Танковый бой на Курской дуге. Репродукция фотохроники ТАСС Операция «Цитадель» формально завершилась между Германией и СССР вничью. Но стратегически фюрер в ней проиграл Немецкий историк Вольф фон Ааакен в своей книге «Ведьмин котел на Восточном фронте» («Центрполиграф», 2010; оригинал – Hexenkessel ostfront. Von Smolensk nach Breslau) изобразил геополитическую обстановку вокруг Курской битвы. «Русская планета» представляет краткий пересказ описанных им событий. Проигрыш в Сталинградской битве поставил Гитлера перед вопросом: какую стратегию избрать на 1943 год? Подавляющее большинство немецких генералов было за глубокую оборону. Многие из них прошли Первую мировую и хорошо знали, что «окопная война» – самое слабое место русской армии. Русские могут либо наступать, либо отступать. Генералы хотели вести так называемую мобильную оборонительную войну, с помощью которой они надеялись истощить РККА. Главная надежда верхушки вермахта была в том, что в результате такой «окопной войны» Сталин в середине 1943 года пойдет на сепаратный мир. Гитлеровских генералов поддерживал итальянский дуче Муссолини. Сразу после сталинградской катастрофы, в феврале 1943-го он выступил за переход к оборонительным действиям на востоке. Гитлер отверг это предложение. Муссолини 9 марта 1943 года снова обратился к фюреру с требованием не предпринимать наступательных действий на Восточном фронте и перенести их на 1944 год. Муссолини указывал, что главная задача для Италии и Германии – сохранить свои позиции в Северной Африке и не допустить там высадки англо-американского десанта и далее – на юге Европы. Для этого с Восточного фронта надо было снять минимум 10-15 дивизий (в перспективе – до 20–25), а также сотни самолетов и танков. Гитлер снова отклонил требование Муссолини, и тот, разозленный, двумя неделями позже заявил о возможном сепаратном мире с Россией. На этот раз Гитлер не сказал ни «да», ни «нет». Видимо, он тоже начал склоняться к миру со Сталиным. Но для более удачного торга с СССР ему нужна была хотя бы одна большая победа на Восточном фронте. Фюрер был уверен, что тогда Сталину будет некуда деваться, и он примет все условия Германии. В пользу стратегии Гитлера в начале 1943 года говорило международное положение СССР. Все шло к тому, что Сталин мог потерять англо-саксонских союзников. 30 марта 1943 года британский премьер Черчилль уведомил Сталина, что движение конвоев с военными грузами из Британии в Советский Союз придется прекратить. Весь существующий тоннаж необходим для англо-американской высадки на Сицилию. Сообщение Черчилля вызвало в Кремле бурю возмущения. Тревоги Сталина возросли. Плохие новости шли одна за другой. 12 апреля 1943 года генерал-коллаборант Власов вторично обратился с открытым письмом к солдатам и офицерам РККА и всему советскому народу. Это письмо не только произвело впечатление на армию, ближний тыл и советских людей, находившихся в оккупации. Оно очень обеспокоило США и Англию, у которых появилось подозрение, что русские являются опасными партнерами по коалиции. Никто не мог им гарантировать, что Власов не окажется вторым Виши (коллаборационистский режим маршала Петена в оккупированной Германией Франции. – РП). Днем позже, 13 апреля 1943 года пришла самая плохая новость для Сталина, которая могла покончить с антигитлеровской коалицией. Речь шла о 8 тысячах польских офицеров, которые после поражения Польши в 1939-м очутились в СССР. В этот день стало известно о трагедии в Катыни. Эксгумация могил в Катыни, 1943 год. Фото: РИА Новости, архив Польское правительство в изгнании никогда не оставляло попытки узнать о судьбе своих плененных офицеров. Посольство Польши в Москве 22 июня 1941 года сделало запрос о них. Затем польский посол Кот каждую неделю бомбардировал Кремль требованиями доложить о судьбе польских офицеров. Сталин нелепо отговаривался. 3 декабря 1941 года он рассказал Коту самую глупую версию, которая только могла существовать: якобы польских офицеров в начале войны привезли в лагеря на Дальний Восток, и оттуда все 8 тысяч пленных совершили побег через границу в марионеточное государство Манчжоу-Го. Отныне полякам следовало искать пленных офицеров у японцев и их маньчжурских сателлитов. Сталин умыл руки. И вот 13 апреля 1943 года стало ясно, где эти польские офицеры. Немецкое радио сообщило, что нашло их захоронение. В западных странах этому не поверили, памятуя о жестокости самих немцев, способных на подобный зверский расстрел. Но немцы собрали военных экспертов из нейтральных стран Европы. Глава польского правительства в изгнании (в Лондоне) Сикорский обратился