Воспоминания азербайджанского солдата Бахрама Вахидова о первой войне..

Об авторе:
"В июне 93 был направлен в Сержантсткую школу. Так ее и не закончил. С августа 93 по январь 94 года, и с марта по ноябрь 94 года был в действующей армии. Между январем и мартом валялся в госпитале. Занимал должности командира отделения, взвода, роты. Комиссован по ранению. Ранен был дважды. Наград не имею.
Это мои личные рассказы о той войне. Немного."



НАЧАЛО


Летом 93 я закончил 6 среднюю школу г.Баку. Была она русскоязычной и располагалась рядом с площадью Азнефть. (здесь и далее названия даны старые Бакинские, иногда просто клички мест). Еще зимой нам объявили - что в связи с большими потерями на фронте армии требуются сержанты, поэтому все кто не поступит в институт пойдут на сержантские курсы. Потом мы узнали, что и в 134 школе, что на Баксовете объявили тоже. В институт тогда можно было поступить или чисто, по своим знаниям или через "блат" - за взятку и знакомство. На "блат" мне рассчитывать не приходилось, папа был инженером в Азхимнефти. Мать армянка - с работы выгнали в 88 году (когда шли армянские погромы) - была без работы и жила фактически в подполье. И хоть мы жили в районе Арменикенда (дословно - Армянская деревня) , и вокруг районы занятые преимущественно Бакинскими армянами быстро пустели. Вместо них приезжали "еразы" - как называли всех азербайджанцев из Армении. Ужасные дикие люди. Большинство из деревни. Говорили, на какой то смеси армянского с азербайджанским. Мы страшно боялись, что кто-то узнает, что мать армянка. Слава Аллаху, она была похожа на русскую. Так, что те немногие азербайджанцы - старожилы не выдавали и не говорили "еразам". А позже когда я был в Армии, уже кто знал, рот закрыл. Местная активистка Народного фронта ("новое" протурецкое течение за национальную независимость) была из старых бакинок и нас прикрывала. Но регулярно навещала и уносила какой то нехитрый подарок, которая мать тайком от отца давала этой женщине.
В 6 школу я попал с неимоверными мучениями. В районе была одна 164 русская школа, но не очень хорошая. Так, что за взятку меня устроили в шестую. Добираться приходилось через весь город, но ничего. Страшно было только в районе вокзала, там в любом переулке могли побить или ограбить. Тем более я не знал азербайджанского языка. А побить могли и за это и за то, что - "зачем по нашей улице ходишь?". Страшнее было только в Крепости. "Крепостные" и порезать могли.
Полгода нам читали лекции. Лекции читал бывший замполит милицейского отделения, который успел повоевать под Агдамом. Толстый, в принципе добродушный дядька. Самое сильное впечатление у него было как их обстреляли свои - Советская Армия. Запустили управляемые снаряды или по ошибке или намеренно упали в наши окопы. Сидит - глаза выпучит и давай рассказывать - мол взлетела дура и носом так поводили и вжиух по ним. Видимо после этого че то в башке у него повернулось и его к нам. А так ничего нормальный. Достали старый стенд с автоматом Калашникова в разрезе и тп. И читал нам, как спасти от атомной угрозы и тп. По советским учебникам 70-х годов. А больше не мог ничего. Строем ходили, песни орали, бегали считай каждый день - бульвар то рядом, фактически через площадь.
Вообщем в институт я не попал и с другими "счастливчиками". Собрали нас в дворе уже неродной школы и в 2 автобуса загрузили и повезли вверх. В казармы Бакинского Мореходного училища им. Кафура Мамедова. При мореходке открыли сержантское пехотное отделение. Учили нас несколько офицеров бывшей Советской Армии, пара боевиков из Народного фронта, был еще профессор (немного чокнутый) по истории Азербайджана. Офицеры почти все были русские. Которые тут жили уже столько лет, куда им ехать, хотя эти дебилы из Народного фронта их жутко не любили. Но терпели.
Рядом с нами учились ребята на "морпехов". Все отличие от нас - что носили якорьки на левом рукаве. А так пехота пехотой. Помню прочли нам курс по минам, по танкам и методам борьбы с ними, как окапываться, по оружию что то. Но автоматы мы не видели. Отрабатывали приемы на макетах. Один раз свозили на стрельбище за Баку. Набили грузовики, Мне повезло - залез в единственный автобус с преподавателем. С нами ехали еще несколько президентских гвардейцев с лейтенантом. Эта гвардия (которая, кстати потом осталась и при Алиеве Гейдаре) была одета в чистую черную форму, а на беретах были чернобелые шашечки. Я такие шашечки видел у английских полицейских по телевизору. То ли скопировали, то ли что - не знаю. Сытые - все длинные (там минимум рост должен быть 180 см). С нами не говорили, сторонились. Приехали на стрельбище - к каждому прикрепили солдата. Тот объяснил мне куда целиться, как мушку совмещать и тп. Только когда я стал рожок подсоединять к автомату. Тот выскользнул и в грязь. Солдат ругался все почистил, сам подсоединил и дал автомат мне. Выстрелил три раза = два попал. Кто то схулиганил и спер несколько дополнительных патронов и видимо поставил на автоматический огонь и выпулил очередью. Поднялся переполох. Ему дали пинка, а лейтенант из гвардейцев сказал. Что покажет как стрелять. Гвардейцы ему постелили какую то тряпку- тот аккуратно лег, картинно прицелился и две очереди вспороли землю метрах в 20-30 от него и в трети от мишени. Мы давай смеяться. Он злиться и потом покрутил что то (как потом понял дальность стрельбы переставил) и наконец мы увидели как от мишени летит что то. Попал. Он довольный такой встает. Наш препод - русский - не помню как звали - дядька лет 50. Ложиться туда же с автоматом и с первой очереди мишень загасил. Встал молча отдал автомат и пошел к автобусу. Надо было видеть как этот лейтенант смотрел на препода. Так бы и убил.

ФРОНТ

Стоял жаркий июль. Мы отучились уже 1,5 месяца. И тут нас взволновало известие, что армяне Агдам взяли. Что тут началось. Агдам это уже крупный город, там жили десятки тысяч людей. Это единственный район, из которого обстреливали Степанакерт. И тут его берут. Агдамцы были ребята крутые - в Баку с ними не связывались. Драчливые были. А тут по ним вдарили - они и удрали. Хотя не все. Месяц Агдам дрался в окружении. Но ладно с Агдамом - тем более армян задержали под Тер тером (севернее Агдама). Нас собрали выдали автоматы и на грузовики и повезли. Куда чего - не знали. Едем и едем - патронов нет. Грузовики неслись как ненормальные. Часа через два проехали Али Байрамлы. Ребята начали говорить что везут наверное в Нахичевань. Хотя та отрезана узкой полоской земли - Кафаном от основного Азербайджана. С юга Нахичевань подпирает Иран, с остальных трех сторон Армения. Прям анклав какой то. Дальше в Сабирабаде нас сгрузили и повели обедать. Потом отдых. Ночевали в столовой. Никаких часовых. С нами был один офицер. Кто такой мы не знали. Не из училищных. Так вот хотя не было часовых - никто не удрал!!!!! Вот так. Потому что бакинцы были, а не "чушки". Те, кто жили в Баку, да и сейчас в России хорошо знает, что такое "Чурка". В Баку их называли "Чушками". Так называли, ту нечисть, которая брала взятки, в ментовской форме совала тебе наркотики в карман и вымогала взятки, оскорбляли (если их больше 2 а ты один) не стыдились ссать на центральных улицах, сидеть на корточках на подоконнике и тп. То есть гниль. И что с них взять.
С утра построили и у него, у офицера этого (капитан он был) списки. Перекличка. И вот я запомнил что нас было 68. А у него в списках значилось 73. Шум поднялся. Ор дикий стоял. Где пятеро. Наши ребята, кто отделенными были, сказали, что кто то в отпуске, кто то по болезни. Скорее всего, откупились сволочи. Так, наверное в Баку и отслужили. Вообщем опять в грузовики. Да и патроны дали. По десять патронов. Руки складываешь и тебе в ладони ссыпают - по горсточке. К вечеру сгрузили нас в местности и повели на позиции. Где мы, что мы - черт его знает. Засунул в окопы. Справа какие то армецы человек 20 и слева ополченцы человек 40. Кстати что солдаты что оолченцы были разновозрастные. Сидим. В принципе жарко. Паримся. Капитан нам сказал, чтоб окопы начали глубже отрывать, а то вся линия была по пояс. Чем копать то? Штыками что ли? Лопаток нет. Так и махнули рукой. От ополченцев узнали, что левее Зангелан, за спиной километрах в 10-20 Иран. Сидим обживаемся. Середина августа. Еду подвозили, и вдруг смотрим армяне появились окапываются. Ополченцы дико возбужденные начали стрелять. А армейцы молчали. То ли патроны берегли то ли опытные. А что стрелять до армян метров 400-500. Кого там увидишь. Окопались они. Тут капитан пришел и говорит - под Физули мол бои - армяне жмут. И потом и мол под Джабраилом тоже. А от нас до Джабраила 3 часа пешком. Мы волнуемся сидим. Кормили кстати хорошо. Капитан даром что народнофронтовец - запасливый оказался и не сука. Не припасал ничего. Нам отдавал. . Тушенка. Ели ее холодную. Поначалу нос воротили, Как же маменькины все сынки. Нет нет в Баку кто то дома был жратву притаскивал домашнюю. Да и столовка была ничего. А тут тушенка - холодная. Огонь боялись разводить. Тот кто посмекалистее был менял тушенку у ополченцев на домашнее. К тем родственники постоянно приезжали приходили. Через пару дней сказали что и Джабраил и Физули пали. Мы волноваться стали если и Кубатлы возьмут - а он на самой границе с Ираном. То нас окружат. На север армяне, на востоке за Зангеланом тоже. Как выбираться то? Вообщем настроение было плохое.
И вот оно. Сначала по нам дали НУРСами. Честно говоря я так думаю, а чем еще. Орудий у армян там не было. Танков не видели и авиации тоже. Ощущение такое сидишь, разговариваешь и тут земля вверх тормашками. Комья земли, все летит и ты летишь. Как то встал на карачики и смотрю окопы разворочены. Ребят не видно. Автомат где то. Я пополз и натолкнулся на просто месиво. Меня рвать. Я назад сзади крики. Я выглянул из окопа смотрю - идут красавцы. С пригибоном человек 50. У нас никто не стреляет. Яо рать - Эрмяни Эрмяни. Мол армяне, армяне идут. Кто то из наших стрелять стал и заткнулся. Армяне открыли огонь и ходу к нашим позициям. И тут вижу бегут наши бегут. Я давай автомат искать. Не нашел. И смотрю армяне ближе. Помирать не хочу. Штык нож на поясе. А я в жизни никого ножом не резал. Побежал. За своими. Они нам в след стрелять. И гнали нас. Убивали. Многих убили. Бежал долго. А бегун я всегда был плохой. Особенно на короткие дистанции. Догнали они нас. Я прикладом в спину получил упал. У меня нож с пояса сорвали. И в кучу сгонять. Вот так попал в плен.

 

Плен.

