Оперативная группа "D". Einsatzgruppe D.

"Целая АГ" работала по всему "крайнему Югу" СССР: МССР, южные области УССР, южные регионы РСФСР, в том числе и Крым.
И разве в этих регионах действовала только 11-я германская армия?
В тылах румынских войск (3-я и 4-я румынские армии) тоже работала АГ Д (только из Транснистрии она быстро ушла).

Остальные вопросы не для меня - местонахождение войск мне малоинтересно...

 

значит подсказать, кто курировал 1 танковую армию Вы не можете. Прискорбно, но не удивительно

На основании "Сообщения о ситуации в СССР" №136 можно утверждать, что в октябре 1941 года в тылу 1 танковай армии, решением еврейского вопроса занимались именно зондеркоманды АГ D.

Получается, что потом они передали свои " права" в АГ С

 

1. На чем зиждется ваше утверждение?

2. Не совсем так. Прав никто ни у кого не отбирал и не "передавал".
Просто со временем по разным причинам менялась территория "обслуживания". Это нормально...

 

На фразе из документа и знания вопроса местнонахождения войск

 

Уважаемые Камрады! Собирал материалы по О. Олендорфу в бытность его командиром айнзатцгруппы D, и в ходе поиска "подогнали" такое фото:






Из надписи следует, что на снимке О. Олендорф с гауптманом Габелем. Предполагаю, что снимок сделан в Румынии в начале июля 1941г. куда во главе роты шутцполиции прибыл гауптман Ганс Габель. Там дислоцировалась айнзатцгруппа D предназначенная действовать в Бессарабии, на Южн. Украине, и в Крыму. На форменных петлицах Олендорфа хорошо видна одна дубовая ветвь - штандартенфюрер, правда в его послужном списке не нашёл когда присвоено ему это звание (09.11.1938 SS-Ostubaf. ? 09.11.1941 SS-Oberf.). Камрады, может у кого есть, что дополнить по данному фото?

 

1. Прежде, чем что-либо писать и размещать здесь, настоятельно рекомендую вам ознакомиться с правилами этого раздела:
https://reibert.info/threads/pravila-razdela-specialnye-sluzhby-iii-rejxa.200753/
и его структурой.

2. Это фото - не редкость. Оно из архива Яд-вашем.

Какие дополнения вам требуются?
Там все написано: Штаб АГ Д в г. Ананьев. Олендорф и Габель.

 

Собственноручные показания бывшего начальника отдела
боевых групп немецкой полиции безопасности в г. Николаеве
Санднера Ганса о карательных мероприятиях нацистов
на оккупированных советских территориях

