C_7ESa8lpaw.jpg

из воспоминаний Попова Василия Николаевича.. – Что запомнилось из сталинградских боев? – Всего, что было, я сейчас уже не помню. Могу только сказать вот что: 19 ноября 1942 года мы перешли в наступление, и дивизия захватила много пленных – по-моему, целый корпус. Взяли много немецкого оружия, снаряжения, технику. Там есть такой населенный пункт Карповка, и недалеко от него поселок Госпитомник. У немцев там были склады и аэродром. И в этом Госпитомнике дивизия освобождала наших пленных. Картина была страшная. Когда подошли, смотрим – в лагере наши солдаты, отощавшие, голодные, холодные, без всякого прикрытия, по колено в грязи. И вот некоторые из них, кто имел силы, вышли, а другие ползком выползали из этого лагеря! Этот лагерь охранялся только колючей проволокой. Сколько там было пленных – мне трудно сказать. Но условия, в которых они находились, были чрезвычайно тяжелые. Немцы воевали упорно, а румыны были слабые вояки. Как-то наступали, я заскочил в румынский окоп. Смотрю, сидит в траншее румын, на меня не реагирует ни хрена. Я его не стал убивать, пробежал мимо, даже ногой на него наступил. До конца окопа добежал, там у них станковый пулемет стоял – хорошие пулеметы у них были. Лента не такая, как у нашего «максима», брезентовая, а металлическая. Развернул его в сторону румын и дал по ним пару очередей. В Сталинграде в конце боев бывало так – немцы уже не хотят воевать, собираются в каком-то доме и сами сдаются. И вот я взял трех или четырех разведчиков, подошли к дому – свет горит. Я подполз, шапку снял и гляжу в окно – немцы сидят, выпивают, четыре человека. Я захожу, автомат на них направил: «Хенде хох!» Они руки подняли. Я одному разведчику говорю: «Отведи их в штаб!» А сами с бойцами сели, выпили как следует. У меня была шинель тонкая, английское сукно – оно быстро намокает, но и быстро высыхает. Я ее бросил и надел немецкую меховую шубу. Теплая такая была, с воротником – генеральская, что ли. Но ее у меня стал просить командир полка: «Дай, а я тебе румынский тулуп отдам». Пришлось поменяться с ним. Взял я этот тулуп, а он такой – намокнет, потом замерзнет, я его ставлю на землю, и он стоит как курятник какой-то.