Re: Ханс Хюбе Вот глава о Хубе из книги Гюнтера Фрашки "С мечями и брилиантами", о которой говорил Флепс: Генерал-полковник Ганс Хубе С ОДНОЙ РУКОЙ С 10-МЕТРОВОЙ ВЫШКИ К наиболее выдающимся личностям в германском вермахте принадлежал генерал-полковник Ганс Хубе. Пехотный офицер Первой мировой войны и стотысячного рейхсвера, из рядов которого вышли выдающиеся офицеры, он прошел высокую школу солдата; на вершине своей карьеры Хубе, не прошедший подготовку в Генеральном штабе, в последний период перед смертью командовал армией и позже должен был занять пост главнокомандующего сухопутными войсками. Гитлер не мог смириться с гибелью Хубе. Перед офицерами и партийными вождями он представлял Хубе как светлый образец и хотел бы иметь, как он говорил, больше генералов того же склада, что и тот. Того же мнения придерживался и генерал-фельдмаршал фон Манштейн, одно время бывший начальником Хубе. Ганс Хубе выделялся не только осмотрительным командованием, но также личной храбростью и товариществом. Он был войсковым офицером, жил со своими солдатами, обучал их и ушел во главе их на две мировые войны. По своему духовному складу Хубе был совершенным солдатом. Беспощадный к себе самому, строгий и твердый, справедливый и добрый к подчиненным, смелый и лично мужественный, всегда образец для своих солдат: он не требовал ничего, что не умел сам или не требовал от себя. Он был проникнут духом Фридриха II, но его методы воспитания и его взгляды, очевидно, не всегда находили полное понимание его начальников – однако в конечном счете оказывалось, что его меры служат благу войск. При одном посещении рейхсвера тогдашний командующий сухопутными войсками генерал-полковник фон Сект сказал о роте Хубе: «Для меня было наслаждением увидеть эту роту. Она живо напоминает мне о времени моей службы в гвардии, с лучшей ротой которой могли бы конкурировать Ваши люди!» Хубе, родившийся 29 октября 1890 г., отличился уже юнкером в 26-м пехотном князя Леопольда Ангальт-Дессауского полку в Магдебурге, где он после 18 месяцев службы, 22 августа 1910 г., был произведен в лейтенанты. Со своими ровесниками-рекрутами, обученными им самим, он в 1914 г. ушел на Первую мировую войну, стал батальонным адъютантом и 20 сентября 1914 г. под Фонтенуа был так тяжело ранен рикошетировавшим снарядом, что ему пришлось ампутировать левую руку. В качестве обер-лейтенанта и командира роты Хубе в декабре 1915 г. вернулся на фронт. В 1916 г. он получил на Сомме Железный крест 1-го класса, а полтора года спустя, в 1917 г., был произведен в капитаны и награжден Рыцарским крестом ордена дома Гогенцоллернов. С большими потерями для противника батальонный командир Хубе отразил первую английскую танковую атаку. Вскоре его пришлось отправить в госпиталь с тяжелым заболеванием от отравления газами. За свою образцовую храбрость он был представлен к ордену Pour le Mérite. Однако он не получил его, так как в ноябре 1918 г. война была завершена и проиграна. У этого однорукого офицера была несгибаемая воля к жизни. Он принял ведущее участие в подавлении коммунистического восстания в Центральной Германии и после демобилизации своей части одним из первых подал заявление о новой службе в стотысячном рейхсвере. Однако, хотя храбрость молодого капитана была известна, его отвергли, так как, дескать, человека с ампутированной рукой нельзя ставить перед строем. Хубе был другого мнения, и о нем рассказывают, что он, появившийся во время Первой мировой войны на фронте и с успехом командовавший ротами и батальонами, еще не полностью выздоровев после своего тяжелого ранения, на глазах приглашенных офицеров прыгнул в воду с 10-метровой вышки в полной униформе, с походным ранцем и винтовкой. Выйдя из воды с винтовкой и ранцем, однорукий заявил