а второй являлся областным "проводником" ОУН, по кличке "НОВОБРАНЕЦ", убит немцами в 1943 году.
...

ГДА СБУ: Ф. 65. —Спр. С-9134. — Т. 2. — Арк. 173—200. Цит. за: Сергійчук В. (упор.) Тарас Бульба-Боровець. Документи. - Київ, 2011 - С.311


Выдержка из протокола допроса Стельмащука Юрия Александровича (командующий военным округом УПА "Турив") от 9-го февраля 1945 года:

ПРОТОКОЛ ДОПРОСА
обвиняемого СТЕЛЬМАЩУК Юрия Александровича

От 9-го февраля 1945 года
...
Насколько мне известно, «Клим САВУР» никогда в подземных убежищах не скрывается, предпочитая им в дневное время лес, а в ночное - конспиративные квартиры, содержателями которых являются преданные ему лица из местных жителей.

В частности я полагаю, что одной из таких квартир является пожилой зажиточной крестьянки Оржевских хуторов, муж и сын которой, как мне рассказывал «Клим САВУР», являлись активными участниками УПА и погибли в 1943 году в боях с немцами.

...

ЗАМЕСТИТЕЛЬ НАЧАЛЬНИКА СЛЕДСТВЕННОГО ОТДЕЛА УББ НКВД УССР - КАПИТАН ГОСУДАРСТВЕННОЙ БЕЗОПАСНОСТИ
Арутюнов

ДА СБУ - Ф. 5. - Спр. 67424. - Арк. 24-40. Цит. за: Літопис УПА. Нова серія. — Т.9. — Торонто—Львів, 2007. — С. 436

 

ВЫПИСКА
из протокола допроса ШЕЙНИКА ИВАНА ГРИГОРЬЕВИЧА 1923 г. н.,
от 21.04.1946 р. в Гороховском ОББ

[...]ОТВЕТ: Примерно в апреле месяце 1943 года вся Дружкопольская полиция в количестве 19 человек ушла в банду "СОСЕНКА" по приходу в банду "СОСЕНКО" на второй день райпроводник под псевдонимом "ХМАРА" стал нас разбирать по другим бандам.

Я "ХМАРОЙ" был оставлен в банде "СОСЕНКО". "СОСЕНКО" в это время был куренным, курень в это время входит в бригаду главаря под псевдонимом 'РУДОЙ" по прибытии в банду я был направлен в Ковельский район, в банду "СОСЕНКО" где я прошел двухмесячную школу и был направлен в чине роевого в Мосурский лес Любомльского района в курень "ГОЛУБЯ" бригада "РУДОГО", где я пробыл примерно с месяц, затем был ранен в бою с немцами.

После получения ранения в левую руку я лег в госпиталь, находившийся в Ковельском районе в Свинарищевском [Свинаринском] лесу.

Архів УСБУ Волинської обл., ф. п., спр. 4826, т. 1, арк.. 18. Цит. за: Реабілітовані історією. Волинська область. - Київ - Луцьк, 2010 - С.247-248

 

Лист командира червоних партизанів Василенка повстанському командиру Шилу:

Коменданту Загона Сичи «Стохид»* пану М. Шило!

Многоуважаемый пан Шило! Прочтя ваше письмо, я понял, что Вы боретесь за создание «Соборной Украинской Державы», - это хорошо; но Вы так же хотели знать идею моей борьбы, то я должен сказать, Вам, что моей идеей борьбы, есть борьба, за освобождения своего народа и своей родной земли от этого изверга, бандита – немца. Я хочу, чтобы мой народ: жил свободно, счастливо и хорошо; ибо я люблю свой народ, свою землю и за нее и его я борюсь.

Насчет того, что я украинец, есть доля вашей правды, и что моя доля борьбы, есть тоже вашей правдой, Вы, в этом правы и этого я не отрицаю. Но я для своего народа уже кое что сделал и еще что потребуется сделаю.

Но Вы, хотите создать самостоятельную «Украинскую державу» только своими силами, не имеющими твердой платформы на земной поверхности (ибо Вы стоите на трясине, в болоте, которая может в любой момент Вас поглотить).

Да еще хотите вести борьбу на все фронта: и с Москвой, и с Берлином, партизанами и бандитами; то я должен прямо вам сказать: шановный пане Шило, что Вы потеряете всякое равновесие на земле, а потеряв равновесие Вы вынуждены будете упасть, и, падая разлетитесь на мелкие части, которые потеряют какое-то не было значение для революции.

Для того, чтобы создать самостоятельную Украинскую державу, шановный пане Шило, нужно иметь хорошо подготовленный резерв, хорошо обученную Укр. Армию, хорошо подготовленные Командные кадры, Твердую почву тыла, на который можно было бы опереться, чтоб толкнуть всю эту массу на борьбу, а всего этого у Вас нет.

Да так же нужно использовать Всех и Всякого для борьбы с основным врагом. И оба уничтожив основного врага легче будет покончить с остальными второстепенными, которые в настоящий момент могут быть полезны для Вас. А начинать борьбу в данный момент на всех направления, это приведет к Утопии Стихийного Сумасбродства, которое ни к чему не приведет, как только к распаду и гибели вашего загона «Стохид».

Ведь сейчас идет 2-я Империалистическая война. Ведь здесь борются, две партии (И очень сильные партии – я должен Вам сказать). А Ваш загин «Стохид» - представляет молекулу в данный момент, [которая] хочет вести борьбу во всех направлениях. Насчет приема в ряды, в этом пока я и мои бойцы не нуждаются.

Но я должен вам сказать; что дружественные отношения поддерживать я с вами не прочь.

А там что будет после войны Увидим.

С приветом шановный пане Шило!

Командир партизанского отряду
Ст. лейт. (Василенко)

12.4.43.

ЦДАГО. - ф. 262. - Оп. 1. - Спр. 2. – Арк. 30-31.

* Точно відомо про один загін УПА, що мав криптонім "Стохід" - у травні - червні 1943 р. в Ковельському районі Волинської обл. він під командуванням Олекси Шума ("Вовчак") входив в Українську повстанчу групу "Озеро" (командир - Юрій Стельмащук - "Рудий")

 

ДОКЛАДНАЯ ЗАПИСКА

"О совершенных в 1947 году на территории Киевской области ОУНовских бандпроявлениях"
...
6.VIII 1947 года бандбоевка "УПА" в 3 человека зарегистрирована появлением в с. Качали Бородянского района. Два бандита были одеты в форму военнослужащих, а один в гражданскую одежду. Бандиты разговаривали по-украински с западным акцентом.
В селе бандиты встретили председателя колхоза КОВШУК и колхозника СЛУХАЙ. Обыскав их, бандиты у КОВШУК забрали партбилет, личные документы и ключ от конторы колхоза (контора размещается в здании сельсовета).

Вместе с КОВШУК и СЛУХАЙ бандиты пришли в сельсовет, где порвали два портрета тов. СТАЛИНА, вернули все документы и партбилет КОВШУК, заявив:

" Мы не бандиты, а бандеровцы, боремся не против отдельных членов партии, а против всей партии", и вручили КОШУК 6 листовок, озаглавленных "УНИВЕРСАЛ".

Из сельсовета бандиты с КОВШУК и СЛУХАЙ пошли к квартире зав. магазином сельпо.По их требованию, мать завмага выдала им ключи от магазина.

Войдя в магазин, бандиты пытались взять продтовары, но выслушав заявление КОВШУК, что это фонд снабжения учителей и специалистов, ничего не взяли, предупредили КОВШУК не поднимать шуму, скрылись.
...

