Катынь. Кто убил?

ЭЭЭЭ. Стоп. Ты не оспаривай выдержки из статьи. Это же журналисткий текст. Там может быть эффект испорченного телефона.
Лучше аргументированный спор по книге... Уж там точные формулирвки даются...

Прочту если найду. Мухина все же стоит почитать новые книги - там добавилось аргументации и документы хорошо разбираются.

 

Вот именно. Там ещё куча бумажек. От начтюрьмы о передаче исполняемых начконвоя, например. Тоже под роспись, с предварительным ознакомлением - все ли по списку наличествуют, здоровы ли, не забыли ли кого или не прихватили ли "лишних"...

 

Re: Катынь: доказательств виновности немцев все больше

На самом деле - хватало?
Кстати, а за скока дней, (точнее - ночей) того апреля растреляли 4421 польского офицера?

 

Re: Катынь: доказательств виновности немцев все больше

По официальным данным казни длились с начала апреля по середину мая 1940 года. Так что рассчитайте сами.

 

О чём сыр-бор на стольких страницах? Ведь рассекретили,наконец, документы о расстреле. Да,более четырёх тысяч в Катыни,а далее -в Старобельске, Осташкове, Харькове - в местах дислокации, никуда и "свозить" не надо. И почему так волнует вопрос об оружии и патронах? Хватило бы и трофейного, попавшего после дерибана Польши. А свой боезапас можно поберечь. И 4000 патронов - это всего несколько цинков. При правильно налаженной системе - 100 человек в день, всего 40-50 дней. Это вместе с рытьём ям и обратной засыпкой. Чему удивляться? Вот когда выселяли чеченцев - вот это да, за три дня выселить целый народ - это надо суметь. А расстрелы - это не привыкать. Тренировались с 1917-го года. Вот и натренировались...

 

Re: Катынь: доказательств виновности немцев все больше

С "начала апреля" - это когда? "По середину мая" - это до какого числа?
А вот в Швеции польские шведы упорно стоят на своём - апрель 40-го и точка!
Дык я бы рассчитал, кабы дали количество суток. Ну и там же не как баранов на мясо возили, возни всякой много, так шо либо пусть воблу подсократят, либо признаются, что - глушили динамитом, лягушек и совсем в другое время-место.
По-моему - так.

 

Ну, ясен пень - нечем крыть. Оно в 1917-м и в том же 37-м отнюдь не одно и тоже было: не было той "непринуждённости", первореволюционной, когда взяли "блаародного-контру", отвели к стенке да и шлёпнули без прикрас. Не-а, уже давненько учёт и контроль был.
Ну и тут свидетель отыскался, что до середины июня, (где-то 14-го) 41-го, катынские польскосидельцы были живы, ходили на бесплатные, общественно-полезные работы на свежем воздухе...
Угу, по сотне в день. 24 часа, без выходных и праздников, не покладая рук с наганами и вальтерами, без перекосов и отказов оружия и боеприпаса... Действительно, проще пареной репы.

Народность выселили, до народа там тысяч шысот-семьсот не дотягивало.

 

Процес выселения не надо сравнивать с процессом растрела.
Я понимаю, что не поучаствовав ни в том ни другом - не представляешь всех тонкостей процедур. (я ни там ни участовал, но книжки читал)))
Приведу пример.
Выселение.
Приехали - оцепили аул - подогнали транспорт - дали час на сборы - или не дали -потом всех пинками и прикладами загнали в мащины - пересчитали поголовам.
Привезли на вокзал - также пересчитали по головам - загнали в теплушку. Отправили.
Рапорт заполнили. Все.

Расстрел. К примеру решили растсрелять весб лагерь. Массово. Скажем на бережку речки из пулеметов.
Приехали. Всех построили и пересчитали (при выселении первичный пересчет не требуется - численность живущих в ауле конечно известна - но онаможет и не совпасть - мож кто в гости приехал из другого аула ил инаоборот уехал в гости, либо кто в горы пошел овец пасти - за одим человеком гонятся никто не будет.).
Заполнили акты приемки передачи от лагерной администрации - растрельной команде. (при выселении этот документоборот отсутсвтвует).
Привезли - раставили строем - дали залп из пулеметов. (упрощаем процедуру, для ускорения - выкидываем этап с персональным расстрелом и зачиткой обвиняемому приговора. Будем считать, что был конвеер - как любяи говорить)
Далее надо каждого проверить - а вдруг гниду не добили. А такие случаи часто были - вспомните воспоминания людей которых немцы растреливали. Причем проверять будет врач. У солдат нет квалификации отличить мертвого-от немертвого, а брать на себя такую ответсвенность никто не будет - вдруг растрельный потом оживет. Твою работу признают браком - а может и сговором. И тогда пойдешь уже ты по этапу.
Поэтому как не крути надо каждого осмотреть. На каждого акт составить. Акт в личное дело поместить.
Потом отчет составить. Чтобы все расписались и подтвердили - что приняли на руки 1000 человек - и всю тысячу расстреляли.
Потом желательно все прикопать. Ну и т.п...

Разницу по времени чуствуете?

И потом.
Ну не расстреливали в то время большими партиями. Да могли привезти на место сразу человек 100. Но всех сразу к стенке не ставили. Партиями работали -ч еловек по 10.. А это тоже процедуру затягивает.

Головой подумайте.
Ну решили списать 1000 человек сразу.
Во первых - нужен транспорт - как ни крути машин 30 минимум. Только не надо говорить что возили по очереди - если выдали тебе 1000 человек - то всю тысячу сразу забрать и должен. Или вы думаете прокатит такой диалог - "я счас 20 заберу - а за остальными машина потом приедет?" Нифига - приедет потом - значит все документы будет оформлять по новой.
Во-вторых нужна охрана. Представьте что все 1000 человек в момент расстрела кинется на конвоиров. Им то терять нечего... Или к примеру вдруг все в лесу в рассыпную ломанутся... Руководитель расстрела на охране мелочиться не будет - его же первого шлепнут за халатность в расстреле если кто не дай бог стрекача сделает. А начальтсво зная это перестрахуется. Как ни крути мин 500 человек охраны надо. А лучше 1000 чтоб с на каждого зека был вооруженных человек.
А это опять таки еще машин 30 сопровождения.
И мы получаем колонну уже машин в 60.
А где взять 1000 вооруженных человек на охрану? Это как не крути почти два стрелковых батальона. А на их хадействование тоже нужен документооборот. Их надо откомандировать, кормить и обратно отвезти.
И потом даже имея 1000 человек охраны - все равно сыкотно такую массу скопом растреливать. Потому как - все равно велик риск нештатной ситуации.
Это во время революции вывели человек 100 офицериков в лес - а они драпать начали - ну постреляли кого смогли - а с остальными - да пес ними - потом поймаем добъем... А здесь низя....
Потому что в то время реально понимали, что значат слова - "персональная ответсвенность".

