генерал армии Д. Г. Павлов

Как насчет такой версии:
Сталин изменил свое решение и назначил командующим Западным фронтом маршала Тимошенко, а членом Военного совета этого фронта Л. З. Мехлиса. Причем, напутствуя на эту должность, Сталин сказал Мехлису:
— Разберитесь там, на Западном фронте, соберите Военный совет и решите, кто, кроме Павлова, виновен в допущенных серьезных ошибках.
Этой короткой фразы для Мехлиса было достаточно, она прозвучала для него четкой и определенной программой действий: Павлов виновен, и надо подыскать еще и других виновников "серьезных ошибок". В общем, дело должно быть "громким". По прибытии в штаб Западного фронта Мехлис, без долгих расследований, оформил предложение Военного совета фронта, согласно которому следует предать суду Военного трибунала все командование Западного фронта.
Результатом стало «секретное» постановление ГКО, которое было предано широкой огласке:
«СОВ. СЕКРЕТНО
ПОСТАНОВЛЕНИЕ ГОСУДАРСТВЕННОГО КОМИТЕТА ОБОРОНЫ СОЮЗА ССР
Главнокомандующим.
Военным Советам Фронтов и Армий.
Командующим Военными Округами.
Командирам Корпусов и Дивизий.
НАСТОЯЩЕЕ ПОСТАНОВЛЕНИЕ ГОСУДАРСТВЕННОГО КОМИТЕТА ОБОРОНЫ СССР ПРОЧЕСТЬ ВО ВСЕХ РОТАХ, БАТАРЕЯХ, ЭСКАДРОНАХ И АВИАЭСКАДРИЛЬЯХ
Государственный Комитет Обороны устанавливает, что части Красной Армии в боях с германскими захватчиками в большинстве случаев высоко держат Великое Знамя Советской Власти и ведут себя удовлетворительно, а иногда прямо геройски, отстаивая родную землю от фашистских грабителей, однако наряду с этим Государственный Комитет Обороны должен признать, что отдельные командиры и рядовые бойцы проявляют неустойчивость, паникерство, позорную трусость, бросают оружие и, забывая свой долг перед РОДИНОЙ, грубо нарушают присягу, превращаются в стадо баранов, в панике бегущих перед обнаглевшим противником. Воздавая честь и славу отважным бойцам и командирам. Государственный Комитет Обороны считает вместе с тем необходимым, чтобы были приняты строжайшие меры против трусов, паникеров, дезертиров.
Паникер, трус, дезертир хуже врага, ибо он не только подрывает наше дело, но и порочит честь Красной Армии — поэтому расправа с паникерами, трусами и дезертирами и восстановление воинской дисциплины является нашим священным долгом, если мы хотим сохранить незапятнанным Великое Звание Воина Красной Армии, исходя из этого Государственный Комитет Обороны, по представлению Главнокомандующих и Командующих Фронтами и Армиями, арестовал и предал суду Военного Трибунала за позорящую звание командира трусость, бездействие власти, отсутствие распорядительности, развал управления войсками, сдачу оружия противнику без боя и самовольное оставление боевых позиций:
1) бывшего командующего Западным Фронтом Генерала Армии ПАВЛОВА;
2) бывшего начальника штаба Западного Фронта Генерал-майора КЛИМОВСКИХ;
3) бывшего начальника Связи Западного Фронта Генерал-майора ГРИГОРЬЕВА;
4) бывшего командующего 4-й Армией Западного Фронта Генерал-майора КОРОБКОВА;
5) бывшего командира 41 стрелкового корпуса Северо-Западного Фронта Генерал-майора КОСОБУЦКОГО;
6) бывшего командира 60 Горно-стрелковой дивизии Южного Фронта Генерал-майора СЕЛИХОВА;
7) бывшего заместителя командира 60 Горнострелковой дивизии Южного Фронта Полкового Комиссара КУРОЧКИНА;
8) бывшего командира 30 стрелковой дивизии Южного Фронта Генерал-майора ГАЛАКТИОНОВА;
9) бывшего заместителя командира 30 стрелковой дивизии Южного Фронта Полкового Комиссара ЕЛИСЕЕВА.
Воздавая должное славным и отважным бойцам и командирам, покрывшим себя славой в боях с фашистскими захватчиками. Государственный Комитет Обороны ПРЕДУПРЕЖДАЕТ, вместе с тем, что он будет и впредь железной рукой пресекать всякое проявление трусости и неорганизованности в рядах Красной Армии, памятуя, что железная дисциплина в Красной Армии является важнейшим условием победы над врагом.
Государственный Комитет Обороны ТРЕБУЕТ от командиров н политработников всех степеней, чтобы они систематически укрепляли в рядах Красной Армии дух дисциплины и организованности, чтобы они личным примером храбрости и отваги вдохновляли бойцов НА ВЕЛИКИЕ ПОДВИГИ, чтобы они не давали паникерам, трусам и дезорганизаторам порочить великое знамя Красной Армии и расправлялись с ними как с нарушителями присяги и изменниками Родины.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ ГОСУДАРСТВЕННОГО КОМИТЕТА ОБОРОНЫ СОЮЗА ССР — И. СТАЛИН
16 июля 1941 г.»
Таким образом, «виновные», а проще сказать – «стрелочники», были найдены и объявлены всем.
«Это свидетельствует, на мой взгляд, о растерянности Сталина, о его тайном стремлении оправдаться, отвести от себя вину. Если секретная бумага останется в штабных папках, никто не узнает виновников неудач, так и будут все думать, что он, Сталин, допустил просчеты и промахи. Нет, все должны знать, что Сталин не только не виноват — он карает виновников! Желание Сталина отчетливо проступает еще и в том, что он единолично подписал это "Постановление" — ни одного члена ГКО рядом. Он один — Сталин — увидел виновников и покарал их, это должны знать все. Поэтому и объявить все всем, несмотря на "совершенную секретность"».
В.В.Карпов «Маршал Жуков – его соратники и противники в годы войны и мира»

