Русская Армия Врангеля

Боевое расписание Русской армии генерала Врангеля по данным разведывательного отделения южного фронта Красной Армии по состоянию к 1 октября 1920 г.

1 октября 1920 г. г. Харьков
ЮЖНОРУССКИЙ ФРОНТ
Главком генерал Врангель

Наштаглав генерал Шатилов
Приднепровский район
Группа генерала Витковского

Наштагруппы генерал Фролов
На фронте:
2-й Днепровский отряд - 250 штыков
2-й армейский корпус
Батальон 135-го пехотного полка 34-й дивизии - 100 штыков
Виленский кавалерийский дивизион - 150 сабель
Симферопольский кавалерийский дивизион - 125 сабель

13-я пехотная дивизия

Начдив генерал Андгуладзе

Наштадив полковник Камин
49-й Брестский пехотный полк 3 батальона - 400 штыков 16 пулеметов
50-й Белостокский пехотный полк — -150 штыков 00 пулеметов
51-й Литовский пехотный полк 3 батальона - 100 штыков 5 пулеметов
52-й Виленский пехотный полк 4 батальона - 1000 штыков 0 пулеметов
13-я артиллерийская бригада 6 батарей - 23 легких 2 тяжелых орудия
Отдельный кавалерийский дивизион - 60 сабель 6 пулеметов

Дивизии придан:
Батальон немцев-колонистов - 400 штыков 60 сабель 7 пулеметов

34-я пехотная дивизия

Начдив генерал Туркул

Наштадив полковник Яковлев

133-й Симферопольский пехотный полк 3 батальона - 300 штыков 8 пулеметов
134-й Феодосийский пехотный полк 3 - 250 штыков 12 пулеметов
135-й Керчь-Еникальский пехотный полк 3 - 150 штыков 17 пулеметов
136-й Таганрогский пехотный полк 3 батальона - 150 штыков 8 пулеметов
34-я артиллерийская бригада 6 батарей - 16 легких 8 тяжелых орудий
Кавдивизион - 80 сабель

6-я пехотная дивизия

Начдив генерал Звягин

5-й Смоленский пехотный батальон 3 батальона - 300 штыков 15 пулеметов
Самурский пехотный полк 3 - 300 штыков 20 пулеметов
Кавказский пехотный полк 3 - 300 штыков 15 пулеметов
6-я артиллерийская бригада - 9 легких 9 тяжелых орудий
Алексеевский офицерский кавалерийский дивизион - 200 сабель
3-й конный полк 1-й кавалерийской дивизии - 150 сабель 9 пулемётов
2-й Туземный кавалерийский полк - 600 штыков 500 сабель
Партизанский отряд Володина - 300 штыков 50 сабель
В ближайшем тылу:
Гвардейский сводный полк - 600 штыков

 

1-я кавалерийская дивизия

Начдив генерал Наумов

Наштадив полковник Байдак
1-я бригада
1-й сводный конный полк - 11О штыков 300 сабель 30 пулеметов
5-й сводный конный полк - 120 штыков 300 сабель 1 пулемет
2-я бригада
7-й сводный конный полк - 250 сабель 1 пулемет
1-й гвардейский полк - 200 сабель 1 пулемет
1-я стрелковая бригада - 400 штыков
Артиллерийская бригада - 12 легких орудий

2-я Кубанская кавалерийская дивизия

Начдив Шифнер-Марксвич

Терско-Астраханская кавалерийская бригада генерал Агоев - 600 сабель 20 пулеметов
1-й Терский конный полк - 600 сабель 20 пулеметов
1-й Астраханский конный полк
2-я бригада полковник Петров
2-й сводный Кубанский полк - 200 штыков 200 сабель 20 пулеметов
Волчий конный полк - 400 сабель 20 пулеметов
Один артиллерийский дивизион 3 батареи - 6 легких орудий
Кавчасть в р-не Агайман (прибыли из Перекопа) - 300 штыков 100 сабель

