Модель 1931 г. В мае 1929 г. Лахти был назначен на завод VKT("ValtionKivääritehdas" – Государственная Оружейная Фабрика) в г.Jyväskylä в Центральной Финляндии. Это предприятие было основано специально для производства ручных пулеметов его конструкции. Производство стартовало еще в конце 1928 г. но завод погряз в установке производства – надзирать за чем и был послан Лахти, и конца этому вялотекущему процессу видно не было. Первые 200 пулеметов были готовы только в 1930 г. В это время Лахти продолжал совершенствовать пистолет-пулемет. В патентной заявке от 4 июля 1930 г. речь идет об «автоматическом оружии со свободным затвором и вакуумным клапаном в казенной части затворной коробки», в первой заявке от 5 июля – о «скошенном компенсаторе (подброса оружия) на кожухе ствола» и «переводчике огня/предохранителе, размещенном перед спусковой скобой», во второй заявке от 5 июля – о креплении кожуха ствола и самого ствола. Но наиболее важное решение, обеспечившее дальнейший успех оружия, не было запатентовано, так как оно «уже было известно раньше». Речь идет об открытом гнезде магазина. Именно приемники и магазины с узкой горловиной, унаследованные от МР-18, составляли ахиллесову пяту многих конструкций, в роде ППД 34/38, о чем мы как-нибудь расскажем отдельно. Новый 25-зарядный коробчатый магазин, созданный Лахти под патрон 9 мм Люгер по образцу короткого 20-зарядного магазина к МР-28, имел двурядное шахматное расположение патронов с подачей одного – верхнего патрона (а не поочередной –от каждой стенки магазина) и был куда компактнее, масса пустого 200 г., масса снаряженного 20-ю патронами – 440 г. Магазин снаряжали не более чем двадцатью патронами, что бы предотвратить задержки в подаче, возникавшие после первых выстрелов из-за того что пружине не хватало силы и патроны просто не «поспевали» к затвору. Однако, такое снаряжение магазина было чревато другими проблемами. При падении неполного магазина на твердую поверхность верхние патроны в нем могли от сотрясения стать стоймя и даже перевернуться… Следствием такого кувырка могла стать поломка бойка при ударе о пулю, звучит невероятно – но, случалось. Впоследствии, магазины с шахматным расположением патронов иузкой горловиной не оправдали себя в условиях войны, как чувствительные к загрязнению. «Тактически недостаточной» была и их емкость, Стрелку было сложно вести огонь, когда магазин расстреливался буквально за полторы секунды. Для надежного питания патронами Лахти в создал 40-зарядный дисковой магазин, под который и пришлось изменить приемник оружия. Такое решение уже было применено в пистолет-пулемете Томпсона и уже в 1930 г. американцы не замедлили вчинить иск о нарушении патентных прав. Но, обе конструкции имели незначительное для нас и значительное для юристов-патентоведов, техническое отличие – в «томпсоне» магазин вставлялся в гнездо сбоку – по горизонтальному пазу, а в «суоми» - снизу. Иск был отклонен. Сам магазин диаметром всего 14,5 см., массой без патронов 1 кг, и снаряженным – 1,48 кг, оказался очень успешным, но об этом ниже. Не ясным остается вопрос о причинах смены калибра с 7,65 мм на 9 мм Люгер. Известно, что в 1929 г. Лахти работал над прототипом пистолета М/29 для предстоящих войсковых испытаний. В условиях конкурса о калибре оружия сказано только то, что пистолет должен с 50 м пробивать стальной шлем. Это было обычное для тех лет требование, швейцарский «парабеллум» калибра 7,65 мм ему вполне соответствовал. Возможно, причиной было изменение концепции оружия, из карабина под относительно высокоточный, но маломощный патрон, вырисовывалось автоматическое оружие относительно большой мощности. В начале 1930 гг. некоторые военные даже видели в пистолет-пулемете замену ручному пулемету в звене «отделение», что сказалось на дизайне ряда образцов, включая и «суоми». Также, патрон 9 мм