Есть уже давно и доступно все про этот бой. И сколько их было на самом деле, и подробности разные. Это героический, но крохотный ЭПИЗОД той бойни, что в этот день шла под Москвой. Рокоссовский три дивизии (!) свои стер в прах в попытке атаковать немцев в этот день. Назвать? Да легко - 58-я танковая, 17-я и 44-я кавалерийские, потери от три четверти личного состава, 44-я дивизия почти полностью легла в грунт. Я в тех самых панфиловцах однозначно вижу героизм, уже в том, что не побежали в той обстановке хаоса и неразберихи, а приняли бой и погибли героями. А то что дивизия 316-я была полный сброд, ну это я оставляю для себя. Не обязательно об этом всем знать.
А можно поподробней, откуда информация Сережа? По воспоминаниям Б.Момыш-улы дивизия была на должном уровне, учитывая конечно момент и время формирования
Карат, не вынуждай меня. Ни к чему это. Момыш-углы я естественно читал. Но это советская проза. Весьма далека от действительности. В реале 316-ю стрелковую дивизию наспех сформировали да в Казахстане. Ни о какой подготовке там речь и не шла. Подгребли до возраста призывного. Продолжать?
Да продолжай, интересно Таким макаром тогда сбродом можно назвать почти все дивизии сформированные в 41 году.
Да хрен его знает кого читать. Предлагаю думать своей головой. Даже если будем заблуждаться, но по крайней мере не станем ссылаться на всяких советских писателей. А 316-я стрелковая дивизия формировалась наспех, на фронт приехала без элементарной подготовки, личный состав с Казахстана, был наполовину дети ссыльных, там сложно было думать о патриотизме, от Советской власти большинство пострадало. Прошу простить меня, что всю эту беду я сбродом назвал. Вклад в защиту Москвы они своей кровью сделали. Кстати мне неизвестны случаи предательства в дивизии. Боюсь погибли все быстро. А потом уже Эренбурги сочинили им легенду. Но про одну винтовку на троих верить тоже не следует.
Сов. секретно. Экз. №1 Справка-доклад "О 28 панфиловцах" В ноябре 1947 года Военной Прокуратурой Харьковского гарнизона был арестован и привлечен к уголовной ответственности за измену Родине гражданин Добробабин Иван Евстафьевич. Материалами следствия установлено, что, будучи на фронте, Добробабин добровольно сдался в плен немцам и весной 1942 года поступил к ним на службу. Служил начальником полиции временно оккупированного немцами с.Перекоп, Валковского района, Харьковской области. В марте 1943 года, при освобождении этого района от немцев, Добробабин, как изменник, был арестован советскими органами, но из-под стражи бежал, вновь перешел к немцам и опять устроился на работу в немецкой полиции, продолжая активную предательскую деятельность, аресты советских граждан и непосредственное осуществление принудительной отправки молодежи на каторжные работы в Германию. Виновность Добробабина полностью установлена, и сам он признался в совершении преступлений. При аресте у Добробабина была найдена книга о "28 героях-панфиловцах", и оказалось, что он числится одним из главных участников этого героического боя, за что ему и присвоено звание Героя Советского Союза. Допросом Добробабина установлено, что в районе Дубосеково он действительно был легко ранен и пленен немцами, но никаких подвигов не совершал, и все, что написано о нем в книге о героях-панфиловцах, не соответствует действительности. Далее было установлено, что кроме Добробабина остались в живых Васильев Илларион Романович, Шемякин Григорий Мелентьевич, Шадрин Иван Демидович и Кужебергенов Даниил Александрович, которые также числятся в списке 28 панфиловцев, погибших в бою с немецкими танками. Поэтому возникла необходимость расследования и самих обстоятельств боя 28 гвардейцев из дивизии им.Панфилова, происходившего 16 ноября 1941 года у разъезда Дубосеково. Расследование установило: Впервые сообщение о бое гвардейцев дивизии Панфилова появилось в газете "Красная звезда" 27 ноября 1941 года. В очерке фронтового корреспондента Коротеева описывались героические бои гвардейцев дивизии им.