 

как растреливали в Калинине рассказывал начальник УНКВД Токарев - тут (благодаря усилям Rus-Loha и Nekt0) можете почитать

1991 март 20, Владимир Волынский. - Протокол допроса Д. Токарева [Обратный перевод допроса Токарева (с перевода на польский)]



[Яблоков]: Военный прокурор подполковник юстиции Анатолий Яблоков при участии специалиста [осуществляющего видеозапись], сотрудника КГБ СССР по Владимирской области Николая Зотова, на основании статей 157, 158 и 160 Уголовно-Процессуального Кодекса РСФСР, допрашивал в качестве свидетеля с применением записи на видеомагнитофон следующее лицо:

Токарев: Токарев Дмитрий Степанович.

Яблоков: Дата рождения?

Токарев: 1 октября 1902 г. - почти что ровесник века [XX].

Яблоков: Место рождения?

Токарев: Деревня Исаево-Дедово Оренбугской губернии, и [тогоже] уезда.

Яблоков: Образование?

Токарев: Что ж... образование... как считать? Систематического образования было мало. Я окончил Высшее пограничное училище... по знакомству. Дипломов тогда не давали, в настоящее время это учебное заведение имеет название: Военный институт пограничной службы СССР. В образовании это пожалуй мой основной пункт.

Яблоков: Партийный?

Токарев: Член КПСС с 1927 г.

Яблоков: В настоящий момент свидетель на пенсии?

Токарев: Да, уже давно.

Яблоков: С которого года на пенсии?

Токарев: На пенсии... с [19]54 г.

Яблоков: Семейное положение?

Токарев: Что ж, женатый...

Яблоков: Отношение к воинской службе?

Токарев: Что ж, нынче я в отставке.

Яблоков: Местожительство свидетеля?

Токарев: Тут, где мы: Владимир. а -- -а. Раньше мы занимали целый дом, позже, как остался наедине, я отдал этаж.

Яблоков: Имели судимости?

Токарев: Никогда, что ж! Боже упаси.

Яблоков: Национальность?

Токарев: Русский.

Яблоков: Дмитрий Степанович, по закону я обязан предупредить вас об уголовной ответственности...

Токарев (прерывая Яблоковова): Это я знаю.

Яблоков: ...по статье 182, 181 (допрашивающий плк. А. Яблоков уведомляет об уголовной ответственности за дачу ложных показаний и отказа от таковых).

Токарев: Правильно!

(Допрос началя в ч. 10.45. Перед началом допроса предупреждается о соблюдении соответствующих мер согласно статьи 141 Уголовно-Процессуального КодексаРоссийской Федерации в связи с использованием видеозаписи видеокамерой Панасоник М-7 на 180-минутной видеокассете. Видеозапись выполнял специалист Николай Зотов. Допрашивающий плк. Яблоков, согласно статьи 133 УПК Российской Федерации, делает формальное уведомление о ходе следствия, записывания его течения на видеокассету, а также об ответственности специалиста за фиксирование хода допроса).

Яблоков: Дмитрий Степанович, Вас уже допрашивали об этом деле?

Токарев: Да [2].

Яблоков: Вы подтверждаете даные ранее показания?

Токарев: Да, я подтверждаю даные ранее показания, только хочу ввести небольшую поправку. Так отвечая на вопрос, посылались ли приговоры из Москвы в Калинин при моем посредничестве, или же минуя меня - я дал показания тогда, что через меня. Сейчас я хочу сделать уточнение... После подумал и отчетливо вспомнил, что из Москвы прибыли ответственные сотрудники для руководства этой операцией, и между ними были: старший майор государственной безопасности Синегубов - бывший начальник Главного Управления Обслуживания Железнодорожного Транспорта, затем Блохин - комендант [комплекса зданий в Москве] НКВД СССР а также комбриг Кривенко - начальник Главного Управления Конвойных Войск [НКВД]. Они собственно и руководили всеми делами.

Нужно немного отсупить назад по времени и подтвердить, что произошло: нас вызвали в Москву для того, чтобы объявить, что мы примем участие в операции; это было приблизительно в марте 1940 г [3]. Приказали прибыть не только мне. Вызвали ещё моего первого заместителя Павлова и коменданта Рубанова. Не разъясняли причины вызова. Мы поехали. Павлов, как я помню, по пути шутил. Мы сидели на заднем сиденье в машине. Павлов заметил, что едет со своим комендантом, а коменданты известны выполнением смертных приговоров.

Итак, когда мы приехали... туда, нас сразу направили к Кобулову. Тогда он занимал место Берии, а может ещё до того, перед назначением его [на должность заместителя народного комиссара внутренних дел СССР], Сначала он был начальником следственного отдела, назначение получил 17 ноября 1938 г. [когда пост начальника НКВД СССР после Ежова [4]принял Беря]. Ещё лишь напомню, отдел этот имеет большое значение.

Направили, значит, нас к Кобулову. Когда мы вошли, там было наверно около 15-20 человек, точно не помню. Никого из них я не знал, кроме самого Кобулова, у которого бывал. Кобулов разъяснил, что есть указание высшей инстанции - не произнес названия этой инстанции, позже, однако, я узнал, что это было постановление Политбюро - по вопросу расстрела представителей карательных органов Польской Республики, которые были взяты в плен во время вступления наших войск в восточные территории Польши [5].

Когда я говорю о расстреле польских офицеров, считаю, что это не совсем верно. Офицеров там было значительно меньше, чем рядовых солдат. Кого же расстреливали? Как я впоследствии узнал - всех полицейских безотносительно звания, начиная с младших
чинов, [расстреляли также] всех тюремных надсмотрщиков, всю пограничную службу, командиров пожарной охраны - вот пожалуй весь контингент. Если среди военнопленных оказывались обычные военнослужащие, то есть я имею ввиду офицеров, их направляли в другие лагеря, не знаю в какие, ведь с тех пор миновало уже свыше полувека. Я вношу, следовательно, следующее уточнение: расстреливали не офицеров, а представителей карательных органов Польши.

Яблоков: Ясно. Это касается только вашего лагеря?

Токарев: Да, я говорю это только о лагере, который был на территории калининской области.

Прошу ещё заметить, что этот лагерь занимал совершенно независимое от Управления НКВД по калининской области положение. Был подчинен непосредственно Москве и занимал как бы экстерриториальное положение на территории калининской области. Мои работники не имели к нему, к этому лагерю, решительно никакого отношения. Никакого. Там имелся свой [независимый от нас] особый отдел, имели также своих служащих назначенных согласно штатам. Коменданта лагеря я видел один-единственный раз, однако с ним о лагере не говорил, а попросту [о том, о чём разговаривают с незнакомцем], когда мы туда приехали осмотреть его. Я даже не помню его фамилии, как и фамилий других сотрудников.

Яблоков: Это ведь было давно - нет необходимости, не надо.

Токарев: Теперь насчёт третьего уточнения. Во время предварительного допроса я сказал, что все приговоры - так как позже я вспомнил, кого надлежало расстреливать - пересылались через меня.... Но это было не так. Отправляли их следующим способом. Упомянутые мной Блохин, Синегубов и Кривенко жили в салон-вагоне, который стоял на станции, в тупике. Они там спали, там ели, поэтому и [корреспонденцию] можно было пересылать только лишь через Управление, адресуя примерно так: Калинин, Управление НКВД - для Блохина. Который из них был старшим, трудно сказать. Если адресовалось Блохину, то, видимо, его нужно полагать за старшего этой группы. Но зато по званию, как говорится, старшим был Синегубов, он носил два ромба [комдив, командир дивизии в Красной Армии]- старший майор государственной безопасности. Этих подробностей, однако, ближе не знаю.