ДА СБУ: Ф. 2. - Оп. 96 (1951 р.). - Спр. 56. -Арк. 3-14.

Цит. за: Сергійчук В. І. Український здвиг. Наддніпрянщина. Київ, 2005 с.634

 

Стенограмма беседы с командиром партизанского соединения Каменец-Подольской области тов. ОДУХА Антоном Захаровичем и комиссаром тов. КУЗОВКОВЫМ Игнатом Васильевичем

Беседу проводил зав.сектором информации отдела пропаганды и
агитации ЦК КП/б/У тов. СЛИНЬКО И.И.
Стенографировала ЖДАН Н.А.
Киев. 12 июня 1944 года
[…]
Говорит Игнат Кузовков:

"Мы стояли в районе, который мешал националистам продвигаться с запада на восток до старой советско-польской границы. Мы стояли в зоне их коммуникаций и ни один их связной не мог пройти, чтобы не быть задержанным. Мы, кроме этого, старались все карательные мероприятия немцев, направленные против нас, отводить на их сторону. Крупные карательные экспедиции заканчивались, как правило, боями с националистами и частично только, почти не задевали нас.

Когда они начали активную борьбу с немцами, на первых порах у них было ещё мало обученных и вооружённых сил. Они намерены были захватить районный центр Мизоч Ровенской области. Они решили, имея о нас представление, как об очень большой силе в Суражских лесах, предложить нам перейти к ним для совместной борьбы с немцами.

Но, как потом выяснилось, переговоры в этом направлении преследовали целью использовать наш отряд в качестве заслона от нападения немцев на националистов, по окончании операции прибыть в отряд и отобрать оружие. Мы разгадали это дело через пойманную агентуру и нашу, которая находилась в их отрядах. Но отказываться от переговоров во имя общей борьбы с немцами мы не могли.

Начались переговоры. Переговоры происходили со второстепенными лицами в районе Мизоча, в селах Большое и Малое Ступно. В общем эти переговоры имели целью с их стороны прощупать почву, насколько мы сильны, насколько мы намерены вести переговоры, что мы намерены делать.

Переговоры кончились вничью. Они потребовали выхода с этой территории, сказали нам, что мы не в своей хате помещаемся, а для того, чтобы более детально в этом вопросе разобраться, они сказали, мы постараемся ещё раз вести переговоры. Среди представителей был студент бывшего Львовского университета, молодой, неважно одетый, худощавый юноша, который агитировал за Украину [князя] Владимира. С нашей стороны переговоры вёл Одуха, который старался на их нотках сыграть, выдал себя за командира разведки.

Таким образом, из переговоров ничего не вышло. Они терпели нас до июля 1943 года, а когда почувствовали в нас солидную силу, решили покончить с нашим отрядом в тех лесах.

Предварительно мы узнали о готовящейся на нас операции. В соседнем с нашим лагерем селе Андрушовка был получен приказ от командования повстанческой армии - больше половины села, прилегавшей к лесу - очистить от населения. Какой был смысл этого приказа? Немцев пока поблизости не было. Вывод один: чтобы от перестрелки не пострадало местное население. Мы, видя такую штуку, моментально переменили место лагеря, отошли на 1,5 км, но в район, очень удобный для обороны.

Мы знали, что их силы значительно превышают наши, у нас было 400 человек, силы националистов доходили до 10 тыс. [фантазія Кузовкова - прим. моя], и если они мобилизуют против нас все свои силы, они могут разбить отряд. Боя принять нельзя, а без боя уходить тоже нельзя, поскольку мы зарекомендовали себя как защитники народа.

25 июля рано утром наш патруль в селе Теремно обнаружил передвижение со стороны села Андрушовка большого обоза и пехоты, причём одетой в немецкие и мадьярские военные и гражданские формы, но с белыми повязками, как у полицейских.

Мы сделали предупредительные выстрелы, показать, что в лагере тревога. Моментально была занята круговая оборона в заранее подготовленных окопах и послана конная разведка для расследования этого дела.

Но события развивались очень быстро. Буквально через 20 минут целая орава националистов, непонятно что-то кричащих, напала на соседний лагерь польского мирного населения, которое скрывалось от националистического террора. Их лагерь находился вблизи нашего.

После нападения на польский лагерь, националисты штурмом пошли на наши позиции. Мы находились в более выгодном положении, мы находились на высотке размером 200 х 300 м, кругом овраги и заболоченные речушки. Единственный сухопутный подход к нам был со стороны центральной дороги, но по весьма густому кустарнику, до 10 м иногда, ничего не было видно.

Мы этот участок больше всего укрепили, одновременно заняли оборону тремя ротами. Но оказалось, что они шли не только со стороны села Теремно, но со всех сторон, со стороны Андрушовки, Суража, Закто-Вили, закольцевали лагерь полностью силами до 8 тыс**. солдат, причём предварительно они захватили все автомашины в гебитскомиссариате*** гор. Ровно, боеприпасы через свою агентуру.

Началась атака. Атака с криками "ура", со специфическим украинским командованием. Сначала пытались по-немецки командовать, но когда увидели, что мы их разоблачили, стали командовать "другий рий ливы", "крылом атакуй".

Первая их атака закончилась неудачно. Ураганным пулемётным огнём и автоматами мы эту атаку отбили, положили их, примерно 50 человек. Попытка их подойти с заболоченной стороны тоже не увенчалась успехом. Наш заслуженный пулемётчик Золотарёв спустил на кладке сразу 15 человек.

Атаки повторялись через каждые 20 минут и очень интенсивные, с криками "ура". Дело доходило чуть ли не до рукопашных схваток. Невзирая на жертвы, которые наносили наши бойцы из укрытых позиций,они бились и бились, желая закончить операцию. Надо сказать, что за всё время я не встречал такого фетишизма [так в документе, вероятно, имеется в виду "фанатизма". авт.] в борьбе. Они дерутся лучше немцев.
После десяти атак у них отпала охота к атакам. Они подняли шум и крик, но не двигались с места.

Так прошёл день.

К вечеру прибыли три батальонных миномёта с их стороны. По-видимому, мин было неограниченное количество, поскольку был интенсивный огонь. Мины перелетали с одной стороны на другую, а потом они пристрелялись и стали бить на площадку. На основной площадке никого не было, был только обоз, а командный состав находился или в укрытии, или на передовой линии. В передовую линию они не попадали, а по центру били.

С наступлением темноты, вечером, когда кругом стало более или менее спокойно, была только перестрелка, но наши экономили боеприпасы, которых у нас было в ограниченном количестве, били по цели, "на ура" не стреляли. Националисты, не сумевшие взять нас штурмом и понёсшие большие потери, начали роптать на командный состав, их ропот был слышен нашим бойцам. Решили перейти к длительной блокаде.

Ночью начал раздаваться стук топоров и лопат перед нашей высоткой, стали образовываться дзоты, одновременно была посажена кукушка. Расчёт был такой, чтобы с трёх сторон непрерывными атаками навести панику в наши ряды, заставить нас отойти на сухопутные участки, более благоприятные для отхода, а по дороге, которая проходила за 300 м за кустарниками, были миномёты и кукушки. Если бы действительно мы последовали их замыслу, который они намечали, мы могли бы быть уничтожены, или понесли бы колоссальные потери.

