"Зелені" повстанці

В конце 1918 года Украину захлестнула волна безвластия. Старая гетманская власть пала, а сменившая ее власть Директории Украинской народной республики (УНР) была слаба, не имела опытных политиков, администраторов, офицеров, не выработала четкой идеологии. Директория пришла к власти в результате всеобщего, стихийного восстания, которое, «выйдя из берегов», стало мешать установлению новой крепкой революционной власти УНР.

Жизнь в украинской провинции с декабря 1918 года оказалась под контролем сотни местных атаманов и батек, что руководили повстанческими, добровольческими, казацкими формированиями, набранными из крестьян. Эти отряды защищали интересы отдельной волости или села, иногда воевали между собой и против городов, где «сидела» враждебная крестьянам власть, от которой только и было «проку», что получать приказы и принимать карательные и реквизиционные отряды.

Начав с сельских «вождей», атаманы входили во вкус власти и претендовали, порой, уже и на всеукраинскую oвласть. Распадалась не только держава, но и армия УНР, которая состояла на 70% из крестьянских повстанческих отрядов. Атаманы не желали подчиняться, не хотели далеко удаляться от своих районов и идти на польский, белогвардейский или антибольшевистский фронты.

«Где собирается два украинца — появляется три гетмана», — гласила пословица. Так оно и получалось в 1918–1921 годах. Сельская Украина была поделена между несколькими десятками атаманов, которые мнили себя вполне независимыми и могли переходить от «петлюровцев» к «красным», а попробовав «красной власти», — снова к «петлюровцам».

«Там было сто двадцать правительств, и зажиточное крестьянство там развращено», — писал об Украине В. И. Ленин.

«Атамания» — период украинской истории, сходный с «Руиной» века семнадцатого, когда власть над селом перешла в руки атаманов, а Украина распалась на микродержавы, каждая из которых была не больше волости, однако называлась «республикой», имела свою «политику», «армию» и «фронт» — окопы вокруг села. Атаманы водили за собой «из огня да в полымя» слабо разбиравшееся в политике крестьянство.

Атаманы Ангел, Хмара, Зеленый, Лихо, Данченко, Козыр-Зирка, Полиенко, Биденко, Живодер, Савонов, Трепет и многие другие мечтали реализовать в Украине свое видение «воли и свободы». Это была своеобразная вождистская, народная элита, а «атаманская идея» заключалась в бесконтрольности местной власти и самоорганизации сел, что враждебны городской культуре и городской власти. В «атаманщине» заглавную роль играл «человек с ружьем», которому оружие открывало путь к вседозволенности. Большинство атаманов вышло из окопов мировой войны и дослужилось до унтер-офицеров и прапорщиков. Пройдя кровавую «школу» войны, они не могли привыкнуть к новой жизни, им хотелось опасности, и рука тянулась к оружию. В годы гражданской миллионы бывших фронтовиков испытывали «окопный синдром мировой войны».

Показательны судьбы претендентов на украинскую булаву: Емельяна Волоха, Ефима Божко и атамана «Чигиринской республики» Коцура.

1
В 1911–1914 годах в Харьковской школе живописи Раевской учился и «подавал надежды « сельский хлопец Омелько Волох. Ему постоянно не хватало денег на учебу, и пребывание в школе живописи часто прерывалось поездками на заработки, на сезонные работы в родную Кубань или на шахты Донбасса.

Необычный шахтер-художник был кряжист, обладал крутым нравом и богатырской силой. Уже через год учебы юношу заметили и за лучшие произведения на курсе наградили стипендией «в ознаменование 50-летия отмены крепостного права». И не беда, что молодой художник ходил в рваных сапогах и заношенном тулупе. У него, кроме комплексов, в голове роились мечты, связанные с повышенными амбициями. Он должен был завоевать эту жизнь!