Яблоков: Дмитрий Степанович, вы говорили, что в Москве разговаривали - о чём? Какой инструктаж вы получили?

Токарев: Инструктаж был такой, отчасти я уже говорил: „Мы собрали вас ради того, чтобы сказать вам, что поступило решение высшей инстанции расстрелять некоторых военнопленных, взятых в плен в Польше".

Когда я узнал о масштабе операции, прямо говоря [я перепугался], хотя не из боязливых - ведь из пограничников. Я обратился поэтому к Кобулову: „Богдан Захарович, я обращаюсь с просьбой: разрешите мне остаться по окончании совещания. Я хочу с вами поговорить tete-а-tete"...

Кобулов ответил: „Хорошо, останься". Я остался. Мы начали разговор: „В таких операциях я никогда в жизни не участвовал. Когда узнал о масштабе этой операции, тем более забоялся, что не сумею сделать". „А мы на вас не рассчитывали" - бросил начальник со злостью. По сути дела заявил мне о моей служебной компетенции. „Мы на вас не рассчитывали. Мы пригласили вас потому, что эти операции будут происходить на территории вашей области, поэтому без содействия ваших сотрудников не удастся обойтись.
Поэтому мы пригласили вас и вашего первого заместителя, чтобы вы знали, что у вас там происходит..". Я ушёл из кабинета Кобулова с облегчением на душе.

Яблоков: Что сказал Кобулов, скольких людей намеревались расстрелять?

Токарев: Сказал, что приблизительно 14 тыс. человек всего, на всех пунктах.


.

 

Яблоков: Где, в каких лагерях - говорил?

Токарев: Говорил, но сейчас не в состоянии припомнить... Знаю, что в смоленской области и, по-моему, в харьковской ... Оттуда также были вызваны начальники управлений [НКВД] также с той целью, чтобы их уведомить, что будет происходить на территории их областей.

Яблоков: Пожалуйста, повторите ещё раз - когда это было?

Токарев: По-моему (на мгновение задумался) это было в марте [19]40 г. Почему я это всё запомнил? Потому что тогда мне присвоили звание майора государственной безопасности. К тому времени я был полковником и носил на вороте мундира зелёные петлицы войск пограничной охраны. Я всё время надеялся на возвращение в эти войска. Я полагаю, что был более компетентен именно там. К сожалению, мне не удалось этого осуществить. Итак, в марте [19]40 г. Дня не помню.

Яблоков: Дмитрий Степанович, а постановление Политбюро - когда имело место?

Токарев: Вы знаете, что о вынесении решения на заседании Политбюро я узнал во время первого допроса от Николая Петровича ... [поворачиваясь к Анатолию Яблокову.] - так ведь зовут?

Яблоков: Да, да, так.

Токарев: В присутствии Николая Петровича я говорил товарищу, который меня допрашивал, и даже спросил: „Было решение Политбюро?" Он рассказал мне: „Да, было" - впервые узнал от него. Перед этим же я знал о высшей инстанции.

Яблоков: Какой высшей инстанции?

Токарев: Я догадывался ... Выше Политбюро у нас не имеется никаких инстанций... Только седьмое небо. Тогда я только догадывался, а окончательно узнал от вашего представителя. Вот и всё.

Яблоков: Ясно. Ясно, ваши добавления окончены, не так ли?

Токарев: Сейчас, минуточку. Да, теперь, когда я рассказал о правилах пересылки приговоров, а затем об этом,как объяснил... Это были по-просту письма. Письма, да, со специальной отметкой - „ польские военнопленные " - целый том. Есть? Вот именно - найдете, да, посмотрите. Адресовалось же так: Калинин, Управление НКВД для Блохина. Что ж, посмотрим позже. Вы найдете, что это всё - для Блохина. Да, примерно так, найдёте. Так ведь - насколько помню. Пересылалось с пятью печатями, как я помню... Это значит, я хотел уточнить.


Яблоков: Да, сейчас, Дмитрий Степанович. Я предъявляю вам с целью ознакомления приказ номер 0308 народного комиссара внутренних дел Берии от 19 сентября 1939 г. [6], том МII. страницы 29-34... Прочесть?

{{Примечание переводчика: документ номер 0308 от 19 сентября 1939 г. опубликован в книге «Катынь. Пленники необъявленной войны» под номером 11, стр. 70.}}

Токарев: Прочесть. Да.

Яблоков: Организовать: осташковский, козельский, старобельский и другие лагеря на территории соответствующих областей с целью размещения там польских военнопленных

Организацию этих лагерей должны обеспечить лично начальники управлений НКВД: Токарев, Куприянов, Череватенко.

Токарев: Тогда именно туда ездил, тогда туда ездил.

Яблоков: А какое участие вы принимали в развитии бывшей детской колонии НКВД на острове Столбный осташковского лагеря для военнопленных?

Токарев: Никакого, решительно никакого. Приехал туда... этот островок - я вспомнил, что этот островок назывался Нилова Пустынь [7]на озере Селигер. Был он островком, а потом поляки сами соорудили плотины, соединяя остров с сушей, так что перестал уже быть островом. Никакого участия.

Яблоков: Показываю вам следующий документ: том VIII, страница 14-17. Записка по проводу [телеграфная запись] Берии: Калинин, Токарев, номер 4441/б от 3 октября [19]39 г. с резолюцией Сопруненко от 27 декабря [19]39 г. [8] Из этого документа следует, что Токарев имел задание лично проверить документы и допросить каждого военнопленного прибывшего в лагерь в Осташкове.

{{Примечание переводчика: документ номер 4441/б от 3 октября 1939 г. опубликован в книге «Катынь. Пленники необъявленной войны» под номером 39, стр. 121.}}

Токарев: Этого не было. Когда привозили туда военнопленных, вне Управления, я не знал даже, сколько их было - не знал. Но знал - что? Как только среди военнопленных обнаружаться солдаты, отправлять их в другие лагеря, где-то на севере или в вологодской губернии.

Яблоков: Ознакомьтесь: том VIII, страница 18.

Токарев: Видать ситуация там изменилась. Был лишь только один-единственный раз.

Яблоков: Документ этот - директива Меркулова для Токарева номер 641 от февраля [19]40 г. Свидетельствуется в нём следующее - но не только для вас, но также для НКВД Украинской ССР, Серова, Череватенко, Панфилова из смоленской области и для вас: „Решением Народного комиссара внутренних дел тов. Берии предлагаю всех содержащихся в старобельском, козельском, осташковском лагерях НКВД бывших тюремных служащих, разведчиков, провокаторов, осадников [военнослужащих][9], судебных работников, помещиков, коммерсантов и крупных собственников перевести в тюрьмы, передавая их в компетенцию органов НКВД. Все относящиеся к ним имеющиеся материалы передать следственным отделам УНКВД для ведения следствия"...

{{Примечание переводчика: документ номер 641/б от 22 февраля 1940 г. опубликован в книге «Катынь. Пленники необъявленной войны» под номером 190, стр. 350.}}

Токарев: Этого не было сделано.