 

Как следствие, все упомянутые в данном постановлении, были преданы очернению в той или иной степени. В частности, генерал Павлов был объявлен выскочкой, все прежние заслуги, разумеется, были забыты. А ведь Павлов прошел три современные войны до нападения Германии: Испания, Финляндия, Халхин-Гол. Звание Героя Советского Союза Павлов получил на три года раньше Жукова. В Испании он был не просто "командир танковой бригады", а советник при республиканской армии по применению танковых и механизированных войск, он принимал участие в разработке крупных операций. Как военачальника его высоко ценила Долорес Ибаррури, называла в числе семи "выдающихся советских военных деятелей".
В 1937 году, после возвращения из Испании, Павлову Присвоено звание комкора. Павлов приложил много сил и знаний при создании лучшего танка второй мировой войны — Т-34. Павлов был одним из теоретиков и практиков применения этих войск в современной войне. Не было у нас более опытного военачальника в вопросах стратегии и тактики применения мех-войск. Именно поэтому и был назначен генерал армии Павлов на главное направление возможного удара германской армии — командующим Белорусским Особым военным округом в 1940 году.

 

Несмотря на все заскоки Мухина в его книгах есть рациональное зерно. Хотя разумеется не было никакого заговора, а было сплошное распизд-во... В первую очередь со стороны Павлова. Есть такой русский архив, там опубликованы документы о состоянии комсостава РККА. Это вообще беспредел по черному. В общем с революции сложилось наплевательское отношение к своим обязанностям, пьянство сплошное, неисполнение приказов и т.д. Кто мешал исполнить Павлову 2 приказа наркома о рассредоточнеии авиации? Кто мешал не выводить артиллерию на полигоны, зенитки в Минск, отпуска запретить, оружие с самолетов не снимать? Вообще что Павлов сделал как ком. ЗАпОВО? Да ничего практически. Тут писали про вывод 22 танковой из Бреста. Но Коробков то подробно написал, что не было такого приказа. Зато спектакль посмотрел Павлов. В общем сплошное русское расп-во. И современные генералы у нас впрочем такие же. Представьте, что вместо Осетии бы мы с немцами стакнулись. Нас бы даже вермахт разнес со всеми современными приблудами: взаимодействия 0, телефоны командующие у журналистов просят, авиация летает как ер на душу положит...

