32-я добр. гренадерская див. СС ''30 января" / 32. SS-Freiwilligen-Grenadier-Division „30. Januar“

В 32-й дивизии СС "30 января" созданной в 1945 году и брошенной на оборону Берлина было немало восточных добровольцев. Например бывший лейтенант Красной армии Василий Григорьевич Антонов.
Он родился 13 августа 1921 года в Казани, по профессии учитель, служил в 816-м стрелковом полку РККА. 16 мая 1942 года он попал в плен в Керчи. Есть данные, что еще в сентябре 1943 года Антонов находился в лагере военнопленных, имел лагерный номер B1121991.
Затем Антонов добровольно вступил в ряды германских вооруженных сил, записавшись в один из волго-татарских батальонов вермахта (очевидно, как уроженец Казани), где и заслужил свои немецкие награды, в том числе и "золотую планку отличия и за храбрость".
В начале 1945 года Василий Антонов служил в составе боевой группы СС "Идель-Урал", входившей в состав Восточно-тюркского соединения войск СС; 16 января 1945 года он был произведен в унтерштурмфюреры СС.
В феврале 1945 года часть персонала этой боевой группы была передана в состав боевой группы СС "Крым", так что на 1 марта 1945 года унтерштурмфюрер Василий Антонов числился уже в составе этой группы. В марте 1945 года он был переведен в 32-ю дивизию СС "30 января", где и занял должность командира 5-й роты первого батальона 87-го полка СС "Курмарк".
Не исключено также, что вместе с ним в дивизию были переведены и другие чины боевой группы СС "Крым", а возможно, даже и целые подразделения группы.
( После эвакуации из Крыма во второй половине 1944 г. в Германии был создан Татарский горно-егерский полк СС (три батальона). Через некоторое время полк был преобразован в 1-ю Татарскую горно-егерскую бригаду СС под командованием штандартенфюрера Фортенбаха (2500 чел.).
В конце 1944 г. бригада была переброшена в Словакию и затем вошла в состав "Восточнотюркского соединения СС" в качестве боевой группы "Крым" в составе 2-х батальонов пехоты и 1 конной сотни. В марте 1945 г. из-за больших потерь личного состава татары были переведены в состав Азербайджанской боевой группы.)



Кроме Антонова в 32-й дивизии СС служил еще один русский доброволец ставший офицером в войсках СС. Это унтерштурмфюрер СС Виктор Андриевич родившийся 9 августа 1917 года. В августе 1944 года Андpиeвич в звании унтершарфюрера СС, проходил обучение в 18-м панцер-гренадерском учебно-запасном батальоне СС. Какие-либо подробности об этом человеке не известны.
Имеется информация, что половину 3-й роты 87-го гренадерского полка СС "Курмарк" составляли украинцы, возможно, что это были резервисты 14-й гренадерской дивизии войск СС "Галичина", тем более что в унтер-офицерской школе в Лауэнбурге (личный состав которой частично был передан на формирование дивизии) проходили обучение украинские курсанты СС.
В целом количество восточных добровольцев в 32-й добровольческой дивизии СС "30 января" достигало нескольких сотен. Можно сказать что в момент близящегося крушения Третьего рейха в рядах эсэсовской дивизии плечом к плечу с немцами, ради спасения Берлина и Гитлера против Красной Армии сражались украинские добровольцы.
Кроме украинцев, в дивизии было некоторое количество латышей, главным образом в составе 32-го учебно-запасного батальона СС. А с учетом того, что большое количество латышских добровольцев проходило обучение в различных эсэсовских юнкерских и унтер-офицерских школах (в частности, в саперной школе ее в Дрездене), то вероятнее всего, латыши служили и в некоторых других подразделениях дивизии, в том же саперном батальоне.