Но у нас были головы на плечах. В первую же ночь мы сделали прорыв из окружения. Обоз наш пострадал, всего у нас было до 50 подвод, но особенно ценных запасов у нас не было. Оружие было на руках. В повозках находилось частично продовольствие и одежонка, хорошие были кони.Когда мы решили в первую же ночь пробраться, встал вопрос об обозе, его решили оставить. Наметили план - прорваться в ту сторону, с которой мы лучше всего были ограждены, но мы рассчитывали так, что ночь тёмная, мы выйдем незаметно, они ничего нам не сделают.

Практика показала, что выйти возможно, построив роты в боевом порядке, но необходимы звуковые сигналы или сигнальных поставить не менее двух человек. Летняя ночь длится недолго, всего четыре, пять часов, и, пока мы раздумывали, как это дело сделать, звуковые сигналы нельзя было применить, время прошло и начался рассвет.

Пришлось это дело отставить, занять оборону и драться ещё целый день. На второй день атаки начались с раннего утра миномётным огнём значительной силы. Они стали попадать в цель, у нас появились раненые и убитые, часть коней была ранена. В отношении продовольствия, конечно, было неплохо, у нас были кое какие запасы в лагере, воды как на счастье две бочки было завезено в лагерь. У нас было до двух десятков женщин, которые регулярно приносили бойцам кушать на передовую -кусок хлеба с маслом. Женщины работали замечательно, санчасть тоже работала очень хорошо, раненых моментально выносили, оказывали им первую помощь и укладывали, подготавливали к эвакуации. Так прошёл второй день. Наши мало стреляли, националисты также стреляли мало, в атаки шли реже, хотя крику было сколько угодно. Попытка их обойти нас с левой стороны не увенчалась успехом. К тому же мы решили сделать прорыв перед вечером с таким расчётом, чтобы заранее построиться в боевом порядке, а вечером, не растерявшись, пойти с проводником. Проводник был свой.

Задача была такова: прорваться в сторону леса, к сёлам прорываться мы считали опасным, поскольку там было до пяти националистических штабов, а из лесу пройти за советскую границу, где националистов совершенно не было, в Славутские леса.

Как решили, так и сделали. Порядок был такой: впереди идёт только подрывная группа автоматчиков 20 человек под моим руководством; она должна была в случае какого-либо сопротивления со стороны противника, сломить его огнём автоматов. Патронов было достаточно. Автоматчики все пошли на прорыв. Задачей автоматчиков было обеспечить прохождение всей группы. Следом за автоматчиками должна была идти стрелковая рота.

В самом конце снимется с обороны третья стрелковая рота, вместе с ней командир отряда. Перед самым отходом командир отряда вышел с разведкой, подрезали они кустарники, сделали стежку, чтобы не было слышно шелеста, чтобы пройти незаметно. Это было сделано настолько хорошо, что националисты только по последним людям сумели открыть огонь, была ранена только одна женщина в это время в нашем лагере. Раненых выносили на самодельных носилках. Построились в боевом порядке и вышли.

Для националистов был неясен наш манёвр. Они считали, что только небольшой группе противника удалось пройти, а остальные, как они предполагали, в количестве 500 человек, находятся в лагере. И они начали обстрел лагеря. Они стреляли с двух или даже с трёх сторон. Когда они стреляли с одной стороны, их группам с другой стороны казалось, что стреляем мы, этим они были введены в заблуждение.

Мы вышли в ночь с 26 на 27 июля и пошли на советскую сторону и слышали, что бой продолжается, ожесточённый бой, с миномётами, станковыми пулемётами, ракеты вылетали. У нас даже естественно подозрение возникло, что подошли немцы и бьются с националистами. Целые сутки продолжался этот бой, до рассвета 28 июля.

Оказывается, они нашего ухода не обнаружили. В лагере мы оставили обоз, оставили лошадей, лошади, бродя в кустах, производили шорох, им казалось, что мы в лагере. Два раза они обстреливали лагерь, но в 12 часов дня, не слыша ответных выстрелов, командование решило, что большевики должны быть все перебиты. И вот, командующий этим наступлением Крук (молодой человек лет 27, худощавый, высокого роста, очень весёлый, общительный с бойцами, пользовавшийся большим авторитетом со стороны своей свиты) решил выехать трибуном в лагерь осаждённого противника.

Что же получилось? Был дан сигнал командованием и с криками "ура!" они бросились одновременно со всех сторон. С одной стороны вооружённые люди, и с другой. Началась стрельба и свалка между ними, до тех пор, пока они не разобрались в том, что мы уже выехали, что лагерь пустой. Они были очень удивлены, куда же мы могли уйти. Все убитые были похоронены, даже их двух разведчиков мы похоронили.

Затем, перед уходом мы наши повозки со всем имуществом заминировали, а там были носильные вещи. Один из них подскочил к повозке, видимо большой мародёр, схватил вещи, а там были два 150-мм снаряда взорвались, 30 человек выбыло из строя и это отбило у других охоту обыскивать повозки. В течение месяца они разминировали эти повозки.

Результаты боя были просто для нас неожиданными. Количество раненых и убитых националистов превышало 800 человек****, за эти трое суток только убитыми они потеряли 250 человек. Наши потери были: 6 убитых, 6 чел. раненых, все они выздоровели, ни один не умер. Это, конечно, не помешало националистам после создавать версию, что наш отряд разбит. Но как показать это населению? Они стали возить трупы своих убитых, делая вид, что свозят их на свалку. Частично похороны националистов производились мелкими группами на 13 кладбищах в радиусе 20 км. В Теремно и других сёлах были открыты госпиталя, где были раненые, часть из них разошлась по домам.

Но как показать полнейший разгром отряда? Они разоружили пару рот своих бойцов, на повозки наложили их оружие с тем, чтобы показать, что ими захвачены трофеи. Рассказывали, что они убили "батю", комиссара, мою шапку, как трофей, показывали (я потерял свою чёрную папаху и они везли её на повозке). Началась агитация, что отныне в этом районе устанавливается полностью националистическая власть и даже их официальный орган "До зброи" поместил статейку в 1943 году по этому вопросу.

Мы уже передислоцировались в Славутский район, а на территории прилегающих западных районов установилась националистическая власть".
[…]
ЦДАГО України. Ф. 166. Оп. 2. Спр. 74. Арк. 42 зв.- 45. Оригинал. Машинопись. Опубліковано: Гогун А., Кентий А. "...Создавать невыносимые условия для врага и всех его пособников...". Красные партизаны Украины 1941-1944. - Киев: Украинский издательский союз, 2006 - С.393-398

** Численность украинских повстанцев непомерно завышалась.

*** Это явная фантазия И. Кузовкова.

**** Цифры потерь националистов фантастически завышены.

 

А ось як бій УПА проти Кам"янець-Подільського партизанського з"єднання А. Одухи 25 липня 1943 р. відобразив у своїх спогадах курінний (тоді - заступник сотенного, сотенний) Максим Скорупський ("Макс"):

Коли я прийшов в ліс до табору, там панував живий рух. Курінь Осипа вибирався на акцію проти совєтських партизанів. Ближчих даних про акцію я не мав тому, що відділ був готовий до відмаршу й не було часу про те розпитуватися. Знав я, що одночасно з куренем Осипа вибирається на спільну акцію також курінь Крука. Значить, мала бути велика розправа з совєтськими партизанами. Тому, що я не мав зброї, нашвидку сотник Юрко дав мені якогось старого кріса, а хлопці його сотні наділили набоями та дали одну гранату. Прикро було мені без пістоля, ще прикріше, що кріс такий поганий, але не було ради.

