Британский олигарх Кевин Уиткрофт — самый крутой коллекционер артефактов Третьего Рейха Британский магнат, который спит в постели Гитлера: самая большая в мире коллекция нацистских памятных вещей стоит 100 млн. фунтов и включает бронированные танки и баллистические ракеты Фау-2. Когда ему было пять, Кевин Уиткрофт получил от родителей необычный подарок на день рождения: шлем штурмовика СС со щербиной от пули. Он сам попросил его. На следующий год, на автомобильном аукционе в Монте-Карло, он попросил у своего отца-мультимиллионера «Мерседес» G4, в котором Гитлер вошёл в Судетскую область в 1938 г. Том Уиткрофт отказался купить его, и его сын проплакал всю дорогу домой. Кевину Уиткрофту сейчас 55, и, по данным «списка богатых людей» the Sunday Times, он стоит 120 миллионов фунтов. Он живёт в Лестершире, где присматривает за имуществом своего покойного отца и курирует ипподром Донингтон, Парк и музей двигателей, которыми он также владеет. Преобладающая страсть его жизни, однако, — то, что он называет «коллекцией Уиткрофта» и широко признаётся самым большим в мире собранием немецких военных машин и нацистских памятных вещей. Эта коллекция хранится в тайне, под серьёзной охраной, в промышленных зданиях, которыми Уиткрофт владеет около Маркет Харборо или в своих домах в Лестершире, на юго-западе Франции и в юго-западной Германии. Не существует официальной оценки, но некоторые считают, что она стоит более 100 млн. фунтов. В племени интернет-энтузиастов Второй Мировой Войны, о коллекции Уиткрофта говорят как о почти мистическом кладе. Теперь он осторожно приоткрывает её более широкой аудитории, запустив довольно устаревший сайт и выставив некоторые машины в своём музее моторов. Отец Уиткрофта, Том, строитель из Касл Донингтона, вернулся с войны героем. Он вернулся с женой, матерью Уиткрофта, Ленхен, которую он впервые увидел из башни танка, когда въехал в её деревню в Нижней Саксонии. Том, умерший в 2009 году, сделал миллионы во время послевоенного строительного бума, а затем потратил остаток жизни, потакая своей страсти к легковым автомобилям. Сложно привести точные цифры, но ежегодный оборот нацистских памятных вещей на мировом рынке, по оценкам, превышает 30 млн. фунтов. Этот вид торговли либо запрещён, либо строго регулируется в Германии, Франции, Австрии, Италии и Венгрии. Никакой серьёзный аукционный дом не будет связываться с такими вещами, так же как и eBay. И всё-таки, дело его процветает, вызывая интерес покупателей в России, Америке и Ближнем Востоке. Когда я пришёл посмотреть на его коллекцию, Уиткрофт встретил меня у поезда в Маркет Харборо. «Я хочу, чтобы люди видели эти вещи, — сказал он мне, — нет лучшего способа понять историю. Но я здесь один, а их здесь так много». Он недавно купил ещё два сарая и дюжину грузовых контейнеров для размещения коллекции. Когда мы шли к первому складу, он отступил на минуту, как будто шокированный её размером. «У каждого предмета — своя история», — сказал мне Уиткрофт, когда мы перешагнули торпеды подводных лодок и ракеты Фау-2. Он обладает батальоном в 88 танков — это больше, чем насчитывают вместе датская и бельгийская армии. Мы стоим у Panzer IV, покрытого пятнами ржавчины и дырами от снарядов. Уиткрофт царапает окрасочный слой, чтобы показать слои разного цвета: текущий, цвет утиного яйца — христианских фалангистов Ливанской гражданской войны, зелёный — чешской армии, которая пользовалась этой машиной в шестидесятые годы, и наконец, оригинальный немецкий серо-коричневый. Танк оставался брошенным в Синайской пустыне до тех пор, пока он не привёз его домой в Лестершир. Ценность этих машин потрясает. «Panzer IV» обошёлся мне в 25 тыс. фунтов. Мне предлагали за него два с половиной миллиона». Пытаясь вычислить стоимость объектов вокруг меня, я насчитываю приблизительно 50 млн. фунтов. Уиткрофт сделал состояние, почти не осознавая этого. «Все считают, что я испорченный богатый ребёнок, который хочет баловаться этими игрушками, — сказал он, — но это совсем не так. Мой отец поддержал меня, но только когда я доказал, что эта коллекция может работать финансово». В одном из складов я заметил тёмную деревянную дверь, тяжёлые железные засовы на одной стороне. «Это дверь камеры Гитлера в тюрьме Ландсберг, — сказал он, — где он написал «Mein Kampf». Я там был, когда тюрьму разбирали. Я приехал туда, припарковался и стал наблюдать за разрушением. В обед, я пошёл за строителями в паб и купил им выпить. Я делал так три дня подряд, и в конце концов, уехал с дверью, несколькими кирпичами и железными прутьями из этой камеры». Около двери находились три выцветших винных шкафа. «Они принадлежали Гитлеру. Мы вытащили их из руин Бергхофа (дома Гитлера в Берхтесгаден) в мае 1989. Это место было заминировано в 1952 , но мы с другом пролезли по руинам гаража и вниз через вентиляционное отверстие, чтобы войти туда». Позже я наткнулся на массивный бюст Гитлера. «У меня самая большая коллекция голов Гитлера в мире», — сказал он. — Эта прибыла из разрушенного замка в Австрии. Я купил её у городского совета». Огромный современный дом Уиткрофта располагается за высокими стенами и тяжёлыми воротами. Палубная артиллерийская установка подводной лодки Krupp стоит на