Люгер с цилиндрической гильзой был более приемлем для компактного коробчатого магазина. Лахти желал, что бы «Суоми» - финский пистолет-пулемет производили в Финляндии, но где? Он был готов продать права на производство государству. Единственным государственным предприятием, изготовлявшим стрелковое оружие был завод VKT. Казалось бы ему и лицензию в руки. Производить там еще и пистолет-пулеметы было можно, но в темпе 1 – самое большее – 2 ед. оружия в день. Такие темпы тогда казались недостаточными для предполагаемого массового производства. Выручилачастнаяинициатива. Инженер (некогда так почетно титуловались люди этой, ныне презираемой у нас, профессии) Оскар Оестман (Oscar Östman, 1886-1960) руководитель предприятияTikkakoskiRautajaPuuteollisuusyhtiö (АО железо- и деревообрабатывающей индустрии Тиккакоски) в Ювяскюля давно знал Лахти и былзаинтересован производить его пистолет-пулемет. Предприятие уже исполняло заказы финских военных, в частности изготовляло стволы для винтовок М/27. Летом 1930 г. господа-акционеры "Konepistooli Oy" согласились продать «Tikkakoski Oy» лицензионные права на пистолет-пулемет за 65 000 финских марок (300 фунтов стерлингов) и 5 % отчислений с каждого произведенного изделия. Скромный доход поделили по акциям и разошлись. Лахти продолжил работу в VKT. Успех Лахти и Ко подстегнул конкурента. В том же 1930 г. Линделёф попытался продать оставшиеся «бергманы» Гвардии, но там их сочли «устаревшими». Хотя сам Линделёф указывал, что для производства его пистолет-пулемета требуется в полтора раза меньше времени, чем для производства «Суоми». В 1932 г. Гвардия решила поддержать производителя и заказала ему 10 пистолет-пулеметов из имевшихся заготовок. В залог Линделёф дал 12 уже готовых изделий, почему их просто нельзя было продать Гвардии Автору не понятно – возможно, они не стреляли… Как и прежде, сроки поставки были сорваны и заказчик удовлетворился залогом. В дальнейшем Гвардия предпочла покупать «Суоми». Для предприятия Линделёфа это был конец, оборудование, оснастку и комплектующие он продал по цене металлолома. Первый публичный показ пистолет-пулемета «Суоми» состоялся в 13-14 сентября 1931 г. в Ювяскюля на чемпионате Гвардии по стрельбе. Новое оружие было представлено в выпуске журнала Гвардии Hakkapeliitta (финский драгун в шведской армии 17-18 ст.) за сентябрь 1931 г. Первые 100 пистолет-пулеметов калибра 9 мм ценой по 3100 марок за комплект с 2 стволами, финская армия заказала 24 октября 1931 г., почему оружие и получило официальное наименование9,00mmKonepistoolim/31 (9,00 kp/31). Завод маркировал изделие – на основании прицела справа, как «Patent 1932». Довольно скоро этот пистолет-пулемет повсюду стали именовать просто – «Суоми». «Лучшее оружие для лучших бойцов» Злые языки утверждали, будто «знание арифметики приобретенное в начальной школе не позволяло ему производить расчеты конструкции (на прочность) и Лахти просто командовал: «увеличить количество железа вокруг дыры». Действительно, «Суоми» М/31 выглядит очень массивным оружием, масса без патронов составляет 4,6 кг – против 4,18 кг у М/26, или 4,2 кг у «бергмана». Выше уже упоминалось, что «Суоми» был сконструирован и сделан «на века», оружие предназначено для длительной эксплуатации. Наиболее прочные части конструкции - кожух ствола и ствольная коробка вмещают части менее прочные и более подверженные износу – ствол, возвратно-боевую пружину, экстрактор, мелкие детали модуля спускового механизма. Их, также - деревянную ложу и магазины не сложно заменить. Когда вездесущие агенты Коминтерна получили задание – выведать «секреты производства стволов нового оружия» (тогда в Финляндии активно перестволивали русские винтовки и часть стволов производила Tikka), то они сообщили, что «весь секрет состоит в качестве материала и тщательности изготовления, даже стволов