Итальянцы в России.

Воспоминания русского эмигранта, переводчика в итальянской армии.

 

Слева армейские, справа альпийские образца 1929г.http://reibert.info/forum/showthread.php?t=103877

 

Уважаемые знатоки итальянской темы.
Если у кого-то есть какая-то интересная фактура по службе или судьбам русских эмигрантов в итальянской армии в обозначенных период, просьба поделиться. Если не жаль, конечно.

 

Ребята, не будем столь привередливыми. Скажу вам по секрету - при советской власти десятирублевые купюры выпуска Московской и Пермской печатных фабрик Гознака можно было различить, если положить купюры рядом.

 

Поищи на этой теме - я выкладывал сканы страниц из рукописных воспоминаний своего дяди. Правда он не был эмигрантом, а был вольнонаемным переводчиком. Ну и особенность - было ему тогда 16 лет. На предыдущей странице я выложил его фото в 70-е годы.
http://reibert.info/forum/showthread.php?t=12526&highlight=Froid&page=17

 

Класс! Мемуары Вашего предка - это уникальный документ. Не думали на тему расшифровывания этого всего дела, сопровождения комментариями и издания узким тиражом? Не так много доступно русскоязычных мемуаров подобного толка.

К слову, в общую копилку по теме могу только ещё раз порекомендовать воспоминания А.П. Яремчука 2-го, который записался переводчиком в итальянскую армию и поехал на Восточный фронт в начале 1943 г. Сам Яремчук 2-й был ветераном Первой мировой войны, Гражданской войны в России, потом Гражданской войны в Испании, а потом уже ВМВ...

Несколькими постами ранее давал ссылки на общие рассуждения (на фоне службы в корпусе) В.С. Левашова. Яремчук, в свою очередь, был более конкретен, его дневник был опубликован в сборнике "Мемуары власовцев".

Некоторые цитаты из него я уже на форум выписывал. В чём-то он, кстати, сходится с Левашовым (например, в восприятии украинских полицейских).
Вот эти отрывки:
Про казаков.
Про власовцев.
Про украинскую полицию.
Про белых эмигрантов в 250-й Синей дивизии.

А, быть может, все эти воспоминания описывает такой отрывок, в котором соединилось прошлое, настоящее (для современника-автора) и его мотивация:

Вечером 14 января прибыли на станцию Купянск — места знакомые, так как в 1919 году мы воевали в тех местах. Корниловский ударный полк тогда прошёл мимо станции, не останавливаясь, она была занята конницей генерала Шкуро, и мы наблюдали, как казаки сгружали с вагонов на подводы массу простынь и прочего…

Нас, «испанцев», сгрузили с поезда, так как где-то вблизи должна находиться та часть, куда мы были назначены — «Контрразведывательное отделение штаба 8-й итальянской экспедиционной армии». После телефонных переговоров полковник, начальник поезда, выяснил, что нашей части в Купянске нет. Внесли в вагон обратно наши «гробы» и брезентовые мешки — багаж очень удобный (приспособленный для погрузки на мулов). Поужинали и двинулись дальше на Валуйки — это уже Воронежская губерния, и в 100 верстах оттуда город Острогожск, где я окончил гимназию и служил в 184-м запасном пехотном полку.

Наша часть должна была быть в Острогожске, но оказалось, что она оттуда уже выехала, там они встречали Рождество. Как жаль, что я не попал в почти родные мне места — моя невеста была оттуда, но уехала в Харьков и там вышла замуж (впоследствии моя добрая знакомая ездила из Соединенных Штатов в СССР, побывала в Харькове, видела свою родню и мою бывшую невесту, которая, узнав, что я служил в итальянской армии, с негодованием воскликнула: «Как, он против наших воевал?!» Но я никогда не считал советчиков «нашими»…).

Из Валуек свернули на юг по новой железной дороге Москва — Донбасс, начатой ещё до революции. В Старобельске нас опять пытались сгрузить, но снова после телефонных переговоров выяснилось, что нашей части там нет.

Прочитать полностью его дневник можно тут или например он в формате Djvu есть в сети, можно найти ссылку (или я могу залить, если надо).

 

Все никак не мог собраться с духом, чтобы начать переводить воспоминания в текстовый формат. Но, видно пора! Это продолжение пути из станицы Павловской.

