Белая армия в Галлиполи

В ноябре 1920 г. Русская армия генерала П. Н. Врангеля — последняя вооруженная сила белых на Юге России — эвакуировалась из Крыма в Константинополь. Сюда пришло около 130 «плавсредств». По словам очевидца, это были «корабли под Андреевским флагом, Добровольного флота, казенные транспорты и бесконечная вереница коммерческих судов всяких рангов, величин и названий. Все это было до отвала переполнено народом». В Константинополь из Крыма эвакуировалось около 150 тысяч русских беженцев.

Почти две недели решалась судьба томившихся на судах людей. Наконец, после долгих препирательств с французским оккупационным командованием, было разрешено свезти армию на берег и разместить в трех военных лагерях. Первый лагерь предполагалось устроить в Чаталдже, неподалеку от Константинополя, куда должны были направиться донские казачьи части. Второй — возле Галлиполи, в Дарданеллах, где должны были расположиться все регулярные части Русской армии, сведенные в 1-й армейский корпус. Третий лагерь для размещения кубанских и терских казаков устраивался на острове Лемнос на севере Эгейского моря. Французы согласились снабжать эти лагеря продуктами и предоставить оборудование для их обустройства. За это им передавалась большая часть коммерческих судов, а все грузы на них французы предусмотрительно реквизировали.

22 ноября 1920 г. на рейде портового городка Галлиполи, расположенного на европейском берегу Дарданелльского пролива, встали русские пароходы «Херсон» и «Саратов», пришедшие из Константинополя. На них прибыли первые из почти тридцати тысяч русских людей — военных и гражданских, которым здесь, в разрушенном недавней войной и землетрясением городке предстояло стать беженцами.
Это были те, о ком позднее так точно сказал Маяковский:
«...к туркам в дыру,
в Дарданеллы узкие,
плыли
завтрашние галлиполийцы, плыли
вчерашние русские».

Первый армейский корпус (командир — генерал от инфантерии А. П. Кутепов), высадившийся в Галлиполи, к 1 января 1921 г. насчитывал 9 540 офицеров, 15 617 солдат, 369 чиновников и 142 врача и санитара — всего 25 868 человек. Вместе с ними на берег сошли женщины и дети, которых на 15 января 1921 г. было соответственно 1444 и
452 . Кроме того, в составе воинских частей числилось около 90 воспитанников — мальчиков 10—12 лет.

Корпус включал штаб (начальник — генерал-майор Б. А. Штейфон), 1-ю пехотную дивизию генерал-лейтенанта В. К. Витковского, 1-ю кавалерийскую дивизию генерал-лейтенанта И. Г. Барбовича. В пехотную дивизию входили полки: Корниловский ударный, Марковский и Алексеевский пехотные и Сводно-стрелковый генерала Дроздовского полк. При каждом из полков состояли одноименный конный дивизион и инженерная рота. Пешая артиллерия дивизии в декабре 1920 г. была сведена в артиллерийскую бригаду под командованием генерал-майора А. В. Фока. Кавалерийская дивизия включала четыре сводно-конных полка и конно-артиллерийский дивизион. В состав корпуса входил также Технический полк, позднее появились учебно-офицерский кавалерийский полк и учебная артиллерийская батарея.

Для размещения русских частей французским оккупационным командованием была назначена долина пересыхающей летом каменистой речки Биюкдере в 6-ти километрах западнее города Галлиполи — унылое безлюдное место. В 1919 г. здесь располагался английский военный лагерь, обитатели которого из-за обилия змей и зарослей шиповника называли это место «Долиной роз и смерти». Русские за пустынность и по созвучию с Галлиполи назвали место «Голое поле». Здесь должны были разместиться воинские части, в городе — штаб корпуса, военные училища и офицерские школы, Технический полк.

Под проливным осенним дождем в Галлиполи высадились люди, в большинстве своем сломленные морально и физически, беженская масса, ничего уже не видевшая впереди. «Было ясно, что только поддержанием видимости военной организации можно влить в душу этих несчастных новую веру в себя и в свое назначение, — писал в своих воспоминаниях Никанор Васильевич Савич, известный земский деятель, депутат Государственной Думы, член правительства Юга России, — заставить их подтянуться нравственно, вновь собраться с духом и поверить, что в прошлом они были правы, проливая свою кровь за родину, и в будущем для них не все еще потеряно. ... Люди, входившие в состав полков, батарей и прочих частей, после высадки невольно жались друг к другу. Они были бесприютны и беспризорны, выброшены на пустые и дикие берега, полуодеты и лишены средств к существованию. Большинство не имело ничего впереди, не знало ни языков, ни ремесла».

