Пограничники во время войны и в мирное время

Салют победы зарождался
В огне недрогнувших застав,
И вермахт вдруг засомневался,
Границы прочность испытав.

Заставы стали в горле костью.
Спустили "сверхлюдей" с небес.
И фюрер зеленел от злости,
Едва заслышав слово "Брест"!

Когда бы все сыны Отчизны,
Как пограничники дрались,
Салют счастливой мирной жизни
Зажёг пораньше неба высь!

Алексей Матвеев

 

Матёрый капитан, начальник заставы, своему заместителю, неопытному лейтенанту, вечером 12 июля 1993 года:

-...А ты не слышал поговорку: «С границы – уйти нельзя..»

- «..граница пойдёт за тобой!» Слышал, отец говорил.

- А отец тебе не говорил, что пограничники - никогда не отступают?

- Но ситуации же разные бывают!!?

- Это для других родов войск, а для пограничников – нет. Не отступают никогда, потому что не отступают никогда.

- Ну а какой смысл?!! Мы – Брестская крепость что ли!?

- Вот это хорошо, что ты вспомнил про Брестскую крепость. Сталин ещё не издал приказа «Ни шагу назад!», а для них он уже был, для пограничников. Немцы подходили к Смоленску, а в это время там, в Бресте, один из нас написал: «Умираю, но не сдаюсь. Прощай, Родина!» Не было в этом смысла?

- Был, раз победили! Только получается... мы обречены подвиги совершать?!

- Молодец, хорошо сказал! За это я и люблю пограничные войска...


Из многосерийного фильма «Застава»

Всех причастных - с Днём Пограничника!!!​

Пояснение, во избежание и - на всякий пожарный если что: пограничные сутки начинаются с 20.00.

 

Золотой телёнок и ни одного стула​

«...А ещё вас здесь научат стрелять без промаха по разбегающимся мишеням...»

Из речи начальника «учебки» Н-ского погранотряда перед новобранцами 198... года

«...Как банально! Днепр, Аму-Дарья и Волга,
Я исполнил долг, но буду должен долго,
Я не предал никого, не всё не всем простил,
Жаль впустую – вхолостую, улетевших сил...»

Из стихотворения Алексея Матвеева, призыв Май 85, Термезский погранотряд, КСАПО.




Сначала не было ничего – один мрак витал везде, повсюду и только бедный «дух» метался над залитыми водой, белопенными, безбрежными полами, безжалостно рассечёнными узкой, линолеумной полосой «взлётки»... Затем было слово, сурового «капрала», из навечно «ужаленных», (это которые на заставах долго не живут, в смысле – не приживаются):
- «Драконы»! Я возвращаюсь из каптёрки через 27 минут 38 секунд и... Очень удивляюся – всё горит золотом от самого пола, (не пропустив плинтусов), до ламп длительного накаливания на потолке! А об кант отбитых табуретами постелей чтоб обязательно можно было легко порезаться. Время... ПОШЛО!!!...

Блин, приснится же!
Знатно мотнувший кузовом на ухабе заставской «Газ-66», встряхнул седоков и разбудил некоторых из них, задремавших. С перевалочной базы до заставы, по тылу – путь неблизкий, о том предупредили заранее и хоть скамья по изысканной мягкости лишь самую малость уступала асфальту, однако набили плотно, как селёдку в банку, да ещё обопрёшься вещмешком за спиной если, то вообще – убаюкивает на раз. Тем более, что «сделали ночь»: закрыли-завязали задне-откидной полог, оттого полумрак случился, а внешние визуальные раздражители-антиусыпители, проплывали невидимками, напрочь скрытые брезентом тентированного кузова. Фигвам на колёсах натуральный, а не любование окружающими красотами и прочими ландшафтами...

Первые, самые первые недели на заставе.
Для новоприбывших – всё такое дико новое, страшно неизведанное и ужасно интересное... На правом фланге успели пару-тройку раз уверенно заблудиться. Потом будет тоже, как и «старшим» призывам, непонятно – где там заблужаться-то и главное - КАК?! Как-как, «молодых» вона сколько хваткий зампобой с «учебки» понасобирал да привёз!!! Пальцев рук и ног – не хватит пересчитать, вот и выходит пока боком эдакое необычное изобилие: старослужащих, на всех, сразу-то и не хватило. Эх, молодо-драконово, учить вас, головастиков, не переучить! Вот только подкормить сначала трэба, чтоб исчез голодный блеск из глаз и там проясняться стало, что не хлебом единым живут на границе и даже - не жареным, сверхдоппайковым, полуночным картофаном. Тогда и учить да спрашивать начнём, строго, но без дурных излишеств и перегибов...

Начальник заставы и замполит ходят обалдело радостные, с несходящими с лица лучезарно умильными улыбками. Украдкой смахивая ностальгическую слезу, тайно вздыхают в канцелярии: недолго это, ах как же недолго-то!!! Скоро, через пару-тройку месяцев, оперятся, переймут от старослужащих не только опыт и навыки организации надежной охраны госграницы непосредственно в нарядах, ощетинятся знаменитыми «зайкинскими ершами» и – прости прощай божественная музыкальность «ТОВАРИЩ капитан, разрешите обратиться...», «ТОВАРИЩ замполит, РАЗРЕШИТЕ ПРОЙТИ!»... Вон, буквально только что: деликатный стук в дверь, робкий, зашуганный спрос на разрешение на войти, «ТОВАРИЩ капитан, разрешите обратиться к ТОВАРИЩУ лейтенанту? Товарищ лейтенант, рядовой Ланютин, разрешите доложить? Ваше приказание – выполнено! Какие будут дальнейшие приказания?...» Эт ж, мать-перемать, в свет, в дугу, вперехлёст, через коромысло да вприсядку – бесподобное, ангельское пение, коллега, это – СИМ-ФО-НИ-Я!!! Плакать хочется, разрыдаться друг у дружке на плече – от вновь обретённого, кратковременного, как местные летние осадки, гарнизонного счастья и от одновременной, заранешной печальности, да-с, батенька... А нагуталиненные до полной и окончательной зеркальной аспидности сапоги, а бляхи ремней, сладостно слепящие начальственный взгляд, а застёгнутые крючки ворота, а отдание чести даже ефрейторам! Эх...
- Дежурный по заставе!
Ни те стука, ни спроса, ввалился:
- Звали, трищ каптн?
«Эх, испортил песню! И кайф обломал!!!»
- Передай замбою, чтобы сформировал из новоприбывшего призыва рабочую группу на Левый, пора «систему» от травки почистить. Он их лучше знает, пусть отберёт самых добросовестных. И сам зайдёт.
- Айн момент! - хлопок дверью.
- Да что за ё-пэ-рэ-сэ-тэ и блин ходячий сверху: нет ты видел!!!? Умёлся, засранец, не испросив на то разрешения!!!... Здравствуй Наиль... Да-да, и тебе доброго с самого с утра. Вот так и живём... Нет, я щас точно всплАкну... Чего ржёте, второгодки оба-двое!? ПослУжите на «Зайке» с моё, вот тогда я посмотрю, как взвоете!!!... Остаёшься на хозяйстве за главного, так как замполит у нас нынче – ответственный, а я – в тыл, по срочному делу отъеду, на часов пару. В общем, ты понял, Наиль, нет? И эта, за «молодыми» присмотрите хорошенько, кабы не учудили чего по многолюдству, неопытности, с испугу или поканешному не знанию разных нюансов всяких...

Сидящие в курилке «драконы» невольно вздрогнули, а у представителей «старших» призывов заставы как по команде промелькнули кривые ухмылки от громогласно, преувеличенно бодро раздавшегося вдруг с плаца возгласа:
- Анзор, братан, здарова!!! Как житуха и вообще?...
- Кто это?! – придя в себя первым из «молодых» спросил старослужащих Рома Боровлёв.
- А это, извольте познакомиться, Братан Паец, особист нашей комендатуры, - ещё шире ухмыльнулся зайкинский лектрический шаман Вицик. – Щас будет вам цирковой трюк, смотрите внимательно...
И когда у «драконов» повытягивались лица, а старослужащие принялись прыскать от сдерживаемого смеха в кулак, пояснил:
- Да, вам не привиделось, в обрезанных по-дембельски солдатских сапогах рассекает. И – да, на второй вопрос.
Некоторые из «младшего» призыва недоумённо переглянулись, пока Паша Румянцев не развеял все сомнения, риторическим вопросом:
- Ещё и в портянках, поди, ходит?...

- Товарищ капитан, Первого нет на заставе, отъехал в тыл, сказал, на пару часов где-то.
- А-а-а, надо же, разминулись. Хм, ладно. Всё равно, я смотрю мне тут надолго зависать, эт ж надо ухитриться без малого три десятка привезти с «учебки». Гигант ты, Алдаев, далеко пойдёшь, помяни мои слова. Ну-с, как обычно, дай-ка мне ключики от ОВСа...

- Слушать сюда, - негромко произнёс старший вожатый, младший сержант Гурик Анинян, - начнёт вызывать на беседу всех, по одному, по очереди. Думайте, прежде чем рот открывать.
«Молодые» встревожено запереглядывались:
- А как себя правильно вести?! Мы ж не знаем, подскажите...
- Не соглашайтесь «стучать». Как хотите выкручивайтесь, и ни на какие посулы или горькие сетования о тяжкой службе да без какой-либо помощи когда, не купитесь. «Стукачей» всё равно вычислят да и не надо забывать, что нам с ним в любом случае – не по пути.
- Да это как-то... Он же офицер, целый капитан! Как не соглашаться-то, если прикажет чего?!
- Просто старайтесь отвечать на вопросы односложно – да-нет, ничему не удивляйтесь и ничего не бойтесь. В случчего, если наезжать по-дурному станет, мы - поможем, не сдадим...
- Румянцев! – раздалось со стороны канцелярии. – В склад ОВС, быстро!
«Молодой» собаковод подскочил, как ошпаренный, гаркнул: «Есть!», тяжко вздохнул и припустил полутрусцой в указанном направлении. Отсутствовал долго. Вернулся ошарашенный, вспотевший, словно из парилки. Присел на краешек лавки как в трансе, оглядел присутствующих очумело:
- Откуда он столько про меня знает?!!! Даже про фотографию девушки и в каком кармане..
- Сергейчук! В ОВС!...
И пошло-поехало, как конвейер...

- Определённо аншлаг у нас сегодня, - хохотнул старший рлсник – Эй, дядя дяжурный, кого там ещё принесло?
- Начштаба. А ну разбежались все, кто куда, и попадали на нычки от греха подальше...
Курилка волшебным образом моментально обезлюдела...

 

Сдвинув на брови шапочку, старший рабочей группы, «дед»-сержант из строевых, блаженно жмурился на левом фланге, 8-м участке, по границе: когда ветра нет, даже припекает солнышко, чуть ли не по-летнему, хоть и самое начало весны на дворе.
- Лето, ах, лето-о-о, - мурлыкал под нос, - лето звонкое, громче по-о-й!...
А после лета, а после него – сентябрь и Приказ!!! Было отчего пребывать в исключительно благодушном настроении. А чего? Сидишь себе на прогретой каменюке, примастив под зад и спину камуфлированный бушлат, почти как в кресле, загораешь голоторсово. Лопоухие, нескладно-тощие «драконы», (сняв по его дозволению рабочие бушлаты и куртки-хабэ, но сурово пресечённые от неположенной по «сроку службы» для загарной полуобнажённости), ударно трудятся, дружно чистят «систему» от травки-муравки, вон, только лопаты мелькают. Х-х-харашо, покойно, аж смаривает. Тут предполуденную сонную одурь смыло словно щедрым выплеском да сзади ледяной воды из ведра: пятеро самочинно откладывают (!) лопаты и явно собираются личное оружие разобрать-взять в руки.
- АлЁ, не понял! – рявкнул «дедушка». – Какого (полового члена) лопаты побросали без приказа и оружие лапать принялись!!!?
- Товарняк, товарищ сержант! – нестройно донеслось уважительно-испуганное.
- Ну и хрена лысого с того?!
- Так положено же боевому охранению наготове стоять, вдруг спрыг или с фотиком кто...
- На положено, (фаллосом) наложено! Ибашьте дальше, я сам буду бдить, всосали «драконяры», нет? А то устрою вам «боевое охренение», на заставе, в свободное у вас личное вре..
(Неубедительно это у него звучало, несмотря на образцовый начальственный взрёв: поза расслабленная, «весло» на коленях, патрон не дослан...)
У «дедушки» от изумления глаза приняли почти идеальную форму перевёрнутого квадрата: те пятеро, подхватили-таки личное и, нерешительно сняв с предохранителя, неуверенно запередёргивали затвором.
- Да вы в конец (уху ели)?!!! – с пол-оборота взбеленившись возопил несладкогласной сиреной сержант, подскочив как укушенный ядом в нежное, причём когда - без предупреждения совсем.

