Что было, есть и будет с Поиском? И. Ивлев

12 ноября 2013 г.

Поиск как общественное явление массово зародился в 60-х гг. ХХ века с подачи ЦК КПСС, одобрившего появление движения юных следопытов в СССР на базе туристских организаций страны.

До этого поток писем граждан в официальные инстанции Союза по поводу розыска своих пропавших на войне родственников исчислялся многими сотнями тысяч - в военкоматы и архивы, в органы соцобеспечения и газеты. Личным поиском худо-бедно в меру зарплат и благоволения властей занимались и отдельные доброхоты. На свои кровные эти граждане писали и рассылали сотни писем по инстанциям по розыску тех или иных воинов или их родственников. Подобным образом им удалось установить судьбы тысяч бойцов. Таких искателей было сравнительно немного в масштабах страны с населением в 250 миллионов человек, но они были в каждом регионе.

Однако, проблема миллионов пропавших воинов тем самым никак не снималась. Сотни тысяч частных запросов в официальные органы по розыску сведений о них лишь добавляли головной боли армии чиновников и партийных функционеров. Государству обнародованием в 60-х гг. цифры в 20 миллионов погибших и началом печати многочисленных мемуаров ветеранов удалось вселить в массовое сознание предположение и даже уверенность в том, что при столь больших потерях людей, территории, вооружения, материальных затратах найти сведения о конкретном воине очень трудно, если вообще возможно. Незадолго до того в середине 50-х гг. Министерство обороны СССР (далее МО СССР) сумело уничтожить десятки миллионов первичных учетных документов военкоматов о призыве, мобилизации и прохождении воинской службы рядового и сержантского состава РККА в 1939-1945 гг., оборвав начальные звенья цепочки, по которой можно было проследить движение любого воина от его места жительства до войсковой части на фронте. Тем самым ему удалось снять для государства финансовые проблемы по выплате многомиллиардных пенсий родственникам погибших и пропавших бойцов. Нет сведений о номере в/ч - нет возможности проверить ее документы и установить, что воин погиб/пропал именно в ней там-то и там-то, соответственно, нет оснований требовать от государства пенсию по причине гибели или пропажи воина при исполнении служебных обязанностей. А так пропал и пропал, кто знает - где и при каких обстоятельствах? А может сам сдался в плен, а потом прислуживал противнику или даже утек на Запад. Расхожий был стереотип, внедренный верхами в массовое сознание. Известный факт - пуще врагов донимали родственников после войны пропажей или пленом именно свои сограждане, жившие рядом по соседству в деревне или на улице в городе. А ведь миллионы сгинувших после этого домой так и не вернулись ни в живую, ни хотя бы в виде известий о месте погребения в случае гибели, оставшись там, где их настигла смерть!

Еще во время войны именные данные погребенных воинов не полностью заносились на оставляемые войсками могилы и обелиски. Приводим фото приказа 344 гв. сп 119 гв. сд от июля 1944 г., который иллюстрирует данный факт:



.

Сразу по окончании войны офицерами Управления по персональному учету потерь сержантского и рядового состава Действующей Армии и пенсионному обеспечению их семей Главупраформа РККА было проведено масштабное инспектирование воинских кладбищ и могил. Ужасающее впечатление от увиденного изложено в публикуемом ниже документе (в научный оборот вводится впервые, ссылку на источник прибережем для печатной публикации). Он стоит того, чтобы привести его полностью:

далее: http://www.soldat.ru/news/959.html

 

а последняя фраза горячо актуальна и для Украины:
Так и хочется слышать "Все безвестно погибшие солдаты будут торжественно похоронены", но слышишь "Ща мы вас, деятели, стреножим как жеребцов, а проблему закроем росчерком пера. И не таких обламывали".