в Международный Красный Крест в Женеве с просьбой исследовать тела польских офицеров. Специалисты из этой организации тоже подтвердили, что поляки были расстреляны до 1941 года. После известий от медицинских экспертов польское правительство порвало отношения с советским. Ультраправые круги в Англии были возмущены этим фактом не менее, чем поляки. Большая польская община в США и Канаде требовала осудить правительство Сталина. Столь явная позиция союзников еще больше разожгла недоверие, которое Сталин питал к США и Англии. Но он боялся потерять их и остаться один на один с Гитлером. Чтобы загладить свою вину и покончить с недоверием США и Англии, Сталин в мае 1943 года решился распустить Коминтерн. Но лидер СССР понимал, что не может бесконечно отступать по всем дипломатическим фронтам. В мае 1943-го он отправил злую телеграмму Черчиллю, когда тот откроет второй фронт. Там были слова, которые доселе в дипломатической переписке не считались употребительными. Черчилль ответил не менее зло. Так же агрессивно Сталин поговорил с американским послом в Москве Дэвисом. Тот тоже не спустил советскому лидеру такого тона. В результате Сталин отозвал из Лондона советского посла Майского. Такой же приказ был отдан советскому послу в Вашингтоне Литвинову. Сталин словно сам загонял себя в клетку, из которой не было выхода. Совсем на грань разрыва отношений союзников поставил приказ Сталина командиру югославских партизан Тито, в котором говорилось, что в случае высадки союзников на Балканах он дает ему право выступить вместе с немцами против англичан и американцев. Англичанам стало известно об этом приказе; ранее Сталин предупреждал их, что Балканы – его зона интересов, а англо-саксы, мол, пусть высаживаются во Франции. Это было неслыханным вероломством с его стороны. Гитлер был хорошо осведомлен о дипломатических поражениях Сталина, следовавших одно за другим. Одна хорошая победа – и тот сломается окончательно, считал фюрер. Гитлер приказал еще интенсивнее разрабатывать наступательный план «Цитадель». Германские генералы до последнего стояли на том, что большая битва с РККА под Курском не нужна. Генерал-инспектор танковых войск Гудериан, генерал Модель, генерал-фельдмаршал фон Манштейн, командующий группой армий «Центр» фон Клюге – все они в начале 1943 года говорили, что на Курской дуге надо успеть выступить либо до середины мая 1943-го, пока русские не накопили там достаточно сил, либо уже весной 1944-го. Гудериан, назначенный незадолго до этого главным по танковым соединениям вермахта, в 1943-м готовил большую программу перевооружения этого рода войск. Лишь к началу 1944 года в немецкие войска должно было поступить достаточное количество «Тигров» и «Пантер». В начале 1943-го Гудериан начал постепенную модернизацию легких и средних танков «Панцер III и IV» – они понемногу выводились с фронта, на них ставилось новое вооружение, модернизировался двигатель. Гудериан был уверен, что к апрелю 1944-го немецкие танковые части усилятся настолько, что легко сомнут любую оборону русских, как это было летом 1941-го и 1942-го. Министр вооружений Шпеер поддержал Гудериана, доложив Гитлеру о том, что новые танки еще не до конца испытаны, и если сейчас их ввести в бой, необходимо считаться с дополнительными потерями из-за возможных технических неисправностей. К примеру, самый современный танк того времени «Фердинанд» не успели оснастить пулеметом, и позже, в Курской битве, было видно, насколько это ослабило машину: танкисты были вынуждены бить снарядами по одиночным группам красноармейцев либо в атаке в качестве сопровождения использовать пехоту. В середине мая 1943-го Гитлер почти согласился с доводами своих генералов. На одном из совещаний он сказал им: «Вы совершенно правы. При мысли о наступлении “Цитадель” у меня начинает болеть живот». Он понимал, что для поддержания духа войск и самой Германии какое-то наступление нужно, и был согласен на ограниченную операцию на юго-востоке Украины. Кажется, 1943-й должен был стать первым годом «окопной войны». Но в конце мая, как мы показали выше, произошел перелом в сознании Гитлера, и он все же решился на операцию «Цитадель» на Курской дуге. Генерал Цейтцлер в середине июня 1943-го сказал Гитлеру, что надо начинать наступление немедленно, либо русские усилят оборону на этом участке настолько, что бои потеряют смысл из-за будущих огромных потерь. Но Гитлер медлил, взвешивал и – главное – все ждал разрыва между союзниками, когда Сталин останется с ним один на один. Только 1 июля фюрер вызвал генералов и назначил дату наступления – 5 июля. Дальнейшее известно и хорошо описано в военных мемуарах и справочниках. 