Алексеевская пехотная дивизия
1-й Алексеевский полк
2-й Алексеевский полк условно 1500 штыков
3-й Алексеевский полк


Запасные батальоны полков 2-го армейского корпуса - 3000 штыков

Итого в Приднепровском районе - 11 280 штыков, 5225 сабель, 305 пулеметов, 85 орудий

Александровско-Пологский район 1-я Армия

Командарм генерал Кутепов


1-й армейский корпус

Комкор генерал Писарев

Наштакор генерал Достовалов


Марковская дивизия

Начдив генерал Третьяков

Наштадив полковник Биттенбиндер

1-й Марковский полк 3 батальона - 400 штыков 45 пулеметов
2-й Марковский полк 3 батальона - 300 штыков 45 пулеметов
3-й Марковский полк 3 батальона - 400 штыков 30 пулеметов
Марковский кавалерийский дивизион - 150 сабель 6 пулеметов
Марковская артиллерийская бригада 6 батарей - 15 легких 7 тяжелых орудий
Отдельный эскадрон - 25 сабель 4 пулемета

Дроздовская пехотная дивизия

Начдив генерал Келлер

1-й Дроздовский пехотный полк 3 батальона - 700 штыков 52 пулемета
2-й Дроздовский пехотный полк 4 батальона - 500 штыков 50 пулеметов
3-й Дроздовский пехотный полк - 500 штыков 50 пулеметов
Дроздовский кавалерийский дивизион - 200 сабель 4 пулемета
2-й Дроздовский конный полк - 500 сабель
Дроздовская артиллерийская бригада 3 батареи - 2 легких орудий
1-й Корниловский конный полк (1-й Кубанский кавалерийской дивизии) - 100 штыков 400 сабель 20 пулеметов
3 неизвестных кавалерийских полка - условно 100 сабель

 

Корниловская пехотная дивизия

Начдив генерал Скоблин

Наштадив полковник Капнин

I, 2 и 3-й Корниловские полки - 1200 штыков 94 пулемета
Корниловский кавалерийский дивизион - 200 сабель 4 пулемета
Корниловская артиллерийская бригада 6 батарей - 18 легких 4 тяжелых орудия
Запасные батальоны полков 1-го армейского корпуса - около 4000 штыков
Итого в Александровском районе - 8100 штыков, 2475 сабель, 404 пулеметов, 57 орудий

2-я кавалерийская дивизия

Начдив генерал Морозов

Наштадив полковник Беликов

2-й кавалерийский полк - условно 1000 сабель
4-й и 5-й артиллерийские дивизионы 4 батареи - 12 легких орудий

Волновахский район
Конные части генерала Винтулова - 1800 сабель 12 легких орудий

2-я Донская конная дивизия

Начдив генерал Попов

Наштадив полковник Соболевский

3-й Донской Калединский конный полк - 400 сабель 14 пулеметов
4-й Донской Назаровский конный полк - 100 штыков 500 сабель 12 пулеметов
5-й Платовский конный полк - 400 сабель 40 пулеметов
Дзюнгарский Калмыцкий полк - 400 сабель 14 пулеметов

6-й Ермаковский конный полк - 400 сабель 40 пулеметов
Артиллерийский дивизион 2 батареи - 8 легких орудий


3-я Донская дивизия

Начдив генерал Гусельщиков

1-я бригада генерала Коноводова
Гундоровский пехотный полк 3 батальона - 700 штыков 300 сабель 36 пулеметов
7-й Донской пехотный полк 2 батальона - 600 штыков 16 пулеметов
10-й Донской пехотный полк - 300 сабель (штыков?) 16 пулеметов
2-я бригада генерала Фицхелаурова
8-й Донской пехотный полк - 600 штыков 20 пулеметов
18-й Донской конный полк - 600 сабель 17 пулеметов
Конный дивизион (17-й полк) - 400 сабель 20 пулеметов
Артиллерийская бригада - 20 легких орудий

