Это бронзовая спортивная гимнастическая медаль королевской армии - Medaglia bronzo gare ginnico sportive regio esercito. Вручалась за победу в армейских соревнованиях по легкой атлетике и гимнастике. Начало награждений с 1937г. Точно такой же для сравнения нет. Вот похожая по назначению (сравните, Седой копач, тексты на медалях):
Это знаменитая EMME ROSSA- красная М. Знак, который привинчивался на черною мострину чернорубашечника принадлежащего к М-батальону или батальону Муссолини. По стилистике Красная М из мострины - первая буква подписи Муссолини. Знаки на мостринах М-батальона были соответственно правый и левый. На вашем фото знак с мострины правой. http://reibert.info/forum/showthread.php?t=102876&page=6 (пост#66) М-группами батальонов, с тремя М-батальонами в каждой, на Русском фронте были Gruppo di Battaglioni CCNN "M" Montebello, Gruppo di Battaglioni CCNN "M" Leonessa, Gruppo di Battaglioni CCNN "M" Valle Scrivia, Gruppo di Battaglioni CCNN "M" Tagliamento. На таблице изображен сотто капоманипуло (младший лейтенант если по-армейски) из М-батальона в полевой форме и стандартным вооружением. Отдельно по №12 изображен знак EMME ROSSA с правой мострины .
стоял бак стоял в углу несколько лет пока сегодня я его не перевернул другой стороной ( в тему пред. постов)
Нечто близкое из разряда ёмкостей для жидкости (фото из сети): (предлагаю подобные "вспомогательные" предметы кидать в обобщённую тему "инструменты"
Да, это как у меня на аватаре. Знак arditi - смельчаков, отважных. Знак члена особого штурмового отряда. Такой знак существовал еще в Первую Мировую Войну. Позже такой знак носили сквадристы, те, кто был с Дуче в первые годы Движения. Такой знак носили солдаты и офицеры подразделений arditi во Второй Мировой. На таблице Муссолини в костюме дипломата 30 октября 1922г. Под №7 и №11 знаки arditi во время Марша на Рим 27 октября - 1 ноября 1922г. На следующих фото матерчатые знаки с дорогим шитьем. На всех знаках сокращение F.E.R.T. - это по латыни Fortitudo Eius Rhodum Tenuit - Родос держался своими силами.
подгоренский р-н позиции Виченцы но номер кокарды явно не соответствует номерам пехотных полков воевавшим в СССР (краска родная !!!)
На обратной стороне баночки: Инструкция по использованию Мазь Фостера. Тщательно промыть водой с мылом пораженные части тела и протереть слегка сухим мягким полотенцем. Потом применять мазь нанеся пальцем или мягкой чистой пеленкой. Это нанесение сделать вечером перед сном и утром и нанесение должно быть повторено сколько раз, сколько это возможно в течении дня. Каломель (Хлористая ртуть)………..7.25 gr Оксид цинка………………………….5,44 gr Фенол………………………..……….0.68 gr Воск…………………………… …….2.26 gr Парафином умягчать по мере необходимости. По-моему состав мази ртуть/цинк не для жизни, а для смерти. Она, наверное, против коросты или вшей.
справа отражатели от техники (попадаются не часто) сейчас сижу читаю Корти "Немногие возвратившиеся" делаю только один для вас вывод копать копать и еще раз копать ( по словам Корти все должно лежать в три слоя )
Ну если Корти такое пишет то у нас в Сталинграде во все 10 слоёв,читаешь книги,приезжаешь на место а там уже болты...толи растащили толи вообще ничего не было. Хлама много но похоже он растащен на такой территории от Дона до Черткова.
Черные очки. Неслабо для России в 42 году... Представляю реакцию местного населения. Явно альпийские стрелки.