Яблоков: „...Указания касающиеся дальнейших действий по этим делам будут отданы дополнительно. Докладывайте о численности переданных арестованных" [10]. Вам передавали?

Токарев: Не передавали.

Яблоков: Вашему следственному отделу.

Токарев: Нет, не передавали.

Яблоков: Не передавали. Да?

Токарев: И теперь прошу учесть такой вопрос. В калининской области, несмотря на то, что она была очень большой: 74 района, 27 городов и рабочих поселков, 3 округа - было всего лишь 14 тюрем, где содержалось в набитых доверху помещениях 6 тыс. человек, посаженных во время репрессий в [19]37- [19]38 годах. С этими тысячами мы работали до самого начала войны. Не было уже мест даже для одного человека, сверх тех, которые там находились. Это по-видимому было написано, но позже удостоверились, что осуществление этого невозможно

Яблоков: И ничего не делали?

Токарев: Не делали.

Яблоков: Вам, в Управление НКВД следственные дела не передавали?

Токарев: Ни единого дела.

Яблоков: Показываю вам распоряжение Берии номер 5866, адресованное начальнику Управления НКВД по калининской области и Сопруненко от 31 декабря [19]39 г., где вам рекомендовано выехать в Осташков с целью ознакомления с состоянием следственной работы и подготовки дел военнопленных к рассмотрению на Особом Совещании НКВД СССР...

{{Примечание переводчика: документ номер 5866/б от 31 декабря 1939 г. опубликован в книге «Катынь. Пленники необъявленной войны» под номером 150, стр. 275.}}

Токарев: Ни разу не выезжал.

Яблоков: ...а также выполнения мер направленных на завершение следствия в январе 1940 г. [11]

Токарев: ... не выезжал и ничего не выполнял.

Яблоков: Сообщаться, что вдобавок были направлены следователи: Быков - следователь, лейтенант государственной безопасности; Марисов - следователь, лейтенант государственной безопасности, Клещов.

Токарев: Не знаю.

Яблоков: Сенкин. Маклаков, Галяфеев, Киселев, Волченков, Федонин, Шишкин. Они были вдобавок прикомандированы для акции.

Токарев: Ни одного из перечисленных лиц не знаю.

Яблоков: Дальше в тексте распоряжения устанавливается: дополнтельно прикомандированные обязаны явиться в распоряжение начальника следственной группы осташковского лагеря, лейтенанта государственной безопасности товарища Белолипецкего.

Токарев: Понятия не имею о нём... никакого понятия. Ещё раз утверждаю со всей ответственностью, что лагерь не подчинялся нашему Управлению и наше Управление не имело к лагерю никакого отношения. Совсем.

Яблоков: Почему спрашиваем Дмитрий Степанович? Потому что мы искали и нашли такие документы.

Токарев: Да, я понял. Верно, верно...

Яблоков: Вы видите, в документе говорится прямо, какую меру предпринять с целью ускорения следствия.

Токарев: Такого не было. Нет. Никаких следственных дел Управление не вело и ни одного не высылал.

Яблоков: Равным образом от вас никуда следственные дела...?

Токарев: ...никуда не отправлялись. Вы можете убедиться ещё в архивных материалах, скорее всего, начальника Управления лагерями для военнопленных [12]Сопруненко. Вот так - вы не найдёте там никаких дел, которые были бы направленны по поводу этих военнопленных из Управления НКВД. Не вели ни одного дела!

Яблоков: Предъявляю вам доклад Сопруненко для Берии по поводу работы осуществлённой в осташковском лагере для военнопленных в соответствии с приказом номер 5866/б от 31 декабря 1939 г., том VIII, лист 18-22 [13].

О чём там говорится? Говорится о состоянии работы следственной бригады, под руководством лейтенанта государственной безопасности товарища Белолипецкого, и имеющей целью подготовку на Особое Совещание при НКВД СССР дел военнопленных - полицейских
бывшего польского государства. Устанавливается, что с целью завершения следствия в назначенный срок, то есть к 1 февраля 1940 г., численность следователей была увеличена до 30. Увеличение осуществить за счёт прикомандирования сотрудников особых отделов из других лагерей и Управления НКВД по калининской области.

Токарев: Не помню, чтобы хоть один человек был прикомандирован. Не помню.

Яблоков: По состоянию на 6 ноября текущего года [1939] закончить и подготовить к рассмотрению на Особом Совещании при НКВД СССР 6 005 уголовных дел против военнопленных-полицейских. Это доклад Сопруненко Берии. Знаком ли вам этот доклад, и кто из ваших следователей принимал участие в подготовке дел?

Токарев: Совершенно не помню, были ли такие, но полагаю, что ни одного следователя там не было, иначе помнил бы. Помнил бы. Лагерь жил совсем самостоятельной жизнью, совершенно независимо от Управления.

 

Яблоков: Предъявляю вам копию обвинительного заключения по делу номер 649 от 6 января [19]40 г. против Олейникова за совершение преступления по статье 58 параграфа 13 Уголовного Кодекса РСФСР [14]. Пожалуйста, расскажите, что вы знаете об этих обвинительных заключениях и подготовке уголовных дел, в каком порядке и по какой статье готовились обвинительные заключения против других военнопленных.

{{Примечание переводчика: этот документ от 6 января 1940 г. опубликован в книге «Катынь. Пленники необъявленной войны» под номером 158, стр. 294.}}

Токарев: Итак, повторяю, что никаких следственных дел касающихся военнопленных мы не вели, потому не могу здесь ничего добавить. Никаких дел. Ни единого дела мы не вели.

Яблоков: Не видели и обвинительного заключения?

Токарев: Не видел.

Яблоков: И как его подготовляли - тоже не знали?

Токарев: Коль не было дел, то о каких заключениях может быть речь?

Яблоков: И вам ничего не известно, куда затем направляли обвинительные заключения и уголовные дела, а также где они теперь?

Токарев: Полагаю, что в Москве. Так я полагаю, потому что - повторяю - Управление НКВД по калининской области никаких дел связанных с военнопленными не вело.

Яблоков: Предъявляю вам с целью ознакомления следующий документ: новые штаты Управления НКВД по калининской области, а также поимённый список сотрудников особого отдела осташковского лагеря за [19]40 г. Том IX. Поясните. Сейчас, минуточку, я переверну. Вот новые штаты Управления НКВД по калининской области. Здесь начальник Управления Токарев, заместитель начальника Управления Павлов, заместитель начальника Управления по кадровым вопросам Борисов...

Токарев: Правильно...

Яблоков: ... помощник начальника Управления по делам отделов вне УГБ УНКВД [лейтенант] государственной безопасности Качин...

Токарев: Правильно...

Яблоков: ... секретарь отдела Васильев. Секретариат: Нестеров, Белов, Кагнер. Сучкова, Ефимова, Лебедева, Козлова.

Токарев: Да...

Яблоков: Следственный отдел: Митрофанов, Фиголь, Горшков, Коренев, Жариков, Иванов, Савин, Образцов, Калмыков. Секретарь Цыбанов а также стенографистка Лапина.