А товарный состав уже вылез по тыловой стороне из-за холма и... дальше стало «молодым» не до внутренних метаний, кого же больше слушаться: отданного приказа или инструкции «Ни под каким видом или форме не допускать безнаказанного нарушения государственной границы!» На крыше пятого с головы поезда вагона обнаружилась тройка – без дышел, хомута, бубенцов и – подвуногая: некий гражданскоодетый вырвался немного вперёд с полунизкого старта, (опередив двух вформенных) да и исполнил мастерски прыжок «бескрылый Икар» через «систему», стремительно пропав из глаз. Второй, уже в прыжке, будто споткнулся в воздухе об автоматную очередь, голова лопнула перезревшим арбузом и ухнуло тулово вниз, зацепившись голенищем сапога за край «козырька», (перекосив последний), виснет эксклюзивным био-маятником, по границе. Третий, замешкавшись, рыхлым мешком с отрубями грянулся со всем дури прямо в верхнюю часть пролёта «системы», всей тушкой! Не удержался, вырывая из изоляторов «нити» шмякнулся на утоптанную в бетон землю, по тылу. Принялся живописно кататься в пыли и крайне непритворно выть предультразвуковым фальцетом, от боли в фигурно изодранной сверху донизу, в лоскуты, персональнолицевой стороне. Встрепенулся, потянулся к выроненному из-за пазухи «макарову». Фёдор, сноровисто просунув ствол «весла» между «нитями», аккуратно прострелил недоумку правое плечо. Подумав с нанодолю мгновенья, его земляк Саид гуманно прострелил лежащей ростовой мишени и левое. А вдруг тот – левша!? Попрыгунчик-стрекозёл дёрнулся и замер. Болевой шок вырубил и функцию на опасные (для его жизни) подёргивания, и – говорительно-визжательную. А заодно, в качестве бонуса – и все остальные. Временно.
Над головой гремит-надрывается «колокол»...

Сержант, придя в себя от обалдения, заработал как хорошо отлаженный командный механизм:
- Ты, с СПШа! Ракету, знаешь какую? (С одной пупырышкой)-ую, в сторону локомотива! Смотри, чтоб вверх, в сторону тыла... ДА НЕ В ПОЕЗД, ПОПАРОК, МЛЯТЬ, А ВЫСОКО ПО-НАД НИМ!!!... Бери ещё выше! Молодец!!!.. Ты, хватай МТТ, метнулся к «розетке», доложишь, что видишь, остальны..

Сотней помойных мартовских котов, (коим всем поголовно к тому же разом, в унисон наступили на хвосты), пронзительно взвизгнули тормозные колодки, перекрыв на мгновенье сержантский рык. (Определённо машинист образцово и качественно оторвал стоп-кран или чего они там дёргают при экстренном торможении, очевидно узрев сигнал «Немедленно остановить транспортное средство!») Доприказывать сержанту не дала поехавшая вдруг в сторону дверь вагона, (с которого сиганули тарзанами те трое), и за ней открылась картинка гуашью и акварелями: замечательный, скульптурный ансамбль, опять, блин, трое! Ростовые, покачивающиеся в каких-то синеватых, незнакомо, резко пахнущих клубах дыма мишени, в форме-хабэ, простоволосые, забубённо рассупоненные едва ли не до пупа, рукава «нордически» закатаны, при ПК в центре и двух РПК по бокам... И сержант понял, что не успеет ни приказать, ни сделать чего сам: не было у него досланного патрона в патроннике, только и успел пока, с начала неожиданного, «живого» документал-кино, с предохранителя снять.

Пулемётчик посередине неудержимо просился на антисоветский лубок: детина-косая сажень в поперечнике, Соловей, мля, разбойник, глыба, матёрый человечище, с приклеившейся к нижней губе сигареткой. Щурясь от сигаретного дымка, эдак пьяновато осклабился, уже ведя стволом справа-налево-вниз, от бочкового пуза, приятно удивив неподдельным знанием новейшей истории СССР:
- Ну чё, абасрались, энкавэдиссты краснопёрые? Пришла ваш-ша..

Чего пришла их, пограничники к великой постдосаде так и не узнали: изломанно-неровная шеренга, (ещё в самом начале балаганной фразы, к счастью для погранцов, дешёвого клоуна), как один рухнула на колено и, не дожидаясь окончания сольной ремарки с вагонной сцены, врезала снизу-вверх из всех стволов! (Согласно главе СТПВ «Применение оружия без предупреждения», немножко пункта 2: «Для прекращения вооружённого сопротивления пограннаряду», и уж точно, век валькирий не видать, пункт 4: «Когда при несении службы, жизни и здоровью пограничников угрожает непосредственная опасность, а избежать её другим способом - не представляется возможности.») Пулемётную троицу смахнуло вглубь вагона незримой великанской ладонью. И если ассистенты с РПК бодро полегли среднеростовыми кеглями без каких-либо сопутствующих шумовых эффектов, то Соловейко ухитрился падая навзничь, (прежде чем затихнуть неприхотливо отбросив-разбросав невидимые простому глазу парные члены-коньки), дать недлинную очередь... в крышу. Красно-зелёные сполохи трассеров в полумраке можно было без особых сомнений посчитать за упавший на трио-труппу занавес.

Внёс посильную лепту в радикально-принудительное улучшение вентилированнисти вагона и сержант. Раньше и что немаловажно – быстрее «молодых» сообразивший, что двери товарных вагонов сами собой не сдвигаются в сторону, а только лишь вручную: дал очередь в то место, где предположительно затаился на корточках четвёртый, кабы не с совсем ручной гранатой. Трое «дракош» сообразили и старательно изрешетили ту часть вагонной стены, которую им невербально подсказал-нарисовал-прихотливо обозначил товарищ сержант. Остальные из рабочей группы, для страховки, экономно продырявили и не охваченные пристальным пограничным вниманием участки с углами многострадального вагона.

И вот в этот самый момент, будто свалившегося на «дедушку» сразу и столько было мало, Насмешница-Судьба припасла на десерт ещё гостинец. Один из «драконов» обернулся, глянул в сторону реки и – отколол умопомрачительный номер: щёлкнул предохранителем, положил «весло», сбросил шапку и, буквально выпрыгнув из сапог, рванул в сторону Аракса! В носках!!!
«Ах ты ж «драконяра» охамевший в (женский половой орган), я тебе устрою...» - по инерции недавно с «учебки» мелькнуло в мозгу сержанта-«деда» и он непроизвольно икнул, когда до него рывком дошло: рядовой явно и неприкрыто собирается с разбегу прыгнуть со скалы в реку!!!
- С-с-ст-х-х-хр-р-р!!! – только и смог выдавить из осипшего вдруг горла. Чокнутый «дракон» как на крыльях высоко подпрыгнул и – исчез. За ним рванули ещё несколько.
- СТОЯТЬ!!!!! УБЬЁТЕСЬ НАХРЕН!!! – наконец-то исторг из себя сержант так, что ажно у самого зазвенело в ушах несмазанной бормашиной, на педальном приводе. Замерли как вкопанные. – На исходную, к контрольному валику, млять!!! Всем лечь и рассредоточиться! Приготовиться к отражению вооружённого прорыва с тыла!!! Слева-справа, по одному, по очереди, сменить магазины!...

Из-за гребня холма, по тылу, показался лейтенант-зампобой, во главе третьего, усиленного заслона. Сержант испытал ни с чем не сравнимое облегчение – ну слава Егерю, словно гора Палец с плеч упала: подчиняться-то куда как легче, чем командовать...
(И нести ответственность за последствия, обстоятельства и так далее, со всеми остановками, за всё на свете... А дурачки думают, что руководить у военных – это сплошной праздник жизни: знай себе приказы отдавай направо-налево да сыром в масле катайся, горя не зная. «Кому много дадено, с того много и спросится!» - пословица есть, народная. Как нарочно для подобных случаев, когда, кровь из носу, и приказ выполни, и подчинённых сбереги, по возможности. Вот тогда и будет тебе та самая, завоёванная честь и слава, как командиру над кем бы то ни было.)...

 

Прыжок, непродолжительный полёт строго вниз, когда в животе на краткий миг поселяется щекочущее почти приятно чувство невесомости. Тело по привычке, без участия мозга, сгруппировалось – вошёл в мутную воду весенней реки «складным ножиком», без бултых-брызг. Ноги тоже как бы сами собой чуть поджались расслабленно. Толща воды погасила губительную скорость и удар в ступни вышел «средней тяжести», больно, но терпимо и не членовредительно. Оттолкнувшись от неровного дна, пошёл на всплытие, косо, получая дополнительное ускорение от ощутимого течения горной реки. Вынырнул. Прилизанная, словно облитая маслом голова «нарушака» виднелась впереди, далековато. Не успеть догнать. И тут он вспомнил совет тренера...
...- Попробуйте внушить себе, что за вами гонится акула. Без дураков, на самом деле, и что главным призом станет пообедают тобой сегодня или помрёшь сам, во сне, в старческо-маразмаческом возрасте...
У него – никогда не получалось, а вот сейчас... Уйдёт же, гад, уйдёт!!!... Отчаяние материализовалось серым хищным силуэтом, с грязно-белым брюхом, «мёртвые» агатовые глазки и... неряшливо-рваные, ошмётки подгнившего мяса, застрявшие между частоколом загнутыми крюками вовнутрь, треугольными зубами. Тело словно прошибло током...

С верхотуры скалистого берега пограничники с изумлением увидели, что пловца словно слегка приподняло над водой подводным взрывом и он стремительным болидом, с умопомрачительной скоростью, помноженной на течение, принялся буквально пожирать разделяющее их с нарушителем расстояние. Всё равно – не успеет: вон, гад, сейчас вылезет! И стрелять-то как?! Сопредельная жеж да и по своему ещё заденешь!
- Ну дура-а-ак!!! Зачем прыгнул?!!! – неосмотрительно подумал вслух сержант, старший рабочей группы...

«Вот он берег иранский, рукой подать! Свобода!!! Как он тех дурачков провёл!!! Пока погранцы ими заняты, не до меня будет. Ещё немного, ещё чудь-чудь...» Ноги коснулись дна, но течение продолжает стаскивать дальше, снова на стремнину. Кое-как, на карачках вылез на каменистый берег. Всё! Получилось!!! Встал на подрагивающие ноги, повернулся, показать пограничникам согнутую в локте правую руку, с ладонью левой на локтевом сгибе и... опешил: оставляя за собой пенный кильватерный след к иранскому берегу приближался некто. Ещё кто-то успел «вписаться в поворот» или... Или!!!...

 

Фигура «нарушака» задёргалась, суетливо пытаясь вытащить что-то из подмышки, правой. «Надо же – левша,» - отстранённо мелькнула посторонняя мысль. Вот, справился и вытянул на свет нечто треугольно замотанное в целлофан. Принялся торопясь, ломая ногти, срывать-разматывать... пистолет. Надо же, проверить ствол не забыл, нет ли там воды. Снимает с предохранителя и... «патрон в стволе!?» - пронеслось панически – и вытягивает левую руку в его направлении.
Писец, приплыли!... Не-а, попробуем побарахтаться: ну конечно же – «дельфин»!!!...

- Щас ты у меня, щас, - шептали, кривясь губы. Внезапно бошка догонялы исчезла в воде! А, так даже смешнее: пусть побултыхается, никуда не денется – вынырнет всё равно!!!
Голова показалась совсем не там, где он ожидал её увидеть. Не успел сделать поправку, как она... снова скрылась! Ничего-ничего, много вдохнуть не успел, щас вон там выныр... Да млять!!! Опять не там вынырнул, по грудь и стремительно, скрылся вновь! Что-то тут не так, не ухватывается никак, почему ворохнулось ощущение опасности?! Вот снова, не там где ждал, вынырнул-выпрыгнул дугой и тотчас пропал в речной мути! Млять, да он же к берегу продвигается! Где он!? Высажу всю обойму, хоть одном пулей да достану!
Мутная вода продолжает стремительно нести воды мимо.
Сейчас, ниже по течению... Ну?
Внезапно, ВЫШЕ места последнего водного кульбита-нырка, в ореоле брызг выпрыгнула на берег фигура в исподнем, штанах-хабэ и - в носках!...
Со скалы видели, как «нарушак» выстрелил не целясь...

Самое неприятное, что в первую секунду-две, если без маски или очков, ничего не видишь. Поэтому хлопок и пронзительное «взиу», (которое услышал не столько залитыми как парафином ушами, полными воды, а всем телом), здорово помогли сориентироваться. Ещё полуслепым, наметил движение вправо, но резко шатнулся влево. «Ту-дух!» и снова вжикнуло. Вот он, родный, замешкался чуть, доводя ствол и... надавил на спуск. Всё! Тело инстинктивно сжалось, готовясь принять в себя свинец, но выстрела не произошло!!! Стрелявший ошарашенно скосил глаза на пистолет и этого хватило досократить дистанцию чтобы дотя-я-януться и врезать правой ногой под левое запястье! Пистолет летит вверх, футболист-любитель спортивного общества «Динамо» вниз (всех пограничников записывали в «Динамо» в обязательном порядке, причём не спрашивая за кого они «болели» до призыва), поскользнувшись на мокрых от стекающей с него воды камнях. С огромным удовольствием гостеприимно принявших спину так, что вышибло дух из лёгких! Вскочил, (экономии времени ради - без помощи рук), сразу на ноги. У полуобезрученного, в правом кулаке – кинжал. И когда да откуда только успел вытащить!? Клинок, (насыщенного антрацитового цвета, с как бы вплавленными золотистыми искорками), нервно дрожит, тянет руку за собой, выписывая завораживающие петли. Умеет. Ждёт.