Согнали нас в кучу. Набралось человек 15-20. Армяне оставили с нами охрану из 6 охранников. Основная масса куда то ушла. Нас через какое то время погнали почему то на запад в сторону Зангелана. Из ребят курсантов нас было половина. Вполголоса переговариваясь между собой выяснили, что часть ребят вроде как ушла. Кто то сказал, что ополченцы не ушли - все остались в окопах. Что с ними стало не знаю, ни одного ополченца в плену не было. Кстати раненые были, но армяне не давали перевязывать гнали и гнали. Когда один парень упал, обессиленный они хотели его пристрелить, потом у них возник спор и четверо наших взяв его за руки за ноги потащили. Быстро стемнело и нас загнали в какое то азербайджанское село. Покинутое жителями. Нас заперли в небольшом домике без окон и с одной дверью. Армяне поставили часового и стали есть. Хотя село видимо было брошено недавно и там явно была еда, нас не кормили. Мы перевязали раненных и стали говорить. Я больше сидел и слушал. Некоторые горячие головы предлагали выбить дверь и всей массой навалиться на охрану. Когда стали считать тех, у кого еще есть силы получилось 8 человек, в том числе и я. Понятно стало, что не правимся, после этого опустились руки и нами овладела апатия. Утром нас наконец накормили дали по полхолодного чурека (это хлеб такой, в России его почему то называют лавашем - хотя лаваш это другое) и воды. У меня злость хлестала из всех щелей. Видимо я или чересчур зло смотрел или все на лице было написано, но я получил сапогом в лицо. Когда я попытался там прошипеть типа мата мне сунули в лицо ствол и что то по-армянски сказали. Потом опять погнали, но уже на север. По дороге встретился газик с которого соскочил "вазген" (так называли армянских солдат или ополченцев) и что то сказал охране. Они начали волноваться. Газик уехал. Они погнали нас. Парень, которого тащили вчера, умер. Армяне дали нам его похоронить. Рыли голыми руками. Руки были просто в кровь. Было обидно и горько. Звали его Рустамом. Фамилии никто не помнил. Пошли дальше, некоторые плакали. Армяне нас не подкалывали. Я все время пытался посчитать - сколько нас - все время сбивался.
Днем прямо на нас выскочил танк и за ним бежала пехота. Охранники начали приветственно орать, махать руками, шапками. Танк остановился и потом рванул к нам. Подлетев к нам, танк сходу развернул пушку и наставил на нас. И тут кто то ахнул и просто сел. Я посмотрел на него, он на меня. И тут до меня начало доходить, что на танке намалеваны не кресты, а полумесяц. То есть танк то наш. Армяне тоже угомонились и стоят обалдевшие. Вот тебе и позиция. Они танк подбить не могут. Танкисты охрану убить не могут. Близко встали, те в мертвом секторе. И мы рядом. Тут наконец подскочила наша пехота. Армяне стали бросать автоматы и подымать руки. Один который не бросил, получил очередь и свалился. Когда ребята посмотрели на нас - оборванных, половина в крови, руки у всех ободранные, они стали этих пятерых армян бить. И забили их насмерть прикладами. Некоторые из пленных пытались остановить, кричали, что те не причем, нормально обращались. Это было бесполезно. Я не кричал......
Потом посадили нас на танк. Те, кто были посильнее и меньше пострадавшие побежали с нашими освободителями. Танк тронулся и мы поехали. Я опять был без автомата. Ехали мы так час. Мне казалось очень медленно. Я заснул.
Проснулся я от криков и выстрелов. Ребята, что бежали за нами залегли и начали стрелять. Я начал сползать с танка. Танк не стрелял. Наверное снарядов не было. Я сполз с танка и пополз от него. Это меня и спасло, потому что танк подбили и он загорелся. Почему он горел? Не знаю, я услышал крики и увидел ребят на броне, которые не могли слезть и горели заживо. Те ребята, которые пытались подскочить к танку и снять горевших упали. Их подстрелили. Перестрелка нарастала. До меня стало доходить, что танк сейчас взорвется. И только до меня это дошло, как по нему дали из гранатомета еще раз. Я потерял сознание.
Очнулся я через какое то время и понял, что меня несут на спине. Я стал спрашивать парня, который меня нес где мы и что мы. А он мне по азербайджански что то отвечает. Я успокоился, что среди своих. Оглянулся и увидел, что рядом идет парень с буквами к на погонах. Курсант значит. Из наших, из сержантской школы. Я ему - Гардаш (брат - по азербайджански) мы где? Он мне так тихо - Бахрам мы у армян. А я его имя не помню. Оглядываюсь - в голове плывет и точно - опять колонна и вокруг армяне с автоматами. Блин опять в плену. И охранник услышал, что мы переговариваемся и сука такая дал кулаком парню, который меня нес. Он со мной упал. Я сполз с него, кое как встал и с тем парнем, курсантом, поднял упавшего. Так втроем поддерживая друг друга дошли до лагеря. Что там творилось. Там были женщины, дети, старики, солдаты пленные. Крик стоял - кричали, плакали, стонали. Такой шум стоял. Мне стало очень плохо. Такая ненависть была. Мы втроем уселись на землю. Курсант спрашивает парня, тот солдатом оказался из тех, что за танком бежали. Солдата звали Али, он был из Ленкорани, курсант оказался Мурадом из Баку. Не из 6-й школы, а из 134-й по моему. Периодически из толпы сидящей вокруг вырывали солдат и женщин. Если некоторые женщины возвращались, в крови, в плаче, в разорванной одежде, то солдат не возвращали. Постоянно слышались то очереди, то одиночные выстрели. От этого можно было сойти с ума.
На вторые сутки к нам подошли трое армян и выдернули Али. Мы с Мурадом вцепились в него и не давали его утащить. Подбежало еще несколько армян и мы получив свою порцию ударов наконец отпустили Али. Больше мы его не видели. Когда мы немного отошли от побоев, стали вспоминать кого из курсантской школы мы видели. Насчитали пятерых, но Мурад сказал, что в колоне по дороге в лагерь, никого из наших , кроме меня он не видел. Значит все погибли там, у танка.
Мимо нас проходили армяне за кем то и я увидел у одного армянина на левой щеке большую родинку. У меня что то щелкнуло в голове. Дело в том, что по линии матери у меня пол родни было бакинские армяне. И у одного брата троюродного, армянина была такая же родинка. Детьми мы часто играли. Звали его Артур. И я этого армянина позвал - Артур. Тот обернулся и зло меня пнув, спросил кто я такой и откуда знаю его имя. Я ему - Артур Аветисов, я твой брат -Бахрам. Он так нагнулся и давай меня разглядывать. И спросил - как твою мать зовут. Я - Анна. А деда - я говорю Егиш. Он обалдел. Постоял и ушел. Мурад на меня смотрит дикими глазами и не понимает.
Через некоторое время Артур вернулся и бросил кусок стекла и тихо так говорит - Бахрам, если придут забирать, попытайся бежать и ушел. Я стекло подобрал и Мураду тихо показал и говорю - Мурад придут меня или тебя забирать будем драться. Он так мне кивает и незаметно показывает штык - нож. Тоже припрятал. Я немного духом воспрял. Сидим. Третьи сутки пошли. Спали попеременно, сторожили друг друга. И вот в мою очередь, когда я спал, я проснулся от звука автоматной очереди. Оглядываюсь и рукой за стекло. Думал за нами пришли. Смотрю - Мурад лежит у него кровь выходит и вокруг несколько мертвых тел. Видимо кто то из армян, просто забавляясь выпустил очередь по людям. Я к Мураду, он молчит, ничего не говорит, глазами сначала хлопал. Потом перестал. Так ничего и не сказал. Я все понял и начал рыдать. Плакать как в детстве....
Потом я тело Мурада обыскал, искал нож. Нож пропал.
Вечером пришел Артур. Я был его готов убить - а он мне бросил хлеба и тихо так говорит - Бахрам мы тебя ночью выведем и отпустим.
Я думаю, а мне тебе веры нет. Будете выводить - убью вас всех, за Мурада, за Али, за всех ребят. Порежу. Злость такая бушевала и ненависть.
Вечером пришел Артур с тремя армянами вывели меня и оглядываясь повели из лагеря. Довели до часового. Артур о чем то по армянски поговорил с часовым. Тот упираться - тогда Артур схватил его и они начали драться. Один из армян, что был с Артуром тоже набросился на часового и орет. Второй стал ругаться с напарником часового, на шум подбежало еще двое армян. Крики шум, я понял, что или сейчас или никогда. Потому сейчас еще кто то придет и побежал. Только я побежал шум и крики прекратились. Но стрелять не стали. Уж не знаю Артур меня в наглую выводил или подкупили часового, а тот заартачился. Не знаю. Кричали по армянски.
Так меня брат вывел из плена. Даже не попращались.

 

К своим.

Шел к своим. Без оружия, без еды. Сколько у меня было шансов пройти несколько десятков километров до своих. И где они свои. Ясно, что идти нужно на восток. Вообще то еда была, что Артур сунул, но этого хватило на двое суток. Голодный и оборванный я шел пятеро суток. В села боялся заходить, вдруг там армяне. За пять суток ни одного человека, ни армянина, ни азербайджанца. Вокруг степь, днем жарко, ночью холодно. На шестые сутки я от голода готов был сойти с ума. Как ни странно пить совершенно не хотел. Зашел в покинутое село. Мне было уже все равно, на кого я наткнусь. Пошарил в домах, нашел прокисшую сметану, гатых (нечто среднее между творогом и сыром), немного бастурмы (вяленое мясо в перце). Нашел, какой то мешок, сложил туда. Нашел кувшин небольшой, обмотал его тряпками и из колодца достал воды. Вообщем была у меня еда и питье. Достал, какую то одежду, накинул на себя и понес все на себе. Через три дня после села я чуть не нарвался на армян. Два грузовика проехали, не заметив меня на восток. Я понял, что впереди фронт. Одно время была мысль уйти в Иран, но не пошел. Они там со своими азербайджанцами плохо обращаются, а со мной что сделают, с пришлым. Шел, падал, полз, шел опять. Ботинки вдрызг разбил. И вот в один из дней, когда я уже полз, а не шел я услышал топот и крики. Я поднял голову и увидел трех солдат бегущих ко мне. По кокардам на шапках понял, что свои. Они меня, что-то спрашивают, а я ни хрена не понимаю. По азербайджански то плохо говорю. Вообщем занесли меня в окопы. И начали допрашивать. И лейтенант сука, разъевшаяся харя на ломанном русском мне говорит - Ты, мол, армянин, шпион и мы тебя расстреляем. Я на него орать - Что был в плену и что не ему меня судить. Он мне в зубы, я ему в ответ. Тут на меня навалились и избили. Вынесли в траншею. Я им разбитыми губами матом по азербайджански и говорю - Что ж вы суки делаете. Меня армяне били и свои бъют. Через некоторое время притащили мне еды и воды. Эта морда выходит, пытается все у меня вырвать и орет, что меня в МНБ сдаст (аналог КГБ и армейского особого отдела). Ну, тут уже солдаты или поверили или что, за меня начали заступаться. А один командир (взвода как оказался) втихаря меня вывел и пока солдаты с лейтенантом орали друг на друга, говорит - Иди домой и в сторону тыла так машет. Куда пойду. Осень начинается, ботинки разбиты, документов нет. Если не подохну, так в тюрьму засунут, до выяснения. А какое выяснение в это время. Вообщем не пошел никуда. Ребята мне кто чего дал. Одели, обули. Достали автомат. Только с патронами опять жопа. С ботинками проблема вышли. Оказывается этот лейтенант сука, ими (ботинками) особо занимался. Продавал он их. Ему на складе, какие то крохи выдавали. Он кое- что продавал. Ездил в села продавал или армянам. Было и такое. И солдатам своим же продавал. Откуда деньги у солдат - или меняли на что-то или в долг. Мне лично было сказано, что я или сто ширванов (10 или 15 долларов)*** должен или с голыми ногами. Вообщем должником стал. *** поправка от 2 марта 2006 года - тут я немного с курсами намудрил. Не сто ширванов, а пять ширванов - и конечно не 10-15 долл, а 400. Патроны шли 2-3 штуки - эмин (ширван и эмин - соответственно 10 000 и 1 000 манатов - деньги национальные). То есть рожок - Ширван. Вот так. Пулеметов в роте было два. Ребята говорили, что один точно армянам продали. Так, что если бы армяне ударили бы по нам... Я часто слышал хвальбу армян, что нам бы волю мы бы в Баку взяли. Как ни горько признавать - если дело как в моей роте было примерно в половине наших частей - то дошли бы до Баку. Взять бы не взяли - гарнизон большой и припасов много.
Наступила осень. Прошел мой день рождения. Никем не отмеченный, ни замеченный, в том числе, и мной. За это время армяне напротив нас появились. Окопались. Сидели напротив друг друга. Иногда они у нас утаскивали ребят. Развлекались как могли. Я не выдержал пошел к комвзвода и начал орать, что мол так нельзя, надо или часовых ставить по всей роте или сразу всех в плен гнать, че время тянуть. Меня он в то время поставил на отделение. Десять ребят, кто откуда, двое кое-как могли говорить на ломаном русском. Через месяц вся рота материлась и говорила на русском. Меня прозвали "Русский". Лейтенант сука время от времени куда-то уезжал с парой солдат и возвращался то с одеждой, то еще с чем. Он жил в шоколаде. У нас комвзвода был нормальный, то ли учитель, то ли мулла. Верующий жутко. Звали мы его все "Мюаллим" (Учитель - аз). Добрый такой дядька лет 40, но совершенно бесхребетный. Начал я свое отделение дрючить. Во-первых, вся наша траншея была углубленная. Во вторых я организовал воровство схрона лейтенанта и мы сперли ботинки. Поменять обувь мы не могли, так как лейтенант сразу же бы просек кто спер. Сошлись с армянами ночью и обменялись - мы им ботинки они нам патроны и лопатки. В-третьих, организовал дежурство в отделении. Если в других подразделениях мирились с тем, что солдат воруют, то у меня за 2 два месяца не сперли ни одного. Ребята тихо мирно поняли, что держаться надо меня. Проблема встала с питанием. Ели чуть ли не траву. Я договорился с одним козлом, который ездил с лейтенантом. Часть ботинок обменяли на еду. Правда лейтенант скоро просек это и пришел ко мне разбираться. Я ему нагло заявил, что не знаю о чем он говорит, о каком воровстве. Он за пистолет, ребята за автоматы и я ему ласково так сказал, что будет выебываться пристрелим. Но я понял, что он меня сожрет. И как то ночью мы устроили перестрелку (фальшивую) и когда эта туша выползла посмотреть, что твориться двое моих его прирезали. В роте все ребята поняли, кто это сделал. Но разборов не было. Что эта падла только не припрятала. И зимнее обмундирование и жратва и деньги. Все поделили и подмазали всех командиров взводов. Одежды хватило всю роту одеть и на обмен осталось. Сколько он натырил.....Ящик водки нашли (кстати нашей Бакинской, хреновая) Водку никому не отдал и своим сказал бутылка пропадет прибью. Отрыли мы себе землянку и житье настало спокойное. Командира роты прислали нового - откуда то с севера - не помню откуда. Меня в штаб батальона вызвали. Настучал видимо кто-то.