И Комендатура: комендант старший лейтенант государственной безопасности Рубанов, Белогорлов, Тикунов, Ерухов, Разумов. Жигунов, Поляков, Щербаков, Понкратьев, Кружков. Техники, бухгалтеры: Сорокин, Кузнецов, Журавлёв, Иванов. Водители: Александров, Зонова, Осипов, Сухарев, Писарев. Фонски, Глазков, Богданов, Журавлёв, Кувыркин, Дозаренов, Соколов, Скородумов, Соболев, Арсенев, Лысенков, Зерихов, Садовников, Красновидов.

Список личного состава осташковского лагеря НКВД СССР по состоянию на 27 мая [19]40 г.; комендант лагеря - Борисовец, комиссар - Юрасов, помощник коменданта лагеря - Половянюк. Дежурный комендант: Мельников, Борисов, Адас. Особый отдел: начальник отдела - старший лейтенант государственной безопасности Корытов Григорий Васильевич.

Токарев: Не знаю, понятия не имею.

Яблоков: Баравков Иван Михайлович, Рябушкин Сергей Адрианович. Политические контролёры: Приставакун Михаил Филиппович, Комаров Алексей. Переводчик Гудович, канцеляристка-машинистка Колупатина.

Токарев: Кроме Борисовца никого из этих людей не знаю.

Яблоков: И не видели?

Токарев: Не помню ни одного.

Яблоков: Пожалуйста, объясните, кто и когда из указанных бывших ваших сотрудников участвовал в работе с польскими военнопленными. Только что зачитывал...

Токарев: Кто расстреливал?

Яблоков: Нет, не только расстреливал, но и те, кто подготовлял уголовные дела и готовил их на Особое Совещание при НКВД СССР. Кто и какими автомобилями вывозил расстрелянных, каким маршрутом и каким образом хоронили трупы?

Токарев: Так... нужно сказать, что (минутное молчание) в расстрелах участвовали главным образом водители и некоторые тюремные караульные. К примеру, я хорошо знаю, что мой водитель Сухарев принимал активное участие, потом сам же застрелился. Богданов, тоже наш водитель, также принимал участие, но этот только возил уже расстрелянных. А Сухарев участвовал в расстрелах и ещё хвастался мне, как сегодня ловко потрудился. Так это ... тюремных надсмотрщиков, дело ясное, сейчас я уже не помню и по фамилиям не смогу назвать. Очевидно, те, которых вы перечисляли, принимали участие в исполнении приговоров.

Яблоков: Дмитрий Степанович, расстрел более 6 тыс. человек означает также большое число тех, которые участвовали в расстрелах. Это ведь большая масса народа...

Токарев: Всего около 30 человек участвовало в расстрелах...

Яблоков: Около 30?

Токарев: Около 30.

Яблоков: Так можно полагать, что эта комендантская группа, которую он [Блохин] образовал...

Токарев: Да, комендантская группа с комендантом впереди. Сам Блохин принимал участие... При этом на меня произвело необычайное впечатление, когда они впервые вошли ко мне в кабинет: Блохин, Синегубов и Кривенко. Ну поидёмте, начнём, идём! Отказаться было трудно. Подёмте! Обращаясь так попутно желал убедиться сам...

В камеру, где совершались расстрелы, я не входил. Там технология была выработана Блохиным, да, и комендантом нашего Управления Рубановым. Они обили войлком двери выходящие в коридор, чтобы не было слышно выстрелов в камерах. Затем выводили приговорённых - так мы [о них] будем говорить - по коридору, сворачивали налево, где был красный уголок [15]. В красном уголке проверяли по списку: сходятся ли данные, данные личные, не имеется ли какой-нибудь ошибки, да..., а затем, когда удостоверялись, что это тот человек, который должен быть расстрелян, немедленно надевали ему наручники и вели в камеру, где совершались расстрелы. Стены камеры также были обиты звукопоглощающей материей. Вот и всё.

Яблоков: А каким образом происходил расстрел? Вы не видели?

Токарев: Не видел, сказать по чести, то было страшно неприятно.

Яблоков: Видите, Дмитрий Степанович, мы имеем специальное немецкое сообщение [16]. Там эксперты пришли к выводу, что расстреливали так: двое держали за руки, наклоняя человека вперёд, третий же стрелял из пистолета в затылок. А в этом случае, как расстреливали?

(Здесь следует перерыв, слышен какой-то неразборчивый разговор).

Токарев: Но вы знаете, что газетная информация зачастую грешит неточностью. Знаете об этом?

Яблоков: Да.

Токарев: Я не думаю, чтобы три человека - двое держали за руки, а третий стрелял в затылок. Вводили в камеру и стреляли в затылок. Вот и всё.

Яблоков: Ну что ж, Дмитрий Степанович, можно полагать, что в расстрелах участвовало приблизительно 30 лиц. Впрочем, и разумеется это число приблизительное. Это значит и комендантская группа, о которой я говорил, и комендант внутренней тюрьмы Цуканов.

Токарев: Комендант внутренней тюрьмы - хорошо его помню. Не принимал он участия в расстрелах потому, что должен был знать, что в это впремя у него в тюрьме происходит. А из тюрьмы вывезли на это время арестованных, перебросили их в другую тюрьму, тут же оставались только те, которые должны были быть расстреляны.

Яблоков: Мы вернёмся ещё к этим делам более подробно, чтобы понять...

Токарев: Как раз тут я желал бы, чтобы осталось по-моему. Зрелище это, по-видимому, было ужасающее, коль Рубанов сошел с ума, Павлов - мой первый заместитель - застрелился, сам Блохин - застрелился. Вот, что это всё значит.

Яблоков: А Павлов, разве он участвовал?

Токарев: Нет, нет ... нет. Расстрелы исполняли водители и начальство.

Яблоков: Дмитрий Степанович, предъявляю вам письмо коменданта осташковского лагеря Борисовца, исходящий номер 177 от марта [19]40 г., том VIII, лист 39.

Токарев: Вот Качин, мой помощник, принимал участие. Получили приказ откомандировать необходимое число людей для оказания помощи сотрудникам. Заместитель по кадровым делам отбирал людей и вот...

Яблоков: [перебивая Токарева): Я прочту документ. В нём утверждается: „В соответствии с приказом Народного комиссара внутренних дел тов. Берии о разгрузке лагеря, начальник Управления НКВД по делам военнопленных - майор тов.

Сопруненко проинформировал Вас письмом номер 25/1869 от 23/II [19]40 г. о необходимости назначения лагеря заключеных с целью направления указанных военнопленных. Для ориентировки информирую".... И здесь информирует о контингенте, который пребывал: полицейские, тюремные надсмотрщики, провокаторы, осадники. „Прошу сообщить, какой контингент будет направлен в какие тюрьмы. Одновременно прошу сообщить начальный пересыльный пункт ОИТК УНКВД" [17]. Запрос этот прислал вам Борисовец. Борисовец направил его в марте [19]40 года.