Касательно службы в дивизии представителей западноевропейских наций, пока известен лишь один такой доброволец - голландский обершарфюрер де Брюин, кавалер Железного креста 1-го класса. А один из служивших в дивизии немцев был рожден в Аргентине - Карл Раутенберг из 3-й батареи 32-го артиллерийского полка СС, он пропал без вести в апреле 1945 года.
В рядах дивизии СС "30 января" также служили и другие иностранные добровольцы а также мобилизованные иностранцы (как, например, венгерские и румынские рабочие из 3-й роты 32-го саперного батальона СС).
Опыт боевого применения 32-го саперного батальона СС был провальным. В бой батальон был брошен 5 февраля 1945 года. Почти сразу же в батальоне начались серьезные проблемы. Так, в первом же бою инонациональный состав (венгры и румыны) 3-й саперной роты, побросав вооружение, почти в полном составе сдался в плен частям Красной армии.
15 февраля 32-й саперный батальон ее атаковал захваченную красноармейцами деревню Визенау. И эта атака завершилась провалом - советская артиллерия на корню сорвала все планы эсэсовцев отбить Визенау.
Вечером был убит командир батальона, гауптштурмфюрер СС Кёниг, также погибли адъютант батальона и командир l-й роты оберштурмфюрер СС Атц. После этого батальон прекратил атаки - общие потери составили до половины личного состава батальона.



Служивший при штабе дивизии Эберхард Баумгарт вспоминал, как однажды он возвращался с докладом на командный пункт. Однако, к его удивлению, часовые не позволили ему войти в дом. Не зная, что ему делать, Баумгарт заглянул в окно, и увиденное потрясло его:
"Я подумал, что все это мне просто мерещится. Внутри шла совсем другая жизнь. Офицеры в блестящей униформе сидели за одним столом с проститутками. Вокруг звучали музыка, смех, звон бокалов и клубился дым сигарет".
В дальнейшем, по воспоминаниям Баумгарта, его настроение еще более ухудшилось, после того как переводчик из поволжских немцев показал ему вырезку из трофейной газеты "Правда", где была помещена непритязательная карикатура с изображением Гитлера, Геринга и Геббельса, устраивающих оргию в Рейхсканцелярии. Подпись под ней гласила: "Каждый день немецкие солдаты продлевают нам жизнь".
Генерал-полковник Хайнрици вспоминал про свои первые впечатления после посещения подчиненных ему частей: "Я нашел здесь корпуса, которые не были корпусами, и дивизии, которые не были дивизиями.
За немногими исключениями, это были наспех сколоченные отряды, часть которых в феврале во время неразберихи сумела бежать за Одер вместе с потоком гражданских беженцев, а часть была только недавно сформирована в большой спешке. Здесь было только несколько фронтовых дивизий, имевших боевой опыт.
Рядом с ротами Фольксштурма стояли подразделения таможенной стражи, сводные батальоны, латышские эсэсовцы и власовские части.
Во многих частях ощущалась острая нехватка командного состава. Командирами среднего и низшего звена являлись офицеры и унтер-офицеры, многие из которых до сих пор переживали войну только в тылу за письменным столом. Кроме того, было много солдат люфтваффе и матросов кригсмарине, которые совсем не имели опыта ведения наземных боевых действий."



11 апреля в районе Цильтендорфа и Фюрстенберга на советскую сторону добровольно перешли и сдались в плен девять солдат из подразделений дивизии СС "30 января".
15 апреля, перед личным составом всех частей 9-й армии, в том числе и в дивизии СС "30 января", был зачитан приказ Адольфа Гитлера.
"Солдаты немецкого Восточного фронта! Смертоносная еврейско-большевистская орда собирается нанести последний удар. Враг пытается уничтожить Германию и наш народ. Солдаты Восточного фронта, вы знаете, какая участь грозит вам, немецким женщинам, девушкам и детям. Стариков и детей убьют, женщин и девушек сделают армейскими шлюхами. Остальных отправят в Сибирь.
Мы ожидали этой атаки и с января делали все возможное, чтобы укрепить фронт. Врага встретит наша мощнейшая артиллерия. Потери пехоты будут восполнены свежими бесчисленными соединениями. Резервные части, вновь организованные подразделения и Фольксштурм укрепят наш фронт.
На этот раз большевиков ждет старая участь Азии: они непременно падут перед великой столицей немецкого Рейха. Тот, кто в этот судьбоносный момент не выполнит свой долг, будет считаться предателем нашего народа.
Любой, кто прикажет вам отступать, если только вы не знаете его очень хорошо, должен быть немедленно арестован и, если необходимо, убит на месте, невзирая на его звание.
Если каждый солдат на Восточном фронте выполнит свой долг в грядущие дни и недели, последний натиск Азии будет сломлен, и в конце концов будет поставлен надежный заслон нашим врагам на Западе.
Берлин останется немецким, Вена снова станет немецкой и Европа никогда не будет русской. В эти часы глаза всего немецкого народа устремлены на вас, мои воины на Востоке, и наша единственная надежда на вашу верность, ваш фанатизм, ваше оружие. В ваших силах сделать так, чтобы большевистское наступление захлебнулось в собственной крови."



