Чи була співпраця між гестапо та НКВС?

11 ноября 1938 года в Москве Лаврентием Берия от СССР и Генрихом Мюллером от Германии было подписано "Генеральное соглашение о сотрудничестве, взаимопомощи, совместной деятельности между Германией и СССР". Параграф первый формулировал цель соглашения: установить тесное сотрудничество Гестапо и НКВД для "совместной деятельности, направленной на борьбу с общими врагами, ведущими планомерную политику по разжиганию войн, международных конфликтов и порабощению человечества". Враги были четко обозначены в параграфе 2:"Мировое еврейство,его международная финансовая система, иудаизм и иудейское мировоззрение".

 

Тема не нова, но тем не менее...

Еще в 2007 г. известный г-н Дюков писал:

Одна польская легенда
Давно хотел написать о "конференции гестапо и НКВД в Кракове и Закопане", но все времени не было. Теперь, когда меня свалила тяжелая простуда, время появилось.

Если мы наберем в поисковике слова "НКВД", "гестапо", "Краков" и "Закопане", на нас немедленно вывалится масса утверждений, о том, что польские города Краков и Закопане были в конце 1939 - 1940 гг. центром сотрудничества между НКВД и гестапо. Тут проводились совместные конференции по "борьбе с польскими повстанцами", тут существовала совместная школа НКВД и гестапо, etc. Все эти утверждения мы сейчас проверим.

Для начала давайте прочитаем, что пишут про совместную деятельность НКВД и гестапо.

Само подробное описание - сделанное неким польским священникам Юзефом Дембиньским: "Первая конференция по сотрудничеству немецких и советских служб безопасности состоялась 27 сентября 1939 г. в Бресте над Бугом. Она была посвящена деятельности обеих спецслужб по борьбе с польской оппозицией и диверсией. Вторая конференция состоялась в конце ноября 1939 г. в Пшемысле (Перемышль) и касалась обмена военнопленными и перемещения населения. Однако наиболее кошмарная в своих последствиях была III методическая конференция НКВД и гестапо, состоявшаяся 20 февраля 1940 г. в г. Закопане. Немецкую делегацию возглавил Адольф Эйхманн, а советскую - Григорий Литвинов. Принятые во время этой конференции постановления оказали чрезвычайно серьезное влияние на методы совершенного на польском народе геноцида". Источники иформации святой отец, естественно, не называет; поверить же ему на слово мешают Эйхман и Литвинов, назначенные Дембиньским руководителями делегации. Дело в том, что Эйхман в феврале 1940 года был всего лишь референтом "еврейского" отдела гестапо и к борьбе с польским подпольем никакого отношения не имел. С Литвиновым же дело обстоит еще хуже. Если ввиду имеется дипломат Литвинов, то его звали все-таки не Григорием, а Максимом, и никакого отношения к борьбе с польским подпольем он опять-таки не имел. Конечно, может быть, речь идет о каком-то офицере НКВД; однако ни в фундаментальном справочнике "Кто руководил НКВД, 1934 - 1941", ни в именных указателях к сборникам документов "Органы госбезопасности СССР в Великой Отечественной войне" мы никакого Григория Литвинова не находим.

Польский историк Петр Колаковский, считает. что контакты между НКВД и гестапо осуществлял "генерал НКВД Набрашников" (Kolakowski P. NKWD i GRU na ziemiach polskich, 1939 - 1945. Warzawa, 2002. S. 66). К сожалению, фамилия Набрашникова в справочнике руководителей НКВД опять-таки не фигурирует.

Впрочем, в отличие от польского священника, профессиональные историки не балуют нас подробностями и сюжет о сотрудничестве между НКВД и гестапо в Кракове и Закопане обрисовываю крайне лаконично. Например, д.и.н. Н.С. Лебедева в статье "Четвертый раздел Польши и катынская трагедия" пишет, что "в Закопане в декабре 1939 г. был создан совместный учебный центр служб безопасности и проходили переговоры ответственных чинов гестапо и НКВД". В качестве источника информации она ссылается на книгу Piekalkiewicz J. Hitler und Stalin zerschlagen die Polnische Republik. Berish Gladbach, 1982. - по всей видимости, эмигрантскую.