Командир батальона. Новый год. Снайпер.

Командир батальона был такой толстый, что убитый комроты с ним казался тростинкой. В звании лейтенант - полковника (подполковник). Со мной говорил исключительно по азербайджански, хотя четко знал, что я не говорю. Поэтому иногда переводчиком выступал то ли начальник штаба, то ли кем он там был. Не знаю. В звании майора. Тоже в нормальном обмундировании. Вопросы были про плен, про Баку, вообще кто я такой. Потом спросили, что я знаю, про смерть лейтенанта. Я так жестко заявил, что прикончили его армяне. Мол, вроде пошли в разведку и, поняв, что утащить лейтенанта не удастся, убили. Комбат с майором переглянулись, но сделали вид, что верят. Комбат майора услал и на неплохом русском мне говорит - А ты что все в курсантах ходишь, тебе сержанта присваиваю. И смотрит так на меня. Я ему - господин лейтенант-полковник, разрешите от всей роты вам подарок сделать. И в мешок полез. Достал ему 10 бутылок водки на стол. У того глаза раскрылись и он мне - Машалла (молодец мол). И мне - И тебе подарок. И дает мне уголки сержантские. Пока я их вертел. Бутылки исчезли. Комбат встает такой довольный и опять по азербайджански - Иди служи и т.п. Я ему - Баш уста (Слушаюсь), разворот через плечо. Вышел и такой меня колотун взял. Ноги трясутся. Меня ведь оттуда могли прямо в тюрьму отправить. Вот так, считай за взятку, и отмазался.
Жалею ли о том, что приказал (фактически приказал) убить того лейтенанта - нет, не жалею. Никаких угрызений совести. Эта мразь, которая жрала и пила за счет меня, и еще нескольких десятков человек, жить недостойна.
Хотя чем комбат лучше.....
Вернулся я в роту. Прошел месяц. Декабрь, снег пошел. Надо сказать, что за все 17 лет в Баку я видел снег раза два. Выпадал он на сутки двое и все. А тут земля промерзла все белое. Армяне угомонились. Единственное развлечение было перекрикивание и ругань. Все стандартно - кто там чью маму ебал и тп. Все Вообщем то тихо. И тут у армян снайпер завелся. Работал так - за сутки 2-3 клал. У нас даже касок нет. Я в ужас пришел. Скрывайся не скрывайся - дойдет до моих очередь. Ничего не помогало. Как не укрывались, он сука свою норму делал. И завел падла моду - под конец дня орет - Эй турки, спите спокойно стрелять не буду больше. Издевался гад. Нервы у нового комроты сдали и он с комбатом связался по рации и попросил помощи тот, сказал будет. Через день и комроты и мой комвзвода были убиты. Как мне рассказывали, он их снял, когда они бежали по траншее одного за другим. Значит мастер. Меня сделали комвзвода, комвзвода-2 стал комроты. За неделю эта сволочь (снайпер) снял четверть роты - 23 человека. У нас трупы забирать не успевали. Солдаты были на грани бунта. Я в землянки заходил, успокаивал, сказал, что завтра ночью полезем к армянам. Достанем гада. И вот днем сижу, нервничаю, прикидываю, что и как перед атакой. Ко мне подводят парня, странный такой. Я так смотрю и новый комроты Тогрул, мне говорит - вот снайпера прислали. Я так на них смотрю и думаю - что тут дуэли устраивать будут. Ну новый снайпер ушел. Я к своим, - атака отменяется - наш снайпер пришел. Двое суток я его не видел. За это время армянин еще 4 снял. Причем одного из моего взвода. Я не выдержал, пошел снайпера искать - морду ему набить. И тут эта скатина мне навстречу и радостно так - все, мол, убил я его. Я так недоверчиво на него смотрю. Он мне гордо - это мой восемнадцатый. Ну, поздравил я его. Он стоит, курит, говорит со мной, хвастается. Бакинец мол. Разговорились мы с ним. И тут на моих глазах его убивают. Пуля попала в голову, тот покачнулся и упал. Я пригнулся и тут крик - Эй турки, я вас всех еб..... Тут я не выдержал и начал орать вперемешку с матом. Вообщем сказал ему, что если еще одного убьет я всех положу, но до него доберусь и яйца на кулак наматаю. Мол мамой клянусь. Не знаю, поверил нет. Но ушел он. Перестал работать. Скорее всего, понял, что раз снайпера по его душу прислали завтра могут еще что то придумать и ушел.
Однажды слышим у армян шум крики гам. Думаем что такое. Двое суток крики выстрелы даже вверх. Мы давай думать - может они что то взяли. Кричим им, что случилось. Они нам - Турки, с Новым годом. Я и забыл. У азербайджанцев Новый год - Новруз Байрам - отмечается в марте. Но в моей семье отмечали и обычный Новый год и Новруз Байрам тоже. И так мне обидно стало. Вспомнил, что год назад дома справлял с родителями. Пошел к своим выбрал трех ребят посильнее, половчее и сказал, завтра пойдем в разведку. Они напьются и расслабятся. Пойдем ребятам хоть еды достанем. Так и сделали. Днем засекли, где примерно часовые стоят. Поползли. План был такой. Я с Ровшаном (парень один из Маштагов был, почти Баку) ползем к часовому у штабного блиндажа, а Ильяс с Эмином ко второму часовому. Они его снимают и назад. Мы снимаем часового, в блиндаж берем все, что можем, кидаем гранату и ходу назад. Ильяс с Эмином прикроют, если что. И на всякий случай приметил воронку, которая была практически посередине между позициями, но ближе к армянам. Если, что заляжем там.
Было все нормально и часовые нас не засекли, хотя как на белом черные точки не засечь - не знаю. Повезло. На этом наше везение кончилось. Мы с Ровшаном сняли своего часового. Причем Ровшан его схватил, а я просто дал ножом ему под вздох. И он не пикнул, просто кулем обмяк. Мы его аккуратно уложили. Надо было торопиться. Если б кто-то вылез и засек бы нас - нам хана. А из блиндажа шум идет, лей-пей на полном ходу. Ровшан выбил дверь и вскочил в блиндаж и я за ним. А армяне решили, что мы свои их разыгрываем - хохочут. Ровшан им что-то по азербайджански, у них лица вытянулись. Я им добавляю - Всех положим, если шевельнетесь. Ровшан давай все со стола сгребать в мешки, которые мы с собой захватили. Я все думаю - успеем или нет. И тут выстрелы крики. Видимо что-то у Ильяса и Эмина не пошло. Я Ровшану - Уходим. Он за дверь и я к ней, выскочил и гранату туда метнул. Взрыв мы ходу, я Ровшану кричу - К воронке. Заскочили в нее и залегли - смотрим. Армяне носятся, наши тоже. Лежим. Рассвело, холодно ужас. Слышу булькает рядом - смотрю Ровшан из бутылки глотает. Я ему по башке дал и бутылку отобрал - он мне говорит - Холодно. Лежим. Спина к спине греемся. Смотрим. Если армяне поймут, что мы тут сидим......
Досидели до ночи и уползли к своим. А нас там уже списали. Радости было.
Но Ильяс с Эмином не вернулись.

 

Ранение.

Тихо мирно прожили январь. За это время армяне делали попытки сбить нас с позиций. Один раз закончилось просто стрельбой, второй раз они силой до взвода практически прорвались к нашим позициям. Я своим приказал не стрелять и ждать. И вот когда вазгены были метрах в 20 мы открыли огонь. Положили практически всех. Никто не ушел. Ночью я кричал армянам, что готов обменять трупы на Ильяса с Эмином. Через ночь обмен состоялся. Я заметил, что над телом Эмина издевались. Я на глазах у армян взял нож и начал его втыкать в трупы армян. На меня что-то нашло. Крики поднялись, чуть не перестрелка. Еле меня успокоили. Потом себя ругал - ведь могли всех нас положить. Обмен совершили два наших тела на их порядка десяти. Остальные тела мы позже обменяли на обмундирование и еду. Меня на обмен не пустили. Побоялись, вдруг опять выкину.
В конце января ко мне в землянку примчался солдат и сказал, что от армян на наши позиции прорывается танк. Я выскочил и побежал к месту, куда шел танк. Рядом оказался Ровшан и показал мне вперед. Я пригляделся и увидел, что от наших окопов ползет паренек. Чего он хотел и вдруг от паренька отделился какой то предмет и полетел к танку. Раздался взрыв, а танк прибавил ходу и проехал по тому месту, где лежал паренек......
Позже думал, что хотел парень? Что он фильмов насмотрелся? С одной стороны было глупо надеяться подбить танк связкой лимонок (у нас других не было), с другой нужно мужество, чтобы с гранатами полезть на танк.
Дошел танк к нашим позициям и стал делать страшное, он начал разворачивать траншею. Гоня и давя в ней моих ребят. Ровшан начал ругаться и кричит мне - Это же наш танк. Я обалдел. Ровшан вскочил на броню танка и начал прикладом долбить в люк. Танк замер, люк открылся. Ровшан начал по азербайджански орать туда. И вдруг вспышка - Ровшан слетает с танка и в землю. Люк захлопнулся прежде чем я успел выстрелить. Но я все равно выпустил две очереди. Я знал, что во втором взводе есть гранатомет (трофейный ребята утащили у армян в одной из вылазок). Из него по танку дали, но промахнулись. Из танка дали по позиции гранатометчика и задним ходом пошел назад, к армянам. Из гранатомета дали еще раз, но опять промазали. Так танк и ушел.
Я тело Ровшана стащил вниз. Лица практически не было.
В результате этой атаки в моем взводе не стало семнадцати ребят. Армяне посчитались с нами за свой взвод.
Меня с раненными отправили в госпиталь. Я был контужен и каким то образом словил осколок.

Госпиталь. Дом. Возвращение.

Меня и еще человек 5 раненных направили в больницу в Имишлах. Ужасное место, уходу никакого, персонал злой, ленивый. Собрал я группу бакинцев. Пошли к главврачу и потребовали отправить в Баку. Она отказалась. Тогда мы взяли у нее справки и решили своим ходом добираться до Баку. Два дня пара ребят ходила в город и искала попутку. Наконец нашли мужика, который согласился нас подхватить до Али Байрамлы. Не буду описывать всех мучений как мы ехали до Баку.
Дома конечно дикая радость. Родителям оказывается сказали, что пропал без вести. Несколько дней сидел на телефоне, обзванивал знакомых и родственников ребят, кто погиб. Сколько горя я принес своими звонками.....
Дома валялся до середины марта. Все вроде бы зажило. Раз в неделю в две приходили из военкомата, больницы, милиции. Проверяли меня и т.п. В город пару раз, уже под конец удалось выйти. Баку жил так как будто никакой войны не было. В городе появилась какая то городская военная полиция. Ходили такие рожи в песчаной военной форме (турецкой) без оружия, группами по 6-8 человек. Никого не трогали, драк не разнимали, зачем они были нужны. Еще одна кормушка для откупившихся от фронта. В первый раз вышел в своей военной форме, тут же прицепился смешанный патруль из ментов и армейцев. Старший группы был сержантом. Мы с ним познакомились. Они меня за свой счет (точнее за счет хозяина чайханы) сводили в чайхану. Поговорили. Сержант оказался из фронтовых. Сказал, что был под Кельбаджаром. Потом его перебросили в Баку на инструкторскую должность, формировал маршевые роты. Из его рассказов понял, что воровство с патронами и одеждой было и там.
В марте прошел медкомиссию и был направлен обратно. Точнее я сам попросился. Обратно добирался на армейских попутках. Где-то пешком.
В роте нашел много изменений. Из тех, кого знал, осталось очень мало. Принял свой бывший взвод, в нем меньше половины, тех, кто меня знал.
Начал заново привыкать ко всему этому. Пошел к командиру роты и так между прочим сказал, что неплохо бы к второй линии обороны ходы сообщения прорыть. Он мне ответил в том смысле - Много вас умных.
Я плюнул на его слова и заставил своих прорыть два хода сообщения.
Был уже месяц май-июнь. Не помню точно. Жарко было. С едой стало более менее прилично. С патронами тоже. И мне солдаты сказали, что в соседней роте (слева стояла 1 рота батальона, справа 2 рота, мы считались третьей - усиленной) получили каски. Я пошел к комроты, он уехал с солдатами. Приехал и рассказал мне и Нусрету (командиру второго взвода), какой мухлеж с касками. Положено было роте 75 штук. Его заставили расписаться за сто. А на руки выдали 70 штук (на число реальных бойцов). Вот так. И так во всем. Каски я своих заставил носить всех. Добился, чтобы мой взвод ходил только в касках, чтоб было так же естественным, как застегнутая ширинка. И тут пришлось немного поработать кулаками. Те новенькие, что меня мало знали, начали свой гонор показывать. Пару раз в зубы, кого то избил и все стали шелковыми. Были случаи, когда слова не доходили. А одного дебила, который сказал, что меня пристрелит, мои "старички" сами избили и сказали, что на лоскуты пустят, если со мной что случится.
Тут встала такая проблема. Как отличить, если что, наших от армян. Обмундирование в принципе одно и тоже, нашивку на левом плече пока разглядишь. И наш очень умный комроты приказал нанести полумесяцы на каски, белой краской...
Я ходил, ругался, доказывал, что это лишний ориентир для армян. Ничего не помогло. Как не смешно, приказал своим носить каски задом наперед. Сколько было подколок со стороны соседей...
Проблема возникла потому, что обычно кокарды национальные носились на шапках, кепках.