Штандартеноберюнкер СС Гюнтер Адам вспоминал: "В частях царили настроения, что мы обязательно остановим русских, особенно после того, как нам передали смысл речи генерала Буссе: "Солдаты Восточного фронта, если вы продержитесь в течение двух дней, то вы сделаете это! Приветствие вам от вашего генерала Буссе!".
После этого вспыхнули громкие аплодисменты, так как это могло означать, что обещанное нам чудо-оружие наконец будет применено".
А уже через несколько дней вся оборона рухнула: "Все вокруг нас громыхало, только у нас было спокойно. Но затем мы получили приказ отходить: русские прорвались в двух направлениях.
Наши артиллеристы взяли нас с собой, целый взвод разместился на передках орудий и тягачах. Наш 2-й взвод также уже здесь, и мы ожидаем приказов. Тут русские открьши огонь по небольшому сосновому лесу, в котором мы скрывались. Лес тут же загорелся.
Наш командир роты хочет прорваться через этот огенный ад на тягачах. Но, поскольку в дыму ничего нельзя бьло распознать, я высказался против этой затеи. Мои товарищи из 2-го взвода сошасны со мной, мы хотим подождать, пока огонь не утихнет. Он назвал нас трусами и двинулся в горящий лес, мы не могли удержать его.
Мы же остались, и вскоре огонь русских стал стихать. Лесной пожар тоже утих, дым рассеялся, видимость улучшилась. Я направился в глубь леса, и нашел нашего командира роты. Он был мертв."
Младшие командиры часто бросали совсем молодых, необстрелянных солдат одних. Это же касалось и старых опытных фронтовиков, которые предпочитали действовать отдельно, воспринимая молодых только как лишний груз. Нередко можно было наблюдать распад дисциплины, а раненых и умирающих часто просто оставляли на милость противника.



Командир зенитного дивизиона Хохенгасснер вспоминал об этом после войны: "Против нас активно действовала и "армия Зейдлица". Все чаще появлялись офицеры с самыми разными приказами. Все они выглядели однотипно: без головного убора, рука перевязана, в новой форме и с многочисленными наградами.
Отдаваемые ими приказы были согласованы по содержанию: подразделениям запрещалось возвращаться, они должны были собираться на определенных местах сбора; орудия, танки и транспортные средства нужно было взрывать. Если командир части отказывался им подчиняться, то они угрожали ему расстрелом на месте".
Всего в Хальбский котел под Берлином был заслан 861 военнопленный, из них вернулось 477 (остальные либо присоединились к немецким войскам, либо были разоблачены и казнены). Впрочем, вернувшиеся 477 человек привели с собою 8816 немецких солдат.
Обстановка была нервной. Оберштурмфюрер СС Берманн вспоминал: "Штаб нашей дивизии находился в Хермсдорфе. Какой-то генерал (возможно - Кляйнхайстеркамп), размахивая пистолетом, попытался регулировать движение транспорта через село. Только так и удалось остановить панику и несколько упорядочить движение машин."
Остатки 32-й дивизии СС сконцентрировались в районе вокруг лесничества Хаммер, где также находился и штаб 9-й армии. Об этих событиях Берманн рассказывал следующее: "Оберштурмфюрер Хольц подобрал меня и доставил в штаб армии, также расположившийся в лесничестве Хаммер.
От Хольца я услышал, что мой друг, унтерштурмфюрер Вайкзельбаум, должен быть где-то поблизости. Низко нависшие облака не помогали нам укрыться от русских самолетов: отдельные, даже не нацеленные бомбы все равно находили свои жертвы в этом переполненном котле.
По оценкам штаба, этот котел имел площадь 3 на 5 км. В нем находилось около 30 тыс. солдат и 10-15 тыс. гражданских. Я слышал, что наш войсковой врач доктор Штраус и унтерштурмфюреры Шмидт и Граф нашли свою смерть в котле под Хермсдорфом".



