Уголовная преступность в период ВОВ

В советское время официально было принято считать, что с началом войны весь советский народ "сплотился" и "единым строем встал на борьбу...". Но в реальности оказалось - далеко не весь и очень многие граждане СССР вели свою борьбу за личное выживание и обогащение в условиях военного времени.
В этом разделе пару лет назад уже возникала тема уголовной преступности во время войны, но конкрентного рассмотрения и длительного продолжения она как-то не имела.
Хотя тема устройства жизни одних граждан за счёт других всегда интересна для многих, а в тяжелейших условиях военного времени - во всяком случае!
Например, даже в условиях блокады Лениграда имелось весьма значительное число советских людей, наживавшихся фактически на смерти других жителей города. Война сдёрнула пропагандитские лозунги и действительно показала нутро каждого человека, снимая маски патриотов и делая "плохих" людей ещё более плохими, а зачастую загоняя в эту категорию и ранее "хороших"...
В первую блокадную зиму на почве жесточайшего голода, холода и резкого ухудшения элементарных бытовых условий появились новые виды преступлений: убийства с целью завладения продуктами, продовольственными карточками, грабежи сумок и хлеба в булочных, подделка продовольственных карточек, кражи из квартир мобилизованных и эвакуированных, вымогательство платы за рытье могил...
В условиях блокадного города хищение продовольствия, продовольственных карточек, талонов обрекало жертвы этих преступлений на смерть - только одна украденная буханка хлеба лишала 6-8 человек суточного пайка.
С одной стороны, уголовные «хищники» и спекулянты совершали преступления, нанося существенный ущерб экономике государства.
С другой - факты наличия подобных правонарушений красноречиво показывают масштаб народных бедствий, т.к. хищениями и спекуляцией в голодные военные годы занималась значительная часть советского общества как в городах, так и в сельской местности.
Ещё до войны Сталин сказал, что «вор, расхищающий народное добро…, есть тот же шпион и предатель, если не хуже…»
Т.е. уголовные преступники военного времени фактически приравнивались к «врагам народа», которых государство активно уничтожало в предвоенные годы.
Зато сейчас в сериальных "войнушках" то и дело мелькают всяческие "спецотряды" из уголовной шушеры, выполняющие задания, которые не по зубам "сталинским волкодавам"...

 

Извиняюсь, но что-то демагогией сплошной попахивает Об чём тема-то? О состоянии преступности в СССР в годы Великой Отечественной? Ну тогда как-то в теме документы и статистику выкладывать надо (благо их хватает), а так пока стартующий пост и сплошное словоблудие

 

И в чём же "запах" демагогии Вы уловили? А "словоблудие" - это о чём?
Ну, да и извинения можно принять, если человек приличный...
Сами же пишете, что документов и статистики "хватает".
Поэтому вываливать их лишний раз не имеет смысла - лучше показать наиболее характерные случаи, когда советские граждане ну никак не могли - и не хотели! - жить "по закону" даже во время войны...
что ж, ежели хотите "документы и статистику" - "их есть у меня..."
Например, на пяти основных оборонных предприятиях Ярославля в 1943 г. был зафиксирован 1 031 случай хищений госимущества, а в 1944 г. их количество возросло уже до 1 714.
Самое примечательное в этом то, что такое положение вещей вовсе не считалось чем-то чрезвычайным и выходящим "за рамки приличия" - на партконференции секретарь Середского райкома ВКП(б) вообще предложил областному прокурору вместо наказания конкретных виновников «о таких делах… молчать».
Там же было объявлено, что на заводах № 736 и 766 такие явления считались - «неизбежными»...
Воровали и тащили - как бы это по-мягче - весьма много...
Чтобы опять не было обвинения в "словоблудии" можно привести пример того же блокадного Ленинграда, который в 1942 г. волна краж просто "захлестнула" - было совершено 12 097 таких преступлений (в основном квартирных), а их раскрываемость составила всего 9%.
Сравните сами - за 5 месяцев 1941 г. было зарегистрировано 5 035 краж (раскрываемость - 50,9%).
Опять же - чтобы не инкриминировали "демагогию" - лучше дать слово непосредственным свидетелям событий - например, воспоминания ростовского старожила М. Козловой точно характеризуют эти "явления":
«На фабрике…просто воровали… Было, конечно, уносили с собой, особенно на пищевых предприятиях. Хоть и строго было, но таскали.».
("«Была война…»: Сборник документов и воспоминаний о Ростове в период Великой Отечественной войны 1941–1945 годов. Ростов, 2001. стр. 83.)