Июльская атака.

В июле командир батальона приказал прощупать и если удастся взять позицию армян. В атаке участвовала вся наша рота, соседние два взвода 1 роты и взвод 2 роты. Всего 150- 200 человек. Удар наносился с позиций взвода Нусрета.
После занятия позиций нам должны были подкинуть пополнение. Никакой арт- или авиа- поддержки не было.
Атаковать должны были на рассвете.
Я своих ночью собрал и сказал, чтобы держались не кучно, но вперед не вырывались и не смешивались с другими. Если, что сразу ко мне и отступать лицом к врагу, не бежать как зайцы. Кто побежит сам - убью.
И вот часов 6 утра мы выскочили из окопов и побежали. Мои бежали молча, а другие заорали. Орал кто что - кто Ура, кто Аллах. Армяне не стреляют. Только уже когда пробежали половину расстояния, редкие очереди раздавались из окопов. И тут, когда я начал радоваться, что вот так практически без потерь мы берем эту позицию, Откуда то справа по нам дали. Первые наши уже заскакивали в окопы, я своих начал разворачивать в право, но тут и слева вмазали. Наших начали просто планомерно уничтожать. Я приказал своим отходить, дело в том, что засек, что в армянских окопах зашевелилось очень много голов. Эти паразиты дали нам подойти и дали в упор.
Что творилось.......
Основная масса наших покатилась назад. Мой взвод оказался в середине. И начали короткими перебежками, прикрывая друг друга отходить. Некоторые дураки пытались залечь, но я понимал, что на голой земли нас перещелкают, подымал и опять отходили. Тут оставленные в наших позициях взводы начали наконец поддерживать нас огнем. Мы отходили, не подбирая даже раненных. Меня что-то толкнуло над правым плечом. Когда мы наконец добрались до своих позиций, я был просто вымотан. Больше всего боялся, что будет контратака. И тогда мы не удержимся. Практически все патроны расстреляны, рожки пустые, только гранаты. Я быстро приказал всем живым ко мне, послал в землянку за патронами, все оставшиеся патроны отдать пятерым (включая меня), остальным быстро набивать патронами рожки и занимать позицию. Когда я выглянул из траншеи, увидел, что все пространство просто усыпано телами наших солдат. Из 200 человек участвующих в атаке, обратно со мной вернулось не больше 30. Я немедленно приказал доложить комбату, что атака провалилась, что нужно подкрепление и патроны. Мы потеряли комроты, Нусрета, практически всех отделенных (кроме двух), оба пулемета. Предлагал же оставить хоть один на всякий случай, чтобы прикрыть отход. Был бы пулемет в моем взводе, оставил бы.
Раненные валялись там. Солдаты мне начали предлагать пойти забрать их. Я отказал. Когда соседний взвод попытался их жестко пропесочили.
Я понимаю, что своим бездействием я возможно обрек на смерть нескольких своих раненных, но я не собирался рисковать оставшимися в живых ради раненых. Неизвестно сколько бы пришлось положить своих, чтобы вытащить раненных. Только часа через три прибыло подкрепление. Ни одного сержанта (не то что офицера). По моему, армяне упустили шанс выбить нас с позиций.

 

Я командир роты. Снова Артур. Два случая.

В результате нашей неудачной атаки стал командиром роты. До Гайдара мне было, правда, далеко. Рота, пополненная до 80 человек начала сколачиваться. Я связался с комбатом и попросил присвоить звания моим отделенным и взводным. Тот на меня наорал, потом сказал - мол, что хочешь, то и делай. Отделенные стали старшими солдатами (как ефрейтор), взводные подсержантами, их еще капралами звали (вроде младшего сержанта). Мне дали внеочередное звание старшего сержанта, минуя звания взводного сержанта. А так как угольников и полосок не было нарисовали химическим карандашом на погонах. Я поставил на все командные должности "старичков" - постарался подобрать ребят поотважнее, похладнокровнее, не трусливых. Как мне не хватало Ровшана. Взводные откровенно не тянули. А лучше не было. Я сбился с ног. Спать ночью не мог. Просыпался через час два. Спал всего по 4-5 часов. Все на нервах. Срывался орал. Нервничал. При всем желании натаскать ребят в окопах невозможно. Можно дать практические советы. Но пока на своей шкуре не обкатают, не прочувствуют. А многие прочувствовать не успеют.
Лично мое мнение - меня нельзя было ставить на роту. Сопляк, без жизненного опыта, с покалеченной нервной системой. Ну что я мог? А мне 80 человек - среди которых я самый младший. Половина пополнения - автоматом практически не владели. Пришлось отводить отделениями в тыл и устраивать стрельбы. Сначала соседи волновались, штабные. Мало ли - вдруг разведка армянская или что. Потом привыкли. В сутки получалось прогнать 4 отделения. Хоть со стрельбой, что-то наладил. Устроил что-то вроде политбесед. То есть садился "старичок" и начинал что-нибудь полезное рассказывать. Далее солдат должен отдыхать - то есть петь, рассказывать о жизни, травить байки. Это все сближает. Заставлял солдат четко помнить, кто в его взводе. Если солдату до хрена кто рядом с ним, он не будет прикрывать его спину или вытаскивать раненным. Как-то сплачивать то надо. Это все со скрипом проходило. Пару раз пытался рассказать - за что бьемся. Ведь позиция наших солдат в отличие от армян - была такая: - вот, мол, меня забрили, послали куда-то. Начальство ворует, голый, босый. Зачем мне тут умирать, за что? Ведь высокие слова это одно, а твоя жизнь другое. Ну и что, что взяли то село. Мол вот придут в наше, вот тогда мы им покажем. Ломал это, давил. У армян было просто. Не защитишь придут и вырежут.
Я своим просто сказал. Вот смотрите за армянами наша земля. Там никто не живет. Если мы не отобьем, там так никого и не будет. Отступим так еще больше людей останется без крова или погибнут. Так и до твоего города дойдут. Мало помалу доходило. Но мне кажется - так и большинство воевало, за свою шкуру или за друга, за того, кто тебе спину прикрывает. Хоть и это хлеб.
Взводных учил за солдатами смотреть. Грустный, иди узнай в чем дело. Болеет - узнай почему. Проверь, почему не ест. Проверь, что с обмундированием. Проверь оружие - вдруг дурак ленивый. Патроны проверь - может у него украли их давно. То же и отделенным. Пропало что-то, проверь - не пропил ли, не продал и т.п. Были и гниды в роте. Воровали. С такими просто. Раз попался - избили. Второй раз - отобрали автомат - иди отсюда куда хочешь. Иди тебя первый патруль прикончит. Было так раза у меня три. Один сволочь аж два раза своровал. Я его гоню, он не уходит - на колени встал гад. Оставил. И опять украл патроны, но уже у ребят из другого взвода чужой роты. Так его свои же и сдали. Он патроны предложил обменять на что-то. Они его спрашивают, откуда лишние - он выкручиваться, дознались, побили. Ко мне командир взвода прибежал - говорит, разнять не может - убьют. Я ходу туда - еле отнял. Узнаю, в чем дело - что такое. Ну, тут клиника просто. Взял ребят (в том числе тех, кого подозревал в гнили), отвел во вторую линию и пристрелил. И своим сказал - Смотрите и передайте другим, кто у своего брата - солдата ворует, завтра всех нас продаст. Сами убивать не смейте. Судить будем. Мы тут суд и совесть.
Больше случаев воровства не было. Соседей предупредили - украдут, устроим тоже. Комбату жаловаться бесполезно.

Снова Артур.

После того избиения нашей роты - армяне нам разрешили вынести трупы ночью. Работал на износ. Много человек они не пустили. Наблюдали за нами. Ужасное впечатление - мало того, что трупы выносят, так на тебя еще дуло наставлено. Чуть дернешься пристрелят. Трое ребят еще живы были. Стою смотрю. Ребята носят. Сначала они доносили до середины, потом тела подхватывали остальные, кто был на позициях. Я очень нервничал - вдруг армяне что - то устроят. Попросил соседей если, что прикрыть. И вдруг ко мне один армянин подходит.
- Ты русский?
Я молчу.
- Наверное, бакинец.
- Твое какое дело.
- А у меня друг был Артур, тоже из Баку.
Я молчу. Мало ли Бакинских армян по имени Артур.
- Фамилия была его Аветисов. Погиб он недавно.
Меня сначала ожгло. Потом думаю ну и что? Мало ли Аветисовых на свете.
Он так на меня выжидающе посмотрел. Постоял и ушел. Я так и не знаю, может он меня узнал или на понт брал.
Потом уже лет через 5 от матери (а она от родственников) узнал, что Артур погиб в 94 где-то то ли под Тер-тером то ли еще где. Они даже сами толком не знали. Так ему и спасибо не сказал, что считай от смерти спас.

Два случая.