присутствующим офицерам: «Если меня не примут, то я потребую от каждого офицера, которого предпочтут мне, чтобы он сначала повторил этот прыжок». Этот поступок лучше всего характеризует человека и солдата Хубе, который бесстрашно, твердо и с железной волей к победе всегда был хозяином своей судьбы. Его девиз гласил: не буква решает, а дух. Хубе в конечном итоге все же приняли командиром роты, и его 11-я вскоре стала лучшей ротой в полку. Он был известен тем, что использовал особо строгие критерии при подборе своих унтер-офицеров и кандидатов в офицеры. Спортивной подготовке он отдавал предпочтение перед теоретической: на своей кобыле Рикхен он скакал впереди всех остальных даже при трудных скачках по пересеченной местности, мчался на лыжах по обледеневшим трассам, прыгал с 10-метровой вышки и был отличным легкоатлетом. Начальство вскоре обратило внимание на Хубе; ему досрочно присвоили очередное звание. В эти годы он написал книгу «Пехотинец», ставшую вскоре руководством для каждого солдата и офицера рейхсвера, а позднее вермахта. В ней Хубе характеризовал мужское воспитание как высшее достояние солдата. Он считал подготовку на местности альфой и омегой солдатского воспитания и в особенности выступал за подготовку ударных частей. Уже тогда его внимание привлекали противотанковая оборона и борьба с танками в ближнем бою. За свои выдающиеся достижения и знания Хубе в 1928 г. был направлен в служебную командировку в США, а позднее переведен в Дрезденское военное училище. В 1932 г. он в звании майора принял 1-й батальон 3-го пехотного полка в Восточной Пруссии. Уже два года спустя последовало производство в подполковники. С переводом в начальники пехотного училища в Дёберице 1 мая 1935 г. завершилась вторая фаза солдатской биографии этого офицера. Лишь после Польской кампании Хубе стал командовать фронтовой частью. То, что это был его старый 3-й полк, соответствовало его желанию. В районе «Западного вала» он готовил своих людей к предстоящим сражениям с французами и англичанами. При учебном подавлении долговременных огневых сооружений боевыми снарядами 7-я рота 1-го батальона получила приказ: под защитой собственного артиллерийского огня атаковать условные вражеские позиции. Рота находилась в укрытии в перелеске, когда тяжелые батареи внезапно открыли огонь. Первый разрыв последовал в непосредственной близости, два других – посреди роты. Несколько человек было убито и ранено. Хубе, правда, велел немедленно прервать учения, однако потребовал от капитана Арнинга, будущего генерал-майора и командира 75-й пехотной дивизии, повторить учения на следующий день. Причем с той же ротой. Люди еще не преодолели страх предыдущего дня, когда им снова пришлось идти в учебную атаку. Но Хубе шагал впереди них и вместе с ними находился под огнем собственной артиллерии! Это поведение командира полка оставило глубокое впечатление у его солдат; он не только подал им пример личного мужества, но и укрепил их уверенность в себе. Правда, в вышестоящей инстанции наотрез отвергли эти «самоубийственные акции», как были расценены учения Хубе. На взгляд испытанных фронтовых солдат, они также являлись безумными и чрезмерными, проявлением беспощадной боевой воли, при которой человек расценивался как «материал». 