Восстановленные из кеша страницы темы: страница 3, последнее сообщение от 04.05.2011, 12:23 страница 5, последнее сообщение от 26.06.2011, 19:36 четвертую, к сожалению не нашла
Кстати....облазил всё вдоль Днепра в районе 20 кв км от Орши....оборонных позиций куча, но 50% пустые, т.е. совсем ничего (на 1 км два патрика или гильза, а также куча шансового инструмента)
Чтобы сковать резервы Вермахта в августе 1944 союзники бросили армию генерала Паттона в знаменитую операцию "Кобра". Таким образом, у ОКВ Вермахта не было шансов подбросить боеспособные соединения в поддержку оборонявшимся в Белоруссии, ибо продвижение этой американской армии с вранцузской танковой бригадой на острие было настолько быстрым, что техника фактически остановилась из-за того, что полностью израсходовала всё наличное топливо. Разумеется, ОКВ был вынужден имевшиеся резервы выдвинуть на западную границу Рейха и во Францию из-за угрозы вторжения. Таким образом, операция "Багратион" могла дальше развиваться при уменьшающемся сопротивлении всё более ослабевающих противостоящих частей.
"Кобра",кажется, проводилась в конце июля.Кстати, немцы всё таки усиливали сопротивление советским войскам, тоже "Окуневское сражение" например, контрудары в прибалтике и т.д. Друзья, если у кого нибудь есть информация о действиях 5-й танковой дивизии и 505-го тяжёлого танкового батальона вермахта, просьба просветить.Они ведь вели тяжёлые бои против 5-й гв. танковой армии и подавали заявки о крупном кол-ве уничтоженных советских танков.Бои,как я понимаю, велись маневренные.Очень интересен этот эпизод битвы.
Кстати, меня интересуют бои в районе ст Дретунь, между Полоцком и Невелем в ноябре 1943. Может кто материалом поделится??
Новый командующий группой армий "Центр" фельдмаршал Модель (назначенный вместо фельдмаршала фон Буша) не стал дожидаться нашего удара под Ковелем. В ночь на 5 июля он оставил находящийся в низине Ковель и отвел свои войска несколько на запад на заранее подготовленный рубеж Парадубы, Тарговище, опирающийся на выгодные высоты. Предварительно сюда скрытно выдвинулись прибывшие в распоряжение Моделя подразделения мотодивизии СС "Викинг". Таким образом, был создан своеобразный укрепленный район, о котором не знали наши войска. Замысел Моделя был прост: он рассчитывал, что советские командиры, заметив отход, немедленно бросятся в преследование, попадут под внезапный огонь закопанных и укрытых танков и понесут большие потери. Как это ни печально, но наши командиры попались на столь несложную хитрость. Причина их ошибки объясняется некоторым "головокружением от успехов" в ходе битвы за Белоруссию. Заметив отход противника, командарм Н. И. Гусев тут же бросил вперед передовые отряды трех дивизий, которые сбили слабое прикрытие врага, после чего главные силы армии овладели Ковелем и рядом населенных пунктов к западу от него. Командарм доложил обстановку находившемуся в районе Ковеля командующему фронтом, оценив ее как общин отход немецко-фашистских войск. К. К. Рокоссовский, в свою очередь, сделал доклад представителю Ставки Г. К. Жукову. Тот не отрицал возможности такого маневра, но полагал нужным установить факт отхода с полной определенностью. Он приказал командующему фронтом в случае достоверности отхода ковельской группировки противника немедленно перейти в наступление, введя в дело 47-ю, 69-ю армии, 8-й, 11-й танковые и оба кавалерийских корпуса. На следующий день гитлеровские войска продолжали отходить. За 6 июля армии Гусева и Колпакчи продвинулись вперед до 9 км. У убитого офицера 342-й пехотной дивизии была изъята карта с пометками рубежей отхода этого соединения до Западного Буга. Теперь у командования фронта и представителя Ставки не осталось никаких сомнений. Но возник другой вопрос: по какому плану действовать войскам, ибо отход существенно менял обстановку и открывал новые возможности. Все наши боевые уставы ясно говорили, что при отходе противника следует немедленно и с полным напряжением сил преследовать его, что и делалось. Однако план операции нужно было теперь же уточнить, за что и принялись лично Г. К. Жуков и Военный совет фронта. Между тем войска продолжали преследовать противника. Командующий 47-й армией потребовал от командира переданного в его распоряжение 11-го танкового корпуса генерал-майора