Белорусский к.и.н. Игорь Кузнецов в "Белорусской деловой газете" пишет:
"СД на территории Западной Белоруссии по указанию имперского министерства безопасности вступило в тесный контакт со службами НКВД. С этой же целью в Закопане был создан секретный совместный учебный центр, в котором эсэсовцы и энкаведисты постигали науку борьбы с польским сопротивлением.". Из какого источника, взята эта информация, Кузнецов не уточняет.

Поляк Мачей Козловский более откровенен и свои источники называет: "Осенью 1990 года в российском еженедельнике "Новое время" была опубликована статья С.Куратова и А.Полякова, которые выдвинули гипотезу о том, что расстрел польских офицеров весной 1940 года был заранее спланированной и скоординированной совместной акцией гестапо и НКВД. Сговор мог состояться в начале марта 1940 года на совещании в Кракове и Закопане (об этом совещании и договоренностях, касающихся деятельности против польского движения сопротивления, пишет также Н.Дэвис в своем труде о Варшавском восстании). О 'методических конференциях', проводившихся германскими и советскими властями, мы знаем также из исследований С.Дембского, автора большой монографии "Между Берлином и Москвой. Германо-советские отношения в 1939-1941 гг.". Он приводит даже конкретные подробности этих встреч, однако приходит к выводу, что до настоящего времени не обнаружено убедительных доказательств, свидетельствующих о связи этих конференций с катыньским делом". Как видим, автор ссылается на книги Н. Дэвиса и С. Дембского.

Давайте разбираться c источниками. Книга г-на Piekalkiewiczа, на которую ссылается Лебедева, не может рассматриваться как надежный источник по той простой причине, что поляки-эмигранты не имели доступа к документальным свидетельствам и были вынуждены довольствоваться слухами. Книгу С. Дембского, на которую ссылается Козловский, мне достать не удалось. Зато в книге Дэвиса, на которую ссылается тот же Козловский ("об этом совещании и договоренностях, касающихся деятельности против польского движения сопротивления, пишет также Н.Дэвис в своем труде о Варшавском восстании"), истории с конференцией между НКВД и гестапо (Дэвис, впрочем, пишет об СС) отведено одно предложение (!). При этом Дэвис ясно пишет об отсутствии документальных свидетельств об этой "конференции" (Davies N. Rising ' 44: The Battle for Warsaw. London, 2004. P. 91).

Впрочем, нас все равно уверяют, что документальные свидетельства все-таки существуют: "Польские историки нашли подтверждение тому, что в 1939 году сотрудники гестапо и НКВД встречались на оккупированном польском курорте Закопане, чтобы спланировать совместные акции против польской интеллигенции.".

Что это за документы, мы можем понять, почитав работу уже упоминавшегося И. Кузнецова: "Опубликованные в 1989 году в книге польского историка Ч.Мадайчика немецкие документы свидетельствуют, что в начале 1940 года между СССР и Германией шли переговоры о дальнейшем обмене военнопленными. В марте 1940 года по этому вопросу состоялась встреча представителей НКВД и гестапо, проходившая в Кракове и в Закопане... Недоступность документов, касающихся советско-германских переговоров относительно польских проблем не дает возможности осветить рассматриваемые проблемы в этом плане... Мы не знаем даты совещания в Кракове". Вроде ссылка на документы есть - но на те, которые касаются совершенно другой проблемы. А документов, касающихся "конференций в Кракове и Закопане", как выясняется, все-таки нет.

Ссылку на пероисточник информации о "конференциях" НКВД и гестапо мы обнаруживаем в книге уже упоминавшегося П. Колаковского. Оказывается, впервые эти сведения появились в вышедших в 1952 году в Лондоне воспоминаниях польского генерала Т. Бур-Комаровского (того самого, что проиграл Варшавское восстание). Сам Бур-Комаровский ссылается на данные разведки ZWZ, установившей, что в Краков в марте 1940 г. приехала комиссия НКВД (Kolakowski P. NKWD i GRU... S. 67).

Однако здесь мы имеем дело с ошибкой разведки. В Краков действительно приезжала советская делегация, однако никакого отношения НКВД она не имела. Это установил российский историк О. Вишлев, обратившийся к данным германских архивов: "29—31 марта 1940 г. в Кракове находились представители советской комиссии, но не какой-то "особой комиссии НКВД", как вслед за Бор-Коморовским утверждают некоторые западные и отечественные авторы, а советской контрольно-пропускной комиссии по эвакуации беженцев. Эта комиссия, как и аналогичная германская, была образована на основе межправительственной договоренности. Советская делегация состояла из трех человек: B.C. Егнарова, И.И. Невского (соответственно председатель и член Советской главной комиссии по эвакуации беженцев) и В.Н. Лисина (член местной комисси). В задачи делегации входило обсуждение ряда вопросов, связанных с организацией обмена беженцами, и подписание с представителями германской комиссии соответствующего протокола".