{{Примечание переводчика: этот документ номер 25/1869 от 23/II [19]40 г опубликован в книге «Катынь. Пленники необъявленной войны» под номером 194, стр. 358. Но, даже имея его на руках, я не в состоянии превести исходный польский текст (красный).}}

Токарев: Ничего не могу сказать. Этого документа не помню и уверен, что мы никого никуда из лагеря не отправляли. Занимался этим сам Сопруненко... сам Сопруненко. В Москве решали такие проблемы. В моих тюрьмах, повторяю ещё раз, мест для этих людей не было. Вот так. И не могло быть даже речи, чтобы в какую-нибудь тюрьму перевести хотя бы незначительное число польских военнопленных. Не могло быть речи, так были заполнены.

.

 

Яблоков; Дмитрий Степанович, какое оружие имели вы и другие офицеры НКВД?

Токарев: Оружие штатное - ТТ. Я, правда, имел маленький карманный немецкий пистолет Вальтер. Но когда приехали Блохин, Синегубов и Кривенко, то привезли целый чемодан пистолетов. Оказазалось, что эти пистолеты быстро изнашиваются. Поэтому привезли их целый чемодан.

Яблоков: А какие пистолеты?

Токарев: Пистолеты Вальтер, по-моему, Вальтер.

Яблоков: А других не было?

Токарев: Не помню. Может позже были другие.

Яблоков: А какие патроны были к тем пистолетам?

Токарев: Ну Вальтер - известные пистолеты. Вальтер 2, а какой калибр - я не знаю,... когда-то знал.

Яблоков: Наши патроны к нему не подходят?

Токарев: Наши патроны нет. Только немецкие.

Яблоков: А патроны фирмы „Геко"?

Токарев: Какие?

Яблоков: „Геко", „Геко".

Токарев: Даа, не знаю, не могу сказать. Но, по крайней мере, я знаю наверняка не больше, чем знают другие.

Яблоков: А другие офицеры НКВД? Например, в вашем Управлении, в центральном аппарате, какие были пистолеты?

Токарев: Ну что ж, полагались ТТ - такой наш тульский, тульский „Токарева".

Яблоков: А как правило какие были?

Токарев: Простите?

Яблоков: Как правило какие были?

Токарев: Трудно, трудно сказать... Что ж, не было запрещено иметь другое оружие.

Яблоков: А где его можно было приобрести, это другое оружие?

Токарев: Знаете где? Вот я, например, раздобыл у партизан. Во время войны достал Вальтер. Но раньше, наверное, был другой пистолет. Пожалуй, были ещё Наганы. Пожалуй так, однако я не могу утверждать, прошло ведь свыше полувека...

Яблоков: Понятно, так.

Токарев: Партизаны подарили мне раз Вальтер, другой раз Парабелум, в третьем случае (здесь идут непонятные слова) убили немецкого генерала и подарили, преподнесли мне [этот пистолет].

Я имею серию книг о партизанском движении в калининской области посвященных оперативным вопросам. Поэтому мне так торжественно вручали сувениры в таком вот виде...

{{ Примечание переводчика: Mam serię książek – так понимаю, что имеется ввиду им самим написанные?}}

Яблоков: Дмитрий Степанович...

Токарев: ... а в настоящее время они экспонируются в Калинине, в Твери, как мне писали, в музее партизанской славы.

Яблоков: Дмитрий Степанович, а кто ... из сотрудников НКВД имел оружие иностранного производства?

Токарев: Не в состоянии, не могу сказать...
Яблоков: Если я правильно понял, польских военнопленных расстреливали из Вальтеров. Да?

Токарев: Из Вальтеров. Это я хорошо знаю, так как привезли их целый чемодан.

Яблоков: А как эти из комендантской команды, ваш водитель, стреляли из этих привезённых?

Токарев: Да, из привезённых. Этим руководил сам Блохин. Давал пистолеты, а когда заканчивалась „работа" - в кавычках работа - пистолеты отбирались. Забирал сам Блохин.

Яблоков: Дмитрий Степанович, почему, к примеру, водители, которые не имели такой обязанности, занимались расстрелами?

Токарев: Как вам ответить. Я полагал, что одного товарища спасаю от смерти. Вышло так, что когда мы получали инструктаж у Кобулова, я задал вопрос: поставить ли в известность об этом первого секретаря областного комитета партии или нет? Ни в коем случае! Не должно быть ни одного живого свидетеля [гласил ответ]. И вот один из водителей, я не помню его фамилии - отказался. Я боялся, чтобы не отдали приказ расстрелять его как свидетеля. Я вызвал, значит, его к себе и говорю: „Миша, ты коммунист..." (последующая фраза непонятна) ... взял грех на свою душу, но ради того, чтобы уберечь его [от смерти] как человека.

Яблоков: Вы не помните его фамилии?

Токарев: Нет, нет, не могу вспомнить. Не могу, не могу сказать.

Теперь прошу отметить то, что я скажу. Когда я объяснил Кобулову, что никогда не участвовал в подобных операциях, а также что боюсь, что мне это дело не по зубам, Кобулов отпарировал: „А мы на вас не рассчитывали".

Однако потом в какой-то день я столкнулся в коридоре с Блохиным. Это было вскоре по завершении „работы" - я тоже стал это называть работой. Я встретил его, значит, в коридоре НКВД. Он спросил меня: „Что против вас имеет Кобулов? Я записал вас в список добровольцев – вы ведь начальник Управления - а он вас собственноручно вычеркнул".

В Финансовом Отделе, а также в архивах Финансового Отдела найдёте наверно список награждённых премией в размере месячной заработной платы за участие в этой операции [19]. Моей фамилии, наверное, там не будет. Я был счастлив от того, что не получил серебрянников[/COLOR]


а вот кто поименно получал эти серебрянники можете прочитать здесь

http://www.novayagazeta.ru/data/2008/gulag06/06.html

 

книгa В. Абаринова "Катынский лабиринт" М.: Новости, 1991

http://katyn.codis.ru/abarinov.htm

но лучше начать с архивных документов и работ тех кто имел к ним доступ

http://www.katynbooks.narod.ru/prisoners/index.htm

 

Можно уточнить место допроса - Владимир-Волынский (Украина, Волынская область, УПК УССР и т.д.) или Владимир-на-Клязьме (РСФСР, соответствующий УПК, и сотрудник КГБ из Владимира)?
При этом в бланках протоколов имена не указывались (Николай и Анатолий???). Кстати, кто-то видел бумажный бланк протокола, а то по выложенным формулировкам у меня есть процессуальные сомнения...

 

Долго смеялся.
Сей аффтар даже в "рапорте Тартакова" фальшивку распознать не сумел и по географии СССР должен иметь два балла. И по истории Второй Мировой... И по логике...
Но катыноведам сгодится.

 

Кстати - Вы заметили еще один из диких польских ляпов, поздравляю!

У ляхов в книжке Katyn. Dokumenty zbrodni. Tom 2. Zagłada marzec — czerwiec 1940. Opracowały W. Materski, В. Woszcyński, N. Lebiediewa, N. Pietrosowa. W-wa, 1998. на странице 432 именно так и написано:

http://katynbooks.narod.ru/polish/tokarev_ru_pl.html
1991 marzec 20, Włodzimierz Wołyński. - Protokół przesłuchania D. Tokariewa

Однако дело в том, что в отставку Д.С.Токарев вышел именно во Владимире-на-Клязьме и после этого жил там до самой смерти:

http://www.tatveteran.ru/generaly/?id=70

http://www.karavan.tver.ru/html/n288/article9.htm

Журналюга-дэмократ не знал, что во Владимир Д.С.Токарев приехал из Казани в 1953... Но не суть.
Суть в том, что милые ляхи не сообразили, что в России есть ДВА Владимира - и потому ляпнули в своей книжке про Владимир-Волынский.

