Чёрные гробари на копе, или Привет из третьего рейха

Поисковики из «отрядов памяти», кто они? Это такие добрые, самоотверженные мальчиши, которые по пояс в болотной жиже, при любой непогодице разыскивают останки советских воинов, их медальоны. Потом эти добровольцы проводят за компьютерами вечера, выясняют обстоятельства гибели наших красноармейцев, ищут по свету их родственников. Спустя десятилетия мы узнаём имена тех, кто погиб, защищая Родину от врага.
А на противоположной стороне бруствера – другие ребята, коих нарекли в народе чёрными копателями. Мы слышим о них только тогда, когда нелегалов склоняют к уголовной ответственности за продажу огнестрельного оружия времён второй мировой войны.
Что это за люди? Чем дышат, как живут и как, рискуя жизнью, добывают свой хлеб, намазанный толстым слоем белужьей икры?
Мне случилось наблюдать, как бригада мародёров ведёт себя на «копе» и фильтрует тверскую землю в районе деревни М., где во время войны шли ожесточённые бои с немецкими оккупантами.


***
По ночи первый мороз стиснул своими холодными челюстями просёлочные дороги, разбитые осенней распутицей. Поэтому наш жигуль петлял по полю, потрескивая фольгой ледяных луж, как по Красной площади под духовой оркестр.
– Сейчас самое оно для раскопок, – уверял меня Сергей, старший нашей нелегальной группы. – Грунт сантимов на пять схватился, а глубже песок, как по сливочному пойдёт. Да и мошки нет. Ты только камеру оставь. Опосля, когда закончим, скажу, что пофоткать можно.
Деревни М. на современных картах нет, как, впрочем, и в жизни её уже не существует. На взгорье, заросшем седым бурьяном, торчит сирота – печная труба, запечённая и изнутри, и снаружи, да поодаль несколько одичавших яблонь с заиндевевшими бурыми яблоками. Откуда-то из кустов вылетает насмерть перепуганный заяц с линяющими ушами.
Ребята, не теряя времени даром, ползают по карте огрубевшими оковалками пальцев. На коленях карта Топографического управления Генерального штаба Красной Армии, выпущенная в 1941 году, но есть и немецкая. На углу пожелтевшего атласа написано «Институт картографии. Дрезден. 1940 год».
– А эту-то где взяли? – интересуюсь.
– Всё тут, – Сергей тычет пальцем в землю. – Оберлейтенант эксгумированный подарил, она в его планшетке нас ждала.
Копатели сверяют две карты. Находят незначительные расхождения. Немецкие сведения более точны.
– Наши как всегда в своём амплуа разгильдяев?
– Трудно сказать, – философски размышляет старший, – возможно, штабные так специально напутали, чтобы в случае чего сбить с толку противника. Но это тоже военная тайна.
Мы отъезжаем от деревни метров на пятьсот, вытряхиваемся. «Лежак невыбитый», то есть место, ещё не тронутое другими копарями. Инструмент у копателей в основном банальный до мозолей на ладонях: лопаты и металлоискатель «Кандор». Хотя в багажнике есть и бензопила, и болгарка, и лебёдка.
– А если самолёт или танк в болоте надыбаете?
Сергей как-то съёживается, словно уклоняется от выпущенного снаряда. Локаторно крутит шеей, подставляя ветру уши, будто нас здесь, в забытом цивилизацией медвежьем углу, кто-то может услышать.
– Ты даже так не шути! – говорит он притухшим голосом. – Тут года два назад грибник заблудился, и леший вывел его на поляну, где стоял немецкий «Тигр», как новый, в отличном состоянии, а рядом две бочки бензина, под завязку. На них даже лейбл компании «Esso» не исчез. Этот полоумный любитель тихой охоты выбрался из чащи и – прямиком в столицу нашей родины, на Таганку. Там собираются разные коллекционеры. Ну, он потолкался, понюхал, что почём, а потом спрашивает: «Мужики, а за немецкого “Тигра” сколько слупить можно?» Ему в ответ: «Спроси у Марата».
С тех пор грибника никто не видел. Слухи ходят, что Марат и его ребята взяли того грибника под корзинку и поехали на место, где танк был. Только не сыскали его: блудили-блудили и обратную дорогу не нашли. Может, и сейчас ещё по лесу шорохаются. Места там глухие, да и косолапый, бывает, попадается. Так что не свезло пацанам: профукали раритет.
Ты знаешь, что немецких тяжёлых танков «Тигр» в мире осталось шесть: по два в Англии и в России и по одному в США и во Франции. Их выпускали с августа 1942-го по август 1944 года. Всего изготовили 1354 машины. Сегодняшняя цена музейной редкости около миллиона долларов. Как ты думаешь, за такие деньги люди не могут превратиться в зверей? Молчишь? То-то и оно! Тут кто смел, тот и… – рассказчик внезапно осёкся.
– Ты клейма сам видел?
– Ничего я не видел! – ухмыльнувшись, буркнул Сергей и запарил «Кондором» над землёй. «Птица» попискивала, голосом определяя цветные и чёрные металлы.
Мы перемещались медленно, но за три часа, пока не кончилась зарядка, накопали как кроты огород в шесть соток. Я огляделся.
– Хоть картошку сажай!
– Про сажай не надо, – попросил молчавший до этого Пашка. В городе он подрабатывал на кладбище рытьём могил, и лопата в его руке была сродни дирижёрской палочке: то взлетала, то опускалась под музыку «шмяк-шмяк». – Может, пора червячком замориться? –
и он ловко подкинул в воздух лопатным штыком жирного малинового выползка. Под ложечкой действительно сосало.
Разгорячённые гробари разделись по пояс, от их мускулов парило. Шанцевый инструмент держали голыми руками, поясняя: «В рукавицах не работа, в штанах не любовь».

