Спойлер: Роды РОДЫ Мужики! Кто ещё не рожал, обязательно попробуйте. Незабываемые ощущения!.. Как прыжок с парашютом, только - «без». Я проделывал это четырежды, и не приедается. Каждый раз новое удивление и свежий обморок. Сколько не готовься, какие курсы не посещай, а при слове «началось» у тебя внезапно обнаруживается матка, и ты начинаешь рожать. Жена стоит перед тобой - вымытая и надушенная, а ты перед ней – бледный, задыхающийся - оседаешь. «Дыши! – говорит тебе жена. - Дыши!» И ты делаешь, как учили: вдыхаешь носом, животом, диафрагмой, а кислорода – всё нет. Спазм в кишках – есть, муть в глазах – тоже, а грудь твоя ходит вхолостую. «Очнись! – хлещет тебя по щекам супруга. – Это я тут рожаю!» Но ты уже перехватил пальму первенства, и возвращать её не намерен. «Рожаешь?!» – мотаешь ты башкой в недоумении, ибо всё, к чему тебя готовили, всё, о чём с тобой тысячу раз говорили, стёрто тобой начисто, и ты насмерть оглушён неимоверным для тебя известием. «Как рожаешь?!! Почему?!» «Да потому что у меня схва-а-атки!» - стонет жена, и для убедительности одну из них демонстрирует, хватая тебя за руку и искажая лицо гримасой боли... Твоё лицо искажая! Поскольку, под её хваткой, твой пальца хрустят и крошатся, как картофельные чипсы. «А-а-а!» - извиваешься ты. И когда схватка с хваткой ослабевают, принимаешься голосить: «Скорее! Поехали!». И метаться: «Где ключи?!.. Где сумка?!.. Где документы?!» «Спокойно, - буднично говорит тебе жена, подавая ключи, сумку и документы. – Спокойно!». А ты вопишь: «Это ты - спокойно!! Не смей паниковать!!!» И паникуешь. Летишь к машине, роняя по пути ключи, сумку и документы. Останавливаешься, чтобы всё это подобрать. Снова летишь, зашвыриваешь всё в багажник, захлопываешь, и под стон жены: «Там же ключи!», опять извиваешься, потому что её настигла очередная схватка, и твои пальцы вновь хрустят и крошатся. Потом, прильнув к стеклу, какое-то время в него скребёшься. Затем, с безумным взором, начинаешь метаться по двору в поиске камня, не слушая, что кричит тебе жена, и найдя, заносишь каменюгу над стеклом... «У меня вторые! Вот, возьми мои!» - вырывает у тебя жена каменюгу за секунду до удара, и тычет в твою рожу ключами, которые ты берёшь, и вы, наконец, едете... Но отчего-то задом. Круша мусорные бачки и забор соседа. «Клянусь, я включил переднюю!» - орёшь ты, а жена, закусив губу и впившись в подлокотник, шипит тебе Гагаринское: «Пое-е-ехали!». И ты трогаешься!.. «На дорогу смотри!.. На дорогу!» - сквозь стоны умоляет тебя супруга, а ты смотришь на неё, проскакивая какие-то светофоры, пересекая линии, минуя перекрёстки. И когда вы доезжаете до больницы, у тебя отходят воды!.. «ВОды! – орёшь ты. - ВОды!», и с мокрыми штанами несёшься в приёмный покой, за каталкой, где тебя подхватывают чьи-то руки, усаживают, и подают тебе, отбивающемуся, воды. «Не водЫ, а вОды!» – тычешь ты пальцем в сторону входа, но тебя уже везут, потому что с таким лицом и с такими штанами, говорить с тобой не о чем. Когда же ситуация, в конце концов, проясняется, и ты, сорвав в лица кислородную маску, вбегаешь в родильное отделение, над женой уже вовсю мерцают огоньки, гудят мониторы, и