- Ну что, «совок», посмотрим на твои кишочки?
Искажённое ненавистью, подёргивающееся нервным тиком лицо вдруг светлеет и радостно лыбится, глянув поверх головы, за спину. Дешёвая уловка или... В жандармы глухих сроду не набирали, значит бегут сюда от поста на выстрелы: и те - у нас там, и эти – здесь, у них уже... Дёрнуться, словно собрался оглянуться на посмотреть чего там сзади. Клюнет? По тени видно: делает подшаг вперёд, дабы без изысков сверху-вниз всадить по рукоять режик в подставленную спину, а мы - сполунедооборота, тоже подшаг навстречу и – в сторону! Перехватил за запястье и, используя инерцию замаха, чутка подправив, вывернул руку «нарушаку», чуть ли не по-пижонски, будто на татами, в показательном поединке.
- Помечтай, – процедил погранец запоздалый ответ и основанием левой ладони резко ударил по локтевому суставу вытянутой и удерживаемой в захвате руки. Раздался тошнотворный, приглушённый хряск, словно переломили палку, густо обмотанную влажными тряпками. Сустав выгнуло непредусмотренным дизайном природы образом, вовнутрь. Кинжал самостоятельно, с мелодичным звоном брякнулся о прибрежный валун. Взвизгнув на крайне фальшивой, тонкой ноте, нарушитель обмяк и охотно посунулся головой вперёд, всё в те же, гостеприимные камушки.

Так, глянуть в сторону поста. Бегут, бегут сердяги, аж запыхались. Главное – без спешки. Окинуть взглядом, вокруг да около. Подобрать оброненный кинжал, заткнуть за пояс брюк, ловко попав в ременную петлю. Волоком стащить безвольную тушку нарушителя к урезу воды. Поднять удачно попавшийся по дороге пистолет, поставить на предохранитель, сунуть в карман. Глянуть снова, всё ли с собой, не забыл ли чего в впопыхах «в гостях»... Вроде нет. Ну, поплыли. Вариант транспортировки при спасении на водах, негласно прозываемый среди спасателей родного, курортного городка как «Чапаев». Это когда клиент попался покладистый: вялый, не сучит ногами, не машет руками, не пытается тебя в благодарность, что спасаешь – удушить или подмять под себя, словно по щучьему велению образовавшуюся вдруг в воде кочку, а нахлебавшись воды, дисциплинированно покоится на спине, пузом кверху. Ты ему головёнку и всё непосредственно к ней прилегающее придерживаешь над водой, загребаешь незанятой рукой и работаешь ногами. Очень удобно, особенно когда в тебя некий бородач в чужой форме песочного цвета зачем-то вздумал целиться из американской автоматической винтовки. Почему удобно? А ты ловко меняешь как положение своё, так и траверс таким макаром, чтобы транспортируемый послужил элитным пулеулавливателем. Неважнецкая защита, само собой, ненадёжная совсем, ну да уж какая есть, не до жиру. Это по любому лучше, чем ничего... По морям, по волнам, хрен на рыло трам-пам-пам... вам...

Начальник жандармского поста, вырвавшийся вперёд... не на белом коне, а в белых подштанниках, вздрогнул от недружного, трескучего эха. Осознал, что это с северного берега лупанули одиночным залпом... хвала Всевышнему, в небо! Чего это они?!!! Оглянулся, и рявкнул так, что отдельные слова были чётко и разборчиво слышны стоящим на круче на том берегу, почти напротив:
- А НУ ОПУСТИЛ ВИНТОВКУ, СИНИЙ ИШАК, ЗАЧАТЫЙ ШАКАЛОМ В СОБАКЕ, НА МУСОРНОЙ КУЧЕ!!!
Подскочив к недоумённо выпучившему глаза подчинённому, (две недели как прибывшему с фронта для прохождения дальнейшей службы), вырвал оружие, поставил на предохранитель. Переложил М-16 в левую руку, а правой – заехал придурку в ухо!
- А НУ – СМИРНА!!! ВСТАЛ КАК ПОЛОЖЕНО ПЕРЕД ОФИЦЕРОМ!!! Ушёл он, у-шёл, дубина!!! А ты, баран, всех нас чуть под яман хамчух не подвёл! А, ничего, ну-ка выводок ишаков, построились! Байрам, организуй тщательную прочёску того места и найди, слышишь – НАЙДИ МНЕ ГИЛЬЗЫ!!! А я пойду готовить «большой флаг», приедут ксировцы и мы с урус-аскерами побеседуем на мосту Искандера Двурогого, как у них говорят... о делах наших скучных..., нет, скорбящих... ай, шайтан, что за язык, а? Давай, Байрам, вся надежда на тебя, старина, приступайте...

На нашем берегу, за вышкой Поста Наблюдения и камышами.
Связал «нарушака» его же ремешком: накинул скользящую петлю на запястье левой руки и намертво притянул к лодыжкам. Техника безопасности: фиг знает какой у «пациента» болевой порог, вдруг да высокий и он попытается какой-нить дурной, киношный трюк учудить? Бережёного, говорят, боги берегут как-то так охотнее и намного чаще.

Принялся обыскивать. Новенькие ножны скрытого ношения, подпружиненные. Явно на заказ, штучной выделки, мягкой кожи. Удобно носить как на предплечье-плече, так и на бедре-икре. Мечта диверсанта. Какой интересный нарушитель. И кинжал. Клинок – необычного цвета, отливает благородной полированностью, отлично сбалансирован, обоюдоострая кромка. Рукоять – как влитая ложится в ладонь, удобна и для прямого, и для обратного хвата. Благородное оружие воина для настоящих мужчин, без дешёвых украшательств в виде насечек из золота или драгоценных каменьев, снижающих в разы колюще-режущие качества. Чувствуется древность, что кинжал этот дороже декоративно-парадных поделок для султанов с падишахами всякими. Нет, расстаться с такой вещью – просто не достанет сил. Значит будет трофей, на память...
- Возьми всё-всё: «кроссовки», одни замшевые, настоящий «Адидас» между прочим!
Ишь ты: очухался.
- Не хочешь? Тогда бери деньги, часы золотые... Понравился кинжал, а? Очень старый, очень ценный... Из гробницы Пармениона взят был... Только дай уйти, отпусти!!! Время ещё есть...
Губы помимо воли растягивает улыбка, вот ведь - мечтал сказать, а рядом и нет никого, чтобы услышать знаменитое:
- Я мзду – не беру...
Лежащий ощерился:
- Ещё сказани «мне за Державу об..» Ай!!!...
- Пасть закрой, - прозвучало равнодушно, без каких-либо эмоций. – Иначе я не буду больше такой добрый и гуманный...
- У-у-у-о-о-у-й... УБЕРИ НОГУ, БОЛЬНО-О-О!!!!... Ладно, если не брезгливый, у меня есть ещё что предложить...
Выслушал его пограничник, покрутил головой из стороны в сторону:
- Дурак. Ничего ещё не понял? Ты лучше вот что скажи: там ведь два-три метра вправо-влево и – полетели бы брызгами ошмётки по закоулочкам при недолёте или перелёте... Знал?
Гримасу боли, на мгновение сменила ухмылка:
- А то. Служил же срочную здесь, на «Ручейке».
Пристальный взгляд и почти идеально скопированные интонации:
- «Ручеёк» говоришь? Х-хэх!
- Чего зубоскалишь, э?! Чему радуешься?!!
- Да так, своему, анекдот вспомнил, про «...а вот я тебя - отпускаю»..
- Расскажешь?
- Расскажу...
Поднялся с корточек, огляделся, время действительно ещё есть, отошёл к реке, взвесил в руке кинжал. Обернулся и решительно двинулся к связанному...

 

- Та-а-к, на дубу – листья ясеня....- присвистнул начштаба.- Докладывай, солдат!
- Товарищ подполковник, попытка ухода на сопредельную пресе..
- Ты мне про то, что ты тут делал, пока один был расскажи-ка.
- Как следует по инструкции, предварительно зафиксировав НГ, произвёл обыск. Помимо пистолета иностранного производства, предположительно немецкого, на нарушителе, в карманах, обнаружено: две подмокшие пачки советских денег по тысяче каждая, одна – початая, другая – в ненарушенной банковской упаковке; запаянная в полиэтилен пачка американских долларов, по виду – сотенными купюрами, по весу, тысяч десять..
- Это-то откуда знаешь?!
- Сотенными же, одна купюра весит 1 грамм, тысяча – 10 грамм, десять тысяч – 100 грамм, сто тысяч – это уже кило, а там, даже если на глаз, на ладони взвесить, килограмма не будет. Да и объём..
- Ты смотри какой начитанный солдат нынче пошёл. Одна вскрытая, говоришь? А ну-ка быстро вывернул карманы!
Окружающие, не сговариваясь брезгливо поморщились, будто только что некто громко испортил воздух.

Рядовой вывернул карманы мокрых штанов, зябко переступая по стылой мартовской земле босыми ногами. Сначала правый, потом левый. И первого – скудно сыпануло монетной мелочью, а из другого... выпали два куцых, тускло блеснувших на солнце цилиндрика!!! Все, включая вывернувшего, в диком изумлении уставились на них. Первым пришёл в себя начштаба, выражение ожидания неизбежной зубной боли – сменилось у него ликованием! Подполковник коршуном упал на гильзы, словно боясь, что кто-то успеет или захочет забрать раньше. Вскочил с колен, неверяще рассматривая на ладони как величайшую, по Маяковскому, дубликат-ценность! Глянул на «именинника», разом подобрев:
- Ай, маладец, а!!! Какой маладец! Когда успел, да?!!!
Рядовой ошарашенно пожал плечами и протянул:
- Н-не знаю.
- Да что ж ты в мокром-то стоишь? – Огляд массовки и гневно: - Па-а-чиму никто ему сухого не дал до сих пор?
У всех снова прошелестело на лицах, одинаково: ««Ну как это «Па-а-чиму»? К зеркалу давно подходил?»»
- Да ты и босой к тому же, - соизволили заметить ещё одно очевидное. – Зачем, да?
- Портянки смыло, без сапог прыгнул... чтобы не мешали...
- А, то есть и сапоги..
- Так точно, сапоги, куртка-хабэ, ремень и бушлат с шапкой, и личное оружие – здесь! – невежливо перебил старшего офицера зампобой заставы.
Саид и Фёдор, переминавшиеся с ноги на ногу, бросились к зёме с выше поименованными предметами воинской одежды. Земляки Алексей и Сафар, чуть замешкавшись, присоединились к ним: оба держали своё, снятое в темпе, (вишь как пригодилось «подъём-отбой»-то), чтобы зёма переоделся в сухое...

- Товарищ подполковник, разрешите обратиться?
- Ну обращайся, просьбы, пожелания будут? Отметим и наградим, не беспокой..
- Приватно, разрешите вам доложить?
- Мне?!
- Вам, а так же товарищу лейтенанту, заместителю по боевой подготовке.
- Ну давай отойдём. Лейтенант, за мной!
Откуда-то сбоку раздалось нарочитое покашливание.
Начштаба спохватился:
- Капитану тоже положено знать, это ваш особист... Ну, говори, чего там у тебя секретного образовалось вдруг?
- Подкупить хотел, когда я его с того берега волок..
- Деньгами что ли, так ты вроде всё выложил или не всё?
- Не всё.
Трое офицеров явственно вздрогнули, особист невольно напрягся, словно перед прыжком.
- У него, по его словам, бриллианты заныканы, на миллионы..
- Где, ГДЕ? – перебил капитан, определённо в азарте позабыв кое-какие правила хорошего тона у военных, забегая «поперед батьки». (Не своего непосредственного, ясен пень, но всё-таки, тем не менее и между прочим.) Никто не обратил внимания – так всех снедало профессиональное любопытство. Даже ближе шагнули, сгрудившись.
- Не совсем в ту рифму, - ответил, скупо улыбнувшись рядовой. – В дупле.
Начштаба сдвинул фуражку на затылок и озадаченно почесал голову. Зампобой присвистнул, а особист радостно потёр руки и уточнил на всякий пожарный:
- А не врал он тебе?
- Не проверял.
- Побрезговал? – понимающе подмигнул капитан.
- Да нет, прибежали как раз, когда собирался. Ну там, пока доложить, как положено, пока карманы вывернуть...
Подполковник, невиданное дело, опустил взгляд и крякнул эдак пристыжено.
- Ты, эта, извини, перенервничали все. Я ж думал – гильзы там остались, а жандармы вон как, чуть ли не носом землю роют, грабельки притащили, найдут, думаю, дело времени, вот и сорвался. Забыли?... – протянул руку.
Кивок, пожатие.
И сразу как-то так улетучилось из окружающей атмосферы некоторое нездоровое напряжение что ли.