Панфилова с танками противника. В частности, сообщалось о бое 5-й роты Н-ского полка под командой политрука Диева с 54 немецкими танками, в котором было уничтожено 18 танков противника. Об участниках боя говорилось, что "погибли все до одного, но врага не пропустили". 28 ноября в "Красной звезде" была напечатана передовая статья под заголовком "Завещание 28 павших героев". В этой статье указывалось, что с танками противника сражались 29 панфиловцев. "Свыше пятидесяти вражеских танков двинулись на рубежи, занимаемые двадцатью девятью советскими гвардейцами из дивизии им.Панфилова... Смалодушничал только один из двадцати девяти... только один поднял руки вверх... несколько гвардейцев одновременно, не сговариваясь, без команды, выстрелили в труса и предателя..." Далее в передовой говорится, что оставшиеся 28 гвардейцев уничтожили 18 танков противника и... "сложили свои головы - все двадцать восемь. Погибли, но не пропустили врага"... Передовая была написана литературным секретарем "Красной звезды" Кривицким. Фамилий сражавшихся и погибших гвардейцев, как в первой, так и во второй статье указано не было. В 1942 году в газете "Красная звезда" от 22 января Кривицкий поместил очерк под заголовком "О 28 павших героях", в котором подробно написал о подвиге 28 панфиловцев. В этом очерке Кривицкий уверенно, как очевидец или человек, слышавший рассказ участников боя, пишет о личных переживаниях и поведении 28 гвардейцев, впервые называя их фамилии: "Пусть армия и страна узнает наконец их гордые имена. В окопе были: Клочков Василий Георгиевич, Добробабин Иван Евстафьевич, Шепетков Иван Алексеевич, Крючков Абрам Иванович, Митин Гавриил Степанович, Касаев Аликбай, Петренко Григорий Алексеевич, Есибулатов Нарсутбай, Калейников Дмитрий Митрофанович, Натаров Иван Моисеевич, Шемякин Григорий Михайлович, Дутов Петр Данилович, Митченко Николай, Шапоков Душанкул, Конкин Григорий Ефимович, Шадрин Иван Демидович, Москаленко Николай, Емцов Петр Кузьмич, Кужебергенов Даниил Александрович, Тимофеев Дмитрий Фомич, Трофимов Николай Игнатьевич, Бондаренко Яков Александрович, Васильев Ларион Романович, Болотов Николай, Безродный Григорий, Сенгирбаев Мустафа, Максимов Николай, Ананьев Николай..." Далее Кривицкий останавливается на обстоятельствах смерти 28 панфиловцев: "...Бой длился более четырех часов. Уже четырнадцать танков недвижно застыли на поле боя. Уже убит сержант Добробабин, убит боец Шемякин..., мертвы Конкин, Шадрин, Тимофеев и Трофимов... Воспаленными глазами Клочков посмотрел на товарищей - "Тридцать танков, друзья, - сказал он бойцам, - придется всем нам умереть, наверно. Велика Россия, а отступать некуда. Позади Москва"... Прямо под дуло вражеского пулемета идет, скрестив на груди руки, Кужебергенов и падает замертво..." Все очерки и рассказы, стихи и поэмы о 28 панфиловцах, появившиеся в печати позднее, написаны или Кривицким, или при его участии и в различных вариантах повторяют его очерк "О 28 павших героях". Поэтом Н.Тихоновым в марте 1942 года написана поэма "Слово о 28 гвардейцах", в которой он, воспевая подвиг 28 панфиловцев, особо говорит о Кужебергенове Данииле: Стоит на страже под Москвою Кужебергенов Даниил, Клянусь своею головою Сражаться до последних сил!.. Допрошенный по поводу материалов, послуживших ему для написания поэмы, Н. Тихонов показал: "По существу, материалами для написания поэмы послужили статьи Кривицкого, из которых я и взял фамилии, упоминаемые в поэме. Других материалов у меня не было... Вообще-то все, что написано о 28 героях-панфиловцах, исходит от Кривицкого или написано по его материалам". В апреле 1942 года, после того, как во всех воинских частях стало известно из газет о подвиге 28 гвардейцев из дивизии Панфилова, по инициативе командования Западного фронта было возбуждено ходатайство перед Наркомом Обороны о присвоении им звания Героев Советского Союза. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 21 июля 1942г. всем 28 гвардейцам, перечисленным в очерке Кривицкого, было присвоено посмертно звание Героя Советского Союза. В мае 1942г. Особым отделом Западного фронта был арестован за добровольную сдачу в плен немцам красноармеец 4-й роты 2 батальона 1075 стрелкового полка 8-й гвардейской им.