Re: Geheime Feldpolizei фотографии 1. вот более полное фото. вроде бы снимок 60-х годов и напечатан он был в журнале "Татарский мир" 2. Очень маленькое. Якобы на этой фотке он в центре... А вот к какому ведомству относился Аганин И.Х.? Я читал о трех версиях: - зафронтовой агент СМЕРШ; - военный разведчик; - лейтенант НКГБ... Где истина???
Re: Geheime Feldpolizei фотографии Костя,фото было в нете. Аганин Игорь Харитонович (Ибрагим Хатямович)- внедренный ыв ГФП 312 и 721 советский разведчик.Но то что он все татки "служил" в ГФП, я подумал будет уместно выложить сюда. Именно он после войны освятил деятельность ГФП как преступной организации,изобличал предателей и т.д. О нем Гинзбург написал книгу.. Он как был так лейтенантом и остался.. И Героя ему не дали.. А было ему тогда 19(!)лет! В одной из ГФП с ним служил переводчиком Дубровский.. Тоже наш агент в последствии разоблачен и расстелян нацистами Лев Моисеевич Бреннер.Друг друга они знали,но не знали друг о друге,если можно так выразится. http://nvo.ng.ru/history/2011-05-27/12_poet_palach.html Вот тут сначала можно подумать,что статья про Аганина,но это статья про еще одного переводчика,но ужен настоящего предателя и палача Юхновского. Его Аганин разоблачил.
Re: Geheime Feldpolizei фотографии Татарский Штирлиц Когда детство и юность остаются далеко позади, невольно возникают естественная потребность и желание мысленно вернуться к тем счастливым временам, вспомнить родственников и друзей того периода. Вот и у нас появилось желание восстановить в памяти мужественную жизнь нашего дорогого Ибрагима Хатямовича Аганина. Свои юные годы Ибрагим провел в подмосковной деревне Кирилловка, недалеко от железнодорожной станции Томилино. Он родился в семье простых тружеников: отец работал на подмосковном заводе “Динамо”, мать была домохозяйкой, старший брат Мухамедша и две сестры – Зайнаб и Загря – учились, а затем работали по разным специальностям на московских предприятиях. Все они были участниками Великой Отечественной войны, а старший брат с фронта так и не вернулся. Ибрагим как-то особенно выделялся среди них: он отлично учился в школе, уже тогда неплохо говорил по-немецки, был трудолюбив, постоянно что-то “изобретал”. С отличием закончив среднюю школу, поступил в Московское высшее техническое училище имени Баумана. Но его учеба была скоро прервана вероломным нападением фашистской Германии на нашу Родину. И уже 23 июня 1941 года Ибрагим в рядах Красной Армии. После его ухода на фронт ни его родственники, ни друзья ничего о нем не слышали вплоть до окончания войны, хотя порой и доходили слухи, передаваемые, как правило, “шепотом”, что, мол, Ибрагима кто-то видел в оккупированном Донбассе “в обнимку с немцами”. Но действительная картина его участия в войне открылась намного позже, он успел вернуться с фронта, закончить МВТУ и начать работать по специальности. Ибрагим в армии побывал в различных “переделках”, узнал, что такое рукопашный бой, ходил с полковыми разведчиками “за языком”. Когда выяснилось, что он знает немецкий язык, его направили в штаб военным переводчиком. Слушая показания пленных, он подумал однажды, что вполне мог бы выдать себя за одного из них во вражеском тылу. Дальше – рапорт генералу, одобрение плана, специальная учеба, месяц в лагерном бараке для немецких военнопленных, чтобы пообщаться среди “своих”. Много лет спустя после окончания войны в различных средствах массовой информации, главным образом в газетах “Красная звезда”, “Комсомольская правда” стали появляться публикации, рассказывающие о подвигах нашего разведчика Аганина Игоря Харитоновича. Его родственники и друзья не сразу поверили, что речь идет об Ибрагиме и что Аганин Игорь Харитонович и Аганин Ибрагим Хатямович – одно и то же лицо. Такой камуфляж был многим непонятен, в том числе его коллегам по институту и работе. Кадровики института бросали на него укоризненные взгляды и недоверчиво спрашивали: “Что же это Вы, мой дорогой, в Игорях Харитоновичах ходите, тогда как в первичных документах Вы – Ибрагим Хатямович?!” Ибрагим был вынужден