И все же русские изгнанники нашли в себе силы преодолеть отчаяние, проявить исключительную стойкость и способность выжить — и достойно — в тяжелейших условиях. Главную роль в этом сыграл командир корпуса Александр Павлович Кутепов, офицер старой русской военной школы, прошедший три войны, еще раньше заслуживший у своих подчиненных прозвище «правильный человек». Тот же Савич пишет о нем: «Кутепов оказался очень суровым, но вместе с тем и заботливым начальником. Его первые шаги были встречены ожесточенной бранью со стороны левого лагеря, страстно стремившегося поскорее обратить наши кадры в беженскую пыль. Естественно, меры, предпринятые Кутеповым и направленные к сохранению суровой дисциплины, им не нравились. Между тем, от первых же шагов власти многое должно было зависеть в будущем. За время отступления и эвакуации у многих дух поколебался, люди начали распускаться, появились опасные симптомы разложения. ... Кутепов понял, что наступил критический момент, и предъявил к высадившимся частям требование максимума подтянутости и дисциплины. Первый же случай неповиновения приказу, нарушения воинской дисциплины встретил суровое возмездие, за уголовное преступление расправа была коротка — полевой суд. ... Поэтому все сразу же поняли, что они не беженцы, что они вооруженная сила, живущая исстари установленными обычаями и законами прежней русской армии.

Все подтянулись, встрепенулись. Молодежь подняла голову, почувствовала себя силой, полезной и имеющей будущее. Внешняя подтянутость, чистота и возможная щеголеватость скоро показали, что в лагерях расположены дисциплинированные военные. Сами военные ... морально возрождались на глазах. Через короткий срок люди эти стали неузнаваемы, они ожили и обещали стать самой отборной нравственно частью эмиграции».

В Галлиполи исправно неслась военная служба, устраивались военные парады и смотры, действовали шесть военных училищ, две офицерские школы и несколько курсов. Нарушителей дисциплины ждали три гауптвахты. Вместе с тем, в корпусе была активная культурная жизнь. Издавались машинописные журналы с массой стихов и рисунков, которые печатались в канцелярии штаба корпуса по ночам, когда были свободны пишущие машинки. Устраивались концерты, на которых часто выступала Надежда Плевицкая, жена командира Корниловского полка генерала Скоблина. Работали два театра: городской и лагерный. Выпускалась «устная газета», зачитывавшаяся по репродуктору. Проводились спортивные состязания, футбольные матчи.

Галлиполийцев объединяла религиозная жизнь, они сообща участвовали во всех церковных праздниках, в ряде частей были устроены свои церкви. Весной 1921 г. была отпразднована Пасха.

 

Особенной заботой командования и всего взрослого населения русской общины были детский сад и гимназия имени генерала Врангеля, над которой шефствовала его жена баронесса Ольга Михайловна.

16 июля 1921 г. на Большом русском военном кладбище был торжественно открыт памятник, спроектированный и воздвигнутый самими галлиполийцами, принесшими по призыву генерала Кутепова около 20 тысяч камней для его сооружения.

Когда в конце лета до Галлиполи дошли слухи о голоде в России, к командиру корпуса от различных частей поступили ходатайства об удержании однодневного продуктового пайка и отправке его через Красный Крест голодающим. А паек самой армии врачами оценивался как «неполное голодание».

Первый массовый отъезд из Галлиполи был спровоцирован французами, через голову русского командования предложившими желающим выехать на работу в славянские страны и предоставившими для этого пароходы. В мае 1921 г. уехало около трех тысяч человек.

Русское командование, вынуждаемое французами и подгоняемое угрозой второй раз зимовать в Галлиполи, ускорило переезд всех оставшихся в Сербию и Болгарию, согласившихся принять части корпуса. В августе 1921 г. уехали кавалеристы и первый эшелон пехоты. Отъезд продолжился в ноябре: в Болгарию уехали остатки штаба пехотной дивизии, Корниловский и Марковский полки, военные училища, офицерские школы и госпитали. Все оставшиеся части из лагеря были переведены в город.

8 декабря 1921 г. через Салоники в Сербию уехали Николаевское кавалерийское училище, часть Технического полка, к тому времени переформированного в батальон, и передвижной отряд Красного Креста. А 15 декабря на борт парохода «Ак-Дениз» был погружен последний эшелон, с которым в Болгарию выезжал командир корпуса со штабом. В Галлиполи в ожидании отправки в Сербию и Венгрию оставались часть Технического батальона и учебно-офицерский кавалерийский полк, сведенные в «Отряд Русской армии в Галлиполи» под командованием генерал-майора З. А. Мартынова. Навсегда в Галлиполи остались 343 могилы русских людей, нашедших здесь свое упокоение...