Панфилова дивизии Кужебергенов Даниил Александрович, который при первых допросах показал, что он является тем самым Кужебергеновым Даниилом Александровичем, который считается погибшим в числе 28 героев-панфиловцев. В дальнейших показаниях Кужебергенов признался, что он не участвовал в бою под Дубосековом, а показания свои дал на основании газетных сообщений, в которых о нем писали как о герое, участвовавшем в бою с немецкими танками, в числе 28 героев-панфиловцев. На основании показаний Кужебергенова и материалов следствия, командир 1075 стрелкового полка полковник Капров рапортом донес в наградной отдел ГУК НКО8 об ошибочном включении в число 28 гвардейцев, погибших в бою с немецкими танками, Кужебергенова Даниила и просил взамен его наградить Кужебергенова Аскара, якобы погибшего в этом бою. Поэтому в Указ о награждении и был включен Кужебергенов Аскар. Однако в списках 4 и 5 рот Кужебергенова Аскара не значится. В августе 1942 года Военная Прокуратура Калининского фронта вела проверку в отношении Васильева Иллариона Романовича, Шемякина Григория Мелентьевича и Шадрина Ивана Демидовича, которые претендовали на получение награды и звания Герой Советского Союза, как участники героического боя 28 гвардейцев-панфиловцев с немецкими танками. Одновременно проверку в отношении этого боя производил старший инструктор 4-го отдела ГлавПУРККА9 старший батальонный комиссар Минин, который в августе 1942 года донес Начальнику Оргинспекторского отдела ГлавПУРККА дивизионному комиссару т.Пронину: "4 рота 1075 стрелкового полка, в которой родились 28 героев-панфиловцев, занимала оборону Нелидово - Дубосеково - Петелино. 16 ноября 1941 года противник, упредив наступление наших частей, около 8 часов утра большими силами танков и пехоты перешел в наступление. В результате боев под воздействием превосходящих сил противника 1075 стрелковый полк понес большие потери и отошел на новый оборонительный рубеж. За этот отход полка командир полка Капров и военком Мухомедьяров были отстранены от занимаемых должностей и восстановлены после того, когда дивизия вышла из боев и находилась на отдыхе и доукомплектовании. О подвиге 28 ни в ходе боев, ни непосредственно после боя никто не знал, и среди масс они не популяризировались. ----------- далее
Легенда о героически сражавшихся и погибших 28 героях началась статьей О.Огнева ("Казахстанская правда" от 2.4.42 г.), а затем статьями Кривицкого и других". Опросом местных жителей выяснено, что бои дивизии им.Панфилова с немецкими танками происходили в ноябре 1941 года на территории Нелидовского с/совета, Московской области. В своем объяснении председатель Нелидовского с/совета Смирнова рассказала: "Бой панфиловской дивизии у нашего села Нелидово и разъезда Дубосеково был 16 ноября 1941г. Во время этого боя все наши жители, и я тоже в том числе, прятались в убежищах... В район нашего села и разъезда Дубосеково немцы зашли 16 ноября 1941 года и отбиты были частями Советской Армии 20 декабря 1941г. В это время были большие снежные заносы, которые продолжались до февраля 1942г., в силу чего трупы убитых на поле боя мы не собирали и похорон не производили. ...В первых числах февраля 1942г. на поле боя мы нашли только три трупа, которые и похоронили в братской могиле на окраине нашего села. А затем уже в марте 1942г., когда стало таять, воинские части к братской могиле снесли еще три трупа, в том числе и труп политрука Клочкова, которого опознали бойцы. Так что в братской могиле героев-панфиловцев, которая находится на окраине нашего села Нелидово, похоронено 6 бойцов Советской Армии. Больше трупов на территории Нелидовского с/совета не обнаруживали". Примерно то же рассказали и другие жители села Нелидово, добавив, что на второй день после боя они видели оставшихся в живых гвардейцев Васильева и Добробабина. Таким образом, следует считать установленным, что впервые сообщения о подвиге 28 героев-панфиловцев появились в газете "Красная звезда" в ноябре 1941 года, и авторами этих сообщений были фронтовой корреспондент Коротеев и литературный секретарь газеты Кривицкий. По поводу своей корреспонденции, помещенной в газете "Красная звезда" от 27 ноября 