19 декабря 1945 г. г. Николаев

Полиция безопасности в г. Николаеве Первой командой полиции безопасности, прибывшей в г. Николаев в период военных действий, была боевая команда группы «Д». Группа «Д» являлась одной из четырёх боевых групп полиции безопасности в России. Они получили наименование первых четырёх букв алфавита (А, Б, С и Д). Эти группы были организованы примерно за три-четыре недели до начала войны с Россией в различных местах Германии. Сотрудники подбирались из числа чиновников гестапо и СД, уголовной полиции. Таким образом, в этих командах были представлены все отделы полиции безопасности. Кроме того, к этим отдельным командам были прикомандированы отряды охранной полиции численностью до 100 человек. Каждая группа состояла из 6-8 команд и имела свой район действия. Так, группа «А» – Балтийские страны, группа «Б» – Белоруссия, группа «С» – Украина, группа «Д» – Крым и Кавказ. Первой командой группы «Д», прибывшей в г. Николаев, руководили штурмбанфюреры Цах и Шульц. Цах и Шульц непосредственно подчинялись и действовали по приказам бригаденфюрера генерал-майора СС Олендорфа. Группа «Д» следовала непосредственно за XI-й армией и приступала к действию по мере продвижения войск. Отдельные команды немедленно при занятии направлялись в города оккупированной области и принимались за дело. *Первым их делом всегда был расстрел евреев*278 . Команда группы «Д» прибыла в г. Николаев сразу же после занятия его немецкими войсками. Первым делом был, как уже сказано, расстрел евреев. На кладбище г. Николаева было расстреляно около 3500-4000 евреев. Их квартиры обыскивались членами команды. Ценные вещи, деньги, золото и серебро, отбирались. Другие вещи, как мануфактура, одежда и прочее, вывозили грузовыми машинами.
Команда расквартировалась на Б. Морской ул., в доме 28. Арестованные командой советские граждане помещались в подвальные помещения этого же здания. Подвалы были слишком малы для вмещения большого количества людей, так что большие группы арестованных находились под охраной во дворе. *Евреев расстреляли без всякого допроса. Все их документы в целях уничтожения каких бы то ни было следов были сразу же сожжены*. Допросы прочих арестованных, насколько мне известно из личной практики, были очень непродолжительными. *Если попадался старый член партии или вредитель, его немедленно расстреливали. Признание вины вовсе не было необходимым*. Один из членов этой команды, унтерштурмфюрер Фишер, рассказывал мне, что при допросах пользовались нагайкой или дубиной били до тех пор, пока допрашиваемый от нестерпимой боли не признавался во всём. Команда реквизировала здание, в котором позже размещался генерал Титман со своим штабом. Также был забран маленький дом, расположенный почти напротив здания областного комиссариата. Одежда, бельё и хозяйственная утварь, отобранные у евреев, продавались, часть этих вещей была погружена на автомашины и вывезена в район, где обменивалась на продукты питания и вино, помимо того, что продовольствие получали из армейского склада снабжения. Работа команды производилась с помощью переводчиков из числа местных немцев. При этой команде были многие переводчики, которые позже работали в составе моей команды, как например, Бюрг, Мальтайн, Карг и др. В кухне, мастерских и т.д. работали также местные немцы и частично украинцы, всего около 60 человек. *Дальнейшим мероприятием команды был расстрел военнопленных евреев*. Каждые 10-14 дней, а иногда и чаще, в зависимости от количества военнопленных их расстреливали за лагерем военнопленных у Ингула. Руководителей этих мероприятий я, к сожалению, мало знаю, т.к. по приезде в Николаев я уже не застал команду в полном составе. Прибыв в Николаев, я застал лишь унтерштурмфюрера Фишера с остатками команды. Расстрелы производились обычно в местности, что южнее города, по левой стороне дороги на Херсон, почти против немецкого аэродрома. Расстреливали из автоматов и пистолетов. Расстреливали в затылок. *Все евреи, включая и членов семьи, женщин и маленьких детей, были расстреляны*. Собственно говоря, первая команда, прибывшая в город, ничем другим, кроме описанного выше, не занималась. *Можно сказать, что это была обыкновенная команда убийц*.
