Совкодрочерам.

Просрать всю промышленность и стать самой нищей страной Европы? Куда уж больше. Конечно стремится есть куда, ещё есть Африка.

 

А коли ми були самою заможною країною у Європі? Тємнічки зміни, вже приїлось за стільки років!

 

Йо, аналитик нишеты, в РБ, Молдове и Румынии на сёлах был? Постремись туда немедля! Не забывать оценить уровень сельскохозяйственной техники и чистоту овчарен и коровников.
Потом в Африку, там умняки востребованы.

 

Совкодрочерам на аву. Забирайте,я не жадный

 

Якщо користуватись твоєю методичкою, то Люксембург у дуже великій дупі!

 

секретарь, так мы и сечас впереди Европы всей по про-ву зерна картошки и руды, по выплавке тали Германия обогнала, мы на втором месте

 

И что ты смотришь на сучок в глазе брата твоего, а бревна в твоем глазе не чувствуешь?" (Евангелие от Матфея: 7 глава: 3 стих).

 

Походу кто-то ночевал в церкви мацковского потреархата

 

Посмотрите!!!
Как люди страдали вдали от любимой Родины!

....
Я вот думаю это «письмо» писали прямо в Кагэбэ или поручили какому-нибудь третьекурснику студенту ф-та журналистики - практиканту?
Как думаете?

 

работа у него такая

 

лист юної Міли Йовович

 

О,ещё один

 

Та чьо ж всю?

 

На Ютубе есть канал Алекса Брежнева, дальнобойщика из Одессы. Так он и сейчас довольно аргументировано доказывает что жизнь в США не сплошной мед.

 

зелена мерзота скоро все виправлять...

 

Два Чибуратора на одном сайте, да ещё и в одной теме! - Это лютый перебор!!!
Шо ж это делается то???
Люди добрые спасите, пыамагите!!!

 

Не кричи так,а то святой кот порчу наведёт

 