Чоти провадили чотові, які були й раніш. Сотник Юрко приділив мене поки що до свого почоту. Бурлаченко, як ніде ще досі не приділений, зустрівши мене, просив його також узяти на акцію. Юрко дав свою згоду і таким чином я мав старого товариша і ми, розмовляючи, тяглися в хвості колони в поході на Суражський ліс. Це було 22 липня по обіді.

Над вечір наш курінь прибув до села Переморівка і розташувався на ніч. В новому відділі, серед незнайомих стрільців і командирів, я почував себе трохи не "по-своєму". На квартирі, разом з курінним Осипом і сотником Юрком, спочатку було тяжко нав'язати розмову, але пізніше ми розговорилися. Виявилося, що й той і той - колишні члени організації ОУН "М", дуже тверезо дивилися на боротьбу УПА. Від самих початків, коли на весні почався партизанський рух, вони приєдналися до своїх односельчан, що були в організації ОУН "Б" і так залишилися і досі. Вони були проти "макабричних" виступів бандерівців, але відверто вони не могли виступити. Про роззброєння курінний Осип висловився, що болючих тем не варто зачіпати, і перевів розмову на тему завтрішнього дня.

По вечері скликано сотенних і чотових на старшинську нараду. Курінний Осип розклав на столі докладну теренову карту і почав пояснювати намічений плян воєнної операції на завтра. При тій нагоді довідався я про точні дані. На одній із висоток Суражського лісу, недалеко від села Теремне (Шумського району) знаходиться табір совєтських партизанів. Залога табору складається з 200 чоловіка большевиків і біля 300 поляків з родинами, які повтікали з довколишніх сіл. Совєти і частина поляків були добре озброєні і довкола табору були викопані стрілецькі становища. Своїм перебуванням у тій місцевості совєтські партизани паралізували зв'язки УПА і далися взнаки навколишнім селам постійними грабунками харчів, одягу й інших домашніх надбань. Командування УПА дало наказ за всяку ціну зліквідувати большевицько-бандитське гніздо.

Згідно з пляном, курінь Осипа зі сходу, а курінь Кропиви (він був призначений курінним на час акції) із заходу мали наблизитися до совєтського табору і, сполучивши крила, замкнути перстень оточення. Головними командирами акції мали бути Крук і майор Голубенко.

Власні сили були такі: Дубенський курінь Осипа складався з трьох сотень: перша сотня Юрка, друга сотня Борсука Третя сотня Беркута залишалася на охорону табору в лісі.

Озброєння: крім нормального, тобто - кріси, автомати і по три ручні кулемети на чоту, сотня Юрка мала ланку важкого кулемета "максима" і дві ланки мінометів: один 50 мм. і один 82 мм. Кременецький курінь Кропиви складався з трьох сотень: перша - Гамалії, друга - Каменя, третя - Петра. Озброєння було таке саме, як у Дубенському курені, за винятком одного міномета 82 мм. Акція мала початися на другий день о год. З ранку, тобто 23 липня. Випадовою базою Кременецького куреня було село Сошиці.

Розділивши завдання поодиноким командирам, курінний Осип призначив мене заступником сотника Юрка. Нарада закінчилася. Командири сотен мали провести останні приготування по відділах, перевірити запаси амуніції, наповнити всі кулеметні диски і тримати добре вартову службу (щоб ніхто з цивільного населення не віддалявся з села). Під час тих приготувань трапився прикрий випадок у сотні Борсука. Кулеметник, чистячи свій кулемет, через необережність залишив один набій в цівці. Другий стрілець, бачивши, що диск від кулемета відлежений, потягнув за спусковий прилад і забив свого товариша, що сидів біля столу.

Цей випадок віщував на завтра певно якусь невдачу, де поганий знак. Цілу ніч до нашої кватири прибували зв'язкові і розвідники, приносячи різні звідомлення і доповіді - в основному про становище совєтів, а тому й у пляні акції змін не було.

Вранці стелився тяжкий туман, а навіть було холодно. Дві сотні нашого куреня без жодного брязкоту й шуму ввійшли на край села Теремне, з боку лісу. Тому, що було темно й погано видно, ми вирішили зачекати, поки підійде вище сонце та вітер розвіє мряку. Виставивши пости, військо розляглося обабіч дороги. За пів години нашого постою чорт надніс із лісу віз із совєтськими партизанами. Як ми пізніше довідались, вони їхали в село по хліб, - і наїхали просто на виставлений нами пост.

Наші вартові відкрили стрілянину і совєтські партизани, залишивши підводу, втекли. Передчасне розконспірування могло пошкодити наміченому плянові, тому ми силою факту негайно вирушили гусаком, сотня за сотнею, в напрямку висотки.

Наші провідники (селяни) не дуже добро орієнтувалися, в якому місці знаходиться совєтський табір, тож почали водити нас по лісі.

Перша йшла сотня Борсука і мала зайняти ліве крило оточення, а сотня Юрка - праве. Коли ми ще не ввійшли зовсім углиб лісового комплексу, позаду нас на галявині появилася група вершників, совєтських партизанів (зо 15 чоловік) і почали кричати до нас, щоб ми йшли на переговори. У відповідь наш кулеметник послав кілька кулеметних серій, стріляли теж і стрільці, які були край лісу. Верхівці позіскакували з коней і залягли, відстрілюючись. Кілька з них швидко почали відводити коней за горбок. За пару хвилин на полі не було видно ні одного "совєта": - щезли, як камфора. Курінний Осип дуже сердився, що розетські партизани тепер знають, що ми йдемо на них наступом, тож будуть нас чекати вже приготовані.

Так воно й було. Коли ми трохи затрималися з своєю сотнею, Борсук перший підійшов до висотки, де містився табір совєтсько-польських партизанів. Вони підпустили його на віддаль 50, а місцями навіть на 25 метрів і привітали вогнем. З першого маху сотня Борсука зазнала великих втрат: 8 хлопців було вбитих, а 7 ранених. Сам Борсук був ранений у голову (куля черкнула його по черепові). Коли ми підійшли з сотнею Юрка на місце, то побачили, що висотку, де окопалися совєтсько-польські партизани, захищає глибокий рів, що оточує підковою півострів висотки. Ровом протікає джерельна вода. Щоб іти наступом, треба переходити рів без жодного прикриття. В самому рові була розташована сотня Борсука і не мала змоги рухатися ні назад, ні вперед: "совєти" пришпилили її до місця. Чути було від неї крики про допомогу. Праворуч рів був щораз мілкіший, а на віддалі 200 метрів під гору навіть рівнявся з поверхнею висотки, що лучилася, з рівниною сусідньої гори.

Курінний Осип дав наказ сотні Юрка прорвати совєтський опір і вдертися рівниною до ворожого табору. Сотня пішла в наступ. Совєтські "кукушки" з дерев почали проріджувати наші ряди. Найгірше було те, що "совєти" нас бачили, як на долоні, а ми їх не бачили. Сила вогню була така велика, що ми були змушені відступити на вихідні становища, також на горбку, що рівнявся з висотою совєтів, лише між нами була долина. В повітряній лінії ділило нас від совєтів, 100-150 метрів. Сотня почала окопуватися, а я дістав наказ стягнути з села Теремне (де ми залишили обоз і санітарну частину сотні) тачанку з "максимом" і віз з мінометами. Тяжко було, не знаючи доріг у лісі, проїхати з ланками до передової наших сотень. Відкидаючи задки повозів поміж деревами, по годині часу дісталися ми на місце призначення.

