Подземная крепость. Лагерь дождевого червя

Пожалуй, ни один период Великой Отечественной войны не был насыщен столь великими и захваты-вающими событиями как этот – с января по 9 мая незабываемого 1945 года. Карты военных действий тех дней пестрят длинными и острыми красными стрелами, которые то круто поворачивают, то образуют кольца, разбивая и перемалывая в «котлах» последние части, соединения и объединения немецкой армии.
В это время немецкие войска в районе бельгийских Арденн на рассвете 16 декабря 1944 года нанесли удар по нашим союзникам. Его цель состояла в разгроме англо-американских войск к северу от линии Антверпен- Брюссель-Люксембург: американские дивизии отступили, к 25 декабря фронт их войск был прорван на 80-километровом участке на глубину до 100 километров. Атаки немецких войск были столь яростны, а потери союзников столь велики, что американский генерал Д. Паттон 4 января 1945 года запи-сал в своем дневнике: «Мы еще можем проиграть эту войну».
Союзники считали, что со стороны противника могут последовать новые удары, т.к. положение американских войск на западном фронте осложнилось в связи с тем, что немецкие войска нанесли удар в Эльза-се.

 

6 января 1945 года Черчилль обратился к Сталину с просьбой, как можно быстрее начать новое наступле-ние советских войск , чтобы разрядить напряженную обстановку на Западном фронте. В свою очередь Д. Эйзенхауэр сообщил в Вашингтон, что отсутствие помощи со стороны Советской Армии поставило бы американские войска «в самое тяжелое положение».
12 января 1945 года Советская Армия на восемь дней ранее запланированного срока перешла в новое крупное наступление от Балтийского моря до Карпат. В результате немецкое командование вынуждено было признать бесперспективность наступательных действий на Западном фронте. Был отдан приказ об отступлении из Арденн. 28 января последние немецкие части, преследуемые войсками союзников, откатились на ранее занимаемые позиции и перешли к обороне.
Таков общий ход событий на Западном фронте в декабре 1944 – январе 1945 гг. Советская армия честно выполнила свой союзнический долг и оказала решающее влияние на срыв немецких наступательных операций на Западе.
В январе исполнилось ровно 65 лет последнему этапу Висло-Одерской наступательной операции (первоначальное название – Варшавско-Лодзинско-Познаньска) – одной из самых крупных в этой войне. С вы-ходом наших войск на Одер перед ними открывалась прямая дорога к Берлину – до него оставалось 70 километров. Это стало возможным благодаря успешным действиям 1-й танковой армии, действовавшей на важнейших участках наступления 1-го Белорусского фронта, где образовалось самое главное направ-ление операции – Берлинское.
Висло-Одерская операция характерна не только небывалой стремительностью и высокими темпами наступления, в ходе которой за 18 дней нашими войсками была пробита глубоко эшелонированная оборона из семи рубежей общей глубиной до 500 километров, но и тем, что впервые в военной истории мощный Мезеритцкий укрепленный район прорывала танковая армия.
Необходимо отметить, что для возведения военных оборонительных подземных коммуникаций (а ведь Мезеритцкий укрепленный район строился для обороны Берлина) место немцами было выбрано идеаль-ное: холмистый ландшафт, полосы смешанного леса, многочисленные естественные водные преграды, озера, каналы, болота.
Мезеритцкий укрепленный район (УР) немцы считали неприступным. Он являлся одной из двух крупнейших оборонительных систем Германии: на западе таким щитом считалась «линия Зигфрида», на востоке – Мезеритцкий УР Одерский треугольник. К его совершенствованию гитлеровское командование приступило после тяжелого поражения своих войск под Сталинградом. За два года он был значительно усилен и, разумеется, объявлен неприступным.
Стратеги Вермахта твердо рассчитывали остановить советские войска на Мезеритцком укрепрайоне, счи-тая его неприступным, и после сильных фланговых ударов перехватить наступательную инициативу.