 

Дело даже не в сплошном расп...ве генералов и именно Павлова. В документах администрации оккупированных областей Украины есть тезис, поразивший самих немцев: невозможность самостоятельно - без санкции начальства - решить проблему пастуха для личного стада в деревне.
Т.е. своеобразное воздействие тогдашней власти на поведение людей было сразу отмечено немцами: Советская власть - это системная машина и главное для человека было держаться подальше и не попасть в сферу её досягаемости!
Исходя из этого, ими были предложены рекомендации по привлечению на свою сторону населения оккупированных областей, но, как известно, у высшего руководства рейха было своё мнение по этому вопросу...

 

Да уж...
Лично Павлов тогда отдал приказ "действовать по-боевому". И сделал он это на свой страх и риск. Так же, как Захаров в ОдВО.
Хотя в регулярной армии в таких случаях должна отдаваться команда: "вскрыть синий/красный пакет". А здесь - непонятка, все замкнуто только на Москву - боялись спугнуть? Были ли у Павлова полномочия по приведению войск в боевую готовность?
(Щаз въедем в тему "Хотел ли Сталин...?" и огребемся)

Я действовал и того проще: "Караул, в ружье! К бою!"

 

http://libelli.ru/works/moch2.htm
Это по хронологии:
В час ночи 22 июня с. г. по приказу народного комиссара обороны я был вызван в штаб фронта. Вместе со мной туда явились член Военного Совета корпусной комиссар Фоминых и начальник штаба фронта генерал-майор Климовских.

Первым вопросом по телефону народный комиссар задал: "Ну, как у вас, спокойно?" Я ответил, что очень большое движение немецких войск наблюдается на правом фланге, по донесению командующего 3-й армией Кузнецова, в течение полутора суток в Сувальский выступ шли беспрерывно немецкие мотомехколонны. По его же донесению, на участке Августов - Сапоцкин во многих местах со стороны немцев снята проволока заграждения. На других участках фронта я доложил, что меня особенно беспокоит группировка "Бялоподляска".

На мой доклад народный комиссар ответил: "Вы будьте поспокойнее и не паникуйте, штаб же соберите на всякий случай сегодня утром, может, что-нибудь и случится неприятное, но смотрите ни на какую провокацию не идите. Если будут отдельные провокации - позвоните". На этом разговор закончился.

Согласно указанию наркома я немедленно вызвал к аппарату ВЧ всех командующих армий, приказав им явиться в штаб армии вместе с начальниками штабов и оперативных отделов. Мною также было предложено командующим привести войска в боевое состояние и занять все сооружения боевого типа и даже недоделанные железобетонные.

На это мое распоряжение Кузнецов ответил, что согласно ранее мною данных указаний, патроны войскам он раздал и в настоящее время приступает к занятию сооружений.

Командующий 10-й армии Голубев доложил, что у него штабы корпусов после военной игры оставлены для руководства войсками на том месте, где им положено быть по плану. Я предупредил Голубева, чтобы он войска держал в полной боевой готовности и ждал моих дальнейших распоряжений.

Коробков - командующий 4-й армией, доложил, что у него войска готовы к бою. Боеготовность Брестского гарнизона он обещал проверить. На это я Коробкову указал, что гарнизон должен быть на том месте, где ему положено по плану, и предложил приступить к выполнению моего приказания немедленно.

Явившиеся ко мне в штаб округа командующий ВВС округа Копец и его заместитель Таюрский доложили мне, что авиация приведена в боевую готовность полностью и рассредоточена на аэродромах в соответствии с приказом НКО.

Этот разговор с командующими армий происходил примерно около двух часов ночи.

В 3 часа 30 мин. народный комиссар обороны позвонил ко мне по телефону снова и спросил - что нового? Я ему ответил, что сейчас нового ничего нет, связь с армиями у меня налажена и соответствующие указания командующим даны.

Одновременно я доложил наркому, что вопреки запрещению начальником ВВС Жигаревым заправить самолеты бензином НЗ и заменить моторы за счет моторов НЗ, я такое распоряжение отдал Копцу и Таюрскому. Народный комиссар это моё распоряжение одобрил. Я обещал народному комиссару дальнейшую обстановку на моем участке доложить после вторичных переговоров с командующими армий.