Крестьянскому сыну открывалась дорога в художественную богему. Но Первая мировая война разрушила планы Емельяна Ивановича Волоха, который до художественной школы уже отслужил три года в артиллерийском гарнизоне Батуми, где был ротным писарем. Отправленный в запас в 1911 году, Волох был приписан к первому эшелону мобилизации, который разворачивался уже в первые часы мировой войны.

Фронтовая жизнь Волоха началась в августе 1914-го с победоносных боев за Галицию. В первый месяц боев он был тяжело ранен и награжден солдатским «Георгием» за храбрость. После выздоровления Волох как человек грамотный (церковно-приходская и художественная школы) был направлен в Киевскую школу прапорщиков. В 1915 году молодой прапорщик, едва оказавшись на фронте (в составе Сибирского полка воюет в Карпатах), был снова тяжело ранен, а за проявленную храбрость получил второго «Георгия» и чин поручика. На этот раз лечиться после тяжелого ранения его отправили в Петроград. Столица поразила свежеиспеченного поручика с художественным образованием. Он посещал Академию художеств, музеи... На какое-то время интерес к искусству вновь стал доминировать... Но его ждали окопы.

В 1916 году все повторяется снова... Едва попавшего на фронт Волоха находит шальная пуля. Его участие в «брусиловском прорыве», в Галиции, было оплачено кровью. Лечиться после тяжелого ранения его направляют в Харьков. В то время он еще не думает ни о карьере атамана, ни о революции, но и перестает мечтать о судьбе художника. Его производят в штабс-капитаны, и карьера офицера раскрывает перед ним безграничные возможности власти над солдатами, открывает перспективы дослужиться до полковника царской армии, получить за службу дворянство.

Но Волох не сумел обмануть свою судьбу... Он появился на свет в украинской станице Калниболото на Кубани в июле 1886 года в бедной батрацкой семье. В шесть лет потерял мать. В семь лет его отец — Иван Волох перевозит своих детей в Украину, на Донбасс, где устраивается работать на шахте. Живут Волохи в селе Белоцерковке, и детство Омельки проходит в подпасках и пастухах. В четырнадцать лет Омелько начинает работать в шахте на станции Ласкутовка и становится отгребщиком лавы.

В Центральном государственном архиве общественных и политических объединений (Киев) сохраняется обширная автобиография Волоха, написанная им уже в советской тюрьме в 1933 году. Недавний атаман силился в ней доказать, фальсифицируя события своей жизни, что «всегда был на стороне трудящихся, с большевиками».

О своей юности Волох пишет: «...местный поп завез меня в Харьков и отдал к живописцу-вывесничнику Бороздику «мальчиком» в науку на четыре года... Но строптивый Волох бежит от своего учителя и прибивается к новому художнику, у которого он выдерживает только пять месяцев...

С семнадцати лет Омелько пытался вырваться из «плена» шахты, убегах в Харьков и подолгу там жил, зарабатывая деньги изготовлением рекламных вывесок для магазинов. Но судьба снова и снова толкала его под землю, в шахту.

Февральская революция 1917 года для всех жителей Российской империи стала «водоразделом», рубежом, отделяющим порядок от хаоса, «старую» жизнь от «новой». Волох почувствовал в крушении законов, устоев и сословий возможность подняться на вершину перевернутой пирамиды иерархии. Как пишет сам Волох, революцию он отметил, «выйдя на улицу и приколов рядом с Георгиями красную ленточку».

С апреля 1917 года он с головой уходит в революцию, избирается заместителем председателя полкового комитета. [203] Как делегат полка Волох попадает в Петроград, где в Таврическом дворце, на военном съезде, выступает за прекращение мировой войны любыми путями. В столице он знакомится с лидерами большевиков, причем весной — летом Семнадцатого Волох (как он сам утверждает в автобиографии) целиком и полностью разделяет их взгляды.