1941 года, Коротеев показал: "Примерно 23 - 24 ноября 1941 года я вместе с военным корреспондентом газеты "Комсомольская правда" Чернышевым был в штабе 16 армии... При выходе из штаба армии мы встретили комиссара 8-й панфиловской дивизии Егорова, который рассказал о чрезвычайно тяжелой обстановке на фронте и сообщил, что наши люди геройски дерутся на всех участках. В частности, Егоров привел пример геройского боя одной роты с немецкими танками, на рубеж роты наступало 54 танка, и рота их задержала, часть уничтожив. Егоров сам не был участником боя, а рассказывал со слов комиссара полка, который также не участвовал в бою с немецкими танками... Егоров порекомендовал написать в газете о героическом бое роты с танками противника, предварительно познакомившись с политдонесением, поступившим из полка... В политдонесении говорилось о бое пятой роты с танками противника и о том, что рота стояла "насмерть" - погибла, но не отошла, и только два человека оказались предателями, подняли руки, чтобы сдаться немцам, но они были уничтожены нашими бойцами. В донесении не говорилось о количестве бойцов роты, погибших в этом бою, и не упоминалось их фамилий. Этого мы не установили и из разговоров с командиром полка. Пробраться в полк было невозможно, и Егоров не советовал нам пытаться проникнуть в полк. По приезде в Москву я доложил редактору газеты "Красная звезда" Ортенбергу обстановку, рассказал о бое роты с танками противника. Ортенберг меня спросил, сколько же людей было в роте. Я ему ответил, что состав роты, видимо, был неполный, примерно человек 30-40; я сказал также, что из этих людей двое оказались предателями... Я не знал, что готовилась передовая на эту тему, но Ортенберг меня еще раз вызывал и спрашивал, сколько людей было в роте. Я ему ответил, что примерно 30 человек. Таким образом, и появилось количество сражавшихся 28 человек, так как из 30 двое оказались предателями. Ортенберг говорил, что о двух предателях писать нельзя, и, видимо, посоветовавшись с кем-то, решил в передовой написать только об одном предателе. 27 ноября 1941 года в газете была напечатана моя короткая корреспонденция, а 28 ноября в "Красной звезде" была напечатана передовая "Завещание 28 павших героев", написанная Кривицким". Допрошенный по настоящему делу Кривицкий показал, что когда редактор "Красной звезды" Ортенберг предложил ему написать передовую, помещенную в газете от 28 ноября 1941 года, то сам Ортенберг назвал число сражавшихся с танками противника гвардейцев-панфиловцев - 28. Откуда Ортенберг взял эти цифру, Кривицкий не знает, и только на основании разговоров с Ортенбергом он написал передовую, озаглавив ее "Завещание 28 павших героев". Когда стало известно, что место, где происходил бой, освобождено от немцев, Кривицкий по поручению Ортенберга выезжал к разъезду Дубосеково. Вместе с командиром полка Капровым, комиссаром Мухамедьяровым и командиром 4 роты Гундиловичем Кривицкий выезжал на место боя, где они обнаружили под снегом три трупа наших бойцов. Однако на вопрос Кривицкого о фамилиях павших героев Капров не смог ответить: "Капров мне не назвал фамилий, а поручил это сделать Мухамедьярову и Гундиловичу, которые составили список, взяв сведения с какой-то ведомости или списка. Таким образом, у меня появился список фамилий 28 панфиловцев, павших в бою с немецкими танками у разъезда Дубосеково. Приехав в Москву, я написал в газету подвал под заголовком "О 28 павших героях"; подвал был послан на визу в ПУР. При разговоре в ПУРе с т.Крапивиным он интересовался, откуда я взял слова политрука Клочкова, написанные в моем подвале: "Россия велика, а отступать некуда - позади Москва", - я ему ответил, что это выдумал я сам. Подвал был помещен в "Красной звезде" от 22 января 1942 года. Здесь я использовал рассказы Гундиловича, Капрова, Мухамедьярова, Егорова. В части же ощущений и действий 28 героев - это мой литературный домысел. Я ни с кем из раненых или оставшихся в живых гвардейцев не разговаривал. Из местного населения я говорил только с мальчиком лет 14 - 15, который показал могилу, где похоронен Клочков. ...