А помнишь как всё начиналось... Про восстание американцев против совместного обучения в школах с чернокожими: "Каждая школа устанавливала собственные сроки допуска чёрных в свои стены, порою длительностью до 8-10 лет. Власти не торопили, понимая, что резкие перемены взбудоражат страну и вызовут сопротивление. Проще было использовать человеческое свойство приспосабливаться к нежелательному, покуда оно входит в жизнь малозаметно и не слишком болезненно. Но упование на гладкую постепенность сорвалось в сентябре 1957 года в городе Литтл Рок в штате Арканзас. Головная школа города в это время должна была приступить к совместному обучению. Борцы за равноправие записали в неё девять негритят. Возмущение Белых учеников и их родителей било через край. Те же настроения разделяли и власти Арканзаса. В канун учебного года губернатор штата Орвал Фобус выступил перед согражданами и назвал совместное обучение «невозможным». Свои слова он подкрепил приказом к гвардии, бывшей в его распоряжении, окружить здание школы и не дать негритянским ученикам войти в неё. Когда 2-го сентября черные учащиеся подошли к порогу школы, путь им был перекрыт гвардейцами Арканзаса. Извещенный о происходящем, президент Эйзенхауэр переложил поиск выхода из положения на главного прокурора страны. На следующий день тот выступил с предупреждением, что сопротивление в Литтл Роке будет сломлено войсками общегосударственного уровня. Одновременно судья федерального окружного суда Р. Дэвис издал распоряжение властям штата не препятствовать совместному обучению. Но снова негритята, явившись на занятия, увидели перед собою сомкнутые ряды гвардейцев. Сотни Белых горожан, собравшихся с решимостью отстоять школу, криками радости приветствовали войска. На короткое время народ и армия были едины. Упорное стояние чёрных перед школой раздражало людей. Из толпы доносились призывы «перевешать проклятых ниггеров!». Присутствующие на месте заезжие покровители совместного обучения предпочли увезти своих подопечных с глаз долой. Поле боя осталось за Белыми силами. Следующие две недели шла война нервов. Белые ученики ходили в школу, чёрные оставались дома. Фобус добился встречи с президентом, на которой бывший главнокомандующий без малейшего стремления к переговорам отчитал губернатора как рядового, не взирая, что тот тоже прошёл войну. Старый вояка полагал, что способен подавить противника своим уверенным видом да словесным нажимом. Но губернатор возвратился домой и свою гвардию не увёл. Эйзенхауэр был в ярости, объяснялся со своим окружением как извозчик. 20-го сентября на свет родилось распоряжение того же окружного судьи к властям Арканзаса прекратить противостояние. Для американского правопорядка это было серьёзным действием, подразумевающим повиновение. Тогда Фобус, как это часто бывает в истории, «умыл руки». Он просто увёл свои войска, предоставив Белым горожанам в противоборстве с властями города, загодя присягнувшим «общечеловеческим ценностям», решать судьбу школы и, заодно, всей страны. Утром в понедельник 23-го сентября чёрные ученички в который раз появились на месте событий. Белый люд не дремал и к тому времени уже месил четырёх цветных журналюг, предвкушавших написание победных статей. В суматохе девять негритят проскользнули в школу. Одна из женщин в толпе, потрясённая святотатством, упала в обморок. А некая девушка с криком «Ниггеры пробрались! Ниггеры внутри!» устремила за собою народ на отстояние школы. Но путь им заслонила городская полиция, арестовавшая юную заводилу. Гневу человеческому не было было предела: «Они хватают Белых и защищают чёрных!» Уровень расовой сознательности тогдашнего обывателя, составлявшего толпу, можно лишь попытаться вообразить, ибо в современной действительности мы уже приняли за непреложное, что рядовой гражданин бесчувствен к вопросам рода и не пригоден к повседневному сопротивлению. Его может вывести из себя насилие инородцев, подобное случившемуся у нас в Кондопоге или Харагуне, однако присутствие чёрных в повседневной жизни он принимает с покорностью. Но 1950-е годы были иным временем. Простое приближение чёрных к Белым детям возбуждало в Белых здоровый отпор. Ни Ку-Клукс-Клан, ни другие именитые сопротивленцы не посылали свои отряды к школе в Литтл Роке – простые люди охраняли её. И женщины во множестве находились рядом с мужчинами – матери и сёстры Белых учеников. Страсти разгорались, люди не думали отступать. Совместные учебные занятия каким-то образом состоялись, но после них негров увезли из школы, закрыв накидками в автомобилях. Тем временем весть о проникновении чёрных в школу облетала город. Народный гнев нарастал словно вал. Губернатор Фобус не вмешивался в происходящее, зато низшие власти проявили подлую прыть. Градоначальник Литтл Рока воззвал к президенту страны