Приветствую всех. Давно ищем информацию по прадеду. Поиск начали еще после войны, но безуспешно, было известно что пропал безвести на Орловском направлении, где то в 43 году, и все. Все что удалось собрать в интернете: Номер записи: 61841477 Фамилия: Дагис Имя: Юргис Отчество: Никодимович Дата рождения __.__.1897 Дата и место призыва 16.04.1942 Майский РВК, Кабардино-Балкарская АССР, Майский р-н Последнее место службы 16 СД Воинское звание солдат Причина выбытия пропал без вести Дата выбытия __.10.1944 Название источника информации ЦАМО Номер фонда источника информации 58 Номер описи источника информации 977520 Номер дела источника информации 760 Последние письмо от него было в конце 42... Когда уходил на фронт добровольцем, говорил жене что скорее все не вернется, не молодой уже был. До войны с семьей жил на Украине, имел отношение к транспорту, по этому есть предположение что на фронте мог быть шофером или механиком. Еще перед войной имел неприятности с режимом, за то что литовец, бежал с семьей на Кавказ, когда был второй набор в литовскую дивизию - ушел добровольцем. Может кто то владеет хоть какой то информацией - видел фамилию на братских захоронениях, может в архивах где проскакивала фамилия. Буду очеь благодарен за любую информацию.
Есть вторая запись, там и говорится об Орловском направлении: Дагич Юрчис По заявлению жены последнее письмо было 18 августа 1942 года из города Балахна Горьковской области п/я 67, предположительно служил в частях 16 литовской стрелковой дивизии. Предположительно пропал без вести в феврале месяце 1943, когда 16 литовская стрелковая дивизия вступила в бой на Орловском направлении. Но все это на основе полученного письма и заявления жены... А февраль 1943 потому что до этого дивизия не принимала участие в боевых действиях: Формирование и обучение дивизии завершилось к февралю 1943. Боевое крещение Дивизия приняла 21 февраля 1943 года в районе Алексеевки 50 км. Юго-восточнее Орла. К 23 февраля — дню Красной армии надо было захватить г. Орел. Г.Ушпо-лис называет этот бой «позорным боевым крещением». Дивизия вступила в бой прямо с марша. Глубокий снег, огонь врага затрудняли продвижение. Однако бойцы шли в бой, словно в психическую атаку. Потери дивизии были очень высокие. Несмотря на то, что наступление дивизии успеха не имело, — лишь роте под командованием старшего лейтенанта Вульфа Виленского (Виленскис Вольфас Лейбович) из 156-го стрелкового полка удалось захватить и закрепиться на одной из высот, — все бойцы дивизии проявили мужество и отвагу. вот тут еще информация есть по населенным пунктам: Первоначально по плану командования части дивизии должны были занять исходные позиции и начать наступление 19 февраля. Три дня провели бойцы на исходных позициях для атаки, ожидая приказа, и каждый раз наступление отменялось из-за того, что вовремя не прибыли поддерживающие средства. Дивизии была поставлена задача — прорвать оборону противника, укрепившегося в деревнях Нагорное, Хорошевское и на близлежащих высотах и освободить железнодорожную станцию Змиевка на Орловско-Курской магистрали. http://militera.lib.ru/memo/russian/yatsovskis_ey/06.html
Район боевых действий: Орловская область, Свердловский район, поселок Хорошевский Орловская область, Покровский район, поселок Алексеевка дальше на Змиевку около 20 километров Орловская область, Свердловский район, поселок Змиевка Одному из немногих ныне здравствующих ветеранов дивизии первого формирования Пранасу Гайвянису далеко за восемьдесят. Но память цепко хранит события, случившиеся много лет назад. Особенно – памятный жестокий бой под Алексеевкой, что в Орловской области. Там из полнокровной роты в живых остались четверо: рядовой Гайвянис и трое раненых товарищей. - В феврале 1943-го рота вместе с другими подразделениями получила приказ выступить в направлении Орла и занять позиции. Остановились мы в Алексеевке. Это сегодня каждому, кто интересуется военной историей, известно название. А в сорок третьем и деревни-то не было: сплошь сгоревшие избы. Наша рота расположилась, например, в разрушенной церкви. Сейчас, вспоминая тот бивуак, понимаешь, что большего кощунства представить себе сложно. Но у войны действительно свои законы, порой беспринципные и жесткие. Обстановка была сложная: вымотались на марше, вымокли, голодные. Тут любой