 

Задача по прорыву Мезеритцкого УР оставалась нелегкой. Хотя немцы и не успели занять все сооружения УР (так гарнизон «Лагеря дождевого червя» с обслуживающим персоналом по плану должен был состав-лять от 2 до 5 тысяч солдат и офицеров), но все же немцы располагали значительными силами. Уже упоминавшийся 21-й армейский корпус Вермахта имел до 150 артиллерийских орудий, большое количество минометов, а также располагал танками и самоходными установками в небольшом количестве. Кроме того, на вооружении обороняющихся было свыше двух тысяч фаустпатронов («Панцерфауст 30» – оптимальная дальность стрельбы до 30 метров). Полная же емкость всего Мезеритцкого УР была рассчитана на шесть укомплектованных дивизий Вермахта (как минимум).
Для контрудара из центра Германии под Мезеритц (нынешний польский город Мендзыжечь) спешно пе-ребрасывалось подкрепление из Югославии – 5-й горнострелковый корпус СС, который еще только начал подходить с юго-запада к Одеру. Чтобы достигнуть и занять подготовленные оборонительные рубежи, требовалось несколько суток, время было дорого.
Поэтому противостояли только части немецкого 21-го армейского корпуса Вермахта. А также небольшое количество «фольксштурма» – народного ополчения, последней надежды Гитлера.
Элитная дивизия СС «Мертвая голова» («Тоден копф») под руководством бригаденфюрера СС Гельмута Беккера, ожесточенно воюя в это время на другом конце фронта в Венгрии, не могла оказаться под Мезеритцким укрепрайоном.
Запоздала занять укрепления Мезеритцкого вала и танковая группа «хранителей Рейна» – «Рейнгард», позже они пытались задержать наши части у Кунерсдорфа.
Нашим танкистам была поставлена задача прорвать укрепрайон до подхода сил противника, иначе сопротивление врага будет упорным.

 

Могли ли эти отчаянные попытки руководства гитлеровской Германии повлиять или изменить ход войны? Конечно же, нет! Сейчас, через 65 лет после окончания второй мировой войны, продолжают спорить и дискутировать о различных вариантах ее исхода, связанных с просчетами советского (особенно в начальный период) и немецкого верховного главнокомандования.
В истории вообще недопустимо условно-сослагательное наклонение («если бы да кабы…»). Любой во-прос остается, как известно, дискуссионным. Единственно с уверенностью можно сказать, что в Висло-Одерской и Берлинской операциях, как и во всей войне, результат был бы однозначным. Победа советского народа в Великой Отечественной войне 1941 – 1945 гг. явилась высшим проявлением его военного духа, морального потенциала, вложившего в последние, решающие удары всю вою страсть, жизненную силу, твердую волю и упорство.
Проходя военную службу в Северной группе войск (СГВ) на территории бывшей Польской Народной Республики (ПНР) в 1981 – 1986 гг., я неоднократно видел бывший Мезеритцкий УР, охватывающий ме-стность двух воеводств – Зеленогурского (с центром в бывшем немецком городе Грюнберте) и Гожувско-го (с центром в Ландсберге, ныне польский город Гожув Великопольский).
В те памятные дни я решил написать о величайшем подвиге советского солдата, штурмовавшего этот УР, заняв который, он вписал яркую страницу в историю заключительного периода второй мировой войны, и об этом укрепрайоне, т.к. многие не знают о его существовании.

 

