Герои III Рейха...

Мы с вами обсуждали тему герои ваффен СС но в вермахте тоже было не мало героев пример тому молодой фламандский доброволец, рядовой Реми Шрийнер. 3 марта 1944 года Шрийнер был ранен в седьмой раз, и как раньше ответил отказом медперсоналу отправится в госпиталь для хорошего лечения. Вместо этого Шрейнер настоял на том чтобы его "заштопали" на передовом мед. посту, и остатся в своей части...Ему сказали чтобы он не приближался к линии фронта, и выполнял лёгкие работы...Но спустя 3 дня весь расчёт Реми погиб, он отправился на передовую и окрыл огонь из своего орудия по танкам!!!Он боролся с целым батальёном танков и бронетехники...Бравый солдат Шрейнер сам уничтожил 11 танков противника, прежде чем его серъёзно ранили...На следующий день, когда пришло подкрепление и согнало русских с позиций, его обноружили умирающим...Во время пребывания в госпитале Гитлер лично наградил его Рыцарским крестом!!!Вот эт такие герои бывают...

 

Камрад, хочешь угадаю из какой книги данная информация?

 

В книге Хейнца Шретера "Сталинград" упомянут обер-ефрейтор Цинке, на счету которого (в Котле!!!) 19 наших танков. Действовал он по-индейски: закрывал смотровые щели брезентом...
Нет ли у кого информации по этому поводу?

 

А ну попробуйте...

 

Поишем...Такое впервые слышу...

 

С. Харт, Р. Харт, М. Хьюз - "Рядовые Вермахта и СС 1939-1945".

 

Дайте-ка я угодаю, она тоже у вас есть

 

Да. На английском и русском языках.

 

Прикольный источник...Фотки там классные...Особенно нравится немцы с голандцами шутят

 

Подкрадывался ночью на русские позиции с рулоном брезента?!

 

ОК. Если, по Вашему мнению, такое невозможно, выходит- автор книги сбрехал!...

 

Иногда могут и сбрехать...Для того чтоб интерессней читать было...это какой брезен нужен был чтоб накинуть его на башню танка, потом слесть с высоты(с которой ты скинул брезент) залесть на танк, и закинуть гранату...Пока бы всё это солдат делал могли бы его уже крякнуть из укрытия, или успели бы танкисты вылезти...

 

Книга ВОЕННОГО корреспондента Х. Шретера "Сталинград" (М.Центрполиграф 2004) описывает ужасы войны, а не прославляет героизм воинов. Иначе этот эпизод был бы размалеван вовсю. Автор описал его в одной строчке. ВОЕННЫЙ корреспондент написал:"...Следует вспомнить об обер-ефрейторе Цинке из зенитной батареи, который закрывал смотровые щели танков кусками брезента от палаток. На его счету 19 танков...". И все...
Книга написана в 1948. Все свежо в памяти и много выживших кругом.Если бы сбрехал автор- фронтовики "опустили" бы его тотчас. Однако, книга не раз переиздавалась- без изменений.
Даже если не 19, а 9 танков... Кто этот Цинке?

 

Я че т не пойму - то есть он подбирался к танку и затыкал тряпками смотровые щели?

 

Давно в сети видел скан статьи, про немецких гренадиров, которые остановили наступление советских танков под Великими Луками. Их там боло 6 человек, а танков наколотили 12, по-моему. Там еще рассказывается про особо отличившегося, который запругнул на движущийся танк, и установил на нем заряд. Им всем ЖК 1 потом повесили. Статья называется Вот это героизм!

 

Вот текст статьи

ВОТ ЭТО ГЕРОИЗМ!
Тыл время от времени узнаёт подробности героического оборонительного сражения, которое ведут наши солдаты на Востоке. Такие названия, как Сталинград, Великие Луки, Ржев, озеро Ильмень и другие стали символами невероятного героизма немецких солдат и их союзников. Мы слышим также и о героизме отдельных солдат, по сравнению с которым бледнеют подвиги воителей прошлого. Нет возможности подробно рассказать о каждом проявлении героизма и храбрости, в конце концов все, сдерживающие в боях озверевшего врага - герои.