4-я Кубанская кавалерийская дивизия - условно 300 штыков 1000 сабель

1-й Полтавский конный полк
2-й Полтавский конный полк
1-й Таманский конный полк
2-й Таманский конный полк

1-я Донская конная дивизия

Начдив генерал Дьяков

1-я бригада
Лейб-гвардии Атаманский полк - 300 сабель 8 пулеметов
Лейб-гвардии Казачий полк - 600 сабель
2-я бригада
1-й Донской конный полк - 300 сабель 20 пулеметов
2-й Донской конный полк - 300 сабель 11 пулеметов

 

Артиллерийские части - 19 легких орудий
В ближайшем тылу (условно):

Сводная Кубанская дивизия

Начдив Казанович (сведения об этой дивизии требуют уточнения)

1-й Партизанский Алексеевский полк - 600 штыков 16 пулеметов
1-й Кубанский стрелковый полк - 1000 штыков 32 пулемета
Кубанское Алексеевское училище - 500 штыков 2 пулемета
Константиновское военное училище - 500 штыков 2 пулемета
Отряд генерала Гаврилова - 400 штыков 3 пулемета
Бригада юнкеров - 1000 штыков
5-й и 6-й запасные Донские полки - 600 штыков 600 сабель
Отряд Государственной стражи - 600 штыков
42-й Донской полк - 500 штыков

Итого в Волновахском районе 8000 штыков. 8400 сабель, 289 пулеметов, 39 орудий
Всего на фронте 27380 штыков, 17 100 сабель, 998 пулеметов, 123 орудия

В глубоком тылу в Крыму (численность формирующейся,по-видимому, в Крыму
7-й пехотной дивизии не известна):
В запасных полках дивизий - условно 5000 штыков
В армейских запасных батальонах условно 5000 штыков
В частях местного назначения - 4000 штыков

И т о г о в глубоком тылу 14000 штыков, 100 сабель, 56 пулеметов Всего перед армиями Южного фронта около 41300 штыков, 17200 сабель, 998 пулеметов, 249 орудий

Начальник оперативного управления Южного фронта Каратыгин Военный комиссар Андреев
За начальника разведывательного отделения Тараскин

 

Смотр Казачьего полка в Севастополе

 

Встреча П.Н.Врангеля и генерала Манжена.Крым 1920г.

 

Офицеры Русской Армии.1920г.

 

Хронология Русской армии в период 1920 -1921 гг.


Ночь с 11 на 12 ноября 1920 г.
Русская Армия ведёт последние бои в Крыму, отбивая атаки превосходящих сил красных. Главнокомандующий генерал Врангель отдаёт директиву войскам: оторвавшись от противника, идти к портам для погрузки на суда. Населению объявлено об оставлении армией родной земли и о посадке на суда всех, кто разделял с армией её крестный путь и всех кому может грозить опасность расправы со стороны большевиков.

13 ноября 1920 г.
Франция объявила о согласии принять под своё покровительство всех, кто покидает Крым с войсками генерала Врангеля, оставляя за последними право свободы действий в будущем.

14 ноября 1920 г.
Успешно закончена погрузка основной части армии и эвакуируемых мирных жителей на корабли Черноморского Флота и торговые суда. Главнокомандующий поднял свой флаг на крейсере «Генерал Корнилов».

16 ноября 1920 г.
Последние оставшиеся в Крыму части Русской Армии (1-я Кубанская дивизия) завершили погрузку на суда. Русский флот в составе 126 военных кораблей и коммерческих судов вышел в море и вскоре прибыли в Константинополь (Турция), став на якоре на рейде Мода.

19 ноября 1920 г.
Главнокомандующий генерал Врангель переформировал Русскую Армию в три корпуса: 1-й Армейский (генерала А.П. Кутепова), Донской (генерала Ф.Ф. Абрамова), Кубанский (генерала М.А. Фостикова).

21 ноября 1920 г.
Черноморский Флот переименован в Русскую эскадру.