Сотня Борсука далі була в рові. Негайно наші "максимісти", окопавшись, відкрили тяглий вогонь по ворогові. Совєтські партизани притихли, чути було лише по їхній стороні прокльони. Сич, учасник акції під Стіжком, відзначався на тому самому "максимові". Ланка мінометників, складена в більшості з грузинів (8 чоловіків колишньої банди з Альошою вступили в УПА до сотні Юрка), шукала для себе становищ. В лісі не легко було знайти таке становище для міномета, але, врешті, використали прогалину між коронами дерев і окопалися.

Перша міна з 82 мм. вилетіла і зрівнявшись з височиною дерев, повернула просто на землю і впала недалеко мінометного становища, не розірвавшись. Друга засвистіла в повітрі і розірвалася десь по другій стороні совєтського табору (там, де наступав Кременецький курінь). Третя міна тільки вилетіла з міномета й так застрягла в землю. Причиною цього були зіпсуті запальники мін. Я дав наказ відставити міномет набік. Така сама історія була з другим мінометом. Тоді сотенний Юрко казав міномети залишити, а з ланки мінометників зробити стрілецький рій і вислати на становище одного із відтинків "фронту". Після сильного вогню нашого "максима" і цілої нашої сотні, сотня Беркута витягнулася з рова й вирівняла фронт, залягаючи побіч нашої лінії на лівому крилі. Ранених і вбитих винести з рова не можна було; треба чекати, аж смеркне.

Із важкої зброї по нашому боці діяв тільки "максим". Крем'янецький курінь посилив вогонь і одна з його сотень получилася з нашим лівим крилом. Направо від нас колесо оточення не було замкнуте, мало було війська до того, щоб виповнити такий великий перстень. Курінний Осип вислав до штабу гінця, щоб дали нам допомогу.

Хлопці під час перерви в стрілянині перегукувались з совєтськими партизанами. Наші кричали:

- Здавайтесь, даруємо вам життя, лише вашим командирам горе.

Совєти відповідали:

- Ви нас все одно не візьмете, краще відступіть!

Тоді наново посилювався вогонь і позиційний бій затягався. До вечора на всій лінії нашого фронту були викопані стрілецькі становища і порозділювані кулемети до нічної оборони. Ми гадали, що совєтські партизани будуть прориватися вночі.

Як тільки смеркло, ми вислали один рій на чолі з Бурлаченком, щоб підібрати наших ранених і забитих. Хрускіт ломак під ногами зраджував намір наших стрільців - совєти посилювали вогонь. Наші стрільці також не заглушували вигукувань нашого рою, який напомацки в темноті шукав ранених. Одначе, по якомусь часі вдалося винести знесилених ранених, які цілий день без води і їжі та без перев'язки лежали в рові. Це було тим тяжче, що вони мусіли вдавати забитих і лежати без руху, бо інакше совєти були б їх подострілювали. Кілька забитих не знайдено, вони так і залишились. Після нашої виправи, совєти хотіли також використати темряву ночі і доступити до джерела води, що було в тому самому рові, де лежали наші ранені і забиті. Ми ще більше посилили вогонь і відтяли їм доступ до води. Вони кілька разів протягом ночі намагалися прорватись, але на кожному відтинку наші їх відбивали.

Пізно ввечері прибула нам на допомогу сотня Острого (з Остріжчини). Вона стала нам дуже в пригоді, бо зменшилась віддаль між нашими сотнями і чотами. Найкращою картиною нічного бою був момент, коли на всій лінії відкривався тяглий вогонь і було видко півколесом блиск пальної зброї. Ті малі і більші вогники виразно зарисовували наші позиції й показували, що ми совєтів досить сильно обсадили. В нічній тиші дужчав гук пострілів, зливався в одне з відгомоном Суражського лісу.

Вози повезли ранених до штабу в Антонівцях, а звідтам мали привезти на завтра свіжий запас амуніції, бо її з кожною годиною меншало. Ми провели ніч не зажмуривши ока. Вранці, десь коло год. 10-ї, курінний Осип зібрав майже весь командний склад нашого куреня і став давати накази та інструкції на сьогодні. Дораджував обережно входити в совєтський табір,- можуть бути заміновані місця. Нам треба сьогодні остаточно замкнути перстень оточення. Тож запропонував нам:

- Ходімо на праве крило і з висотки розглянемо терен. Останні наші становища кінчалися біля дороги, що виходила на гору і острим закрутом поверталася зі сходу на захід, перерізуючи необсаджений відтинок висотки, де знаходився совєтський табір. Наші кулеметники дуже стежили за цією дорогою так, що совєти масово прорватися не могли.

Розмовляючи, вийшли ми поза наші становища на дорогу. Курінний Осип зачепив легко погою за шнурок, що, присипаний піском, тягся вздовж дороги. Жартуючи, зауважив:

- Це міна або шнур, проведений до алярмового дзвінка від поста до штабу (якраз у тому місці вчора стояв совєтський пост). Хто має ножа, дайте я його переріжу.

Хтось із товаришів подав ножа, курінний Осип нагнувся різати - і... сильний вибух роздер повітря. Пісок засипав нам очі, хто впав, хто відбіг від того місця. Оглядаюся... на п'ять метрів від мене лежить пошарпане міною тіло курінного. Всі збентежилися і відрухово кинулися до тіла та на руках понесли його до наших становищ. Мені пісок в'ївся в обличчя, Бурлаченкові повиступала кров на лиці і він не міг дивитися - очі були повні піску й також залиті кров'ю; більше ніхто не був пошкоджений. Щастя, що курінний нагнувся і своїм тілом прийняв зосереджену силу фугасної міни, в іншому випадку було б ще більше жертв. Як ми пізніше довідались, за кілька метрів далі була закопана величезна міна з великого артилерійського стрільна. Коли б курінний був на неї натрапив, був би згинув весь командний склад.

Тіло курінного Осипа відправлено до штабу. Стрілецтво й командири втратою курінного були дуже пригноблені. Мимоволі насувалися темні думки й почуття страху перед підступною зброєю. Подали по лінії вістку, прийшов Крук. Схвильовано сказав:

- Тяжко, жаль, але така його доля... А боротьбу треба продовжувати.

Курінного Осипа заступив сотник Юрко, а мені доручили командування сотнею Юрка.

Перед обідом привезли свіжий запас амуніції і міни до міномету курінного Кропиви. На всьому відтинку посипався вогонь. Сто вісімдесят мін одна за одною почали вибухати влучно в совєтському таборі. Стрілецтво мовчки мстилось за смерть курінного. У совєтів почулися зойки, стогін і прокльони. Крики вказували, що в них зчинилася паніка.

По нашій лінії подали: "Вперед, до наступу". Залунало "Слава!" і викопані нами становища залишилися позаду.

Совєти напруженням своїх останніх сил відбили наш наступ. Ми були змушені залягти, тим самим звузили перстень оточення. Дали наказ окопуватися. Від совєтів місцями ділила нас віддаль тридцять метрів; щастя, що в них не було гранат, інакше наступ коштував би нас дуже дорого.

Коли викопано опірні становища, з нашого боку почулась команда: "Гранати!". Кинули кілька гранат (бо всі не мали, і в нас також їх забракло). Знову устабілізувався фронт і велася дальша перестрілка. Совєти вже другий день без води. З учорашньої ночі їхні смільчаки, що спускалися в рів по воду, лежать там мертві ще й сьогодні. Наше командування затримало наступ, бо вважало, що совєти мусять здатись; будуть прориватися, тоді ми їх здобудемо без власних утрат.