Двадцать километров наша колонна прошла сравнительно быстро. Вот уже пригородные дома: Ростов-на-Дону!
Командование решило устроить привал за Доном, на всякий случай подальше от переправы. Чтобы проехать через мост нам потребовался час. Наконец отдых с едой. Повара раздали сухой паек – банка консервов на двоих, по две белых галеты и по двести грамм вина.
Привал с обедом длился без малого час.
Снова в путь. Командование спешило попасть в Ясиноватую засветло, чтобы успеть погрузиться в железнодорожные вагоны.
В штабной машине солдаты охраны и Скоделини после обеда старались устроиться поудобнее и маленько подремать.
Меня никто не донимал разговорами и я был представлен самому себе. Сидел возле кабины и смотрел на проезжавшие навстречу колонны автомашин с немецкими солдатами. Венгры и румыны двигались в пешем строю. Мне показалось, что время до Матвеев-Кургана пролетело быстро. Там наша колонна остановилась на двадцать минут, немцы-шофера добавили воду в радиаторы, а итальянские солдаты и офицеры справляли нужду не отходя далеко от автомашин.
Проехали Харцызск, Макеевку. И вот уже Ясиноватая. Колонна остановилась у товарного вокзала. Выделенные нам вагоны стояли в тупике. Об этом сообщил итальянский лейтенант, который куда-то сходил с немецким фельдфебелем. Приказали перегружаться в вагоны. Забегали капралы, сержанты, офицеры.
К нашей машине подошли солдаты комендантского взвода и начали таскать штабное имущество в вагон. В половине десятого вечера погрузка был закончена. Все устраивались в вагонах. Мы, по словам Скоделини, были готовы отправиться к месту назначения. Оставалось только дождаться паровоза.
Ждали всю ночь. Паровоза все не было. Утро. Повара по-быстрому приготовили утренний кофе. Позавтракали. И тут выяснилось, что паровоз, возможно, будет после обеда. Солдатам было приказано никуда не отлучаться от эшелона.
Было десять часов утра. У меня появилась дерзкая мысль – а если съездить домой?! Я поделился с Эрнесто Скоделини. Сначала он безапелляционно заявил, что это неисполнимая мечта, но я начал уговаривать его, чтобы он помог мне – ведь Пантелеймоновка совсем рядом, а там моя мама, на что он возражал –«А если ты отстанешь? Если совсем не вернешься?» Я стоял на своем. Сержант-майор колебался, - я видел, что он был не прочь отпустить меня домой на побывку. И вот он сказал - хорошо, я поговорю с адъютантом майора. И ушел в сторону классного вагона, в котором разместился офицерский состав батальона. Минуты ожидания показались мне часами.
Наконец Скоделини вышел из вагона вместе со штабным адъютантом. Скоделини позвал меня. Я подошел. Адъютант сказал – «Мы поговорили с майором и он разрешил тебе поехать домой на три часа, чтобы повидать маму. Но смотри, не опоздай к отправке эшелона, а ведь я и сам не знаю, когда он будет отправляться. Но как ты собираешься добираться до дома?».
«Буду голосовать попутным машинам»
«Но ведь ты в гражданской одежде, кто тебя возьмет в автомобиль?»
«Может, кто-то и возьмет».
«Tedesko?! – нет, они не возьмут, старайся выбрать итальянский автомобиль. И вообще, я боюсь, что ты потеряешь время зря. Подожди, мне пришла в голову одна мысль, но надо поговорить с майором. Если он согласится, ты съездишь домой – «Фиат» (маленькая грузовая машина майора) еще стоит на платформе. Попробую уговорить майора. Ждите меня здесь». И он ушел в офицерский вагон.
Это было бы здорово – сказал Эрнесто и мы стали ждать.

 