 

Дела давно минувших дней...

http://reibert.info/forum/showpost.php?p=114897&postcount=4

http://reibert.info/forum/showpost.php?p=114898&postcount=5

http://reibert.info/forum/showpost.php?p=114899&postcount=6

http://reibert.info/forum/showpost.php?p=114928&postcount=13

http://reibert.info/forum/showpost.php?p=114929&postcount=14

http://reibert.info/forum/showpost.php?p=114930&postcount=15

http://reibert.info/forum/showpost.php?p=114931&postcount=16

http://reibert.info/forum/showpost.php?p=114934&postcount=17

http://reibert.info/forum/showpost.php?p=115975&postcount=42

 

Тема-то виделась не в обмусоливании давным-давно известной и сухой статотчётности или геройских свершений типа Жеглова-Шарапова и пр. худ.-поп. писанины, а о примечательных и наиболее показательных примерах этой стороны бытия советского общества во время войны.
Например, своеобразная криминальная ситуация в Лениграде сложилась вследствии появления в городе большого количества эвакуированных и беженцев - совместно с освобожденными и бежавшими из тюрем и исправительно-трудовых учреждений прифронтовых районов. При этом в условиях осаждённого города не могла быть выполнена директива НКВД по выселению даже учтёного «уголовного рецидива и социально-паразитического элемента», подлежавшего выселению из города.
Их вывоз не был осуществлен из-за срыва плана эвакуации и в городе остались несколько сотен освободившихся из тюрем лиц, не имевших права на прописку.
Всего на 5 декабря 1941 г. лиц, подлежащих выселению по указанным основаниям, состояло на учете 1 514 человек.
Вот и представьте себе выбор: кого эвакуировать через Ладогу в первую очередь - уголовников или детей?..
Подобного у Льва Шейнина не прочтёте...

 

Немного с другой стороны. В смысле на оккупированной территории - не все сплотились и ушли в подполье бороться с врагом. Воровали друг у друга и у оккупантов. Читал в газете, издававшейся в Днепропетровске, в 1942г. были пойманы и расстреляны, воровавшие почтовые отправления солдат. Также интересно было читать статистические отчеты о раскрытых кражах и "бытовухе", составленных в полицейском участке.

 

Существует угроза превращения темы в резиновую/безразмерную/бардачную.

Предлагаю сразу определиться о какой территории идет речь: оккупированной или нет.

Кстати, для оккупированной территории считаю харктерным и хрестоматийным пример раскрытия организации "Молодая гвардия" - все началось с расследования обычной кражи посылок...

 

Ну вот, сформулировали и задали направление теме. Чего сразу стартующий пост так было не написать?

О неоккупированной части Советского Союза конечно же. Разделов, где можно обсудить борьбу с преступностью на оккупированной территории СССР хватает. К примеру тот, который вы и модерируете А вот жизнь на неоккупированной части Советского Союза можно обсудить только в одном разделе на этом форуме, а конкретно в этом разделе.
В дальнейшем, все посты касающиеся преступности на оккупированной территории СССР будут безжалостно удаляться

 

Логично и обоснованно.

Идея обсуждать преступность на оккупированной территории СССР в разделе "Спецслужбы Германии" тоже здравая.
Но при условии, что борьбой с ней занимались именно спецслужбы рейха. Но не вспомогательная полиция, не полиция порядка и не полевая жандармерия, а именно спецслужбы.

Вэлком!
Тема открыта:
http://reibert.info/forum/showthread.php?t=320260

 

Представлялось, что оно и так будет понятно - о чём речь:

Ведь идеологизированная история СССР демонстрировала только героическую сторону войны и акцентировала внимание на единстве партии и народа, патриотизме и мужестве советских воинов и тружеников тыла.
Предполагалось, что при советском строе не могут появиться люди, способные наживаться на горе других, что "вся страна едина в своем стремлении отдать все силы и средства для защиты Отечества". Поэтому факты, не укладывавшиеся в заданную схему, ранее предпочитали не афишировать - так почему бы не рассмотреть эту "обратную сторону" жизни советского общества?
Например, в далёком от фронта Татарстане в 1943 г. при инспектировании только пяти районных потребсоюзов системы потребкооперации - Ютазинского, Елабужского, Чистопольского, Камско-Устьинского, Б. Тарханского - было "похищено и разбазарено 29,3 т хлебопродуктов, 0,35 т мяса, 0,94 т соли, 0,07 т масла и других продуктов".
И в это же время татарские колхозники получали в день меньше 200 г зерна и около 100 г картофеля - чтобы не умереть с голоду, людям приходилось есть лебеду, солому, жмых...
А весной 1944 г. началась страшная эпидемия септической ангины - унесшая десятки тысяч жизней, смертность составляла до 25% заболевших - причиной массового заболевания было употребление в пищу пролежавшего зиму хлебного зерна, ставшего смертельным ядом.