- Товарищ подполковник, разрешите? – особист от нетерпения и планов громадья, за малым не бил на месте копытом, аки конь стоялый.
- Давай, капитан, действуй! Даю санкцию, запомнил? Держать меня в курсе. Или нет, я сам буду сопровождать тушку. Да, доллары и прочие ценности прихвати, только по описи чтоб, составь по быстрому. Проверю и заверю. Лейтенант! Ты тут закончишь с НЗ (начзаставы) сам, составьте списки отличившихся, на представления о награждении, и пусть все докладные напишут..
- А остальных пятерых «холодных» куда, товарищ подполковник? И раненый из тех дезертиров один, тот, что не допрыгнул и об «систему» шваркнулся-ободрался. Товарняк надо отпускать, уже больше получаса движение остановлено...
Начштаба досадливо поморщился: тут ТАКОЕ, а всякая мелочь с рутиной заедают, путаются под ногами, мешают.
- Коменданта пришлю, по дороге по рации отдам приказ. Трупаки – на заставу пока, найдите место, чтоб под замком и не видать было снаружи. А с товарным составом... М-м-м... Решите с НЗ и выделите двоих, с оружием, сержанта и рядового-ефрейтора каких-нить. Пусть с машинистом и помощником едут до Парадиза. Там вагон отцепят и обследуют да запротоколируют всё, что надо. Раненого заберём. Перевязали, кстати его? Прекрасно. Если в состоянии связно мыслить и логически отвечать, вон капитан быстренько предварительно допросит. Трофейное оружие и остальное пока у вас на «Зайке» побудут, до особого распоряжения. Всё, вроде? Тогда – по коням!!!...

Засовец принёс криптограмму. Начальник заставы, после расшифровки прочитал, хмыкнул, молча протянул замполиту с зампобоем. Там стояло:

«Сего дня числа такого-то, 198... года, около 3 часов ночи, из расположения Н-ской части МО дезертировали шестеро военнослужащих срочной службы. Вырезав караул, завладели оружием: автоматами, пистолетами, пулемётом. Возможно ими будет предпринята попытка прорваться и уйти на сопредельную территорию на участке Н-ского погранотряда. Сим приказываю: объявляется усиленный режим охраны государственной границы до особого распоряжения (о переходе на обычный). Усилить наблюдение. При обнаружении и преследовании в ближнем тылу или пресечении попытки вооружённого прорыва через границу, в связи с обстоятельствами, сопровождавшими дезертирство, разрешено в плен никого не брать. С ознакомлением сего, выслать подтверждение.

Командующий Заджигитским погранокругом генерал-майор такой-то»​

Начзаставы:
- Сдаётся мне, что про наших «крестничков» в телеграмме, хотя со списком захваченного оружия не совсем совпадает и про ручные гранаты - ничего. Надо будет подстраховаться, чтоб на нас не повесили чужой прогрёб-хищение. Особому отделу той части, очевидно, будет подарок. – Зампобою: - Славно ты их на учебном поднатаскал. Так что верти дырку и примеряй досрочно новые погоны, Наиль, точно тебе говорю.
- Так для нас же, для застаявы, а не для чужого дяди отбирал. И что-то мне вещует, что не мне одному, - ответил усмехнувшись лейтенант. – Ну, я пошёл? Проверить как там трофейное поживает, запротоколировать согласно требованиям подстраховки да глянуть как под присмотром старшины тушки «дизеров» заштабелевали в нижнем овощехранилище, аккуратно ли.
- Давай. Щас ответ составлю, отдам ЗАСу и тоже заценить подойду...

Пограничная застава «Зайка», с так и незапятнанной нигде ни разу репутацией, продолжала нести службу по надёжной охране и защите рубежей СССР, неспешно продираясь сквозь насквозь скучные, пограничные будни..
Чего спрашиваете? А, это-то: учли, конечно же, и спроворили там замечательный сюрприз, для будущих редкостных ловкачей – крайне человеколюбиво установили «протыкач», кустарно скомбинированный со спиралью «Бруно». Прыгайте себе, с подвижного балкона, на здоровье! Раков подкормить. А они знаете, какие там вкусные!!!? Вот только с пивом - напряги...

 

Постскриптум.
Помните как там в финале бессмертной книги?

«Сокровище никуда не исчезло, просто видоизменилось и выросло в размерах, его можно было потрогать, но нельзя унести...»

Ну и так далее. Вот только в данном случае не было «крика смертельно раненой волчицы», а была... песенка, Остапа Бендера в исполнении Андрея Миронова:

«В бурном море, людей-событий,
Не щадя живота своего,
Са-а-авершите вы массу открытий,
Даже сами, не желая того!
Б-б-б-л-лл-л, б-лл-л...»

Для тех, кто не понял.
Канцелярия пограничной заставы «Зайка». В ней видим особиста п-ой комендатуры и главгероя рассказа. Сидят, через стол, напротив.
Особист:
- У тебя в личном деле запись, что медаль получил, за спасение утопающих.
- Так точно.
- Так как же он у тебя захлебнулся, а!? Ты же умеешь и плыть с телом, и откачивать наглотавшихся воды...
Пожатие плеч:
- Люди – разные, товарищ капитан. Болевой шок, сердце могло не выдержать, да и как-то так не до того было, чтоб перво-наперво смотреть как там здоровье у нарушителя. Пока плыл, пока выволакивал на берег да тащил подальше от реки, то-сё... Ну и когда спохватился – поздно уже было... Меня в чём-то подозревают, товарищ капитан?
- Да нет. Строго между нами: бриллианты нашли при вскрытии, в заднем проходе, упакованные в презик. Судмедэкспертиза показала, что умерший скончался в результате попадания воды в лёгкие. Вот только... По докладным, у него нож был и видели, как ты его за пояс заткнул... - Прямо-таки по-джигарханянски, плотоядная улыбка: - Что скажешь?
Опять пожатие плеч, спокойно-безмятежный взгляд серо-зелёных, с желтизной глаз:
- Заткнул, да. Но там течение какое, особенно на середине, да тот жандарм стал сдуру целиться и мне уже обеими руками пришлось держать тушку, потому ногами вынужден был много и интенсивно дёргать. Видимо выпал, пока плыл обратно. Опять же – течение сильное... Могу показать полунадрезанную ременную петлю, видать острый, зараза, был.
- Покажи... Мдя. Вот ещё ребус кстати: из докладных выходит, что ты его обезоружил приёмами рукопашного боя. Где и у кого обучался?
- В нашей ДЮСШа.. (для невладеющих: детско-юношеская спортивная школа)...
Особист подался вперёд.
-..обучался борьбе дзю-до.
- Ты мне зубы не заговаривай! Какое, нах, дзю-до!? Там же явно, по описаниям, приёмы из закрытого курса боевого самбо.
- Ну, бывали у нас летние сборы, приезжали и самбисты, но мирно-спортивные, нашего же возраста средне- и старшеклассники общеобразовательных школ. Проводили соревнования и по правилам самбо тоже, тренировались в одном зале, для разнообразия и повышения общей подготовки... На ОФП (общая физическая подготовка, или, неофициально, «разгрузочный день») вместе бегали на стадионе рядо..
- Не тупи! Плохо у тебя получается косить под дурачка непонимающего.
Пожатие плеч и словоохотливо:
- Это, видимо, у наших тренеров надо спрашивать, у Кандаура Гучипцовича и Дамира Яхиевича, какому-такому дзю-до они нас обучали, регулярно, средь бела дня и отчего-то не таясь. При нередких посещениях занятий и тренировках с нами же представителей рай- и горотделов МВД. Знаете, как бывает: приходишь в секцию на тренировку после уроков в школе, а тренер окинет зорко обе шеренги и тебе, излишне рослому подростку, а потому издалека видать, говорит с мужиком незнакомым в пару стать. А тот, размявшись в охотку, степенно так, ты, мол, считай, что я ничего не умею, даже падать... А нам-то чего, хоть на пяточках прыгай себе на здоровье, хоть на голове в партере стой, тем более если сами же и попросят. «Хаджумэ!» - и понеслась, каскадом, пока не скажут «Матэ!»: подсечка, зацеп, через бедро, через корпус, «мельница», «вилка», через себя, с колен... Один белобрысый, живчик такой, как-то раз, вообще учудил: попросил на нём удушающие отработать, а не гуманно, на грани разрыва связок и сухожилий, удерживающие, как обычно просили. Тоже мазохист наверное...
«А про военрука-то, определённо, не знает, невпопад слушает, о чём-то своём думу думает...»

Капитан в раздражении выбил ладонями по столешнице некую нервную дробь и внезапно спросил:
- А кроме бриллиантов, он тебя ничем не прельщал?
- Это когда я его с сопредельной уволакивал?
- Да. А что, он и на нашей стороне успел, а?
- А что, на нём ещё что-то должно было быть, товарищ капитан?
Пауза, дуэль глаза в глаза. «Задушевно беседуемый» рядовой взгляда не отвёл ни вправо, ни влево, не опустил вниз. Может не врёт, но тогда как же... А так, для протокола: предоставленная оперативная информация, о возможной связи с расхищением древних гробниц – не подтвердилась, покамест! Тем более, что знают лишь примерно, чего там было раньше, до того как некие резкие индивиды опередили археологов. Мало ли от чего слизистая пищевода может быть раздражена, а сам он расширен. А за сопляком-то – присмотреть не сложно, куда он с «подводной лодки» денется – служить и служить ещё. Если взял-таки себе трофейчиков и ножиком, и камушками-изумрудами, то обязательно проговорится или ещё как проколется. Землякам похвастать захочется к примеру, какой он ловкий да ушлый: самого особиста, как пацана малолетнего – вокруг пальца... И вот тогда я его и выведу на известную воду... Это "Знамя", как минимум. Мож к тому же и досрочное выйдет...
- Рядовой Пушкин! Особый отдел к вам вопросов больше не имеет. Можете быть свободны... Хы-хы, пока.
- Есть быть свободным... пока! – с готовностью и махонькой, на грани фола, паузкой-заминкой ответ. - Разрешите идти, товарищ капитан?
- Иди-иди уже, ещё один щукарь-«зайкинец», мля...

(Да, если что: каждый делал свою часть общего дела. Особисты – своё, подотчётный контингент «срочников» - своё и претензий, по зрелому размышлению, к методам нет никаких: работа у них такая, неблагодарная, подозревать всех и вся, всегда. Если только особист не начинает «путать личную шерсть с государственной» и пользовать служебное положение в шкурных целях, само собой.)

Капитан, несмотря на песню известного барда, стал майором. Очевидно информация – подтвердилась. Далее след его затерялся...
А тот рядовой, который спасателем-медалистом до призыва оказался? А что рядовой? Отслужил срочную, без нареканий и без служебных или ещё каких других прогрёбов да и уволился. Не первым и не последним, к серёдке с конца поближее. След его тоже – затерялся: убивали СССР, закапывая живьём страну, с радостным, самозабвенным визгом, рубя ловко подсунутыми в ручонки импортными топорами днище государства-корабля... Куда уж там отследить рядового рядового? Пруд пруди таких, даже, вон у поэта сказано, и с пожарными да милицией не могут иных отыскать, а тут – даже и предполагать смешно... будет.

Эпилог, фантастический.
В конце не к ночи будь помянутых 90-х некие спонсоры, пожелавшие остаться неизвестными, профинансировали в России строительство реабилитационного центра, оснащённого по последнему слову медицинской науки и новейших достижений лекарской техники, для военнослужащих, как действующих, так и комиссованных по резко пошатнувшемуся здоровью. По умолчанию – в той или иной полосе ведения б/д.
Для каких именно? Ну, не воевавших неветеранов, например, с колото-резанными ранами, огнестрельными и осколочными ранениями, контузиями и надорванным психическим здоровьем.
Зачем? Так не нужны они оказались, никому: копеечную разовую выплату в зубы и идите, дорогие защитники наши, на все четыре стороны. Сами и протезы себе измысливайте, и прочее добывайте, а реабилитировать здоровье, так водки ж – море. Особенно – палёной. И нам – прибыток, и с вами хорошо – проблем меньше.
Какой-такой статус «участника боевых действий»?! Где это!? Ах в Таджикистане, к примеру? А мы вас туда не посылали! Вы с тех, кто послал, стребывайте! Померли уже, некоторые, да библиотеки собой украсили? Ну мы даже и не знаем... (как вас поделикатней на ху... тор бабочек ловить послать бы...)

Да, а ещё, то ли те же, то ли совершенно случайно мимо проходившие меценаты профинансировали постройку детдома для военных сирот.
Это которые? А это дети, у кого всех родных да близких, военнослужащих как правило, у них прямо на глазах и зарезали, локальные свободоборцы всякие. А неправильной «нации» потому что и/или – вон, оккупанты-де. Освобождайте в темпе место для правильных, под них, цЫвилизованных, и уляжемся, а не станем больше частью Державы быть. Потому что мы тута келейно посовещались в куширях-пущах и решили за свои народы, как да под кем всем отныне жить-поживать да добра наживать. Ну, не для всех, само собой, на всех добра обязательно не хватит: ни скважин, ни мобил литого золота, ни изукрашенных всамделешными брульянтами «поршей», на ярмарках простых миллионеров, из ворья профессионального или насквозь чернильно-любительского.