22 ноября 1921 г.
Высадка частей 1-го Армейского корпуса на полуострове Галлиполио. (Турция).

Конец ноября 1920 г.
Высадка частей Кубанского корпуса на о. Лемнос.

8–23 декабря 1920г.
Начало размещения Донского корпуса на о. Лемносе.

8–23 декабря 1920 г.
Переход Русской эскадры из Константинополя в Бизерту.

Начало 1921 г.
С целью связать Русскую Армию с офицерами, рассеянными по всем странам, генерал Врангель дал указания приступить к созданию в разных государствах русских военных союзов и обществ; началась регистрация рассеянных по всем странам русских офицеров, готовых вступить в ряды Армии.

26 марта 1921 г.
Французские власти объявили о прекращении с 1 апреля выдачи довольствия частям Русской Армии.

Май 1921 г.
Начало переселения частей Русской Армии из военных лагерей в Балканские страны.

12 июля 1921 г.
В Галлиполийском лагере проведено первое в эмиграции производство юнкеров в офицеры.

16 июля 1921 г.
Освящение памятника в Галлиполи.

9 сентября 1921 г.
С острова Лемноса убыли в Болгарию последние Донские и Кубанские части.

15 октября 1921 г.
Военная яхта «Лукулл», на которой находилась ставка Главнокомандующего Русской Армией, затонула в результате столкновения с пароходом «Адрия», возвращавшимся из подсоветской России.

15 ноября 1921 г.
Учреждён особый нагрудный знак в память пребывания Русской Армии в Галлиполи.

22 ноября 1921 г.
Основано Общество Галлиполийцев.

Декабрь 1921 г.
Закончен вывоз основной части Русской Армии из Галлиполи и других военных лагерей в Балканские страны. Штаб 1-го Армейского корпуса, во главе с генералом А.П. Кутеповым, покинул Галлиполийский лагерь.

 

Хронология Русской армии в период 1922–24 гг.


Прибытие в Варну последнего эшелона 1-го Армейского корпуса. (1)

Май 1922 г.
Начало, с подачи спецслужб Советской России (2), провокаций и репрессий правительства А. Стамболийского против частей Русской Армии, размещённых в Болгарии. Высылка из Болгарии генерала А.П. Кутепова и старших чинов Армии.

20 сентября 1922 г.
Прекратил существование Русский Совет.

Январь 1923 г.
Галлиполийский лагерь покинули последние, остававшиеся в нём чины Русской Армии.

Июнь 1923 г.
В Болгарии произошёл военный переворот, в результате которого было свергнуто прокоммунистическое правительство А. Стамболийского; высланные из Болгарии старшие командиры Русской Армии получили возможность вернуться к своим частям и соединениям.

2 сентября 1923 г.
Прекращены занятия в Николаевском Кавалерийском Училище. Училище, как и все прочие части, стало на работы. Тем самым все части Русской Армии, без исключения, перешли на трудовое положение.

8 сентября 1923 г.
Приказом генерала Врангеля № 82 воинским чинам запрещено членство в политических организациях.

Сентябрь 1923 г.
Коммунистический мятеж в Болгарии. Части Русской Армии помогают правительственным правительственным войскам Болгарии в подавлении мятежа.

Начало 1924 г.
По предложению Е.И.В. Великого Князя Николая Николаевича генерал А.П. Кутепов принял на себя руководство «особой работой» в России. Основание Кутеповской боевой организации.

1 сентября 1924 г.
Русская Армия преобразована в Русский Обще-Воинский Союз.

 

ДИПЛОМАТИЧЕСКАЯ БОРЬБА П.Н. ВРАНГЕЛЯ ЗА ПЕРЕБРОСКУ РУССКОЙ АРМИИ В БОЛГАРИЮ И КОРОЛЕВСТВО СХС


В ноябре 1920 г., предвидя неизбежность военной катастрофы, генерал П.Н. Врангель не только заблаговременно приготовился к эвакуации остатков отступавшей армии, но добился ее успешной реализации. На судах к берегам Турции отправилось около 100 тыс. воинских чинов, половина которых принадлежала к строевым частям Русской армии и Флота.