Как волки в лесу, враги атакуют только превосходящими силами. Каждый день немногочисленные отряды должны удерживать позиции, отбивая вражеские массы. Пока наши стоят твёрдо. Тогда промороженную почву начинают взрывать неисчислимые снаряды вражеской артиллерии. Внезапно немногочисленных защитников атакует танк. Один солдат выпрыгивает из траншеи, за ним другой. У них заряды взрывчатки, которыми они подрывают бронированных чудовищ. Эти три рисунка рассказывают о бое местного значения к юго-востоку от озера Ильмень и знакомят нас с героизмом одного фельдфебеля-гренадёра.
1. Вражеская атака началась. Так как советский танк защищён пехотой, гренадёр сражает их автоматным огнём, чтобы пробиться к стальному гиганту.
2. Невзирая на то, что танк продолжает стрелять, фельдфебель-гренадёр взбирается на него с зарядом взрывчатки в руке.
3. Танк взорван. Двумя часа позже советские атаковали снова, при поддержке второго танка. Тот же фельдфебель уничтожил его. Следующей ночью советские атаковали опять, на этот раз при поддержке нескольких танков. Фельдфебель взобрался ещё на одного стального гиганта и взрывом перебил ему гусеницы, после чего обездвиженный танк был полностью уничтожен. Один германский солдат уничтожил три вражеских танка за 24 часа.

 

интересна статейка где нарыл

 

Эт такая агитка из ведомства доктора Геббельса?
Значитца, один вёл огонь из ПТО, когда на его позицию пёр цельный батальон танков и бронетехники?! Да ещё недавно прооперированный после тяжёлого ранения?!!
Ну, в принципе, если этот бронетанковый батальон выстроился бы в колонну по одному и каждый экипаж терпеливо ждал бы своей очереди подставиться под прямую наводку, (эт чтоб герою на наводку не отвлекаться, ибо не геройское это дело), пока этот Шрейнер достанет очередной выстрел из ящика, дотащит до орудия, дошлёт, закроет замок и дёрнет шнур, не целясь, то таки да, мог бы.
Смех один!

 

Бред полный! Кто-нить пытался взобраться на обледенелый танк, пусть даже двигающийся со скоростью пешехода по пересечённой местности?
И зачем этого ухаря понесло вдругорядь лезть на следующий танк, если он собрался гусеницу перебить?! Он совсем контуженный был? Или это результат излишне "борзого пера" военного корреспондента?
И про то, как был "подбит" третий танк, скромно умалчивается, ага...

 

Я угадаю.
Франц Куровски - "Немецкая мотопехота"
Там описан Реми Шрийнен (Schrijnen, Richard(Remi) а отнюдь не Шрийнер

Личность абсолютно реальная.
а вот собственно и он.
http://www.das-ritterkreuz.de/index...=search_result_det&wert1=5838&searchword=Remi

 

Вобщето в статьи про подорваные танки и героев гренадёров не очень то верится.Но кто его знает...Может это такой единственный и уникальный случай за всю войну?Как говорится - чем чёрт не шутит?

 

А ты повнимательный перечитай процесс сего "подбития", может сомнения и отпадут сами собой.
Знаешь в чём беда с вашим братом, незамутнённым студентом?
Про армию знаете только понаслышке и кино-сказкам или по художественным книжкам.
Ты вот чего: осмотрись по сторонам попристальней - вдруг да отыщется кто-нить, кто в танковых войсках служил. Можешь задать ему один-единственный вопрос: что будет с дебилом, лезущим на броню танка во время выстрела из его пушки. Душевно тебя прошу: узнаешь много для себя интересного...