Оба с разведкой связаны. Из-за того, что плохо спал начал обходить часовых. Так за ночь раза три обхода делал, проверял ребят. Не заснули ли, сменили их и вообще. И вот как-то встаю и вопреки обыкновению, пошел не влево, а вправо. Проверил парня, пошел ко второму. И тут у меня какое-то чувство появилось. Нехорошее. Я так автомат потянул присел. И точно. Трое из нашей позиции вылезли с каким то кулем. А четвертый сидит в траншеи. Все блин армяне. Разведка - утащить хотят нашего. Мне то хоть с позицией повезло - около входа на вторую позицию сижу. Ну, я по тем троим полоснул и в ход. Тот по мне в ответ. Выглядываю, а этот идиот наверху уже и дурак такой что-то выворачивает. Я понял, что сейчас метнет гранату и ходу ко своим. Снял я его. Он упал. Я к ним. Тут солдаты подскакивают. Мы их всех к себе стащили. Армяне огонь открыли. Вообщем шум страшный. Ребята их проверили. Наш оглушенный и связанный. Заснул скотина. Армяне - трое мертвые, один корячится. Смотрю - а он мои пули в живот схватил. Не говорит, только стонет. Вдруг как орать начал. Ну я понял, что допрашивать бесполезно, человек мучается - отходит. Я посмотрел на своих. Выбрал парня покрепче и ему приказываю вывести и добить. Парень был по моему из Агдама (город был уже оккупирован армянами). Он побелел - вытащил армянина. Выстрел. Он обратно в землянку. Ребята трупы вынесли. Он сидит и я смотрю у парня колотун начался. Да не такой крепкий оказался. Я солдату приказал смотаться ко мне и притащить водки. Пока он бегал всех разогнал, взводный новых часовых поставил. Сидят, набилось народу. Гоняй не гоняй не уйдут. Парень с водкой вернулся, я в кружку плеснул и агдамцу сую - пей мол. Он нет - говорит - вера не позволяет. Какая в женский половой орган вера. Насильно влил. У него половина обратно выходит и как давай орать - что он не убийца и т.п. Ребята на него орать. Гвалт жуткий. Я молчу и злостью наливаюсь. Потом как дам ему по морде кружкой. Все аж присели. Я так тихо:
- Ты тут что плачешь? Ты кто? Мужчина или тряпка? Ты врага убил. Ты его от мук спас. Ты видел, что он не жилец. Ну и еще прибавил ему.
Агдамец глаза поднял и говорит плачуще:
- Почему я?
Я говорю - а кто? Может в моем доме армяне сидят. Может по моему городу армяне гуляют. Да ты его порвать был должен.
Он притих. Я ко всем уже - Запомните, эти люди не в гости к нам пришли. Кто знает, могли бы гранату швырнуть и все, нет взвода. А парня утащить хотели. Они его, что в рай тащили? Кто тут еще нежный?
Дальше меня повело. Орал на них, кричал, что в плену с нашими делают. Орал, что если прикажу резать - будут резать. Что кто дрогнет, сам кончу, за ребят из училища, за взвод мой положенный, за Мурада, Али, Ровшана, за всех кто тут лег....
Взбесился просто. Еле меня успокоили. Так, что ночью уже никто не спал.
Дальше недели через две приказ мне от командира батальона. Слазить в отместку и утащить кого-нибудь. Мол к нему корреспондент приехал. Пофоткать бравых азербайджанских солдат и злых "вазгенов". Я вышел и высказал все, что думал по - этому поводу. Долго говорил, ни одного приличного слова. Вызвал парня из третьего взвода (кстати я сформировал третий взвод, так, что рота хоть приличной стала), Фархада откуда то из под Агаджебеди что ли. Парень был тертый, еще с моих мартовских, с того взвода. Говорю так мол и так пойдешь в разведку. Подбери еще парней 3-4, покрепче половчее. Потом мне покажешь. Он ушел, приводит. Я ему - ну ты Фарик даешь (у нас в Баку все имена уменьшали и с окончанием на ик, например покойного Нусрета я звал - Нурик). Они ж новые все. Он мне - так они мол земляки мои. Думаю, ну твою мать, опять землячество. Хрен с ним, может крепко держаться будут. Говорю - задача, взять "вазгена", шум не поднимать и обратно. Ушел он готовится. А к нам придурок этот газетный пробрался с начштаба батальона и ходит такой довольный. Ребят фотографирует, я ему так ласково говорю - если ты разведчиков моих щелкнешь я тебе фотик твой в жопу засуну и автомат свой следом, чтоб хорошо прошло. Он обалдел, начштаба на меня орать. Я ушел.
Ночью ребята ушли и где-то минут через 20 стрельба поднялась. Ну все нарвались. Смотрю точно перестрелка. Я второй взвод поднял и туда. Командиру сказал - без них, чтоб не возвращался, хоть тела вынеси. Жду.
Вернулся взвод. Двоих зацепили. Принесли Фархада с ребятами. Из пятерых двое дышут.
Один был в сознании. Он мне рассказывает - без проблем прошли к армянам подошли к часовому уложили, а это чучело. И тут по ним огонь открыли - они обратно и их уже клали на бегу.
Ребят отправили с начштаба и журналистом. Сижу нервничаю, закурил даже (редко курил). И тут мне Джамшид (комвзвода -2) говорит - А ведь журналист их щелкнул все таки. Я -Как? Он мне - А вот так. Они попозировали. Вот ведь дураки, говоришь им говоришь....
Я говорю - А какого ...... ты молчал? Он мне говорит - Ты парень горячий, а там начштаба. Сделал бы что с журналистом, а потом бы с тобой что-нибудь.
Как я ругался. Как матерился.

 

Кечаль. Пополнение.

Был у нас в роте паренью Забавный такой, сельский. Звали Мамед. Прозвали его кечалем (плешивый, лысый) и вот почему. Как то ночью между нашими позициями встретились две разведгруппы. Наша, моей роты и армянская. Наши лезли к ним, они к нам. Встретились и видимо решили разойтись по мирному. Если бы стрельба или поножовщина началась бы, то они бы оказались под перекрестным огнем и легли бы все. И как мне потом старший рассказывал договорились они с главным армянином разойтись (расползтись по мирному). Они обратно и наши обратно. А в это время Кечаль вышел по своим делам. И попутно сонный поговорил с часовым. Часовой мне сказал, что Кечаль что-то увидел и с каким-то воплем выскочил из траншеи и побежал в темноту. Часовой то знал про разведчиков и пытался его остановить, но не успел. И тут старший мне говорит, что расползаются они с армянами, посматривая друг за другом и тут этот Кечаль с воплем подскакивает и почему-то держа автомат за дуло пытается к армянам подскочить. Наши его завалили и ничего не объясняя рванули к нашим позициям. Надо отдать должное старшему разведгруппы армян, нервы у того оказались железные - огонь не открыл. Ну тут на вопли и шум, начали выскакивать и наши и армяне. Я вылетел из землянки - Ору не стрелять. Не стрелять. У армян что-то орут. Взлетела ракета. Все стало видно. Тикают две группы - каждая к своим. Я думаю, если у кого-то палец дрогнет, все полягут. Обошлось. Наши разведчики с матом ввалились. Кечаль орет что-то. Загнал всех к себе. Проясняю ситуацию. Я Кечалю говорю - Ладно выскочил, а чего ты тогда не стрелял. Он говорит, что автомат отказал. Дают мне его автомат, я смотрю рычажок стоит на предохранителе. Я смотрю на этого дурака, а он жалкий такой, снял каску с подшлемником, лысый такой и говорю - Кечаль ты. Все смеются. Хохотом сняли напряжение. Так и прикрепилась к нему кличка. Хотя парень по моему немного блажил. Кечалем вообще-то в азербайджанских сказках называли нищих, хитроватых, с виду простаков. Что-то вроде Ходжи Насреддина. Но хитрым он не был. Дурачок просто.

Пополнение.

Меня вызвали в штаб батальона для поездки за пополнением. Я прихватил с собой шестерых солдат. Оставил на роту Джамшида (назначил его замкомроты). Прибыли в штаб. Комбат мне говорит, что переться за пополнением надо аж в Баку. Я мол бакинец и т.д. Долго мне говорил, что отобрали мол самых лучших. Жаль вилки не было, лапшу с ушей снимать. Дали три грузовика с водителями. В кузова что-то нагрузили. Блин и тут свои дела крутят. Я в них не лез. По дороге одного парня в Али -Байрамлы закинули. Пусть парень с родными хоть пару суток побудет. До Баку добрались поздно ночью. Ночевали в комендатуре. С утра взял один грузовик и ребят развез (а со мной было пару бакинцев) по домам, и с оставшимися домой. По пути на базар заскочили, накупили всяко разно и для роты и домой. Переночевали, повидал родителей и обратно в комендатуру. Захватил по дороги ребят. Водители тем временем свой груз куда-то дели и рванули мы в Сальянские казармы. Приходи капитан, важный такой. Чистенький, какие -то медальки уже национальные брякуют. И выводят мне просто стадо. Ободранные, засранные, не солдаты, не гражданские - а какие-то абреки. Я конечно ожидал, что будут пришибленные какие-то, но это превзошло все мое ожидание. Я к ним подхожу, а половина уже на корточках сидит. Мои солдаты их пинками подняли, кое-как построили. Я их по головам пересчитал - сорок восемь душ. А у меня по списку, который мне капитан дал и по документам в штабе значится пятьдесят один. Опять нехватка. Я к капитану, он мне - Мне разбираться некогда, подписывай мол и уебывай отсюда. Я на него смотрю, он стоит поплевывает, мол, мне офицеру с тобой сержантом, ниже достоинства говорить. Сами понимаете вид у меня какой. Пацан какой-то, в штопанной, занюханной гимнастерке, таких же штанах, разбитые полусапоги на ногах. Мятая рожа, на которой еле еле поросль какая-то пробивается. И солдаты такие же. Тут чую накатывает. Я капитану -А не буду подписывать и все. Он мне - Ты что сержант оборзел. (Хочу заметить - что естественно употреблялись другие слова, доношу общий смысл). Я говорю в том плане, что надо мной не каплет, а вот у него проблемы будут с сорока новобранцами и мной. Ему их с довольствия не снять без моей подписи. А кто его знает, может капитана то и на фронт пошлют. Он ведь герой. Того аж пот пробил, он меня под локоть и в сторону. Сразу весь изменился, ласковый стал, просящий тон. Мол те ребята заболели, а я ведь такой хороший, не буду бедных больных забирать. Я молчу. Он мне говорит, что дает мне подарок, чтобы ребят покормил и еще что-нибудь домой купил, мол из Баку ведь и он тоже. Я смотрю он мне сука такая деньги сует. Ну мне стало ясно, что те трое откупились. Я ему -мало капитан. И потом ты что мне взятку предлагаешь. Мои ребятки за его спину встали. Я ему - Сейчас в комендатуру пойдем. Скажем ты мне деньги предлагал, что вот скажем того откупить. Капитан аж обалдел. Ну понятно с ним бы ничего не было, только бы пришлось подмазывать многих, чтобы дело замяли. Он раз и из карманов все деньги выворачивает и мне сует. Я деньги взял и ему говорю - Где трое? Он клянется, что сейчас покажет. Я двоих солдат с ним послал. Привели обоих в халатиках уже. В больничке при комендатуре лежали. Капитан какого-то своего послал за их обмундировкой. Я капитану говорю - Тут еще комплектов 20 значится. Тот говорит, что не может, ну не его это. Я ему - мне мол терять нечего, мы тут тебя кончим и скажем что вон тот новобранец его пырнул. И показываю на "больных". Тот отшатнулся. У моих челюсть тоже отпадает. На самом деле на понт брал. Чуял, что капитан прогнется, хоть что-то своим привезу. Принесли мне консервов коробку и новые ботинки. Ладно с паршивой овцы хоть шерсти клок. Договорились и гружу этих в грузовики и по два солдата в каждый, чтоб новобранцы по дороге не смотались. Капитану говорю. А третий где. Тот видимо хотел соврать, но потом называет мне адрес в Баку. В районе Вокзала. Я думаю, отлично, "повезло" тебе сука, жил бы где-нибудь в Гяндже или в Казахе, хрен бы я тебя достал. Поехали. Находим дом. Я с двумя солдатами вылез и пошел искать. Спросил, мне показывают один двор заходим туда. Все на нас смотрят. Стучимся. Открывает парень лет двадцати, радостный такой. Только на нас взглянул и вся улыбка поползла. Понял. Я ему - Такой- то такой? Он хотел отказаться, но понял, что я его просек и кивнул. Ребята его за руки, я во внутрь и смотрю мать видимо его растерянная и отец. Я им - Где его шмотки. Они молчат. Я Али кликнул (одного из солдат) он с ними говорит, мать его приносит. Отец что - то дрожащим голосом говорит. Али переводит - мол просит оставить, один ребенок в семье и т.п. Я своих вспоминаю. Честно говоря я уже решил отпустить, но осмотрел я комнату и сравнил с нашей, родительской. Небо и земля. Посмотрел на его родителей, вспомнил своих... Его холеные и мои....И что я не единственный сын? Меня мальчишкой бросили в бой, потому, что у отца денег не хватило отмазать. У них хватило. Схватил я его шмотки и наружу - крик, плач, вой. Мать с отцом его на мне виснут, я второму солдату ору - уводи быстро в грузовик. Али мне помогает отцепиться от них. Еле ушли.
Утром, после ночевки (уже не помню в каком городе) смотрю этот "отмазанный" избит. Я его спрашиваю кто избил. Молчит. Я своих подозвал спрашиваю - Видели что? Молчат и тут один из моих говорит - Ну я избил. Я говорю - За что? Тот говорит - а за то, что сука откупился. Ну и что ты с солдатом сделаешь. Я ему говорю - вернемся, постоишь через ночь часовым, вне очереди.
По дороге набрал еще продуктов, на деньги капитана. В батальоне мне сказали, чтобы выбрал себе пополнение и гнал всех на позиции. Ребята были абсолютно необученные. Я себе выбрал восемнадцать человек, остальные шли в роту Ахмеда (1 рота). В число восемнадцати я включи этих троих, кто пытался отмазаться.
Этих трех я взял на особый свой контроль, засунул их во взвод Джамшида. Взвод лучший крепкий, они там или обкатаются или сдохнут.
Кстати часть из пополнения были лезгины.

 

Снят с роты и понижен в звании.

