Чуства солдат на войне

Re: Чувства солдат на войне

Все зависит от Твоего отношения и осознания происходящего.
В нашем городе я знаю только трех человек которые действительно осознают, что и зачем они делают.
Остальные с оговоркой "И так сойдет" одевают пофиг что, выглядят пофиг как, делают фиг зна шо... И это уже не игра.
Так кто же тогда в облаках?
И что хорошего на этой грёбаной земле, что бы на неё спускаться?
А наша повседневная жизнь - это разве не чья-то дурацкая игра???

 

Re: Чувства солдат на войне

Безусловно верно как ты вникнешся душой как будешь пахать и озосновать что чувствовали военнослужищие обеих воюющих сторон. Ты смогешь примерно понять как это все было.А если был ленивым и бестолковым никогда не вникнешь. ДЛя того люди и делаю НАСТОЯЩУЮ РЕКОСТРУКЦИЮ ЧТО бы помнили понимали и незабывали

Им никогда не узнать как это пахать и думать о том что последний бой может быть "последним". "Играя" же максм. приближенно к реалу у тебя подскакивает адреналин обостряются чувства. Ты словно кинулся на 60 лет назад. Ты тут,А вон там в окопах враг.

Что наша жизнь игра.....
ИМХО! Кто то понимает что было на войне а для кого это просто черепушки в земле и -"АААА!!!!!! немецкое оружие мля как здрово с него валили наших УУУУУХ!!!!! как клево буду хранить и .... вспоминать доблесть немецких солдат...."......

 

Re: Чувства солдат на войне

Можно подумать ты его не знаешь?
Скажу одно, желания мало. Нужно еще иметь возможность...

 

Re: Чувства солдат на войне

,,Теоретическое ,, заблуждение.
Сам ВБД , первая Чеченская.

Так вот- ни страйкбол , ни реконструкция , ни служба в армии офицером или солдатом по призыву ни на МИЛЛИМЕТР , ни на МИЛЛИГРАМ не дадут и приблизят тебя до одного значимого РУБЕЖА - либо Ты , либо Тебя.
Все , что до этого рубежа - игра , кино , в конечном итоге хеппи енд....

Вот когда тебе ставят реальную задачу - среляй и убей или когда сам попадаешь под подобный обстрел , и понимаешь , что можешь быть убит - вот С ЭТОГО МОМЕНТА начинаются чувства , переживания , лезут мысли в голову всевозможные ......


(будет настроение расскажу и отвечу на первый пост. В принципе переживания , что тогда , что сейчас были одинаковые -ВЫЖИТЬ!!!)

 

Re: Чувства солдат на войне

Игорь66 я вас прекрасно понимаю, буду рад пообщатся и задать пару вопросов о 1 чеченской компании если найдете время и волю в кулак.

 

Re: Чувства солдат на войне

Вот когда тебе ставят реальную задачу - среляй и убей или когда сам попадаешь под подобный обстрел , и понимаешь , что можешь быть убит - вот С ЭТОГО МОМЕНТА начинаются чувства , переживания , лезут мысли в голову всевозможные ......
----------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------

Очень интересно было бы почитать. Не с журналистким уклоном и художественным вымыслом , а правдиво , из первых уст , без патриотического преувеличения. Жду с нетерпением.

 

Re: Чувства солдат на войне

Да нет никаких мыслей, чтоб это понять, надо там быть.. А так, на войне как на войне, это правда. Не идеализируйте, там обычная жизнь, только со своими приколами, если можно так выразиться. Немного подругому на некоторые вещи смотришь, а так, все тоже самое.

 

Re: Чувства солдат на войне

"Почему все не так , вроде все как всегда , тоже небо опять голубое.
Тот же лес , тот же воздух и таже вода ,только он не вернулся из боя."

 

Re: Чувства солдат на войне

Я же Вам ссылку давал в начале темы.
Вот еще:
http://artofwar.ru/
Открываете раздел "Избранное" - и вперед!
Особо рекомендую роман З. Прилепина "Патологии". Книга как раз о чувствах человека на войне, что Вам и нужно.
Еще:
http://www.iremember.ru/
Здесь - воспоминания рядовых участников Великой Отечественной.

 

Re: Чувства солдат на войне

Спасибо Вам . Давно уже читаю по Вашей ссылке . Очень интересно . Но пост №31 на который Вы ответили , предназначался " ИГОРЬ 66" на пост №29.

 

Re: Чувства солдат на войне

Это ж форум, здесь все выкладывается для всех.
Рад, что Вас заинтересовало.