Немного в мире есть фортификационных сооружений, которые по величине и конструкционным решениям напоминали бы французскую «Линию Мажино». Что бы там ни говорили, бесспорно одно: в мире не было более обширного и разветвленного подземного укрепрайона, чем тот, который был прорыт в речном треугольнике Варта – Обра – Одер более полувека назад. Мезеритцкий (Мендзыжечьский) УР, построенный Германией, относился к мощнейшим укрепрайонам всей Европы.
Скомпонованный в системе немецких пограничных фортификационных сооружений и расширенный как прикрытие стратегического развертывания немецких войск для военных действий на востоке, а также для прикрытия границ Третьего рейха в случае наступательных операций на западе. УР граничил на севере с фортификационными сооружениями «Поморского Вала», на юге – «Линией Одера».
Территория Мезеритцкого УРа составляла 7 тыс. кв. км. Она охватывала так называемые Любуские ворота, называющиеся также Любуской возвышенностью. Через нее с давних вермен проходили удобные дороги, соединявшие Запад с Востоком.
Особо известная дорога из Магдебурга в Познань и Гнезно (древняя столица Польши, старинная резиденция польских королей из династии Пястов), которая в немецкой исторической литературе называлась «Полякенштрассе».
Стратегическое значение Любуских ворот определили два главных фактора. Во-первых, они являлись частью кратчайшей дороги из Берлина в Варшаву, во-вторых, войска, действовавшие на этой территории, обладали естественным прикрытием с севера и с юга, образованных поймами названных выше рек. Значение этой местности подтвердил исторический опыт.
По этой дороге отправлялись в походы экспедиции немецких феодалов. Польские короли также не жалели усилий для расширения оборонительных функций этого района. Охраняли его два могущественных города: Костшин (Кострин) на севере и Кросно-Оджанське на юге. С другой стороны Любуские ворота становились совершенным плацдармом для форсирования Одера и непосредственного штурма Берлина. Этот вывод первым сделал прусский король Фридрих II, когда во время семилетней войны (1756 – 1763 гг.) русские войска форсировали Одер в районе Франкфурта и заняли в 1766 году Берлин.
Еще в 1728 году русская армия численностью 100 тыс. человек нанесла удар по Брандербургу. Пройдя Познань, она продвигалась по левому берегу Варты. В августе того года русские войска остановились под Кострином и приступили к осаде города, который вскоре сгорел, но сама крепость не сдалась. Успехи русской армии склонили тогда прусского короля Фридриха II оставить Силезию, за которую он вел со-перничество с Австрией. Быстрыми маршами прусская армия дошла до Кюстрина, оставленного русскими, и перешла Одер. 25 августа произошла битва. Победа в Пруссии заставила русскую армию отступить, а вернуться она смогла лишь летом следующего года.
Через Любуские ворота после форсирования Одера в октябре 1806 года с запада выступил в Польшу 3-й корпус французской армии под командованием маршала Даву (1770 – 1823 гг.), а сам император Наполеон Бонапарт прибыл в Мендзыжечь (Мезеритц) 26 октября. Наконец, в январе 1813 года через Любуские ворота отступали главные силы великой армии Наполеона под командованием вице-короля Италии Евгения. А когда их атаковали и окружили с флангов русские войска, они бежали к Эльбе, открыв путь на Берлин. После первой мировой войны по Версальскому договору вся территория Любуской возвышенно-сти была оставлена Германии. Мезеритцкий УР, принимая во внимание сложность технических решений и объем строительства на площади 100 км в ширину и 80 км в глубину, считался вторым фортификационным сооружением Европы после «Линии Мажино». Располагался он на красивейших ландшафтах Любуской земли.

 

Подобно «Поморскому Валу», УР состоял из трех фортификационных линий: полосы передового оборонительного рубежа, главной оборонительной позиции, тыловой полосы обороны и автономных опорных пунктов, наиважнейшие из которых были сооружены возле нынешнего населенного пункта Мостки. Там, на небольшом участке проходят главное шоссе Познань – Франкфурт – Берлин и железнодорожная линия Варшава – Познань – Берлин. Без овладения этой территории невозможно было быстро и одновременно блокировать эти наиважнейшие дороги на Берлин. Новые политические условия, в которых оказалась Германия, полностью изменили стратегические задачи ее фортификационных сооружений. Версальский договор запрещал строительство военных укреплений на западных границах Германии, поэтому ее глав-ный интерес был направлен на Восток.
Первые фортификационные работы на территории Любуских ворот были начаты в 1922 году. Главные усилия работ были сконцентрированы вокруг старых фортов (район Слонська и Чарнова). Одновременно модернизировались старые фортификационные сооружения Кюстрина. Затем было предпринято строительство отдельных участков фортификаций вдоль главных трактов коммуникаций. Эти работы были об-наружены Международной Контрольной Комиссией, и на основе договоренности с 1 февраля 1927 года был установлен запрет на возобновление военного строительства. Ранее построенные объекты были ос-тавлены частично демонтированными. Этот период можно назвать первым этапом развития Мезеритцкого УРа.
План фортификации Любуских ворот предполагал строительство в междуречье Одера и Варты укреплен-ного района с контуром четырехугольника и тремя фортификационными фронтами.
Официально название этих фортификационных сооружений звучало как «Укрепрайон изгиба Одер – Варта». Мезеритцкий УР имел такое построение фортификационной системы, позволяющее вести боевые действия в изоляции, а также в случае прорыва укреплений «Поморского Вала» и «Линии Одер».
Работы над технической документацией были полностью закончены в 1935 году. Контроль за ходом строительства осуществлял Инспекторат Восточных Фортификаций, а непосредственно руководил им III Инспекторат Восточных Фортификаций в Кюстрине. Работы организовывали два инженерно-фортификационных штаба, дислоцировавшиеся в нынешних Тожиме и Суленицине.
С 1935 года работы стали вестись более интенсивно, особенно после того, как Гитлер выразил согласие на расширение этого района как основы немецких укреплений на востоке, а в октябре того же года провел инспекцию Мезеритцкого УРа. Чтобы замаскировать строительство, вдоль всей польской пограничной зоны начали проводиться интенсивные археологические исследования. В начале января 1936 года был введен запрет на полеты самолетов над территорией Любуских ворот, а движение поездов и автомобилей могло осуществляться только по специальному разрешению Штаба верховного главнокомандования.
В конце 1937 года УР был хорошо оборудован в фортификационном отношении. Одновременно в то же время было начато обучение личного состава подразделений пулеметно-фортификационного батальона, который к 1 сентября 1937 года был приведен в полную боевую готовность.