Население Галлиполи тепло проводило русских военных, с которыми у жителей — турок, армян, греков — сложились добрые отношения. Характерная деталь — за время пребывания корпуса в Галлиполи в отношении жителей не было совершено ни одного правонарушения. На проводы был устроен «последний парад» русских частей. Мэр города вручил генералу Кутепову памятный адрес. Французский комендант, подполковник Томассен, с которым у командования корпуса были не лучшие отношения, прощаясь с генералом Кутеповым, растроганно сказал, что теперь он еще больше уважает русских.

Так закончилась основная история «галлиполийского сидения», последнюю точку в котором поставил отъезд 6 мая 1923 г. «последних галлиполийцев» из отряда генерала Мартынова в Сербию, где они стали дорожными рабочими в местечке Кральево.

И. А. Бунин писал, отвечая на вопросы белградской газеты «Галлиполи» 15 февраля 1923 г.: «Галлиполи — часть того истинно великого и священного, что явила Россия за эти страшные и позорные годы, часть того, что было и есть единственной надеждой на ее воскресение и единственным оправданием русского народа, его искуплением перед судом Бога и человечества».

Галлиполийские фотографии публиковались в русском еженедельнике «Зарницы», издававшемся в 1921 г. в Константинополе. 25 снимков было опубликовано в сборнике «Русские в Галлиполи», подготовленном к годовщине «галлиполийского сидения» в 1922 г. и вышедшем в 1923 г. в Берлине. 69 фотографий из архива секретаря генерала П. Н. Врангеля Николая Михайловича Котляревского помещены в книге «Крестный путь Русской армии генерала П. Н. Врангеля» (составитель П. Г. Паламарчук, Рыбинск, 1996), изданной попечением его дочери М. Н. Апраксиной и сына В. Н. Котляревского. Фотографиями из того же архива проиллюстрирован сборник «Русская армия на чужбине. Галлиполийская эпопея», составленный С. В. Волковым

«С разрешения командира корпуса по высадке в Галлиполи началась работа по устройству землянки-мастерской и инструментов для постройки фотографического аппарата и принадлежностей. В начале декабря <1920 г.> приступили к постройке двух аппаратов, и 20 февраля 1921 г. был уже произведен первый снимок, изготовленный магазинным фотоаппаратом на шесть пластинок размером 10×15 см с объективом, приобретенным по случаю на базаре в Константинополе. Интересно отметить, что материалом для постройки аппаратов служили исключительно ящики и жестяные банки из-под французских консервов. ...

Вначале выданная командиром корпуса субсидия, затем деньги, вырученные от продажи фотографических снимков, и, наконец, помощь комитета баронессы Врангель дали возможность в июне 1921 г. перейти к работе аппаратом Эрнемана с объективом Цейса размером 13×18.

За период времени с 1 марта по 1 октября 1921 г. фотографией было произведено 550 негативов и 14 400 отпечатков с них. ... Около 6 000 отпечатков было предоставлено в штаб Главнокомандующего для распространения в другие государства, часть снимков была помещена в журнале «Зарницы», и многие из них попали во французские и другие иностранные журналы».

Если считать, что одной из последних была сделана фотография генералов Кутепова и Мартынова рядом с Галлиполийским памятником накануне отъезда командира корпуса в Болгарию 15 декабря 1921 г., то временной интервал галлиполийских фотографий следует определить с 20 февраля по 15 декабря 1921 г. Хотя точное количество сделанных фотографий остается неизвестным, оно вряд ли значительно превышает 550.

 

1.Лагерь Корниловского ударного полка
2.Знаменная площадка в лагере

 

Что такое Галлиполи и как там жили русские офицеры?
Лучше всего об этом могут рассказать воспоминания очевидцев. Вот небольшой отрывок из мемуаров Владимира Душкина (бывший студент Киевского технологического института, служивший во время гражданской войны в артиллерийских частях ВСЮР) "Галлиполи". Как непосредственный участник событий, он более достоверно передает ту атмосферу, что царили в тот момент среди белых эмигрантов.

"Стоит ли рассказывать о Галлиполи? О нем столько уже сказано и написано.
Галлиполи - это год сидения и год ожидания, год последних надежд.

Галлиполи - это "Инжир-паша" - Кутепов - и его чудо: превращение голодных, обовшивевших, деморализованных, готовых стать опасной вольницей людей в дисциплинированную, связанную, монолитную группу.