Детдом, так же – по последнему слову, с жёстким отбором педагогов-психологов, с подключением к Тырнету и прочими делами. Как в лучших домах Ландона и Парижа, ага. Чтобы хоть как-то отдать должное тем, кто пал за страну, кто её защищал несмотря ни на что или кого, там, в заоблачных Авгиевых конюшнях временно угнездившихся. И позаботиться об их детях, взять под частную опеку, если у государства, (якобы и на это тоже), денег – нету: чтоб не голодали, не мёрзли беспризорниками, бездокументные, ютящиеся по подвалам новосуверений всяких и в самой «наследнице великой Державы». Чтобы сгладить по возможности память у этих подранков военного времени, хотя войны у нас никакой вроде не идёт нигде ни разу. Дабы выросли из них люди – достойные своих родителей.
Ну там, про фонд помощи родным и близким тех павших воинов-защитников, и говорить не стоит – это и так понятно, как само собой разумеющееся. Чего уж проще-то...

Пы. Сы. Так, на всякий пожарный и если что: не стоит проводить никаких параллелей, ни с кем, ибо все совпадения событий, людей, места и времени – совершенно и злонамеренно случайны.

 

Анекдот, "НЕ МОЖЕТЕ!!!"​

Прибыл, как водится, незванным большой-пребольшой генерал, с самой со столицы. Объезжал, (точнее - облетал на "вертушке") южные (Турецкую, Иранскую, Афганскую) границы изумительно миролюбивой страны СССР. И - опа, попал, как с корабля на бал, на правый фланг одной заставы. (На левый - не усесться было, ежели желалось непременно с комфортом и при отсуствии у "вертунов" филигранного мастерства-привычки садиться на "пятачок", когда ма-а-ахонький уклон вправо - в "систему" врежешься, ну а налево если - без вариантов купаться всем в пограничной реке, со всеми вытекающими.)
Погранцы стоят, как простые, рядовые пахари по окончании страды - неприкрыто довольные: даже легкораненых нет!!! Свезло, так свезло!

Генерал, окинул искоса, эдак орлиным зраком строй, сморщился как от приступа боли зубовной: явно "выправка" не понравилась, и в маскхалатах летних-то поголовно все - поди-придерись-поищи несвежую подшиву, и сапоги - в пылище, а бляхи ремней вообще - тактические... Однако укрепился, явственно, даже со стороны, наступил на горло любимо-привычной, гарнизонной песне да и говорит трубно:
- Здравствуйте, товарищи пограничникИ!
Строй ему, не надрываясь, то есть без особого энтузиазма на генеральский-то взгляд:
- Здра-жила-трищ-гнрал-рмии!
Генерал:
- Вот что воевать вы умеете хорошо, это я вижу...
Косится на аккуратно разряженные, разложенные на брезенте трофеи, горки и штабельки трофейных же боеприпасов, всякое декоративно колюще-режущее и в сердцах бросает:
- А приветствовать, как положено - НЕ МОЖЕТЕ!!!

Если бы не усталость, ((где-то с полсотни тушек бандитов только-только в вагон рефрижераторный загрузили, на время, (пока ещё не окончательно рассвело), таская от рубежа прикрытия, к ...-м воротам, (а они ещё и тяжёлые, зараза), и отправили на перевалочную базу,)) то точно охотно попадали бы от неудержимого хохота. А так - даже смеяться сил не было.
И больше чем уверен, у всех в строю мелькнула одна и та же мысль:
"Вот когда генералом становятся, у некоторых сразу соображалку на фиг отбивает что ли?!!"

 

(Пяте)ро​

рассказ​

«Пять муравьёв – это больше, чем четыре слона.»

Народная свазилендская поговорка



Широко известно о Подвиге защитников Брестской крепости, среди которых были и пограничники Брестского погранотряда:
личный состав 9-ой линейной заставы,
3-ей резервной заставы,
3-й погранкомендатуры,
окружных автомобильных курсов и многие другие из пограничных подразделений, дислоцировавшихся в самой крепости. А также защищали крепость у Буга и те из оставшихся в живых пограничников, кто получив приказ, пробились сквозь кольцо окружения в крепость с линейных застав 23-26 июня.

Ну и ходит-гуляет по свету запущенная одним писателем сплетка, что якобы «последний защитник», полуослепший, сдался гитлеровцам в марте 1942 года.
Летом 1943 (!) года в Бресте некий гауптман (капитан) Иоганн Вестманн писал в личном дневнике:

««27.VII. 43. Иногда ночью нас обстреливают русские, которые прячутся в казематах крепости. Говорят, их не больше пяти человек, но мы не можем их найти. Как им удаётся выжить под землёй два года без еды и питья?! Я этого не знаю. Ни тотальное минирование развалин, ни огнемёты, ни даже газы – не помогают: патрули гарнизона продолжают нести в ночное время потери убитыми, реже ранеными, как правило тяжело – в голову, шею, грудь. Бывает, что патруль бесследно пропадает: не находят ни оружия, ни тел, ни даже следов крови! Дезертируют что ли или это опять русские из крепости постарались?

Стандартно пишут про бедняг в сопроводительных документах о текущей убыли – небоевых потерях среди личного состава гарнизона: «Несчастный случай, подорвался на мине.» Или того проще: «Пропал без вести при проведении плановой, антипартизанской операции, в лесу. Поиски не дали результатов.» Интересно, если бы не русские партизаны, что бы делало вышестоящее командование гарнизона, какой именно бледный у него был бы вид?

Замкнутый, нелюдимый, исключительно неразговорчивый обер-лейтенант К., из антидиверсионного подразделения егерей, сообщил мне как-то, по большому секрету, (перебрав шнапса), что собаки отказываются работать по следу! Kак он сказал с мрачном усмешкой: «Уверенно его теряют, почти сразу же». По его же словам, после того как две группы, ушедшие на прочёску и зачистку подземелий, исчезли, а из третьей, заслышав выстрелы, обнаружили прибыв в дальний, полузатопленный подвал лишь тело одного, (как показало вскрытие – умершего от разрыва сердца), отдан негласный приказ ограничиться лишь контрдействиями на поверхности.
Мистика какая-то!

Отправляясь на ночное патрулирование в крепость, нижние чины желают друг другу: «Избави нас, Боже, от «Чёрной смерти» (чумы), встречи с «Фрау с автоматом» или с русскими демонами!» Некоторые принялись ревностно посещать службы гарнизонного пастора. Как он мне поведал, нередко спрашивают, не владеет ли он навыками экзерсизма. Запасаются всяческими талисманами и охранительными амулетами.

Курьёз: сказки братьев Гримм пользуются огромным успехом. А всё из-за того, что кто-то, (пальцем не будем показывать), в шутку, сказал, что там иносказательно изложены способы гарантированно избежать встречи с любыми из тех, кого не следует поминать на ночь глядя. Хотя там столько русских осталось с лета 41-го непогребёнными, а оттого – неупокоенными, что поневоле закрадываются мысли о том, о чём шепчутся по углам – что это сама Крепость мстит нам. Глупости! Нам противостоят люди. Однако же вопрос вопросов – как, ну как они ухитряются не просто выживать в нечеловеческих условиях в течение двух лет, а ещё и оказывать нам регулярное, небезуспешное сопротивление?!

Конечно же, в докладах об этом ничего нет, потому что официально принято считать, что крепость «окончательно пала» к исходу июня и зачищена от русских к началу августа 41-го. Да и наш дорогой фюрер побывал здесь, тем самым официально как бы поставив точку. Однако гарнизонное кладбище тем не менее продолжает неспешно, но неуклонно расти...»»

...Последние числа июля 1944 года. Канонада уходила всё дальше и дальше на закат: советские войска обошли Брест с флангов, с ходу форсировали Буг и, замкнув кольцо окружения вокруг Брестского укрепрайона, стремительно покатились паровым катком по отступающим гитлеровцам и далее. Гарнизон города и крепости сложил оружие и сдался. Какой смысл сражаться в безнадёжном положении, в полном окружении да ещё и при многократно превосходящих силах противника, правильно? Нерационально ведь и «бессмысленно» к тому же. Потому – руки вверх и вперёд, унылыми колоннами военнопленных туда, куда и хотели, но совсем не так и в другом качестве.

Генерал смотрел на проходящих мимо пленных, но видел не их, подавленно бредущих, жмущихся к обочине, уступающих дорогу советской боевой технике и войскам, непрерывным потоком идущим им навстречу. Видел жару, сгоревшие, исковерканные остовы танков и грузовиков, окровавленные, грязные бинты - горечь отступление. Когда он, только-только с командных курсов по переподготовке, с новенькой «шпалой» в общевойсковых петлицах, отступал 23 июня во главе пехотного батальона, поредевшего от «безвозвратных» потерь в жестоких оборонительных боях у крепости до полутора взводов. И вот он вернулся, один из всего батальона: остальные полегли под Москвой, в Сталинграде, на Курской дуге, при форсировании Днепра... Долгая вышла дорога обратно.

Подчинённые из ближнего окружения знали, что комдив воюет с 22 июня, что встретил войну именно здесь, недалече совсем. Поэтому когда окончательно завечерело, начштаба распорядился накрыть в блиндаже комдива ужин по особенному. Вот только язык не поворачивался назвать его праздничным. Бывает такое – вроде праздник, праздновать надо, а не весело совсем. Горько.
Генерал-майор молча пожал полковнику руку. Два года воюют вместе, уже давно научились понимать друг друга не то что с полуслова, а вообще без слов.
Видимо, крепко помнил о комдиве и командарм: испросив разрешение у командующего фронта, приказом отвёл измотанную в непрерывных, наступательных боях дивизию на пополнение техникой и личным составом. Где располагаться, предоставил решить самому командиру дивизии, так и сказал при личной встрече: «Места здесь для тебя знакомые, Артёмыч, тебе и поводья в руки – выбирай сам.»

 

Первую приняли за грядущую Победу, вторую – за командира, дай ему Судьба здоровья и многия лета. А третий тост был традиционно за павших: молча, стоя и не чокаясь. В глазах генерал-майора заблестела непрошеная влага. Сели, никто не решился нарушить тишину. И она, осознали удивлённо, была непривычной – канонада затихла вдали и вокруг царило чуть ли не абсолютное безмолвие. (Начштаба расстарался, чтобы вокруг не шумели. Поэтому штаб дивизии и разместили подальше от входящих в неё частей и подразделений, неглубоко в лесу. Так что деревья хорошо экранировали звуки, заглушая их.)
Комдив сидел во главе стола, уйдя в себя, безучастный к окружающему. Начальники служб и родов, штабные, командиры полков и прочий начальственный люд постепенно зашевелились, шёпотом ведя разговоры, не забывая плотно закусывать. Когда ещё выпадет отдых, надо насладиться каждым часом: скоро снова в бой, дальше на запад. Дошли ведь! До самой, до границы! Павшим – слава и память, а живым – продолжать жить и радоваться жизни...

Внезапно распахнулась дверь, шваркнув со всего маху об аккуратно, досточка к досточке, обшитую стену блиндажа! Собравшихся шатнуло словно порывом невидимого ветра, комдив вышел из оцепенения раздумий-воспоминаний. Сидевшие спиной к выходу обернулись, все воззрились на адъютанта командира дивизии. Только очень важная, неотложная весть могла извинить подобное вопиющее нарушение военной этики – вваливаться к командиру, без стука и спроса на разрешение войти да ещё едва ли не пинком распахнув дверь. И вроде так оно и есть – на капитане буквально лица не было. Что за напасть?! Тихо вокруг, ни стрельбы, ни взрывов...

- Товарищ комдив! – Адъютант замялся, определённо находясь в нешуточном затруднении. – Тут это...
- Чего ты там мямлишь!? – насупил брови генерал-майор. – Если ничего важного, то получишь у меня сейчас на грецкие орехи! Ну?
Капитан решился:
- Товарищ генерал-майор, к вам на доклад просятся несколько пограничников..., - заметив нахмуренное недоумение, поспешил прояснить: - Воевали в немецком тылу, здесь.
- Партизанили что ли, в лесах? – понимающе просветлел комдив.
Слова адъютанта заставили присутствующих разом онеметь:
- Никак нет, по словам их старшего, вели диверсионные действия в самой Брестской крепости, из развалин казематов!
- Где-где?! – не поверил своим ушам генерал.
- В крепости, - произнёс капитан, будто и сам не веря тому, что говорит. – С августа 41-го...
Все вздрогнули, переглянулись с ошарашенным видом и вот тут у всех выражение лица стало точь-в-точь как у «неурочно ввалившегося» в командный блиндаж со сногсшибательным докладом: продрало от одной лишь мысли «Три года?!!!»
- Зови их немедленно сюда! – приказал комдив.
- Они просят вас выйти к ним или прикрутить до предела «коптилку».
Начмед, подполковник, сообразил первым:
- Глаза у них отвыкли под землёй от яркого освещения за три-то года. Ослепнут...
Генерал ринулся наружу.