В 1943 году мне из дивизии, где были и сражались 28 героев-панфиловцев, прислали грамоту о присвоении мне звания гвардейца. В дивизии я был всего три или четыре раза". Генерал-майор Ортенберг, подтверждая по существу показания Коротеева и Кривицкого, объяснил: "Вопрос о стойкости советских воинов в тот период приобрел особое значение. Лозунг "Смерть или победа", особенно в борьбе с вражескими танками, был решающим лозунгом. Подвиги панфиловцев и являлись образцом такой стойкости. Исходя из этого, я предложил Кривицкому написать передовую статью о героизме панфиловцев, которая и была напечатана в газете 28 ноября 1941 года. Как сообщил корреспондент, в роте было 30 панфиловцев, причем двое из них пытались сдаться немцам в плен. Считая политически нецелесообразным показать сразу двух предателей, оставил в передовой статье одного; как известно, с ним сами бойцы расправились. Передовая и была поэтому названа "Завещание 28 павших героев". Фамилии героев для помещения в список по требованию Кривицкого дал ему командир роты Гундилович. Последний убит в бою в апреле 1942 года, и проверить, на каком основании он дал список, не представилось возможным. Бывший командир 1075 стрелкового полка Капров Илья Васильевич, допрошенный об обстоятельствах боя 28 гвардейцев из дивизии Панфилова у разъезда Дубосеково и обстоятельствах представления их к награде, показал: "...Никакого боя 28 панфиловцев с немецкими танками у разъезда Дубосеково 16 ноября 1941 года не было - это сплошной вымысел. В этот день у разъезда Дубосеково в составе 2-го батальона с немецкими танками дралась 4-я рота, и действительно дралась геройски. Из роты погибло свыше 100 человек, а не 28, как об этом писали в газетах. Никто из корреспондентов ко мне не обращался в этот период; никому никогда не говорил о бое 28 панфиловцев, да и не мог говорить, т.к. такого боя не было. Никакого политдонесения по этому поводу я не писал. Я не знаю, на основании каких материалов писали в газетах, в частности в "Красной звезде", о бое 28 гвардейцев из дивизии им.Панфилова. В конце декабря 1941 года, когда дивизия была отведена на формирование, ко мне в полк приехал корреспондент "Красной звезды" Кривицкий вместе с представителями политотдела дивизии Глушко и Егоровым. Тут я впервые услыхал о 28 гвардейцах-панфиловцах. В разговоре со мной Кривицкий заявил, что нужно, чтобы было 28 гвардейцев-панфиловцев, которые вели бой с немецкими танками. Я ему заявил, что с немецкими танками дрался весь полк и в особенности 4-я рота 2-го батальона, но о бое 28 гвардейцев мне ничего не известно... Фамилии Кривицкому по памяти давал капитан Гундилович, который вел с ним разговоры на эту тему, никаких документов о бое 28 панфиловцев в полку не было и не могло быть. Меня о фамилиях никто не спрашивал. Впоследствии, после длительных уточнений фамилий, только в апреле 1942 года из штаба дивизии прислали уже готовые наградные листы и общий список 28 гвардейцев ко мне в полк для подписи. Я подписал эти листы на присвоение 28 гвардейцам звания Героя Советского Союза. Кто был инициатором составления списка и наградных листов на 28 гвардейцев - я не знаю". Таким образом, материалами расследования установлено, что подвиг 28 гвардейцев-панфиловцев, освещенный в печати, является вымыслом корреспондента Коротеева, редактора "Красной звезды" Ортенберга и в особенности литературного секретаря газеты Кривицкого. Этот вымысел был повторен в произведениях писателей Н.Тихонова, В.Ставского, А.Бека, Н.Кузнецова, В.Липко, М.Светлова и других и широко популяризировался среди населения Советского Союза. Главный военный прокурор ВС СССР генерал-лейтенант юстиции Н. Афанасьев. 10 мая 1948 года (Стиль и орфография документа полностью сохранены)
Вот это правильно сказанно. Но все таки миф возник не на пустом месте. Как кто то с Райберта сказал- подвиг был!
Все это ,конечео,героически.... И сомневаться в поступках своих дедов-я не хочу! Но... Но,ессли ВСЕ!!! там легли,то у меня вопрос,такой... Кто ж тогда донес до нас,до пионеров,комсомольцев тех лет фразу:ОТСТУПАТЬ НЕКУДА-ПОЗАДИ -МОСКВА! Мы ее все знаем... Кто лично ее донес? Там же ВСЕ погибли... Очень интерессно.....