За поддержку лозунга «Долой войну» Волох попадает в изоляцию в офицерской среде Сибирской стрелковой дивизии, его называют «немецким шпионом», «предателем». Военный комиссар Временного правительства Борис Савинков своим приказом снимает офицера Волоха с должности комбата и отправляет в Харьковский запасной полк. Казалось, путь Волоха уже определен ленинскими «Апрельскими тезисами» и «зудом революционности», но Омелько был еще и потомком запорожских казаков, что переселились на Кубань, и их образы витали вокруг его изголовья, когда он засыпал.

В августе 1917 года в Харькове Волох знакомится с деятелями украинского движения, сторонниками Центральной Рады, и выбирает путь борьбы за украинскую независимость. К революционным «кругам» его подтолкнуло еще и новое назначение на место службы в далекий Иркутск. Он не хотел менять Украину на Сибирь и практически с сентября 1917 года становится офицером-дезертиром, который не выполнил приказ и не прибыл к новому месту службы. Отныне ему стало не по пути с Временным правительством.

Осенью 1917 года он возглавит 234-й запасной полк, который решено было украинизировать и создать на его базе 2-й украинский запасной полк. По соглашению между харьковскими большевиками и сторонниками Центральной Рады в конце октября 1917– го Волох становится военным комендантом губернского Харькова. Эту должность он занимал около месяца. Но ответственная и сложная работа коменданта была не его стихией. Вскоре Волох избирается командиром 2-го украинского полка, который стал ядром украинского гарнизона Харькова. Под его началом харьковские части сражаются против «корниловцев» под Белгородом.

В середине декабря 1917 года в Харьков проникают и там утверждаются воинские контингента Советской России под командованием В. Антонова-Овсеенко, Муравьева, Ховрина, Сиверса, Егорова. Советские войска немедленно приступили к захвату государственных учреждений и разоружению украинских частей. Особенно «отличился» креквизициями и арестами «питерский матросско-рабочий» отряд Ховрина. Однако при первом столкновении с гайдамаками отряд разбежался и занялся обыкновенным грабежом, а позже самоликвидировался.

Многих .удивляла в те критические дни полная пассивность Волоха как командира украинских сил Харькова. Казалось, он тогда никак не мог решить, на какой «цвет» ставить — «красный» или «жовто-блакитний».

 

Помощь Волоху могла прийти от местных харьковских большевиков, которые добивались от «красных российских командиров» отказа от военных действий против Харьковской Украинской Рады. Члены Рады и Харьковского Совета объединились в ревштабе, стремясь найти мирный компромисс. Однако в конце декабря 1917-го Сивере захватил украинские броневики и арестовал украинского коменданта города Чеботарева и члена Рады Павленко. Местные большевики во главе с Артемом настояли на освобождении заключенных. Они потребовали удаления из города отряда Сиверса, штаб которого превратился в «судилище и место казни» для сотен горожан. Идя на коалицию с Радой, местные большевики продлили «двоевластие» в Харькове еще на несколько дней.

Но 10 января 1918 года, во время большевистского переворота в Харькове, 2-й украинский полк Волоха был разоружен, не оказав сопротивления. Волох вместе с другими полковыми офицерами в момент разоружения полка, находился в городском театре на спектакле «Запорожец за Дунаем». Разоружением руководил Виталий Примаков, который из части разоруженных солдат Волоха (300 человек) вскоре создал полк «Червоного козацтва». Остальные 700 солдат полка, которые отказались вступать к «красные» части, были распущены по домам. А Волоху удалось скрыться. С полусотней солдат и офицеров полка он выехал из Харькова в Полтаву, где еще сохранялась власть УНР.

В Полтаве Волох начал формировать новую часть для борьбы против «красных». К своему маленькому отряду он присоединил юнкеров из Полтавской и Чугуевской школ, казаков 5-го украинского конного полка. Этот сводный полк Волох назвал «Гайдамацкий кош Слободской Украины». Этот кош, сформированный из добровольцев, в начале 1918 года стал одним из лучших подразделений в украинской армии.