Поляну заливало половодьем расплавленного серебра. На грани лунных света и тени, под сенью раскидистой длани - нижней ветви исполинского дуба стояли пятеро, в фуражках. Стремительно приближавшемуся к ним генералу показалось, что что-то в фигурах не так, потом вдруг дошло, рывком – БЕЗ ПОГОН!!! Неестественно бледные лица давным-давно не видавших дневного света, словно светящиеся в полумраке, тёмные провалы на месте глаз... Наверняка не одного лишь генерала окатило ледяным ознобом от дикой мысли, что это не люди, а призраки павших в июне 41-го. Как немой укор им: и ему, и остальным. Истлевшая, штопанно-перештопанная форма. На ногах у троих – лапти. Один с «дегтярём», трое с ППШа, один – с винтовкой. Оружие – ухоженное, маслянисто-матово отсвечивает.

Прошедший огонь и воду комдив, не терявшийся ни при каких обстоятельствах, лично подымавший залёгшие цепи под убийственным пулемётным/миномётным/артиллерийским обстрелом, одним из первых переправившийся через Днепр на «пятачок» плацдарма на правом берегу вслед за передовыми частями дивизии, растерялся – не знал, что сделать или сказать.
Крайний правофланговый, невысокий, кряжистый усач пришёл ему на помощь, скомандовал негромко шеренге:
- Рняйсь, смир-рна!
И гулко произнёс:
- Товарищ генерал, сводная, подвижнАя группа Брестского погранотряда прибыла в ваше распоряжение. Командир группы – старшина Гладков. Какие будут приказания?
- Братцы, да как же это, а? – у генерала текли слёзы и он не стеснялся их, как ещё совсем недавно, в блиндаже. – Как смогли, родные?! Столько времени, в крепости...
Порывисто обнял старшину. Жал руку следующему в таком коротком строю, словно заведённый повторяя снова и снова: «Благодарю за службу!» и обнимал. Практически у всех присутствующих повлажнели глаза.
Комдив спохватился:
- Вольно!
Старшина-пограничник немедленно продублировал эту команду.

Они стояли, пятеро, и плакали, как это бывает у мужчин: безмолвно, без всхлипываний и рыданий. Положив автоматы, ручной пулемёт и снайперскую винтовку наземь, стали кругом, обнявшись за плечи, не сговариваясь, как один, склонили голову каждый, вовнутрь. Вспоминали тех, кому не довелось дожить. Кто-то из них глухо и хрипло, явно с отвычки говорить, произнёс:
- Братья, неужели дождались!? Неужели – это правда, а не в который уже раз сон!!? Наши пришли! НАШИ!!!...


Мы, пограничники, из поколения в поколение, из призыва в призыв, помним о Брестской крепости всегда: «молодым» рассказывают о брестских пограничниках, приводя их подвиг как пример образцового исполнения долга воинов Границы. Скажем, так:

Матёрый капитан, начальник заставы, своему заместителю, неопытному лейтенанту, вечером 12 июля 1993 года:
-...А ты разве не слышал поговорку: «С границы – уйти нельзя..»
- «..граница пойдёт за тобой!»? Слышал, отец говорил.
- А отец тебе не говорил, что пограничники – никогда не отступают?
- Но ситуации же разные бывают!!?
- Это для других родов войск, а для пограничников – нет. Не отступают никогда, потому что не отступают никогда.
- Ну а какой смысл?!! Мы – Брестская крепость что ли!?
- Вот это хорошо, что ты вспомнил про Брестскую крепость. Сталин ещё не издал приказа «Ни шагу назад!», а для них он уже был, для пограничников. Немцы подходили к Смоленску, а в это время там, в Бресте, один из нас написал: «Умираю, но не сдаюсь. Прощай, Родина!» Не было в этом смысла?
- Был, раз победили! Только получается... мы обречены подвиги совершать?!
- Молодец, хорошо сказал! За это я и люблю пограничные войска...

Из многосерийного, художественного фильма «Застава»

Да, вот за это мы, погранцы, и любим пограничные войска. Не оттого, что дартаньяны-де и круче нас только обрывы в море, а потому что честь нам оказана великая, заранее: случись вдруг что – просто допреж всех принять на плечи ношу неподъёмную, но наипочётнейшую – стать на пути напавших на нашу страну, сколько бы их ни было. Поэтому и меряться никому нечем, ведь у каждого мужчины эта ноша – своя, но лишь часть общей доли защитников Отечества, как бы оно ни называлось, кто бы, как бы ни мелькал у госруля.

В качестве эпилога, не желая ни на йоту умалить беспримерного Подвига ВСЕХ защитников как Брестской крепости, так и всего Западного приграничья и ОБЩЕГО вклада в дело приближения Победы Советского Союза над Германским нацизмом:

Салют победы зарождался
В огне недрогнувших застав,
И вермахт вдруг засомневался,
Границы прочность испытав.

Заставы стали в горле костью,
Спустили «сверхлюдей» с небес,
И фюрер зеленел от злости,
Едва заслышав слово «Брест»!

Когда бы все сыны Отчизны,
Как пограничники дрались,
Салют счастливой, мирной жизни
Зажёг пораньше неба высь! ​

Автор стихов: Алексей Матвеев, пограничник, Май 85, с Афганской границы


Подпишусь под каждым словом этого стихотворения... и свазилендской поговорки.

Вечная Слава и Память героям Брестской крепости!!! ​

Рядовой пограничных войск, Ноябрь 87, с Иранской.

22 июня 2010 года

 

Камерады, извиние. Но толи просмотре, толи нет этого.
Но ведь был такой удивительный пограничник капитан Наумов, который в феврале - апреле 43г по тылам 11-й армии Манштейна партизанил. И за 65 дней стал ген.-майором и ГСС?

 

Не слыхал.
Надеюсь, не горит: к первоисточникам у меня доступ затруднён, временно. Но как только, так сразу.
Если надо срочно, то можно спросить напрямую на сайтах погранец.ру и пограничник.ру: и там, и там есть соответствующие разделы.
Удачи!

 

http://www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=2378
Этот?

 

Есть книга Наумова " Степной рейд". Как раз об этом.

 

btt и SKSino - хлопцы, спасибо. Нашлась еще одна книга "Люди с чистым сердцем" Вершигоры

 

Где то попалась статья
Пограничные войска СССР
в Великой Отечественной войне.

И там упоминается Наумов М.И. Охотно предоставляю выдержку из статьи...

Яркими примерами умелой организации и ведения боевых действий в тылу противника могут служить действия партизанских формирований, которыми руководили офицеры-пограничники Наумов Михаил Иванович и Карицкий Константин Дионисович.
Война застала капитана Наумова М.И. в Карпатских горах, где он со своими подчиненными принял первый бой, отбивая атаки немецких автоматчиков. Но силы были неравными. Прорвав кольцо окружения Наумов с поредевшим отрядом стал отходить в глубь страны, надеясь догнать фронт. Был ранен. С июня 1941 г. по январь 1942 г. он с боями прошел пешком от г. Галич до Хинельских лесов на Орловщине. В январе 1942 г. М.И. Наумов установил связь с партизанами Черниговского района Сумской области и стал сражаться с врагом в их рядах. В январе 1943 г. он становиться начальником штаба оперативной группы партизанских отрядов Сумской области. Вскоре Михаил Наумов возглавил крупное соединение украинских кавалерийских партизанских отрядов. 1 февраля 1943 г. соединение Наумова выступило в рейд по вражеским тылам. За 65 дней рейда наумовцы прошли по оккупированной территории Сумской, Полтавской, Харьковской, Кировоградской, Одесской, Винницкой, Киевской, Житомирской областей Украины и Полесской области Белоруссии почти 2400 км., провели 47 боевых и диверсионных операций.
В результате боевых действий были уничтожены сотни фашистских солдат и офицеров, а также много военной техники.
7 марта 1943 г. за боевые заслуги перед Родиной в деле организации партизанского движения на Украине, полковнику Наумову М.И. было присвоено звание Героя Советского Союза, а в апреле того же года воинское звание «генерал-майор».
Вскоре партизаны Наумова совершили второй рейд по тылам врага. С 12 июля по 22 декабря 1943 г. соединение прошло около 2500 по оккупированной территории. Оно форсировало 23 реки, среди них: Припять, Уборть, Случь, Тетерев. Провело 186 боевых операции, разгромили 47 гарнизонов противники где было уничтожено большое количество живой силы и боевой техники противника. В декабре 1943 г. соединение генерала М.И. Наумова в районе Городницы соединилось с частями Красной Армии.
21 января 1944 г. партизанское соединение выступило в третий рейд. Продвигаясь с боями по тылам врага, соединение прошло по территории Ровенской, Тернопольской, Дрогобычской, Львовской областей Украины и Люблинского воеводства Польши, провело 72 боевых и диверсионных операции. 22 марта 1944 г. соединение встретилось с частями Красной Армии.
За три рейда партизаны генерал-майора М.И. Наумова прошли с боями почти 10 тыс. километров, провели около 300 боевых операций, освободили от оккупантов более 2000 населенных пунктов.

 

Ещё один известный пограничник-партизан Сабуров. ИО не помню.

 

Александр Николаевич он
http://www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=1560

Но вот что он был пограничником не уверен, в органах НКВД да, служил, но насколько мне известно, накануне Великой Отечественной войны он руководитель управления пожарной охраны в Киеве (пожарная охрана также входила в структуру НКВД согласно принятого 12 июля 1920 г СНК постановления “О сосредоточении пожарного дела в НКВД”). ru.wikipedia.org

 

Полиглоты пограничные​

-... Сколько времени?
- Пятница!
- Да, точно, скоро лето!...

Из нечаянно подслушанного радиоразведкой сопредельщиков диалога, по проводной связи одной, отдельно взятой на радиокарандаш, советской линейной погранзаставы. У "слухача", по непроверенным оперативным данным, случился непредвиденный вывих мозгов, но выносили тем не менее - головой вперёд, лучезарно улыбающегося всем нечаянно встречным-поперечным. Чего тут скажешь? Слабеньким оказался. То ли дело наши, зубры-матёрые человечищи!...


...Южная граница страшно миролюбивой страны СССР, Н-ская застава, где-то после 22 часов ночи. Призрачным серебром заливает окрестности "пограничное солнышко", притихли, утомившись за день, ночные, горные соловьи-кукушки: неприкрыто ничем, нигде, ни разу тишь, гладь да божья благодать, можно сказать - пастораль. "Точат дембель" с/с-ники в кухоньке, на питомнике: вытачивают, шлифуют, наклеивают художественной аппликацией, проходятся по слоёному утюжком, на автономной каменноугольной тяге. Для конспирации да на всякий пожарный, (штирлицы и исаевы в одном флаконе), подопечных тут же расположили. На случай, если вдруг что, то индивидуальную санобработку наводят на собачек - зубы им заговаривают.

Внезапно, без заранешно-заблаговременного предупреждения - незнакомое, начальственное топотание воздушного балерона-слона, (но, как водится - без пачки и пуантов)! Только успели заныкать неуставное рукоделье, распахивается дверь и на пороге - соткался из кромешной не совсем темноты... незнакомый майор!
Немая сцена, куда там "Ревизору". (А ЧЗ (часовому заставы) неудержимо и непонятно с чего заикалось вдруг.)
Окинул проверяющий архимедовским взглядом мини-массовку "уголок Дурова" да и спрашивает, с ехидцей, попутно блеснув эрудицией:
- И чего это мы тут делаем, а? Чем занимаемся на ночь глядя да ещё и после общего отбоя?
Ждёт, с крайне поощрительным видом "Ну-с, чего мне втирать станете, а, а?"
Подрывается с табурета сержант-инструктор с/с, вытягивается образцово-показательно и чеканно рапортует:
- Доводим подопечным боевую задачу, на эти пограничные сутки, товарищ майор!!! Экспериментальная дрессура!

Майора явственно шатнуло в дверном проёме невидимым прорывом ветра и он поперхнулся заготовленным полусловом! Резко изменившись в лице, глубокомысленно и понимающе кивнул:
- Дело нужное, да.
Блицподумал себе немного и веско добавил:
- Молодцы, вольно всем, продолжайте!
- Есть продолжать! - гаркнули знатные пограничные "куклачёвы", на доверии.
Уходил с питомника майор-проверяющий, как по подушкам.

Чуть позже, в канцелярии, бледному от неожиданности визита начальнику заставы, выслушав сбивчивый доклад, уставясь как бы в себя раздумчиво затуманнем взором:
- Слушай, капитан, а у тебя в отделении службы собак бойцы что - с собаками могут разговаривать!?
Начзаставы, даром что ли уже три года на Н-ской заставе прослужил, даже глазом не моргнул:
- И не говорите, товарищ майор! Они меня когда-нибудь разорят!!!
Дубль два у проверяющего, образцовое обалдение.
Капитан-пограничник, явно придя в себя и спохватившись, традиционно проявил было искреннее хлебосольное радушие пополам с гостеприимством, но майор, нерешительно потоптавшись на пороге канцелярии, энергично отмахнулся:
- Не буду вам мешать, работайте! Поеду-ка я-ка дальше, и так ведь уже видно, что службу знаете туго, все, от мала до велика!!!
И отбыл.