крыше будешь рад. Одним словом, обжились мы в той разрушенной церкви. Видно, не слишком грешили, потому что очень многих Господь в тех страшных боях помиловал и спас. Правда, очень много людей и погибло. Наконец батальону приказали занять боевые позиции. Добрались мы до места не скоро. Шли ночью, используя для прикрытия складки местности. Только рассвело, рота поднялась в атаку. Я – санинструктор, но никому из первых жертв боя медицинская помощь не понадобилась. Прямо на моих глазах погиб командир взвода разведчиков Алексас Янчюс. Сразу погиб, но ужасно: осколок разорвавшегося снаряда снес ему часть головы. А через несколько минут пулей был убит его брат Йонас. Стало ясно, что попали мы в основательную передрягу. Бегу в атаку рядом с командиром пулеметной роты Йонасом Яцкусом и замполитом Антанасом Гуджюнасом. Летим впереди всех, как на крыльях. Рота не поспевала за нами, поотстала малость. Немцы стали обстреливать нас из минометов. Слева от меня на снег легли Гуджюнас и старший сержант Залецкас. Справа, немного выдвинувшись вперед, находились командир роты, его вестовой и ротный санитар. Но что это за укрытие – снег и сено? Осколками в живот был убит Гуджюнас… - Я к тому времени хоть и молодым парнем был, но солдатом оказался уже опытным. Сообразил, что если в куче лежать, нас всех рано или поздно ухлопают. Рассредоточились. А когда огонь минометов немного ослаб, устроились со всем возможным окопным комфортом. Лично я облюбовал глубокую воронку. Устроившись в ней, поднял голову и, увидев командира роты, махнул ему, чтобы перебрался ко мне. Ротный семьдесят метров, которые отделяли его от меня, перебежками преодолел быстро. Отдышавшись, с пистолетом в руке встал во весь рост и стал поднимать роту в атаку. Я осмотрелся и понял, что поднялись-то не больше двадцати человек. А большая часть роты была убита. Да и командир, не успев сделать даже нескольких шагов, был ранен в бедро. Я кинулся перевязывать его, а санитару приказал срочно найти санки для транспортировки ротного с поля боя. Уложив командира на волокуши, потащили его в тыл… Почти полностью уничтоженную роту сменили соседи, которые и продолжили наступление. А четырнадцать оставшихся в живых бойцов первого эшелона, контуженные и раненые, вернулись в разрушенную Алексеевку. Там в развалинах остановились. По жестокому выбору судьбы пристанищем для них стали развалины, заблаговременно пристрелянные немецкими артиллеристами и минометчиками. Короткий, но плотный огневой налет – и из четырнадцати человек в живых остались только четверо. А минуты спустя осколки мины прошили одного, другому перебили ноги, третьему разворотили спину. Невредимым остался только рядовой Гайвянис. … После памятного февральского наступления остатки нашего батальона были сведены в роту. Понимаете, от батальона осталась лишь рота! И 6 марта мы опять пошли в атаку. На сей раз наша артиллерия хорошо обработала передовые позиции немцев. В атаку пошла пехота, и мы, санитары, как всегда были в самом центре этого пекла. Ранило моего товарища. Я его перевязал и стал вытаскивать с поля боя. Осколком мне перебило артерию. Кровь хлынула фонтаном. Что делать? В тот момент, как мне до сих пор кажется, голова работала отдельно, руки – отдельно, а глаза продолжали высматривать опасность. Инстинкт самосохранения обострился, как у волка, попавшего в капкан. Сообразил, что надо кровь остановить. Пока мозг соображал, рука уже нашла веревку, накинула петлю. Одним словом, остановил кровотечение и вместе с раненым бойцом прибыл в санчасть. Уже оттуда нас эвакуировали в военный госпиталь в Серпухов. http://old.kurier.lt/?r=26&a=5435
вам надо связаться с поисковиками Орловской области - они вам расскажут лучше ситуацию с памятниками, могилами, поиском и перезахоронением бойцов
самый верный путь - ЦАМО, фонд дивизии и лопатить доки, боец был призван , стоял на довольствии, расписывался в ведомости... Следы пребывания в дивизии должны быть.
очень благодарен за информацию. "самый верный путь - ЦАМО, фонд дивизии и лопатить доки, боец был призван , стоял на довольствии, расписывался в ведомости... Следы пребывания в дивизии должны быть." - Дело в том что по архивам запросы делались не однократно, сразу после войны, и позже, искали долго и много... следов нет, абсолютно... Но попробуем еще, может что и найдется...