Галлиполи - это Штейфон с его "губой" и "опричниками" - константиновцами, сергиевцами и другими юнкерами.

Галлиполи - это год жизни впроголодь. Галлиполи - это "американский дядя", майор Дэвидсон, даривший нам белье и полотенца с пометкой большими буквами: USAMD USA. Все немедленно продавалось грекам и туркам ради хлеба, кусочка халвы, пачки табака...

Галлиполи - это выдача ЛИРЫ! Праздник в городе и лагере. Можно хоть раз поесть вдосталь хлеба, халвы, выпить бутылку чудесного самосского вина.

Галлиполи - это рисунки, карикатуры, незлобная насмешка над своей судьбой, добродушная ирония по отношению к себе самому.

Галлиполи - это черный крестик с белой каемкой и надписью: "Галлиполи" по всю ширину его и вверху: 1920, а внизу: 1921.

Наконец, Галлиполи - это тактические маневры в дни особенно острых ссор Кутепова с "союзным" командованием, представленным здесь французами. Маневры вблизи казарм с сенегальцами, маневры с винтовками и специально на этот день боевыми патронами.
Много сказано о Галлиполи, но никто не решился ни сказать, ни написать о самом, может быть, важном. В Галлиполи мы потеряли, похоронили реальную Белую Идею, но приобрели более бесплотную, более недостижимую, очищенную, просветленную Белую Мечту. Я думаю, что поняли мы это все, но не могли, не решались себе в этом признаться. Это казалось изменой.
И параллельно этому мы увидели, почувствовали себя физически, биологически, морально - русскими. Это понятно: в России мы своей "русскости" не замечали, все было русское. А здесь нас окружала чужая, часто враждебная среда. Но конфликта между "белым" и "русским" еще не было."

 

1.Галлиполийский памятник в день освящения и открытия 16 июля 1921 г.
2.Генерал А. П. Кутепов обходит войска в Галлиполи. 1921 г.
3.Галлиполийский памятник в день освящения и открытия 16 июля 1921 г.

 

1.Парад
2.Штаб Корниловского ударного полка перед палаткой в лагере в Галлиполи
3.Офицерская землянка Корниловского артиллерийского дивизиона
4.Возвращение со строевых занятий с оркестром

 

1.Лагерь Сводно-стрелкового генерала Дроздовского полка
2.Знаменная площадка в Дроздовском лагере
3.Штаб 1-й пехотной дивизии
4.Отъезд генерала А. П. Кутепова в Константинополь

 

1.Штаб корпуса
2.Комендантское управление
3.Радиотелеграфное отделение штаба 1-го армейского корпуса
4.Офицерская артиллерийская школа

 

1.Офицерская Гимнастическо-фехтовальная школа
2.Гимнастический праздник, июль 1921 г.
3.Гимнастический праздник, июль 1921 г.
4.Церковь Гвардейской батареи

 

1.Духовенство 1-го армейского корпуса
2.Разгрузка продуктов с парохода
3.Узкоколейная железная дорога на разъезде
4.Хлебопекарня

 

1.Приготовление угля для выпечки хлеба-лаваша
2.Гарнизонная столовая
3.Корпусной театр
4.Детский сад и гимназия им. барона Врангеля

 

1.Дети Галлиполи
2.Гимнастические упражнения девочек
3.Посадка 1-го эшелона
4.Галлиполийский памятник в день открытия 16 июля 1921 г.

 

1.Генерал А. П. Кутепов у Галлиполийского памятника

 

Представляю Вашему вниманию рисунки сделанные в Галлиполи поручиком Михаилом Яковлевичем Кузнецовым(Родился в 1897 году в Херсоне. Окончил Киевское Юнкерское училище в 1917 году. В Гражданскую войну – в рядах Корниловского Ударного Полка. В эмиграции в Болгарии. В 1944 году, после прихода коммунистов к власти, сослан в концлагерь как белогвардеец)

На фото : Поручик Михаил Яковлевич Кузнецов

 

Галлиполийский альбом Михаила Яковлевича Кузнецова

 

Галлиполийский альбом Михаила Яковлевича Кузнецова.

 

Галлиполийский альбом Михаила Яковлевича Кузнецова..

 

Остается добавить, что М.Я.Кузнецов не погиб в лагере, выжил и умер в Болгарии в 1982 г.
Вот еще его рисунки из того-же Галлиполийского альбома.

 

Портяжная мастерская

 

Галлиполи.

 

Галлиполи.

 

Лагерь в Галлиполи

 

Парад.1921г.

 

Русские солдаты. 1921г.

 

Карта селения Галлиполи