Подведем промежуточные итоги: никаких документальных свидетельств о "конференциях НКВД и гестапо в Кракове и Закопане" нет. В Кракове действительно проходила советско-германская конфренция, однако посвящена она была не вопросам борьбы с польским подпольем, а вопросам по обмену беженцами.

А как же межведомственная школа НКВД и гестапо в Закопане? - Очередной миф, естественно. Дело в том, что в 1939 - 1940 году в Закопане действительно имела место школа гестапо. Однако допускать в нее советских представителей никому и в голову бы не пришло: в этой школе проходили подготовку украинские националисты, использовать которых можно было лишь против СССР. Этот сюжет рассматривается в статье киевских историков Д. Веденева и В. Егорова "Меч і тризуб. Нотатки до історії Служби Безпеки ОУН". Если учитывать, что Закопане - город маленький, то существование в нем одновременно двух школ гестапо - антисоветской и просоветской - просто-напросто невозможно.

Так что все рассказы о сотрудничестве НКВД и гестапо в Кракове и Закопане - миф чистой воды. Миф, правда, крайне популярный и прочно обосновавшийся в "Викпедии".

http://a-dyukov.livejournal.com/94091.html

 

Вот сведения из Википедии:

Конференции НКВД и гестапо

Серия встреч между представителями НКВД и гестапо, которые, согласно версии Роберта Конквеста, состоялись в конце 1939[1] — начале 1940 года, с целью начать и укрепить сотрудничество этих организаций. По мнению одного из бывших руководителей Армии Крайовой Тадеуша Бур-Коморовского указанном в его мемуарах в 1950 году, на конференциях обсуждались совместные действия в ходе оккупации страны, в частности борьба с польским Сопротивлением.

Российский историк О. В. Вишлев указывает, что версия Конквеста противоречит существующим архивным документам.[2]

Предыстория
В 1939 году, после подписания Договора о ненападении между Германией и Советским Союзом в августе, польской кампании вермахта[3][4] и польского похода Красной Армии[3][5], Польша была оккупирована Германией и СССР.

Материалы архивов
По мнению российского историка О. В. Вишлева, из документов, которые хранятся в Политическом архиве Министерства иностранных дел ФРГ следует, что 29-31 марта 1940 года в Кракове находились представители советской комиссии, но не специальной делегации НКВД, как вслед за Бор-Коморовским утверждают некоторые западные и российские авторы, а советской контрольно-пропускной комиссии по эвакуации беженцев. Эта комиссия, как и аналогичная германская, была образована на основе межправительственной договоренности. Советская делегация состояла из трех человек: B.C. Егнарова (капитан погранвойск НКВД СССР, председатель Советской главной комиссии по эвакуации беженцев), И. И. Невского (член Советской главной комиссии по эвакуации беженцев) и В. Н. Лисина (член местной комиссии по эвакуации беженцев). В задачи делегации входило обсуждение ряда вопросов, связанных с организацией обмена беженцами, и подписание с представителями германской комиссии соответствующего протокола.

Германскую сторону возглавлял глава Краковского регионального управления О. Г. Вехтер, являвшийся председателем Германской главной комиссии, его заместитель в этой комиссии майор жандармерии Г. Фладе и два представителя министерства иностранных дел. В состав германской комиссии входили также представители и уполномоченные от других ведомств, которые, однако, в официальной части встречи, связанной с обсуждением и подписанием протокола, участия не принимали (в частности, в списке упомянут гауптштурмфюрер СС К. Лишка — представитель СД).

По итогам обсуждения был подписан советско-германский протокол от 29 марта 1940 года который являлся дополнением к соглашению о переселении от 16 ноября 1939 года. Он уточнял ряд пунктов последнего с учетом опыта, накопленного в ходе проведения переселения, модифицировал его первую статью применительно к проблеме беженцев и определял круг лиц, которые в качестве беженцев могли быть пропущены через границу к прежним местам проживания.[2]

Свидетельство Хрущёва в своих воспоминаниях
Хрущёв отмечает: «Серов [в то время руководитель украинского НКВД] согласно служебным обязанностям установил тогда контакты с гестапо. Представитель гестапо официально прибыл по взаимной договоренности во Львов со своей агентурой … Предлогом послужил „обмен людьми“ между нами и Германией»[6].