откровенно объяснить, что, когда его зачисляли в полковую разведку, командир взвода пошутил: “Длинное у тебя имя – И-бра-гим. Будешь у нас Игорем!” Кадровиков также удивляло, почему у разных авторов один и тот же человек именуется то Агаповым, то Аганиным, то Мирновым, а на “той стороне” выступает, как Рудольф Клюгер, Отто Вебер, Георг Бауэр. В результате усилий представителей заинтересованных ведомств, поисков военных историков, писателей, журналистов было восстановлено действительное имя и отчество советского разведчика, внедренного в полевое гестапо – ГФП. Полевая полиция была создана Гитлером как секретный инструмент безграничного террора для тотального подавления антифашистской деятельности на территориях стран, оккупированных вермахтом. В приговоре Международного Нюрнбергского трибунала было подчеркнуто, что ГФП в большом масштабе совершала военные преступления против человечества. 23 февраля 1943 года, ночью на берег степной реки, скованной льдом, вышел человек в немецкой форме. Это был Ибрагим. Но теперь он будет выдавать себя за Рудольфа Клюгера – немца, до мозга костей преданного фюреру, о чем свидетельствуют безукоризненные документы и рекомендательные письма. Он перешел линию фронта по одной из троп, которыми уже не раз ходил с полковыми разведчиками. Только теперь он уже был один и не вернется ни через день, ни через два, как бывало раньше. Обмороженный, с температурой, Ибрагим-Рудольф Клюгер предстал перед немецким комендантом и был немедленно отправлен в госпиталь. В беседе с немецким комендантом он сказал, что ушел буквально из-под гусениц советских танков, которые неожиданно прорвали фронт. У него пробивается русский акцент. “О, господин комендант, это вполне естественно”, - говорит Клюгер. Ведь он столько лет прожил с матерью в России. И у нее выдающиеся заслуги перед немецким генеральным штабом. И его дядя тоже заслуженный человек – кавалер двух “железных крестов”. Он командует пехотным полком и находится где-то поблизости. Комендант обещал навести справки о его дяде. И слово сдержал. В день выписки из госпиталя Рудольф получил письмо с приглашением прибыть в Донецк – в отдел 1-Ц штаба 6-й немецкой армии. Там его встретили весьма приветливо. “Мужайтесь, Рудольф, - сказали ему. – Ваш дядя пал смертью храбрых”. Ибрагим понял, что советские контрразведчики сделали свое дело. Ибрагиму-Рудольфу предложили поработать военным переводчиком при штабе. Должность переводчика открывала немалые возможности и как бы дополняла пройденную подготовку перед заброской во вражеский тыл. Он вживался в характер делопроизводства, в “тонкости”, присущие немцам. Но как разведчик чувствовал, что его проверяют. Разве случайно на столе у шефа остается распоряжение по делу подпольщиков, планы карательных налетов? Приходилось Рудольфу Клюгеру строить из себя здесь рубаху-парня: одному доставать водку, другому – знакомых с веселой компанией, третьему подбрасывать кое-что из трофеев. В одном месте что-то секретное прочитал, тут что-то услышал, там увидел - постепенно складывалась цельная картина. Карл, зам.начальника отдела, нередко уходил “расслабиться”, а ключи от стола или сейфа оставлял в рабочем мундире. В считанные минуты необходимо было воспользоваться оплошностью немца, прочитать, запомнить – и в Центр, где эти сведения очень нужны. В течение апреля-мая 1943 года двенадцать “посылок” подготовил разведчик. Работая адъютантом полицай-комиссара тайной полевой полиции Кауша, отлично исполняя роль зюндер-фюрера по требованиям высокого класса, Рудольф-Ибрагим получил доступ к секретным документам и портфелю своего шефа. Шли недели, месяцы. В Центр поступали все новые и новые донесения Ибрагима-Рудольфа о коварных планах фашистского командования и карательных органов. На основе полученной информации принимались своевременные меры для ликвидации фашистских замыслов, заброски диверсантов и шпионов в советский тыл, вывода из-под удара советского подполья в районе Донбасса-Макеевки. Как-то шеф Рудольфа-Ибрагима полицай-комиссар Кауш вызвал его к себе и сказал: “Нам