пистолет-пулеметов»… Для изготовления «Суоми» использовалась высококачественная хромо-никелевая сталь шведского производства. Детали оружия изготовлялись резанием, поэтому большое количество металла шло в стружку. Труд квалифицированных рабочих, по мере выхода страны из экономического кризиса, также становился все более дорогим, что сказывалось на стоимости оружия. «Суоми» состоял из 70 частей – включая ремень и антабки. Для сравнения, «бергман» состоял из 34 частей, считая магазин, но без винтов, а ППД-40 – созданный по его образцу - из 95 частей. По трудозатратам «Суоми» был сравним со «снайперской винтовкой». Оружие поставляли 1-м или 2-м сортом качества. Цена на изделия 2-го сорта была на 5 % ниже. Закупочная цена в 1939 г. составила за изделие 1-го класса – 2 800 ф.м, за ствол – 100 ф. м. В 1940 г. она поднялась с 3170 ф. м. за изделие 1-го класса в первой половине года, до 3 450 ф.м. во второй половине. (По курсу доллара 1940 г. – это около 70 дол.) Дальше цена на изделие 1-го класса держалась на уровне 3450 ф.м, а за изделие 2-го класса – 3 270 ф.м. Экспортные цены на оружие составляли (в финских марках): 1939 г. – 3910 ф. м., в 1940 г. – 4 450 ф. м. (90 дол.), в 1941 г. – 4 450 ф. м., в 1942 г. – 4 450 ф. м., в 1943 г. – 4 320 ф. м., в 1944 г. – 4 320 ф. м. (Цена оружия в отдельных контрактах заметно различалась, см. ниже.) Для сравнения, в годы войны в Испании на мировом рынке немецкая винтовка «Маузер» StandartModel предлагалась оптом по 30 дол., бельгийская FNM24/30 – по 28 дол, польская VZ 29 - по 22 дол. Эстонские пистолет-пулеметы А. Т. были проданы в Испанию по 16 фунтов 6 шиллингов за ед. (около 80 дол.). Советский ППД-34/38 тоже был отнюдь не дешевым оружием. В 1936 г. плановая закупочная цена ППД-34 составляла 1350 руб. По курсу от 1 апреля 1936 г. это 300 дол. США! Впрочем, такая высокая цена была скалькулирована при установке массового производства, в 1936-м было произведено 911 шт. ППД-34. В 1938 г. отпускная цена ППД 34/38 с комплектом ЗИП составляла 785 руб. (174 дол., произведено 1 115 шт. ) В 1939 г. цена поднялась до 900 руб. (200 дол. США). Для сравнения, в 1939 г. «Томпсон» для правительства США обходился в 209 долларов. По финскому опыту эксплуатации ППД 34/38 не только магазины, но части механизма оружия не были взаимозаменяемы. По приказу Артуправления от 10 февраля 1939 года, ППД был убран из производственной программы 1939 года, заказы заводам на его производство — аннулированы. Дешевле было бы покупать за границей…. Стволы М/31 были изготовлены либо на заводе Tikkakoski Oy, либо субподрядчиком – оружейной мастерской Joonas Matarainen(впоследствии - MICRO Ltd), известной также своими охотничьими винтовками. Калибр ствола по полям указывают в 8,7 мм, по нарезам – 9 мм, эти величины выглядят приблизительными. Обычный размер – 8,82/9,02 мм. В п/п «Стен» истинный калибр ствола (изготовленного без использования немецких чертежей – по патронам) составляет: 8,84 мм + 0,02 мм/9,06 мм + 0,05 мм. Количество, направление и шаг нарезов обычные для 9 мм Люгер – 6 правых/250 мм. Длина ствола - 314 мм («пи-децимер»), выглядит относительно большой–в сравнении с 200 мм у МР 18. Ствол примерно такой же длинны – 320 мм, имеют длинноствольные версии пистолет-пулеметов Фольмера (ЕМР) и Бергмана МР-35. Увеличение длины ствола поясняется баллистическими расчетами. При использовании стандартных снаряжений патрона 9 мм Люгер начальная скорость из длинного ствола достигала 360 м/с, а усиленных – 400 м/с.