 

Это Вы еще не весь перевод привели.
Самый жыр идет после
Вот избранные места:

Сразу вопрос - как бравые чекисты ухитрились растрелять 250 ляхов, к примеру 13 апреля? Или 22-го? Или 26-го?
Ну а рытье могил ЭКСКАВАТОРОМ, да еще закапывание трупов СРЕДЬ БЕЛА ДНЯ, да еще на открытом и НИКАК НЕ ОГОРОЖЕННОМ месте, да еще в пределах прямой видимости из ближайшей деревни... Это просто картина маслом.
И ведь НИ ХРЕНА там потом этих двух десятков ям ляхи в 1991 году НЕ НАШЛИ - хотя поковырялись основательно:

Вопрос - можно ли было при таком размахе работ НЕ НАЙТИ столь больших и близко друг к другу расположенных могил?

Выводы?

 

Сколько Польша стребует с России за Катынь
Иван Романов

Публикация Росархивом документов, подтверждающих польско-германскую версию катынского расстрела, привлекла внимание всего мира. Все крупнейшие мировые издания отметились сообщениями о том, что Россия наконец-то призналась в расстреле польских офицеров. Однако в самой России ряд историков и политических деятелей заявили, что опубликованные Росархивом документы — фальшивка.

Насколько важна катынская тема для российской внешнеполитической линии, говорит тот факт, что каждому из наших лидеров приходилось отдельно извиняться перед поляками. Притом что официально ответственность Советского Союза была признана еще в 1990 году.

О том, зачем были опубликованы эти документы и являются ли они подлинными, корреспондент KM.RU беседует с публицистом, автором книги «Катынский детектив» Юрием Мухиным.

- Почему эти документы были опубликованы именно сейчас?

— Накануне, 19 апреля в Думе прошел круглый стол «Катынь: правовые и политические аспекты». В нем принимали участие известные историки Юрий Жуков, Андрей Сахаров (директор Института истории РАН) и другие. Основной вывод, который там был сделан, – «катынское дело» сфабриковано. А в основе его лежат якобы рассекреченные Росархивом документы. В этих документах лично я насчитал порядка 50 признаков фальсификации – одни сразу бросаются в глаза, другие менее заметны, но сомневаться в том, что это состряпанные в архиве фальшивки, не приходится. Эта сенсация с рассекречиванием документов затеняет тот факт, что депутат, зампредседателя Комитета Госдумы по безопасности Виктор Илюхин направил президенту России депутатский запрос, в котором высказал наше единодушное мнение – «катынское дело» нужно пересмотреть с учетом фактов, которые сегодня игнорируются, и закончить обвинительным заключением. И передать это дело в суд для публичного рассмотрения. Я уверен, что в случае публичного рассмотрения дело будет рассмотрено объективно, потому что в таком случае сами прокуроры побоятся статьи за возбуждение уголовного дела против заведомо невиновного.

Тут еще есть интересное совпадение – 28 апреля, в день публикации на сайте Росархива т. н. секретных документов, мы, участники круглого стола в Госдуме, давали пресс-конференцию, на которую почти никто не пришел, потому что все были увлечены этой липовой сенсацией (Росархива).

- Эти документы ведь публикуются не впервые?

— Официально они были опубликованы в журнале «Вопросы истории» — а тогда это был государственный журнал — в 1993 году.

- Допустим, что эти документы поддельные, в таком случае существуют ли подлинные?

— Вероятнее всего, они частично уничтожены. Например, существовало письмо Берии под номером 794Б («Б» означает Берия), отправленное 29 февраля, в котором он писал, что, в связи с тем что Польша объявила Советскому Союзу войну, держать пленных польских офицеров в том состоянии, в котором они на тот момент находились, опасно. А пленные поляки были на тот момент просто расконвоированы, многие просто жили в городах. Берия предлагал осудить их судом особого совещания, приговорить к трем-пяти годам заключения, отправить в лагеря и заставить работать, получив таким образом время для того, чтобы решить их дальнейшую судьбу. И вот тут есть тонкость – дело в том, что особое совещание не имело постоянного состава, оно состояло из министра, наркома или замнаркома НКВД и еще нескольких лиц, Берия же предложил особое совещание составить из трех человек – Кобулова, Меркулова и Башлакова. Именно эта, последняя страница письма с предложением этих трех кандидатур была взята для (нынешней) подделки. К ней прикрепили четыре страницы текста, написанного уже в наше время (о чем у нас имеются заключения экспертов-криминалистов), и получился тот документ, который опубликовал Росархив. Документ о том, что Берия предлагает сформировать тройку (а они на тот момент уже были запрещены) для расстрела пленных польских офицеров.

- А письмо Шелепина о необходимости уничтожить дела польских офицеров?

— Это страшная липа! Страшная, потому что глупая. Его, разумеется, никогда не существовало. Во-первых, оно написано от руки, но имеет исходящий и входящий номера. Зачем писать письмо от руки? Для того, чтобы не пропускать его через канцелярии, чтобы не показывать никому, кроме адресата. Образцы таких писем существуют (например, письмо от Игнатьева Сталину), они не имеют никаких номеров — они передавались лично.

Далее, письмо явно составлено поляками, в нем присутствует, например, такая фраза: «для советских органов эти дела не представляют интереса» или «по инициативе советских органов власти». Не мог человек, владеющий русским языком и живущий в СССР, сказать «советских органов власти», это все равно что сказать сегодня «думских органов власти». А вот у поляков название «советы» для нашей страны было в ходу. Тем более такого не мог сказать Шелеков. Ну и кроме того, там масса неточностей и ошибок, которые бы Шелеков никогда не допустил. В предыдущей фальшивке написано, что решение о расстреле принималось политбюро ЦК ВКПБ, а у него написано, что это решение ЦК КПСС. Он что, не знал, что партия переименована, и не видел разницу между политбюро и ЦК? Притом что сам был членом политбюро и членом ЦК.

А сколько все-таки человек было расстреляно?

— В этом вопросе нужно верить немцам. Они считают, что расстреляли 12 тысяч человек. Притом что учет у них был не слишком скрупулезный. Когда вопрос о точной цифре стал важен, они делали запрос в Польшу об офицерах, которые находились в советском плену, и вставляли их имена в списки. Но тут еще необходимо добавить, что порядка трех тысяч польских граждан было расстреляно НКВД по приговору суда.

- Зачем сегодня, спустя столько лет, вновь поднимается эта тема?

— Затем, что началось это совсем не сегодня. Эта провокация была затеяна еще Геббельсом — для того чтобы сплотить Европу, напугав ее советским вторжением. Дальше этот миф поддерживался для того, чтобы входившая в Варшавский договор Польша находилась в напряжении и воспринимала СССР как врага. Это напряжение впоследствии поспособствовало развалу Варшавского договора.