Странный подход однако к проблеме. Миф не миф, правда не правда. Я не спорю копаться нужно, выяснять, ставить точки. Однако все забывают о цели данных мифов и передергиваний той эпохи, эпохи великой войны. В труднейший период войны, нужно было наполнять сердца и умы примерами отваги. Их вроде бы и не надо было искать, каждый день подвиг. Но их надо было однозначно конкретизировать. Попались под перо панфиловцы, написали про них, надо было сделать меньше чем 100, сделали 28. Зато по всем фронтам разнесена весть о Подвиге, донесена до каждого, приведен пример стойкости и героизма, что не может не вдохновлять на подобную стойкость и мужество. Вот цель. И все "мифы" нужно рассматривать через эту призму. И переносить себя не какой нибудь 1982-й или 2000-й, а 41-й. Ну что из того, что Матросов лег на амбразуру не 23.02., а раньше, и что не он первый, от этого величие подвига даже не самого Матросова, а советского солдата вообще, никак не меняется. Рассматривайте все эти факты как квинтэссенцию борьбы. Ну невозможно перечислить всех кто полег так или иначе за Родину, так пусть они так или иначе возвращаются в одиночных фамилиях. Те же 28 панфиловцев, это не 28 конкретных человек, это тысячи, которые легли под Москвой, Гастелло и его экипаж - это сотни огненных таранов, и т.д. Вечная слава и низкий поклон!
Есть такие строки у А.Макаревича, думаю они здесь уместны. http://2song.net/makarevich-andrej/vse-vehi-nashi-373870.shtml
Может кто подскажет? А какова судьба полкового комиссара 316-й стрелковой дивизии Егорова Сергея Александровича и начальника штаба Серебрякова И.И.? Звания и инициалов не знаю.
Противно очень! Вот она - цена нашей официальной "истории"!с фразой конешно прикольно получилось- достал политрук диктофон, клацнул кнопкой , изрек фразу и положил на край окопа.Потом нашли и донесли фразу потомкам.Вся беда , что диктофонов в то время не водилось. Интересно , кто сочинял этот бред - все погибли , но фраза окуда- то извесна?
28 панфиловцев за 4 часа боя подбили 18 танков. Это пишут из статьи, в статью с 1941 года. Тогда как, на этом же участке обороны, 1-я гвардейская танкового бригада Катукова с 16 по 20 ноября уничтожила 33 танка. Понятно, что бригада неполнокровная, но и 316-я дивизия получила ружья ПТР(около 40 штук), лишь за несколько дней до боя у разъезда Дубосеково. А ими овладеть надо. Да и бойцы не кадровые. Явно, что бой был и вечная память погибшим, но не такой, как описан в прессе.
Эта 316-я долго находилась в резерве командующего С.-З. фронта, если не ошибаюсь и прошла достаточно мощное обучение...
в Алмаате отметили 120лет со дня рождения Панфилова 22:50мин https://www.youtube.com/watch?v=8zXAd6duMyw&list=PLRy4zWsQYSUEMqOSEP-89qQmui3IE4OPj&index=1
В журнале Родина №5 и №7 за 2012 год опубликована статья кандидата исторических наук К. Дроздова "Героев было не только двадцать восемь" Отрывки из неё "Из стенограммы беседы с Васильевым Илларионом Романовичем, Героем Советского Союза, одним из участников боя 28-ми панфиловцев возле разъезда Дубосеково, который остался в живых. Запись была сделана 22 декабря 1942 г. в Москве, в госпитале. …Автоматчиков мы отбили. Тут у нас недолгая схватка была. Уничтожили человек под 80 Там не до счёту, считать не приходилось. После этой атаки политрук Клочков подобрался к нашим окопам, стал разговаривать. Он поздоровался с нами. - Как выдержали схватку? - Ничего, выдержали. Мы думали, что, отбив атаку автоматчиков, нам придётся продвигаться вперёд. Но команды «вперёд» нам не дали. Политрук Клочков заметил колонну танков. Говорит: «Движутся танки, придётся ещё схватку терпеть нам здесь». Танков шло штук 20. Он говорит: «Танков много идёт, но нас больше. 20 штук танков, не попадёт на каждого брата по танку». Мы все обучались в истребительном взводе. Ужаса сами себе не придавали такого, чтобы сразу в панику удариться. Мы в окопах сидели. - Ничего, - говорит политрук, - сумеем отбить атаку танков: отступать некуда, позади Москва. Стали на той почве, что не будем отступать и всё. Бойцы тоже. Танки стали продвигаться по направлению к нашим окопам, придвинулись совсем близко к окопу. Офицер вылез из танка и закричал: «Рус, сдавайтесь в плен!» Тут сразу в него несколько залпов положили. Но тут изменник вышел с правого фланга, поднял руки кверху, ударился в панику. Когда мы ехали на фронт, то мы говорили, что паникёрам и трусам нет на советской земле места, их должна карать своя же рука и наша партия. В него прогремело несколько залпов. Стрелял в него я сам лично. Приняли бой с этими танками. С правого фланга били из противотанкового ружья, а