В течение дальнейших 15 минут я получил от командующих следующую информацию:

От командующего 10-й армией - "все спокойно"; от 4-й армии - "всюду и все спокойно, войска выполняют поставленную вами задачу". На мой вопрос - выходит ли 22-я танковая дивизия из Бреста, получил ответ: "Да, выходит, как и другие части". Командующий 3-й армией ответил мне, что у него ничего нового не произошло. Войска Иванова - начальника укрепрайона - находятся в укреплениях, 56-я стрелковая дивизия выведена на положенное ей место по плану; 27-я стрелковая дивизия тоже на своем месте, она примерно за месяц до начала военных действий мною была переведена из Сапоцкин -Гродно на Августов - Граево, Сухового. Эти места утверждены Генеральным штабом.

Я отправился доложить новую обстановку народному комиссару обороны и прежде чем добился Москву, мне позвонил по телефону Кузнецов, доложив: "На всем фронте артиллерийская и оружейно-пулеметная перестрелка. Над Гродно до 50 - 60 самолетов штаб бомбят, я вынужден уйти в подвал". Я ему по телефону передал ввести в дело "Гродно-41" (условный пароль плана прикрытия) и действовать не стесняясь, занять со штабом положенное место. После этого я срочно позвонил в Белосток, Белосток ответил: "Сейчас на фронте спокойно".

Примерно в 4.10 - 4.15 я говорил с Коробковым, который также ответил:

"У нас все спокойно".

Через минут 8 Коробков передал, что "на Кобрин налетела авиация, на фронте страшенная артиллерийская стрельба". Я предложил Коробкову ввести в дело "Кобрин 41 года" и приказал держать войска в руках, начинать действовать с полной ответственностью.

Все, о чем доложили мне командующие, я немедленно и точно донес народному комиссару обороны. Последний ответил: "Действуйте так, как подсказывает обстановка".
***
"Действуйте по своему усмотрению"

 

Что ж, большое спасибо и за это, в общем-то и ранее известное. Откровенно говоря, наивно думалось. что Вы тут, сможете нарисовать что-то вроде психофизиологического портрета персонажа темы, в цветах и красках, так сказать...
Потому что остаётся не совсем понятно, отчего же он так вёл себя в те дни. Например, пресловутое посещение спектакля - разве он НЕ знал что будет: знал и понимал однозначно! (соотв. фрагмент Вашего же текста: "Я ответил..."). Почему же нельзя было в этот вечер под благовидным предлогом остаться на рабочем месте, одним этим внушая необходимый настрой подчинённым и подготовив аппарат управления? А вместо этого: "В час ночи 22 июня с. г. по приказу ... я был вызван...по моему вызову явились...";
- ведь отдал же распоряжение "вопреки запрещению начальником ВВС Жигаревым заправить самолеты бензином НЗ и заменить моторы за счет моторов НЗ", т.е. он не особенно доверял раннее поступившим донесениям командующих (уж не говоря о приведённых в Вашем тексте: "...От командующего 10-й армией - "все спокойно"; от 4-й армии - "всюду и все спокойно...");
- ведь не потерялся в первые минуты ("... приказал держать войска в руках, начинать действовать с полной ответственностью...немедленно и точно донес народному комиссару...").
И получив приказ "Действуйте по своему усмотрению", усмотрел необходимость - не то что бы отстраниться, а как бы дистанцироваться от хода событий (слова Сталина о том, что Павлов толком не может даже объяснить...). К 28-му так изменился даже внешне, что Сандалов не сразу узнал его, хотя у комфронта и в той обстановке была возможность поддержать себя (и ещё не всё было кончено для него, не было груза знания приказа о расстреле...).
Совсем не глупый человек (что бы про него не несли), с огромным жизненным опытом, безусловно лично храбрый - и подвесил на тонкую нить (в прямом смысле) связи с Москвой свою и чужие судьбы и жизни (не говоря о ходе истории...), согласитесь для этого надо на что-то наступить в своей душе и раздавить...
Если знаете его личность, скажите - не был же он простым, рвущимся командовать другими, солдафоном и фанатом от Советской власти, готовым без оглядки по сторонам нести на кончике штыка мировую революцию..