вдвоем нужно отправиться в Брашов, там будет совещание, соберется цвет полевого гестапо. Повестка дня – внедрение агентуры в СССР. Не забудь эти документы, подготовленные мною. Береги мой портфель. Да, кстати, в Брашовке Вас ждет встреча-сюрприз со старым приятелем, который хочет удивить Вас новыми погонами и высокой должностью в Берлине”. Ибрагим понял: его песенка спета. Нужно бежать. И в ту же ночь по дороге в Брашов он скрылся, прихватив с собой портфель Кауша. Через несколько суток, измученный, он появился в расположении советских подразделений. Снял гестаповскую форму, и на его плечи легли родные лейтенантские погоны. На мундире ярко блестели орден и медали, врученные за все сразу. Разведчик Аганин Ибрагим Хатямович был участником многих операций в тылу врага, различных подразделениях полевого гестапо. Неустанные усилия, прилагаемые разведчиком, помогли восстановить доброе имя многих патриотов, несправедливо обвиненных в “измене и сообщничестве” с немецкими властями. Вскоре после войны лейтенант И.Х.Аганин по состоянию здоровья уволился в запас и по рекомендациям врачей занялся делами, далекими от недавней работы. Он ушел, как мечтал до войны, в мир математических формул, чертежей, схем, дерзких технических идей. Окончил институт, аспирантуру, стал кандидатом технических наук и доцентом. Ибрагим получал потоки людских благодарностей за активное содействие в поиске героев подполья. Но были и те, кто с определенным скептицизмом относились к деятельности советского разведчика. Одна ученая дама без обиняков высказала свои сомнения относительно его деятельности во время войны: “Если все, что пишут о Вас в газетах и книгах, правда, то почему Вы не Герой Советского Союза? Почему не присвоили Вам высокого воинского звания соответствующего столь высоким заслугам?” “Заслуги у меня солдатские”, - только и ответил он. Когда хоронили И.Х.Аганина, эта же дама изумилась: “Знамя, эскорт, военный оркестр… Но ведь разведчик был, кажется, всего лейтенантом?!” Никто не ответил, все слушали взволнованного генерала, который говорил о том, что Ибрагим Хатямович Аганин до конца дней своих оставался солдатом, честно и добросовестно выполнявшим свой долг перед Родиной, за что был награжден многими правительственными наградами. Потом, после звуков оркестра, прозвучали залпы салюта. Ф.АГАНИН
Re: Geheime Feldpolizei фотографии Уровень статьи на высоте: И все же - Аганин, кто он? СМЕРШ? НКГБ? Военная разведка?
Re: Geheime Feldpolizei фотографии Ага.. "Его звали Алекс Лютый". И фото Аганина.. Я сначала чуть не поперхнулся когда увидел первый раз. В статье написано,что Аганин из СМЕРШа. Знаете улыбнуло,что разведчики могут и той и другой стороне послужить, и остаться при своем..
Re: Geheime Feldpolizei фотографии в этой статье - он лейтенант НКГБ и человек из СМЕРШа В этой статье он СМЕРШевец...http://up74.ru/rubricks/doroga_v_istoriju/2010/mart-10/imja-razvedchika-rassekretili-pisateli-_13850/ а в этой http://2010.mdn.ru/information/sections/Tatarskiy_Shtirlich/index.html он якобы полковой разведчик и переводчик при штабе... встречалось и такое: Где истина??? П.С.: а статейка, действительно, отстой... но сам Аганин
Интересная информация про ГФП-725 и её белгородских служащих. Дело Горбенко Романовский Борис Ростиславович До 1975 года я работал в органах МВД в качестве следователя, затем перешел на работу в КГБ. Как раз в это время управление госбезопасности занималось выявлением карателей. В годы войны они дислоцировались на углу ул. Ленина и Чумичева, как раз напротив здания нынешнего областного суда (штаб GFP-725 располагался в двухэтажном доме на пр. Ленина, 52; на этом месте сейчас построено здание Сбербанка - Прим. ред.). Объем розыска был большой, и я как опытный уже следователь сразу приступил к делу. Оперативная работа до этого уже проводилась в весьма широких масштабах. Мы располагали почти всеми сведениями о действиях карателей, знали всю подноготную этих людей. Поэтому, аресты производились тихо мирно и спокойно, без выстрелов, без потасовок. Приезжали мы по месту их