 

В начале 1945 года Мезеритцкий укрепленный район был прорван (29.01.1945 – 31.01.1945 г.). Уже был налицо общий подрыв мощи Вермахта.
В январе 1945 года штаб 1-й гвардейской танковой армии размещался западнее Познани в одном из быв-ших имений графа Домбровского (ныне г. Мендзыхуд, в котором находилась средняя школа имени Г. К. Жукова).
Шел военный совет. Доклад о Мезеритцком укрепрайоне сделал начальник разведотдела армии, генерал А. М. Соболев. 27 января 1945 года командир 11-го танкового корпуса (штаб 11 ТК находился в немецком городе Швибус – ныне польский город Свебодзин), генерал А. Х. Бабаджанян доложил, что танки перешли старую польско-немецкую границу и уже находятся на реке Обра. Было принято решение, чтобы корпус наступал дальше на запад. Обстановка для наших войск осложнялась тем, что перед началом штурма УРа они не имели подробных данных о нем, поскольку немцы тщательно маскировали все сооружения и предпринимали специальные контрразведывательные действия, направленные на охрану этой секретной территории.
В ходе ожесточенный боев Красная Армия 28 января 1945 года вышла к главной оборонительной полосе Мезеритцкого УРа, как раз в районе расположения «Лагеря дождевого червя». При этом немаловажным было разведдонесение о том, что в районе населенного пункта Калау оказались нетронутыми мосты через противотанковые рвы. Донесение показалось очень странным и неоднозначным – это могла быть ловуш-ка. Но это не подтверждалось данными разведки, показывавшими, что участок был сравнительно слабо оснащен ДОТами и охранялся незначительными силами. Резко отличаясь в этом отношении от всех дру-гих, он явно имел какое-то особое предназначение. Но какое? Скорее всего, он мог служить исходным районом для нанесения контрудара танками, тем более, что подходы к нему были, как выяснилось позже, подготовлены для быстрого продвижения танковых частей.
Сомнений не оставалось: противник намеревался нанести здесь контрудар и в нужный момент наглухо закрыть подходы с фронта. В то же время разведчики не обнаружили на этом участке ни танков, ни подготовки к контратаке. Причиной тому послужила задержка с подходом немецких войск, предназначенных для контрудара.
Эти предположения, подтвердившиеся впоследствии, привели к необходимости действовать безотлага-тельно. Нужно было не только сорвать замысел противника, но и воспользоваться для прорыва УРа тем самым путем, который оставило для себя вражеское командование.

