Корниловцы

Щеглов Василий Павлович -(1883-1930) - полковник. Окончил Казанское юнкерское училище и вышел в 159-й пехотный Гурийский полк. На фронт Первой мировой войны вышел командиром роты в 303-м пехотном Сенненском полку. В 1917 г. — капитан и командир батальона. В конце 1917 г. прибыл в Добровольческую армию и поступил рядовым в офицерскую роту 1-го Корниловского ударного полка, В конце 1-го Кубанского похода — командир батальона. В начале 2-го Кубанского похода был ранен и после возвращения в строй назначен командиром батальона во 2-м Корниловском ударном полку. В начале ноября 1919 г. командир 3-го батальона 2-го Корниловского полка капитан Щеглов назначен командиром 3-го Корниловского ударного полка. Оставался на этой должности во время отступления Вооруженных Сил Юга России, а осенью 1919 г. — зимой 1920 г. доблестно командовал полком в боях за Ростов и Нахичевань.В Русской армии генерала Врангеля был произведен в полковники. Участвовал во всех боях в Северной Таврии летом-осенью 1920 г. Во время отхода с Турецкого вала на Юшунские позиции на Перекопе был ранен, но остался в строю. С прибытием в Галлиполи из Крыма Корниловская дивизия была сведена в полк и полковник Щеглов снова занял должность командира 3-го батальона. После переезда в Болгарию выехал во Францию. Работал в Париже и одновременно возглавлял группу корниловцев в РОВСе. Скончался после продолжительной болезни 17 октября 1930 года и был похоронен на русском кладбище в Сент-Женевьев де Буа.

 

Скоблин Николай Владимирович(1894—1937 или 1938).Русский военачальник, участник Первой мировой и гражданской войн. Начальник Корниловской дивизии. Генерал-майор Белой армии.
Дворянин по происхождению. Участник Первой мировой войны. Закончил Чугуевское военное училище. В 1914 — прапорщик 126-го пехотного Рыльского полка. 30 декабря 1915 года, будучи в чине подпоручика, был награждён орденом св. Георгия 4-й степени:
За мужество и храбрость, проявленные им 7-го июня 1915 года в бою с австрийцами у с.с. Сновидова и Космержин, где он под сильным действительным ружейным, пулеметным и артиллерийским огнем, примером личной храбрости ободрял своих нижних чинов и энергично увлекал их за собою вперед, быстрым ударом в штыки вверенной ему роты взял с боя 2 пулемета и содействовал взятию в плен батальона австрийцев с офицерами.
В 1917 — штабс-капитан, вступил в 1-й ударный отряд (затем Корниловский ударный отряд).В Добровольческой армии с самого её основания, первопоходник. В конце 1917 — начале 1918 г. — капитан, служил в Корниловском ударном полку (получившем именное шефство генерала Л. Г. Корнилова) под командой Генерального штаба подполковника М. О. Неженцева. Командир роты, командир батальона, помощник командира полка. В ноябре 1918 г.— полковник и командир Корниловского полка. В Русской Армии генерала барона П. Н. Врангеля — начальник Корниловской дивизии; тогда же был произведён в генерал-майоры.
В Галлиполийском лагере — командир Корниловского полка, сформированного из остатков одноимённой дивизии. Переехал с полком в Болгарию, где в 1923 г. генералом бароном Врангелем был отрешён от командования полком. В 1929 г. был восстановлен во главе объединения Корниловского ударного полка генералом Кутеповым в Париже.
В 1930, по другим данным в 1931 году был завербован своим бывшим однополчанином агентом ГПУ Ковальским и получил кличку «Фермер». Скоблин работал одновременно на несколько стран — СССР, Германия, США, Иран.Советский разведчик Л. Треппер в своих мемуарах писал, что Скоблин, по заданию НКВД подбросил в СД к Р. Гейдриху ложные материалы о том что маршал Тухачевский якобы готовит заговор против Сталина и Советской власти и хочет сделать военный переворот.Эта фальшивка вернулась к Сталину готовым компрометирующем материалом.
Вербовка белых офицеров происходила по уже знакомому сменовеховскому образцу:
«Россия в опасности, иностранцы хотят поделить ее между собой. Были мы с вами в Белой армии, а в общем-то воевали на пользу Англии и Франции. Теперь французы укрывают у себя белых, надеясь ещё раз использовать их против России. Мы же 70 процентов офицеров генерального штаба, создали Красную армию, укрепили ее и выгнали из России интервентов. Знаю вас как способного офицера. Вы должны работать с нами. Нам вы очень нужны …»

Примерно так было и со Скоблиным.