Я не зря упомянул лезгин. Я был наслышан об отсутствии у них желания воевать, случаях дезертирства и даже перехода на сторону противника. Никогда не думал, что в моей роте будет такое. Из пополнения в количестве 18 человек шестеро было лезгинами. Фактически до этого рота была мононациональной, и мне как бакинцу, было плевать какой нации солдат, главное чтоб был хорошим солдатом.
Распределил я пополнение.
Через пару дней явился ко мне Джамшид и заявил, что лезгины отказываются выполнять приказы, ленивые и вообще заявляют, что мол это "не их война". Я ему ответил, что он командир и пусть передаст командирам взводов, что это их проблема - заставить солдата выполнять приказы.
Однако жалобы не прекратились. Я разговаривал с солдатами и пришел к выводу - заводилами являются трое лезгин, которые служат в первом взводе. Вызвал Вагифа (комвзвода-1) и начал расспрашивать. Точно - эти трое "неразлучников" ходят к другим трем служащим во втором и третьем взводах и подбивают их, накручивают. Тогда я приказал Вагифу сформировать разведгруппу и включить в нее главного "бунтаря".
Группа ушла через трое суток, а я двух оставшихся вызвал к себе и провел "политбеседу". В общем, я им сказал, что обратно их никто не отправит, если не будут воевать как надо их или убьют, а это случается или они хотят, чтобы война докатилась до их дома. Ощущение как будто говоришь со стеной. Тогда пошел другим путем. Рассказал как я попал в армию, смотрю, заинтересовались. Начали общаться - естественно, настроение, подавленное у них, вокруг на них косятся. Даже задирают. Конечно, не сказали кто, я повернулся к Вагифу (он был тут рядом) и сказал ему, чтоб мотал на ус. Ребята то в принципе нормальные. Все ничего, но вернулась разведгруппа.
Прямо в присутствии этих двух ребят и Вагифа, старший разведгруппы Кямиль заявил мне, что Муслим (лезгин которого брали) ПРИНЕСЕН обратно. Я быстро проверил Муслима, он дышит, живой. Я Кямилю приказал быстро доложить, в чем дело. А дело было вот в чем:- Кямиль не доверяя Муслиму, при проверке оружия умудрился сменить рожок полный на рожок пустой. Этот горе солдат даже не проверил свой автомат, после того как он побывал в чужих руках. И вот когда они поползли, Кямиль засек, что Муслим завозился и начал, что то с автоматом делать. Ну, тот дожидаться не стал, пока ему очередью в спину полоснут и скрутил Муслима. Я честно говоря обалдел, затем сказал Кямилю - а с какого такого перепугу он пошел с невооруженным солдатом и потом почему он решил, что Муслим готов их застрелить. Кямиль заявил, что тот стал менять рожок. Ладно, говорю ему, а почему ты решил, что он убить хочет, может просто заметил, что пустой. Кямиль начал орать, что он Муслиму не доверяет и т.д. Я приказал Кямиля разоружить и считать его под арестом. От командования отделением отстранил. Опросил быстро разведчиков, они мне сказали, что Кямиль приказал присматривать за лезгином. Вообщем мне стало ясно, что парня просто травят. Муслима развязали и я стал его спрашивать, что и как. Как и предполагалось он мне заявил, что да заметил, что рожок пустой. Ну вообщем нормально все, видимо парня оговорили. И тут я уже фактически отпуская его, задаю вопрос - А как ты понял, что патронов нет. Он сгоряча или не подумав говорит, а я на спуск нажал и глухо, снял с предохранителя глухо, ну я и......Тут осекся. И смотрит на меня. Я пистолет из кобуры и на него. Вот сука, не показалось Кямилю. Говорю связисту - Свяжи его. А сам поглядываю на двух ребят. Те сидят обалдевшие. Тут Муслима прорвало, начал орать, что имел он нас всех и что он не хочет подыхать за нас, готов уйти даже к армянам. Его увели. Я к тем двум. Спрашиваю их, они тоже готовы своим в спину стрелять. Молчат. Я их предупредил, если сейчас здесь они мне матерью не поклянутся я их тоже арестую. Поклялись. Я предупредил, если, что кончу лично.
Хотел бы объяснить - для кавказцев - клятва матерью - самое сильное. Изменить этой клятве может только последняя тварь.
В принципе все наладилось. Муслима отправил в штаб батальона. Что с ним было дальше не знаю.
Но через пару дней трое остальных - "тихих" лезгин ушли к армянам. Оглушили часового и ушли. Ночью. С утра командир батальона наорал на меня, понизил в звании до сержанта и снял с роты.

Восстановление в должности.

Прошла неделя. Стоял по моему уже сентябрь месяц. День был похож на все другие. Я хандрил и чувствовал себя хреново. И опять появилось это неприятное чувство. Я списывал на свое физическое состояние, о чем потом жалел.
Армяне атаковали роту Ахмеда. Мы поддерживали роту Ахмеда фланговым огнем, но армяне прорвались к траншее. Там пошла рукопашная. Ко мне заявились Джамшид с Вагифом и заявили, что соседний с Вагифовым взвод из роты Ахмеда снялся и ушел по траншеи. Я так понял взвод пошел своих выручать. Оставил Джамшида за себя, я приказал ему растянуть второй и третьи взводы по всей длине ротной обороны. Вагифа и его взвод я поднял и повел на позиции Ахмеда.
Я остановился и пропустил взвод, приказав Вагифу идти дальше. Задержав последнее отделение я приказал Кямилю (это было его отделение) занять позицию здесь. Эта задержка возможно нас и спасла. Дело в том, что по моему примеру в роте Ахмеда. Да и в третьей роте прорыли ходы сообщения ко второй позиции. И вот армяне были не дураки они как раз засели там. Пропустив Вагифа с ребятами они ударили им в тыл. Если бы я не остановил отделение, потери были бы тяжелыми. Началась драка, кровавая и беспощадная. Армян было примерно столько же сколько и нас. Я получил удар по лицу и отлетел к стене окопа. И тут я увидел такое большое дуло, которое вместе со штыком смотрело мне в лицо. Вся эта хрень, что пишут - типа перед глазами пролетела вся жизнь и т.п. Так вот ничего не было. Было страшное желание жить. Да я умру когда нибудь, но не здесь и не сейчас. Я смотрел на это дуло и хотел жить. И тут на армянина сбоку набросился наш солдат. Он спас мне жизнь. Армянин с ним отлетели от меня. Я рванул влево и по месту где я был и чуть правее прошила очередь. Я начал рвать кобуру и когда вазген прикончив моего спасителя развернулся ко мне, я выпустил в него всю обойму. Наши покончили с армянами. Я оставил остатки отделения с прежней задачей и рванул дальше. В этот момент я увидел как солдаты из Ахмедовой роты побежали из траншеи. Я тут же послал связного к Джамшиду, чтобы он привел второй взвод. Дело было очень плохо. Вокруг неслись хрипы, мат, шла драка и перестрелка. Я ввязался в драку. Через какое то время армяне начали отходить. И вдруг минометный обстрел. Грамотно поставленный он отсек нас от армян, позволив им отойти. Раньше минометов не было. Мои ребята оставленные в роте пытались как то отступающих положить, но не сильно преуспели.
Результаты их атаки были плачевные. Наши потери превысили их. Рота Ахмеда потеряла убитыми, раненными и убежавшими порядка 50 человек. Фактически рота была разбита. Ахмед был ранен. Моя рота потеряла около 20 человек. Армян в окопах осталось несколько десятков, но в общем результат был в их пользу. Ахмед связался с комбатом и доложил обстановку. Он упомянул, что без моей помощи его рота не выдержала бы и отступила. Комбат передал, что я снова на роте. Но все равно в звании сержанта.
В той рукопашной погиб Кямиль, Вагифу распороли руку штыком, но он отказался ехать в госпиталь.
Я был в ярости. Как могло случиться так, что днем армяне смогли подобраться к нашим позициям и атаковать. Все оказалось просто. Часовые видимо заснули. Мой часовой пока разобрался, пока взвод развернулся и т.д. Скорее всего, армяне умудрились ночью подойти и уже с рассветом атаковать. Если бы они атаковали ночью, положили бы всех. Но и так крови нам пустили не мало.

Пленные.

Противник как сошел с ума, каждую ночь были какие то перестрелки. Днем минометный обстрел. Комбат орал на меня и других комроты, что перемирие и т.п. А какое нахрен тут перемирие. Я решил взять языка, чтобы понять причину активности армян.
Ночью мои разведчики притащили мне двух пленных. На мой вопрос - зачем столько, ответили. Что нарвались на разводящих. Им (нашим) повезло, что смогли, не поднимая шума положить армян и взять пленных.
Я начал допрашивать пленных. Один практически сразу раскололся. Оказался армянин из Кафана. Причем призывник. Для меня это была неприятная новость. Да мы знали, что были армяне из Армении добровольцы, но чтобы уже призывники пошли. Второй молчал и на все мои вопросы отвечал матом. Он сильно меня достал. Единственное, что сказал - что карабахский армянин. Ни имени, ни откуда он не сказал. Честно говоря, вызвал уважение. На мою угрозу, что будем резать второго, пока он не заговорит, карабахец ответил, что ему плевать. Я понял, что ничего не добьюсь. Призывник сказал, что батальон напротив нас был сменен другим, более опытным и пополненным призывниками. Я отправил пленных в штаб. Но когда конвоиры вернулись - сказали, что карабахец убит при попытке к бегству. Я сразу не поверил и заподозрил, что солдаты просто его пристрелили. Только после моего мата и прямого обвинения в убийстве, солдаты рассказали всю правду. Пленного убил комбат. Стал карабахца допрашивать, тот его послал. Комбат взял и убил просто. Честно говорю, мне было неприятно. Карабахец был солдатом, настоящим. Ну не достоин был погибнуть так. И от чьих рук. Он должен был погибнуть в бою. А такая смерть....

 

Самед. Нападение на штаб. Засада.

После той атаки ко мне в землянку заявился Джамшид с каким-то парнем. Сказал. Что зовут его Самед и он будет при мне. На мой вопрос - Нахрена? Джамшидо долго путано говорил. Я слушал, слушал, надоело. Говорю ему -Прямо скажи. Телохранителся ставишь. Джамшид кивает и вдруг горячо, срываясь на азербайджанский говорит, что меня могли убить, а если за мной приглядит Самед, то по дури не погибну. Я усмехнулся. Ладно говорю, а он не твой родственник. Джамшид аж обиделся. Я выпроводил Джамшида, поблагодарил. На самом деле мне был нужен - связной, да и просто кто был бы рядом. Начал расспрашивать у Самеда - кто он, откуда, как давно воют, че вообще думает. Самед оказался из Насосной (небольшой городок, бывшая авиабаза Советской армии на север от Сумгаита километров 30-40). Неплохо говорил по русски, хоть и неправильно. Воевал уже долго. Был ранен и после ранения попал в мою роту. Говорили мы с ним не один день. Хороший парень. Невеста его ждала. Он даже фотку ее таскал. Обычная девушка, но видно любил он ее сильно. Говорили с ним честно открыто. Отвык от этого. Как то предложил ему на отделение пойти - он отказался. Обижаться стал, мол, что плохо мне с ним что ли. Я ему - Боишься. Так обиделся и оскорбился. День молчал, не разговаривал со мной. Поговорил с солдатами, про Самеда хорошие отзывы. Раненного вытащил,под огнем, не струсил. Молодец парень. Лет ему было 22. Честно говоря - разгрузил меня немного, в плане того. Что бегать не надо было. И потом как то спокойнее стало, что если что есть кто прикроет.

Нападение на штаб.

В один из дней у меня пропала связь с батальонам. Я орал на радита, тот клялся что рация в порядке. Послал Самеда к Ахмеду в роту. Тот возвращается - связи нет. Я стал дергаться. Далее Самед вернулся от моего тезки (комроты -3) нет связи. Я до полудня подождал, нет связи. Послать связного не захотел. Появилось опять то неприятное чувство. Пошли к тезке с Ахмедом - стали втроем решать что делать. Порешили на том, что я со взводом пойду к штабу проверить - мало ли что. Хотя ребята предлагали послать просто связных. Я их переубедил. Выбрал свой любимый второй взвод и пошли. Шли осторожно я выслал дозоры вперед и по бокам. В дозоры поставил наиболее опытных ребят. Когда шли туда орал на ребят, чтоб дистанцию держали. Когда до села, где располагался штаб батальона осталось около километра, засекли дымы. Растянул в цепь и выслал разведку. Метрах в трехсот от села залегли. Разведчики вернулись и доложили, что живых на окраинах нет. Следы боя и трупы. Начали продвигать в село. Я на дорогу посадил полотделения на всякий случай. Село было пустое, жители ушли давно. Попадались трупы наших солдат. Похоже нападение было внезапным. Армяне могли быть еще здесь. Ни одного трупа нападавших не видел. Подошли к зданиям, где был штаб и тут повстречали наших. Эти дебилы чуть не открыли по нам огонь. Солдаты были испуганны. Ни одного офицера и сержанта. По сбивчивым рассказам понял, что на штаб напали на рассвете, вырезав часовых. Число нападавших называли около сотни. Я не верил. Такая крупная группа противника пройти не могла, она должна была где то прорваться и мы бы слышали бой тогда. Зашли в дом, где был кабинет комбата, внутри гарь, никого нет, все перевернуто. Тут входит лейтенант, командир взвода управления. Усталый, но спокойный. Меня помню, поразило его спокойствие. Представился ему. Начали разговор, лейтенант рассказал, что напали на них опытные люди. Как он думал не больше десятка. Часть отвлекала стрельбой солдат, вторая прорвалась сюда. Комбат, жирная тварь, удрала на грузовике. Начштаба ушел (убежал) сам, один грузовик набитый спятившими от страха людьми подбили и расстреляли. Здесь сказал лейтенант, обведя рукой комнату, они побывали. Сам видишь, что осталось. Меня прошиб пот, значит все позиции батальона и как минимум соседних батальонов известны армянам. Ну они конечно и так в принципе известны. Но тут все на блюдечке. Мать перемать. Я смотрю на него, он на меня. Ладно, говорит, иди сержант. Может тебе хоть отделение оставить? Зачем? Им тут делать нечего.
Вышел я оттуда собрал своих и обратно. Кто то заикнулся об отдыхе. Я наорал. Блядь какой тут отдых, среди трупов и гари.