 

Говоря о подготовке к штурму Мезеритцкого УРа, нельзя забывать и героический подвиг фронтовых разведчиков: за сутки до штурма перед разведкой была поставлена невыполнимая задача – достать карту расположения минных полей и огневых точек УРа. Пять разведчиков с немецкими документами под командованием капитана А. А. Манукяна, отлично говорившие по-немецки, под видом конвоирования беглых узников открыто проходили через посты и укрепления к железнодорожной станции и прямо у здания комендатуры, где немцы грузили мины для последующей расстановки, взяли коменданта станции с планшетом карт.
Возвращаясь из разведрейда, два разведчика погибли. Карта Мезеритцкого УРа за сутки до штурма легла на стол командующего армией. Этот подвиг достоин отдельного сценария. А. А. Манукяну за подвиг присвоено звание Героя Советского Союза.
Получив разведданные, командование приняло решение, и 29 января 11-й танковый корпус двумя колоннами двинулся вперед. По правому маршруту двигались 40-я гвардейская танковая бригада, усиленная самоходными установками, и 27-я гвардейская мотострелковая бригада. По левому маршруту двигалась 44-я гвардейская танковая бригада полковника И. И. Гусаковского совместно с 1454-м самоходно-артиллерийским полком под командованием полковника П. А. Мельникова. Следом за ней шла 45-я гвардейская танковая бригада.
Первой прорвать УР пришлось 44-й бригаде гвардии полковника Иосифа Ираклиевича Гусаковского (впоследствии генерал армии, дважды Герой Советского Союза). Перед самым наступлением было доподлинно известно, что немцы оставили целым один мост через противотанковый ров, и по данным разведки, перед ним нет ни надолбов – «зубов дракона», ни двухметровых двутавровых балок, укрепленных в разных плоскостях в бетонных лунках. Именно это место – между ДОТом №708 и ДОТом №712 – было выбрано для прорыва группы танков. Первым пошел
3-й танковый батальон 44-й бригады гвардии майора Алексея Алексеевича Карабанова.
Стремительный прорыв начался ровно в 16.00 29 января1945 года. Приблизившись к району южнее Мезеритца, передовой отряд 44 ТБр повернул на юго-запад и, сбивая вражеские заслоны, и к 20 часам с ходу овладел деревней Калау. За ней и находился намеченный участок прорыва главной полосы УРа, главный вход с бронекуполом бункера «Шарнхорст».
Был темный зимний вечер. Смутно виднелись надолбы, ров, зализанные очертания ДОТа №712… Танкистам и пехоте на броне был отдан приказ: двигатели не глушить, не курить, потушить фары танков. Каждый сапер и автоматчик прикрепил на спину фонарик с зеленым фильтром, а на заднем броневом листе каждого танка закрепили фонарики с красным фильтром для того, чтобы солдаты провели танки между ДОТами, обозначив зелеными огнями проходы, а красными – ориентировали каждый танк в колонне.
Проскочив ночью первую линию обороны и осуществив разведку малыми силами, выдвинулись к ДОТам. Мост через многокилометровый противотанковый ров не был взорван. Саперы проверили – мин нет!
Дальше двинулись к «зубам дракона», до ДОТа №712 около 100 м. ДОТ молчит, вокруг ни души, словно немцы ушли или оглохли. Карабанов из открытого люка наблюдал за действиями саперов. Саперы начи-нают тросами вытаскивать из лунок в полотне шоссе двухметровые балки для проезда танков – целый десяток.
Примерно в 23.40 танк Карабанова уже переезжает мост, следом еще несколько танков, потом самоходчики. Где-то сбоку, рядом с ДОТом «проснулся» немецкий пулемет. Поздно! Только вперед! Танки и само-ходки стремительно проскакивают линию немецкой обороны, поминутно докладывая по рации о своих успехах. Перед Карабановым стоит главная задача – опередить подходящий к линии обороны 5-й горно-стрелковый корпус СС в районе Хохвальде (ныне польская деревня Высока). Это несколько километров. Линия обороны уже позади, а вся бригада следом за ним уходит в прорыв. Автоматчики и саперы пере-бежками приближаются к Хохвальде. Именно в это время с запада выдвинулась для занятия рубежа в районе Хохвальде немецкая боевая группа «Рейнгард». Она уже обогнула расположенное за населенным пунктом озеро Хохвальдзее, когда с востока к нему прорвались штурмовые группы и следом танки Карабанова.
Противники оказались лицом к лицу на узких перешейках между глубокими оврагами, озером и безымянной речушкой, текущей на север. Здесь, в районе Хохвальде, и вспыхнул ночной встречный бой. В ходе полуторачасового боя группа «Рейнгард» была разгромлена танковым батальоном Карабанова.
В этом бою погиб от выстрела «фаустпатрона» комбат, гвардии майор Алексей Алексеевич Карабанов. Он был удостоен звания Героя Советского Союза (посмертно).
Бригада проскочила через УР благодаря суматохе в стане противника. Разгром боевой группы «Рейнгард» батальоном Карабанова расчистил путь на запад всему передовому отряду. Даже стянув новые силы, немцы не смогли его остановить. Бригада сосредоточилась в лесу, западнее Хохвальде в ожидании под-хода других частей 11-го гвардейского танкового корпуса. Положение ее осложнилось на следующий день, когда гитлеровцы пришли в себя и сумели отразить атаки 45-й гвардейской танковой бригады Мор-гунова, которая шла вслед за танкистами Гусаковского. Сложилась драматическая ситуация: бригада
Гусаковского оказалась отрезанной от основных сил не только армии, но и корпуса. Враг ожесточенно оборонялся по всему огромному периметру УРа, а внутри его обороны сражалась и громила опорные пункты усиленная танковая бригада. Но Гусаковский, уверенный в том, что часы гитлеровцев сочтены, продолжал двигаться вперед, и уже к утру 30 января бригада прорвала УР и вышла в район Тауэрциг – Мальсув, заняв его и пройдя глубоко в тыл на 50 км. Только здесь бригада остановилась – в баках боевых машин уже не осталось горючего – и заняла круговую оборону в тылу врага. При прорыве Мезеритцкого УРа бригада не потеряла ни одного танка. Итак, передовой отряд в полном составе прорвался в тыл Мезе-ритцкого УРа. Это был большой успех.