Выполняя советское задание, в сентябре 1937 г. участвовал в похищении председателя РОВСа генерала Евгения Карловича Миллера.
В рассекреченном к 1993 году деле Е. К. Миллера хранится письмо Н. В. Скоблина, написанное, вероятно, где-то под Москвой, куда его, после бегства из Парижа, определили на поднадзорное жительство, адресовано его начальнику по НКВД.Вот это послание:
«11 ноября 37. Дорогой товарищ Стах! Пользуясь случаем, посылаю Вам письмо и прошу принять, хотя и запоздалое, но самое сердечное поздравление с юбилейным праздником 20-летия нашего Советского Союза. Сердце мое сейчас наполнено особой гордостью, ибо в настоящий момент я весь, целиком, принадлежу Советскому Союзу, и нет у меня той раздвоенности, которая была до 22 сентября (день похищения генерала Миллера). Сейчас я имею полную свободу говорить всем о моем Великом Вожде Товарище Сталине и о моей Родине — Советском Союзе… Сейчас я тверд, силен и спокоен и верю, что Товарищ Сталин не бросит человека…»
Эта «вера» предателя была напрасной — живых свидетелей на Лубянке не любили.
По одним сведениям, умер в 1938. По другим, убит агентами НКВД в Испании Орловым-Фельдбиным и Н. И. Эйтингоном (сброшен с самолета).
По официальной версии ФСБ России, озвученной в 1993 году, погиб в 1938 (или 1937) году при бомбёжке франкистской авиацией Барселоны.

 

Митрофан Осипович Неженцев (1886 — 12 апреля 1918, под Екатеринодаром).Генерального штаба полковник. Участник Первой мировой и гражданской войн. Командир Корниловского ударного полка. Активный участник Белого движения на Юге России. Первопоходник. Кавалер ордена Святого Георгия 4-й степени, обладатель Георгиевского оружия.
Родился в семье коллежского асессора. Окончил Николаевскую Александровскую гимназию, Александровское военное училище (1908), два класса Николаевской военной академии Генерального штаба (1914 г.).
Служил в 58-м Пражском полку. Участник Первой мировой войны, первоначально в составе своего полка. Был произведён в штабс-капитаны (старшинство с 27 января 1915 года) и капитаны (старшинство с 27 января 1916 года), причислен к Генеральному штабу. С 14 июля 1916 года — помощник старшего адъютанта отделения генерал-квартирмейстера штаба 8-й армии. Руководил разведкой этой армии, в том числе в бытность командующим ею генерала Л. Г. Корнилова. За боевые отличия награждён Георгиевским оружием (10 ноября 1915 года) и орденом Святого Георгия IV степени (6 сентября 1917 года).19 мая 1917 года предложил командующему 8-й армией Юго-Западного фронта генералу Л. Г. Корнилову, для противодействия развалу фронта, разложению армии, братанию и т.п. сформировать ударный отряд из добровольцев и, получив соответствующий приказ, приступил к формированию 1-го ударного отряда 8-й армии — первой добровольческой части в Русской армии — получившего 10 июня 1917 года шефство генерала Корнилова и знамя. Капитан Неженцев блестяще провел боевое крещение своего отряда 26 июня 1917 г., прорвав австрийские позиции под деревней Ямшицы, благодаря чему был взят Калущ. 11 августа отряд (насчитывающий в своём составе к этому времени около 3 тыс. бойцов) был преобразован в четырёхбатальонный Корниловский ударный полк, командиром которого стал Митрофан Осипович.

Полк успешно участвовал в боевых действиях на Юго-Западном фронте, а в августе 1917 находился в Ставке Верховного главнокомандующего Корнилова. Однако сам Корнилов во время своего выступления в конце августа 1917 отказался от втягивания этого полка во внутрироссийский конфликт.
После захвата власти большевиками в октябре 1917 г. Неженцев стал активным сторонником вооружённого сопротивления. В октябре 1917 он участвовал в боях против большевиков в Киеве, в конце 1917 во главе значительной части своего полка (50 офицеров и 500 солдат) прибыл в Новочеркасск. Стал командиром 1-го полка Добровольческой армии, образованного на основе Корниловского ударного полка, был произведён в полковники. Генерал А.И. Деникин в "ОЧЕРКАХ РУССКОЙ СМУТЫ" дал такую характеристику Неженцева:

Влюблённый в Корнилова и в его идею до самопожертвования, пронесший ее нерушимо сквозь тысячи преград, бесстрашный, живший полком и для полка и сражённый пулей в минуту вдохновенного порыва, увлекая поколебавшиеся ряды Корниловцев в атаку.