 

Re: Чувства солдат на войне

Подписываюсь под каждым словом.
НО.
Чел хотел узнать, чел не хотел рисковать...
Я дал идеальный рецепт, с ХЕППИ ЭНДОМ конечно.

 

Re: Чувства солдат на войне

Милейший реконструктор. Не крутите задом. Почитайте тему . Когда я сказал , что не хочу рисковать ? И когда вы дали мне совет ? Обращение "Чел" - можете применить к своим родственикам.

 

Re: Чувства солдат на войне

http://www.youtube.com/watch?v=xNPAxvcAfyc&feature=related

 

Re: Чувства солдат на войне

От тебе и раз?
Дяденька обидемшись?
Чел - сокращение от человек.
Но если вы не человек то я при много извиняюсь
Хотя я, признаться, был о вас даже более высокого мнения.
Уж простите.
Ах как тривиально - вы же просто читатель.
Ну пожалуй вы много поймете о чувствах солдата сидя на диване и читая про чьи-то переживания.
Удачи.

Хотя исходя из вышеописанного по Теме, так Вы, батенька, и читать-то толком не умеете...

 

Re: Чувства солдат на войне

Послушайте чел Rudolf , кто Вам сказал , что я на Вас обиделся ? Вы просто ворвались на лихом коне , в созданную мной тему, напакостили ,
уверен без злого умысла , и с чувством видавшего виды победителя удалились. Вы почитайте какую смысловую нагрузку , по теме , несут Ваши посты № 26,37,40 - тема же не в "курилке".
P.S. Просьба , личные сообщения писать в "личку" - здесь им не место.

 

Re: Чувства солдат на войне

и это правильно, многие из моих знакомых перестали, что-то печатать. Посещают форум в роли гостей, что не тема - сплошной срачь и унижение Может кризис сказывается

 

Re: Чувства солдат на войне

Выдержки из повести Шумилина А.И - " Ванька Ротный ".

Что такое война?!
В декабре 1941 года мы были плохо обеспечены оружием и боеприпасами. Артиллерии и снарядов практически не было. У нас, в стрелковых ротах, были только винтовки и десяток патрон на брата.
Время было тяжелое, враг стоял под Москвой. Вам трудно будет представить, какие это были бои. Немец был вооружен до зубов, его артиллерия разносила наши позиции не жалея снарядов ...
Война - это живая, человеческая поступь - навстречу врагу, навстречу смерти, навстречу вечности. Это человеческая кровь на снегу, пока она яркая и пока еще льется. Это брошенные до весны солдатские трупы. Это шаги во весь рост, с открытыми глазами - навстречу смерти. Это клочья шершавой солдатской шинели со сгустками крови и кишок, висящие на сучках и ветках деревьев. Это розовая пена в дыре около ключицы - у солдата оторвана вся нижняя челюсть и гортань. Это кирзовый сапог, наполненный розовым месивом. Это кровавые брызги в лицо, разорванного снарядом солдата. Но война, это не только кровавое месиво. Это постоянный голод, когда до солдата в роту доходила вместо пищи подсоленная водица, замешанная на горсти муки, в виде бледной баланды. Это холод на морозе и снегу, в каменных подвалах, когда ото льда и изморози застывает живое вещество в позвонках. Это нечеловеческие условия пребывания в живом состоянии на передовой, под градом осколков и пуль. Это беспардонная матерщина, оскорбления и угрозы со стороны штабных "фронтовиков" и "окопников"
(батальонного, полкового и дивизионного начальства).
Война это как раз то, о чем не говорят, потому что не знают. Из стрелковых рот, с передовой, вернулись одиночки, их ни кто не знает, и на телепередачи их не приглашают, а если кто из них решается что-то сказать о войне, то ему вежливо закрывают рот ...