Міномет курінного Кропиви далі сіяв смерть у совєтському таборі. Так продовжувався бій цілий день і цілу ніч. Совєти над ранок на третю добу облоги почали одинцем вихоплюватися через необсаджений нами відтинок. (Ми його не обсадили, бо боялися, по випадку з курінним Осипом, що вся дорога замінована; так воно фактично й було). Коли стало світати, повели ми загальний наступ і здобули совєтський партизанський табір. Місце табору було вкрите трупами. Затруєне повітря вертіло в носі. Ями від наших мін і жертви вказували, що ми дійсно влучно стріляли. Дерева були поранені нашими стрілами. Зо двадцять полонених ми захопили в таборі. Оповідали вони, що в них наприкінці було дуже зле з набоями й харчами. В окопах були порозкидані сухарі з хліба. Із-за браку води жували зелене листя й зілля.

На місці табору було 54 вбитих (разом із поляками), а решта совєтів, переважно начальство з головним їхнім командиром майором Бегмою [помилка - Одухою], завдяки полякам, які знали добре місцевість, останньої ночі викралися з оточення. Деяких з них зловила наша санітарна охорона, що стояла в селі Теремне. Між полоненим був головний міньорщик, старший лейтенант і лейтенант літунства. В таборі, крім зброї, захоплено нами документи совєтського штабу і портрети командирів (виконані кольоровим олівцем артистом-малярем, що був у них в таборі). Один з возів табору, наладований речами, пограбованими від українського селянства, був замінований. Наших чотирьох стрільців, що там порпалися, виймаючи "фінку", убив вибух міни. Міна рознесла віз, лише пір'я з перин літало на місці пригоди.

Останній випадок указував на сприт совєтів і на те, що ми перший раз маємо діло з мінами. Даремно перестерігалося стрільців перед мінами, навіть смерть курінного Осипа не послужила їм наукою. Хоч ми перемогли і добули табір ворога, то веселого настрою не було. На два курені було дев'ятнадцять убитих і понад п'ятнадцять ранених (в числі дев'ятнадцять кілька тяжко ранених, які в шпиталях померли).

На цвинтарі села Теремне поховано дев'ять стрільців, між ними один чотовий. Треба віддати пошану навколишньому українському населенню, що через ті дві доби бою, без жодного наказу чи заклику з боку УПА, приносило нам до окопів харчі й воду. На всьому відтинку фронту біля стрілецьких ровів стояли принесені страви в селянських горшках і мисках. Був навіть теплий борт [борщ?] і вареники з сметаною.

Без огляду на дощ, на похорон зібралася маса нараду і з великим жалем і співчуттям усі оплакували смерть, як. вони казали - "своїх оборонців перед совєтською голотою". Селяни своїм ставленням до нас і уважністю не в одного стрільця і командира витиснули сльози вдячности і національної гордости за свій нарід. Всі речі, що були пограбовані совєтами, ми повернули покривдженим селянам.

Очистивши від трупів табір і розмінувавши дорогу (міни повиймав той сам, що їх закладав, зловлений нами, міньорщик-старший лейтенант) і відбувши похорон, курінь і сотні повернулися до своїх таборів.

26-го липня (в понеділок) у селі Антонівцях відбувся великий похорон курінного Осипа. Почесну варту ніс його курінь у повному озброєнні. На похороні був присутній Максим Рубан (Лебедь) і командир групи УПА Еней. Командиром паради був курінний Кропива. На цвинтарі біля самої церкви, поруч із похованим настоятелем церкви, спочив курінний УПА Осип.

В день похорону була дуже гарна погода. Кругом церкви виставлені кулеметні застави. Промову мав політосвітник групи Південь-Максим. (Політосвітник був фактично контролем і керівництвом ОУН Бандери при частинах УПА).

Максим Скорупський. «Туди де бій за волю». Спогади курінного УПА. — Київ, 1992. http://lib.oun-upa.org.ua/skorupski/part3.html

 

ПРОТОКОЛ допроса

арестованого Янишевского Степана Павловича

от 24 августа 1948 г.
...
ВОПРОС : Назовите легальные связи "ПАВЛО" и места его укрытия.
ОТВЕТ : ... Длительное врямя "ПАВЛО" укрывался также в Стороживском лесу Сосновского района , недалеко от села Франкополь. В этом селе он имел связь с неизветной мне учительницей.

ВОПРОС: Кто эта учительница и какую помощь она оказывала "ПАВЛО" ?
ОТВЕТ : О не я знаю только то , что она местная , молодая , высокая и сильная. Помню что в разговоре среди оуновцев "ПАВЛО" говорил что эта учительница своим кулаком может прибить человека. Как он использовал ее для оуновской работы я точно сказать не могу.
...

Архів УСБУ в Рівненській обл. - спр.4245 -арк. 68


Цікава жінка - симпатик ОУН )))

 

Фрагмент із свідчень крайового референта СБ Григорія Пришляка – ("Мікушка", "Вайс") (20.4.1913 - 22.09.2002)



ПРОТОКОЛ допроса

ПРИШЛЯК Григория Васильевича

12 февраля 1945 г.

... В ноябре 1943 г. я выежал в город Стрый для проверки работы окружного СБ Самборского округа и Стрийского. Поскольку Стрийский референт СБ сильно запустил работу , я предложил заменит его новым человеком , а его направить в УПА.

В этот же период времени я принемал участие в раследовании дела заместителя обласного референта СБ Львовского обласного провода "Кривого". "Кривой" на допросе признался нам , что в период существования советской власти , проживая в г.Бродах , был агентом НКВД , а во время немецкой оккупации являлся агентом гестапо и выдавал учасников ОУН.

Следствие по его делу вел "Павло" , в одном из сел Бобрского района. Я присутствовал только на заключительном допросе. "Кривой" был осужден к смертной казни и расстрелян.

Я так же принимал участие в расследовании убийства заместителя краевого Проводника по по "юнакам" - "Беркута" и выполнял отдельные поручения центрального Провода ОУН по расследованию дел учасников ОУН , работавших в охране тюрьмы на Лонского и являвшихся агентами гестапо.

На допросе все они сознались , что являлись агентами гестапо и позже боевкой СБ были уничтожены.
...
В январе 1944 г. меня от работы референта СБ Краевого Провода ОУН отстранили. Причиной послуживше к этому было - вскрытие и разоблачение ряда немецких агентов среди работников СБ , что вменялось мне в вину , как неудовлетворительное исполнение своих обязанностей.

ГДА СБУ Ф. 5. - Спр. 50970. - Т. 1. - Арк.36-37

 

СЕКРЕТАРЮ КАМЕНЕЦ ПОДОЛЬСКОГО ОБКОМА КП/б/У
НАЧАЛЬНИКУ КАМЕНЕЦ ПОДОЛЬСКОГО ОБЛШТАБА ПАРТИЗАНСКОГО ДВИЖЕНИЯ
ДЕПУТАТУ ВЕРХОВНОГО СОВЕТА СССР
Тов. ОЛЕКСЕНКО

ДОКЛАД
комиссара соединения партизанских отрядов Каменец-Подольской обл. под командованием т. КОТА

[…]
У большинства партизанских отрядов сложилось такое мнение, что поголовно все жители Западной Украины националисты, и с заходом в сёла они производили почти повальное изъятие скота и имущества и убивали мужское население в порядке мести за погибших диверсантов. Так было в с. Бельчаки /Людвипольского района/, где соединени ем т. Шитова в июне 1943 г. было спалено почти всё село. Так было в селе Запруда Сарненского района со стороны соединения т. Скубко.