Не успели перекурить, как в дверях вагона появился улыбающийся во весь рот адъютант. «Mario, Vai qui!” – громко крикнул он. Марио – шофер майора вылез из стоявшего за путями «Фиата» и подбежал к лейтенанту. Скоделини легонько толкнул меня в бок. Мы подошли к лейтенанту вместе с Марио. Лейтенант приказал водителю отвезти меня в Пантелеймоновку и потом привезти назад в Ясиноватую. Времени было дано три часа. «Едь быстро!», - приказал он, потом посмотрел на часы и пожелал мне счастливого пути. Итальянские шофера не умеют ездить медленно, а поскольку Марио был одним из них, то через двадцать минут мы уже въезжали в Пантелеймоновку.
Подъезжаем к нашему дому. О ужас! В доме никого нет! Ни одного жильца! Я растерялся. Марио посоветовал расспросить прохожих из гражданского населения, куда делись жильцы моего дома. Я увидал какого-то мужика, но тот сказал, что сам он из Енакиево, здесь остановился отдохнуть, а потому о людях из этого дома ничего не знает. Тут я увидел, что к нам приближается какая-то женщина. Я вгляделся и узнал Мотю Дубовичку из 69 дома. Я спросил ее – не знает ли она где моя мама. Она рассказала, что два дома – 69 и мой 79 подготовили для содержания русских военнопленных, а людей переселили туда, где кто что себе найдет. Моя мама переселилась к Вере Берловой в красные одноэтажные дома, в какой точно она не знает. Только сейчас ее нет дома – она на огороде. «Мой огород недалеко от вашего и я сегодня ее видела там» - сказала она. Я поблагодарил Мотю и сел в машину.
«Куда едем?” – спросил Марио. «Я буду показывать дорогу» – ответил я.
Мы поехали на наш огород. Я знал где он находится и хотел только одного, чтобы мама еще была на огороде, не ушла домой.
Еще издали я увидел маму. Она пропалывала кукурузу. Мама, увидав остановившуюся машину и меня, вылезающего из кабины, бросилась навстречу. Мы обнялись, поцеловались. Мама заплакала. Я успокаивал ее. Тут подошел Марио и улыбаясь сказал по-русски: «Мама, твой маленько!». Мама спросила меня: «Отслужил?». «Нет, на побывку. На полчаса». Мама села с Марио в кабину, а я с тяпкой в руках влез в фургон. Мы поехали домой.
Вот машина остановилась и я вылез из фургона. На крыльце стояли Берлова Вера и Жуковина Валентина. А на крыльце соседнего сидели и с интересом наблюдали за происходящим Шурка Корнеев и Митька Чевичалов. Я поздоровался со всеми и мы с мамой пошли в ее комнату. Я никогда не встречал еще подобных квартир. Она состояла из двух комнат, где первая была продолжением второй. Окна были только в первой, большей и они же освещали и вторую комнату. Мы с мамой присели в первой комнате. Я рассказывал о том, что было со мной за время моего отсутствия. Мама спросила, был ли я на фронте. «Нет, не был, но в госпитале неделю провалялся. Болел малярией. А сейчас нас погрузили в вагоны и собираются отправить на другой участок фронта – под Воронеж».
«А почему на тебе гражданская одежда?»
«Это пока так, но командир батальона настаивает, чтобы я надел солдатское обмундирование. А я не хочу – тогда не смогу перейти к своим за линию фронта».

 

А.А. Стацевич-Беллини (Кадетская перекличка № 48, апрель 1990)

 

Время поджимало. Надо было ехать и мне было грустно. Не хотелось расставаться с мамой. Я чувствовал тяжесть на душе.
В коридоре послышался шум. Кто-то выкрикивал мое имя. Я подошел к двери, распахнул ее и выглянул. Там были Марио и Вера Берлова. Они о чем-то разговаривали. Оказалось, что Марио разыскивал меня. Я окликнул его и поинтересовался, что стряслось. Марио позвал меня к машине. Подойдя к кабине он открыл дверцу и я увидел на сидении картонную коробку. Марио сказал, что это подарок маме. В машине хранился неприкосновенный запас продуктов. Часть из них Марио отдавал мне, чтобы я смог сделать подарок маме. В коробке было четыре банки мясных консервов, четыре плитки шоколада, банка кофе, килограмм сахара и шесть пачек галет. Марио сказал, что нехорошо было бы с моей стороны приехать к маме без подарка, потому он собрал, что мог и предложил мне забрать коробку, отнести ее маме, но через полчаса быть готовым к отъезду.
Полчаса пролетели мигом. Я попрощался с мамой. Она заплакала, а у меня сжалось сердце.
Мы вышли к машине. Во дворе посторонних не было. Марио сказал маме свое «Аrrivederci», я сел в кабину и машина помчалась по поселку.
По дороге я успел заметить, что на улицах много немцев, а итальянцев попадалось мало, но и они были.
Пожарная была отстроена, вокруг чистота, на площадке стояли легковые автомобили. Потом, уже после моего возвращения в декабре, я узнал, что в Пантелеймоновке был устроен военный городок, где отдыхали немецкие солдаты с фронта. В пожарной было казино, в котором развлекались не только местные офицеры, но приезжали даже из Горловки, Макеевки и Сталино.
Мы выехали на трассу и Марио нажал на газ. Через полчаса мы были возле эшелона, который все еще стоял в ожидании паровоза. Навстречу мне выбежал Скоделини и сразу же стал расспрашивать – как съездил, как дома дела, как брат, какие новости в поселке. Я сказал, что встреча с мамой прошла хорошо, брат воюет, а с той стороны фронта письма не приходят, да и новостей никаких – я ведь не гулял по поселку.
Эрнесто сказал, что паровоз ждут к семи часам вечера. Это последние сведения, полученные в железнодорожной комендатуре. Солдатам не разрешают отлучаться, но в вагонах так жарко, что все они были возле эшелона. Многие спустились с насыпи и расположились под деревьями – играли в карты, курили, читали газеты, просто кемарили в тени, одними словом, каждый занимался чем мог.
Паровоз подцепили без двадцати семь, а эшелон тронулся из Ясиноватой только в восемь вечера. Почему так было, никто не знал, но всем уже осточертело сидеть в душных вагонах. Ехать-то веселее!
Проехали Землянки, а в Криничной застряли на два часа – был закрыт путь. Пропускали какие-то срочные поезда. Наверное, немецкие. Ночью поезд потащился без остановки и так дошел до Дебальцево. Ночь, темно и мы стоим. Дверь вагона раздвинута настежь, но в вагоне жара. Горит фонарь «Солекс» и внутри вагона светло. Сержанты пригласили Берти – батальонного картежника и режутся в карты «под интерес». Слышится ругань проигравших. Солдаты комендантского взвода спят на нарах. Я тоже лежу на нарах, но мне не спится. Думаю! Что ждет меня впереди? Чем закончится моя история?
Думаю о маме. Хоть бы был урожай, чтобы были на зиму кукуруза и подсолнечник. На поселковой мельнице и маслобойке можно сбить масло и смолоть кукурузу, хотя кукурузу лучше смолоть дома на самодельной мельнице – за помол берут много. Масло – другое дело, тут без маслобойки не обойтись и ничего не поделаешь, придется отдавать побор. Не сплю. Все думаю, думаю…