Оберrpуппенфюрер СС Йекельн приказал уничтожить все тяжелое вооружение, для которого уже не оставалось боеприпасов и транспортировать которое возможности также не было.
Командиры направились к своим частям. Настроение у большинства из них бьmо подавленным. Некоторые офицеры покончили с собой, в частности начальник оперативного отдела XI танкового корпуса СС майор Генерального штаба Томас.
Здесь же штандартенфюрер СС Кемпин в последний раз увидел оберrpуппенфюрера СС Йекельна, командира V горного корпуса сс. По воспоминаниям Кемпина, Йекельн находился в крайней стадии нервного возбуждения и заявил, что все кончено.
Кемпин возразил, что еще ничего не потеряно, и прорыв навстречу 12-й армии может принести спасение. Йекельн хмуро промолчал. Больше Кемпин его не видел.
Роттенфюрер СС Баумгарт вспоминал: "Неожиданно свист пуль, вспышки, дым, все случилось в один момент. Я сильно ранен в нижнюю часть моих ног, пытаюсь подняться, но тут же падаю. Я еще осознаю происходящее, но оно уже не трогает меня.
Я теряю чувство реальности, у меня начинаются видения. Я вижу мою мать, сидящую на солнце, наше вишневое дерево в саду и высокий деревянный забор перед ним. Все кажется таким мирным. Когда сознание возвращается ко мне, я замечаю, что мой рот полон гравия. Я весь в крови, вытекшей из ран на моих ногах".
Штандартеноберюнкер СС Гюнтер Адам из полковой группы 86-го полка СС вспоминал: "Прямо перед Хальбе был какой-то промышленный комплекс, огороженный большой проволочной сеткой. Со всех сторон rpомыхало и ревело. Мы торопливо идем среди мертвецов.
Улицы покрыты сотнями раненых и мертвых солдат и rpажданских, танк просто едет по ним. Мы пересекли улицу под сильным ружейным огнем. Ужасный удар в мою rpудь. "Все, - думаю, - я убит!" и падаю. Однако почти сразу же осознаю, что со мной все в порядке - висевший на rpуди бинокль принял пулю на себя и теперь разбит на куски.
Чтобы немного передохнуть, я присел у входа в какой-то дом и неожиданно встретил своего старого знакомого из юнкерской школы СС в Позен-Трескау. Мы снова устремляемся вперед, но уже вскоре мы с ним потеряли друг друга. Только некоторые из нас сумели достичь деревни Хальбе. Мы не можем поверить, что мы сделали это".



После прорыва через деревню боеспособная немецкая бронетехника начала концентрироваться к западу от Хальбе. По воспоминаниям Берманна, без всякого приказа сверху здесь сформировалась новая колонна в составе двух "Королевских тигров", трех "Пантер", двух "Хетцеров", нескольких бронетранспортеров, самоходных 20-мм зениток и нескольких автомашин самых разных марок. К бронетехнике присоединились пехотинцы, хотя многие из них не имели никакого оружия.
Оберштурмфюрер СС Берманн вспоминал: "Пехота испуганно теснилась вокруг танков. Я гнал их прочь, так как они должны бьли обеспечивать ближнее охранение для всей колонны по краям лесной дороги. Когда наконец рассвело и наступило 29 апреля, мы со всеми предосторожностями продолжили свой путь.
Повсюду лежали раненые и убитые, военные рядом с гражданскими. Здесь моя группа рассеялась; по одиночке и небольшими кучками - все устремились на запад. Вся солидарность тут же распалась. Эта масса людей уже не поддавалась какому бы то ни бьmо контролю. Дисциплина бьла забыта".
Командир 550-го зенитного дивизиона СС гауптштурмфюрер ее Хохенгасснер рассказывал: "Происходили страшные сцены, офицеры думали только о себе, солдаты бесцельно бежали, бросая раненых, русские снова и снова атаковали нас со всех сторон, и мы несли тяжелые потери, сопротивления больше никто не оказывал, каждый действовал по собственному усмотрению".
Командир 32-й дивизии СС Кемпин вспоминал о конце 9-й армии: "Остатки 9-й армии в основном представляли собой толпу задерганных и лишенных всякого руководства солдат. Многие офицеры и унтер-офицеры срывали с себя знаки отличия.
Солдаты, как стадо баранов, бежали вслед за "вожаком", который едва ли мог взять на себя обязанности командира роты или мог вывести их из окружения. Никакого упорядоченного руководства больше не существовало, повсюду царил полнейший хаос".