у нас не было противотанкового ружья. Приходилось выскакивать из окопа. Команду политрук подавал: - Принять бой с танками, вылезти из окопов! Начали выскакивать из окопов и под танки связки гранат подбрасывать. Подбросишь связку гранат под гусеницы танка, сам отбегаешь в сторону и ложишься на землю. На экипажи бросали бутылки с горючим. Взрывы слышали. Что там рвалось, не знаю, только здоровые взрывы были в танках. Если не на экипаж бросишь, то на задний мотор бросишь или на бензиновый бак бутылку с горючим. Как раз перед этим боем, числа 15-ro, мы получили бутылки с горючим. Наш истребительный взвод вызвали подарки получать. Говорят: «Подарки привезли, идите получать». Стояли мы тогда в большом селе Петелино. Мы думали подарки, как на северо-западном направлении получали. Приходим туда. Командир роты говорит: «Ну, давайте получать». Открыл ящик, достаёт. «Не думайте, что подарки только нам, и Гитлеру подарок к празднику». Какой праздник был, я, конечно, не знаю. Мы тогда получили большое количество и бутылок с горючим, и гранат. Мне пришлось два танка подорвать тяжёлых. Мы эту атаку отбили, 15 танков уничтожили. Танков пять отступили в обратную сторону за деревню Жданово. После этой схватки небольшая передышка была, так минут 30, наверное. В первом бою потерь не было. Может быть, были потери с правого фланга. На моём левом фланге потерь не было. Политрук Клочков заметил, что движется вторая партия танков, и говорит: «Товарищи, наверное, помирать нам здесь придётся во славу родины. Пусть родина узнает, как мы дерёмся, как мы защищаем Москву. Москва - сзади, отступать нам некуда». Так нам говорил всем. Танки стали приближаться к нам совсем близко. Когда приблизилась вторая партия танков, Клочков выскочил из окопа с гранатами. Бойцы за ним. Но мечта уже была потеряна, настроение было уже не такое, как при первой схватке, нервы уже не такие были. Прямо бежишь, как сумасшедший. Из окопа выскакиваешь, бежишь, зубы состиснув. Думаешь - всё равно помирать так помирать, бить так бить. С таким настроением выскакивали из окопов и шли. В этой последней атаке я два танка подорвал - тяжёлый и лёгкий. Танки горели. Потом под третий танк я подобрался, который был левее меня, танк был тяжелый. Он шёл по направлению ко мне. Я подбежал к нему с левой стороны. С правой стороны Пётр Сингербаев - казах - подбежал к этому танку. Я помню, что бросил связку гранат. Не помню, в связке было 4-5 или 6 штук гранат. Тут меня ранило. Немец бил из дальнобойных по нас. Когда первая партия группами прошла, он стал бить из крупнокалиберных и дальнобойных по этому месту. Хотел разбомбить, чтобы пропустить второй эшелон танков. Попадания были и по левому, и по правому флангу. Правый фланг отошёл, левый фланг отошёл, мы остались одни на этом бугорке. Под пятым танком меня ранило. Получил три осколочных ранения и контузию. Меня направили в Павлов Посад в госпиталь.… …Из стенограммы беседы с Кургановым Леонидом Николаевичем, гвардии майором, в июле-декабре 1941-го - секретарь партбюро 1077-го (30-го) полка…. 3апись беседы сделана 20 декабря 1946 года в Алма-Ате: «Возьмём в ЗО-м полку группу сапёров из 11 человек во главе с коммунистом Криворучко, командиром роты, командиром взвода Фирсовым". Эта группа в тот же день, когда 28 героев защищали один из рубежей под Москвой, не установлено точно, сколько на них напало танков, но совершенно очевидно, что это было несколько десятков танков. Все эти 11 сапёров до единого погибли, проявив исключительный героизм и мужество. Коммунист Фирсов, возглавлявший эту группу, был тяжело ранен. Немцы вытащили его раненого на дорогу, и потом десяток танков прошёл через него. Мы установили это на Северо-Западном фронте из частного письма односельчанина этой деревни, которую эти 11 сапёров защищали. Он видел это и написал сперва в Западный фронт Жукову и Булганину, а Жуков и Булганин переслали это письмо нам. Нашли обрывок газеты, подписанной редактором Павлом Кузнецовым, и по этому обрывку газеты установили, что речь идёт об этих 11-ти. Я хочу сказать, что этот подвиг 11 героев, - им, правда, не было присвоено звание героев, но они были награждены посмертно орденом Ленина, - этот подвиг видел житель этой деревни. Он писал, что Фирсов был втащен ещё живым под танк, и через него проходили десятки танков в виде мести. " Я отсканировал этот материал. Скачать можно по ссылке: http://yadi.sk/d/ySAyPzWH1tW1R
Кто-нибудь в курсе, что пишут немецкие документы о бое 16 ноября на том участке у Дубосеково? Кажется, в том районе действовали в тот день 5-я танковая и 75-я пехотная дивизии Вермахта.
