В начале века известный экономист И. Гольдштейн писал — наши экономические отношения с Германией приняли более чем странную форму, все в большей и большей степени приближаясь к идеалу торговых сношений между 'колонией' и 'метрополией'". В общем-то это не было преувеличением. В 1911-1913 годах 46% русского экспорта шло в Германию, а 45% импорта — из нее же. Особенно же впечатляла российская таможенная статистика. В 1913 году Россия вывозила во Францию в три с половиной раза меньше хлеба, чем в Германию. Живого скота в том же году в Германию вывезли на 26,5 млн рублей, а во Францию — на 45 тыс. Те же пропорции сохранялись и по импорту. Россия в 1913 году ввезла из Франции цинка на 15 тыс. рублей, а из Германии — на 4,5 млн. Даже за автомобили, которыми так гордились французы, они получали в России в 18 раз меньше, чем немцы. Холодного оружия немцы экспортировали в Российскую империю в сорок раз больше, чем британцы. Многие другие важные для войны материалы — от цемента до оптических приборов — также шли из Германии. Понятно, что в таких условиях воевать с немцами было полным безумием. И по всей видимости, освобождаться от экономических пут следовало тихо и не поднимая шума. Но в 1911 году развернулась кампания по пересмотру кабального торгового договора, очередной срок действия которого истекал в 1914 году. Появились даже губернские и уездные комиссии, составлявшие свои проекты изменений договора. Во многие европейские страны были отправлены делегации с целью расширения торговых контактов. Правда, они убедились, что в значительной части малых стран Европы позиции немцев также сильны, как и в России, и надеяться, по существу, не на что. Высокий патриотический дух, царивший в России в начале войны, на фронте развеялся довольно быстро Но к войне российское руководство подталкивали политические союзники — Франция и Англия, обещавшие компенсировать исчезновение германских товаров своими поставками. А также накопившийся благодаря многолетнему положительному сальдо во внешней торговле, госмонополии на водку и другим доходным статьям золотой запас — 1,51 млрд рублей в 1913 году. В пересчете на германские марки это составляло 3,27 млрд, в то время как у Франции золотой запас равнялся 2,84 млрд марок, у Германии — 1,16, у Австро-Венгрии — 1,05, у Англии — 0,69. С таким золотовалютным резервом, как считали в Петербурге, можно было не бояться любых военных невзгод. Чтобы русское дело стало правее правого, ученые-патриоты стали публиковать труды и статьи о исторической неизбежности столкновения славянской и германской рас. А также вспоминали все обиды, нанесенные Руси немцами. Правда, торговый договор при этом отошел в сторону, видимо, чтобы мысли о бренном и меркантильном не мешали подъему патриотического духа. После такой массированной идеологической обработки общество преисполнилось готовности начать войну. 1 августа 1914 года, не дождавшись ответа на свой ультиматум с требованием прекратить мобилизацию русской армии, Германия объявила войну. подробнее http://schutzbrett.org/754-kak-torgovye-interesy-pobedili-druzhbu-vilgelma-ii-i-nikolaya-ii.html на фото Царскосельский вокзал, 7 июня 1914 года. Русский император и саксонский король Фридрих Август третий обходят почётный караул Лейб-гвардии Кирасирского полка