Версия Конквеста
Некоторые английские и польские авторы (Роберт Конквест, Тадеуш Комаровский, Майкл Стентон) занимают другую позицию, утверждая, что встреч было больше (до четырёх), и они имели другой статус. При этом в качестве доказательств приводятся ссылки на современников событий Тадеуша Коморовского (см. ниже) и Хрущёва.

Конференция в Закопане
По утверждениям Роберта Конквеста[7] конференция состоялась в Закопане, известном курорте в Татрах.

Также британские историки Роберт Конквест[7] и Джордж Ватсон[8] утверждают, что именно на этой конференции было принято решение о репрессиях в отношении польского сопротивления: операции AB (англ.)русск. (проведена немцами в 1940 году; было убито около 7000 человек с целью подавления сопротивления в Польше) и особой операции в Кракове (арест немцами 183 преподавателей местных вузов и отправка их в концлагеря). Там же советская сторона предложила передать Германии польских офицеров находившихся на территории СССР однако получила отказ. Впоследствии эти офицеры были расстреляны СССР (Катынский расстрел).

Конференция в Кракове
Как указывается отдельными авторами, ещё одна встреча проходила в марте 1940 года в Кракове[9]. Тадеуш Комаровский в появившейся в 1951 году в Англии книге воспоминаний «Armia Podziemna» («Секретная армия») указывает:

«В марте 1940 мы получили известие о том, что специальная делегация НКВД приехала в Краков, где собиралась обсудить с гестапо действия против польского сопротивления. НКВД уже было известно о существовании централизованной организации, управляемой единым штабом. Переговоры в Кракове продлились несколько недель».[10]

По утверждению Бор-Коморовского, на конференции обсуждалась борьба с сопротивлением на территории Польши.[11]

http://ru.wikipedia.org/wiki/Конференции_НКВД_СССР_и_гестапо

 

об этом здесь (пост № 8) - http://reibert.info/forum/showthread.php?t=112784&page=2
я даже когда-то читал протокол допроса одного персонажа, который в этой школе обучался...

 

Да, школу в Закопане/Бад-Рабка мы тут рассматривали.
Только с сотрудничеством - глухо...

 

А выдача немецких и австрийских коммунистов-политэмигрантов гестапо после пакта? Это миф или сотрудничество? Кое-где упоминается о четырех тысячах. Где-то есть официальные данные? Подскажите, пожалуйста, неофиту...

 

Вот он, «сенсационный документ» - ТАЙНЫЙ СГОВОР НКВД И ГЕСТАПО:

http://razvedkanet.narod.ru/tittletxt/nkvd-gestapoci.htm

Переписка относительно "документа":

http://www.russian-globe.com/N28/NKVD_GESTAPO.About.htm

 

Мнение г-на Дюкова о «документе»

2.1. «Генеральное соглашение между НКВД и гестапо»

Подделка под длинным названием «Генеральное соглашение о сотрудничестве, взаимопомощи, совместной /14/ деятельности между Главным управлением государственной безопасности НКВД СССР и Главным управлением безопасности Национал-социалистической рабочей партии Германии (гестапо)» занимает важное место в фильме «The Soviet Story». Как мы помним, на официальном сайте фильма анонсируется разоблачение помощи Советского Союза нацистской Германии в «разжигании Холокоста» на основе «недавно рассекреченных документов». Однако вместо архивных документов зрителю показывают тривиальную фальшивку.

«Генеральное соглашение» впервые появилось в выходящей в Москве антисемитской газете «Память» в 1999 году. [2] Этот «документ», повествующий о совместной борьбе НКВД и гестапо против «еврейской угрозы», получил широкое распространение в российских ультранационалистических кругах и через некоторое время был частично воспроизведен в книге писателя Владимира Карпова «Генералиссимус». [3] «Генеральное соглашение» также представлено на многочисленных ресурсах российского сегмента сети Интернет.