По другим данным – 396 м/с. Следует понимать, что V0 это расчетный показатель. Измерения для шведского патрона М/39, предназначавшегося для шведской версии «Суоми» (М27-39) указывают показатель V 12,5 м – 385 м/cиз более короткого ствола (230 мм). «Суоми» характеризовался отличным боем. При войсковых испытаниях оружия 15 пуль - в режиме одиночных выстрелов со станка, легко укладывались в «десятку» мишени, круг диаметром 10 см. В режиме автоматического огня – одной длинной очередью в 50 патронов, также – со станка, попадания редко уходили из «девятки» в «восьмерку». На дистанции 150 м рассеивание для 25 пуль, выпущенных короткими очередями, составляло 32 см по высоте и 37 см по фронту. Хороший стрелок был способен поразить ростовую мишень первым же выстрелом. На этой дистанции пуля, выпущенная из М/31 пробивала 5 дюймовых сосновых досок. На дистанции 300 м рассеивание 40 пуль, выпущенных короткими очередями составляло 56х65 см (одной длинной очередью в 50 пуль – 85х82 см), а пуля пробивала 4 дюймовые сосновые доски. Для сравнения, в наставлении к ППД-40 указаны следующие радиусы рассеивания лучшей половины попаданий (R 50): на дистанции 100 м,одиночными выстрелами –11 см, короткими очередями – 14 см, на дистанции 200 м – соответственно 23 и 35 см. А на дистанции 300 м одиночными выстрелами – 37 см. То есть рассеивание ППД-40 приблизительно в два раза больше, чем у «Суоми». В отличие от стволов позднейших моделей, в роде «Стена» или МР-38, ствол «Суоми» выглядит массивным. Те сделаны тонкостенными, что бы скорее охлаждаться, а финский – что бы вести интенсивный огнь, пока перегревшийся ствол не сменят.Шведская хромо-никелевая сталь была очень термостойкой. Горячий ствол стрелял с большим рассеиванием, но после охлаждения оно возвращалось в норму. Цикличное нагревание и охлаждение даже способствовало снятию внутренних напряжений в металле. Живучесть ствола превышала 10 000 выстрелов. При большом настреле, усталости металла и использовании не-качественных патронов (скачки давления) в стволах могли появляться раздутия. Первоначально причиной их появления считали попадание снега в канал ствола. Согласно заводской инструкции (1942 г.), застрявшую в стволе пулю, можно было выбить следующим выстрелом – но, только в крайнем случае! Каждый пистолет комплектовался двумя стволами. Оба были приведены на заводе к нормальному бою и соотвтетственно маркировались. Пристрелочная мишень была разделена на 9 пронумерованных полей- квадратов со стороно 10Х10 см. Таким образом, поля представляли собой квадрат 30х30 см. Если ствол имел «естественную прямизну» - попадания укладывались в средний квадрат №5, такой ствол маркировался на патроннике «5», а точка – например, справа или внизу, указывала на направление отклонения. По такому «паспорту» легко было подобрать новый ствол. При смене ствола СТП для группы из десяти попаданий СТП не должна была отклоняться на дистанции 100 м более чем в пределах 1МОА! Смена ствола была довольно простой операцией: повернуть флажок фиксатора на 90 град. вниз, провернуть кожух затвора на 45 град. влево и потянуть его вперед. Кожух прижимал ствол к ствольной коробке, налегая на специальный поясок. В дульной части ствол проходил через муфту, косой срез которой – по идее Лахти,служил компенсатором реактивной силы, подбрасывавшей оружие вверх.Горячий ствол можно было вытолкнуть из гнезда острием ножа через гильзовыводное отверстие, затем, используя лезвие ножа как рычаг – выдвинуть еще немногоналегая на поясок и подхватить рукой в рукавице, или просто бросить на землю. Некоторые финские ветераны войны могли похвалиться характерной «татуировкой» - следом ожога раскаленным стволом на внутренней стороне ладони. Кожух и затворная коробка были изготовлены из такой же хромо-никелевой стали. Представление о массивности изделия дает затворная коробка, ее наружный диаметр – 37 мм, а диаметр стебля затвора (цилиндра большого диаметра) – 31 мм. Толщина стенок – 3 мм, как в затворной коробке «бергмана», в «Стене» они толщиной 1,5 мм. Резьба на казенном срезе затворной коробки сплошная (а не секторная, как в «бергмане») и нарезана с большой точностью. Достижение герметичности необходимо для