Я вместе с 8-10 товарищами прибыл 25 сентября 1941 года в г. Киев. Среди товарищей было несколько человек, которые учились со мной в школе командного состава полиции безопасности в г. Берлин – Шарлоттенбург (с 20 мая 1940 года по 21 февраля 1941 года). Это были: унтерштурмфюрер СС Тэо Шванциг, сотрудник уголовной полиции г. Гамбург; унтерштурмфюрер Фибиг, сотрудник уголовной полиции г. Катовице; унтерштурмфюрер Карл Зоммерфельд, сотрудник Главного управления уголовной полиции в г. Берлине; унтерштурмфюрер Ганц Юлике, сотрудник уголовной полиции г. Штеттин. Руководителем группы был штурмбанфюрер Бирк, сотрудник СД г. Беслау, служивший до этого времени в Норвегии при Управлении полиции безопасности и СД в г. Осло. Он также был направлен в группу «С» в г. Киев. Группа прибыла в Киев 25 сентября 1941 года, и на следующий день нас представили начальнику полиции безопасности и СД Украины группенфюреру СС генерал-лейтенанту доктору Рашу. В это время доктор Раш был ещё начальником СД на Украине. Но его кандидатура намечалась на должность начальника полиции безопасности и СД в Москве, где он должен был работать после захвата немцами Москвы. Примерно через 8 дней после нашего прибытия в Киев вновь прибывшие должны были присутствовать при крупном карательном мероприятии, массовом расстреле евреев. Доктор Раш говорил нам, что мы должны привыкнуть к такого рода зрелищам, хоть это жестоко и не особенно эстетично, но что такие мероприятия абсолютно необходимы и являются частью политики действия. Для проведения этого мероприятия евреи 2–5 октября были под различными предлогами согнаны в определённое место. По всему городу были расклеены афиши, что все евреи обязаны явиться 2–5 октября в один из переулков *близ Киевского кладбища. Они должны были принести с собой золото и ценности. Таким образом мы легко добывали ценности, и не было необходимости рыскать в поисках их по квартирам*. Сбор еврейского населения мотивировали «эвакуацией». *По моим подсчётам, на сборные пункты явилось около 20 тысяч человек*. Руководителем операции, т.е. расстрела, был оберштурмфюрер старший лейтенант СС Гофер. Расстрелы производились одновременно в четырёх местах. Одежду и ценности приказали предварительно отложить в сторону. Следуя этому примеру операции, проводимой Гофером, мы сами должны были руководить такой же операцией. Я провёл такую же операцию 8–9 октября, расстреляв 800 чел. *За время моего пребывания в Киеве почти ежедневно производились расстрелы 200-300 военнопленных из числа пленных, содержащихся в лагере. Точно так же собирались евреи из больниц и домов для престарелых и расстреливались*. Киевская тюрьма начала использоваться полицией безопасности. *Обслуживающий персонал состоял из охранной полиции. Примерно 21 октября из Николаева был получен запрос об отправке туда команды*. Я находился тогда в подчинении команды штурмбанфюрера (майора СС) Майера, до этого – начальника СД г. Троппау. Вследствие того, что должности начальников команд были уже распределены и, главным образом, благодаря моему знанию румынского языка, мне было приказано отправиться с командой в г. Николаев, куда я отправился предварительно с 4 человеками на двух автомашинах. Прибыв в Николаев примерно 24 октября, я застал там команду под руководством унтерштурмфюрера (лейтенанта СС) Фишера. Через два дня я возвратился в Киев, чтобы забрать остальных людей моей команды и сделать доклад штурбанфюреру Майеру. Пробыв в Киеве 2 дня, я выехал с 10 человеками и прибыл в Николаев 2 ноября 1941 г. Предварительно познакомившись с делами, я принял командование у Фишера. Фишер мне передал 20 человек арестованных и 7 бандеровцев, которые были предназначены к отправке для дальнейшего содержания в Львове. *Однако до этого дело не дошло, и все они были расстреляны*. Принятые мною 20 арестованных состояли из лиц советской интеллигенции, главным образом студентов, среди них один преподаватель. Фишер представил меня различным учреждениям и обратил моё внимание на лиц, с которыми следует поддерживать отношения. После отъезда Фишера я занялся прежде всего отчисткой и устройством нашего помещения и выгнал большинство местных немцев и украинцев, бывших для меня лишней обузой. Я оставил переводчиков и, кроме того, нанял несколько человек местных немцев и украинцев. Охрана состояла из молодёжи, привезённой из числа бессарабских немцев. Говорить о регулярной работе полиции безопасности так же, как и уголовной полиции, в эти первые дни ноября месяца было бы абсурдом. Евреев доставляла украинская полиция. Из районов Николаевской области поступали донесения, в которых полиция сообщала о большом количестве расстрелянных евреев. Мой штат состоял из 15-ти сотрудников и солдат СС и одного радиста. С методами арестов и расстрелов, как и всеми принципами работы, я познакомился в других командах. Среди моих людей было много старых служак, прекрасно знавших работу, особенно Бенке и Лапрехт. В качестве связного и доверенного лица на Северной верфи работал унтерштурмфюрер Неймайстер. Те же функции выполнял на южной верфи унтерштурмфюрер Шефер. На мыловаренном заводе нашим доверенным лицом являлся швейцар, фамилию которого я забыл. Поток арестованных хлынул из различных учреждений: городского комиссариата, областного комиссариата, заводов и т.