Ф. Н. Рудкина немедленных смелых действий, но не предпринял должных мер по более глубокой и всесторонней разведке, не обеспечил наступление корпуса огнем артиллерии и авиации, опрометчиво полагая, что теперь гитлеровцам "не до жиру, быть бы живу". Командир корпуса и командиры его бригад со своей стороны тоже полагали, что противник чуть ли не бежит, и ввиду недостатка времени поспешили ввести свои соединения в бой, тоже не подумав о взаимодействии с артиллерией и авиацией и не ведя достаточной разведки. В 11 часов 8 июля корпус ринулся вперед. Две танковые бригады развернулись без предварительной разведки местности и действовали, по сути дела, вслепую. Не посчитали нужным развернуть даже самоходные полки, входившие в состав корпуса. Пехота за танками не наступала. В результате такой недопустимо плохой организации боя корпуса его танковые бригады неожиданно наткнулись на прочную оборону противника, пытались прорывать ее собственными силами под кинжальным огнем закопанных в землю танков противника, но, понеся большие потери, так и не смогли выполнить боевую задачу. Урок был жестоким. "Раненый зверь" беспощадно огрызался. И малейшая оплошность в организации боя, недооценка противника могли стоить очень дорого... Г. К. Жуков, узнав об этом, немедленно приказал дело расследовать и доложил Сталину. "Я считаю,- заключил Георгий Константинович свой доклад,командира корпуса генерал-майора Рудкина нужно снять с корпуса и на корпус назначить более способного и более заботливого командира. Гусеву за проявленную халатность объявить приказом Ставки выговор..."
Модель наверно поторопился с отводом фронта на запад,бросив в окрестностях Минска остатки 4 и 9 армий численностью до 110 тысяч человек.До 16 июля 1944 в Белоруссию с других участков фронта переброшено 46 дивизий.Силы нашлись бы продержаться в Минске 3-4 дня и отходить вместе с группой "Центр".Половина разгрома немцев в "Багратионе" на совести Моделя. хроники минского котла «24 июня, окрестности Борисова. …На подходе к Борисову колонна утыкается в разбитый мост через Плессоу (имеется в виду река Плиса. — Авт.). Разбираться, кто виноват — бомбардировщики или лесные бандиты, — совсем нет времени. Тратим на объезд остаток вечера и ночуем в лесу. Горизонт — весь в сполохах от взрывов, грохочет, словно великан бьет в барабан. Окончательно проясняется, что это русское наступление…» Что ответить «шприцу»? Вызванный на передовую, чтобы заткнуть дыру во фронте у реки Березина, 22-й полк на марше подвергся налету советских штурмовиков и «рассеялся». На следующий день его вместе с другими частями «подтолкнули» на запад наступающие советские полки. Странички за 25 июня — 4 июля в дневнике не заполнены. Как раз 29-го началась Минская операция, в итоге освободившая столицу БССР. «5 июля, место у бывшей деревни Бродница (сожженной в 1942 году. — Авт.). …Полная сумятица, от полка осталась кучка людей — не более 200. К нам пристали люди из 126-го, 122-го, а также солдаты 4-й армии. Откуда они тут? Те, кто занимал линию фронта при первом ударе русских, говорят о лавине танков и сильном артиллерийском огне, какого никогда не видели! Удар был таким, что воздух в районе окопов выгорел — и наши товарищи из 126-го полка просто задохнулись в своих блиндажах. Подхваченные потоком отступающих частей, идем на Минск. Пушки, бронетранспортеры, понтоны брошены. За оружие взялись даже музыканты, писари и хлебопеки. Из штаба полка остался один я. Полковник Крафт идет в одном сапоге — второй порван осколком. Мы не ели второй день». «6 июля, район Знаменки. …Утро началось с ужасного открытия: фронт загрохотал с юга и юго-запада. Это — окружение?! Обе оставшиеся рации (их поочередно несут солдаты хозвзвода) не помогают: штабы дивизии и корпуса молчат (потому как давно разбиты. — Авт.). Над головой на запад пролетают волны «мясорубок» (пикирующий бомбардировщик Пе-2. — Авт.) и «железных Густавов» (штурмовик Ил-2. — Авт.) и ни одного «братца Вилли» (немецкий истребитель Me-109. — Авт.). Над затесавшимся в толпе «шприцем» (на сленге вермахта — солдат роты пропаганды, чьи обязанности были, по словам Геббельса, «вливать в немцев бойцовский дух». — Авт.) подтрунивают, спрашивая, откуда у русских столько техники? Ведь все заводы в наших руках еще с 1941 года? Это длится до