Война это совсем не то, что написали люди, не воевавшие в ротах.
Это были не человеческие испытания. Кровавые, снежные поля были усеяны телами убитых, куски разбросанного человеческого мяса, алые обрывки шинелей, отчаянные крики и стоны солдат.
Вот и сейчас, я пишу и вижу, они передо мной как живые. Я вижу изнуренные, бледные лица солдат и каждый из них, умирая, хотел что-то сказать. Сказать тем, кто останется после них жить на этой земле, пропитанной их кровью. Эти мысли и не дают мне покоя.
С какой безысходной тоской о жизни, с каким человеческим страданием и умоляющим взором о помощи, умирали эти люди.
Они - фронтовики и окопники стрелковых рот, перед смертью жестоко мёрзли, леденели и застывали в снежных полях на ветру. Они шли на смерть с открытыми глазами, зная об этом, ожидая смерть каждую секунду, каждое мгновение и эти маленькие отрезки времени тянулись, как долгие часы.
Осужденный на смерть, по дороге на эшафот, так же как и солдат с винтовкой в руках, идущий на немца, всеми фибрами своей души ощущает драгоценность уходящей жизни. Ему хочется просто дышать, видеть свет, людей и землю. В такой момент человек очищается от корысти и зависти, от ханжества и лицемерия. Простые, честные, свободные от человеческих пороков солдаты каждый раз приближались к своей последней роковой черте.
Без "Ваньки ротного" солдаты вперед не пойдут. Я был "Ванькой ротным" и шел вместе с ними. Смерть не щадила никого. Одни умирали мгновенно, другие - в муках истекали кровью. Только некоторым из сотен и тысяч бойцов случай оставил жизнь. В живых остались редкие одиночки, я имею в виду окопников из пехоты. Судьба им даровала жизнь, как высшую награду.
С фронта пришли многие, за спиной у нас много было всякого народа, а вот из пехоты, из этих самых стрелковых рот, почти никто не вернулся.

 

Re: Чувства солдат на войне

На сколько мне известно, то "Ваньками" - называли (называют) взводных, а не ротных.

 

Зима 42... как холодно... Вчера ефретору Паше хирург ампутировал обе кисти он стоял в карауле, как он плакал потом, молодой парень как он говорил как я буду работать 3 детей жена а он в тыл . Мороз градусов 30 еще и ветер невозможно скрутить самокрутку и закурить что губы что пальцы дубовые растрескавшиеся сочится кровь.. С какой адской болью я еле еле поел кашу в перепешку с кровью и с каким счастьем пил горячий без сахара чай и и безумно жалило губы растрескавшиеся.. Холодно.. пробирает до костей... немцы молчат видать сами еле живые до их окопов метров 300. тишина тихий вой ветра. Вчера положили 15 бойцов как наши умудрились положить расчет пулемета счастье просто так бы еще убили человекк 30.50 .. выручил боец совсем молодой пацан ..эх да не пацан, а мальчишка лет 18 молодец с одного броска с метров 30 попал гранатой к немцам в окопчик рванула граната хлестко мощно с одного взлетела каска встороны полетели патроные ящики их расшвыряло 1 дергался перед смертью.... Но и мальчишка упал пуля попала в шею кровь фонтаном несколько секунд он дергался и затих. Хоронили.. да не хоронили толком снегом забросали в стороне..земля камень.. прибыл он 5 дней назад....мать их.. как я устал... сослуживец шепча глухим смачным матом чистил свой винтарь что что с затвором нето.. Архип . мы сним уже год на фронте.. его 2 раза ранило правда легко. Второе ранение чуть не стоило ему жизни пуля распороло щеку и оторволо мочку уха. Это было в атаке в рукопашной 6 месяцев назад назад.. немец успел выстрелить я так и непонял как Архип увернулся истиктивно что ли каким то чудом. Все....... все..... мы у бога под Богом ходим.....Кровищи на лице у его глаза бешанные просто нечеловеческие он это фрица прямо дотянулся штыком в глаз... на вылет...Молодые бы с ума сошли от такого увиденно, а мне как будто все равно столько ребят положили боже..... Я его окликнул он повернулся криво ухмульнулся страшный шрам на лице .. Густым басом попросил курить я дал.... Я пошол заниматся своей мосинкой и перебирать патроны часто пули сидят криво в гильзах.. завтра снова в атаку...

 

Не знаю... я в 1995г. чувствовал такую обиду. Когда нам привозили гуманитарку. Бойцам шапочки пряники и лимонад. Казалось вроде как о

 

Не знаю... я в 1995г. чувствовал такую обиду. Когда нам привозили гуманитарку. Бойцам шапочки пряники и лимонад. Казалось вроде как от нас откупаются. А после госпиталя в Москву приехал и обомлел другая страна, другая жизнь, ценности другие, а в общем всем на наши переживания плевать. До сих пор обидно, а как выпьешь все комплексы наружу прут, вот и стараюсь не пить

 

Я наверное многого не знаю но наверное у мужиков на войне на любой войне сохранялось чувство как у любимой жены из подмышки пахнет кто не согласен Вфильме "Они сражались за РОДИНУ" слова ЮРИЯ НИКУЛИНА

 

Николай Никулин . " Воспоминание о войне "

Кадровая армия погибла на границе. У новых формирований оружия было в обрез, боеприпасов и того меньше. Опытных командиров — наперечет. Шли в бой необученные новобранцы...

