Меня зовут Альфред Генат, я живу в Хильдесхайме, это 32 километра южнее Ганновера. Я там родился 28 июня 1923-го года. [биографию и военные подвиги я пропущу, вы уж извиняйте, перейдем сразу к плену и ГУЛАГу] 30-го марта меня ранило осколком в бедро. Меня сразу же прооперировали в лазарете в бункере, без наркоза, сделали два разреза. Один день после операции я пролежал в расположении нашей роты, на кухне, там у нас работали молодые девушки, больше никого не было, а на следующий день я опять пошел в бой. 21-го апреля я получил сквозное ранение в легкое, меня опять привезли в лазарет, и там сказали, что по ним стреляют, и что я должен отлежаться где-нибудь в другом месте. Я пошел в амбар с сахаром и лежал там. Мне повезло, у меня в течение трех дней все время шла кровь, и с ней вышла вся грязь от ранения, это мне потом рассказали. Потом меня привезли в другой госпиталь, в подвале гимназии. Потом прошел слух, что 3-го мая мы прорываемся из Бреслау. Ко мне каждый день приходил кто-то из нашей роты, и я им сказал, чтобы они забрали меня с собой. Они это сделали, прорыв не удался, а на следующий день у меня был легкий инсульт. Наша рота занимала позицию недалеко от моста Кайзербрюке, в подвалах, там рядом был монастырь, я лежал в монастыре, там за мной ухаживали. 6-го мая Бреслау капитулировал. Снова прошел слух, что если рота не сдастся организованно, во главе с командиром роты, то нас всех расстреляют. В полночь мы построились, девушек, которые были у нас в роте, в нашей униформе, поставили в центр колонны, и пошли в плен. Три дня нас водили по дорогам вокруг Бреслау, потом мы пришли в лагерь "Бреслау - 5 прудов". Первое, что нам там не понравилось, были австрийцы. Они, внезапно, объявили себя независимыми, повесили красно-бело-красный флаг, с нами в бараках не жили, а построили себе палатку, и с нами не разговаривали. Оттуда 1000 человек перевели в лагерь в Бреслау-Хундсвег, там меня обследовали, я получил четвертую рабочую группу. Из Бреслау-Хундсвег 1200 человек отправили на работы в Дрезден, но только по третью рабочую группу, у меня была четвертая, и я остался в лагере. Однажды утром нас вывели из лагеря под сильной охраной и погрузили в русские вагоны, не такие, как у нас. Мы приехали в Белгород, я там уже был, в лагерь, в котором было 1500 человек. Там нас опять, в который раз, обыскали и опять многое отобрали. Мы работали на вокзале, на кирпичном заводе. Конвоиры были очень хорошие, им тоже было тяжело. Я также работал в колхозе. Потом нас перевели в Курск, а оттуда в Чистяково, на угольную шахту. Там меня спросили, не хочу ли я работать в культурной группе и я согласился. Мы делали все возможное - писали и играли скетчи. Мы, из культурной группы, должны были поддерживать хорошие отношения с комиссаром. Однажды он пришел ко мне и сказал: «Вас, СС-совцев, переводят в режимный лагерь, это лучший лагерь во всем районе». Я подумал, что он издевается. Мы пришли в этот лагерь, и, во-первых, не поняли, что это лагерь. Он выглядел, как нормальный жилой микрорайон, там на окнах висели гардины и стояли горшки с цветами. Там нас принял немецкий комендант лагеря, хауптштурмфюрер СС. Он спросил: «Какая дивизия?» - «Тотенкопф». – «Третий блок, доложитесь там старшине». Мы снова были у нас, в СС! Это был лучший лагерь за все мои более чем четыре года в русском плену. Мы работали в шахте, шахта была в 150 метрах от лагеря, после нашей смены в шахте, туда заступала русская смена, у нас не было охраны, мы участвовали во всех социалистических соревнованиях, и ко дню Октябрьской революции, и ко дню рождения Сталина, и лучший шахтер, мы их все