То же делали и другие соединения.

Получалось это ещё и потому, что [если] с приходом в сёла Западной Украины партизаны спрашивают про активных националистов, то жители ничего не говорят. Не говорят потому, что с одной стороны, некоторые из них сами являются националистами, а другие боятся своих соседей - активных националистов, так как в каждом селе у них имеются тайные агенты, и если кто либо из жителей будет замечен в разговорах с партизанами, то при выходе партизан из села этих жителей убивали свои соседи - националисты. Так нам говорили в селе Погорелое Людвипольсокго района, в селе Колония Степаньского района Ровенской области. Об этом говорят и жители, и агенты националистов, и наши люди.

Вот такое принудительное изъятие скота, имущества и убийство мужского населения (принимая их за националистов) - всё это отталкивало население Западной Украины от нас, оно становилось против нас и переходило на сторону националистов. Влияние националистов усиливалось ещё тем, что во многих районах Западной Украины националисты не давали немцам в течение двух лет вывозить и собирать всякого рода поставки, налоги и т.д. Мы же своим поведением давали пищу агитаторам националистов.
[…]
Комиссар соединения партиз.отрядов
Каменец Подольской обл.под командованием тов. КОТА
/МИРОНОВ/

27.3.44.
ЦДАГО України. - Ф. 97. - Оп. 1. - Спр. 1. - Арк. 147. Копия. Машинопись. Опубліковано: Гогун А., Кентий А. "...Создавать невыносимые условия для врага и всех его пособников...". Красные партизаны Украины 1941-1944. - Киев: Украинский издательский союз, 2006 - С.133-134

 

ПРОТОКОЛ ДОПРОСА

обвиняемого ДЬЯЧУК-ЧИЖЕВСКОГО Василия Николаевича

4-6 мая 1946 г.

...Я также выполнял указания ЛЕБЕДЯ* и собирал материалы о репрессиях , которые применяли немцы против украинского населения , ОУН-УПА и ответных действий УПА против немцев.

ВОПРОС : Какие именно сведения вы собирали ?

ОТВЕТ : Бывая в отрядах УПА , я собирал дневники их боевых действий , фотоснимки , сделанные участниками УПА. Кроме того, в местных организациях я собирал немецкие объявления о расстрелах местного населения или участников ОУН-УПА , составленные местными организациями акты о сожженных немцами селах, о проводимых грабежах и т.д. и все эти данные я передавал Лебедю.

ГДА СБУ. - Ф.6. - Спр.33286фп. - Т.1. - Арк. 134 -155

Цит. за: Пагіря О. Між війною та миром: відносини між ОУН і УПА та збройними силами Угорщини (1939-1945). Літопис УПА серія Бібліотека - Т. 12. Торонто-Львів.2014. - С. 435

* Николай Лебедь - в 1941-43 Проводник ОУН(б), в 1943-1944 - руководитель референтуры внешних связей при Проводе

 

ПРОТОКОЛ ДОПРОСА

Мельника Николая Ивановича
...
Как то зимой 1945 г. когда я находился со своей группой в Коростенском районе , тогда мной было задержано 12 советско-партийных работников , все они были вооружены , но нам удалось их расположить к себе , под видом военнослужащих РККА , а затем разоружить.

Среди задержаных находился член ВКП (б) , бывш. комисар партизанского соединения ЮЩЕНКО. Всех задержаных я тогда освободил , предложив им не вести борьбу с ОУН и УПА . Они дали мне слово что будут оказывать нам помощь. Поэтому я воздержался от уничтожения их.

ГДА СБУ - Ф. 2. - Спр. - С-7970. - Арк.13

 

Лапырев Михаил Дмитриевич по кличке "Днепро", 1918 года рождения, уроженец гор. Харькова, русский, в должности мл. командира танковой части служил в действующей Красной Армии, в начале 1942 г. был взят немцами в плен, после чего стал активным участником банды УПА.

[...]

Обвиняемый Супаровский Павел "Хмара" являлся организатором банды УПА по Киверецкому району...До назначения командиром сотни Супаровский был вызван начальником "СБ", который назначил его руководителем при "СБ" боевки с непосредственным подчинением начальнику "СБ". На него было возложено:

а) охрана украинских сел от нападения немцев, поляков и советских партизан...

 

А яка була детальна структура ОУН і УПА, але точна, адже у більшості істориків вона не співпадає одна з одною

 

З життя есбістів та вчительок-східнячок :

"Командир боївки Служби Безпеки І. Лобода ("Хмара") з кількома бойовиками ввечері зайшли до вчительки-єврейки, яка проводила радянську пропаганду в с. Скреготівка Ківерцівського району. Аби підкреслити, що вони не "зграя бандитів", есбівці одягли найкращий одяг, начистили чоботи, вбрали під шинелі модні на той час білі шарфи, провели пропагандивну бесіду.
Зрозумівши, що співпрацювати вчителька не погодиться, "Хмара" дав їй 24 години, щоб виїхала з села.
Учасники боївки Служби Безпеки М. Мокача ("Твердого") прийшли до вчительки-східнячки в с. Велика Буша Любешівського районуі змусли її написати крейдою на дошці великими буквами "Сталін--собака. Собаці -- собача смерть". Наступного дня вона виїхала з села."(с)

Ярослав Антонюк "СБ ОУН(б) на Волині та Західному Поліссі" с.151

 

На весну початок літа 1943 р. чіткої структури УПА не було. Тільки наказ "Клима Савура" у липні 1943 р. ввів точну схему організації УПА.
З самого початку існували:
Перша група УПА під командуванням Івана Литвинчука. (Костопільщина)
Українська повстанська група "Озеро" під командуванням Юрія Стельмащука. (Ковельщина)
Загін "Котловина" під командуванням степана Коваля.(Колківщина)

На Володимир-Волинщині - Горохівщині загін "Січ" під командуванням Порфирія Антонюка.
На півдні Рівненської області і Кременеччині ств. загони під командуванням Дмитра Казвана, Євгена Басюка, Івана Климишина.

Ці формування стали основою організованих у другій половині літа груп УПА та Воєнних (ВО) запілля.

Далі дивіться тут:
УПА-Північ
https://uk.wikipedia.org/wiki/УПА-Північ

УПА-Захід
https://uk.wikipedia.org/wiki/УПА-Захід

УПА-Південь
https://uk.wikipedia.org/wiki/УПА-Південь

 

Сохранившиеся документы УПА содержат многочисленные упоминания о мелких боевых столкновениях с немцами, но отсутствует какая-либо информация о сражениях с крупными силами вермахта. Окончательное решение о выступлении против немецких оккупантов ОУН-Б приняла на III конференции 17-21 февраля 1943 года [ОУН i УПА, 2005, Разд. 4. — С. 176.].

Хоть по словам Михаила Степаняка «решения антинемецкого характера не были приведены в жизнь», но, всё же в начале 1943 года вооружённые отряды националистов осуществили ряд нападений на немецкие административные объекты, главным образом с целью добычи пищи, оружия и боеприпасов. Считается, что первой антинемецкой акцией УПА является атака на полицейский участок в городке Владимирец 7 февраля 1943 [Кентій А. В. — 4. Протинімецький фронт ОУН і УПА // Розділ 4. «Двофронтова» боротьба УПА (1943 — перша половина 1944 рр. . . . 181]. В ночь с 19 на 20 февраля украинские повстанцы напали на тюрьмы в Дубно и Кременце, освободив всех заключённых [Bfh. H.Geb. Snd Abt. Ic. HQu., 17.7.43. Geheim. Nationalukrainische Bandenbewegung // BA-MA. - RH 22 - Befehlshaber der ruckwartigen Heeresgebiete. - Vol. 122; NAUS. - T-501. - Roll 29. - Frames 000 545, 000 546, 000 550.].