Книга замечательная, но в отношении панфиловцев, не верю Ефимову нисколько. Хотя нужно отдать должное, именно он первый упомянул об эпизоде совещания: Как ни странно, но я могу нечто добавить о происхождении этой фразы Кривицкого о "первоисточнике". Хотя подчеркну сразу, основа этого сообщения всего лишь застольные разговоры второго поколения известных фамилий. Дело в том, что я сильно интересовался Василием Гроссманом, который в феврале 1943 года находился в Донбассе, как раз в период интересующих меня событий. Более того, на основе этих событий им был написан практически неизвестный и ничем не запомнившийся рассказ "Жизнь". Но именно эти обстоятельства забросили меня в Москву и познакомили с некоторыми людьми, имеющими отношения к той, военной, "Красной Звезде". В процессе разговора случайно затронули тему панфиловцев. Так вот. Та встреча, о которой пишет Ефремов, была не просто спором или разговором о панфиловцах. Это было специальное совещание, созванное Ортенбергом именно по инициативе Гроссмана по поводу "панфиловцев". Ортенберг сам на совещании не присутствовал, зато там был Твардовский. И Ефимов немного лукавит о том, что он "случайно зашел в литературный отдел", он там был с самого начала, защищая Кривицкого. Для того, чтобы понять, почему и зачем Гроссман инициировал этот разговор, нужно упомянуть, что к концу 41-го года газета неформально разбилась на два лагеря - те кто поддерживал развитие мифотворчества, делая ставку на историях о "былинных русских богатырях", "русском народе", "советских Илья Муромцах" и те, кто был против этого, продолжая развивать литературное направление соцреализма в традициях Маяковского. Последние (к которым всей душой принадлежал Гроссман) вовремя не уловили повеявший ветер перемен из политуправлений, негласно разворачивающих пропаганду в сторону Отечественной войны и продолжали налегать в своих произведениях на "нового советского человека". В последующем, в "Жизнь и судьба" новый советский человек постепенно превратился в простого человека, но это другая история. Оба течения пока сохраняли рамки приличия, повышая градус пропагандистского мифотворчества постепенно, но Кривицкий, наплевав на все и всех, тонко уловивший потребности и желания Кремля, рубанул с панфиловцами на полную катушку. Нужно знать Гроссмана, который действительно верил в коммунистические идеалы и для своего времени был весьма порядочным человеком. Он довольно в резких тонах обвинил Кривицкого в очковтирательстве. Но Кривицкий-то был не одинок, тот же Ефремов, тот же Ортенберг (не зря он не присутствовал при разговоре, он главный редактор, без его присутствия совещание не считалось официальным и могло сойти за пустой треп в литературной курилке, а там как вывезет), тот же Дангулов, потом Платонов. Закончилось предсказуемо - ничем. Дальнейшая жизнь и судьба Кривицкого и Гроссмана косвенно подтверждают эту историю. Гроссман терпеть не мог Кривицкого, это общеизвестно. В литературе он так и не отступил от своей идеи "простого советского человека". В статье "Правды" в 53-ем году, громившей "За правое дело", наверное, дословно звучали слова Кривицкого из 42-го: Другими словами, так и не научился товарищ Гроссман писать о могучих советских богатырях.