выигрывали! У нас был чудесный политический офицер, он привез нам 30 женщин из лагеря для интернированных, у нас был танцевальный оркестр, у нас был танцевальный вечер, но я на нем не был, была моя смена, черт ее побери. И вот теперь сенсация! Мы получали зарплату, столько же, сколько и русские. Я повторяю, мы получали столько же, сколько и русские! И даже больше, потому что мы работали намного старательней, чем они. И деньги приходили к нам на счет. Но все деньги мы снять не могли, мы должны были перечислять с наших счетов 456 рублей за расходы на нас в лагере. В июле 1948-го года наш политический офицер, который не провел с нами ни одного политического занятия, потому что он сразу сказал, что нам это все равно до лампочки, нам сказал, что до конца 1948-го года в России не останется ни одного немецкого военнопленного. Мы сказали, ну, хорошо, и начали ждать. Прошел август, прошел сентябрь, наступил октябрь, нас построили и рассортировали по разным лагерям, так было во всех лагерях в нашем районе. В этот момент мы действительно боялись, что нас всех расстреляют, потому что он сказал, что до конца 1948-го года в России не останется ни одного немецкого военнопленного. В этом лагере мы не работали, но деньги из прошлого лагеря были у меня на счету, я покупал продукты, угощал товарищей, мы отлично отпраздновали Рождество. Потом меня перевели в другой лагерь, я попросился опять на работу в шахту, потом перевели в еще один лагерь, и там мы опять работали в шахте. Там было плохо, лагерь был далеко, условия были плохие, не было кабинок для переодевания, были смерти на производстве, потому что безопасность труда была плохая. Потом этот лагерь ликвидировали, и я попал в Днепропетровск, там был гигантский автомобильный завод, мастерские, станки из Германии. 16-го декабря 1949-го года, мы спали в большой казарме, неожиданно раздался свисток и команда собрать вещи, сказали, что мы едем домой. Зачитали список, мое имя тоже там было. Я особенно не радовался, потому боялся, что еще что-нибудь поменяется. На остаток моих денег я купил в столярной мастерской два больших деревянных чемодана, 3000 сигарет, водку, черный чай и так далее, и так далее. Мы замаршировали пешком через Днепропетровск. Русский комендант лагеря хорошо знал немецкие солдатские песни и скомандовал, чтобы мы пели. До самого вокзала в Днепропетровске мы пели одну песню за другой, и "Мы летим над Англией", и "Наши танки едут вперед по Африке", и так далее, и так далее. Русский комендант лагеря получил удовольствие. Вагоны, были, конечно, товарные, но в них была печка, мы получили достаточно продовольствия, двери не запирали, и мы поехали. Была зима, но в вагонах было тепло, нам все время давали дрова. Нас привезли в еще один лагерь, мы еще раз прошли очистку от вшей, нам выдали чистое белье, русское, и по 50 восточных марок, которые мы, конечно, немедленно пропили, зачем они нам в Западной Германии. Еще каждый из нас получил пакетик из Западной Германии. Нас посадили в пассажирский поезд, может быть даже скорый, но дорога была одноколейная, и мы должны были ждать каждый встречный поезд. Мы в очередной раз остановились прямо у какого-то полностью разрушенного вокзала, к нашему поезду подошли люди и просили хлеб. Мы поехали дальше в Мариенбон. Там был конец, утром мы перешли границу Западной Германии. Там были русские, была нейтральная полоса, русские говорили, dawaj, raz, dwa, tri, и мы перешли границу. PS: Вот так он вернулся в Германию, где и написал воспоминания о том, как воевал, и о страшном русском ГУЛАГе. Так кровавый Сталин дотянулся до эсэсовца из дивизии "Мертвая Голова".