Жесткие меры командного состава по укреплению дисциплины в частях эвакуированной армии помогли уберечь ее от распада, постепенно избавив ее ряды от лиц, либо идейно разошедшихся с Белым движением, либо морально опустившихся, а также откровенно маргинальных элементов путем их перевода на «беженское положение». Однако уже в январе 1921 г. выявившиеся расхождения во взглядах на грядущую судьбу чинов армии послужили источником напряженности в отношениях между врангелевским штабом и военными представителями Франции. По мнению командира французского оккупационного корпуса в Константинополе генерала Шарпи, «сохранение известного авторитета русского командования поможет сохранить порядок и дисциплину, при условии, конечно, чтобы этот авторитет не препятствовал нам при расселении беженцев». Штаб Врангеля исходил из совершенно иных целей: сберечь армию, чтобы в ближайшем будущем вновь вступить в войну с большевиками.

Для Врангеля задолго до крымской эвакуации стало очевидно, что Белое движение вступило в фазу агонии. По сути, единственное, что сумел сделать для него последний главком, это организовать достойный исход из России: Крым покинули не обезумевшие толпы, а сохранившие дисциплину части армии, уступившей свои позиции с немалым уроном для противника. С годами в сознании генерала все яснее проступала горькая мысль: судьбе было угодно сделать самым важным делом его жизни именно это спасение. Каким ничтожным тогда должен был казаться ему результат его нечеловеческих усилий, растраченных нервов, брошенных в горнило бойни тысяч и тысяч чужих жизней. Он желал спасения России, а всего лишь увел от сабель и пуль полтораста тысяч изнемогших в неравной борьбе воинов и напуганных обывателей. Дальнейшая жизнь грозила превратиться в изматывающее душу бесконечное ожидание и смиренное упование: на «благородную» Францию, чье милосердие измерялось прижимистостью ее налогоплательщиков, на подаяние «мировой буржуазии», в агенты которой давно и не без успеха его зачислила большевистская пропаганда, на то, что народ русский, «переболев» большевизмом, одумается и позовет его «орлов» как спасителей. Надежд на это почти не осталось. Но вопреки всему Врангель искал почву под ногами для себя и своих подчиненных. Вопреки всему готов был противостоять настроениям и идеям, рост которых в рядах армии был неизбежен: с оставлением родины потерял смысл привычный армейский порядок, ведь армии без страны не существует. И внушить всем: их сила – в сохранении привычного единства, раз жива армия, значит жива идея, а дальше будет видно.

Французы, в свою очередь, наглядно убедились в том, что белые безвозвратно проиграли Россию большевикам. Колыхание боевых знамен на скалистых островах и в песчаных пустынях с каждым днем превращалось для них во все более абсурдное и дорогостоящее зрелище. В правительственных кругах Франции стали звучать призывы положить конец финансированию Врангеля, на нужды которого из государственного бюджета к январю 1921 г. утекло 100 млн фр. К марту эти расходы выросли вдвое.

 

С весны 1921 г. французские военные власти приступили к «разгрузке» лагерей в обход Врангеля, тайно агитируя против него в частях и отправляя чинов армии и беженцев крупными партиями в Советскую Россию и страны Латинской Америки.

В этих обстоятельствах Врангель стал искать возможность размещения армии на территории любого государства на условиях ее дальнейшего сохранения.

Правительство Венгрии в завязавшейся дипломатической переписке с представителями Врангеля поначалу высказало острую заинтересованность в присутствии его войск на своей территории. От готовности пойти на взаимовыгодный контакт с Врангелем венгерское политическое руководство удержала в целом невысокая оценка венгерским регентом боевых качеств Русской армии.