вмешаться и подобострастно заверил, что «полиция города окажет всяческое содействие, какое вам потребуется». А на следующий день, 24-го сентября, отец города в телеграмме в Белый дом причитал уже благим матом: «Безотлагательная нужда в федеральных войсках – самая срочная. Толпа сейчас гораздо больше, чем в какое-либо время вчера. Люди подходят со всех сторон. Они вооружены, затеваются драки и другое насилие. Положение становится неуправляемым, полиция не может рассеять сборище. Я взываю к вам как президенту Соединённых Штатов во имя человеколюбия, закона, порядка и ради торжества всемирной демократии прислать войска в течение нескольких часов. Ваши действия восстановят спокойствие и порядок.» Животный ужас проник в демократов, завидевших народное воодушевление и решимость. То был звёздный час Белого отпора! Оставленные поддержкой со стороны армии, люди брали справедливость и порядок в свои руки. Подлинное народовластие! И Эйзенхауэр решил использовать федеральные войска. Стрелки истории, впрочем, ещё колебались. Как у всякого правителя, затевающего грязное дело против своей страны, у Эйзенхауэра не было уверенности в войсках, в их готовности на братоубийство ради черномазых. Он доверял только 101-ой десантной дивизии, которая знала его ещё перед высадкой в Нормандии в июне 1944-го, да к тому же, едва ли не единственная в Америке, была натаскана на подавление внутренних мятежей, являя собою прообраз невменяемого путинского ОМОНа, только армейской выправки и выучки. Другая сторона – толпа – как и все граждане Америки располагала оружием, но не имела решимости использовать его. Никто не хотел губить свою жизнь из-за проклятых ниггеров, хотя ставкой в те дни была судьба всей страны. Но обывательский кругозор не вмещал этого. И не было у толпы достойного предводителя, с которым она, вдохновленная и сплоченная, могла обернуться грозною силою. С 3-х до 7-ми часов пополудни того дня тысяча вояк была переброшена самолётами к месту событий. Впервые со времен Линкольна и американской гражданской войны федеральные войска шагали по улицам американского Юга. На возмущение ряда сенаторов Эйзенхауэр отвечал однообразно и лживо: «Я подчёркиваю, что войска находятся там не для претворения государственной политики совместного или раздельного обучения. Они отправлены, поскольку обычные пути исполнения правовых предписаний оказались тщетными». А в обращении к народу и стране в тот день он тупо твердил: «власть толпы не может отменять решений наших судов» и избито подавал свой приказ ввести войска как отданный во имя торжества правопорядка, приправляя свою речь рассуждениями о верховенстве конституции, законов и судебных решений. (Приходит на ум: «Закон есть последнее прибежище подлеца-демократа».) Черным малолеткам даром не нужно было такое обучение. Да и их родители опасались испытывать судьбу. Но мощные силы правозащитного сброда стояли за спинами негритянских отпрысков заградительным отрядом и гнали их в Белую школу. Государство также подначивало чёрную девятку. Посланцы Эйзенхауэра в ту ночь обходили их семьи и заверяли родителей: «Отправляйте вашего ребёнка в школу, он будет под защитой». На следующее утро обстановка вокруг школы выглядела невообразимою для сытой, благополучной Америки. Прибывшие войска стояли с примкнутыми штыками. Народу собралось уже полторы тысячи человек. Но где бы люди ни собирались толпой, каратели немедленно рассеивали её. Они и были карателями. Собранное сенатором от штата Джорджии Б. Расселлом описание насилия войск к горожанам включало разбитие головы прикладом, выталкивание людей с места событий штыками, приставленными к горлу, содержание задержанных в застенках без предъявления обвинения. И всё это – в отсутствие военного положения! Обычное беззаконие демократов, обожающих поговорить с легковерными о правовом государстве. Вооружённые громилы окружали кольцом всю школу, стояли в её коридорах, торчали в классах. Под их защитой девять негритят вошли в здание. На улице люди в бессилии выказывали своё презрение воякам: «Вам не хватает только советского флага!», «Теперь мы видим, какова на деле коммунистическая диктатура!». Внутри школы Белые дети плевали в негров, обзывали их, но совместное обучение началось. Войска оставались в Литтл Роке ещё не одну неделю. Толпа уже более не собиралась. Губернатор Фобус заявил во всеуслышание: «Отныне мы – под оккупацией». Сенатор от штата Южная Каролина Олин Джонсон призвал его объявить «состояние восстания» и выяснить, наконец, кто хозяин в Арканзасе. Но всё осталось благими пожеланиями. В свою очередь, родители девяти негритят отправили благодарственное письмо Эйзенхауэру, составленное явно не ими, с признанием, что его действия «укрепили их веру в демократию». Они не ошиблись, то действительно была демократия в пользу чёрных.