 

"В конце октября 1943 года 12 танковая дивизия вермахта оказалась в районе Лоева на Днепре.Здесь 10 ноября 1943 года она попала под сокрушительное массированное наступление 2-го Белорусского фронта.... Фельдфебель Хорст Егер уничтожил бутылками с зажигательной смесью и ручными гранатами пять танков.... В ходе этих атак 10 ноября 1943 года на участке 5-го мотопехотного полка было уничтожено 184 советских танка". Франц Куровски "Немецкая мотопехота".

 

Курт Книспель - герой и танковый ас!

 

Кавалер рыцарского креста обер-гефрайтер Heinz Brodowski.
Воспоминания Karl-Heinz'a Pommer'a
Я хочу описать вам свое знакомство с обер-гефрайтером Brodowski. В течение трех месяцев после боев на Сырве он был моим другом и соседом по койке. С ним я проводил большую часть времени.

Был вечер 17 ноября 1944 года, когда в наше жилище на Сырве вошел незнакомый ландсер*. Нас было десять человек в одном доме рядом с маленькой белой церковью в юго-восточной части полуострова Сырве. Где-то неподалеку находилось еще примерно 5-6 хуторов. Мы ждали когда нас введут в бой, слышали тревожные слухи от 23-й пехотной дивизии. Этот чужой ландсер попросил у нас ночлега, потому что было уже поздно и он не успевал вернуться в свою часть прежде чем совсем стемнеет. Мы конечно же предоставили ему свободную койку и он разместился на ней. У него было "мороженное мясо"**, Железный крест первой степени, серебряный знак за ранения и знак за пехотную атаку. Он был обер-гефрайтером. Мы вместе поужинали, и тогда наш гость рассказал, как он очутился тут. Он был первым номером пулеметного расчета, и во время боя обнаружилась неполадка пулеметного лафета. Командир поручил ему добыть запчасть к лафету в обозе (WuG-Tross), который находился в южной части полуострова. Где-то на полпути до цели, после того, как наш герой миновал лесной массив, на его пути оказалась группа офицеров. Как настоящий ландсер, он решил не искать неприятностей и обойти их, но его окликнул один из офицеров. Наш гость подбежал к нему и доложил по всей форме кто он, куда и с каким поручением следует. Только тогда он заметил что окликнувший его был генералом. Все сомнения исчезли когда тот криком приказал немедленно вернуться в свою часть. Видимо причина отлучки показалась надуманным прикрытием дезертирства и трусости перед лицом врага. Оставалось одно - быстро развернуться и исчезнуть в дорожной пыли. На обратном пути его застала ночь и он зашел к нам. Так мы и познакомились.

18 ноября 1944 пришел приказ выступать. Мы двигались колонной с тремя открытыми грузовиками, которые тащились впереди, когда начался сильный артиллерийский огонь. Мы уже тогда заметили под низко стелющимися облаками аэростат с корзиной, откуда наверняка открывался отличный вид на происходящее внизу. Русские запускали его ночью, это был привязной аэростат. Причем сам аэростат поднимался выше облаков, в то время как наблюдатель находился ниже облаков и имел хороший обзор. Объект продолжал висеть и далее опасность оказаться под обстрелом для нас сохранялась.

Мы отделились от колонны. Наш сектор был протяженностью примерно 400-500 метров вдоль восточного берега и располагался фронтом на север. На западе было поросшее лесом и необозримое отсюда высокое плато (на четыре метра выше нашего расположения). Примерно 200 метров нашего участка было покрыто песком с подготовленными окопами метровой глубины, на дне которых было мокро. В стрелковых ячейках стояла чистая вода глубиной 30 см. Наш сектор плохо просматривался, там был кустарник и низкие деревца. Примерно в 100 метрах от нашей линии в этих кустах сидели посты передового охранения.