 

На расстеленной простыне разложили гильзы, патроны различных калибров, монеты, разбитые очки, ножи, ложки, серебряный перстень, несколько золотых зубов, серебряный инкрустированный портсигар, возможно, работы самого Карла Фаберже, огрызок карандаша солидной фирмы «Фабера и Гартмана», немецкие солдатские медальоны, кресты. На белой ткани беспомощно валялись два ажурных «электрических горшка» (немецкие каски, которые носили солдаты СС), искусно изъеденные ржой; коровьей лепёхой желтела неразорвавшаяся миномётная мина; тут же были три противотанковых гранаты с ручкой (в немецкой армии они назывались «картофелемялками», или «толкушками»). Отдельно на промасленной тряпице покоилась «селёдка» – штык от нашей трёхлинейки; рядом лежал пистолет «Дрейзе».
– Образец 1907 года, – сообщает Сергей, взвесив на руке г-образную железяку, – калибр 7,65 миллиметра. Эта модель сконструирована известным немецким мастером стрелкового оружия Луисом Шмайссером в 1905 – 1906 годах и поступила в продажу в 1907-м. Пожалуй, он две войны прошёл.

– Его теперь и в металлолом не примут, – я брезгливо беру пистолет и принимаюсь ножом скоблить ствол.
– Тю, тю! Не надо его портить. Это раритет, хотя и юзаный (бывший в употреблении, от английского «to use» – использовать. – Д.С.), пройдёт реставрационный курс и станет опять нулёвым.
И я увидел, как зрачки копателя закрутились, словно циферки в кассовом аппарате. Он уже про себя подсчитывал доход.
– А почём на рынке кресты?
Сергей поднял один из десятка разложенных рядком.
– Солдатский железный крест, или в народе «железяка», от немецкого «шинкель» – самая известная награда за воинскую доблесть в Германии. Она была учреждена в 1813 году – во время войны с наполеоновской Францией. Крест возрождался с началом каждой новой войны Германии: в 1870-м, 1914-м и, наконец, в 1939 году. Гитлер лишь продолжил и развил немецкую военную традицию. Во время второй мировой войны железный крест разделился на большое число степеней. Если рыцарский крест получило немногим более семи тысяч человек, то рыцарский крест с золотыми дубовыми листьями, мечами и бриллиантами получил лишь лётчик штурмовой авиации Ганс Ульрих Рудель.
Награда была действительно демократичной: её вручали всем – от рядового до генерал-фельдмаршала. Солдаты, офицеры и генералы, получившие высшие степени рыцарского креста, были настоящей элитой вермахта. Они проявляли чудеса храбрости, но, к сожалению, лишь ради торжества человеконенавистнических идей национал-социализма.
Сегодня за такой крест могут дать от десяти долларов. Смотря как будешь торговаться.
Сергей проявлял чудеса в знании истории.
– Тебе бы в консультанты на киностудию «Мосфильм» двинуть либо стать специалистом*-баталистом времён Великой Отечественной.
– Обижаешь, я все войны вплоть до Александра Македонского наизусть знаю, и не по школьной программе. Ты вот лучше скажи, сколько могут такие котлы стоить? – и он вытащил из-за пазухи серебряные часы на цепочке.
На задней крышке значилась немецкая фирма «Мозер», а на внутренней готическим каллиграфическим почерком было выгравировано: «Оберштурмфюреру СС Эрнсту Брокману за храбрость. Адольф Гитлер». Создавалось впечатление, что эти часы фюрер только вчера вручил не немецкому офицеру, а Серёге.
– Правильно, – подтвердил мои мысли бригадир, – немцы умели вещи делать. Они лежат в земле десятки лет и всё как «мухачёвые» (значит, новые, муха не сидела; сленг. – Д.С.). Вот посмотри, столовый нож, обычная сталь, а как сияет! Читай.
На ручке ножа было написано «Кафе. Фридрих штрассе, дом № 13». Какой- то немецкий вояка спёр из общепита столовый прибор, чтобы тот на передовой напоминал ему о родном доме. Да, видно, не судьба: не помог талисман уберечься от русской пули. Я провёл лезвием по пальцу. Острая сталь оставила розовую черту.