— Атаковать! — звонит Хозяин из Кремля.

— Атаковать! — телефонирует генерал из теплого кабинета.

— Атаковать! — приказывает полковник из прочной землянки.

И встает сотня Иванов, и бредет по глубокому снегу под перекрестные трассы немецких пулеметов. А немцы в теплых дзотах, сытые и пьяные, наглые, все предусмотрели, все рассчитали, все пристреляли и бьют, бьют, как в тире. Однако и вражеским солдатам было не так легко. Недавно один немецкий ветеран рассказал мне о том, что среди пулеметчиков их полка были случаи помешательства: не так просто убивать людей ряд за рядом — а они все идут и идут, и нет им конца.

Полковник знает, что атака бесполезна, что будут лишь новые трупы. Уже в некоторых дивизиях остались лишь штабы и три-четыре десятка людей. Были случаи, когда дивизия, начиная сражение, имела 6-7 тысяч штыков, а в конце операции ее потери составляли 10-12 тысяч — за счет постоянных пополнений! А людей все время не хватало! Оперативная карта Погостья усыпана номерами частей, а солдат в них нет. Но полковник выполняет приказ и гонит людей в атаку. Если у него болит душа и есть совесть, он сам участвует в бою и гибнет. Происходит своеобразный естественный отбор. Слабонервные и чувствительные не выживают. Остаются жестокие, сильные личности, способные воевать в сложившихся условиях. Им известен один только способ войны — давить массой тел. Кто-нибудь да убьет немца. И медленно, но верно кадровые немецкие дивизии тают.

Хорошо, если полковник попытается продумать и подготовить атаку, проверить, сделано ли все возможное. А часто он просто бездарен, ленив, пьян. Часто ему не хочется покидать теплое укрытие и лезть под пули... Часто артиллерийский офицер выявил цели недостаточно, и, чтобы не рисковать, стреляет издали по площадям, хорошо, если не по своим, хотя и такое случалось нередко... Бывает, что снабженец запил и веселится с бабами в ближайшей деревне, а снаряды и еда не подвезены... Или майор сбился с пути и по компасу вывел свой батальон совсем не туда, куда надо... Путаница, неразбериха, недоделки, очковтирательство, невыполнение долга, так свойственные нам в мирной жизни, на войне проявляются ярче, чем где-либо. И за все одна плата — кровь. Иваны идут в атаку и гибнут, а сидящий в укрытии все гонит и гонит их. Удивительно различаются психология человека, идущего на штурм, и того, кто наблюдает за атакой — когда самому не надо умирать, все кажется просто: вперед и вперед!
В 1942 году альтернативы не было. Мудрый Хозяин в Кремле все прекрасно понимал, знал и, подавляя всех железной волей, командовал одно: «Атаковать!» И мы атаковали, атаковали, атаковали... И горы трупов у Погостий, Невских пятачков, безымянных высот росли, росли, росли. Так готовилась будущая победа.

Если бы немцы заполнили наши штабы шпионами, а войска диверсантами, если бы было массовое предательство и враги разработали бы детальный план развала нашей армии, они не достигли бы того эффекта, который был результатом идиотизма, тупости, безответственности начальства и беспомощной покорности солдат. Я видел это в Погостье, а это, как оказалось, было везде.

На войне особенно отчетливо проявилась подлость большевистского строя. Как в мирное время проводились аресты и казни самых работящих, честных, интеллигентных, активных и разумных людей, так и на фронте происходило то же самое, но в еще более открытой, омерзительной форме. Приведу пример. Из высших сфер поступает приказ: взять высоту. Полк штурмует ее неделю за неделей, теряя множество людей в день. Пополнения идут беспрерывно, в людях дефицита нет. Но среди них опухшие дистрофики из Ленинграда, которым только что врачи приписали постельный режим и усиленное питание на три недели. Среди них младенцы 1926 года рождения, то есть четырнадцатилетние, не подлежащие призыву в армию... «Вперрред!!!», и все. Наконец какой-то солдат или лейтенант, командир взвода, или капитан, командир роты (что реже), видя это вопиющее безобразие, восклицает: «Нельзя же гробить людей!

42



Там же, на высоте, бетонный дот! А у нас лишь 76-миллиметровая пушчонка! Она его не пробьет!»... Сразу же подключается политрук, СМЕРШ* и трибунал. Один из стукачей, которых полно в каждом подразделении, свидетельствует: «Да, в присутствии солдат усомнился в нашей победе». Тотчас же заполняют уже готовый бланк, куда надо только вписать фамилию, и готово: «Расстрелять перед строем!» или «Отправить в штрафную роту!», что то же самое. Так гибли самые честные, чувствовавшие свою ответственность перед обществом, люди. А остальные — «Вперрред, в атаку!» «Нет таких крепостей, которые не могли бы взять большевики!» А немцы врылись в землю, создав целый лабиринт траншей и укрытий. Поди их достань! Шло глупое, бессмысленное убийство наших солдат.

 

Легко писать это, когда прошли годы, когда затянулись воронки в Погостье, когда почти все забыли эту маленькую станцию. И уже притупились тоска и отчаяние, которые пришлось тогда пережить. Представить это отчаяние невозможно, и поймет его лишь тот, кто сам на себе испытал необходимость просто встать и идти умирать. Не кто-нибудь другой, а именно ты, и не когда-нибудь, а сейчас, сию минуту, ты должен идти в огонь, где в лучшем случае тебя легко ранит, а в худшем — либо оторвет челюсть, либо разворотит живот, либо выбьет глаза, либо снесет череп. Именно тебе, хотя тебе так хочется жить! Тебе, у которого было столько надежд. Тебе, который еще и не жил, еще ничего не видел. Тебе, у которого все впереди, когда тебе всего семнадцать! Ты должен быть готов умереть не только сейчас, но и постоянно. Сегодня тебе повезло, смерть прошла мимо. Но завтра опять надо атаковать. Опять надо умирать, и не геройски, а без помпы, без оркестра и речей, в грязи, в смраде. И смерти твоей никто не заметит: ляжешь в большой штабель трупов у железной дороги и сгниешь, забытый всеми в липкой жиже погостьинских болот.

Почему же шли на смерть, хотя ясно понимали ее неизбежность? Почему же шли, хотя и не хотели? Шли, не просто страшась смерти, а охваченные ужасом, и все же шли! Раздумывать и обосновывать свои поступки тогда не приходилось. Было не до того. Просто вставали и шли, потому что НАДО! Вежливо выслушивали напутствие политруков — малограмотное
переложение дубовых и пустых газетных передовиц — и шли. Вовсе не воодушевленные какими-то идеями или лозунгами, а потому, что НАДО. Так, видимо, ходили умирать и предки наши на Куликовом поле либо под Бородином. Вряд ли размышляли они об исторических перспективах и величии нашего народа... Выйдя на нейтральную полосу, вовсе не кричали «За Родину! За Сталина!», как пишут в романах. Над передовой слышен был хриплый вой и густая матерная брань, пока пули и осколки не затыкали орущие глотки. До Сталина ли было, когда смерть рядом.
Конечно же, шли в атаку не все, хотя и большинство. Один прятался в ямку, вжавшись в землю. Тут выступал политрук в основной своей роли: тыча наганом в рожи, он гнал робких вперед... Были дезертиры. Этих ловили и тут же расстреливали перед строем, чтоб другим было неповадно... Карательные органы работали у нас прекрасно. И это тоже в наших лучших традициях. От Малюты Скуратова до Берии в их рядах всегда были профессионалы, и всегда находилось много желающих посвятить себя этому благородному и необходимому всякому государству делу. В мирное время эта профессия легче и интересней, чем хлебопашество или труд у станка. И барыш больше, и власть над другими полная. А в войну не надо подставлять свою голову под пули, лишь следи, чтоб другие делали это исправно.

Войска шли в атаку, движимые ужасом. Ужасна была встреча с немцами, с их пулеметами и танками, огненной мясорубкой бомбежки и артиллерийского обстрела. Не меньший ужас вызывала неумолимая угроза расстрела. Чтобы держать в повиновении аморфную массу плохо обученных солдат, расстрелы проводились перед боем. Хватали каких-нибудь хилых доходяг или тех, кто что-нибудь сболтнул, или случайных дезертиров, которых всегда было достаточно. Выстраивали дивизию буквой «П» и без разговоров приканчивали несчастных. Эта профилактическая политработа имела следствием страх перед НКВД и комиссарами — больший, чем перед немцами. А в наступлении, если повернешь назад, получишь пулю от заградотряда. Страх заставлял солдат идти на смерть. На это и рассчитывала наша мудрая партия, руководитель и организатор наших побед. Расстреливали, конечно, и после неудачного боя. А бывало и так, что
заградотряды косили из пулеметов отступавшие без приказа полки. Отсюда и боеспособность наших доблестных войск.