Засада.

Пошли. Идем и мне все свербит - Растяни в цепь. И только я повернулся к Джафару (комвзвода -2), чтобы отдать приказ, как меня что то отвлекло. Я завертел башкой, я не мог понять в чем дело. И вдруг повинуясь какому то инстинкту, заорав ложись - я просто рухнул на землю. В этот же момент раздался грохот очередей. Мои солдаты, кто успел среагировать на мой крик и движение упал со мной, кто то уже валился мертвый или раненный. Я даже не понял откуда стреляли. А нас прижимали умело к земле. Прострачивая лежащих. Нас просто избивали. И вдруг Самед лежащий рядом, что то начал орать и показывать вперед и вправо. Он первый засек этих сволочей и первым открыл огонь. Джамшид в нем не ошибся. Настоящий солдат. Я к Джафару и с матом ору - Бери отделение и обойди его с фланга. Быстро бля. - Я заорал увидев его замешательство. И тут этот бала вскакивает. Его срезали. Твою душу. Я к Самеду. Самед выполняй и ползком ползком мать вашу. Самед уполз. Я ору - Огонь падлы огонь вправо. Не лежать как сукам, прятаться. По мне дали очередью. Я за труп Джафара. Лежу на нем. Бью короткими очередями и в мозге одна мылсь - Где Самед. Где эта шалава. Мне сейчас всех положат. Крики, грохот. И вот для меня настал момент, когда я был готов встать и рвануть к этим огонькам, которые несли смерть, чтобы заставить их молчать. И тут разрыв гранаты и фигурки. Там все смешалась. Я опять заорал - не стрелять ат баласы. За мной быстро и рванул туда. Подскочили - Самед молодец - хорошо сработал. Лежат пять красавцев в такой камуфляжке. Я таких не видел. Не нашенская, и не турецкая. Непонятно чья. И рожи такие загорелые. Все мертвые. Я их обыскивать. Карты и какие то документы нашего батальона. На них ни одного клочка бумаги. Кто они? Понятно армяне. Я начал подсчитывать потери. Разогнал толпу, в которую быстро превратился мой взвод, столпившись у трупов.
Несмотря на мои опасения потери в убитых были небольшие. Шестеро, из них двое ребят из передового дозора. Как эти заразы прошли не заметив. Ведь рядом прошли. Тою мать учишь учишь. Мои грехи, за которые ответили эти ребята. За мои ошибки люди заплатили собой. Погано стало.
Пришел в себя о того, что меня держат. Припадок случился. Да спекся ты Бахрам. Готовый псих.
Спрашиваю раненных сколько, говорят четверо. Я думаю мало что-то. Смотрю а некоторые уже перевязываются, некоторые даже не перевязываются. Твою душу. Не хотят в тыл. Вот так. Уже солдаты, уже гордость, уже в тыл не хотят. Не хотят, чтобы другие парни за них лямку тянули.
Вообщем за здорово живешь отдал отделение. Отправил раненных и убитых обратно. С остатками взвода пошел на позиции. И тут как меня толкнет. Я разворачиваюсь и говорю - Благодарю за службу ребята и давай Самеда обнимать и всем ребятам руки пожал. Они прибалдели, потом заулыбались. Надо было и ребят отблагодарить и настроение поднять. Вот тут мне стало горько. Нечем мне их отблагодарить, не наград им не дадут, ни даже куска лишнего хлеба нет. В горле ком стоит.
Ну что ж за жизнь блядская. Ну почему я не могу ребят, за свою Родину сражающихся наградить, чем-то отметить. Их чуть что и убьют и обосрут, и все свалят. А эта падла жирная, жрет и война ему как малина. И награды и к полковнику приставили. Комбат называется. Сука...
Вернулись мои из батальона. Сказали, что сука вернулся с своим подсученышем и щеки дуют. Мне благодарность передали. Мол все украденное вернули. Не украденное, а захваченное. И попеняли мне еще суки, что мол не всех убил, что диверсантов больше было. Я потом думал. А могли ли пятеро устроить такой шухер. Могли. Могли напугать и разбить с полсотни тыловых. Могли если бы были волкодавами. А они и были. И я по дури со своим взводом налетевший на них и отдавший, считая раненных, по двух за каждого.
Мне опять повезло. Молитвы моей матери мне помогали.
А комбат падла и медальку получил. Потом уже после моего ранения. За мой взвод , того лейтенанта и меня. Ну молодец что сказать, герой бля. Наверное он один с автоматом на брюхе носился и гасил сотню армян, посмевших напасть на его штаб. Боевой бля камандыр. А подсученыш его, начштаба, наверное патроны подносил.
Суки....

 

Аннотация:
Это то, что я долго не мог написать. Это моя сделка с собственной совестью. Я часто думал.....я мог отказаться...


Последнее там...

Ноябрь... Я до сих пор его не люблю. Уже второй месяц тишина. Нам обещали прислать саперов и проволоку, обещали пулемет и гранатомет подкинуть, а вот людей хрен. Мол война кончена хватит. И война проиграна.
Несколько ранее....
У меня какое то настроение поганое. Народ смотрю распускается потихоньку. Тишина. Даже одиночных выстрелов нет. Солдаты обнаглели, чуть ли не наверху траншеи сидят. Ну полная наглость. Я ругался, не помогает, послушают - слезут и опять. Устали или привыкли. Я уж махнул рукой. Стал уходить во вторую траншею, в одиночестве посидеть. Тоска заедала, по дому. И чувство ненужности. Зачем здесь сидим, чего делаем. Вообщем непонятно что творилось или устал я. Смотрю, а Джамшид какой-то беспокойный стал. Все чаще заходит и разговоры какие то заводит, что мол самоубийство грех великий. Я ему -ты чего мне это рассказываешь. Он молчит и опять. А Самед вообще шутником стал. Ну тут меня торкнуло - думаю, они что ж решили, что убиться захотел? С какого полового органа?
Сижу как то в запасной траншее и смотрю из хода сообщения Самед за мной подглядывает. Разведчик херов. Нянька бля. Ну я делаю вид, что не замечаю. Демонстративно достал пистолет. И верчу задумчиво в руках, хотя автомат рядом. Смотрю Самед напрягся, ну я пистолет ближе к лицу. Тут Самед не выдерживает и выскакивает и за руку меня цап. Я на него смотрю, он на меня. Я ему - Ты чего? Он - Господин сержант, пойдемте чай пить. Я усмехнулся да пойдем. Он руку то не отпускает. Я говорю - Самед, что то пистолет грязный - почистить надо.

Пришел тезка и радостно склабясь поздравил с Днем Рождения. Подарил мне флягу с водкой и два "рожка".
- Извини брат, больше нет. Все. Что есть все твое. - сказал он.
- Спасибо - мы обнялись. Он был первым, кто поздравил меня. Я посмотрел ни радиста, ни Самеда. Ну мы с тезкой начали разливать, я спохватился - Погоди говорю, за своими смотаюсь, позову не по-людски.
Метнулся к выходу, а там такая толпа стоит и меня обратно практически внесли. Стоит Джамшид, Самед, Вагиф, командиры взводов и солдаты. Джамшид мне говорит:
- Поздравляю с днем Рождения дорогой. Ну и далее слова душевные.
И протягивает мне бутылку "Кюрдамира". Очень хорошее вино. Достать его очень сложно. А тут видимо ребята сильно постарались. Как они его достали ума не приложу.
Короче натащили еще выпивки и закуси. Начался лей-пей. Периодически народ выгонялся, чтобы дать место другим. Я задергался, мол всю роту напоите и соседние тоже. Джамшид мне - не боись командир, не твоя сегодня забота.
Я в ответ - Ты мне блин зубы не заговаривай, ты че охренел. Ну Вообщем поскандалил. Выяснилось, что Самед как непьющий - специально следил за часовыми и сменой. Подобрали ребят, чтоб не пили и т.п. Я успокоился- раз Самед занялся, то все можно расслабиться.
Приходили и из тезкиной роты и из Ахмедовой. А из штаба даже не поздравили......
Через неделю в разговоре с командиром батальона получил очень странный приказ - Встретить капитана, вроде из полковой разведки, для организации спецмероприятия. Я пытался выяснить, что за спецмероприятие, в ответ рявкнули. Ну думаю разведка блин. Только все затихло....
И в конце разговора комбат мне говорит, что у капитана для меня подарочек и поздравил. Ну чтож думаю все же лучше поздно, чем вообще никак. Вслух Поблагодарил.

Разговор с капитаном.