Всего, по советским источникам, попала в плен 91 тысяча гитлеровцев, в том числе 24 генерала во главе с фельдмаршалом Фридрихом фон Паулюсом. Сам же Паулюс с немецкой педантичностью оставил в своём архиве уточнённые данные о количестве пленённых: «91.000 + 16.000 = 107.800» Из cталинградских пленных на родину вернулись только 2800 офицеров и 2200 унтер-офицеров и рядовых. Замечу, что даже среди 5 тыс. пленных красноармейцев, остававшихся в окруженном Сталинграде в руках немцев, смертность была ниже: из 5 тысяч выжила 1 тысяча. И что-то не очень то и сильно верится, что там был прям такой рай.
Сталинград POWs at Stalingrad Пленые противника POWs Registered by the NKVD, 1941-1948 По отчету НКВД (1941-1945) Советские военнопленные Mortality of Soviet POWs Немцы оценили смертность выше 45%. Вот так вот. Немецкий процент сами можете подсчитать.
они все полмесяца ниче не жрали и были поголовно тифом и разными др. болезнями заражены(Много раненых обмороженных там было) поэтому такая смертность http://mikle1.livejournal.com/673717.html там где здоровых пленных брали(не доходяг) - из плена возвращалось все 95-100%. "Смертность среди плененных на восточном фронте в лагерях СССР была меньше 15%" 10% не вернувшихся из плена , на момент плена уже были мертвы ,,, раненые,обмороженные,больные и тд были обречены \Всем положить было на них
Эта цифры (6000) никакими документами не подтверждены,я думаю из плена вернулось 20-30 тыс ,,, "2800 офицеров и 2200 унтер-офицеров и рядовых. Замечу, что даже среди 5 тыс. пленных красноармейцев, остававшихся в окруженном Сталинграде в руках немцев, смертность была ниже: из 5 тысяч выжила 1 тысяча." цифры про кол-тво офицеров рядовых(и про смертность рус.пленных) вообще взяты от балды,это цитата из статьи известного придурка-балабола Бориса Соколова http://grani.ru/Society/History/m.21371.html
Вы прочтите книгу Вилли Биркемайера.. "Оазис Человечности".. Про последний лагерь.. Вообще рай на земле.. бабы.водка,кино,футбол и купание в море.
После прочитанного еще раз убедился что для советского режима собственный народ всего лишь разменная монета , пушечное мясо и рабы которых надо отправлять на Колыму , в Сибирь и вешать на всю семью клеймо "враг народа".
А наскільки реальним є чоловік під іменем Альфред Генат (Alfred Genaht)? А то вже був один на ім'я Георг фон Конрат (Georg von Konrat), - таке наплів, що барон Мюнхгаузен відпочиває. Часом під тими ніками не скривається кагал фантазерів, що спеціалізуються на такому чтиві для овочів?
Марш колони полонених на чолі з комендантом табору з бойовими піснями німецькою мовою через весь Дніпрпетровськ це приблизно як демонстрація в підтримку Бенладена під вікнами Пентагону.
В книге Драбкина " Я дрался в Вермахте и СС" многие пленные описывают ситуацию гуманного обращения с ними и при работе на промышленных предприятиях они получали зарплату. Тех кто работал ударно тех примировали и вывешивали на доску почета. И как раз это интервью есть в этой книге. Описывается случай когда перед отправкой в Германию немецкому офицеру вернуди обручальное кольцо которое он сдал в администрацию лагеря.
В одном "забугорном" документальном фильме интерью давал бивший солдат СС, побывавший в советском плену. О какой либо жестокости по отношению к пленным ССовцам он не упоминал. В 1949 году перед отправкой домой их построили на плацу и политрук перед ними толкнул официальную речь, а когда закончил, политрук от себя с улыбкой добавил. - "Следующий раз приезжайте в Россию лучше туристами". В ответ кто-то из особожденных пленных выкрикнул: "- Никогда, никогда больше в Россию..."