Участвовал в 1-м Кубанском «Ледяном» походе, во время которого был убит при штурме Екатеринодара (за день до гибели Корнилова). Генерал А.И. Деникин так описывал гибель Неженцева:

…Неженцев отдал приказ атаковать. Со своего кургана, на котором Бог хранил его целые сутки, он видел, как цепь поднималась и опять залегала; связанный незримыми нитями с теми, что лежали внизу, он чувствовал, что наступил предел человеческому дерзанию, и что пришла пора пустить в дело «последний резерв». Сошёл с холма, перебежал в овраг и поднял цепи. — Корниловцы, вперёд! Голос застрял в горле. Ударила в голову пуля. Он упал. Потом поднялся, сделал несколько шагов и повалился опять, убитый наповал второй пулей.

 

Левитов Михаил Николаевич (1893-1982) - полковник. Окончил Виленское военное училище и вышел в декабре 1914 г. в 178-й пехотный Введенский полк, уже находившийся на фронте. Участвовал во всех боевых действиях полка до конца 1917 г., будучи сначала командиром роты, а затем батальона. Был трижды ранен. В 1917 г. — поручик. В феврале 1918 г. прибыл в Добровольческую армию и вступил рядовым в 1-ю офицерскую роту Корниловского ударного полка. Участвовал во всех боях 1-го Кубанского похода. 28 марта 1918 г. ранен под Екатеринодаром. В июне 1918 г. вернулся в полк и участвовал во 2-м Кубанском походе. Снова ранен в бою под селом Медвежье в сентябре 1918 г. в районе Ставрополя. После выздоровления был отправлен из полка в Крым фельдфебелем в конвой для охраны вдовствующей Императрицы Марии Федоровны. В июне 1919 г., в связи с формированием 2-го Корниловского ударного полка, поручик Левитов был назначен командиром 1-го батальона в новом полку под командой командира полка капитана Пашкевича. 3 августа 1919 г. в бою за город Обоянь был ранен и вернулся в полк уже после занятия Фатежа. 11 октября 1919 г. во главе своего батальона участвовал в штурме Орла.
Во время отступления ВСЮР 6 ноября 1919 г. назначен на должность помощника командира 2-го Корниловского полка по строевой части. 9 февраля 1920 г. возглавляемый им полк взял штурмом Ростов, захватив большое количество пленных и трофеев. 13 марта 1920 г. во время последнего боя на подступах к Новороссийску поручик Левитов получил приказ о производстве его сразу в штабс-капитаны, капитаны и подполковники. С мая месяца 1920 г. заменял полковника Пашкевича на должности командира полка. 15 июня в районе Большого Токмака был смертельно ранен полковник Пашкевич (погребен на военном кладбище в Симферополе) и подполковник Левитов был назначен командиром 2-го Корниловского ударного полка. Участвовал во всех боях Корниловской дивизии в Северной Таврии я 7 октября 1920 г. приказом Главнокомандующего был награжден орденом Св. Николая Чудотворца. Тяжело ранен 28 октября 1920 г. в бою на Перекопском валу. После эвакуации из Крыма в Галлиполи при переформировании Корниловской дивизии в Корниловский ударный полк был назначен командиром 2-го батальона. После прибытия полка в Болгарию работал на шахтах в городе Перник. В 1929 г. переехал во Францию и был назначен начальником Корниловской группы на место скончавшегося полковника Щеглова. Тяжелая работа на заводе вынудила его уступить эту должность полковнику Бояренцеву. В начале 1960-х гг. возглавил Объединение чинов Корниловского ударного полка; оставался на этом посту до конца жизни. Скончался 15 декабря 1982 г. в Париже. Похоронен на Галлиполийском участке русского кладбища в Сент-Женевьев де Буа. Составитель и соавтор книги: «Корниловский ударный полк» (Париж, 1974).
На втором фото жена Михаила Николаевича - сестра милосердия Левитова Варвара Сергеевна

 