жительства, которое уже было известно, докладывали в райком партии и в местные органы КГБ о том, что мы собираемся делать. А потом приходили или на работу, или домой к предателю и объявляли ему, что настал час расплаты. Хочу рассказать об участии в аресте карателя Горбенко Бориса Григорьевича. Нам стало известно, о том, что похожий на этого карателя человек проживает в возрождающемся городе Тында. Как раз тогда там шло строительство знаменитого БАМа, Байкало-Амурской Магистрали. Приехали мы туда. Конвой был с оружием. Было известно, что в Тынде проживает некий Горбенко, но надо было прояснить некоторые нюансы, чтобы уточнить, тот ли это человек, который нас интересует. Повезло, на месте мы узнали, что интересующий нас Горбенко отбывает наказание в местном КПЗ за хулиганство. Его дело даже находилось на грани уголовного — поссорившись с женой, он бегал за ней с топором. Даже сомневались немного, странно как-то, зачем ему совершать такие действия, которые привлекут внимание. Работники милиции нам сообщили, что приступил к исполнению своих служебных обязанностей судьи новый человек. Сразу по ходу, мы разработали такую версию поведения - задержанному было сказано, что новый судья, сам фронтовик и он интересуется автобиографиями лиц зрелого возраста, которые совершили мелкое хулиганство, для того, чтобы определить более справедливую меру наказания. Горбенко объяснили, что надо особо акцентировать внимание на службе в армии в период ВОВ. Чтобы он указал, где находился в период войны, каким военкоматом был призван, участвовал ли в боевых действиях, на каком фронте, в какой армии и в каких подразделениях находился, начиная с отделений и кончая полками. Чтобы сообщил фамилии, имена командиров. Судья воевавший, все это может и зачтет и даст легкую меру наказания. Полтора часа мы ждали пока Горбенко все это напишет, сами ему на глаза не показывались. Получив объяснение, стали его изучать. Тщательно изучив, пришли к выводу - что это действительно тот Горбенко, который нас интересует. Только свой возраст у него был занижен .Если он был 1920-го года рождения , то в объяснительной написано 1923-го. Еще имя и отчество матери, и место рождения свое он изменил. А остальное все подходило. Горбенко говорил о Полтавской области, о том, что был призван именно там. Дальше описывал подробно, на каком фронте служил. Это нас устраивало, потому что мы точно знали, что такого быть не могло. Учитывая рост, комплекцию Горбенко, а он был примерно 185 см и до 100 кг весу, мы постарались исключить развертывание каких-либо нежелательных событий. Когда подозреваемого вызвали для новых объяснений, пришлось заслонить окна конвоирами, обеспечить конвой и сзади дверей. Все-таки он был здоровый и крепкий мужик. Когда Горбенко ввели, в его глазах отразилась тревога. Во-первых, число незнакомых ему людей, во -вторых, лица у нас, видимо, были очень серьезные, внушали ему какое-то опасение, хотя вида он старался не подавать. Начал я беседовать с ним по поводу ошибок в объяснении. Говорю, что все он описал хорошо, подробно, но вот почему год рождения неправильный? Он встрепенулся: «А откуда вы знаете?». Я ему ответил, что я много чего знаю и, мол, почему еще имя матери неправильно, ее то Евдокией звали? В его глазах появилась еще большая тревога. Оглядываться начал, там кто-то стоит, там стоит, за дверью тоже видел - стоят и с той стороны. Отвечает, что он в суматохе, якобы, все перепутал. Дальше вопрос был поставлен ребром: «Вы подробно указали, где служили в армии, где участвовали в боевых операциях, даже командиров воинских подразделений, в которых вы служили, которые были вашими начальниками. А упущение одно сделали — почему не указали о своей службе в ГФП?» И вот тут я помню, лицо его было длинное, горбоносое и вот оно как-то отекло сразу и он побледнел. И потом сказал: «Я как зашел, сразу понял, что это Вы. Я Вас уже 30 лет жду». Эти слова его я точно запомнил. Все-таки ждал расплаты, все время над ним висел меч этот... Теперь я уже официально назвался, назвал свою должность, звание, и с какого