успешной работы пневматического тормоза/замедлителя. Поэтому при сборке оружия следует оттянуть рукоять взведения для того что бы полностью сжать возвратную пружину. Колпачок затыльника устанавливают на резьбу и придерживают по центру большим пальцем правой руки, придерживающей рукоять взведения. Навинчивают колпачок левой рукой, делая семь или шесть с половиной оборотов против часовой стрелки. Затвор, также выточен из лучшей хромо-никелевой стали, доступной в 1930-40 гг. Для сравнения, затвор «Стена» изготавливали из обычной конструкционной стали типа 4140. Зеркало затвора закалено до твердости 55 HRC, в «Стене» - до 48-52 HRC. Указывают, что в М/31 Лахти изменил форму чашечки затвора, в сравнении с М/26, для предотвращения перекосов патрона при подаче. Он отказался также от замедлителя подвижного ударника. Пистолет-пулеметы первого поколения, обычно имели отдельный инерционный ударник по образцу МР 18, или даже – с курком, как «Томпсон» (В ППД-40 такой курок именуется «ударником»). В М/31 боек неподвижный, но съемный и может быть заменен в случае поломки. Эта маленькая деталь – одна из наиболее ответственных в оружии. Рассказывают, что бронзовые бойки автоматов «Стен» первых выпусков имели живучесть в 1000 – 1500 выстрелов. При неподвижном бойке оружие также уязвимо к загрязнению чашечки затвора, что может вызывать осечки ввиду слабого накола капсюля, как это случалось в ППШ и ППД34/38 с упрощённым затвором с неподвижным бойком. В «Суоми» нормальный выход жала бойка над поверхностью чашечки затвора составлял 1,2-1,25 мм. Это было важно для безотказного и безопасного функционирования оружия. При первом выстреле рабочий ход затвора в «Суоми» составляет 70 мм. Затвор «разгоняется» примерно половину своего пути, затем выталкивает патрон из губ магазина и досылает его в патронник. Накол капсюля патрона происходит когда затвор еще движется вперед. Его масса -0,45 кг (в «бергмане» - 700 г.), будучи помноженной на скорость движения, примерно равна статической массе в 4 кг. Естественно, что не она удерживает гильзу в патроннике, на которую с большой действуют пороховые газы. Именно пиковое давление этих газов, доходящее в патроне 9 мм Люгер до 2600 атм., на стенки гильзы, удерживает ее в патроннике, пока давление не спадет на 200 – 250 атм. В это время затвор еще движется вперед! Когда пуля покидает канал ствола, давление резко снижается. Но и нескольких десятков атмосфер достаточно, что бы давлением на дно гильзы толкнуть затвор назад. Здесь следует сказать о выбрасывателе «Суоми» М/31, он сделан из пружинной стали вставлен в паз малого цилиндра затвора. Эта деталь довольно хрупкая, При выбивании выстрелом застрявшей пули – о чем мы упоминали выше, выбрасыватель ломался. Но стрелять из оружия было можно – давление газа выталкивало гильзы. Оставалось только повернуть оружие боком – окном для отражения гильз вниз… Затвор движется назад, сжимая возвратно-боевую пружину, пока его не остановит давление сжатого воздуха пневматического тормоза. Нормальный рабочий ход затвора М/31 –82-83 мм (в «бергмане» - 90 мм). Если используются маломощные патроны, например, в «пистолетном» снаряжении для М/35 (290 м/с) их импульса может быть недостаточно и цикл движения затвора сократится до 60-70 мм. Тогда оружие будет стрелять произвольно – покав магазине не закончатся патроны, так как при таком коротком ходе шептало не может «поймать» затвор. Стрелку остается только направить оружие вверх, или в землю. При использовании патронов в стандартном «пистолетном» снаряжении темп стрельбы М/31 составлял 700 выст./мин., а при использовании усиленных «автоматных» снаряжений - достигал 800-900 выст./мин.
Камерад, зведіть теми про суомі в одну. А то їх а ж 4!! Просто текст перекопіюйте в першу тему. А ці теми видаліть. Попросіть модератора теми допомогти.