Дашкевич Михаил Никитич - происходил из семьи священнослужителя, окончил духовную семинарию. Участник Гражданской войны. Поручик. С ноября 1917 года служил в Корниловском ударном полку; участник 1-го Кубанского похода, с июня 1928 года командир 9-й роты Корниловского полка. В октябре 1919 г.— командир 1-го батальона в 1-м Корниловском полку, в конце 1919г. — командир 4-го Корниловского полка, а с января по февраль 1920 г. — командир 1-го Корниловского полка. В июле 1920 г. — подполковник, временно исполняющий обязанности командира 1-го Корниловского полка.
Был награжден Орденом Св. Николая-Чудотворца. На 18 декабря 1920 года служил в штабе Корниловского полка в Галлиполи. Полковник. С 24 декабря 1921 г. — командир 1-го батальона Корниловского полка. Осенью 1925 года в составе полка проживал во Франции. С 1930 г. служил во французском Иностранном легионе в Индокитае. Скончался в эмиграции.

 

1. Скоробогатов Павел
2. Неаронский

 

Александров Н.А.

 

Корниловцы

 

Корниловцы.

 

Корниловцы

 

Корниловцы.

 

С выступлением в 1-й Кубанский поход Корниловский Ударный полк имел: своих 1120 человек плюс в станице Ольгинской в его ряды передана Георгиевская рота полковника Кириенко в составе 100 человек. Всего — 1220 человек. Из привезенных своих 32 пулеметов ему пришлось передать в другие части, поэтому в начале похода у него в пулеметной роте было около 14 действующих пулеметов и какой-то резерв, который не раз передавался марковцам. Немало полк передал из своего обоза в другие части обмундирования, винтовок и боеприпасов.

Потери полка за поход убитыми и ранеными:

10 человек - 21 февраля 1918 года — село Лежанка.
6 человек - 1 марта — станица Березанская.
10 человек - 2 марта — станция Выселки.
7 человек - 3 марта — второй бой там же.
150 человек - 4 марта — станица Кореновская.
35 человек - 6 марта — станица Усть-Лабинская.
17 человек - 7 марта — атака 3-й роты.
11 человек - 9 марта — Царский Дар.
200 человек - 10 марта — переход через реку Белую.
25 человек - 15 марта — станица Ново-Дмитриевская.
9 человек - 18 марта — станица Ново-Дмитриевская.
1583 человека — операция за Екатеринодар.
60 человек - 15 апреля — хутор Допятовский.
6 человек - 21 апреля — село Гуляй-Борисовка.
50 человек - 27 апреля — рейд на станцию Крыловскую.
50 человек — бои до 30 апреля.

Всего — 2229 человек.

Пополнение в походе полк получил: офицеры, освобожденные из тюрьмы в станице Усть-Лабинской, юнкера Константиновского военного училища, 650 казаков в станице Елизаветинской из Кубанской армии и добровольцы.

Таким образом, мы видим, что Корниловский Ударный полк только за 1-й поход убитыми и ранеными потерял двойное число своего первоначального состава.

 

Статья опровергающая предательство генерал-майора Сколбина Н.В.

НАЧАЛЬНИК КОНТРРАЗВЕДКИ НЕ БЫЛ АГЕНТОМ НКВД?

Бессменный командир Корниловского ударного полка, а затем и Корниловской дивизии сначала прославился среди белогвардейцев своей военной удалью, затем – браком на известнейшей певице Надежде Плевицкой, «соловье России». А потом к нему пришла слава совсем другого рода. Считается, что именно Скоблин передал чешскому президенту Масарику для последующей передачи советской стороне материалы, позволившие Сталину арестовать, судить и расстрелять группу маршала СССР Тухачевского. Скоблина называют в числе организаторов похищений агентами НКВД руководителей Русского обще-воинского союза – РОВСа – генералов Миллера и Кутепова.

Скоблин Николай

За всю историю русской эмиграции не было большего скандала, чем «предательство» Скоблина. Пишу в кавычках, потому что сильно сомневаюсь в этом. Справедливости ради стоит сказать, что до недавнего времени я, как и все, был убежден – последний командир легендарного Корниловского ударного полка был самым успешным агентом НКВД. На многочисленные нестыковки в том деле привычно не обращал внимания, пока один из коллег не задал вопроса: «А почему Вы верите, что согласие работать на советскую разведку написано собственноручно Скоблиным?». Ответить было нечего.