Симон Петлюра, который к тому времени остался «безработным» и был снят с поста военного министра (секретаря) УНР, начал собирать добровольцев в Киеве, для вступления в Кош Слободской Украины. Уже тогда была создана форма «слободских гайдамаков», или «красных гайдамаков», — желтые кожухи, папахи с красными шлыками, красные штаны, кавалерийские карабины.

Во второй половине января 1918 года гайдамаки Волоха вели упорные бои за Полтаву и станцию Гребенка. Однако остановить наступление советских войск они были не в силах.

28 января на антибольшевистский фронт прибыл Петлюра. После короткого совещания с командирами гайдамаков он становится командиром Коша Слободской Украины, а Волох довольствуется только званием куренного атамана. В эти январские дни крепнет привязанность Петлюры к своему атаману, которая в 1919 году не раз сыграет роковую роль в судьбе будущего диктатора Украины. Хотя уже тогда Волох проявлял свой необузданный нрав и чрезмерное честолюбие.

Из 400 гайдамаков под началом Волоха остается только половина. Фактически кош в 400 штыков и сабель противостоял советской армии Муравьева, которая насчитывала более 3300 бойцов. Выдержав бои за Яготин и станцию Кононовка, курень Волоха отступил на Киев. На станции Дарница Волох разоружает восставших против Центральной Рады солдат украинского полка. Этот полк был разогнан, а в виде трофеев Волоху досталось 8 пушек и 2 тысячи винтовок.

В то время как гайдамаки пытались не допустить «красных» к Киеву, в столице Украины началось большевистское восстание рабочих заводов и железнодорожных мастерских. Восставшие захватили пригороды Киева, Подол, часть Печерска, несколько раз врывались в центральную часть города. С большим трудом сторонникам Центральной Рады удавалось отбивать наскоки отдельных отрядов восставших и удерживать контроль над центром Киева.

Курень Волоха был вынужден с боями прорываться через восставшие пригородные рабочие слободки к центру столицы. Прорваться в центральную часть Киева Волох смог только после боя за цепной мост через Днепр, который обороняли восставшие рабочие. На этом мосту под пулеметным огнем в одной цепи бежали атаман Волох и атаман Петлюра. Они были еще ровней, и оба считали, что от захвата моста через Днепр зависит судьба Украины. Симон Иванович тогда приметил высокого и храброго атамана, что лез под пули и добровольно передал ему командование гайдамаками. Потом еще долго Петлюра обманывался относительно этого атамана, не забывая совместно пережитых боев на мосту, боев за «Арсенал».

2 февраля части Волоха были брошены на подавление восстания на заводе «Арсенал». Петлюровские и волоховские отряды существенно изменили расстановку сил в пользу УНР. На следующий день после прибытия гайдамаков закончилась шестидневная оборона завода. «Арсенал» пал. Отряд Волоха участвовал также в подавлении восстания рабочих киевских железнодорожных мастерских, а с 3 по 8 февраля 1918 года принимал участие в обороне Киева от наступавших «красных» войск Муравьева. В автобиографии же Волох пишет о том, что, будучи «тяжело раненным», не сражался то года против большевиков. В действительности он оборонял центр города. Однако силы были явно не равны, поскольку лидеры Центральной Рады не прибегли к всеобщей мобилизации горожан... Киев обороняли в основном добровольцы. Войска УНР были вынуждены покинуть город и пробираться по Брест-Литовскому шоссе на Житомирщину. Прикрывая отступавших, последним шел отряд Волоха.

После заключения Брестского мира, для оказания военной помощи в борьбе с «красными», правительство УНР в качестве союзников приглашает австро-немецкие войска. Немецкие и украинские части устремились к Киеву. Подполковник Жуковский — военный министр УНР, стремясь сохранить малочисленные украинские войска (около 6 тысяч человек), предлагает немцам первыми двинуться на штурм Киева. Однако Волох думал иначе, он не мог смириться с потерей своей «исторической роли», не хотел отдавать «пальму первенства» в столь ответственном деле немцам.