д. Местная комендатура также поставляла заключённых. Местным комендантом был полковник Гофман. В первую очередь он заставляла работать полевую жандармерию. Расстрелы и прочие виды кары гражданского населения он не производил, однако был соучастником повешения десяти украинцев на базарной площади в г. Николаева. *Карательная команда состояла из работников охранной полиции и, насколько мне помнится, 2 или 3 апреля 1942 года* этой командой было произведено публичное повешение десяти человек. Причиной повешения этих десяти человек послужил поджог ценного лесоматериала в Николаевском порту. Этот лесоматериал, предназначенный для судостроения, горел несколько дней подряд. *В действительности произошло так, что настоящих виновников поймать не удалось, и были повешены 10 заложников – десять человек из числа моих кандидатов на смерть*. Эта казнь должна была служить предупреждением населению. Полковник Гофман приказал прибить на виселицу доску со следующей надписью: *«Тот, кто посмеет посягнуть на собственность или ценности, принадлежащие немецкой армии, будет приговорён этой армией к смертной казни»*. Гофман намеревался этим, как он мне говорил ещё в феврале, показать пример. В связи с тем, что диверсионные акты, прошедшие безнаказанно, до этого времени уже имели место, этот пример был показан. Вопрос об осведомителях и агентах был жизненно необходимым. Так, я давал указания производить всё больше и больше вербовок, до 5-6 человек в неделю, таким образом чтобы создать относительно хорошую агентурную сеть. Вербовка производилась различными методами. Агент являлся сам по собственному почину в учреждение и приносил донесение. После повторного посещения он получал денежную оплату или вознаграждение другого порядка (одежду, продукты питания). Затем такого человека проверяли, выясняли его пригодность, связи, место работы и причины, побудившие его явиться к нам. Создав такому человеку лучшие материальные условия или возможность работать по его специальности, ему сообщали, что теперь он обязан сотрудничать с органами СД. Лица, подлежащие наказаниям, вербовались путём освобождения их из-под стражи и от наказания. Некоторые, осужденные на смерть, [не] расстреливались, а использовались после проверки в качестве шпиков. Ноябрь 1941 г. Расстреляно 150 евреев, 80 человек советского актива – членов партии и вредителей. Из Николаевского лагеря военнопленных расстреляно 80 человек. СД поручено было по особому предписанию сообщать в Киев о наличии, поведении и практической деятельности приверженцев Бандеры и Мельника. Я давал сведения об экономическом положении города и особенно сельских районов Николаевской обл. *Примерно 20 ноября прибыли сотрудники охранной полиции майор Витцлеб и старший лейтенант Вайнгартен. Они расположились во втором здании на ул. Б. Морская, которые было реквизировано полицией безопасности*. С начала моей работы в Николаеве я назначил моим заместителем штурмшарфюрера СС (старшего фельдфебеля СС) Бенке. *Декабрь 1941 г. Вместе с военнопленными расстреляно 140 человек евреев и 40 человек других заключённых. В этом месяце было получено особое предписание о проведении операции в отношении цыган. Было согнано около 300 цыган, из коих расстреляно 60 человек. Эта операции была проведена числа 14 декабря. В Ново-Александровке расстреляно 54 человека евреев, все семейные. Они были взяты украинской полицией в Ново-Александровке. Для проведения данной операции я направил туда «зондеркоманду». Операцией руководил лично я. Январь 1942 года*. Из Киева я не получал никаких особых указаний. По донесению Неймайстера был *арестован бывший капитан Васильев, которого подозревали в совершении диверсионных актов на верфи. Он был расстрелян. Расстреляно было ещё 80 чел. евреев и 14 чел. других заключённых*. Арестовано около 40 человек. Февраль 1942 г. Началась активизация деятельности. *Были получены особые указания из Киева о расстреле украинской интеллигенции*, примерно по следующему плану. Аресты должны были быть произведены непосредственно перед расстрелом и следовало постараться провести, насколько это представлялось возможным, незаметно, в течение одной ночи. Срок исполнения был 20/II-42 г. В примечании к приказу, полученному мною через курьера, *было указано о необходимости немедленного сожжения приказа по ознакомлении с ним. О проведении операции доносить не следовало, не требовалось также никаких письменных подтверждений*. Операция не была произведена по техническим причинам – автомашины, за исключением одной, были неисправны, часть людей оказались в отпуску. *Во исполнение приказа от 16 февраля 1942 г., полученного из Киева, «зондеркоманда» из охранной полиции под руководством лейтенанта Шмидта расстреляла 7 украинцев – бандеровцев и представителей интеллигенции. Генерал Титман приказал, чтобы в дальнейшем охранная полиция принимала участие в операциях – расстрелах. «Зондеркоманды» из числа охранной полиции должны были сами проводить расстрелы. Начался ремонт большой тюрьмы в Николаеве, которая была передана в распоряжение охранной полиции. Всего за месяц было расстреляно около 2[80] евреев и 60 чел. из числа советского и партийного актива, уголовников и т.д.