Ряды УПА в период с 20 марта по 15 апреля 1943 пополнило от 4 до 6 тысяч сотрудников вспомогательной полиции (всего в то время украинская полиция на Волыни насчитывала 11 870 человек). Бывшие полицейские, дезертировавшие и немецких частей перешедшие в УПА по приказу бандеровской ОУН, вместе с бойцами из интегрированных отрядов Боровца и ОУН (м), а также других полицейских подразделений, составляли к концу 1943 года приблизительно половину всего состава УПА. Дезертирство полицейских вызвало репрессивные меры со стороны оккупационной администрации. Так в Ковеле 6 апреля при попытке разоружить украинскую полицию произошла перестрелка. Полицейские-дезертиры убили 18 немцев, освободили заключенных из концлагеря [Grzegorz Motyka: Ukraińska partyzantka 1942-1960, s. 195 i 312, Warszawa 2006, ISBN 83-88490-58-3.].

Зафиксированы единичные случаи выведения из строя украинскими повстанцами железнодорожного полотна. Так в ночь с 23 на 24 июня 1943 была взорвана железнодорожная линия между станциями Немовичи-Малинск по пути Ровно-Сарны. Также в ночь с 25 на 26 июня 1943 года партизаны взорвали железнодорожные пути между Немовичами и Малинском, и после короткого боя захватили поезд с боеприпасами [UPA w switli dokumentiv z borotby za Ukrajinśku Samostijnu Sobornu Derżawu 1942–1950 rr., t. 2, s. 13.].

Создание УПА позволило ОУН-Б стремительно расширить свою сферу деятельности. В первой половине апреля 1943 г. УПА освободила от немцев значительную территорию на юге Ровенской и на севере Тернопольской областей. Ко второй половине 1943 года немцы контролировали на Волыни и Полесье только крупные населённые пункты, в то время как провинции и посёлки были под контролем УПА. Опасаясь потерять контроль над городами и сёлами, оккупанты начали увеличивать свои гарнизоны. Так поначалу в Ковеле было 300 немецких военнослужащих, после дезертирства украинских полицейских их число увеличилось до 4 тыс. человек, в Костополе — с 50 до 500 человек [Фиров П. Т. История ОУН-УПА: События, факты, документы, комментарии. (Лекции). — Севастополь: Издательство СевНТУ, 2002. — С. 92—93. — 196 с. — ISBN 966-7473-39-2].

Однако, несмотря на предпринятые меры, положение оккупационных войск было неустойчивым — гарнизоны всё равно оставались слабыми, разделёнными большими лесными массивами. Местное население их не поддерживало. Благодаря действиям УПА, советских и, в меньшей степени, польских партизан, поставки в Рейх хлеба и скота с Волыни и Полесья в 1943 году оказались сорваны на три четверти [Косик В. Україна і Німеччина у Другій світовій війні…, С. 620.]. С лета 1943 г. отряды УПА начали проводить рейды в центральные области Украины.


[https://ru.wikipedia.org/wiki/Действия_украинских_националистов_против_немецких_оккупантов]

 

В Галичине в первой половине 1943 года полноценные вооружённые силы украинских националистов ещё не существовали. Летом 1943 г., в связи с рейдом на территорию Галиции соединения советских партизан под командованием Сидора Ковпака, а также по причине мобилизации оккупантами западноукраинской молодежи в дивизию СС «Галиция», руководство ОУН приняло решение форсировать создание своих военных формирований на территории Галиции. Здесь они получили название «Украинская народная самооборона». Руководитель УНС Александр Луцкий в будущем расскажет на допросе в НКВД, что в отношении немцев УНС запрещалось проводить какие-либо наступательные операции против немцев, и в отношении последних они заняли тактику обороны [Из протокола допроса руководителя УПА-Запад А. А. Луцкого о его участии в создании и руководстве УПА и Украинской народной самообороны (УНС) // Украинские националистические организации в годы Второй мировой войны. Документы. В двух томах. Том 2. 1944—1945. С. 712—726. Док. № 3.181.]. Тем не менее, с сентября 1943 Украинская народная самооборона в Станиславивщине начала практиковать нападения на немецкие и венгерские автоколонны, небольшие гарнизоны для пополнения вооружения и провизии. В конце сентября взвод под командованием «Скубы» на дороге Космач-Коломыя организовала засаду, в которую попали четыре грузовика с немцами. В перекрестным огне гитлеровцы, по украинским националистическим данным (возможно завышенным), потеряли около 70 человек убитыми [Відомості про бойові дії відділів УПА та рейди їх на Схід / копії кореспонденцій для друку/, квітень 1943 – 17 жовтня 1944 рр. ЦДАВО України. Ф.3833.Оп.1. Спр.112. Арк.3.].

 

Про антинемецкую борьбу УПА свидетельствуют и немецкие архивы. Например в докладе начальника полиции и СД от 19 марта 1943 года, говорится, что «Наблюдавшееся недавно стремление групп Бандеры и Мельника к сближению можно рассматривать как несостоявшееся. Движение Бандеры принципиально отклонило совместные действия с группой Мельника на том основании, что „летом 1940 г. Мельник сотрудничал с немецкими инстанциями“.». В том же документе говорится: «В зоне действия командира Полиции безопасности и СД Харькова нелегальная группа НКВД общалась с группой Бандеры и совершенно открыто сотрудничала с ней.», а так же: «Более того, группа Бандеры перешла к воплощению в жизнь своей пропаганды бандитской войны. Например, в области Сарны — Костополь действует мощная банда Бандеры под руководством украинца Боровца, который одновременно является ответственным за партизанское движение в центральном руководстве ОУН Бандеры. Банда, состоящая из 1 тыс. человек, никоим образом не наносит вреда местному населению, но свои акции направляет исключительно против немецких органов и учреждений. Из перехваченных тайных приказов видно, что она концентрируется на „непосредственно предстоящей попытке переворота“.» [Из сообщения начальника Полиции безопасности и СД о деятельности групп Бандеры и Мельника и их борьбе за украинское государство. Исторические Материалы.]. Один из руководителей фирмы «Украина-дерево» Шенк писал 1 апреля 1943 от том, что на Волыни кроме советских партизан существует большое количество «националистических партизан», которые «требуют свободной Украины и ухода немцев». Их нападения растут даже среди белого дня. И что со стороны УПА пострадали уже много лесопилок и погибло около 400 служащих и рабочих [Німецькі документи про УПА Косик, В]. Рейхкомиссар Украины Эрих Кох в своем отчете о сельскохозяйственных потерях писал, что «На Волыни только две области можно рассматривать как свободные от банд» и что особенно опасны выступления «национально-украинских банд» в области Кременец-Дубно-Костополь-Ровно. «Национально-украинском банды» в ночь с 20 на 21 марта напали на все без исключения местные сельскохозяйственные учреждения в области Кременца и при этом полностью уничтожили служебный пункт. 12 немцев при этом погибли [Україна в Другій Світовій війні у документах, 1997—2000, Т. 3. — C. 155.].

[https://ru.wikipedia.org/wiki/Действия_украинских_националистов_против_немецких_оккупантов#ОУН-Б]