 

Однако главным силам корпуса, подошедшим к узкому участку прорыва на рассвете 30 января, не удалось пройти тем же путем. Он был уже заблокирован подоспевшими с флангов немецкими войсками. Германские саперы восстановили надолбы, разобрали и взорвали мосты через ров. Выдвинувшиеся немецкие войска заняли ДОТы, были подтянуты тяжелые танки и части «фольксштурма».
Лишь к исходу 31 января 1945 года, когда к месту прорыва была стянута вся артиллерия корпуса, бомбардировочная авиация, наносившая удары, в том числе и по частям, заблокировавшим выдвинувшийся впе-ред передовой отряд Гусаковского, а танковым ударом была прорвана еще одна брешь в обороне противника, основные силы корпуса проникли в тыл центральной части Мезеритцкого УРа.
Небезынтересен еще один исторический факт – после захвата укрепрайона, когда Красная Армия уже уш-ла вперед, в нашем тылу 2 недели сражались в осаде последний ДОТ №712 с орудийным капониром под 75-мм немецкую пушку РАК-40 и несколькими пулеметными бронеполками. Что удивительно – этот ДОТ не соединялся тоннелями с другими ДОТами, это была просто отдельная маленькая крепость, рассчитан-ная на гарнизон в 100 человек.
Только после двух недель ожесточенных боев и после многочисленных предложений сдаться 8 человек вместе с командиром ДОТа вышли наружу и сдались советским войскам, вынося из закопченных казема-тов на руках своих раненных товарищей. История не сохранила имени нашего командира, настоящего солдата своего времени, который, сорвав с немцев знаки различия, отпустил их домой, не расстреляв и не отправив в плен.
В 1995 году четверо из этих восьмерых вместе с командиром приезжали в Польшу к своему ДОТу… Этот маленький эпизод очень показателен: обе воюющие стороны воевали геройски, самоотверженно, до конца…
В тот же день, 31 января 1945 года, основные силы 11-го корпуса двинулись по маршруту Гусаковского, помогли его бригаде и все вместе устремились к Одеру. Перед 44-й гвардейской танковой бригадой, уси-ленной самоходным полком, дивизионом гвардейских минометов, легким артиллерийским полком, понтонно-мостовым батальоном, была поставлена новая задача – в качестве передового отряда выступить 1 февраля в 8 часов утра и к исходу дня форсировать Одер, захватить плацдарм на его западном берегу и обеспечить переправу главных сил. Утром 2 февраля танкисты полковника И. И. Гусаковского увидели Одер, скованный льдом. Таким образом самоотверженный прорыв был осуществлен, после трехдневных боев армия вышла в тыл укрепрайона и фактически свела на нет его значение! 1-й танковой армии М.Е. Катукова предстояло форсировать Одер и штурмовать Зееловские высоты, брать другие города Германии. Впереди был Берлин!
Фашисты отчаянно и безуспешно пытались остановить наши танки «у этой реки немецкой судьбы», которая после массированного огневого удара по позициям противника была форсирована, а на противопо-ложной стороне был захвачен плацдарм – 5 километров по фронту и 4 километра в глубину.
Итак, надолбы и «панцерверке» Мезеритцкого УРа позади. Два дня непрерывных боев – и 1-я гвардейская танковая армия вышла в тыл, причем с минимальными потерями. Миллионы марок, истраченных за 15 лет на строительство этой, казалось бы, неприступной линии обороны, были выброшены на ветер. Этот блистательный прорыв Мезеритцкого УРа трудно переоценить – гитлеровцы были уверены, что им удастся остановить наконец советские войска на этом рубеже, считавшемся неприступным.
Один из самых трудных за всю Висло-Одерскую операцию боев произошел 1 февраля в районе Кунерс-дорфа на том поле, где 1 августа во время Семилетней войны русский полководец генерал-фельдмаршал Петр Салтыков наголову разбил превосходящие силы прославленного в те времена полководца – прусского короля Фридриха II. В том бою впервые проявил себя тридцатилетний полковник Суворов. Именно здесь (как говорят) Фридрих II произнес знаменитые слова: «Русского солдата мало убить, его еще повалить надо».