Ответ: восстание в Литтл Рок в 1957 Белый порядок ещё сопротивлялся. В следующем учебном году Фобус провёл ряд уловок: закрыл общественные школы, подвергшиеся смешению, и распределил Белых учеников по частным школам, кои были самостоятельны в выборе кого им учить. Чёрные весь год просидели дома. Но то уже было сопротивление без уличных действий, без захвата зданий и площадей. Не было в руках у людей дубин, огнестрелов и верёвок – настоящего оружия Белой расы. Вся прочая борьба была врагу как гусю – вода. Действия Фобуса в отношении общественных школ были признаны неконституционными, и в 1959 году совместное обучение восстановилось. Правда, из негритянской девятки в ту школу вернулось лишь двое, – остальные подевались кто куда, – но то было уже неважно: они своё дело сделали, «интеграция» состоялась. Мятеж в Литтл Роке не был подхвачен по стране. Случись Белой Америке показать единство, войск в распоряжении Вашингтона просто не хватило бы. Проклятая либеральная демократия взяла верх малыми силами. Противостояние 1957-го было далеко не «бархатным», не пошло-оранжевым. Восставшие не держали нос по ветру, высматривая, кому благоволят картавые демократы. Не было на их стороне позора, в избытке обретённого в последующие времена теми белыми, кто добывал победу для семитов: парижской молодежью 1968-го года, антивоенными хиппи Нью-Йорка, «бархатными» революционерами Восточной Европы и, наконец, позднейшей порослью шабес-гоев: украинскими майдаунами, белорусской «оппой» и россиянскими «несогласными». Но также не было у восставших в 1957-м году доблести и всепобеждающей стойкости нашей расы. Да и стояли тогда они против своих же: безродные, по обыкновению, решали свои вопросы, стравливая меж собою Белых – вплоть до гражданской войны! Тамошние печать и телевидение не изводили страну воплями о «фашизме» или «расизме». Ещё не выработал картавояз «толерантности», «общечеловеческих ценностей» и прочего семиткорректного дерьма. Враг подло говорил на языке исконно понятном арийцам – про закон и порядок. В свою очередь, упоминания про «власть толпы», «беспорядки» и «бесчинства» вызывали у людей неприязнь к мятежному Литтл Року. Бок о бок с иудо-агитпропом оказались и христианские церковники, поносившие бунтовщиков в своих проповедях. Не встретив отпора, муть иудо-либерализма хлынула дальше, возвещая о себе чёрными маршами, законами о равных правах, открытием в 1965 году границ страны перед Третьим миром. Вслед цветные получили и особые права, поскольку мучимые состраданием либеральные сердца решили, что в зловещем Белом окружении «чёрные не могут соревноваться на равных и потому им должно предоставляться преимущество». Дальнейшее откатывание традиционной Америки шло без заметных обострений, её удавливание кропотливо подготовлялось через неустанную работу безродного агитпропа. Исход сражений и открытых противостояний заранее трудно просчитывается, хотя все они во времена упадка европейской расы имеют свойство кончаться в пользу иудо-демократии. Зато последствия одурманивания через телевидение и печать видятся легко. И многоголосые СМИ разлагали Белую Америку, вдавливая в её сознание чувства ущербности, неполноценности и вины. Евреи подняли и повели за собою чёрных во имя преследуемого ими переустройства общества. Их совместные действия против Белых отчётливо проявили себя как «расовая война». Долгожданная, уготовленная, с вожделением развязанная – у неё были те же заправилы и вдохновители, что десятилетиями раньше в кожанных тужурках комиссаров и чекистов окунули в кровь Российское государство. И спустя полвека Америка распростерта ниц перед иудо-фашизмом. На «праздновании» 40-летия событий в Литтл Роке президент Клинтон стоял у входа в ту школу и как скоморох держал распахнутыми двери перед изрядно постаревшею чёрною «девяткой»... http://www.russkoedelo.org/novosti/#30_06_2008_01
Ответ: восстание в Литтл Рок в 1957 на эту тему осмелюсь порекомендовать книгу "еврейский вопрос глазами американца" Автор: Д.Дюк, издана в Киеве... Не могу быть точнее - ибо мой экземпляр ушел в народ, а новую книжку еще не привезли. Боюсь, что в Киеве и на Украине она уже под запретом.