Содержание «Генерального соглашения» неоспоримо свидетельствует о поддельности этого «документа». Согласно пометам на папке, в которой якобы было «найдено» «Генеральное соглашение», эта папка хранится в фонде 13 архива ЦК КПСС. Однако в фонде 13 этого архива (ныне Российский государственный архив новейшей истории) отложились документы Бюро ЦК КПСС по /15/ РСФСР, действовавшего в 1956–1966 гг. и не имевшего никакого отношения к органам НКВД. Никакого «Генерального соглашения» в фонде не хранится и не хранилось. [4]

Содержание «Генерального соглашения» также свидетельствует о его подложности. «Документ» подписан «начальником Четвертого управления (гестапо) Главного управления безопасности Национал-социалистической рабочей партии Германии бригадефюрером СС Г. Мюллером» 11 ноября 1938 года. Однако гестапо стало Четвертым управлением только 27 сентября 1939 года, когда было создано РСХА – Главное управление имперской безопасности. Таким образом, «Генеральное соглашение» /16/ подписано от имени не существовавшего к тому моменту ведомства.

Этим странности «документа» не исчерпываются. Г. Мюллер к ноябрю 1938 года занимал должность штандартенфюрера СС, а не бригадефюрера СС, как указано в «Генеральном соглашении». И гестапо он не возглавлял, а являлся начальником референта Главного управления полиции безопасности и СД. Более того, 11 ноября 1938 года Мюллер находился не в Москве, как явствует из «Соглашения», а в Берлине, подводя итоги знаменитой «Хрустальной ночи». Получается, что «Генеральное соглашение» от лица несуществующей организации подписал представитель другой организации, находившийся за сотни километров от места подписания. И к тому же перепутавший собственное звание.

Однако и это еще не все. В «Генеральном соглашении» указывается, что Мюллер подписал его «на основании доверенности № I 448/12-1 от 3 ноября 1938 года, выданной шефом Главного управления безопасности Рейхсфюрера СС Рейхарда Гейдриха». Заверенный «руководителем секретариата НКВД СССР Мамуловым» перевод на русский язык этой «доверенности» был опубликован в том же номере газеты «Память», что и «Генеральное соглашение». Однако Мамулов был назначен начальником Секретариата НКВД СССР только 3 января 1939 года.

Как видим, фальшивка оказалась крайне грубой. Неудивительно, что она подверглась разгромной критике в российских СМИ сразу же после частичной перепечатки /17/ в книге В. Карпова «Генералиссимус».[5] Эта критика была добросовестно учтена фальсификаторами при изготовлении второй, исправленной версии «Генерального соглашения».

Новое «Генеральное соглашение» было введено в оборот через специализировавшегося на криминальной хронике журналиста телекомпании НТВ Сергея Канева. Как утверждал сам Канев, «человек, который принес эту папку, сообщил, что документ подлинный, из личного архива Л. Берии». [6] От опубликованной в газете «Память» новая версия «Генерального соглашения» отличалась существенно. Была изменена должность Мюллера – на сей раз она звучала как «представитель начальника Главного управления безопасности Германии». Ошибочное звание «бригадефюрер СС» оказалось исправленным на более адекватное «штандартенфюрер СС». Текст «Генерального соглашения» был изменен; кроме того, появились сургучные печати и «личные пометки Берии». Однако некоторые свидетельства подложности остались; так, например, в новом варианте «Генерального соглашения» Мамулов по-прежнему значился «руководителем секретариата НКВД СССР». Вопрос о том, каким образом находившийся 11 ноября 1938 года в Берлине Мюллер смог в тот же день подписать «Генеральное соглашение» в Москве, также остался открытым.

Сергей Канев принял «Генеральное соглашение» за подлинный документ; снятый им фильм «НКВД и гестапо: /18/ Брак по расчету» в 2004 году был показан по телеканалу НТВ. Спустя четыре года снятые Каневым при помощи скрытой камеры кадры второй версии «Генерального соглашения» были использованы авторами фильма «The Soviet Story» в качестве «доказательства» тезиса об участии СССР в «разжигании Холокоста».

http://scepsis.ru/library/id_2239.html

 

Мнение о "документе" г-на Чунихина В. М. :

http://samlib.ru/c/chunihin_w_m/falsh_01.shtml

 

http://www.amazon.de/Auslieferung-%C3%B6sterreichischer-Antifaschisten-Sowjetunion-Nazideutschland/dp/3883321818
http://www.tvp.pl/filmoteka/film-dokumentalny/historia/nkwd-gestapo-malzenstwo-z-rozsadku

 

Убедительная просьба: в дальнейшем хотя бы вкратце давать пояснения - что находится по ссылке.