часах у задней двери. Одна наружная стена украшена тёмно-бордовыми литыми полумесяцами, инкрустированными руническими символами. «Они были от офицерских ворот в Бухенвальде [концентрационном лагере], — бесцеремонно сказал он мне. — У меня есть копия ворот Освенцима [украшенная надписью «Работа делает свободным»] — “Arbeit macht Frei”, вон там.» Огромный двухэтажный сарай за его домом свежепокрашен, на нём блестящие новые замки. «Мне приходится соблюдать строгие правила, — сказал он. — Я показываю коллекцию немногим, потому что не многие могут понять мотивы, стоящие за ней, и мои ценности». Он продолжает попытки смыть клеймо позора со своего увлечения, словно сбитый с толку теми, кто может счесть его коллекцию отвратительной, и всё-таки страстно желающий защитить себя и её. На нижнем уровне нашёл приют Mercedes G4, который Уиткрофт увидел ребёнком в Монако. «Я кричал и плакал, потому что мой папа не купил мне эту машину. Теперь, почти 50 лет спустя, она, наконец, у меня есть». Наверху, в длинном зале, находились дюжины манекеном в нацистской форме — гитлерюгенд, офицеры СС, вермахт. Одна стена была разрисована набросками Гитлера, Альберта Шпеера и несколькими обнажёнными фигурами шофёра Геринга. На захламлённом столе стояла уменьшенная копия Кельштайнхауса, горного домика Гитлера, покорёженный автомат с разбившегося самолёта Рудольфа Гесса (на котором он летел в Шотландию), телефон коменданта Бухенвальда, шифровальные машины «Enigma» . Мы стоим перед фотографиями с автографами Гитлера и Геринга. «Думаю, я мог бы отказаться от всего остального, — сказал он, — от машин, танков, оружия, если бы у меня остались Адольф и Герман. Они — моя истинная любовь». Я спросил, не беспокоит ли Уиткрофта то, что могут увидеть люди в его увлечении нацизмом. «Я стараюсь не отвечать, когда люди обвиняют меня в нацизме, — сказал он, я отворачиваюсь, и пусть они чувствуют себя глупо. Я думаю, что Гитлер и Геринг были во многих отношениях потрясающими персонажами. У Гитлера был необычайный нюх на хорошие вещи. Более того, я хочу сохранить вещи. Я хочу показать следующим поколениям, как это было. Эта коллекция — память о тех, кто не вернулся». Его самые ценные предметы хранятся в доме. В гостиной находились граммофон и коллекция пластинок Евы Браун в красивом ящике орехового дерева. Захламлённая бильярдная содержит мебель Гитлера, взятую из гостевого домика в Линце. «Предсмертное желание отца владельца было, чтобы одна из комнат оставалась запертой. Я знал, что Гитлер жил там и, в конце концов, убедил его открыть её. Там всё было именно так, как когда там спал Гитлер. На письменном столе лежит промокательная бумага, покрытая подписями Гитлера, ящики заполнены подписанными экземплярами “Mein Kampf”. Я купил всё это. Я сплю в этой кровати, хоть и поменял матрас», — стыдливая, заговорщическая улыбка. В ярусной столовой — дедушкины часы с депрессивного вида медведем, принадлежавшие беглому врачу СС Йозефу Менгеле. «У меня были проблемы с вывозом этого из Аргентины. В конце концов, я провёз их контрабандой как части трактора, направляющиеся на фабрику Мэсси-Фергюсон в Ковентри». У винтовой лестницы Уиткрофт остановился под портретом Гитлера в натуральную величину. «Это был его любимый портрет, использовавшийся на марках и официальных репродукциях». В непримечательной спальне Уиткрофт подошёл к комоду и осторожно вытащил оттуда белый фрак. — «Я был в Мюнхене с дилером, — сказал он, показывая мне рукописный ярлык портного: “Рейхсфюрер Адольф Гитлер”. — Мы позвонили, чтобы посетить юриста, имевшего некоторые связи с Евой Браун. В 1944 году Браун положила чемодан в огнеупорный сейф. Он назвал мне цену, не показывая содержимого. Чемодан был заперт. Мы приехали в Гамбург и нашли слесаря, чтобы он открыл нам его. Внутри были два полных комплекта костюмов Гитлера, два ремня Сэма Брауна, две пары туфель, две связки любовных писем Гитлера Еве, два наброска обнажённой купающейся Евы, два автоматических карандаша. Очки с монограммой «А. Г.». Пара бокалов для шампанского с монограммой «А. Г.». Городской пейзаж Вены кисти Гитлера, который он, должно быть, подарил Еве. Я был как во сне. Самая великая находка во всей моей карьере коллекционера. Сейчас сложно сказать, что со всем этим делать. Я чувствую, что буду хранителем, до тех пор, пока не придёт кто-то другой. Но я должен выставлять это. Я должен вытащить её на свет божий». Многие спросят, а нужно ли вообще сохранять такие вещи, не говоря уже о том, чтобы выставлять их. Возможно, именно их темнота привлекает коллекционеров. В конфликте пропаганды и контрпропаганды, есть одна простая вещь о зле нацизма. Странным в моём визите была не его странность, а его нормальность. Я ожидал увидеть фанатика с безумными глазами, а вместо этого встретил человека, занимающегося хобби, превратившимся в одержимость. Коллекционирование стало его болезнью. Если он и был безумен, это было не безумие антисемита, а мания собирателя. Интервью с коллекционером сайта dailymail.co.uk http://sivilink.ru/3-reih-collection/
Неверю!как говорил Станиславский.спит в его кровати и ест его ложкой,чуть ли не е...ет Еву браун)).журналюги приукрасили.просто много хороших вещей.и ещё всех с наступающим!!!