Особые надежды Врангель возлагал на возможность размещения армии на территории образованного в декабре 1918 г. Королевства Сербов, Хорватов и Словенцев. Вчерашняя Сербия, потери которой, в относительных цифрах, были самыми большими в минувшей войне, благодаря поддержке Антанты превратилась в бесспорного лидера на Балканах. В годы Гражданской войны королевское правительство направляло в помощь белым воинские контингенты, оружие и другое военное имущество. В период решающих сражений в Северной Таврии и Крыму, где, по словам современника из врангелевского окружения, «каждая тряпка была подспорьем, не то что груженый пароход», через сербский порт Катарро Антанта направляла Врангелю военные грузы. Королевские власти активно привлекали войска для их своевременной разгрузки на своей территории. Кроме того, на содержание королевской казны поступили 20 тысяч беженцев, покинувших юг России еще весной 1920 г.

 

Шанс разместить воинские части в пределах монархического государства, где 47 % населения исповедовало православие, казался многообещающим не только потому, что сулил обретение духовно родственной атмосферы. Внешнеполитическая доктрина Королевства СХС напрямую отвечала замыслам Врангеля возобновить военные действия с Советской Россией в союзе с любым ее внешнеполитическим противником: она определялась вступлением сербов в так называемую «Малую Антанту» (оборонительный союз с Чехословакией и Румынией), одной из задач которой стало предотвращение экспансии большевизма в глубь Европы.

В свою очередь, королевское правительство, принимая участие в судьбе Русской армии, исходило из объективных национально-государственных интересов, диктовавших необходимость обеспечения формирующегося государственного аппарата квалифицированными научно-техническими и военными кадрами. В отличие от западноевропейских стран, Королевство СХС признавало полученные в гражданских и военных учебных заведениях Российской империи свидетельства имеющими законную силу. О том, какую ценность для молодого балканского государства могли иметь русские эмигранты, свидетельствуют данные статистики, согласно которым 13 % из них составляли лица с высшим образованием и 62 % – со средним.

Одновременно Врангель и его штаб рассчитывали найти приют в соседней Королевству СХС, но крайне враждебной к нему Болгарии, куда для проведения переговоров весной 1921 г. был направлен военный представитель главкома генерал-лейтенант В.Е. Вязьмитинов. Возможность воспользоваться гостеприимством болгар рассматривалась как параллельный вариант на случай непредвиденных неудач за столом переговоров с их соседом. За минувшие три – четыре десятилетия слишком много негативного успело накопиться в отношениях между Российской империей (и Сербским королевством), с одной стороны, и Болгарией – с другой: выступление Болгарии на стороне Германии в мировой войне было трудно вычеркнуть из совместных воспоминаний.

Известная доля вины за роковой шаг этой страны, весь строй которой являлся как бы сколком с российского образца, лежала на счету царской дипломатии, великодержавный настрой которой породил метод поочередного покровительства правительствам двух южнославянских стран – своеобразную систему «политических качелей», в которой Болгарии отводилась так и не оправдавшая себя роль «задунайской губернии».

Промахи российской дипломатии пошли на пользу ее австро-германским конкурентам, с успехом игравшим на межнациональных противоречиях балканских государств. В результате Болгария была ввергнута в полосу войн, длившихся с небольшими перерывами с 1912 до 1918 гг., причем в стане противников этнически близкой ей Сербии. Уже в годы Первой мировой войны Болгария – страна крестьян и мелких собственников – достаточно обескровила себя, чтобы выглядеть на мирных переговорах с союзниками в Нейи (близ Парижа) в 1919 г. политическим и экономическим калекой.

 

Условиями договора в Нейи территория Болгарии была урезана более чем на 11 тыс. кв. км. Часть Македонии, входившая ранее в ее состав, перешла к Королевству СХС, которому, согласно одной из статей договора, в продолжение пяти лет болгарское правительство обязывалось поставлять по 50 тыс. тонн угля ежегодно. Болгарии запрещалось содержать вооруженные силы, превышающие 20 тыс. Между тем во внешнем мире положение Болгарии, некогда обладательницы самой крупной армии на Балканах, характеризовалось складыванием вдоль большей части ее сухопутных границ системы недружественных государств – Королевства СХС, Румынии и Греции.