Сергій Жижко
УКРАЇНСЬКИЙ ВИЗВОЛЬНИЙ РУХ ВIД ВНУТРІШНІХ ТА ЗОВНІШНІХ ОКУПАНТІВ
12 ч. ·

Гордість за борців за волю України. ·



Український Визвольний Рух - ОУН і УПА
8 сентября 2019 г. ·
Про бандерівців в таборах ГУЛАГу :
...«На воле я слышал о бандеровцах только черные слова, — пишет поэт Анатолий Бергер в мемуарах „Этап“. В 1969-1974 годах он отбывал наказание за „антисоветскую агитацию и пропаганду“ в Мордовии. — Вероятно, и такие слова нелживы: убийств и жестокости у них хватало. Но в лагере эти люди производили сильное впечатление. Лица у них были не такие, как у полицаев. Эти лица светились, дышали убежденностью и верой.
Среди них не было стукачей. Сидя те же 25 лет, они сносили тяжкое наказание достойно. К евреям в лагере относились дружелюбно. Да и вообще среди бандеровцев было много людей образованных, знающих европейские языки. Они твердо верили в свое предназначение, в грядущую независимость Украины, в правоту своего дела»...
...«Они также отличались от всех, — вспоминает еврей Анатолий Радыгин в книге „Жизнь в мордовских концлагерях вблизи“. В 1974 ее издали в Мюнхене на украинском языке. — Когда вдруг к ковырявшейся массе подоходил мужчина подтянутый и аккуратный, спокойный и малословный, выбритый, в чистой рубашке и вычищенной обуви, в бережно разглаженной арестантской одежде, можно было почти без ошибки угадать его национальность, партийность и знамя, под которым он воевал»...
«Воры в законе пытались держать в полном подчинении и остальных зэков, — пишет Валерий Ронкин в книге „На смену декабрю приходит январь“. — Коллега рассказывал и о том, как к ним в зону, где царил воровской закон, прислали большой этап бандеровцев. Те пошли к пахану и попробовали договориться с ворами, чтобы они не трогали политиков.
Но на следующий день демонстративно был убит политический, не пожелавший делиться посылкой с ворами. После очередного убийства бандеровцы подожгли воровской барак, предварительно заколотив его двери. Выскакивавших из окон бросали обратно. С той поры воровская власть в зоне кончилась».
«Конфликты между враждующими лагерями „блатные“ — „суки“ были нам очень на руку, — вспоминает закарпатец Василий Рогач в воспоминаниях „Счастье в борьбе“. — После таких „разборок“ одних сажали в БУР (барак усиленного режима), других отправляли на этап. А в жилой зоне на некоторое время устанавливалось затишье — прекращались грабежи, кражи, опасные схватки. Позже мы даже старались провоцировать эти конфликты. И долгое время они нам удавались».
Рогач отбывал наказание в лагерях РечЛАГ вблизи Воркуты. Администрация решила завезти сюда две сотни уголовников, чтобы поставить на место «бандеровцев».
— Замолчать, стерва бандеровская! Скоро мы вам рога обломаем, — бросился авторитет Чернобров на украинца, который вечером играл на мандолине в бараке.
— Думать нечего — утром будет поздно. Целый барак освобождают, готовят для блатной швали, — решили его земляки после короткого совещания.
Через час Чернобров пошел в туалет и больше не вернулся. Когда утром привезли остальные «блатных», те узнали, что их «атамана» убили. Селиться в одном бараке с украинцами отказались. На следующий день их увезли в неизвестном направлении.
Мирослав Симчич, который отбывал наказание на шахте в Бутугычаке в 500 километрах к северу от Магадана, вспоминает: «В лагере администрация с помощью прихвостней бесчинствует, особенно достается каторжанам-украинцам от нарядчика Бубновского. Весь лагерь, огромная колонна невольников, стоит на разводе. Выкрикивают номера каторжан. Цимбалюк на свой номер вышел из колонны и направился к нарядчику. Не успел Бубновский опомниться, как лежал с расколотой головой. Цимбалюк отдал топор конвоиру и отправился в режимную часть за новыми 25 годами».
«Не знаю, где и как, а у нас это началось с приезда Дубовского этапа — в основном западных украинцев, ОУНовцев, — пишет о сопротивлении уголовникам Александр Солженицын в романе «Архипелаг ГУЛАГ». — Для всего этого движения они повсеместно сделали очень много, да они и стронул воз. Дубовский этап привёз к нам бациллу мятежа. Молодые, сильные ребята, взятые прямо с партизанской тропы, они в Дубовке огляделись, ужаснулись этой спячке и рабству — и потянулись к ножу.
Солженицын также ввел термин «рубиловка». Так назвал очищение лагерей от прислужников администрации — жестоких бригадиров и «секретных сотрудников». В СтепЛАГе в Казахстане она проходила в одно время — в 5.00, когда надзиратели только открывали бараки.
Узник СтепЛАГа Михаил Король описывает в книге «Одиссея разведчика»: «Ночью бандеровцы вошли в барак и вывели двух бандитов. Те поняли, что их убьют. Один убежал, а второго так покалечили, что он остался лежать на месте. А бандеровцы пошли на вахту и доложили: „Идите, подберите блатного. Мы его убили“. На следующий день руководителя бандеровцев арестовали, повели на вахту и в тюрьму. Бандеровцы догнали повозку и отбили своего».
«В этом жутком спорте ушам заключённых слышался подземный гонг справедливости», — добавляет Солженицын.
«Беспощадному террору МГБ противостояли, насколько возможно, только бандеровцы — украинские повстанцы Степана Бандеры, — вспоминает венгр Ирани Бела. — Несколько месяцев они вели себя очень тихо, а потом сориентировались и начали действовать. Они были хорошими рабочими и везде завоевывали доверие руководства лагеря и дружбу членов бригады. Всех поразила невиданная доселе серия убийств людей, которых подозревали в доносах на своих товарищей. Виновников не смогли поймать, и это смущало политофицера».
Хладнокровие, с которым происходило уничтожение «сексотов», сеяло страшную панику. Многие умоляли о помощи руководство. Просились в этап или клялись прекратить «черные дела».
Такая работа требовала большой внутренней дисциплины. Еврей Давид Цифринович-Таксер в книге «Страна Лимония» описывает, что повар-«бандеровец» боялся себе налить порцию гуще, чем другим. А украинец, который нес сахар на целую бригаду, не удержался и попробовал немного, был вынужден ходить от барака к бараку с табличкой «Я у своих товарищей украл сахар». От предложения надзирателей закрыть его в БУР — барак усиленного режима — украинцы отказались. В лагере они сами могли вершить судопроизводство.
«Бандеры, что на этом лагпункте заправляют, — пишет Цифринович-Таксер, — мало того, что своему Богу молятся, так организовали и для евреев, и для мусульман их праздники. Выставляют людей на шухере, чтоб предупреждать, если надзиратель поблизости».
В последующие десятилетия криминальный элемент с удивлением и часто с уважением воспринимал политических осужденных. Воин УПА Мирослав Симчич после отбытия 25 лет продолжал сидеть — теперь уже по статье «лагерный бандитизм». Свой очередной срок он отбывал среди уголовников:
«Неожиданно для них и для себя я стал в камере „авторитетом“ для воров. Они часто спорили между собой, а меня, как тюремного „долгожителя“, просили рассудить».
http://argumentua.com/stati/sredi-nikh-ne-bylo-stukachei-banderovtsy-i-suchi-voiny
На фото - група українських політвязнів на золотодобувній шахті в с.Бєлово, Колима , 1955 р.

 

В 50-60-ті, як не брешу, роки, один прилуцький кгбшнік вертається додому, і помічає, що в дворі в нього два силуєти стоять. Вже темно було. Підходять до нього, кажуть - привіт, впізнав? Він і ледь в штани струйку не пустив. Раніше він був десь в Західній Україні, доки не перевели в Прилуки. А з цими двома він тоді "працював". Хлопці вертались з таборів, якимось чином дізнались де їхній хресник і завернули. Але нічого, просто поговорили і пішли. Не тронули.