Дьявол в деталях

Большинство из тех, кто считает этот документ подлинным, никогда его в глаза не видело. А ведь, чтобы однозначно заявлять о его подлинности, нужно сравнить его с другими документами, авторство которых бесспорно принадлежит Скоблину. Но до сих пор даже мысли такой ни у кого не появилось. А напрасно, если вспомнить, когда наши силовые органы объявили генерала Скоблина своим агентом… Ведь это произошло только лишь в начале 90-х годов, когда срочно понадобились новые герои. К сравнению – Кима Филби таковым признали чуть ли не сразу же после его провала.

Таких деталей в этом деле слишком много. Вот лишь некоторые. Почему Скоблин, якобы скрывавшийся после своего разоблачения в Москве, не давал никаких показаний о контрразведке РОВСа, которая не могла не интересовать чекистов? А только лишь «занимался изучением испанского языка»? Почему во всем деле «Фермера» (как именовали чекисты Скоблина в своей секретной переписке) нет нормальных сведений о лидерах русского зарубежья? А есть всего лишь словно списанные из эмигрантских газет подробности самых разнообразных склок и интриг?

Суд в Париже

Заочный суд над генералом, прошедший в конце 30-х годов в Париже, лишь ещё больше запутал дело. Он проходил с таким бешеным количеством нарушений, что, читая протоколы допросов свидетелей, трудно скрыть изумление. Начать хотя бы с того, что, готовя процесс, обвинение долго не могло решить: на кого конкретно работал последний командир Корниловского ударного полка? На Советский Союз или на Германию? Показания тех, кто доказывал невиновность Скоблина, вовсе в расчет не принимались.

Начало было положено Антоном Ивановичем Деникиным. Одна фраза «Я всегда, вернее, с 1927 года, подозревал его в большевизанстве» расставила «все точки над и», хотя никаких веских доказательств не было представлено. С этого момента стал Скоблин агентом Кремля. И весь процесс моментально принял нужный всем оборот – «рука французского правосудия умеет карать беспощадно».

Прежде всего, давайте вспомним, кем же такой Николай Владимирович Скоблин. Боевой генерал, последний командир Корниловского ударного полка и Корниловской ударной дивизии, кавалер ордена Николая Чудотворца, в 30-х годах – одни из лидеров контрразведки Русского обще-воинского союза. Больше того, он расценивался многими военными эмигрантами как будущий председатель этой крупнейшей организации русского зарубежья. Если бы он возглавил РОВС, то его методы моментально бы изменились. За основу была бы взята методика работы контрразведки, которую называли «Внутренняя линия»: сеть реально действующих агентов по всей территории СССР. Массовость РОВС, а в тот момент в организации было больше 50 000 чинов русской императорской армии, помноженная на новый характер борьбы, могла дать весьма неприятные для коммунистов результаты. Этого надо было избежать любой ценой.

Дискредитация генерала была выгодна слишком многим. И НТС, большинство отделений которого, были созданы во Франции только благодаря «Внут.линии», и от диктата которой «Нацмальчики» мечтали избавиться. И завистникам в эмиграции, которых раздражала популярность главного корниловца. И Германии, ведь Николая Владимировича многие считали убежденным сторонником Великобритании. И, разумеется, СССР, ведь РОВС объединял самых непримиримых врагов большевизма. Словом, все только и искали случая разделаться со Скоблиным.

Он представился осенью 1937 года. Советской разведке удалась, возможно, одна из самых блестящих операций – похищение в Париже председателя РОВС генерала Евгения Карловича Миллера. Все было разыграно как по нотам, каждый актер на зубок знал свою роль, зачастую не подозревая, что режиссеры этой пьесы сидят в Москве.

22 сентября Миллер предупредил начальника канцелярии РОВС Кусонского, что у него важная встреча. И если он с нее не вернется – вскрыть письмо, которое лежит на столе в его кабинете. Генерал Кусонский же проявил эталонную беспечность – про просьбу своего начальника вспомнил только спустя 12 часов. В спешке вскрыв письмо, он прочитал, что у председателя РОВС была встреча со Скоблиным. За ним немедленно послали дежурного офицера. Николай Владимирович приехал в управление воинского союза совершенно спокойным. По воспоминаниям Кусонского, он побледнел в момент, когда ему сказали о том, что Миллер оставил записку. Это считается главным доказательством вины. То есть версия, что он сам был шокирован преступлением, даже не рассматривалась.