Во главе группы офицеров Волох окружает министерский вагон и, угрожая открыть по нему пулеметный огонь, требует пустить гайдамаков в авангарде наступавших. Его угрозы возымели действие, и гайдамацкий отряд двинулся на Киев первым. На сей раз Волоху повезло. Накануне, опасаясь нападения австро-немецких войск, «красные» покинули город, и Волох одним из первых как триумфатор въехал в столицу.

Отряд Волоха был переформирован в 3-й гайдамацкий полк, в котором его назначили начальником трибунала. Пользуясь предоставившейся возможностью, он сполна отомстил большевикам за все перенесенные им лишения последних месяцев.

После гетманского переворота, в апреле 1918 года, в Украине к власти приходят буржуазия и старое офицерство. Но Волох и при новой власти оказывается в фаворе. Он получает по военному ведомству чин значкового сотника. Но этого ему было явно недостаточно... Уже летом он, очевидно, связывается с участниками заговора против гетмана — украинскими социалистами, и получает от них задание готовить восстание на Харьковщине против гетманской власти.

Объявившемуся в Харькове Волоху грозит арест как «революционеру». И он скрывается в районе городка Старобельска, близ Луганска, где в тот период располагались военные части, недовольные гетманом.

В августе 1918 года недалеко от Старобельска, в Ровеньках, восстает гетманский полк имени К. Гордиенко, однако выступление было подавлено, его организаторы расстреляны. Очевидно, Волох был одним из организаторов этого восстания. Опасаясь розыска причастных к мятежу офицеров, Волох возвращается в Киев. Деятели подпольного Украинского Национального Союза вновь отправляют его на Восток Украины, в Валуйки, где в то время стоял 3-й гетманский полк, в котором были сослуживцы Волоха. Его задача — склонить 3-й полк в восстанию...

В середине ноября 1918 года украинские социалисты в районе Белой Церкви поднимают восстание против гетманского правления. Вскоре восстание охватывает всю Украину, к нему присоединяются воинские формирования гетманской армии. Волох со своими единомышленниками арестовывают командира 3-го полка Сильванского, чтобы возглавить эту часть.

Омелько Волох надеялся возглавить восстание на Харьковщине и Луганщине, стать «новой властью» Восточной Украины. Однако 17 ноября полковник гетманской армии Болбочан захватывает все государственные и военные учреждения Харькова и провозглашает присоединение губернии и местного гарнизона к восставшим.

 

Правительство восставших — Директория УНР — в знак признательности назначает Болбочана командующим Левобережным фронтом и всеми войсками восставших, что находились на Левобережной Украине. В условиях царившего в регионе хаоса полковник Болбочан становится хозяином Восточной Украины.

Полк Волоха также стремился принять участие в харьковском перевороте, однако при приближении к городу он был остановлен все еще находившимися в Украине немецкими войсками. Пришлось отказаться от похода на Харьков и отступить на станцию Сватово.

Главком Болбочан стоял на самых «правых» позициях среди группировок «новой власти» — Директории. По его приказу были разогнаны Советы и профсоюзы Харькова; в полках Болбочана продолжало служить гетманское офицерство, которое, несмотря на запрет властей Директории, продолжало носить старые погоны и знаки отличия. Полковник с презрением относился к «выскочкам из простонародья» и революционным социалистам. Он отдает приказ Волоху, стремившемуся занять его место, вернуть полк в район его прежнего расположения, а командование этим полком передать арестованному полковнику Сильванскому. Этот приказ, а также удачливость конкурента «на власть» сделали Волоха личным врагом Болбочана.

Он не подчиняется главкому и начинает в районе Сватово — Попасная разоружать уезжающих на родину немецких солдат (у них отобрали около 10 тысяч винтовок и две пушки). Атаман Волох пытается в районах западнее Луганска утвердить свою власть, но из Луганска на Дебальцево двинулись белоказаки, а с севера — отряды Красной Армии под командованием левого эсера Сахарова. С юга Волоха беспокоили своими наскоками махновские отряды.