– Подорваться не боитесь?
– Не а! Всё давно отсырело и прогнило. Но мы имеем некоторые навыки сапёрной работы. Соблюдаем технику безопасности: на работе не пьём. Не то как в частушке: «Взрыв прогремел на улице Жданова, уши в Медведкове – жопа в Чертанове».
На свободной от реликвий стороне простыни раскинули еду. Ожидаемой белужьей икры не проглядывалось. Горячий чай из двухлитрового китайского термоса, бутеры с любительской колбасой и слёзной русской горчицей.
– Ходят слухи, что по ночам в этих местах слышатся стоны, крики. Народу-то немерено положили.
– На ночлег не встаём. Нет охоты и нервов проверять эти страсти. Наверное, теперь хочешь спросить про вещи? Оставляем что-либо себе? Всё спуливаем, до пуговицы с гульфика.
– А твои серебряные ходики от Адольфика?
– А как время узнавать?
– Резонно, но не убеждает.
Я где-то прочитал, что всё найденное на местах боёв обладает особым норовом, повадками и памятью. Проверено многократно: вещи, раз спасённые из небытия, не любят возвращаться туда, где их потеряли и снова нашли. В лесу, на отчищенном и вновь заворонённом штыке сразу же выступит ржавчина, алюминиевый стаканчик от немецкой фляги обязательно упадёт в костёр и сгорит бесследно, как бумажный, а красноармейская звёздочка, приделанная к бейсболке, просто потеряется.
Забирая из леса и реставрируя находки, ты грубо вторгаешься в естественный ход событий и времени, меняешь его произвольно, а иногда берёшь себе чужие грехи или страдания. Расплата за легкомыслие наступает быстро.
Короткий световой день без ножа резал наш рабочий. Мы полегоньку засобирались домой.
– Пока ребята свёртываются, пойдём на экскурсию, – и Сергей повёл меня на опушку леса. – Внимательнее под ноги смотри, арматура кругом.
Я огляделся в поисках железных прутьев, но везде были разбросаны только человеческие кости и черепа. Оказывается, на языке копателей останки называются арматурой. Большая берёза поймала гранату. Она застряла на развилке стволов. Древесина с двух сторон оплыла и сдавила металл. Того гляди рванёт. И опять кости, кости…
– Почти семьдесят лет прошло, а их до сих пор не захоронили, – бригадир мыском сапога подвинул берцовую кость в воронку, наполненную замёрзшим дождём и прелыми листьями.
– А это наши?
– Да какая уже разница, «фашики» это или «краснюки». Те и другие по приказу погибли. Им покой нужен.
– Что же ты сам их беспокоишь?
– Если мне при раскопках «арматура» попадается, опять в землю кладу. Некогда похоронами заниматься. И жетоны красноармейские рядом складываю. В конце концов, у нас не ритуальная бригада, пусть государство занимается погребальными услугами. Оно людей на смерть посылало.
– Так благодаря им ты сегодня и живёшь, надеюсь, не последний хрен без соли доедаешь?
– У меня в войну дед погиб. В штрафбате воевал. Знаешь, за что его туда кинули? Ему командирская жена дала. По собственной воле, по любви. Он мужик статный был. Остальное – всё политика: третий рейх быстрей подсуетился и пошёл на КПСС. Партийные батьки власть делили, а у нашего народа чубы трещали. Орали «коммунисты, вперёд!», а на рожон лезли штрафные батальоны. Кстати, та слабая на передок баба потом к немцам перекинулась, и фрицы драли её как сидорову козу. Выходит, они все моему деду и тому рогатому ротному – молочные братья.
Разговор на этом оборвался. Всю обратную дорогу ехали молча. Прощались как две хозяйки на коммунальной кухне, еле кивнув кастрюлями. Пофотографировать добытое – не вышло.
Я знал, что немецкие медальоны они переправят в Германию и получат за это кучу денег. В совокупе сегодняшняя «копанина» – добыча, которую можно реализовать, – тянула на сотни тысяч евриков. Раскопочный день на день не приходился, нынче он выдался средним.