Десятки тысяч итальянцев были оторваны от родной земли и отправлены на Восточный фронт – в далекую Россию. Часто они не понимали и не задумывались, за какую «высокую идею» они воюют. Многие остались там навечно, но некоторым посчастливилось вернуться на солнечную родину. Историю одного из таких простых итальянских солдат, чью судьбу поломала война, корреспонденту «Трибуны» рассказала Людмила Шаповалова, председатель Ассоциации российских соотечественников в Италии «Алые Паруса». Коррадо Криппа был обычным итальянским парнем. Работал в булочной, пил по утрам традиционный капучино и не мог обойтись без непременной пиццы воскресным вечером. «Когда наступила война, никто не воспринимал это как серьезную угрозу, – вспоминал он. – Все только говорили о ней». Даже когда Коррадо призвали в армию, он воспринял службу как развлечение, как спортивный лагерь: «Мне нравилось жить на свежем воздухе, делать все эти упражнения». Первые мысли, что его жизнь может вскоре круто поменяться, пришли только тогда, когда полку, в котором он служил, было объявлено о переброске в Россию. Но и тогда первым чувством было любопытство. Ведь молодой парень никогда не покидал Италии, а тут ему предстояло увидеть другую природу, других людей. «Лишь когда увидели разрушенные бомбардировками города, мы поняли, что это не игры, в которые мы играли в горах, где проходили военную подготовку». Об ужасах войны Криппа говорить не любил. Но его воспоминания полны, казалось бы, совсем мелких, незначительных деталей, из которых и складывается мозаика, отображающая изменения, происходившие в душе молодого человека. Как-то их полк определили на постой в полуразрушенную деревню. В избе, которая досталась Коррадо и еще двум его друзьям, совсем не было места, там жили две женщины, двое детей и старик. Итальянцы положили свои одеяла и рюкзаки прямо на пол у стены, чтобы как можно меньше мешать хозяевам. А старик, сказав что-то на своем непонятном языке, взял под руку одного из солдат и отвел его в хлев за сеном, чтобы спать было поудобнее. Быстро они нашли общий язык и с детьми. Коррадо всегда со смехом вспоминал, как пытался познакомиться с русской девочкой, тыча пальцем в свою грудь: «Я – Коррадо». А через несколько секунд девочка, улыбаясь, подражала ему: «Я – Таня». Когда Криппа и его друзья заметили, что русские хозяева питались намного хуже и меньше, чем итальянские солдаты, они стали делиться с ними своим пайком. Криппа часто рассказывал о помощи русских жителей итальянским солдатам. Он подчеркивал, что к жителям Апеннин было совсем другое отношение, чем к немцам. Солдат долго пытался понять, почему так происходит. В конце концов пришел к выводу, что в первую очередь итальянцы не вызывают такой ненависти у русских из-за того, что ведут себя по-другому, меньше зверствуют. Он даже вспоминал случай, когда к итальянцам прибежал русский ребенок с криками: «Помогите, там немцы!» Когда солдаты ворвались в избу, то увидели, как немцы издевались над женщинами. Один из друзей Криппы, отличавшийся огромным ростом и недюжинной силой, с криками и ругательствами схватил двух немцев за шиворот и буквально выкинул из избы. Остальные солдаты вермахта, со злобой глядя на союзников, ушли сами. О самих боевых действиях Коррадо никогда никому не рассказывал. Но можно представить, что пришлось пережить молодому итальянцу. В плен его взяли казаки в ходе боя на берегу Дона, и этот факт он воспринял с облегчением. «Наконец-то война закончилась, – думал он. – Все равно, что будет дальше, главное, не надо больше стрелять в людей, к которым не испытываешь никакой ненависти, и не видеть, как умирают твои товарищи». В плену итальянцу тоже приходилось несладко. Он, как и все пленные, испытал голод, тиф, смерть товарищей по бараку, чьи тела утаивали днями, чтобы получить лишнюю порцию хлеба. Особые воспоминания у него вызывал этап, который Коррадо назвал переходом «Давай!», во время которого русский солдат спас ему жизнь. В сорокаградусный мороз изможденные, плохо одетые итальянские пленные больше десяти дней шли из одного лагеря в другой. Упасть на землю – означало погибнуть. И когда Криппа поскользнулся и чуть не завалился в сугроб, шедший рядом русский конвойный ухватил его за шинель и, сильно встряхнув, крикнул прямо в лицо: «Давай!» Во время этого смертельного для многих перехода пленные снова ощутили великодушие местного населения. Русские лишали себя того малого, что у них еще было, но бросали куски хлеба тем, кто, в сущности, был врагом, но оказался в еще более отчаянном положении. Прошли первые тяжелые месяцы, условия содержания пленных стали получше. «Мы жили в лагере, спали на матрасах, ели три раза в день». В группе были только итальянцы, которые, конечно, пытались разобраться, что же они делают так далеко от своей благодатной родины. «Я вел антифашистскую пропаганду, просто не задумываясь об этом, – рассказывал позже Криппа. – Я не был коммунистом, я тогда вообще не думал о политике. Мне часто задавали вопросы – почему, зачем мы здесь? А я отвечал: «Благодари своего дуче за то, что ты здесь. Кто заставлял его отправлять нас сюда? Ты когда-нибудь был против русских? Нет! То-то и оно! Если в твой дом войдет вор, что ты будешь делать? Ты угостишь его тортом?» У простого итальянского солдата Коррадо Криппы, когда его отправили в Россию, не было вообще никаких политических убеждений, он не задумывался ни о каких идеологиях. Но среди ужасов, боли и несправедливости войны он понял: чтобы избежать ненависти и злобы, люди должны лучше узнать друг друга, историю, культуру. Только так может родиться их дружба. Поэтому после возвращения в Италию он начал работать в Ассоциации «Италия – СССР», а впоследствии и возглавлял ее на протяжении почти 50 лет. Он хотел, чтобы итальянский народ, несмотря ни на какие повороты политики, идеологии, экономические перемены, знал душу народа, который так сильно повлиял на его жизнь, и чтобы через это знание крепли дружба и мир. За свою активную позицию Коррадо был награжден орденом Дружбы народов, став пятым итальянцем, удостоенным такой чести. http://www.tribuna.ru/news/world/i_corrado/