А дальше был... "испорченный телефон", строго перпендикулярно вверх, до самого до... В общем, выше - некуда уж, почти.
Председатель неурочно вызвал командующего ПВ КГБ СССР, и, поговорив для отвода глаз о том, о сём, не на шутку огорошил:
- Слушай, у тебя что - пограничники с собаками могут разговаривать!?!
Генерал армии, даром что ли поставленный главным над советскими погранцами, мгновенно нашёлся:
- И не говорите, товарищ Председатель, они у меня такие, у них - любой заговорит! Да чего там - заговорит, запоёт!! Одно слово - полиглоты!!!

Председателю Клуба Глубокого Бурения определённо хотелось кое-что уточнить, но он, почему-то, не стал. Наверно крыть было нечем: сказано же русским языком, просто, кратко и понятно, по-пограничному - потому что полиглоты и точка! Граница ж на замке и всё такое. А уж как они там шуруют, на самом Порубежье и вокруг да около оного, какими такими разводными ключами или вообще - торцевым на 19-ть - загадочные слесарЯ/знатные собаководы/ и прочая, и прочая, лучше особо въедливо и не интересоваться - сон крепче будет...

Фельетон, если что.

 

Маска, как я понял, стандартно входившая в комплект "нулёвых" летних маскхалатов.

Такой вот пограничный сувенир, на долгую память.

 

Предлагаю ознакомиться.

1941. Забытый десант​

26 июня 1941 года, части и подразделения Пограничных войск НКВД и Красной Армии, при поддержке 4-го Черноморского отряда пограничных судов и Дунайской флотилии, форсировали Дунай и вступили на территорию Королевства Румынии. Передовым штурмовым отрядом, командовал капитан Бодрунов, сводная корабельная группа, действовала под командой капитан-лейтенанта И. К. Кубышкина. В результате наступательных боев, был полностью очищен от противника мыс Сатул-Ноу, занят город Килия-Веке, село Пардину и еще ряд населенных пунктов, так же были заняты острова Татару, Раздельный и Даллер. (На острове Раздельной, бойцы капитана Бодрунова, уничтожили вражеский гарнизон, исключительно штыковой атакой). В результате наступления передовые части десанта вклинились на сорок километров в глубь территории противника.

Вам не показалось, это было именно 26 июня 1941 года, те самые дни, когда уже бежали армии, стрелялись генералы потерявшие управление войсками, когда немцы захватывали запасы боеприпасов и амуниции, достаточные на год войны для миллиона человек, мудро свезенные к самой пограничной линии. Генералы любят писать в мемуарах о внезапности нападения, а то что 30% танков просто не смогли выехать из расположения части по причине поломок и необученности экипажей, это тоже внезапность? Не было внезапности только у погранцов, по всей линии границы они первыми приняли удар на себя и нигде их не застали врасплох. У "палача" Лаврентия были разработаны прекрасные инструкции для пограничных войск и эти инструкции сработали во всех отрядах и заставах пограничных войск НКВД. Там был порядок и боевой настрой с первых минут войны. И именно поэтому армейские мемуары, как правило лишь вскользь касаются подвигов бойцов в зелёных фуражках.
Начало Дунайской боевой десятидневной эпопеи, положил 79-й Измаильский пограничный отряд, 22 июня он принял свой первый бой. Согласно циркуляра Гитлера, на преодоление пограничных застав, вермахту и его сателлитам отводилось 25 минут, но погранцы видимо не читали этих циркуляров. Заставы Западной границы держались от нескольких часов до десятков дней. По заставам измаильцев был нанесен артиллерийско- и авиаудары. Ответным огнем огневые точки противника были подавлены, а за одно выметены свинцовой пургой все "секретные" румынские пикеты и посты. И тогда пять полков румынской армии пошли вперед, в некоторых местах они смогли вклинится на Советскую территорию до полутора километров, но уже были вскрыты в штабах пакеты с красной полосой и пограничники стали действовать по инструкции, ведь их было целых 1569 человек, против двадцати тысяч румын. А инструкция гласила, о не допущении проникновения противника на Советскую территорию. И погранцы вдарили, и так вдарили, что сбросили румын в Дунай, а потом на помощь подоспели части РККА. Измаильскому отряду были приданы батальон из состава 287 стрелкового полка, батальон из 23 стрелкового полка, артдивизион и отдельная батарея из 218 артиллерийского полка.
А далее согласно той же инструкции, пограничники 79-го отряда провели молниеносные рейды на Румынскую территорию, громя опорные пункты румынских граничар и притаскивая иной раз по 7 языков зараз. Командовал отрядом, майор Савва Игнатьевич Грачев, его заместителем по политчасти, был старший батальонный комиссар И. Т. Прибылов.
А потом был знаменитый Дунайский десант. Когда Антонеску доложили, о том, что русские в Румынии, он пришел в бешенство и приказал отбить у большевиков территорию Романия Маре. Целые сутки крохотный румынский полк, штурмовал село, которое обороняли аж тридцать пограничников, вооруженных до зубов двадцатью винтовками и аж четырьмя пулемётами и конечно у бедных румын ничего не получилось, их было только полторы тысячи при двенадцати пулеметах. Антонеску позвонил Гитлеру и попросил помощи авиацией, сказав что в Румынию вторглись десять тысяч комиссаров НКВД в зеленых фуражках. Но у фюрера уже тусовался Канарис с разведданными абвера и Гитлер язвительно сказал маршалу Антонеску, что русских там меньше тысячи и румыны должны сами справиться, коль уж они потомки и Рима и Даков, одновременно. Но пока согласно приказа, наши не отошли с позиций, румыны так и не смогли нарушить их оборону.
За десять дней, было захвачено 810 пленных, уничтожено 327 солдат и офицеров противника, несколько сот ранено. Было захвачено: 15 орудий; около трех тысяч снарядов; 742 винтовки; около ста тысяч патронов; 8 станковых и 10 ручных пулеметов; 416 мин; 340ручных гранат и.т.д.
Но и у наших ребят были потери: смертью героев, пали два офицера, один сержант и семь рядовых.
В течение 10 суток, пограничники 79-го отряда, под ежедневными бомбежками и артобстрелами, мужественно оборонял 225 километров государственной границы.
30 июня 1941 г. 79-му пограничный отряд, согласно приказа командования, приступил к передаче участка своей ответственности, частям РККА.
2 июля 1941 г. в 16.40 отряд в полном составе выбыл к месту новой дислокации с задачей охранять тылы Южного фронта. Так закончился этот маленький, но героический эпизод великой войны.

http://artofwar.ru/c/chekmarew_w_a/text_1220.shtml

 

А теперь, "сухим языком" документов:

Описание боевых действий 79-го Измаилского пограничного отряда НКВД за период с 22 июня по 2 июля 1941 г.

[Не ранее 2 июля 1941 г.]

1. Обстановка

22 июня 1941 г. в 4 час. 30 мин. по пограничным нарядам и всем подраз*делениям отряда с румынской стороны внезапно был открыт ружейно-пулеметный, минометный и артиллерийский огонь.

Немедленно перед всеми подразделениями границы была поставлена задача занять оборону и до выяснения обстановки огня не открывать.

Поддержки КА и ДВФ были приведены в боевую готовность, которые к 5.00 заняли огневые позиции.

В 5.00 с румынских пунктов — г. Галац, с. Исакча, г. Тулча, с. Патледжанка, с. Сатул-Ноу, г. Килия-Веке, с. Периправа и Сулина — по подразделениям отряда, а также по населенным пунктам с. Джуржулешть, г. Рени, с. Картал, с. Сату-Ноу, г. Измаил, г. Кшшя-Ноуа, хутор Лиски (на карте нет), г. Вилково дополнительно был открыт артиллерийский огонь из орудий крупного калибра.

В ответ на огонь противника пограничные подразделения, части КА и ДВФ открыли ответный огонь по огневым точкам противника, а также по румынским пикетам, румынской погранохране и войскам. С этого времени завязался бой на советско-румынской границе на участке 79-го пограничного отряда.

Несмотря на поддержку с воздуха и бомбежку с самолетов противника, огневые точки противника, румынские пикеты, расположенные в непосредственной близости к границе, нашим огнем были уничтожены, а уцелевшие небольшие группы войсковых частей противника обратились в бегство, найдя себе убежище в плавнях.

В последующее время десятки раз в сутки и даже более этого подразделе*ния отряда обстреливались артогнем противника, мониторами с Тульчинского гирла (застава № 6), батареями из плавень, а также подвергались бом*бежке с самолетов.

В районе взорванных мостов на р. Прут (1-я застава), на р. Дунай (участок застав №4 и №6) противник при поддержке артогня и самолетов неоднократно пытался переправиться на наш берег, но пограничными заставами каждый раз отбрасывался с большими для него потерями.

Отряд продолжал обороняться и удерживал полностью участок государственной границы.

2. Соотношение сил

а) Находящийся в оперподчинении 79-го погранотряда 4-й черноморский отряд пограничных судов 22 июня1941 г. в 7.05 распоряжением штаба войск округа перешел в подчинение Военного совета ДВФ.

б) Наши силы: погранотряд занимал оборону государственной границы на участке протяжением 225 км. На участке отряда находились ДВФ и части КА: с. Джуржулешть — 724-я береговая артбатарея, г. Рени — 31 сп и 99 ап, г. Измаил — 287 сп, г. Килия-Ноуа — 23 сп, 30 ОРБ и 44 санбат, г. Вилково — береговая батарея и с. Жембриень (Волчек) — береговая батарея.

в) Силы противника: пограничные части (4 компании). Войсковые части: г. Галац — 11 пп, 8 кп, 5 ап, 3-й сапполк, немецкая артиллерия, мотомехпехота, танки и авиация;

с. Исакча: 38 пп, 3 ап, 2 ап на механической тяге, немецкая артиллерия и мотомехпехота;

г. Тулча: 33 пп, 73 пп (резерв 33 пп), 20 ап, 18 ап, 63 пп, немецкая артиллерия, 2 монитора;

г. Килия-Веке: 10 орудий па, 15-й отдельный батальон морской пехоты;

с. Периправа: рота пехоты и 17-я батарея.

3. Задача отряда

При поддержке ДВФ и частей КА оборонять и удерживать участок государственной границы (р. Прут — с. Джуржулешть включительно, р. Дунай, г. Вилково, о. Лимба, взморье, с. Жембриень).

4. Оценка местности и времени года

Со стороны противника: г. Галац, с. Исакча, г. Тулча представляют укрепленные районы.

Плавни, выходящие к р. Дунай, покрыты густым, высоким камышом, берег р. Дунай в садах и виноградниках, что дает хорошую маскировку про*тивнику для сосредоточения войсковых сил, особенно в ночное время. Высоты с. Исакча и г. Тулча являются командными.

С нашей стороны: плавни, заросшие густым камышом, берег р. Дунай в садах и виноградниках. Местность дает хорошую маскировку для передвижения и сосредоточения войсковых подразделений в ночное время. Время года — лето, ночи темные, дни солнечные, температура воздуха днем более 28°.

6. Действия отряда в период описываемых боевых действий

С момента боевых действий, то есть с 4 час. 30 мин. 22июня1941 г., отряд совместно с частями КА и ДВФ оборонял участки застав № 1,2,4,7,8,9,13, 15 и 17.

Заставы № 3, 5, 6, 10, 11, 12, 14, 16, 18 и 19 отрядом оборонялись самостоятельно.

На этих же направлениях (против наших застав) пограничными подразделениями отряда были уничтожены румынские пикеты и огневые точки противника.

26 июня 1941 г. в 6.00 при поддержке пограничных подразделений части КА форсировали р. Дунай и заняли населенные пункты на румынской стороне: с. Сатул-Ноу, с. Пардина, г. Килия-Веке. Занятие указанных румынских населенных пунктов дало возможность свободного плавания средствам ДВФ от городов Килия-Ноуа и Измаил.

26 июня 1941 г. в 9.00 согласно боевому приказу № 2 штакора 14 начальник 79-го пограничного отряда подполковник Грачев назначен начальником боевого участка с задачей оборонять участок государственной границы от с. Некрасовка-Ноуа, г. Вилково, о. Лимба, с. Жембриень.

Отряду были подчинены: батальон 287 сп, действующий в районе г. Измаила и удерживающий румынское с. Пардина, батальон 23 сп, действующий в районе Килия-Ноуа и удерживающий румынский г. Килия-Веке, дивизион и одна батарея 218 ап и 30 орб.

С указанными частями Красной Армии отряд продолжал оборонять уча*сток государственной границы и удерживать своими силами румынское с. Сатул-Ноу.

Остальные части КА штакором 14 были оттянуты на другие направления.

1-я пограничная комендатура в полном составе перешла в подчинение КА.

Наша разведка систематически, с первого дня боевых действий, направлялась на румынскую сторону для установления сил противника и захвата военнослужащих румынской армии («языка»). Поставленные задачи разведкой были выполнены успешно (румынские военнослужащие доставлялись группами 7-8 человек ежедневно).

Неоднократные попытки противника овладеть румынским с. Сатул-Ноу отбивались огнем наших пограничников.

Артогнем противника и бомбежкой с самолетов были уничтожены помещения застав № 1, 4, 5 и 6. Заставы № 1, 4 и 5 занимали оборону в окопах вблизи застав, а застава № 6 была оттянута на вторую линию в с. Некрасовка-Ноуа, где заняла оборону.