Когда генерал Буссе в последний раз видел проходящие перед ним остатки своей армии, в его глазах стояли слезы. Это была разбитая армия, без оружия, большинство солдат бьmи ранены. Колонны продолжали двигаться в направлении Эльбы.
Штандартеноберюнкер СС Гюнтер Адам вспоминал: "Пытаясь прорваться у Беелитца, мы втянулись в тяжелые бои, в ходе которых многие, в том числе и я, потеряли контакт с основной группой. Однако через короткое время нам удалось выйти к нашим товарищам из 12-й армии.
Мы были смертельно уставшие, и уже в темноте достигли широкой улицы с интенсив-ным движением. Недалеко формировалась колонна грузовиков, и мы побежали туда. Кузов грузовика был забит, но мне удалось найти место впереди, у решетки радиатора.
Мы направились в Белциг, а затем в Бург. Когда мы прибьmи туда на следующий день, нам сказали: "Фюрер погиб!". Мы не могли, да и не хотели поверить в это, но со всех сторон нам подтверждали это. Мы бьли ошеломлены, многие рыдали, так как мы верили в фюрера и надеялись на "чудо-оружие". Неужели всему конец?
Попытка переправиться через Эльбу провалилась, и мы направились на север, к Тангермюнде. Здесь мы пересекли реку и сдались американцам".
Тяжело раненый у Хальбе роттенфюрер СС Эбергард Баумгарт вспоминал о своем попадании в советский плен: "Коричневые солдаты шли через подлесок и громко кричали: "Немецкие камерады! Война капут! Пора по домам!". Они настигли нас, веселые и расслабленные, с автоматами за спиной, вытаскивая сигареты...
"Домой. Война капут!". Я дышу, и я свободен. Критический момент пройден. Мы попали в плен к боевым частям. Советские солдаты радостно прыгают, иногда врываются в колонну и дружелюбно кричат: "Война капут!". Наконец мы пришли в город, улицы и дворы полны солдат и автомашин. Здесь нас начали обыскивать. Везде раздается: "Урри, урри!", и многие из нас лишаются своих часов".



32-я дивизия СС была уничтожена в период с 16 по 29 апреля 1945 года. Потери дивизии се "30 января" в апреле 1945 года составили около 5500 военнослужащих, погибших и попавших в плен. Из этого количества почти 800 человек после войны бьши официально объявлены пропавшими без вести. Всего, по данным Германского Красного креста, пропавшими без вести числятся 1600 военнослужащих дивизии.

 

У меня вопрос... Какие были петлицы у чинов дивизии? Петлицы с рунами быть не должны, ибо часть относилась к Freiwilligen, значит по всем канонам немецкой пунктуальности обязана была иметь собственную символику на петлицах, аналогичную 7, 18, 22, 27, 28, 31, 33/37 дивизиям. Но если все остальные эти петлицы имели, то 31 и 32 как бы без них. Получается, либо они не обнаружены и символика неизвестна, либо было исключение и их не ввели. В последнем сомневаюсь, СС отличались вниманием к деталям и пунктуальностью, упустить этот момент они не могли. Или какие кому вообще встречались петлицы с символами "неидентифицированные"? Если кто-то что-то видел, знает, имеет фото, прошу поделиться информацией.

 

И раз уж упоминается Waffen-Gebirgs-Brigade der SS (tatarische Nr.1). Встречается два мнения по поводу нумерации ее полков. 1 - полки имели свои номера, согласно сквозной нумерации полков СС. 2 - полки имели внутри-бригадную нумерацию №1, №2. Какое из этих мнений имеет реально, а какое вымысел?