 

1-я гвардейская танковая армия разместилась в лесистой местности восточнее плацдарма. Здесь она получила пополнение. Впереди оставалось еще одно сражение, последнее – сражение за Берлин…
Однако нелегкой ценой дались «зубы дракона» Мезеритцкого УРа советским танкистам. В числе погибших был и 25-летний комбат – Алексей Алексеевич Карабанов (он был похоронен в районе Хохвальде – ныне деревня Высока). Указом Президиума Верховного Совета СССР бесстрашному танкисту было присвоено звание Героя Советского Союза.
Уже после войны А. А. Карабанов был перезахоронен на кладбище советских воинов в городе Мендзыжече. Местные жители, воины Войска Польского и Советской Армии бережно ухаживали за могилами своих освободителей, торжественно возлагали цветы на совместных митингах в дни государственных праздников СССР.
При освобождении Польши погибло 600 тыс. советских военнослужащих. В центра села Высока, где погиб А. А. Карабанов, был воздвигнут памятник советскому танкисту, а в здании неподалеку – народный музей А. А. Карабанова. Построен он на средства почетных жителей Мендзыжеча Альфреда Ковальского и Тадеуша Подбельского. Одна из основательниц музея – жительница села Анна Белецка – бессменная заведующая музеем. В годы войны эта женщина была санитаркой в составе 17-го полка 2-й армии Войска Польского, прошла фронтовыми дорогами от Житомира до Праги, награждена «Кавалерским Крестом» ордена Возрождения Польши и многими медалями. Посетителям музея – советским и польским воинам, школьникам, местным жителям – Анна Белецка рассказывала не только о подвиге советского танкиста гвардии майора А. А. Карабанова, но и о событиях, пережитых в борьбе с фашистскими захватчиками, о фронтовой дружбе представителей двух наших народов. В 1986 г. музей посетили студенты из Сызрани (ныне Россия), которые приезжали в Кенщицу и воеводский центр – Гожув Великопольский.
44-я танковая бригада И. И. Гусаковского, которая проломила этот «неприступный» Мезеритцкий УР, имеет свои боевые традиции. 12 ноября 1943 года при торжественной церемонии передачи Красной Ар-мии танковой колонии из 53 танков, построенных на средства монгольских трудящихся, бригада получила название «Революционная Монголия». Зимой 45-го танкисты двинулись напрямую к Одеру. По воле случая, именно здесь, где проходили подземные коридоры УРа, остановились и повернули обратно орды Чингисхана.