тех пор, пока перебранку не прекращает папаша Крафт». «Так, наверное, было в 1812-м с французами…» «9 июля. Где-то восточнее Минска. …Фронт грохочет уже со всех сторон. Постоянно сталкиваемся с подвижными группами русских: те преследуют нас на лошадях, мотоциклах, легких, кажется, американских броневиках. Идем по компасу. На ночь останавливаемся в сосняке. Хорошо, что нет дождя. С утра наша толпа «растаяла» до 170 человек». «11 июля. Трасса Минск — Борисов. …Полковник Крафт уверен, что острие удара русских направлено на Минск, и решаем обойти город с севера. Половина отряда — в лохмотьях. Многие для облегчения выбросили все, кроме оружия и обойм. Со стороны похожи на чертей из «Фауста» Гётте. Еды почти нет — доели последние запасы ветчины и хлеба. У некоторых осталось масло, и они едят его с помощью штыков, сдабривая побегами хвои. Ночуем на голой земле, подстилая под себя одежду и ельник». «12 июля. …С утра наталкиваемся на гражданских с оружием. Партизаны! Те отступают, потом атакуют: порой доходит до драки врукопашную — отбиваемся ножами, кулаками и прикладами. Теряем 12 человек. Быстро уходим по лесу на запад. В пути от усталости падают еще два десятка солдат. Их никто не подбирает: так, видимо, было в 1812 году с французами... Уже никто не командует: взводы, «учрежденные» Крафтом в самом начале «путешествия», перемешались, солдаты не слушаются командиров. У меня из офицерского добра — только кожаная портупея (у солдат она была из эрзац-кожи. — Авт.), фуражку потерял, в «вальтере», что за голенищем расхлябанного сапога, всего 4 патрона. Отец небесный, чем все это закончится?» Вместо послесловия ...Группа полковника Крафта блуждала по лесам до сентября 1944-го, пройдя половину территории современной Беларуси. Когда автор дневника Вильгельм Ганнеман вышел к своим, в отряде было всего… 4 человека. Остальные — застряли в красноармейско-партизанском фильтре навсегда. Сам Крафт застрелился. За время операции «Багратион» немцы потеряли 300000 убитыми, 250000 ранеными, 120000 были взяты в плен... «Они как будто загнанные звери...» Антонине Александровне Семеновой сейчас 79 лет. Летом 1944 года она была девочкой-подростком. Оккупацию провела сначала в Борисове, потом — в деревне Прилепы Смолевичского района. Жили с матерью и сестрой, ведь отец ушел с Красной Армией в 1941-м. А осенью 1944 года он приехал на побывку с 3-го Украинского фронта. Три года семья о нем ничего не ведала. Маленькой Тоне повезло — папа вернулся живым... Сегодня Антонина Александровна — минчанка с 60-летним стажем: в 1951-м ее, маляра и штукатура, мобилизовали на столичные новостройки. Родную деревню навещала до середины 80-х, пока больные ноги не затребовали покоя. Но далекие детские впечатления 1944-го хорошо помнит и сейчас. — Дневнику этого фрица, как мы их тогда называли, верю — врагу тогда пришлось очень трудно. Хорошо помню тот год: мы, ребятишки, вплоть до осени 1945-го играли с брошенным по лесам оружием. А народу сколько потом на минах-снарядах поподрывалось... Немцы убитые, помню, валялись всюду — в полях, за околицами, — без слез Антонина Семенова вспоминать те времена не может. — Да по лесам их, блуждающих, столько попадалось! Нас мама даже за ягодами и грибами не отпускала, боялась, что на фрица наткнемся. Фронт «проскочил» через наши места быстро, но немцы еще долго, аж до сентября, прорывались к своим. Одну такую группу девочка встретила в августе 1944-го. Отпросившись погулять, Тоня с мальчиками пришла к Светлому ручью, что протекал в густом лесном массиве километров в десяти от Прилепов. Там ребята играли, пуская кораблики. — И вдруг через ручей, будто загнанные звери, бегут люди: тащат двоих или троих в окровавленных бинтах, за плечами — винтовки, все в копоти, лица осунувшиеся, заросшие. Форма — серо-зеленая, явно не наша. Увидев их, мы сначала испугались, а потом нам крикнули что-то — и мы быстренько убежали, — рассказывает Антонина Александровна. — Вечером к нам пришел односельчанин Сергей — он с 1943-го был в партизанах. Спрашивает: «Немцев видели?» Я ему все и рассказала. Весь следующий день слышали стрельбу, доносящуюся из леса... А к вечеру на телегах через деревню провезли убитых и пленных немцев... http://tv.sb.by/tolko-v-bn-/article...-v-okopakh-2-dnevniku-etogo-fritsa-veryu.html