Винтовка президента В советское время, пропаганда связывала имя тогдашнего президента Финляндии Мауно Койвисто с «традиционной финско-советской дружбой». Сам он, член Социал-Демократической Партии Финляндии с 1947 г. считался выдвиженцем предыдущего президента Урхо Кекконена и сторонником его линии на «нормализацию» отношений с СССР, чем Койвисто и занимался в 1968 – 1970 гг. когда впервые стал премьер-министром. На этом посту он умудрился не среагировать даже на события в Чехословакии в 1968 г. Его воззрения на внутреннюю политику также были типично социал-демократическими: национализация, индустриализации, девальвация, легализация абортов, либерализация уголовного законодательства. К 1981 г. маразм Кекконена уже нельзя был скрывать –он каждое утро собирался в школу, официальные встречи двух маразматиков - Кекконена и Брежнева, смаковала вся западная пресса. Активность КГБ вокруг Койвисто резко возросла, а вмешательство в финские дела усилилось. В 1982 г. Мауно Койвисто был избран президентом Финляндии и всего через пять недель после избрания поспешил в СССР, где продолжил строить прежнюю линию отношений, именовавшуюся сов. пропагандой по образцу «линии Маннергейма» - «линией Паасикиви-Кекконена». На президентском посту Койвисто умудрился не заметить даже советских подводных лодок в территориальных водах Швеции. Это принесло плоды. В 1989 г. Горбачев безусловно признал финский нейтралитет. С 1990 г. началась репатриация в Финляндию ингерманландцев. Но тут президент Койвисто резко меняет курс внешней политики. В октябре 1990 г. Финляндия в одностороннем порядке разрывает Парижский договор об ограничении вооружений, навязанный ей победителями, как стране, потрепевшей поражение во Второй мировой войне. Переговоры о подписании очередного договора о дружбе с СССР прекращаются. В сентябре 1991 года Финляндия выходит из Договора о дружбе, сотрудничестве и взаимопомощи. Тогда же Койвисто заявляет, что Финляндия может вступить в ЕС. Что стало с Финляндией дальше – известно, она процветает. 1 марта 1994 г. Койвисто передал президентский пост № 1 преемнику – Марти Ахтисаари. Перед этим, в 1993 г. в его жизни произошло небольшое, но примечательное событие, когда некто Меннисто, отставной капрал финской армии, предал властям тайник с оружием: 1 пулемет ДП-27 (финск. «Эмма») и восемь магазинов к нему, 5 автоматов КР-31(«Суоми») и 28 магазинов, 3 винтовки Мосина («Укко-Пекка»), 36 ручных гранат и около 2 000 патронов . Сегодня часть оружия выставлена в Военном музее. Сам тайник размещался недалеко от дорожного знака региональной дороги 518 Йоэнсу-Авениени-Лиекса в провинции Йоэнсу. Оружие было тщательно законсервировано, за его сохранностью следили все эти годы, а сдали – за минованием надобности. На месте тайника впоследствии была установлена мемориальная доска. Одна из винтовок была завернута в сине-белый солдатский платок капрала Мауно Койвисто. На пресс-конференции президент свою винтовку признал. Дальнейшее стало сенсацией. В Зимнюю войну 16-ти летний (1923 г. р.) Койвисто сражался на внутреннем фронте – был пожарником. В войне 1941 – 1944 гг. он участвовал сначала как доброволец-сапер в Карелии, а затем был призван в пехоту. В феврале 1944 г. он явился для прохождения службы в роту егерей, где его командиром стал старший лейтенант Лаури Торн – один из лучших командиров финских фронтовых разведчиков. За голову Торни, живого или мертвого, советская пропаганда обещала 3 млн. финских марок, но кто бы ей поверил…. 