Ночь была холодной, я озяб, землю припорошило снегом. Мы ждали к полуночи направлявшуюся на плато группу велосипедистов. За нами были "старики", всего около 30 человек со старыми винтовками (98' lang). Нас же было ровно 21 человек.

На следующее утро был артобстрел, но опять же снаряды падали западнее нас в лесу, там сильно грохотало. У нас был тонкий слух, и мы слышали как артиллерийский огонь был внезапно перенесен дальше назад. Тогда мы услышали в лесу, примерно в 500 метрах левее, сзади нас громкий шум пехотного боя: звуки стрельбы MG-42, залпы, крики. Эти крики были точно позади нас, наша линия тянулась на юг, мы должны были знать что там происходит. Из-за нашего расположения на заднем склоне мы не могли воспользоваться своей ранцевой рацией. Было решено отправить двух связных, одним из них был я. Передовое охранение должны были предупредить. В пути я попал под артобстрел. Я получил ранение осколком в легкое. Дальше помню только обрывками как меня тащил второй связной, помню стоянку машин, главный перевязочный пункт и как на пароме где-то 20/21 ноября 1944 был отправлен в Windau. И кто же лежал рядом со мной на носилках? Обер-гефрайтер Heinz Brodowski из 218 I.D. (218-й пехотной дивизии) с пулевым ранением легкого. Его ранили уже в седьмой раз. В Libau мы стали соседями по койке, дальше нас отправили на корабле в Danzig-Langfuhr, затем лазаретным поездом на Bromberg и, наконец, в Res.-Laz. York-Schule. Это уже была середина декабря. Мы лежали в классе с 15 ранеными, все с Сырве, половина с ранениями легкого! В начале 1945 года в лазарете был большой переполох: сообщили о визите генерала. В рядах блуждали слухи, что будут отсеивать тех, кто может держать оружие в руках или что-то подобное.

Единственный из нас, кто мог уже вставать должен был вымыть окно, вытереть пыль во всех возможных углах. Мы получили чистое постельное белье, ночные рубашки, распахивающиеся сзади, воротник завязывался сзади бантом. Мы предчувствовали недоброе.

Дальше было вот что: толпа офицеров во главе с генералом (кавалером дубовых листьев), главный врач с группой врачей, старших медсестер и (так было именно в те времена) человечком в коричневой рубашке. Молодцеватый доклад старших по палате. Генерал обратился к первому, лежащему на кровати: имя, какое ранение, где получил? Также обратился ко второму и третьему.

Четвертым был обер-гефрайтер Heinz Brodowski.
Так, так... вас зовут Brodowski? Откуда вы? Из Gelsenkirchen? Так, так... Ну это недалеко от Кельна, не так ли? Вы празднуете карнавал? Вы знаете песню: "Ich möcht' zu Fuss nach Kölle jon"?
Генерал стал увлеченно петь и требовать, чтобы мы поддержали. Но откуда могли мы, пруссаки, знать рейнскую песню - мы, из 23 I.D.?
Внезапно раздалась команда: Aaachtung !!!" Смирнехонько мы, ландсеры, сидели в своих кроватях как новобранцы, держа руки поверх одеяла, ладно выпрямлены.
Офицеры отдали честь, генерал ударил каблуками и поднес руку к козырьку со следующими словами: "Обер-гефрайтер Brodowski, именем фюрера и верховного главнокомандующего Вермахта А.Г. вручаю вам РЫЦАРСКИЙ КРЕСТ ЖЕЛЕЗНОГО КРЕСТА за доказанную храбрость перед врагом!"
Затем генерал взял крест у адъютанта и одел на шею награжденного: "Я вас поздравляю! Ну, что вы теперь скажете?"
"Господин ГГенерал (он заикался!), это должно быть ошибка!"
"Что? Нет, вы же обергефрайтер Heinz Brodowski, 1919 года рождения, 218. I.D., 19 ноября 1944 во время контратаки один отбросили подразделение противника численностью с батальон и при этом предотвратили попадание в плен командующих генералов вместе с начальниками участков обороны в командном пункте батальона. - или?"
"Так точно, но батальон русских...?"
"Так точно, как видите, господин унтер-официр Brodowski!"
"Господин генерал...",
"Это уже хорошо, мой мальчик. Здоровья вам и всем вам, вы все нам нужны".