* В январе 1942 г. прибыл из Главного управления уголовной полиции Берлина на должность моего заместителя штурмшарфюрера (старший фельдфебель СС) Рункельд. 5 января 1942 г. Бенке был освобождён от занимаемой должности и переведён в уголовную полицию Берлина. Местный немец, житель Николаева Йозеф Малтайн, был назначен, по требованию областного комиссара и согласно данной мною рекомендации, на должность начальника сельскохозяйственного отдела. Была произведена вербовка агента Коваленко, проживавшего в Николаеве. Как уже было показано выше, *в этом же месяце произошло повешение на базарной площади в Николаеве. Мною лично была проведена особая операция, заключавшаяся в расстреле 46 евреев и 3-х активистов при вывозе их из Николаева*. По дороге все они были расстреляны. Март-апрель 1942 года. 20 марта прибыл в Николаев вновь назначенный начальник полиции безопасности и СД штурмбанфюрер (майор СС) доктор Леопольд Шпанн. Учреждение было переименовано из «ЗКЦ-5» полиции безопасности и СД в Управление полиции безопасности и СД г. Николаева. До этого Шпанн работал начальником гестапо г.г. Линца и Штеттина. Примерно 29-30 апреля *была проведена специальная операция в психиатрической больнице г. Херсона*, согласно сообщению отдела здравоохранения г. Николаева. *Там расстреляно около 200 больных, главным образом евреи, в том числе туберкулёзные больные и подагрики. Непосредственно руководил этой операцией не я, а штурмшарфюрер Репер. За этот период расстреляно около 80 человек евреев из городских жителей, около 120 человек из лагеря военнопленных и 60 человек других заключённых*. В г. Николаев прибыл штурмбанфюрер Вилке в качестве главного эксперта по делам СД. Через 3-4 недели он уехал, будучи призванным в армию, т.е. в войска СС. В это время я исполнял обязанности заместителя начальника. *Примерно 20 апреля, в течение одного дня, были арестованы работавшие ещё в то время в г. Николаеве 20 еврейских врачей*. Требование об изъятии этих врачей исходило от отдела здравоохранения при городском комиссариате. *Все они [были] расстреляны на следующий день после ареста*. Операцией руководил лично я. За март-апрель месяцы штат управления увеличился на 20 человек сотрудников и солдат и составлял в общей сложности около 40 человек. На основании ходатайства доктора Шпана перед городским комиссаром, наше управление заняло ещё два дома на ул. Б. Морская, справа и слева от дома № 28. Число автомобилей было увеличено до 7 легковых и 2 грузовых. С тех пор заключённые содержались в городской тюрьме, начальником которой был обершарфюрер (фельдфебель СС) Нольте Карл. Май 1942 года. Произошёл пожар большого ангара у р. Ингул, во время которого сгорели стоявшие там на ремонте около 20 самолётов. Предполагали, что это диверсионный акт, но виновники не были найдены. 14 мая полевая жандармерия препроводила нам русского майора Маркова, подозреваемого в совершении поджога, с просьбой допросить его и добиться признания. Несмотря на все усилия с нашей стороны, арестованный не дал никаких показаний. Его не расстреляли. Об этом сообщили командующему полиции безопасности и СД в Киеве. Последовал приказ доставить Маркова в Киев. Я слышал о том, что Марков бежал из Львовской тюрьмы при этапировании его в Германию. *Произведены расстрелы около 50 человек евреев и 25 человек прочих заключённых. Арестовано около 80 человек, отправлено около 30 человек*. В Николаев прибывает уголовный советник Винтер, назначенный с 24 мая 1942 года на должность заместителя начальника управления. В это время организовывается отделение в г. Кривой Рог, начальником которого назначается гауптштурмфюрер (капитан СС) Брауншмидт, сотрудник уголовной полиции г. Штеттин. Кроме этого, никаких особых мероприятий не проводилось, не было также получено особых предписаний из Киева, т.к. доктор Шпанн, отправляясь в Николаев, захватил с собой все указания и инструкции. В этом месяце штат увеличился примерно до 50 сотрудников и солдат. Во время моей деятельности в должности начальника Николаевского отдела я был связан со всеми значительными полицейскими, военными и гражданскими учреждениями. Применялись следующие карательные мероприятия: расстрелы (в подлиннике написано и перечеркнуто «повешения»)279, тюремное заключение, избиения и денежные штрафы. В практической работе полиции безопасности в России применялись иные, более жестокие методы, чем в самой Германии. Работали довольно однообразно, аресты производились обычно в одно и то же время – либо вечером, либо рано утром. Допросы старались проводить как можно более сжато. Евреев вообще не допрашивали, а их документы, на основании особого предписания, полностью сжигались. 6 июня 1942 года я был освобождён от занимаемой должности и возвратился в Германию.

Ганс Санднер

Перевод сделан переводчиками: Горер Ляммерт

ЦА ФСБ России. Ф. К-72. Оп. 1. Пор. 49. Л. 96–109. Зав. копия. Пер. с нем. Публикуется впервые