Приехал капитан. Черный такой, маленький, очень неприятный тип. Причем никакая это не разведка, а "безопасность". МНБ. Первым делом всех услал. Сел и начинает мне озвучивать.
Вообщем поручалось мне дело грязное. Организовать ложную атаку получить пару раненных. На мой вопрос - зачем, капитан ответил, что мол объявим что армяне перемирие не соблюдают. На хера это потребовалось - я до сих пор понять немогу. Были же места, где линия соприкосновения с армянами была очень короткой. Почему моя рота? Вообщем когда я начал капитану возражать и говорить что любой дурак поймет, что мы атаковали и раны получены в атаке нами армян. Капитан сказал, что не мое дело. Мое дело мол выполнить приказ и предоставить раненных. На мой едкий вопрос - а убитых не надо. Тот осклабясь сказал - Нэт нэ надо. Мне этот приказ не нравился. Мне фактически приказали устроить провокацию. Грязное дело. Этого я делать не хотел. Тогда эта гнида услал радиста и сидит так, цедя слова мне говорит - не советую тебе отказываться. Я так усмехнулся и говорю - Что неужели расстреляете? А у самого все сжалось. А он мне - зачем так строго, посадим конечно и мать твою. У меня руки ноги поотнимались и каким то чужим голосом спрашиваю - А мать причем. Он мне - Ну она же армянка, обменяем на наших. Я сижу.....Он мне - Так что приказ выполняй. И выходит. Я сижу......Вдруг как то меня подкинуло, выскакиваю за ним, вижу его спину. Ах ты сука.....Мать мою тронул, дал ему по голове он на карачики упал. Я пистолет рву, на меня тут Самед и еще один солдат бросились - держат. Капитан встал, потрогал затылок свой долбанный и на меня смотрит. Я ору, ругаюсь, рвусь. Убить хочу суку эту. Он гнида давай свою кобуру лапать. Тут Джамшид его цап и что то ему говорит. Ребята тем временем меня крепко держат. А Джамшид что то капитану втолковывает. Тот сначала отшатнулся. А Джамшид ему продолжает ему говорить и зло так. Тот вдруг успокоился, начал зло улыбаться. Перестал кобуру лапать и ко мне подходит и тихо говорит - Вот что Вахидов. Ты меня понял. Выполняешь приказ и идешь домой. Иначе....Все понял?! Я с такой ненавистью смотрю. Он еще наклонился - а если что и всю роту тронуть можно. Я ему уходи отсюда.
После отъезда капитана собрал парней, сижу пересказываю. Жуткое молчание. Вагиф начал говорить - что пошли они.......Нельзя такой приказ выполнять. Я ему - ну я откажусь - Джамшида заставят. Дамшид злой сидит, глазами сверкает. Вагиф - И он откажется. Я говорю -тогда ты, ты откажешься, Рамиза (комвзвода-2) заставят, он откажется, Рафика(комвзвода-3) заставят. А вас отказавшихся........Джамшид мне - тогда рота откажется. Я - роту в тыл, нас шлепнут, роту расформируют, ребят кого в тюрьму, кого куда. Джамшид - Что делать. Я - придется делать. Сам сижу думаю, у меня три варианта - пошли вы все и тогда мне конец, мать возьмут, второе - застрелиться, тогда тяжесть на ребят упадет, им придется делать, третье - взять говно на себя и сделать. Освободить ребят от этой тяжести, от необходимости вступать в сделку с совестью.
Говорю - а что ты Джамшид капитану говорил? Тот - я его успокоил. Как?- спрашиваю. Просто, сказал, что не надо волноваться, а если будет много говорить, убьем на армян спишем. Я обалдел - Джамшид ты охренел? Ты понимаешь какого врага нажил? Он мне - А сам? Я только рукой махнул. А потом -Джамшид улыбается - у меня родственники есть. Посмеялись. У нас в роте слухи ходили, что Джамшид из богатой семьи, мол родственники наверху, а он отмазываться не захотел и пошел в окопы.
Ладно - говорю - завтра отберите 20 человек из 1 и 3 взвода. Только добровольцев. 2 взвод с остальными прикрывает. Самеда не трогать. И не дав кавказскому гонору выделиться из ребят - Вы тоже не идете. Все.
Ночь была отвратная.....
Я договорился с тезкой. Кстати, нумерация рот была изменена. Моя рота из 3 стала 2. А вторая(та что правее от нас занимала позиции) получила номер 3. Вот так поменялись. Самое смешное и там комроты Бахрам и у я Бахрам. Так что номера поменялись, а как второй и третьей ротой командовали Бахрамы так и командуют.
Я договорился с тезкой что атаковать мы будем со стыка моей и его рот, он если что нас поддержит. Дело в том, что напротив моей роты был установлен пулемет. А атакуя со стыка, я снижал возможность поражения большого количества своих парней. Хотя......
Утро, еще солнце не взашло. Но уже светловато. Я на своих смотрю. Самед скотина такая рядом ошивается, делает вид, Что готовиться прикрывать. Я ему еще раз сказал сунется со мной убью. Он покивал, сделал вид, что оскорблен моим неверием и т.п. Зараза. Смотрю на парней. Сколько? Сколько я отдам за этот приказ. Сколько будет на мне крови. Может к черту. Пошли они все, не выполнить приказ и будь что будет? А мать....Черт...Надо. Надо, бери грех на душу Бахрам. Сколько их у тебя. Те ребята, которых ты бросил умирать. Джафар и другие.....Сколько душ уже на мне и сегодня может еще добавяться. И еще пулемет стоит ближе к нам. За ночь сменена позиция. Это что совпадение? Или что. Засечь не могли. Я парней не собирал. Провел короткую беседу у себя. И с тезкой вдвоем были. Неужели нас двоих засекли и сделали выводы? Но поздно. Или сейчас или никогда я не сделаю этого. Вперед.....
-Все пошли пошли за мной. Я выскакиваю бегу. Пробегаю метров двадцать и понимаю, что бегу один. Ребята не пошли. Пропустили момент или я выскочил рано. Повернулся и матом, выскакивают. Тут засекаю шевеление - часовой и пулеметчик. Ну или Или. Кого? Часовой - тогда пулемет начинает косить. Пулеметчик. Попаду ли я. Около 70 метров. Я же слону в жопу не попаду. Эти мысли заняли секунду не больше. Автомат кажется сам начал стрелять. Есть, ой мамочка, есть. Я готов целовать сам себя. Пулеметчик спрятался или упал. Убит, нет? Не важно. Часовой - ТЫ следующий. Медленно, очень медленно целишься. Но и мои очереди бьют мимо. Он стреляет мажет, мажет и кто то из за моей спины валит его. Пятьдесят метров. Шевеление в окопах. Пулемет. Пулемет работает. Черт сука, сволочь, захлебнись, не работай, не надо. Ребята залегли. Я тоже. Страшно. Нет лежать нельзя. Все нах..... назад, назад. К черту. Нельзя класть тут ребят. Бессмысленно. Назад. Вскакиваю. Бью. Ору - все назад. Боль в ноге. Плечо. Валюсь. Снова встаю. Автомат тяжелый как сто тонн. Еще боль. По мне бьют из нескольких стволов. Вы хотели раненных, будет вам и убитый. Снова встаю. Ноги не держут. Стоять сука. Бью. Пытаюсь сменить рожок. Левая рука выпускает автомат. Страшно и жутко весело. Улыбка рвет лицо. Не смотрю назад. Не надо. Снова падаю. И вдруг рев за спиной. Кто то хватает меня. Жуткая боль. Несут. Пальба. Грохот. Спускают. Свои.
Дальше все как в тумане, Самед жутко матерящийся, перевязывающий меня. Ноги моих солдат. Они пригибаются, двигаются. Грохот стрельбы. Самед орет на меня. Я пытаюсь посмотреть на свое тело. Как чужое. Двигается но с трудом. Опять потащили. Я говорю но меня не слышат. Заскакивает Вагиф. Я ему прекратить огонь. Джамшида сюда. Он не слышит. Я ору. Понял и уходит. Я у Самеда - какие потери? Он молчит. Ну ты выбл......сука быстро потери. Исчезает. В землянке со мной солдат. Я ему -что со мной - молчит. Быстро ну. Он мне говорит - мол по русски плохо говорит. Джамшид с Самедом. Ну - что? Ранено трое. Все легко. Как? Пронесло? Не верится. Обошлось. Изумление и радость.
Дальше. Меня отправили в тыл. У меня левая рука была прострелена, обе ноги и плечо. Но все в мясо. Что смешно......Пулеметчик по мне не попал......С рукой были проблемы болит до сих пор. Правая нога стала сгибаться года через два. Мать опять меня спасла. Ее мольбы за меня.
Спасибо мама.....

 

Про Армян.

Я хотел бы тут высказать свое мнение тут об этом народе, чтобы прекратить споры и по крайней мере разъяснить. Лично я не сторонник тех азербайджанцев, которые кричат, чтобы вырезать всех.
Дело не в этом. Я воевал против захватчиков. Для меня они были захватчиками. Я не хочу рассуждать, чей Карабах изначально. В одних учебниках одно, в других другое. Пока драка шла в Карабахе, я согласен, они были защитниками. Но когда войны вышла за пределы и особенно, когда пошла война на истинно азербайджанских землях - война стала уже захватнической.
Да я ненавидел. Но ненавидел конкретно тех, кто стоял против меня. Кто убивал моих товарищей и был готов убить меня. Да они выполняли свой долг, а я свой. Но как это объяснить себе, когда вокруг гибнут твои соотечественники? Когда ты сидишь со своим бывшим врагом в тихом месте и говоришь с ним, ненависти нет. Когда ты в окопах она есть. И этого не убрать.
Я уважаю армян. За то, что умелый противник. За то, что и у них было своего рода благородство. За их отношение к своей Родине, друг к другу. За уважение к своим павшим и сражающимся. За то, что в конце концов у них была армия у нас нет. Как не тяжело признавать, сколько можно уповать на большее количество подготовленных в военном деле людей у них - все это второстепенное. Дух и любовь. Вот их фактор победы. Для меня была честь сражаться с таким противником.
С другой стороны, мне очень неприятно (мягко говоря) видеть, как они одурманены. Своими крикливыми вожаками, которые им с детства вбивают ненависть к ·туркамЋ. Их голос слышится везде, они верховодят. Они замусоливают ум обычных людей. Им вбивается в голову идеи Великой Армении. Не случайно для многих армян - армянин всегда превыше, человека другой нации. Для них так - что сказал армянин истина, все остальное ложно. Я прочел много об этой войне. Очень много грязи и лжи. Идет она как правило от людей в этом не замешанных. Не участвовавших. Они читают лживые публикации и печатают их, громаздя ложь на ложь. В любой статье про Армению вы увидите пару слов о Карабахе и выпад в сторону Азербайджана. Всегда нелицеприятный и часто лживый.
Я надеюсь, армяне наконец выйдут из своих оков, которые на них наели их лживый историки и журналисты, которые на деньги армянских сытых банкиров пишут всякое г... А их честные соотечественники верят.
Я не знаю, сколько столетий должно пройти, чтобы все это смылось. Карабах это рана. Она нагнивала и должна была прорваться. Если в народе сто лет воспитывать ненависть и осознание того, что вон там наша земля, надо пойти и вырвать ее, народ встанет. Он и встал. Не знаю, когда это ложь прекратиться. Когда перестанут печатать карты Великой Армении, куда включается вся Турция, Азербайджан, Дагестан, другие горные земли, Южный Иран и даже Новороссийск. Наверное, когда перестанут, тогда люди очнутся.
Я надеюсь на это.

 

Дякую. Прочитно на одному диханні. Було цікаво. Трохи не все звязно, з помилками, але зрозуміти можна. Десь додумувати довелось.
Щось посміхнуло: "Бью короткими очередями и в мозге одна мылсь - Где Самед. Где эта шалава?"

 

Это реальный солдат. Полукровка на пловину армянин на половину азербайджанец. Но все равно патриот Азербайджана..

 

Сука, зацепило.., «Стучимся. Открывает парень лет двадцати, радостный такой. Только на нас взглянул и вся улыбка поползла. Понял. Я ему - Такой- то такой? Он хотел отказаться, но понял, что я его просек и кивнул. Ребята его за руки, я во внутрь и смотрю мать видимо его растерянная и отец. Я им - Где его шмотки. Они молчат. Я Али кликнул (одного из солдат) он с ними говорит, мать его приносит. Отец что - то дрожащим голосом говорит. Али переводит - мол просит оставить, один ребенок в семье и т.п. Я своих вспоминаю. Честно говоря я уже решил отпустить, но осмотрел я комнату и сравнил с нашей, родительской. Небо и земля. Посмотрел на его родителей, вспомнил своих... Его холеные и мои....И что я не единственный сын? Меня мальчишкой бросили в бой, потому, что у отца денег не хватило отмазать. У них хватило. Схватил я его шмотки и наружу - крик, плач, вой. Мать с отцом его на мне виснут, я второму солдату ору - уводи быстро в грузовик. Али мне помогает отцепиться от них. Еле ушли.»

 

Так, Зачепило. А ще це:
"Пришел тезка и радостно склабясь поздравил с Днем Рождения. Подарил мне флягу с водкой и два "рожка".
- Извини брат, больше нет. Все. Что есть все твое. - сказал он."
А ще це: "Я на него орать - Что был в плену и что не ему меня судить. Он мне в зубы, я ему в ответ. Тут на меня навалились и избили. Вынесли в траншею. Я им разбитыми губами матом по азербайджански и говорю - Что ж вы суки делаете. Меня армяне били и свои бъют. Через некоторое время притащили мне еды и воды. Эта морда выходит, пытается все у меня вырвать и орет, что меня в МНБ сдаст (аналог КГБ и армейского особого отдела). Ну, тут уже солдаты или поверили или что, за меня начали заступаться. А один командир (взвода как оказался) втихаря меня вывел и пока солдаты с лейтенантом орали друг на друга, говорит - Иди домой и в сторону тыла так машет. Куда пойду. Осень начинается, ботинки разбиты, документов нет. Если не подохну, так в тюрьму засунут, до выяснения. А какое выяснение в это время. Вообщем не пошел никуда. Ребята мне кто чего дал. Одели, обули."
Та це особливо зачепило:"Достали автомат. Только с патронами опять жопа. С ботинками проблема вышли. Оказывается этот лейтенант сука, ими (ботинками) особо занимался. Продавал он их. Ему на складе, какие то крохи выдавали. Он кое- что продавал. Ездил в села продавал или армянам. Было и такое. И солдатам своим же продавал. Откуда деньги у солдат - или меняли на что-то или в долг. Мне лично было сказано, что я или сто ширванов (10 или 15 долларов)*** должен или с голыми ногами. Вообщем должником стал. *** поправка от 2 марта 2006 года - тут я немного с курсами намудрил. Не сто ширванов, а пять ширванов - и конечно не 10-15 долл, а 400. Патроны шли 2-3 штуки - эмин (ширван и эмин - соответственно 10 000 и 1 000 манатов - деньги национальные). То есть рожок - Ширван. Вот так. Пулеметов в роте было два. Ребята говорили, что один точно армянам продали. "

 

Але цеж всетаки художня література. Основано на реальних фактах,якось зараз мало віри має.

 

А я понял что пишет русскоязычный,полурусский военный.Он плохо знает родной,азербайджанский или как правильно называть.Рассказ конечно редактирован профиками,но в целом очень похоже на документальный.И очень похоже на наши реалии в четырнадцатом,только у нас похуже было.

 

Это не художественная литература, а воспоминания реального солдата. Да, он видимо не мастер рассказывать, чуть редакнули чтоб сумбура не было.

 

Полуариямянин, полуазербайджанец. Учился в русской школе. В те времена только только Союз распался. Не обязательно было азербайджанский знать, все по русски там говорили. Прозвали русским ег потому, что язык плохо знал, и всегда по русски говорил. Но азербайджанский он понимал.

 

Дякую. Зацепило.

 

Слушайте... но Вы мазохист....

 

?

 

Дуже схожа по стилю на книжку "Я был на этой войне" Вячеслава Миронова, москаль-піхотинець описує свою участь в 1-ій чеченській війні.