 

Тут наверное надо разобраться - в качестве кого ИХ "выдавали"?
Именно в качестве коммунистов, или просто выдворяли из СССР как нелегальных или нежелательных иностранцев?

Миф ли это - надо найти документы (если таковые имеются) и посмотреть основания и мотивы ИХ выдворения.
Мне такие документы неизвестны и не попадались.
Хотя в отдельных источниках приводятся единичные "свидетельства", но реально они ничем не подтверждаются. Впрочем, как и цифры...

 

Эта тема связана с процессами и арестами в 1937 г. представителей зарубежных компартий, работавших в Москве. А там все настолько запутано. Кто и что делал, чем не угодили вождю... Немцы, в основном были политэмигрантами, убегали в СССР, жили припеваючи.
Меня эта тема немного интересует из-за старой семейной истории, которую я узнала недавно. Одна из моих бабушек в 30-е работала в Коминтерне, была у нее любовь с немецким коммунистом, которого то ли посадили и выслали, то ли сразу выслали в Германию. К сожалению, уже не уточнишь.
Наиболее подробно вся эта катавасия с выдачей расписана на примере Маргарете Бубер-Нейман, вступившей в КПГ в 1921. Биография у нее и ее второго мужа (Хайнц Нейман, депутат Рейхстага, член ЦК КПГ и шеф-редактор печатного органа партии «Роте Фане») мутная, помотались они после 1933 г. по Европе с разными поручениями, осели в СССР в 35. В 37 арестовали и расстреляли мужа, в 38 посадили Маргарете. Однако в 1940 г. из Караганды ее отправили в купейном вагоне под охраной в московскую тюрьму с чистыми простынями и приличным питанием. Через месяц заключения в Москве – этап в международном вагоне под охраной до Брест-Литовска. Группа, собранная для передачи немецким властям, состояла из двадцати восьми мужчин и двух женщины. Один из них, молодой парень, преодолев тысячи опасностей, сумел пробраться в СССР. Теперь он отчаянно умолял: «Товарищи, убейте меня, но не отдавайте им...»
«Товарищи» хладнокровно выволокли его на середину моста и там передали немецким солдатам...
И как-то непонятно и неизвестно, делалось ли это по просьбе немецкой стороны? Ведь, по некоторым источникам, немцы предлагали отдать СССР чуть ли не всю "сидящую КПГ" в главе с Э. Тельманом...

 

я с работы не всегда могу написать пояснение. а с понедельника по пятницу вечер это единстенный источник интернета

 

Ничего, старайтесь.
Тем более, что Вы тут не новичок и прекрасно понимаете, что к чему...

 

11-го или 4-го?



Дата стоит 4 ноября 1938 года 15.40 часов.

 

Ну и еще пару фоток

 

В этом товарисчь Дюков явно передергивает факты.

Не руководителем секретариата НКВД, а руководителем секретариата ГУГБ НКВД т.е. Главного Управления Государственной Безопасности.

Смотрим, кто же руководил секретариатом ГУГБ

Оперативный секретарь ГУГБ НКВД СССР

(должность введена 16 апреля 1937 г. приказом НКВД № 039)

Ульмер В.А. 16.04.37–08.09.38

Кто же руководил секретариатом ГУГБ после 8 сентября 1938 года не известно. Данных нет.

Зато известно, что 29 сентября на должность начальника Главного управления государственной безопасности НКВД СССР был назначен Берия.

В Советском Союзе широко применялась практика "прикомандированный сотрудник". По видимому в тот период Мамулов и был таким сотрудником, как человек, которому Берия лично доверял.

Но Берия , как руководитель управления не мог назначить Мамулова официально, поскольку это прерогатива наркома.

После того, как 25 ноября 1938 года Берия был назначен наркомом внутренних дел СССР, то своим приказом он легализовал Мамулова, но уже как руководителя секретариатом всего НКВД.

 

Мне откровенно не нравятся немецкие печати (сургучевая и чернильная).
Сургучевой никогда такой не видел, а на чернильной орел слишком вытянутый.

 

А меня больше заинтересовали печати ГУГБ.

Мне бы посмотреть на оттиск печати ГУГБ на заведомо подлинном документе примерно того периода и я бы мог точно сказать подделка это или нет.