 

Китайцы построили свою Великую Стену, чтобы прикрыть границы Поднебесной империи от вторжения кочевников. Немцы сделали почти то же самое, воздвигнув Восточный вал – Ostwall, с той лишь разницей, что проложили свою «стену» под землей, чтобы навесить мощный замок на главную стратегическую ось Европы: Москва – Варшава – Берлин – Париж. За сотню километров от сердца Германии и был создан этот бронежелезобетонный щит.
Но секреты «Лагеря дождевого червя» ведут в никуда. Известный в Мендзыжече краевед доктор-экстрасенс Подбельский рассказывал об этом стратегическом объекте: когда к власти пришел Гитлер, работы были активизированы. В 1937 году Гитлер лично побывал здесь. Подбельский неоднократно опускался под землю на свой страх и риск. Железная дорога под землей и под Одером соединяла с Берлином. Многое сейчас затоплено и замуровано. Командир нашей бригады полковник И.И. Спиридонов опускался глубоко под землю и на армейском УАЗике проезжал по тоннелю в строну Германии не менее 20 км. В Кенщице ходила противоречивая информация о том, что в годы войны здесь был тренировочный лагерь СС: засекреченная база подготовки диверсантов из стран Ближнего и Среднего Востока – индийцев, тибетцев, турок, чеченцев, арабов и др.
Немецкие ученые изучали зарождение арийской цивилизации для «научного» обоснования нацизма, загадочной страны Шамбалы… В 1945 году, когда стало ясно, что война проиграна, тибетцы покончили жизнь самоубийством (по другой версии, их умертвили). Советские солдаты, бравшие Берлин в апреле-мае 1945 года, нашли около 1000 убитых тибетцев, одетых в тюрбаны и песочного цвета форму – среди них были и далай-ламы.
После вывода с территории Польши Северной группы войск нам остается надеяться, что благодарные жители будут вечно чтить память своих освободителей.

 

А вот фото на фоне "зубов дракона"

 

До 1939 года территория была немецкой. Располагалась немецкая воинская часть. Ужо после войны располагалась Советские части (и даже пионерский лагерь). По всему городку оставались немецкие казрмы, в которых располагались штабы, советские казармы, пионерский лагерь и даже 8 летния школа...
На фото 01 сентября 1984 года! Дети идут первый раз в первый класс...

 

Сообщение от 560sec

4. Но больше всего мне нравится сказка про "Черного прапора", который заехал на мотоцыкле в ЛДЧ и исчез на веки- вечные!Про


Ходила легенда, что один из командиров части заезжал и катался на уазике по тунелям...

 

Вот так сказать сравнительные фото:
Вход на территорию немецкого гарнизона
Вход на территорию бывшего советской воинской части

 

Огромное спасибо за интересный и содержательный материал.
Отдельное спасибо - за фотографии.

 

может я вас разочарую, но бункер № 712 не имел на вооружении 75 мм орудий. На всем МРУ вообще не было сооружений под орудийные калибры. Только пулеметы, минометы, огнеметы. И аж одна 37 мм пушка !!!!!!!!
В 712 5 пулеметов МГ-34 и миномет.
Легенда красивая - можно источник информации попросить.. ??

 

Нашел немного схем по "лагерю", вроде их здесь еще не было

 

недавно по тв передача была,сказали что мертвая голова через это подземелье отступала.

 

www.trackers.su Но сайт, что-то сечас недоступен
Несколько поездок коллег с Санкт Петербурга

По многочисленным просьбам выкладываем начало третьего отчета об Экспедиции 01-09 мая 2005 года.

РАЗГАДАННЫЕ ЗАГАДКИ
«ЛАГЕРЯ ДОЖДЕВОГО ЧЕРВЯ»

Это от туда. Может и легенда?!

 

Был там несколько лет тому. Впечатляют размеры.
Извиняюсь за сравнение, но наш КиУР, по сравнению с ЛДЧ это как собачья будка и 5-этажка.

 

Хороший обзор по ЛДЧ :

 

Був там 10 років тому в двох місцях. В селах Млява, і Пнево.
Масштаби мене шокували.
Наш КіУР, на фоні ЛДЧ, по розмірам і масштабам, це просто собача будка у порівнянні з київським Гуллівером, чи Парусом.