16-17 марта 1944 г. Койвисто уже участвует в бою - косит из трофейного пулемета «Эмма» (того, который потом спрятали) и косит неплохо, на его счету 8 убитых и 11 раненых «руссят». За этот бой его командир, капитан Торн был представлен к Кресту Маннергейма, каковым, за номером 144 и был награжден 9 июня 1944 г. В августе он был произведен в капитаны, а 5 сентября 1944 г. вступило в силу перемирие с ССР. Все ожидали вторжения советских войск, финская армия и отдельные патриоты готовились вести партизанскую войну. В ноябре 1944 г. Торн и его люди закопали в еловом лесу у дороги 3 ящика с оружием, 8 коробок с патронами, 36 гранат и разошлись. Торн вступил в связь с немцами что бы продолжать борьбу, если советские войска оккупируют Финляндию, как это уже случилось в Румынии, правительство которой тоже доверилось договору с Советами. Так как Финляндия и Германия к тому времени уже воевали в Лапланлии, формально это был переход на сторону противника. С 6 июня 1941 г по 30 июля 1941 г. Торн уже служил в Ваффен-СС, где имел специальное звание унтерштурмфюрера. 22 января 1945 г. он покинул Финляндию, пересев в море с рыбацкой шхуны на немецкую подводную лодку. В Германии он работал с небезизвестным капитаном Целлариусом по линии организации движения сопротивления в оккупированных СССР странах. В апреле 1945 г. Торни было присвоено звание гауптштурмфюрера. Летом 1945 г. Торн с документами на другую фамилию через Данию и Швецию возвращается в Финляндию. В стране уже идет охота на участников Сопротивления. Охотой руководит Союзная (советская) Контрольная Комиссия, а охотятся полицейские из финской Valpo, находившейся под контролем коммунистов. Достаточно было сделать министром внутренних дел коммуниста, как карательный аппарат перешел в руки ставленников Москвы. Торн был задержан «для выяснения» в Або (Турку), но сбежал при транспортировке. В марте 1946 г. его вновь взяли в Хельсинки. За «измену родине и незаконное пересечение границы» его приговаривают к 6 годам лишения свободы и 4 годам поражения в гражданских правах, по нашему – «по рогам». Всего, в Финляндии было арестовано полицией около 2000 участников Сопротивления и осуждено 1416 человек. В июле 1947 г. Торн бежит из тюрьмы в Турку, но его ловят при попытке перебраться в Швецию. Там же в Турку обретается и его фронтовой товарищ Койвисто, который к 1949 г. наконец сдает экзамены на аттестат зрелости и поступает в Университет Турку. С 1947 г. Койвисто как убежденный антикоммунист, активно работает в портах Турку и Ханко, где идет жесткая борьба между социал-демократами и коммунистами за влияние. Считается, что наличие вооруженного Сопротивления в Финляндии привело к тому, что коммунисты отказались от попытки вооруженного переворота в стране по чешскому и румынскому образцу. По разным оценкам, в Финляндии в 1944- 1945 гг. было спрятано оружия на 8 000 – 35 000 человек. …Сидеть бы Торни до 1953 года (и смаковать тогдашний лозунг «Сталин и Маннергейм – дружба навек!»), но на Рождество 1948 г. президент Паасикиви подписывает помилование. Из-за поражения в правах, его, хотя и не без юридической дискуссии, в октябре 1950 г. лишают звания капитана резерва. Торн нелегально выезжает в Швецию. Дальнейшая его жизнь не менее примечательна. Он стал героем ряда книг и фильмов, даже – антигероем советского бестселлера «Джин Грин неприкасаемый» - правда, там его сделали немцем «Лотаром фон Шмеллинг унд Лотецки». Торн – герой армии США, капитан «зеленых беретах», погиб во Вьетнаме (при аварии вертолета), погребен на Арлингтонском кладбище. Он национальный герой Финляндии, и никто не пеняет ему специальным званием гауптштурмфюрера, как Роману Шухевичу. Еще пару штрихов к портрету нашего героя. Койвисто - доктор философии, религиозная принадлежность – адвентист седьмого дня, он хорошо говорит по-русски. В 2002 г. в ходе поездки в Москву Койвисто объявил, что "не любит атеистов, потому что они сами хотят стать богами и думают, что они могут понять то, что никто не понимает. " И этот человек двадцать пять лет делал советскому руководству «пуси-пуси», пока его фронтовой товарищ регулярно смазывал спрятанное оружие… А ведь оба были уже далеко не дети. Это ж как надо ненавидеть великого соседа!