места я прибыл. Разъяснил ему, что он подозревается в измене Родине, его права, как подозреваемого, и он поник. Горбенко стал какой-то сжатый. Даже не верилось, что он мог с матом и нецензурщиной недавно гоняться за женой по поселку. Потому что это даже стал не человек, а такое существо жалкое. Допрос производился краткий, без остановки на конкретных актах злодеяния, в той обстановке это и не нужно было. Привезли мы его в Белгород. Здесь он стал давать показания. Рассказывал об участии в расстрелах, о том как он поступил в ГФП, что мотивом послужило желание выжить. Они все твердили об этом. А о том, что они предали Родину, говорили, что старались об этом не задумываться. Каждый думал только о себе. Из рассказа Горбенко помню такое: там где он жил , на Полтавщине, немцы стали набирать молодых здоровых парней на службу. Сначала им сказали, что они будут охранять железную дорогу от диверсий партизан, чем они действительно занимались некоторое время. Выдавали продукты, одевали, а оружие — только на дежурства. Через некоторое время, собрали из караульщиков человек 25 и привезли на товарных вагонах в Белгород, где они и расположились в здании на углу Ленина и Чумичева. Там будущие каратели занимались строевой подготовкой, изучали оружие, чистили его. Наступил день, когда в расположение ГФП вывесили портрет Гитлера, обрамленный цветами, и приказали всем принять присягу на верность Германии. В тексте присяги каждый из них сказал, что если он нарушит эту торжественную клятву, то сам и его родственники будут подвергнуты суровому наказанию, вплоть до смертной казни. По принятии присяги всем «гиви» (так они теперь стали называться ) [правильно - "хиви", прим. Blix] выдали оружие — карабины и патроны. После присяги немцы вывели из подвала ГФП группу советских военнопленных, человек семь, погрузили на машину и повезли в Дальний парк. Первую машину с приговоренными конвоировали сами немцы. В Дальнем парке уже были вырыты ямы. Обреченных поставили перед ямой, заставили снять одежду, а новоиспеченным «гиви» объявили, что они должны подтвердить свою присягу и привести приговор в отношении красноармейцев в исполнение. Присягу подтвердили ... А потом расстрелы проводились уже планомерно. Но участие каждого из «гиви» , в том числе и Горбенко, было разное , в зависимости оттого, на каком посту находился во время дежурства. Общее количество расстрелянных мы по каждому делу и по предыдущим определяли из самих же показаний обвиняемых, ибо они сами изобличали себя. Дело на Горбенко закончилось. Суд определил исключительную меру наказания. Все говорят — высшая, а в законе написана — исключительная. Вот еще эпизод, который произошел в Дальнем парке с одним из «гиви», по фамилии и имени Бандур Степан, маленький худощавый такой. Когда немцы приказали расстрелять красноармейцев, Бандур упал в обморок. После этого он стал предметом насмешек, грубых и неласковых. Его все время оставляли для кухонных работ. И может это его и спасло во время расследования . У нас не было доказательств его участия в расстрелах, мы решили его не привлекать к уголовной ответственности. Это как акт милосердия был. А Горбенко писал обжалование, что, мол, не совершал никаких карательных операций, только состоял на службе в ГФП. В общем, клюнул жареный петух. Ходатайство о помиловании Горбенко было отменено, и приговор приведен в исполнение. И других карателей расстреляли, Тимина, Диденко. А всего по делу, их 19 человек было. Из сборника «Недетские годы детства» (рабочее название). Автор-составитель С. Рудешко. http://belstory.ru/mir/istoriya/120...remeni-nemeczkoj-okkupaczii-1941-1943-gg.html На фото: Пр. Ленина, 52. Фото 1960 -х годов, из коллекции А. Ткаченко.
Приобрел вот такую книгу: Канавщиков А. Егорыч / Андрей Канавщиков. - Великие Луки: Рубеж, 2010. - 214 с. В жанре "документальной повести" рассказывается об Иване Егоровиче Ефимове (Сковорода), полицейском, а затем сотруднике ГФП. Одновременно был агентом партизан. упоминается начальник антипартизанской группы фельдфебель Платон Анисимович Скальченко.