14 мая 1940 г. Хубе принял 16-ю моторизованную пехотную дивизию. Двумя неделями позже он был произведен в генерал-майоры. В составе танковой группы Клейста он с боями достиг побережья Ла-Манша и затем продвинулся в Лотарингии до Водемона под Миркуром, где за два дня до переговоров о прекращении огня принял капитуляцию французского XXI корпуса генерала Флавиньи. После Западной кампании Хубе получил приказ преобразовать свою 16-ю пехотную дивизию в танковое соединение и в качестве учебной части для тогдашнего союзника Румынии перевести ее в Трансильванию. Оттуда она была переправлена в Польшу, где опять же в рамках танковой группы Клейста находилась наготове в качестве ударного клина для нападения на Советский Союз. Где бы ни действовала эта дивизия, она отличалась боевой волей, предельно наступательным духом и чрезвычайной дисциплиной. В начале лета 1941 г. она с ходу прорвала «линию Сталина», за что генерал-майор Хубе 1 августа 1941 г. получил Рыцарский крест. Позднее она уничтожила под Николаевом и Киевом две советские армии, за что генерал Хубе 17 января 1942 г. 62-м из солдат был награжден дубовыми листьями. Там, где «горело», был и Ганс Хубе. Он с успехом командовал своими солдатами на фронте. Получив известие о смерти своего единственного сына – 20-летний лейтенант погиб, находясь во главе своего взвода – он покинул командный пункт и поехал к своим людям. 16 сентября 1942 г. он был произведен в генерал-лейтенанты1 и стал командиром XIV танкового корпуса, воевавшего в Сталинграде. Тут 28 декабря его застал приказ Гитлера: вылететь из «котла» для доклада и получения мечей, которыми его наградили 21 декабря. Командный состав 6-й армии давно был един во мнении, что удержание Сталинграда означало уничтожение войск. Хубе представил эти опасения Гитлеру и попросил разрешения на прорыв, который однако, как и ранее, был отвергнут. 1В генерал-лейтенанты Хубе был произведен 8 апреля 1942 г. – Прим. науч. ред. Когда Хубе 8 января 1943 г. вновь прилетел в «котел», судьба окруженных вырисовывалась все ясней. Советы поставили генерал-полковнику Паулюсу ультиматум, и когда Хубе доложил о мнении, господствовавшем в Ставке фюрера, он мог прочесть разочарование на лицах командующих генералов. Два дня спустя противник перешел в крупное наступление. Для Хубе оставалось только одно: сражаться и умереть на передовой со своими солдатами, в едком буране. В эти дни полковник Бернд фон Пецольд командовал боевой группой добровольцев, действовавшей в роли «пожарной команды». К нему направился генерал танковых войск2 Хубе, который не хотел пережить конец. Командир боевой группы был немало удивлен и попытался переубедить Хубе. Но тот не изменил своего решения. Хубе разочарованно сообщил полковнику о своем безуспешном визите в Ставку фюрера и о легкомысленности, с которой там оценивали положение в Сталинграде. 2Это звание Хубе получил 1 октября 1942 г. – Прим. науч. ред. Тут совершенно неожиданно поступил приказ Гитлера: генерал Хубе должен немедленно вылететь из котла. Сначала генерал отказался. Затем, веря, что сможет все же переубедить Гитлера вывести остатки 6-й армии из котла, Хубе еще раз отправился в Ставку фюрера. 18 января 1943 г. Хубе покинул котел. Он явился к командующему группой армий «Юг» генерал-фельдмаршалу фон Манштейну и предложил ему побудить Гитлера назначить «главнокомандующего на Востоке», который один должен был нести ответственность за операции на этом театре военных действий. Фон Манштейн поддержал намерение Хубе, и тот несколько позже настоятельными словами умолял Гитлера форсировать эвакуацию и прорыв 6-й армии и назначить главнокомандующего на Востоке. Гитлер отказался. И когда Хубе после этого высказал свое желание тотчас вновь полететь в котел, Гитлер вскипел. Он приказал генералу немедленно обеспечить снабжение защитников Сталинграда снаружи. Однако катастрофические обстоятельства – Хубе был офицером связи при генерал-фельдмаршале Мильхе, который находился в Мариуполе со штабом снабжения генерал-полковника фон Рихтгофена, – больше не позволили оказать эффективную помощь. Заносчивые слова Геринга, что он обеспечит 6-ю армию с воздуха, окончательно решили судьбу 225 000 солдат. После этого Хубе направил генерал-полковнику