Затем генерал и вся толпа офицеров покинула нашу палату. Разразились возгласы ликования и каждый хотел протянуть свою руку герою. Я до сих пор вижу эту картину в своей голове, хотя прошло почти 60 лет: прославленный герой с высшей военной наградой на шее, в накрахмаленной, оттопыренной сзади рубашке принимает поздравления своих товарищей.

Он отказался от комнаты на двоих, которую ему предложили. Он хотел оставаться с нами. И тогда рассказал нам историю всего, что с ним тогда случилось на острове. Он возвращался от нас и оказался возле батальонного командного пункта, бункера z.b.V. (zur besonderen Verwendung) - специального назначения", для расквартирования канцелярских кнопок [видимо автор так называет штабных работников - прим. переводчика]. Что делает ландсер, когда наступает тишина? Он спит!

Вдруг в бункере раздается взрыв, печка разлетается на куски, слышны крики раненых, а снаружи - звуки русской речи! Русские стоят наверху на блиндаже. Что делать? Ждать или выходить наружу? Выбрали последнее: ружейную гранату, которую мы носили в верхних карманах, достать, взвести, второй номер и пулемет MG-42 с лентой наготове - дверь распахнуть, одну гранату в проход, другую на крышу - взрыв. "Шприц"*** на крышу блиндажа - огонь! Все было проделано за считанные секунды. И тут в лесу между деревьями он остановился. Поднял пулемет - новую ленту, "Шприц" под руку и устремился в лес, открывая огонь, крича то ли от ярости, то ли от страха. Русские залегли - остановлены. И тогда уже подоспели остальные. Вдруг примерно в 150 метрах справа движение за деревом. Выстрел и пуля прошивает руку, приклад MG, попадает в грудь. Все!

Самое забавное в этой истории это то, что генерал, который 17 ноября 1944 года заподозрил его в трусости перед лицом врага сидел рядом с ним в батальонном бункере. Heinz сказал мне однажды: "Если бы с генералом что-то случилось или его бы не оказалось в тот момент в бункере, тогда я бы низачто не получил эту награду. А я ведь даже не знал кто был рядом со мной в бункере."

Через пару дней, 21 января 1945 русские уже стояли возле Bromberg'a. Нас перевезли через Берлин в лазарет "Gewerbe-Schule" в Ростоке. Мы оставались вместе примерно до конца февраля, затем меня отправили в роту выздоравливающих (Genesenden-Kompanie) в Берлин, потому что моя запасная 23-я рота в Sorau уже была в руках врага.

Мне больше не довелось слышать о Heinz'e Brodowski, родившимся 17 ноября 1919 года и жившем в Gelsenkirchen-Buer - Resse, Kreuzstr. 7., хотя свои адреса мы хранили. В середине 60-х я ездил по указанному им адресу. Это был шахтерский поселок с двухэтажными домиками. Было видно, что улицы в свое время сильно пострадали от бомб. Однако, в доме номер 7 меня никто не понял, рядом на улице тоже. Это было время иностранных рабочих на заводах металлургической промышленности. Я надеюсь, что он пережил конец войны. Я его любил как друга, он был отличным шахтером и настоящим товарищем.

Примечания переводчика:
* ландсер (Landser) - опытный боец-фронтовик в немецкой армии,
** "мороженное мясо" - медаль за Зимнюю кампанию на Востоке 41/42 годов,
*** "шприц" - "ствол", в данном случае пулемет.

Переводчик: Александр Прагер

http://www.weltkrieg.ru/memories/Brodowski/