Современные поисковые отряды — это мечта кремлевского идеолога. К такому выводу пришел корреспондент «РР», приняв участие в экспедиции по местам сражений советско-финской войны. Они обходятся без бюджетных денег, а делают для патриотического воспитания едва ли не больше, чем все госпрограммы. Игорь Найденов 28 марта 2013, №12 (290) Мертвые — Тебя как убило, рядовой? — Да сто раз вам говорил, товарищ лейтенант. Мы здесь, в карельском лесу, сколько лежим — семьдесят с лишком лет? А вы каждый день одно и то же спрашиваете. Хворь какая у вас, что ли? — Хватит болтать. Докладывай! — Ну, снайпер чухонский — видите, левого глаза у меня нет, — когда я из окопа вылезал. А вы в атаку наш взвод поднимали, и вам осколок в грудь. — Ну, ты и горазд выдумывать. Нас в этой яме сто семнадцать — вчера перекличку делали. От всех только кости остались, а у него глаз, видишь ли. Все мы давно одинаковые, как близнецы. Поэтому и могила называется братской. Уяснил, деревня? Кстати, ты с пополнением прибыл? Как фамилия? — Да какая теперь разница. Зря я тогда именной медальон выкинул. Говорили: плохая примета, плохая примета. Пустоверие. Все равно же погиб. А так надежда была бы, что отроют и мамке сообщат. Ох, братцы, чего это? Вроде ветерок пятку обдувает. Живые — Пятка вроде? Боец пошел. Сойдите с него немедленно! — приказывает командир нижнекамского поискового отряда «Нефтехимик» Ольга Ланцова. Она ездит в экспедиции с 90-х, глаз наметан, поэтому, даже стоя на краю раскопа, может определить, что внизу за находка: противопехотная мина, фляжка или фрагмент скелета. — Да нет, больше на предплечье похоже, — отвечает кто-то из иркутских, тоже, по-видимому, бывалый. Карельская экспедиция объединила в дружину несколько отрядов: Татарстан, Питер, Байкал, Подмосковье, Алтай. На Суоярвском плацдарме поисковые работы идут четвертый сезон, но «татары» здесь впервые. Впрочем, как и я. полный текст: http://rusrep.ru/article/2013/03/27/mertvye/