Йодлю памятную записку о назначении укреплений в маневренной войне. Как и многие другие предложения фронтовых офицеров, она не была принята во внимание. В феврале 1943 г. ОКХ поручило генералу танковых войск Хансу Хубе вновь сформировать XIV танковый корпус, который должен был быть переброшен на Сицилию. Там ситуация стала тем временем очень серьезной. Союзники высадились на европейском континенте и разгромили итальянские позиции. Интриги и измена, с одной стороны, и личная борьба за власть в итальянском офицерском корпусе, с другой стороны, препятствовали ясным решениям и операциям. В этой ситуации Гитлер решил предоставить оборону Сицилии немецким войскам. Он назначил «германского командующего в Мессинском проливе», не проинформировав итальянские командные инстанции, так как к тому времени стало известно, что итальянский генерал Амброзио вступил в сговор с союзниками. Обращало на себя внимание, что Амброзио требовал в верховном командовании усиления немецких войск на Сицилии. Гитлер и генерал-полковник Йодль недоверчиво отказали. Они опасались ловушки: дескать, Амброзио хочет связать немецкие силы и при удобном случае сдать их англо-американцам. Намного позже выяснилось, что это подозрение было оправданным. Решение Гитлера было твердым. Ему нужен был на Сицилии дельный, опытный и прежде всего бескомпромиссно командующий офицер. Он не видел в этой роли никого, кроме генерала танковых войск Ганса Хубе. Он назначил его командующим всеми сухопутными и зенитными частями на Сицилии. Против этого возражал рейхсмаршал Геринг. Он из престижных соображений непременно желал иметь командующим офицера люфтваффе и поэтому предложил генерала Штахеля. Однако фельдмаршал Роммель и Гитлер отказали. Хубе мог командовать. Роммель по этому поводу писал в своем дневнике: «Геринг предложил в командующие Штахеля. Я выдвинул Хубе и в качестве начальника штаба генерала Байерлейна. Фюрер согласен». Союзники использовали 5000 самолетов и массированную корабельную артиллерию. Более 2000 транспортных судов ежечасно «выплевывали» массу пехоты и танков. Против этого невообразимого превосходства должны были держаться 4 дивизии Хубе. После жесткого сопротивления ему со своим корпусом пришлось вести бои в отступлении. После 38 наполненных боями дней он 17 августа последним из немецких солдат пересек Мессинский пролив. Основную тяжесть наступления вынесла старая, испытанная 16-я танковая дивизия Хубе; были уничтожены две американские дивизии, и Хубе едва не удалось сбросить в море под Салерно всю 5-ю армию. Немецкие ВВС, зенитная артиллерия и использованные подразделения реактивных минометов нанесли американской армии вторжения тяжелые потери и вызвали ужасный хаос в их рядах. Но сколь бы храбро ни сражались дивизии Хубе, им не дано было добиться решающего успеха. Под огнем самой тяжелой корабельной артиллерии наступление захлебнулось, только росли потери немецких войск. Тем не менее Гитлер назвал генерала танковых войск Ханса Хубе «победителем Салерно». Со смешанными чувствами принял Ганс Хубе в ноябре 1943 г. 1-ю танковую армию, прежний командующий которой, генерал-полковник фон Макензен, был смещен Гитлером волевым методом, через голову командующего группой армий фельдмаршала фон Манштейна. Хубе впервые командовал крупным соединением. Но, как выяснилось, он превосходно решил поставленную ему задачу. Южнее Погобиче [Погребища] он разгромил с ней 5 советских армий и 3 танковых корпуса. Однако, невзирая на свои тяжелые потери, Советы беспрерывно атаковали. 