Затем Скоблин, воспользовавшись очередным проявлением беспечности со стороны Кусонского, сбежал и якобы прятался в квартире агента НКВД. Однако это не имеет ничего общего с реальностью. В действительности же Николай Владимирович зачем-то через весь город поехал домой к полковнику Воробьеву. Весьма странное поведение для человека, если он на самом деле является изменником. Но и этого ему показалось мало, и Скоблин решил навестить еще и полковника Кривошеева, чина «Внут.линии». Жена последнего показала в суде, что Скоблин был взволнован, несколько раз повторив, что ему срочно нужна помощь верных корниловцев. Выпив стакан воды, Николай Владимирович уехал. Больше его никто не видел.

Странности следствия

Казалось бы, виновность генерала доказана и суду не составит никакого труда вынести приговор. Но не тут-то было. С самого первого допроса свидетелей начались странности. Начало было положено, когда следствие нашло некоего офицера Добровольческой армии, чья фамилия почему-то не сообщалась. Этот безымянный таинственный «офицер» якобы видел, как Скоблин уговаривал Миллера войти в дом, принадлежавший консульству СССР. Казалось бы, виновность корниловца этим разоблачающим его свидетельством полностью доказана.

Но только если не обращать внимания на детали. Во-первых, анонимный свидетель – это всегда настораживает. А во-вторых, по его собственному признанию, «офицер» этот находился примерно в 40 метрах от Скоблина. И вот с такого расстояния, к тому же еще и со спины – он умудрился его узнать. При этом признавшись, что солнце мешало ему хорошенько все разглядеть, но теперь он уверен!

Видный деятель РОВС Савин, специально приехавший на процесс из Испании, сразу заявил, что это провокация и генерал невиновен. А когда ему продемонстрировали записку Миллера, огорошил суд: это грубая фальшивка, уж он-то хорошо знает почерк председателя РОВС. В зале наступила тишина. Савина тут же перестали допрашивать, а его показания вообще решили не учитывать.

Обвинению пришлось перейти к испытанному средству: доказать, сто Скоблин жил не по средствам. Действительно, по сравнению с большинством эмигрантов, Николай Владимирович существовал с комфортом. Загородный дом, машина. Но не стоит забывать, что все это было приобретено на деньги его жены, известной певицы Надежды Плевицкой. Семья владела еще и бензоколонкой, на которой заправлялось большинство таксистов из русских эмигрантов. Открывал ее Скоблин на паях с еще одной легендой белого движения, генералом Туркулом. Однако тот предпочел не говорить об этом в суде. У него и выхода другого не было. Слишком многие слышали, как поносил Туркул «бездарную старческую головку Миллера». Генерал, сделавший едва ли не больше всех для развала РОВС, неожиданно для всех стал монументом веры. На костях Скоблина.

Скоблин невиновен

В предательство Скоблина очень многие в эмиграции не поверили. РОВС провел собственное расследование, результаты которого убедительно доказывали: генерал невиновен. В Советском Союзе на этот счет вообще ничего не говорили до начала 90-х годов. А потом доказательства работы Скоблина на НКВД стали появляться, как грибы после дождя. То Судоплатов «неожиданно вспомнил» в своих мемуарах, как ему кто-то об этом говорил, хотя такая информация – государственная тайна. Потом известный журналист выдал целую книгу про Скоблина, в которую вписал, очевидно, им же и сочиненные, подробности.

Но документов о работе генерала на Советский Союз, как не было, так и нет. Все, что появляется в интернете или в отдельных исследованиях – фальшивки. Говорить о «величайшем агенте Лубянки» пока явно преждевременно…

 

П.Н.Врангель вручает главному корниловцу орден Николая Чудотворца

 

Васильев Анатолий Александрович. родился в 1898 недалеко от г. Ровно. 5-я Варшавская гимназия. Унтер-офицер Георгиевского полка. В Добровольческой армии с 1917. Участник 1-го Кубанского похода в Корниловском ударном полку; с 12 апр.1919 прапорщик. Во ВСЮР и Русской Армии в 1-м Корниловском полку и Корниловском конном дивизионе до эвакуации Крыма. Подпоручик. Орд. Св. Николая Чудотворца. На 18 дек.1920 в составе того же дивизиона в Галлиполи. В эмиграции в Бельгии. Штабс-капитан. Умер 3 июля (20 июня) 1960 в Брюсселе. Жена Луиза.

 

Полковник И.К.Кириенко, командир георгиевской роты Корниловского ударного полка

 

Генерал-майор Л.М.Ерогин, командир Корниловской артбригады

 

А.И. Деникин в в форме Корниловцев

 

Корниловцы