За время обороны участка отряда с 22 июня 1941 г. по 2 июля 1941 г. все подразделения отряда, в том числе и штаб отряда, беспрерывно находились под артогнем противника и подвергались бомбежке с самолетов.

Связь с подразделениями отряда, частями КА и ДВФ поддерживалась телеграфом, телефоном, делегатами связи. Неоднократно после артобстрела и бомбежки связь нарушалась, но связистами-пограничниками под огнем противника быстро восстанавливалась.

Все донесения вышестоящему командованию во всякое время суток, а также в установленные сроки представлялись своевременно.

За время боевых действий на участке 79-го погранотряда взято в плен 665 человек, из них 650 румсолдат и 15 офицеров.

Потери противника: убито 327 человек, ранено до 100 человек, сбито 7 самолетов противника.

Захвачено трофеев:

орудий 53-мм, 75-мм и противотанковых — 15 шт.;

снарядов к ним — 2875 шт.;

винтовок — 742 шт.;

патронов винтовочных — 82 тыс. шт.;

пулеметов станковых — 8 шт.;

пулеметов ручных — 10 шт.;

мин — 416 шт.;

гранат ручных — 340 шт.

Потери с нашей стороны:

1. Убито— 10 чел. Из них:

среднего начсостава — 2 чел.; младшего начсостава — 1 чел.; рядовых — 7 чел.;

2. Ранено — 11 чел.

Из них:

среднего начсостава — 1 чел.;

младшего начсостава — 3 чел.;

рядовых — 7 чел.

3. Пулеметов станковых — 2 шт. (затоплены).

4. Винтовок — 1 шт.

7. Последующая задача отряду

30 июня 1941 г. 79-му пограничному отряду было приказано участок отряда передать КА.

2 июля 1941 г. в 16.40 участок обороны отряда был передан частям Красной Армии. После сдачи участка отряд в полном составе выбыл к месту новой дислокации с задачей охранять тылы Южного фронта.

8. Оперативная деятельность отряда до начала военных действий

С 1 января 1941 г. по 22 июня 1941 г. отряд имеет 158 случаев задержания нарушителей государственной границы, в общем числе — 470 чел.

За этот отрезок времени отряд не имел ни одного случая безнаказанного нарушения государственной границы.

В 1941 г. за хорошую организацию службы по охране госграницы объявлена благодарность по округу: среднему начсоставу — 9 чел., рядовому — 15 чел. Представлено к награде знаком «Отличник РККА» — 8 чел.

Объявлена благодарность по отряду 51 чел., из них 23 чел. премированы деньгами на сумму 1050 руб.

Членов БС премировано 59 человек на сумму 3180 руб.

Выводы

1. Несмотря на внезапный обстрел и нападения на нашу территорию, на превосходство сил противника, отряд на протяжении 225 км в течение 10 суток мужественно оборонял участок государственной границы.

2. Систематические обстрелы артогнем, бомбежка с самолетов подразделений отряда не поколебала мужество командиров и красноармейцев отряда.

3. Все попытки противника переправиться на левый берег р. Прут и Ду*най были отбиты с большими для него потерями.

4. Поставленная отряду задача — оборонять и удерживать участок госу*дарственной границы — выполнена с честью и с малыми потерями.

Начальник штаба 79-го погранотряда войск НКВД МССР майор Афанасьев

Начальник 1-го отделения штаба отряда капитан Сизиневский


http://pvrf.narod.ru/dok/1939-1945/dok30.htm

 

Анонс! ​

В библиотеке Мошкова выложил повесть о Пайке, заставе где служил срочную: http://lit.lib.ru/t/titor_r_w/

Всем заинтересовавшимся - занимательного чтения!

Тем, кто - не: можно просто рассказывать встречным-поперечным, (а равно и личным врагам с прочими "редисками"), что вот есть такая ссылка, сам/сама - я да ни в жисть не буду, но может вам-то как раз и понравится...

 

Новогодний ЧГ​

Наверно на каждой заставе празднование Нового года в чём-то очень схоже. Повара стараются изо всех сил приготовить что-то особенного или - просто украшение любого пограничного стола: картофельное пюре из натуральной картошки, (замешанное на сливочном масле ужина/ночных доппайков) и – котлетки, не менее чем по две на каждого едока, а того лучше - три, из свежезабитой на подхозе свинки. Не говоря уж об остальных вкусностях. Добровольных помощников рабочему по кухне – хоть отбавляй. И если бы не "страшный" (старший) повар, то не столько помогали бы, сколько рас-про-бы-вы-ва-ли.

Остальные, в пику известной поговорке у военных, обретаются намного поближе к начальству, чем к кухне. Большинство, бдительно отловленных и уличённых в праздношатании зампобоем, занимается доукрашательством Ленкомнаты; меньшинство, наделённое от природы красивым почерком и/или изумительной координацией движений тонкой моторики, рисуют лозунги, пишут плакаты. Намертво, на века, наклеивают "Моментом" художественную аппликацию, что у новом-то годе мы обязательно и ещё крепче догоним/перегоним/удержим за то-то или сё-то тех и этих, а потом - всех!

"Срочники" "дед" Дед Мороз и без нескольки часов "старый" - предельно коротко стриженная Снегурка - морально готовятся. Особенно - последняя, в вывернутой мехом вовнутрь старой дублёнке жены НЗ, (о чём та так никогда и не узнала - о даре начальника заставы, во временное пользование, ради Праздника). Надо чтобы голос звучал понаженский похоже, хоть чуть-чуть. Уже с ненавистью смотрит на редкостный дефицит: куриные, сырые яйца, словно с неба раздобытые расторопным старшиной, (служившим срочку на этой же заставе, призыва Ноябрь-77). Дед Морозный взглядом Сизифа обречённо обозревает холмик из 47-ми вещмешков с подарками в углу Дальнего кубрика. Плюс, отдельно - Первому, Второму, Третьему и его жене и Четвёртому. Хорошо хоть Пятый - из "срочников"! То есть один из 47.

В общем, почти как в муравейнике: все при деле и чем-то заняты, в той или иной степени/виде относящимся к Празднику. Именно так, с заглавной буквы, ведь это для гражданских «С Новым годом! С Новым счастьем!», а для «срочников» - это ещё и наступление для некоторых «Дембельского года»!!! Когда одни «стареют» ещё больше, куда уже вроде и некуда, а другие бесповоротно перестают считаться «молодыми». Есть от чего пребывать в прекрасном расположении духа!

Но что такое!?! Почему вот эти двое и те трое – особенно контрастно на фоне всеобщей приподнятости и окрылённости – сумрачно-насуплено мрачные?! Почему не на кухне и не в Ленинской комнате!? И даже не среди тех считанных по пальцам одной конечности «залётчиков», кто старательно наводят предпраздничный ХЗР под чутким руководством да доглядом старшины!!?
А, понятно – это первая смена ЧГ: на пост «Особый» и на Правый. И даже возможность самыми первыми, на законном праве, отведать новогодних яств – не радует. Вкусно - да, но на душе кисло: встречать Новый год им доведётся на службе, на границе.

(«А как же тогда ЧЗ!?» - заметят ехидно, особо внимательные к мелочам.
А что ЧЗ?! Он же полюбому на заставе остаётся. И хоть не со всеми в тепле, но всё же отсветы празднования неизбежно упадут и на него, без каких-либо сомнений! Ну и всегда найдётся добрая душа-«годок» - вынесет миску «хмыря» и фляжку с... да с горячим, душистым чаем, ясен перец, а не с тем, об чём подумали некоторые..
Как для чего?! Подсластить часовому заставы «пилюлю» так, что того и гляди – слипнутся у него личные, не снимаемые салазки. Так что у того или тех, кому на Боевом расчёте сообщили, про «новогоднюю» смену ЧЗ, всё изобильно обстоит.)

Другое дело – когда идти на правый фланг: далеко, холодно... Дай, Аргус, на счастье лапу мне.. Не-не, не заднюю буйвола на сопредельной, ты что - свежайшей зайчатины объелся что ли!?
И ведь даже кабаны прячутся, почему-то, именно в эту ночь, залегая мегахомячками в блицспячку, до позднего утра 1-го января. И одной отрады – белыми сигнальными ракетами, (всеми ...мя), салют подвесить. На сводящую с ума радость окружному проверяющему, уютно отмечающему Новый год в персональном купе проходящего по тылу «первого Ереванского», к примеру. Хотя надо быть, ну я даже не знаю кем, (классически – язвенником и трезвенником как минимум), чтобы не Новый год отмечать, а чрез заиндевевшее купейное окно таращиться в темень. Хотя найдутся, обяза-а-ательно найдутся добрые люди, которые обобрали, тьфу ты, подобрали и обогрели-подогрели, в смысле - нальют, если вдруг сам не запасся. Да и чего проверяющему дёргаться-то? У НГ и диверсантов – тоже, поди праздник, потому как что-то не припомню даже в подёрнутых седой «древностью» былинах о призывах 80, чтоб сунулся кто границу нарушать ДО полночных ударов Московских Курантов. После – вполне может быть, ближе к пересменке дежурной смены, минуток за 20, где-то там, у нас, порой...

Но рассказать хочется не о бедолагах первой смены ЧГ, а - немного о второй смене ЧГ «Особого». Вторая-то – успела отпраздновать: и отведать праздничного стола, и даже «телик» посмотреть, а когда время пришло попоздравлять минуток несколько, понимаете ли, тогдашнему «первому лицу», они стояли оба-двое, экипированные, при полном служебном параде, на Приказе, в комнате службы. Раньше, чем надо. Ответственный сделал вид, что так оно и должно быть. Привычной, невразумительной для посторонних-подслушивающих скороговоркой поставил приказ на охрану и защиту государственной границы. И аккурат, когда прозвучало ритуально заключительное:

- ...Вопросы?
- Приказ ясен, вопросов нет!...

попоздравление - кончилось и раздался знакомый с детства для всех, звонкий, раскатистый, чеканный колокольный перезвон, неизменно предваряющий обратный отсчёт уходящего года, у нас.

Вторая смена продефилировала не на выход, а - к дверям Ленкомнаты, почти синхронно с десятым, гулким ударом. И вот – двенадцатый, полночь!!! Что тут началось! Объятия и взаимные пожелания всего много и сразу - настоящее, внезапное извержение вулкана, в хорошем смысле этого слова!!!!!

Ответственный стоял в сторонке и – не возражал, что вообще-то нарушают: с оружием, и не к «разряжалке» уже топают от главного помещения ПЗ, а всё ещё внутри оного. Вид у него был, как у чужого на этом празднике жизни. Ну, как поставил себя с подчинёнными, так и стоять будешь.
Но, в Новогоднюю ночь, как всем известно, случается много чего волшебного: из Ленкомнаты, из общей сутолоки, выюркнул некий и, подлетев мелким бесом, восторженно провозгласил:
- С Новым годом вас, тарищ лейтенант!!!
Ответственный... так самозабвенно тряс поздравлянцу руку, что со стороны, возникло даже опасение – не оторвал бы, на радостях.

Вышли, зарядились под формальным присмотром приплясывающего от ядрёного морозца дежурного по заставе, (необдуманно выскочившего на улицу без бушлата), да и пошли службу служить. Выйдя из ворот и повернув налево, в сторону «системы» и Аракса, обогнули выгородку и по шпалам, по шпалам, к вышке «Особого».
Младший ЧГ, с неуставным позывным «Шаляпин», чему-то своему усмехнулся. Обернулся и пояснил старшему, напев добротно приглушённым, бархатным, баритонным шёпотом:

«Опять от меня сбежала,
Последняя электричка.
И вот по шпалам и вот по шпалам,
Бегу по привычке...»

Теперь давились от сдерживаемого смеха оба и идти как-то сразу стало намного веселей.
Прибыли к вышке.
Поздравили первую смену ЧГ с Наступившим уже новым годом, приняли 10-й Левый под охрану. Пожелали возвращающимся на заставу – приятно допраздновать. Те, в ответ, традиционно – удачи!
Шаляпин тут же принялся негромко напевать:

«Дан приказ, второй – на Запад,
Им – в другую сторону!
У-ха-ди-ли они спо-о-ора...»

В точку – идут смены в строго противоположном направлении: одни к заставе, другие – к стыку с 9-м Левым. Подсвечивая ФАСом, осматривают "систему" и контрольный валик за ней...

И подумалось: да какая, в принципе, разница: где именно тебя застал бой Курантов?
Ведь в СТПВ что сказано?

«Государственная граница СССР охраняется непрерывно, на всякой местности, в любую погоду, в любое время года и суток и во всяких условиях.»

То есть без перерывов на обед, выходные или праздники. А это высокая честь – хранить покой своей страны всегда и везде, где бы ни прихватила пограничников даже Сама Новогодняя Ночь.
И - огромное доверие. Не оправдать которое – не то, что невозможно, а просто – немыслимо.
Я – так считаю. И поднимая бокал Шампанского, под новогодний перезвон с телеэкрана, без вариантов, пью в честь тех, кто на Границе, на посту или в карауле - на земле, в воздухе, на воде и под водой – за всех тех, благодаря кому мы снова можем спокойно и безмятежно встретить очередной Новый год!


С Наступающим всех!!!