- Но ведь документы опубликованы по личному указанию Дмитрия Медведева?

— Зачем он это сделал — лучше спросить у него самого. Но тут нужно помнить, что до него и Горбачев, и Ельцин, и Путин – все каялись.

- К каким последствиям может привести такая политика?

— По прикидкам польского «Института национальной памяти», компенсация за уничтожение «цвета польской нации», которую они потребуют от России, может достигнуть ста миллиардов долларов – это примерно по тысячи долларов с каждого россиянина.

Бороться с польской пропагандой трудно, этому институту ежегодно выделяют по семьдесят миллионов долларов на пропаганду. Если же говорить о не материальной стороне дела, тот тут, конечно, главный минус для нас – эта глубокая ненависть, которую Польша теперь испытывает к России. Поляки — наши соседи, и такие отношения с соседями еще не шли на пользу ни одному государству.

- Может ли сегодня научная общественность что-либо противопоставить такой государственно политике?

— А где она, эта научная общественность? Те историки, которые получают деньги из бюджета, затаились и ждут, что же скажет власть – расстреливали или нет. А среди тех, кто поддерживает польско-германскую версию, историков не так уж и много. В то время как любой, кто решит уделить этому вопросу время, кто столкнется с «катынским делом», очень скоро поймет, что расстреливали немцы.

Ученые, которые чувствуют свою ответственность перед страной и историей, они не молчат, а открыто заявляют о своей позиции.

Адрес статьи: http://news.km.ru/skolko_polsha_strebuet_s_rossii_

 

И еще чуток арихметики по Яблокову:

5 апреля - 343 человека.
6 апреля 1940 г. в 5 вагонах выслано этапом 494 военнопленных.
10 апреля привезли 233 человека
13 апреля - 30 человек.
14 апреля - 299 человек.
17 апреля - 350 человек.
14 апреля - 136 человек.(?)
22 апреля - 42 человека.
24 апреля - 195 человек.
26 апреля - 52 человека.
30 апреля - 188 человек.

Складываем. Получаем в сумме 2362 ляха.
Вопросы:
1) хде еще 4000? Их куда свезли?
2) почему из 2362 ляхов нашли только 243 - причем только при 226 черепах

 

*************
Шиза косит обе стороны. Передать в суд дело по типу украинского "голодоморного"?
А вообще что-то надо делать, а то в тему лезут все - от президентов до дупетатов и публицистов (читывал я одну мухинскую книжицу о том, как Сталина убили жиды).

 

Знатный голодоморец и обличатель крававага Сталина мсье А.Сахаров переметнулся на сторону "мухинцев"?!?
Чудеса...

 

- уважаемые участники обсуждения, некоторые сугубо личные соображения:
- построения: как сторонников "версии Геббельса"; так и приверженцев "версии принятой в СССР" - пытаются найти подтверждения своим гипотезам - в неких "архивах" СССР, либо в довольно произвольных изысканиях криминалистического плана
- камрад Kestner, привел интервью, в котором(среди прочего) - изложено следующее:

- однако были и документы "немецкой стороны": протоколы; свидетельства; заключения экспертов и тд.
- считается, что эти документы "безвозвратно" утрачены - "сгорели вагонами" в 1945г., а почему собственно это - аксиома?
- вполне допустимо, что часть этих("немецких") документов могла оказаться в аривах "Делегатуры"(польск. Delegatura Rządu na Kraj), кроме того департамент внутренних дел Делигатуры наверняка проводили - собственное расследование, вполне вероятно, что некие "неопровержимые свидетельства" - существуют и находятся вовсе не в "архивах" бывшего СССР
...
- предлагаю собственную мистерию, если так можно сказать - "по следам пропавших документов":
- 1 сентября 1992 года в Анине близ Варшавы были убиты при загадочных обстоятельствах Пётр Ярошевич(Piotr Jaroszewicz) и его вторая жена Алисия Сольска(Alicją Solską)
- одна из версий связывает эту трагедию с событиями 1945г. и загадочными связми погибшего генерала с Ежи Хенриком Фонковичем(Jerzy Henryk Fonkowicz)
-

- Представительство правительства на Родине(Делегатура) (польск. Delegatura Rządu na Kraj)
- Делегатура среди прочего вела - учёт действий оккупантов и документирование военных преступлений, резонно предположить, что уже "учтенные" документы находились в разграбленном архиве
- существовал ещё один(по крайней мере) VIP участник событий на улице Познанской 12
- некто Артур Ястржебский(Artur Jastrzębski), в современной Польше существует убеждение что данный генерал(generał brygady Wojska Polskiego) в годы войны выполнял задания ГРУ(СССР) и равно Gestapo(да простят меня) - как бы загадочный Captain Kloss(Kapitan Kloss)
...
- не буду плодить дальнейшие сущности, не судите строго, не достаточное "владение языками"(польск., англ. и др.) - останавливает изыскания в этом направлении, но как знать, со временем вдруг ...и откроются тайны XX-го века
...
- для желающих ознакомиться:
http://en.wikipedia.org/wiki/Hans_Kloss
http://pl.wikipedia.org/wiki/Artur_Jastrzębski
http://pl.wikipedia.org/wiki/Jerzy_Fonkowicz
http://pl.wikipedia.org/wiki/Piotr_Jaroszewicz
http://ru.wikipedia.org/wiki/Представительство_Правительства_на_Родине
[1]- по последнему адресу
...

 

ну сказал А скажи и Б - эти цифры ты взял из последней страницы допроса Токарева - после них Яблоков отметил - "это конечно не все вагоны , не все этапы. Это то что нам пока удалось отискать"

дальше в допросе Токарев утверждал чт в Калинине расстреляли 6295 плюс 1 (один это по его мнению бандит)


название города по моему давали советские прокуроры - сам город ведь на cуть дела влияния никакого не имеет - рассекретят все томы дела 159 сами увидим (может быть и весь 6 часовой допрос на ведео покажут ?) маленький фрагмент можно посмотреть здесь

http://wyborcza.pl/katyn/10,105383,7723148,Przesluchanie_Dmitrija_Tokariewa__20_marca_1991_r___.html

http://wyborcza.pl/katyn/10,105383,7723215,Przesluchanie_Dmitrija_Tokariewa__20_marca_1991_r___.html


а почему не нашли всех могил может быть помогут понять эти два документа

 

Не помогут. Не знаю последствий применения какого-то-там-натрия но не верю что от него не осталось ну совсем ничего - ни ям, ни остатков одежды/пуговиц/монет.

Если известен район захоронения то могилу найдут. Да, химикаты могут серьезно повредить останки но не смогут скрыть сам факт захоронения.

Обратите внимание, что ничего не говорится типа "вскрыть, выкопать, пропустить через измельчитель, развеять". А значит могилы остались в общем нетронутыми, только сверху залили щёлочью.

Даже более того, поставили забор - значит найти это место теперь в разы легче. Местные должны помнить забор и колючку - 1969 год не 1940-1942.

 

Давайте и мы посмеемся. Раз обвиняете автора в некомпетентности и отсутствии логики, приведите, будьте любезны, соответствующие примеры из книги. Только номер страницы в ней не забудьте указать.