Отседова вопросы: 1. О какой группе ГФП идет речь в книге? 2. Упоминаются ли фамилии немцев из ГФП? 3. И как все-таки называется эта книга??? Одни фамилии... Наверное это следует перенести в подраздел "Источники и литература"?
Можно и туда перенести. 1. прочитаю, выложу полностью. все, что атм есть. 2. аналогично 3. см. в моем посте.
В вашем посте зачем-то дважды указана фамилия автора. Не лучше ли было вот так: Канавщиков А. Б. Егорыч [повесть]. или так: Андрей Канавщиков. Егорыч. Только вот какая заковыка: если книга псевдодокументальная, достойна ли она отдельной темы и обсуждения??? «Герой повествования - Иван Егорович Ефимов. По словам Ивана Егоровича, во время оккупации Псковщины гитлеровцами, он по заданию партизанского руководства, служил у немцев. Ему даже удалось попасть в подразделение абвера, где была возможность добывать особо ценную для партизан информацию. Но когда пришла Победа, то оказалось, что свидетели его связи с врагом есть, а вот подтвердить выполнение им секретного задания некому. Времена были сложные, разбираться в проблемах одной человеческой судьбы не стал. Поразительно, но удары судьбы, душевные раны не согнули этого человека, не озлобили, не ожесточили его сердце. Он спокойно жил, работал, заботился о семье, воспитывал сыновей. Ему хватило мужества и стойкости не искать виноватых в его бедах, не призывать кару на голову тех, кто по незнанию или равнодушию сломал его жизнь.» Подполковник в отставке В. Туробов Художественно-документальное повествование о ветеране, который долгие годы не может доказать и окружающим, и компетентным органам, что он не был предателем во время войны и к немцам подался по заданию. «Мне врать не по душе и не по возрасту. Больше, к сожалению, сказать не могу, но перед Родиной я чист». История реальная, а автор книги приложил немало усилий, чтобы вернуть разведчику доброе имя: «Что же такое случилось с нашим народом, если уже в собственную силу не верим, а Илью Муромца начисто записали в сказки?» Героя книги подвела романтика – хотелось ему лично убить генерала Власова, вот и уехал вместе с немцами в Германию. До Власова не добрался, а сам заработал ярлык «предателя» и лагерный срок, несмотря на секретные данные, которые смог собрать. И если даже доказать свою честность контрразведчикам он в конце концов сумел, то легко ли развеять сомнения соседей и знакомых?
Фильм "Охота за нацистами" про Юхновского и ГФП http://rutube.ru/video/237cf70cc0afc48864b70e4cd49967fc/#.ULMqH2dNvPg
Аганин, для меня Игорь Харитонович, появился около моего отца летом 1972 года. Он узнал моего отца в толпе на платформе Томилино, около 28 лет, с войны, они не виделись, а за эти годы человек невольно меняется. Тем не менее Аганин узнал моего отца - всё-таки феноменальная у него была память.... Письмо Аганина моему отцу
Хотя я честно говоря не уверен,что это его фото.. Могли его взять и обмундировать в униформу СД сразу? Ведь служащие например в Зондеркоманде СС 10А коллаборационисты вообще формы СС не носили. Охранная грамота Для Юхновского Александра, по профессии - сотрудника вспомогательной полиции. "Владелец этой охранной грамоты находиться под особым немецким покровительством. Все меры, направленные каким-либо из немецких учреждений против его собственности, неприкосновенности или жизни, должны быть согласованны с генеральным комиссаром ГФП. Настоящим также Юхновский Александр освобождается от разного рода особых сборов и обязанностей, квартирной повинности и разного рода реквизиций, а также от физических работ вне его ведомства или места службы. Владелец охранной грамоты пользуется помощью и поддержкой всех немецких военных соединений и учреждений, предоставляемых ему по его желанию и в полном объеме" Фельдполицайкомиссар Кернер. То есть он был во вспомогательной полиции? Да и как Аганин мог через столько лет узнать?