14 июля Гитлер приказал остановить операцию «Цитадель». Немцы считали, что на поле боя была достигнута ничья. Так оно и было, если смотреть на карту. Но стратегически Гитлер проиграл на Курской дуге. 10 июля 1943 года англичане и американцы, напуганные слухами о скором сепаратном мире между Сталиным и Гитлером, высадили десант на Сицилии. Да, это был неполноценный второй фронт, но англо-саксы понимали, что пусть лучше такой, чем продолжать дальше злить Сталина. А немецкий вермахт потерял под Курском танковый потенциал, на который в 1944-м так надеялся Гудериан. Танки – в них заключалась мощь Германии, на них строилась тактика и стратегия вермахта. Без бронетехники немцы не имели шансов не только на наступление, но и на успешную оборону. Так летом 1943-го Гитлер, не послушав своих генералов, проиграл и стратегически, и геополитически. Невозможен был теперь, особенно после высадки американцев в Европе, и сепаратный мир со Сталиным. Красный прилив, не считаясь ни с какими жертвами, покатился на запад. Что представляла собой Курская битва в военном плане (Источник: В.Н. Замулин. Курский излом: Решающая битва Отечественной войны. М.: Яуза, Эксмо, 2007) Для проведения наступательной операции «Цитадель» вермахт сосредоточил в районе Курской дуги около миллиона человек – 50 дивизий, из которых 18 были танковыми и моторизированными. Также в нее входили три отдельных танковых батальона, две танковые бригады и восемь дивизионов штурмовых орудий. Под Курск были переброшены элитные танковые дивизии СС: Лейбштандарт СС «Адольф Гитлер», «Дас Райх» и «Тотенкопф». Немецкая группировка насчитывала 2758 единиц бронетехники, около 10 тысяч артиллерийских орудий и двух тысяч самолетов. Командование Вермахта передало наступающим частям несколько сотен новейшей бронетехники: 134 танка Pz.Kpfw.VI «Тигр», 190 Pz.Kpfw.V «Пантера» и 90 штурмовых орудий Sd.Kfz. 184 «Фердинанд». «Пантеры» были включены в состав группы армий «Юг», а «Фердинанды» – в части группы армий «Центр». «Тигры» были распределены равномерно.
Наступление советских войск Степного фронта. Репродукция фотохроники ТАСС Пленные немцы по завершении Курской битвы. Снимок из фондов Российского Государ- ственного архива кинофотодокументов, репродукция ТАСС Данные о понесенных потерях до сих пор сильно разнятся. Относительно точная статистика есть только у немецкой стороны.В самом большом в истории танковом сражении под деревней Прохоровка 12 июля 1943 года с советской стороны приняло участие 597 танков и самоходных артиллерийских установок и 130 тысяч человек, а с немецкой – 311 и 70 тысяч соответственно. Вермахт потерял под Прохоровкой 70 единиц бронетехники и 842 человека убитыми, пропавшими без вести и раненными. Точных данных о потерях советской стороны не существует, однако, согласно общему мнению, советские потери в 2-3 раза превосходили немецкие.По современным официальным данным, советская сторона в Курской битве потеряла 250 тысяч убитыми, 600 тысяч раненными, 6 тысяч единиц бронетехники, более 5 тысяч артиллерийских орудий, 1,5 тысячи самолетов. Вермахт потерял 103 тысячи убитыми, 433 тысяч ранеными, около 1 тысячи танков и почти 1,5 тысяч самолетов. Кроме явных просчетов советского командования, которое еще не научилось воевать малой кровью, советская техника значительно уступала новейшим немецким аналогам. Но уже к концу 1943 года в состав советских танковых частей стали поступать новейшие танки: тяжелый ИС-2 и модификация среднего танка Т-34 с 85-м орудием, что позволило РККА вернуть паритет сил на танковом поле боя. Джерело: http://rusplt.ru/policy/okopnaya_voyna.html
Немцы топают в бушлатах по весенней слякоти, а наши на заднем плане, в шинелях и ушанках - это точно август?
Интересно, спасибо. Но, думаю, что "окопная война" так же привела Германию к поражению. Не стал бы наступать Гитлер, начал бы наступать Сталин, что Красная Армия затем успешно и осуществила.
Если бы американцы высадились на Сицилии раньше всего лишь на неделю, то вся эта "Курская мясорубка" не состоялась бы. Немцам пришлось бы распылить свой "ударный кулак" по всем фронтам.
Я такого бреда не читал давно......В мае 1943 года началось накапливание американской группировки в Англии, решение о вторжении во Франции было принято. Амерам было ясно, что через Италию, при всех благоприятных условиях не прорваться в Европу, ибо даже перевалив Альпы пришлось бы бить в разные стороны, во Францию, Австрию и Югославию, вести наступление широким фронтом в расходящихся направлениях. Читайте Айка, он там все изложил. Что за ересь........