8 марта под Бердичевом враг крупными танковыми силами пробился сквозь немецкий фронт на запад, тогда как на севере готовились к наступлению также крупные силы вражеской пехоты. Оно началось в ночь на 9 марта. Существовала угроза, что основная часть 1-й танковой армии попадет в окружение. Штаб-квартира генерала Хубе размещалась между Винницей и Калиновкой, в бывшей Ставке Германа Геринга. Солдаты шутили по этому поводу. Ведь было известно, что Геринг посещал свою Ставку лишь тогда, когда ощущал желание поохотиться. Нынешнее ее посещение немецким подразделением стало последним. Уже через несколько часов деревянное здание было очищено. Саперы сожгли его огнеметами. Удерживать Винницу генерал Хубе считал абсурдом. Однако приказ Гитлера гласил: превратить город в «укрепленный пункт», причем оборону должна была вести единственная артиллерийская дивизия германского вермахта – 18-я артиллерийская дивизия, которой командовал генерал-майор Тохольте. Со своими еще оставшимися 132 стволами она была бы для любой другой армии желанным подкреплением. Однако Гитлер отверг любые возражения. В то время как в Виннице скапливались колонны вышедших из боя частей, сюда быстрым темпом приближалась на грузовиках советская пехота. На этот раз русские поступили иначе, чем обычно: они не образовали первую волну из Т-34, а доставили на грузовиках пехоту, чтобы быстрее вступить в соприкосновение с врагом. Враг атаковал с трех сторон. Войска Хубе уже оказались в ловушке. Грозила разразиться паника. Полевая жандармерия обеспечивала поддержание порядка. Однако масса солдат понимала, в чем здесь дело. Она вела себя осмотрительно и присоединилась к отходу. В то время как бесконечно длинные колонны ожидали переправки по единственному мосту через Южный Буг, Советы уже обстреливали город из гранатометов. Однако Гитлер решил держаться, и командование армии генерала Хубе подчинялось этому приказу. Но тут стал возражать генерал Неринг, командир танкового корпуса: «Удержание Винницы было бы чистым безумием! Нам нужен каждый человек, а здесь нас всех бессмысленно загубят!» Он оказался прав! В течение 24 часов все машины чудом переправились через Буг. После этого саперы тотчас поспешили пустить мост на воздух. А первые вражеские ударные группы уже находились на улицах Винницы. Советы нацелились на уничтожение 1-й танковой армии. Между тем передовые части войск Хубе достигли Днестра. Но Советы были еще быстрее. Они опередили немцев и поджидали их на противоположном берегу. Там они уничтожили авангард немецкой армии. Ситуация с составом 1-й танковой армии складывалась мрачно. Советы тем временем образовали вокруг нее огромный котел. Пять армий пытались раздавить его, осадить, а затем уничтожить. Фронт, который должна была удерживать группа армий «Юг», развалился. Каменец-Подольский уже находился в руках врага. Положение стало отчаянным После того как в течение недель распутица сдерживала любое передвижение. Генерал Хубе предложил группе армий пробиваться к югу. Однако фельдмаршал фон Манштейн отказался и приказал Хубе подготовить прорыв на запад, чтобы там соединиться с 4-й танковой армией генерал-полковника Рауса. Тем временем извне к котлу приблизились 7-я танковая дивизия, 16-я танковая дивизия, 20-я моторизованная пехотная дивизия и 291-я пехотная дивизия. Хубе приказал командиру 7-й танковой дивизии полковнику Мауссу связаться с этими дивизиями и прорвать котел снаружи. Дальнейший приказ: совместно наступать через Збруч, создать плацдарм. Войска были измотаны, но Хубе, который знал об этом, не оставалось ничего иного, как требовать почти невозможного, чтобы его армия не была уничтожена и масса солдат не отправилась в советский плен. По этой причине он взывал к солдатам: «Русские прорвались с обеих сторон 1-й танковой армии и отрезали нас от наших баз снабжения. Армия пробьется через врага и будет бить его, где он ей попадется. В следующие дни нам предстоят тяжелые сражения, усилия и лишения. Только если каждый в