 

Поскольку извинений за обвинение в "словоблудии" так и не последовало, приходится реабилитироваться самому.
Придётся всё же "

Можно попробовать прикидочно определить характер и направленность уголовных преступлений за годы войны.
Например, известно количество заключённых в ИТЛ НКВД СССР за уголовные преступления на 1 января 1942 г. - 705 984 (что составило 51,2% от общего числа заключённых), в том числе:
за имущественные преступления (кражи) - 152 071 (11%)
за должностные и хозяйственные преступления - 111 416 (8,1%)
по Закону от 7 августа 1932 г. (хищение соцсобственности) - 22 747 (1,6%).
Сюда же надо приплюсовать количество заключённых за аналогичные преступления в ИТК НКВД СССР на 1 января 1942 г.:
за имущественные преступления (кражи) - 66 107
за должностные и хозяйственные преступления - 54 805
по Закону от 7 августа 1932 г. (хищение соцсобственности) - 3 172.
Т.е. всего за первый год войны имелось заключённых за самые "ходовые" преступления:
за имущественные преступления (кражи) - 218 178
за должностные и хозяйственные преступления - 166 221
по Закону от 7 августа 1932 г. (хищение соцсобственности) - 25 919.
К завершению ВОВ - на 1 января 1945 г. - за уголовные преступления в ИТЛ и ИТК числилось уже 960 687 (или 71% от общего числа заключённых), в т.ч.:
за имущественные преступления (кражи) - 212 595 (15,7%)
должностные и хозяйственные преступления - 99 695 (7,4%)
по Закону от 7 августа 1932 г. (хищение соцсобственности) - 45 717 (3,4%).

"На поверхности" сразу можно отметить при общем росте числа уголовных преступлений за период войны (минимально - на 20%) наибольший "прирост" зафиксирован в части "хищения социалистической собственности ("закон о колосках" или "указ семь-восемь", по крылатому выражению Петра Ручечника) - почти вдвое.

 

Представлялось и предполагалось, это всё-таки ваше субъективное восприятие Давайте рассмотрим конечно, почему нет.

Извиняюсь за обвинение в "словоблудии", но на моё теперь субъективное мнение, стартующий пост в открывающейся теме всё-таки поконкретней должен быть

 

У Зефирова и Дегтёва в их книге "Все для фронта? Как на самом деле ковалась победа" определялось уже на примере, если память не изменяет, Саратовской области (и не только). Пашкин А.Г. "Уголовная преступность и борьба с ней в Ульяновской области в годы Великой Отечественной войны (1941-1945 гг.)".
Мне в общем-то импонирует в этом плане диссертация на соискание учёной степени кандидата исторических наук Тумакова Д.В. на тему "Уголовная преступность и борьба с ней в годы Великой Отечественной войны 1941-1945гг. (по материалам Ярославской области)".
Кратко

http://www.dissercat.com/content/ug...ody-velikoi-otechestvennoi-voiny-1941-1945-gg

 

Далёкая вроде от войны Сибирь, но ...

+Зефиров М.В., Дёгтев Д.М. «Всё для фронта? Как на самом деле ковалась победа», «АСТ Москва», 2009 г.
http://topwar.ru/7639-borba-s-prestupnostyu-v-gody-velikoy-otechestvennoy-voyny.html

 

Отличная работа, читал автореферат.