Реальной властью в стране при номинальной роли монарха – сына австрийского ставленника Фердинанда Кобургского Бориса III (1918 – 1943 гг.) – обладал кабинет, сформированный из представителей мелкобуржуазной партии Болгарский земледельческий народный союз (БЗНС) во главе с его лидером А. Стамболийским.

Французы, постепенно уловившие несомненную для себя выгоду в размещении войск Врангеля в Болгарии, по негласным каналам вели нажим на «земледельческое» правительство А. Стамболийского, сильно зависимое от масштабного коммунистического движения внутри страны. Тем самым французы надеялись внести в раскаленную социальную атмосферу хищнически обобранной победителями Болгарии «умиротворяющий» фактор вооруженного присутствия послушной себе силы.

Несмотря на обещания принять русские части на государственную службу, данные Врангелю в апреле 1921 г. главой правительства Королевства СХС Н. Пашичем, зыбкая почва финансово-хозяйственного расстройства этой страны надолго отодвинула возможность реального их воплощения. Неоднократные заверения русской стороны в ближайшей перспективе заполучить денежные средства взамен на опережающее сроки уплаты принятие «воинских контингентов» не воспринимались королевскими министрами в качестве реальной гарантии. Правоту собственных сомнений кабинет не единожды подкреплял ссылкой на опыт содержания 20 тыс. беженцев «французской эвакуации», навязанного сербской государственной казне. Скупщина (правительство) предпочла раз и навсегда застраховать тощий бюджет королевства от новой обременительной ответственности и ждать от Врангеля необходимых денежных поступлений. Таков был общий фон полугодовых (с апреля 1921 по январь 1922 гг.) усилий русской дипломатии по отысканию средств и перевод частей Русской армии в Королевство СХС.

 

Между тем весной 1921 г. члены Русского совета в письме, адресованном правительству Королевства СХС, в подобающих просительному тону выражениях обращались с ходатайством, суть которого была в следующем: «Видя разрушение армии, столь нужной России, в эту минуту мы не можем не сделать последней попытки обратиться к Вам, Представителям Братского Народа, во имя Вашего и нашего будущего: дайте приют Русской Армии на славянской земле».

В Белграде менее всего хотели обременять себя заботой о чужой армии без государства и подданства. За демагогическими рассуждениями Русского совета о том, что шатающуюся и готовую вскоре упасть «жестокую и бессмысленную» власть большевиков будет призвана сменить их «дисциплинированная армия», явно просвечивало стремление взвалить на королевское правительство ответственность в игре случайностей, развернувшейся в далекой Советской России. Кронштадтский мятеж и антоновщина вызвали в эмиграции такую бурю надежд на скорое возвращение на Родину, что даже известие об их подавлении не успело остудить накала иллюзий: казалось, крах советского режима стал очевидностью. Однако цепь «случайностей» не замкнулась. В марте 1921 г. в Лондоне был подписан англо-советский торговый договор, а официальный Париж счел Белое движение окончательно приговоренным.

В подобной обстановке колебания королевского правительства по вопросу принятия врангелевских войск были естественны. Поэтому в своем послании Скупщине Русский совет попытался обозначить политические цели вождя и заодно отвести подозрения парламентских социалистов в его реставраторских замыслах. Скупщину просили о милосердии к армии, «повинующейся разумной воле, твердо знающей, чего она хочет и одинаково чуждой крайностей, как безумных социальных утопий, так и отживших форм старой русской жизни».

Подобные туманные формулировки не были способны удовлетворить сербов: в правительственных кругах открыто заявляли, что «антибольшевистские культурные силы» сумели бы принести своей стране «несомненно большую пользу в самой России». Резонные возражения о неизбежности трагического исхода в случае их возвращения на родину парировались циничным соображением: «если 25 % возвращающихся погибнет, то остальные 75 % будут вести антисоветскую политику и тем ускорят падение большевиков».