 

Украинский переводчик в итальянской армии.

 

Два фото, мотоциклист, вестовой, Фронте Руссо, а вторая непонятно.

 

"Звери" еще на Украине. 1941г. Сентябрь. Днепропетровская область. Зенитный пулемет на первом агрегате привлекает внимание зрителя.

 

Как писал Эудженио Корти это "старые добрые Павези", а пулемётик - непонятно, что за аппарат.

 

Нашел такой, на фото - хлопцы таким пулеметом сбивают шишки на сосне. Природный ландшафт, вроде, Россия, только вот на соттотененте мундир образца 1937г., это смущает.

 

Первое фото свидетельствует о том, что еще в те времена тедески по достоинству оценили экзотический вид тягача. Недаром же они сбежались запечатлеть себя на его фоне.
Становится понятным, почему летом 1942г. немцы выделили колонну своих грузовиков для переброски итальянского саперного батальона из Пантелеймоновки на Кубань, а потом обратно. Видать ни у кого из них язык не повернулся сказать:"Поезжайте на своих Павези".
Тут уж как не припомнить парад в Умани и упоминание о фургонах для перевозки мороженого. Этими фургонами союзников было трудно удивить - они-то помнили Первую мировую и оборону Парижа, когда для переброски войск французы использовано все, даже городские такси. Но колонна Павези в 1941 году была способна вызвать смятение в душе любого зрителя.

 

Как-то сразу не обратил внимания на наличие "откидных грунтозацепов"

 

Это еще что... Удивительно другое: как эта машина с двигателем чуть мощнее чем у "Запорожца" возила не только сама себя по грязи и снегу, а и еще таскала за собой орудия корпусного подчинения?

 

Машины разные, это да, но идея с огромными колесами сама по себе интересна. Вспоминаю г. Львов 1980 г. Центр города. Очередной поляк (а они тогда массово ездили в Украину скупать разнообразный ширпотреб), загрузившись во дворе, стоит со словами "Пся крев" и "Матка Бозка" над своей "малюхой" - польской репликой Фиата, при выезде засевшей днищем не "завысоком" бордюре.
А вот в случае транспортировки саперного батальона в 42 году возникает вопрос - Владимир Иванович писал, что немцы-водители, перебрасывающие их в Ясиноватую были те же самые, что везли батальон до Павловской. При этом не упомянуто, что эти немцы две недели стояли в станице. Получается, эта авторота была прикреплена к итальянскому Корпусу, иначе чего бы именно ей было мотаться за триста километров "киселя хлебать"? Не лишним будет упомянуть и то обстоятельство, что штаб C.S.I.R. некоторое время располагался именно в Ясиноватой. В Сети была фотография, сделанная итальянцами, с указанием - здание, в котором располагался штаб. В принципе, все правильно - хоть это и на границе Ясиноватой, но в паре сотен метров от него находится "товарная станция". У железнодорожников какие-то свои понятия о географии. Станция сейчас называется Ясиноватая-Западная, а на самом деле она расположена в крайней восточной части города.