 

В блокадном Ленинграде криминал не только никуда не исчез. Более того, он стал ужаснее, потому что простое похищение продовольственной карточки означало для ее владельца неминуемую мучительную голодную смерть. Напомним, что с сентября по ноябрь 1941 года нормы выдачи хлеба снизились в пять раз, люди умирали от голода. И воровство продуктов превратилось в самое страшное преступление. Вот лишь несколько примеров. В декабре 1941 года группа преступников ограбила магазин № 42 Смольнинского Райпищеторга. Добыча у хищников была богатая: хлеба — на 300 человек; мяса — на 259; рыбы — на 1910; сахара — на 556; масла — на 351; крупы — на 114 человек…

В феврале 1942 года сотрудники Управления государственной безопасности накрыли банду из 11 человек, которая под руководством некого Кошарного грабила Ленинград уже несколько месяцев. Члены группировки занимались тем, что подделывали продуктовые карточки. С их помощью они выкрали около 17 тонн (!) продуктов и хлеба. Мало того, преступники оказались еще и фашистами — они называли себя организацией «ЗИГ-ЗАГ» — «Защита интересов Германии — Знамя Адольфа Гитлера»… А к концу 1942 года изловили еще три группы расхитителей продовольственных товаров. На квартирах их организаторов стояли два типографских станка и были свалены награбленные продукты. Однако далеко не ко всем подобным случаям можно относиться однозначно. Так, в октябре 1941 года за попытку (!) карманной кражи был задержан 13-летний подросток Юра Ефимов.
Из-за крайнего истощения мальчик перестал расти и выглядел, как 8-летний ребенок. В милиции у него изъяли шесть продкарточек, которые он успел стащить. Мать отказалась взять его на поруки, поэтому суд Красногвардейского района без сожаления приговорил пацана к году лишения свободы. Там, в камере № 118 «взрослой» тюрьмы, он и умер в январе 1942 года — «от алиментарной дистрофии при наличии острого диффузного бронхита». Год заключения обернулся для него высшей мерой наказания.

Женщины-каннибалы

За кусок хлеба в буквальном смысле могли убить. Никакие современные фильмы ужасов не сравнятся со спецсообщениями оперативников тех лет. Мы приведем только одно, подписанное начальником Управления НКВД ЛО, комиссаром государственной безопасности 3 ранга Кубаткиным. «За убийства и нападения на граждан с целью завладения продкарточками и продуктами питания в ноябре арестовано 29 человек.

Рабочий завода №327 Д., 16 лет, нанес тяжелое ранение своей сестре Д., 11 лет. Д. показал, что был намерен убить сестру, чтобы завладеть продкарточками.

Подросток Л., 14 лет, 9 ноября с целью завладения продкарточками, убил свою сестру, товароведа «Главметсбыта» Л., 17 лет.

Вахтер охраны Эрмитажа Р., 42 лет, тяжело ранила топором свою знакомую З., после чего похитила у нее продкарточки.

Р., 23 лет, временно нигде не работающий, напал на проходившую по улице мед.сестру больницы им. Крупской Б., оглушил ее ударом по голове и, похитив 50 грамм хлеба, пытался скрыться, но был задержан…» Было в Ленинграде и то, во что совсем не хочется верить — каннибализм. Первые случаи употребления в пищу человеческого мяса датированы в документах еще в декабре 1941 года — тогда за это преступление было арестовано 43 человека. В январе 1942 — уже 366 человек, в феврале — 612… Цифры пошли на убыль только к концу года.

Среди вынужденных каннибалов почти две трети составляли… женщины! Почти половина преступников — из рабочих. Ранее судимых среди них почти не было, а это значит, что на преступление они пошли впервые, доведенные до полного отчаяния, потеряв всякую надежду на помощь. Однако моральное состояние правосудием не учитывалось: их приговаривали к расстрелу тут же и сразу приводили приговор в исполнение.

Суд скорый

В блокадном кошмаре правосудие не только продолжало действовать, но и многократно ужесточилось. Согласно указу Президиума Верховного Cовета СССР «О военном положении» 1941 года тюрьма теперь грозила даже за нарушение правил поведения. За нарушение правил светомаскировки — 2 года тюрьмы, за уклонение от выхода на работы по строительству оборонительных сооружений — 5 лет, за халатность во время несения дежурства по ликвидации зажигательных бомб — 2 года.

За кражу продуктов расстреливали — только в ноябре 1941-го к этой мере наказания были приговорены 13 человек. Следствие велось очень быстро — в трехдневный срок. Военный трибунал рассматривал дела и вовсе не более суток. И, как правило, приговаривал к высшей мере. Запрещено было даже выливать помои на улицу и разбирать деревянные перекрытия на обогрев помещения. Именно за это был арестован 18-летний Иван Иванов, живший в доме № 6 по Финскому переулку. За несколько досок, выломанных из перекрытия на чердаке, его приговорили к лишению свободы на 6 месяцев, которых он не пережил: уже через 3 недели Иванов скончался в камере тюрьмы № 11 НКВД ЛО от дистрофии и авитаминоза.