копошащийся в ней врач, объявляет тебе из-под зелёной маски: «Шесть пальцев!». «Шесть пальцев?!! – ахаешь ты, потому что представить шестипалого ребёнка не можешь. - Как шесть пальцев?!! Почему шесть пальцев?!!». И тебя усаживают возле жены, и она хватает тебя за руку, и ты мгновенно забываешь про шесть, и начинаешь думать о своих пяти. Точнее уже о четырёх... нет, о трёх... о дву-у-ух! - потому что схватка бесконечно длиииинннннааяяяяяя!!! И жена голосом ожившего демона чревовещает в твоё ухо на латыни: «Эпи-ду-ра-а-а-а-а-аль!». И тебе делают «эпидураль». Ну, то есть, как делают - одного взгляда на иглу тебе достаточно, чтобы она насквозь пронзила весь твой спинной мозг, дотянулась до мозжечка, выключила в нём свет, и ты нашёл себя лежащим на кушетке с нашатырём и расквашенным носом. «Восемь!.. Девять!» – звучит над тобой отсчёт рефери, и на счёт «Десять!» - ты выходишь из нокаута. Встаёшь, принимаешь стойку, прикрывая лицо руками, и слышишь: «Полное раскрытие! Тужьтесь!». И начинаешь ту-у-у-жи-ться-я-я!.. У тебя вдруг обнаруживаются очень подвижные кости малого таза. И они расступа-а-а-ются!.. Ты прям чувствуешь, как в тебе происходит эта удивительная рокировка, когда всё, что снаружи, неожиданно втягивается внутрь, а всё, что внутри, неудержимо ползёт наружу. «Дави-и-и! – орёт тебе акушерка. – Дав-и-и!» И ты бы рад не давить, но не можешь. Оно идёт само, поскольку ты уже в фазе потуг. «А-а-а-а!» - вопит тебе в лицо жена. «А-а-а-а!» – вторишь ей ты. И врач объявляет вам «головку». «Вот, и головка!» – говорит он, приглашая тебя заглянуть. И ты заглядываешь... А там не головка. Там волосатый мяч, черте знает каким образом попавший в... Ты даже не знаешь, как теперь это называть, потому что ЭТОТ предмет видишь впервые, и от увиденного у тебя не только внутренности, но и глаза вылазят, к чёртовой матери! «Что это-о-о?!!!» – тянешь ты ватку с нашатырём к расквашенному носу, и жена, в ужасе, притягивает тебя за грудки к себе. «Что там?! Что там такое?!!» – хрипит она, и вдруг начинает выталкивать из себя плод. То есть - вы оба начинаете его выталкивать, только жена это проделывает в развёрнутом виде, а ты в согбенном, притянутый рукой жены к её груди, и едва касаясь носками пола. «Ы-ы-ы-ы!» – давится жена. «И-и-и-и!» – удавливаешься ты, поскольку твоя футболка, намотанная на белый роженицкий кулак, пережимает тебе трахею. И через пару таких «И-и-и-и!» у тебя наступает асфиксия. «Тихо, мамаша, не давите!» – слышишь ты голос врача, но уже туманно и расплывчато, клюя мокрым лицом во влажную грудь... А очухиваешься ты от похлопываний. «Ну, папаша, поздравляем! – хлопают тебя по плечу. – Вот, принимайте!». И суют в руки что-то полузамотанное, орущее и дёргающееся. И жена тебя уже не душит, а, наоборот, улыбается. И все вокруг улыбаются, и только ты, бессильно перевалив это орущее жене на грудь, начинаешь сосредоточенно считать. А потом вопишь: - «Пять! У него пять пальцев!». «У неё!» – говорят тебе. И ты орёшь: - «Да! Пять пальцев!», и трёшь слезящиеся глаза ваткой. И как отходит послед ты уже не видишь... Ты, вообще, уже ничего не видишь, потому что ватка та была с нашатырё-ё-ём!!! © Эдуард Резник