 

Вот какие они чрные копатели!!!)))
А это ссылка на полный текст статьи:http://shelkovchanka.shelkovo.ru/fulltext.php?modul=news1&id=1257160542&dateg=42&yearg=2009

 

http://www.todkena.ru/load/specrassledovanie_chernye_kopateli2008/93-1-0-16020
тудаже.

 

немного не понял,к чему эта сказка про черных копателей?

 

Сколько уже можно мурыжить эту хрень...Достало.

 

Ага,и живём мы в Монако,а покопать приезжаем только на сезон,чтоб срубить пару тройку мультов.

 

Вы заставляете нас думать,а нам это вредно

 

не догоню,antos vch рассказал ,,страшилку на ночь,, или хотел доказать,что ,,черные копатели,, Ameisen scheise

 

Прикольно про находки почитать.

-На расстеленной простыне разложили гильзы, патроны различных калибров, монеты, разбитые очки, ножи, ложки, серебряный перстень, несколько золотых зубов, серебряный инкрустированный портсигар, возможно, работы самого Карла Фаберже, огрызок карандаша солидной фирмы «Фабера и Гартмана», немецкие солдатские медальоны, кресты. На белой ткани беспомощно валялись два ажурных «электрических горшка» (немецкие каски, которые носили солдаты СС), искусно изъеденные ржой; коровьей лепёхой желтела неразорвавшаяся миномётная мина; тут же были три противотанковых гранаты с ручкой (в немецкой армии они назывались «картофелемялками», или «толкушками»). Отдельно на промасленной тряпице покоилась «селёдка» – штык от нашей трёхлинейки; рядом лежал пистолет «Дрейзе».

– А почём на рынке кресты?
Сергей поднял один из десятка разложенных рядком.

-Раскопочный день на день не приходился, нынче он выдался средним.

Десяток крестов!)) Дааааа, коп не удался.))

 

Заняться что ли больше нечем, говно всякое копировать.

 

Может это дебют пользователя-писателя,первое произведение.А вы его обосрали,насрали в душу человеку...

 

А что это вообще было?

 

Что это было? Сказка, сочиненная неудачником, который ею желал поднасрать т.н. "черным копателям", обидели видать в детстве, прогнали, не дав пособирать гнилые гильзы. Да и вообще такого отборного бреда я не читал давно, а создателю этой темы респект, пишите (точнее копируйте не думая что копируете) еще. А мы посмеемся.

 

Так представляют себе трудовые будни "чёрных копателей", те кто в жизни никогда ничего не копал, кроме клумбы на даче... под флоксы!
"Горы хабара, МП (желательно в масле), Тигры в смазке с "двумя бочками топлива" на поляне - 65 лет простояли и "всё как новые", А! и ещё ключи в замке зажигания! (которого не было)

 

человек закинул удочку и слился.предлагаю открыть тему:,,черные лики,черных копателей,, начну сам. фото 1-2 ,, вот они-злыдни,, фото 3 -дележ накопаных мульенов.

 

КОПАТЕЛИ В ЧЁРНОМ!!!С новым Гоем!

 

а-бал-деть! ужос!!!

 

Тролль обычный.
Лучше уж как некоторые, начать свои первые дни пребывания на форуме с пополнения раздела Жалобы, чем копировать такую мягко говоря длинную жидкую фекалию.

 

Часы как новые, подаренные лично Гитлером Карта в планшете у жмура ГЫЫЫ!!! Даже мне, далекому от копа, понятно что бред сивой кобылы. Мы из будущего нервно курит в стороне

 

Это про первые два поста в теме,забыл уточнить.Картинки вообще ржач.

 

охрана нажитого добра

 

Мля, круче всего то, что оказывается ржавый пекаль, который в металлолом не возьмут, с помощью волшебного ахалай-махалай можно привести в идеальное состояние.
А внутри того Тигра было золото Рейха мля!

 

Так лежак же подняли...
Чото маловато с лежака-то...