Наталья Барсова, Игорь Шушарин
24/01/2007 МК в Питере Российский региональный ежедневник

 

Кстати, им же делался вывод об увеличении уровня преступности и судимости в стране в 1941–1945 гг. в 2,5–3 раза и соответствующего роста и по отдельным видам нарушений закона, особенно по тяжким - убийства, разбои, грабежи и кражи.
А "тяжкие" приобрели иную окраску не только в осаждённом городе Ленина - например, весной 1944 г. в Свердловской области зафиксировано, что "95% убийств было совершено с целью завладения продовольственными карточками, незначительным количеством продуктов и вещей.
84% убийц составляли малоквалифицированные рабочие, а также служащие, колхозники и единоличники, ранее не судимые и не имевшие связи с преступной средой."

Подобных "грабителей Ленинграда" вообще хватало...
Так, группа Змеева похитила похитила около 6 тонн продуктов.
Только в апреле 1943 г. - т.е. уже не в самое тяжкое время по обеспечению продуктами - были преданы суду Военного трибунала 11 групп "спекулянтов и расхитителей социалистической собственности, участники которых, пробравшись в снабженческие и торговые организации, расхищали продукты питания и занимались спекуляцией."
А заодно и 12 человек за убийства "с целью завладения продовольственными карточками и продуктами питания."

 

В этом отношении показательно, как в период блокады изменялось отношение властных структур к санкциям за подобные преступления: если накануне блокады за расхищение продовольствия должностные лица осуждались на срок от 2 до 3 лет лишения свободы, то с началом блокады они приговаривались уже в среднем к 8 годам, а вот именно с ноября 1941 г. по февраль 1942 г. такие преступления, как правило, карались смертной казнью.
Затем - по мере смягчения продовольственной проблемы - санкции также снижались: в начале 1943 г. наказание за хищение продуктов снизилось с 5-10 до 2-3 лет.

 

Забавный пассаж...
О каких загадочных "властных структурах" идет речь???
И о каком именно их "отношении к санкциям"???
Если можно, разъясните...

 

Потому что до и после блокады это была кража. Во время блокады такая кража фактически была убийством, причем не одного человека а десятков.

Стенка - самое лучшее лечение для ублюдков.

 

Оригинальная мысль...
Правда, именно об этом было указано ещё в сообщении № 1 этой темы:

Предлагается в дальнейшем более не приводить информацию такого рода:

В блокадных условиях - т.е. распада нравственных норм, деформации нравственных ценностей и правил морали - кража куска хлеба была не средством наживы, а стремлением выжить...
Преступники в этом случае те, кто наживался на народной беде, кто украл тонны и килограммы продуктов, кто брал взятки за очередь в эвакуацию, кто скупал драгоценности и антиквариат на неправедные деньги в заполненном мертвецами городе...

Теперь об упомянутых ранее "властных структурах" - т.е. цепи взаимосвязанных в рассматриваемом случае структур: Смольный-Большой дом-Прокуратура-Военный трибунал.
Степень воздействия каждого из перечисленных ведомств на колебания диапазона наказания за указанные преступления в подробностях может быть раскрыта в подробностях при изучении их архивов.
Сейчас эти "вариации на тему" применения уголовного права типа "исходя из обстановки военного времени и руководствуясь при этом революционным правосознанием..." возможно оценивать в соответствии с публикациями сообщений в рубрике "В военном трибунале" газеты "Ленинградская правда".
Например, за 1941 год - от 1 августа, 30 сентября, 22 октября, 12 ноября, 20 ноября, 13 декабря;
за 1942 год - от 3 сентября;
за 1943 год - от 5 и 12 марта, 15 мая.

 

Ничего оригинального, ситуация как она была.

 

Из теории советского права в годы войны, остальное в УК и УПК:

В уголовном праве была повышена ответственность за ряд преступлений, общественная опасность которых усиливалась в условиях военного времени, вводились новые составы, характерные для военной обстановки.

Заключением на срок от 2 до 5 лет наказывается распространение в военное время ложных слухов, возбуждающих тревогу среди населения.

Усиливается ответственность (лишение свободы до 10 лет) за разглашение государственной тайны, хищение государственной и общественной собственности

 

Ленинград был на блокадном/военном/особом положении с осени 41 года (не знаю точного юридического термина, кто может - подскажите).

При этом УК отменен, рулит трибунал.