13 апреля в Белград прибыл начальник штаба главкома генерал П.Н. Шатилов: представиться Н. Пашичу и вручить тому личное послание Врангеля для королевича Александра. Престолонаследник дал аудиенцию русскому генералу. На словах Шатилов вновь изложил то, о чем в изысканных фразах ранее писал Врангель: о славянском единстве, грядущей и неминуемой гибели большевизма и надежде на братское гостеприимство сербов.

Хотя Сен-Жерменский мирный трактат 1919 г. наделял Королевство СХС обширными территориями, их хозяйственная интеграция не успела набрать нужных оборотов, а в Черногории проявлялось антисербское движение. Свирепствовала инфляция. В забастовочное движение вовлеклось свыше 200 тыс. работников различных предприятий, многие из которых простаивали. В парламенте Королевства проходили жаркие дебаты по поводу доработки новой конституции. Приближалось открытие Учредительного собрания, что грозило Скупщине отставкой. Министру внутренних дел Драшковичу, только накануне пережившему неудавшееся покушение на собственную персону, теперь предстояло держать ответ перед новоявленным парламентом за вскрывшиеся злоупотребления.

 

Эти проблемы государственного масштаба, казалось, отодвигали решение с приемом русских частей на территорию Королевства на задний план. Поэтому стало большой неожиданностью, что уже в первый день встречи с Шатиловым Н. Пашич дал согласие на прием 5 тыс. русских воинских чинов на службу в Пограничную стражу Королевства, привлечение такого же числа на строительство шоссейных магистралей и до 2 тыс. – на железнодорожную службу.

К перевозке первой, пятитысячной, партии для дорожно-строительных работ было решено приступить уже 28 апреля. С целью организации ее приема на железнодорожной ветке Гевгели – Ниш штаб Врангеля отрядил комиссию в лице помощника начальника отделения личного состава штаба генерала Н.Ф. Эрна, доктора Сычева и ротмистра Яненко.

26 апреля с борта своей яхты «Лукулл» Врангель послал секретный приказ № 6183 командирам 1-го Армейского, Донского и Кубанского корпусов, атаманам Донского, Кубанского и Терского казачьих войск, в котором сообщал как о свершившемся факте о согласии славянских правительств теперь же принять: Королевства СХС – 10 – 11 тыс. человек на иждивение командования, Болгарии – 5 – 6 тыс. (без оглашения условий). Главком подчеркивал, что к июню 1921 г. правительство Сербии «обещало» увеличить втрое число чинов, принятых на службу в Пограничную стражу при условии, что «ныне отправляемые части вполне зарекомендуют себя безукоризненно: поведением, отличной службой и добросовестной работой».

Для укрепления дисциплины приказ предписывал: 1) немедленно перевести из направляемых в Сербию частей в беженские батальоны всех неподходящих элементов; 2) беженские батальоны временно, впредь до особого распоряжения, оставить в нынешних лагерях; 3) части отправлять с существующей организацией; 4) ввиду необходимости разгрузить прежде всего остров Лемнос в первую партию назначить по личному усмотрению генерала Ф.Ф. Абрамова одну из Кубанских дивизий с доведением ее численности до 5 тыс. за счет штаба корпуса, Кубанского технического полка и кубанских рабочих сотен; 5) в Пограничную стражу назначить: личный конвой Врангеля с включением Кубанского гвардейского дивизиона, который переформировать в сотню, и 1-ю Донскую дивизию с увеличением ее состава за счет 2-й Донской дивизии до необходимых 5 тыс.

Эти спешные приготовления неожиданно затормозились: в день отдачи данного приказа число принимаемых на работы чинов было снижено кабинетом Королевства до 4 тысяч. А спустя месяц, 27 мая, оно уменьшилось еще на 500 человек.