I. Сотрудники GFP вправе: a) проходить в любое военное оцепление и входить в здания военного назначения; b) производить аресты, обыски и изъятия; c) принимать меры для обеспечения сохранности военного имущества; d) устанавливать личность каждого (не смотря на звание). II. Сотрудники GFP имеет право: a) на немедленное использование всех доступных военных средств; b) использовать любые транспортные средства вермахта, при их наличии. III. Сотрудники CFP по их службе могут быть в военной форме или гражданской одежде. IV. Войска, все командные и административные органы, а также офицеры и солдаты вермахта обязаны оказывать немедленную и действенную помощь сотрудникам GFP . Это удостоверение личности всегда должно находится у сотрудника GFP, д.б. тщательно защищено от кражи и иных злоупотреблений. При потере незамедлительно сообщить AOK (Ic/АО) с указанием предполагаемого места потери
Так, комиссаром спецотряда “Храбрецы”, которым командовал А.М. Рабцевич, был бывший работник аппарата Коминтерна немец Карл Линке. Карл Линке В составе спецотряда “Соколы”, которым командовал К.П. Орловский, воевал участник гражданской войны в Испании Хусто Лопес. В спецотряде “Местные”, которым командовал С.А. Ваупшасов, был австриец Карл Добрицгофер, участник баррикадных боев в Вене в 1934 году. По должности он был переводчиком, но в случае необходимости брал в руки оружие и даже участвовал в рукопашном бою. Весьма активную работу в оккупированном Минске проводил разведчик спецотряда, участник боев в Испании Карл Кляйнюнг, действовавший под видом сотрудника тайной полевой полиции (ГФП) Отто Шульце. Удостоверение сотрудника тайной полевой полиции (ГФП) Отто Шульце, под именем которого действовал разведчик Карл Кляйнюнг В составе того же спецотряда действовал сын Карла Линке комсомолец Гейнц Линке, участник обороны Москвы в 1941 году, героически погибший на белорусской земле 22 января 1944 г. Гейнц Линке В этом же спецотряде воевала группа из 12 граждан Чехословакии, мобилизованных в вермахт, а затем добровольно перешедших на сторону партизан. Среди них Я. Новак, Р. Заяц, Я. Голас, С. Качалка и др. Бойцом невидимого фронта был Зепп Гуче, активный деятель Компартии Германии. Спецгруппа, в состав которой входили З. Гуче и его сын Рудольф, работала в зоне действий 1-й и 2-й Минских партизанских бригад. Зепп Гуче С советскими партизанами, разведчиками и подпольщиками сотрудничал ряд лиц из состава гитлеровских войск и учреждений, по долгу совести и чести ставших в ряды борцов-антифашистов. В 1942 году на станции Калинковичи в составе гитлеровской военно-строительной организации возникла подпольная группа О. Освальда, Ф. Радемахера, О. Унтыта, П. Бабика и А. Кунца. Группа установила связь с партизанами и местным подпольем, которым она помогала боеприпасами, продуктами и медикаментами. Антифашисты участвовали также в разведывательной и диверсионной работе на станции. Используя свои связи в среде оккупантов, предупреждали партизан и подпольщиков о готовящихся арестах и карательных экспедициях. Весной 1943года группе удалось установить наличие в Калинковичах гитлеровской разведшколы и выявить почти всех обучавшихся в ней агентов. В октябре 1943 года в связи с угрозой ареста немецкие антифашисты вышли в Калинковичскую партизанскую бригаду, в составе которой активно участвовали в боях. Независимо от этой группы с калинковичским подпольем сотрудничал служивший в той же военно-строительной организации немецкий коммунист Б. Тауберт. Он выполнил ряд разведывательных и диверсионных заданий и при угрозе ареста ушел в партизаны. В городе Турове с партизанами сотрудничал обер-лейтенант А. Клейзе, который предупреждал о карательных операциях, информировал о дислокации гитлеровских войск, помогал устраивать на работу подпольщиков, снабжал партизан солью. С белорусскими партизанами также активно сотрудничали: в Осинторфе П. Гельцель, помощник начальника станции Жодино К. Коерпан, начальник станции Седча М. Бромберг, офицер- железнодорожник в Минске Г. Штрубе, в Могилеве член КПГ с 1931 года П. Сосновски, на Витебщине член КПГ с 1926 года Ф. Форнбергер, с разведгруппой “Чайка” — штабной офицер вермахта Г. Гартман, с бригадой П. Лопатина — офицер штаба ВВС группы армий “Центр” К. Круг. Часть военнослужащих вермахта, либо будучи антифашистами, либо осознав преступный характер фашистской агрессии, перешли на сторону партизан и сражались в их рядах. В конце 1941 года дезертировал из гитлеровской армии и с февраля 1942 года воевал в качестве партизана ефрейтор Фриц Шменкель. За проявленный героизм был награждён орденом Красного Знамени. Зимой 1944г. был захвачен гитлеровцами и расстрелян в Минске. Фриц Шменкель В августе 1942 года в районе Полоцка к партизанам перешли Р. Келльнер (член КПГ с 1929 г.) и Р. Хаазе. В 1942 году на Логойщине то же самое совершили военнослужащие охранного батальона Г. Дитц, И. Винклер и А. Барбиш. В партизанском отряде имени Калинина действовали Ф. Петтер и Г. Клаус. В партизанский отряд имени Димитрова на Брестчине перешел солдат немецкой железнодорожной охраны Х. Винклер. В отряд № 2 16-й Смоленской партизанской бригады, действовавшей на Витебщине, осенью 1943 года перешел Э. Битнер. Летом 1943 года в районе Толочина на сторону партизан перешел Ф.Питч. В отряде имени Пономаренко бригады “Штурмовая” воевали Г.Цинканд и еще два немца-антифашиста. В 600-м партизанском полку, действовавшем на Могилевщине, был интернациональный взвод, в котором воевали немцы Б. Бадер, Ф.Георги, Г. Домен, Ф. Матулевски, В. Красс, Ю. Майер, И. Класс. Антифашистская группа, созданная в составе словацких войск Яном Налепкой, в 1942-1943 годах взаимодействовала с партизанами Минской и Полесской областей. Затем на ее базе был создан партизанский отряд, действовавший на белорусском и украинском Полесье. Ян Налепка впоследствии погиб в бою. Ян Налепка Весной 1944 года в Беларусь были заброшены две спецгруппы для ведения антифашистской пропаганды среди гитлеровских войск. В их состав входили бывшие военнослужащие вермахта К. Ринагель, Г.Шауэр, Т. Циммерман, Ф. Шефлер, А. Готе, а также сыновья немецких политэмигрантов Г. Генчке и Э. Апельт. Несколько ранее с такой же задачей в Беларуси действовал П. Флорин. Указанным группам удалось склонить к сдаче в плен и даже переходу на сторону партизан значительное количество военнослужащих гитлеровской армии. После освобождения Белоруссии на ее территории была проведена крупная операция по обезвреживанию остаточных групп фашистов и дезинформации гитлеровского командования (операция «Березино»). С этой целью была организована ложная воинская часть вермахта, якобы продолжающая активно действовать в тылу советских войск. В указанной операции участвовало 10 немецких антифашистов, в том числе К .Кляйнюнг, К. Вегман, Г. Винкельман, В. Штеффенс. Удалось склонить к сотруднчеству и привлечь к работе в качестве командира этой части бывшего подполковника вермахта Г. Верборна и радиста Г. Эмендорфа. Операция успешно продолжалась до весны 1945 года. В 1943 г. на сторону партизан перешёл член компартии Германии с 1928 г. Пауль Лампе. Был заброшен в Берлин в качестве советского разведчика. Непосредственно после взятия Берлина Красной Армией активно выполнял задания по розыску и задержанию гитлеровских военных преступников. Активно сотрудничавший с антифашистским подпольем Франц Форнбергер в 1945 г. вошёл в Берлин в составе Красной Армии в качестве водителя грузовика. Таков далеко не полный перечень того вклада, который внесли антифашисты-интернационалисты в разгром фашистской Германии на территории Белоруссии. Всего за участие в партизанском и подпольном движении на территории нашей республики государственными наградами СССР были отмечены 25 немцев, 14 французов, 184 словака, 24 испанца. Звания Героя Советского Союза посмертно удостоены Я. Налепка и Ф. Шменкель. Впоследствии Карл Линке, Зепп и Рудольф Гуче, Карл Кляйнюнг, Карл Вегман, Карл Круг и Герберт Генчке стали сотрудниками спецслужб ГДР. Зепп Гуче, Карл Линке и Карл Кляйнюнг получили генеральские звания. В народной полиции ГДР служили Пауль Лампе и Франц Форнбергер. Петер Флорин стал заместителем министра иностранных дел ГДР.