отдельности будет наступать или обороняться с отчаянной энергией и при самом экономном использовании боеприпасов там, куда он будет поставлен командованием, нами всеми может быть достигнута великая цель: прорыв и защита на родине. На карту поставлена судьба одной из самых прославленных армий!» Советские армии устремились перед 1-й армией далеко на запад. Обычным способом больше нельзя было ускользнуть, увернуться и вырваться из котла. Венгерские и немецкие части, которые должны были явиться защитой южнее Днестра, враг полностью перемолол и уничтожил. Если 1-я армия пожелала бы форсировать Збруч, то на другом берегу реки она бы тотчас вновь натолкнулась на резкое сопротивление. Враг был всюду, кругом! Группа Маусса, к которой теперь пробился и «Лейбштандарт СС», получила приказ прикрыть северный фланг 1-й танковой армии и форсировать Збруч. Для лучшего управления Маусс был подчинен «корпусной группе Шеваллери». Хубе знал, что может положиться на Маусса и его 7-ю танковую дивизию. Она была одним из очень немногих целых и боеспособных подразделений. Для нее у Хубе имелось особое задание, которое, правда, оказалось невыполнимым. Маусс должен был повернуть на юг, занять переправу у Гусытина и ожидать арьергарда. Группа корпусов Брейта внезапно атаковала врага под Каменец-Подольским и создала плацдарм у Окопов. Было ли это спасение? Полковник Маусс получил 28 марта от генерала Хубе следующую радиограмму в стихотворной форме: «Кто победит в гонке – Брейт или Маусс? Кто выиграет, поедет на три недели домой!» Маусс ответил быстро и тоже стихами: «Никто не выдержит темпа, если у мыши [die Mauss] будет достаточно горючего!» Висельный юмор? Оптимизм? Кто может сегодня сказать, что происходило в людях, на плечах которых лежала тяжелая ответственность? Погода внезапно переменилась, ударил мороз. Значит Маусс опять мог двигаться! Его передовой батальон прорвался на Борщев, опрокинул противника, достиг реки Серет, форсировал ее и образовал плацдарм. Теперь Маусс поставил все на одну карту. Он знал, что если она выиграет, то он победит, а если нет, то все дальнейшие усилия бесцельны. В обозе не должен был остаться ни один лишний человек. Каждый, кто мог ходить и стрелять, был задействован. Даже легкораненым пришлось слезть с машин и принять участие в сражении. Они сделали это с готовностью. Ведь речь шла об их жизни! «Всюду, где появится противник, он должен быть разбит и уничтожен с участием всех военнослужащих дивизии, присутствующих в данном месте!» Днем всякое перемещение прекращалось, всякое движение экономилось. Превосходство в воздухе давно уже перешло к врагу. Его разведгруппы не должны были заранее распознать направление удара армии. И марши совершались ночью, по компасу и Полярной звезде, как приказал генерал Хубе. Советские соединения находились 1 апреля 1944 г. в 60 километрах к западу от замкнутого котла 1-й танковой армии. Практически у солдат Хубе больше не было возможности ускользнуть. Кто мог или кто хотел пробиться через врага, находившегося в глубине 60 километров? Если учесть, что в сражение должны были дополнительно вступить те силы, которые образовали котел, то прорыв больше не был возможен. Советам было явно неприятно иметь в тылу столь значительную силовую группировку. Она конечно же связывала ряд боеспособных соединений, которые командование фронтом хотело бы видеть в наступлении. Исходя из этого, советский маршал Жуков направил солдатам и офицерам 1-й танковой армии требование о капитуляции со следующим текстом: «Чтобы избежать дальнейших жертв, предлагаю прекратить бессмысленное сопротивление и капитулировать со всеми подчиненными частями. Надежды на помощь извне не существует. Вам невозможно выбраться из окружения, так как вокруг вас образовано крепкое кольцо. Предлагаю: 1. Капитулировать до 2 апреля 1944 г. 2. Офицеры и солдаты сохраняют свое оружие, знаки отличия и транспортные средства. 3. Если вы не капитулируете, то будете расстреляны. Командование советским фронтом Жуков Маршал Советского Союза». Они не капитулировали! Они продолжали сражаться. Однако намерение Гитлера, чтобы 1-я танковая армия действовала как дрейфующий котел, подобно колючке в теле, в тылу наступающих советских войск, не осуществилось из-за слабости люфтваффе. Она больше не была в состоянии осуществлять снабжение с воздуха. Генерал Хубе решил, используя как таранный клин 7-ю танковую дивизию, прорвать вражеские позиции и пробиться на северо-запад, где он ожидал встретить немецкие соединения. Радиоматериалы подтвердили ему, что 4-я танковая армия генерал-полковника Рауса ведет ожесточенные бои с советскими войсками. После нескольких жутких часов ему удалось связаться с Раусом. Командующий передал по радио: «Мы придем!» Теперь Хубе мог осуществить свой план – использовать в качестве клина 7-ю танковую дивизию. Но и 4-я танковая армия знала, что речь идет об освобождении боем товарищей, находящихся в котле. Когда армия атаковала советские позиции, проломила их, то 16-я танковая дивизия пробилась из котла, прорвалась к Бучачу, разбила врага и соединилась здесь с 4-й танковой армией. Дальше к северу вражеские позиции смяла 7-я танковая дивизия, подбив 53 танка, уничтожив несколько орудий и взяв несколько сот пленных. В тот же день Хубе издал приказ следующего содержания: «Прорыв через кольцо окружения, созданное крупными вражескими силами, достигнут. Русские 23 марта были близки к победоносному завершению битвы на уничтожение, известной в военной истории по Каннам, Седану и Танненбергу. После удавшегося прорыва с востока и запада у наших соседей пятью танковыми армиями они осуществили двойной охват 1-й танковой армии севернее и южнее Днестра и своими пехотными массами непрерывно атаковали восточный и северный фронт армии. Однако 1-я танковая армия стояла непоколебимо, как каменная скала, отрезанная от своих коммуникаций, окруженная со всех сторон, имея за спиной широкую реку всего с одной переправой. И когда был отдан к тому приказ, армия перешла в наступление, имея поначалу недостаточное снабжение, при самых больших трудностях с местностью и погодой. Окружающий враг был сам окружен, разбит, отброшен и отрезан от своих коммуникаций. Как штормовой прилив обрушились на ошеломленного врага наши танковые и пехотные массы и опрокинули его войска и оперативный план. Достижения войск и командования уникальны». Враг был ошеломлен. Его потери были чрезвычайно велики. Были уничтожены 358 танков, 190 артиллерийских и 20 штурмовых орудий, более 200 самоходно-артиллерийских установок и бронетранспортеров. Потери в людях были особенно высоки на стадии последнего наступления 4-й танковой армии и огромного напряжения сил 1-й танковой армии перед воссоединением. Враг враз оказался атакованным с двух сторон, окруженным в небольших котлах. Участь, которую он хотел уготовить 1-й танковой армии, постигла его самого. За этот образец блестящего командования войсками генерал Хубе 20 апреля 1944 г. получил бриллианты. Одновременно он был произведен в генерал-полковники. На следующий день, когда он хотел вылететь в Берлин, он разбился на самолете близ Оберзальцберга. Его увечья были смертельны. На торжественных похоронах, в которых участвовали Гитлер и весь кабинет и где траурную речь произнес генерал-полковник Гудериан, останки выдающегося полководца Ханса Хубе были погребены на Кладбище инвалидов в Берлине.
Re: Ханс Хюбе Вот фото из вышеупомянутой книги + из книги С. Митчема "Командиры III Рейха". Вот он, "сицилийский генерал" Ганс Валентин Хюбе.