В это время Симон Петлюра, главком армии УНР, ищет выход из кризисной ситуации «войны против всех». Он приказывает Болбочану связаться с донским атаманом с целью заключения военного союза против большевиков. Однако глава Директории Винниченко и премьер УНР Чеховской выступали против всяких союзов с «белым Доном», и Петлюре приходилось подготавливать переговоры в строжайшем секрете, передавая приказы устно. Для противников союза с «белым Доном» переговоры с казаками должны были выглядеть как инициатива Болбочана. Болбочан, «проглотив наживку», вскоре был арестован за «буржуазную политику» и «заигрывание с Доном».

Во время этих тайных интриг Болбочан приказывает Волоху, полк которого стоял в Бахмуте, ближе всех к передовым частям донских казаков, начать переговоры с командирами казаков для обмена делегациями. Но тот категорически отказался выполнить приказ. Волох, в силу своей «революционной сознательности», тогда враждебно относился к «белоказакам» как к «душителям революции». Отказ командира полка подчиняться вызвал резкую реакцию Болбочана: он заявил, что Волох — «большевик» и подлежит аресту. Но приказ Болбочана не так просто было выполнить. Волоха окружали преданные бойцы, спаянные боями и реквизициями, любившие своего командира за то, что он закрывал глаза на многое, когда нарушалась воинская дисциплина.

А между тем власть Болбочана в эти дни сокращалась как «шагреневая кожа». Красная Армия, захватив в январе 1919 года Харьковщину, вынудила части Болбочана отойти на Полтаву. Полк Волоха, оказавшись в окружении, прорывается на станцию Лозовая. Пробившись через махновский район, гайдамаки Волоха оказываются в Полтаве, а потом отходят дальше на запад — в Кременчуг.

В Кременчуге Волох с несколькими десятками гайдамаков арестовывает главкома Болбочана по приказу Директории. Волоху удается захватить Болбочана в его же штабном вагоне вместе с корпусными полковниками Дубовым, Сильванским, Заградским и Гайденрайхом. Арестованные были переправлены в Киев, в распоряжение Головного атамана. Интересно, что Болбочан таким же образом планировал арестовать Волоха, однако опоздал на несколько часов.

Уже в советское время Волох говорил об «аресте реакционера Болбочана» как о своей главной заслуге перед революцией. В автобиографии он пишет, что «сам, исходя из своих убеждений, арестовал Болбочана... тихо и без одного выстрела», полностью умалчивая о соответствующем приказе Петлюры. Волох утверждает, что к аресту Болбочана его подтолкнуло стремление предотвратить «сползание» к реакции в войсках.

После ареста Болбочана 25 января 1919 года Волох занимает должность арестованного — становится командиром Запорожского корпуса армии УНР. Он сообщает Петлюре: «Современное положение заставило меня арестовать атамана Болбочана с его штабом и вступить во временное командование Запорожским корпусом. Арест был произведен в связи с неудачами под Полтавой, а также недоверием запорожских войск к нему за его ориентацию на Дон». Эта телеграмма — сплошной вымысел. Ведь Петлюра сам приказал арестовать Болбочана...

Волох торжествовал: наконец-то свершилась его мечта стать генералом! Но через несколько дней, после пьянки в честь нового назначения, Волох заболевает тифом и на полтора месяца выходит из строя. Что это были за месяцы! В феврале 1919-го решалась судьба Украины и Директории. Для украинского войска этот месяц был роковым. Большевики захватили Полтавщину, Киевщину, Екатеринославщину. Развал армии и тыла, хаос в экономике, отсутствие союзников — все это привело к потере столицы, к кризису власти, к развалу коалиции Винниченко — Петлюра.

Директория то просила помощи у Антанты, то безуспешно заигрывала с Москвой. Тиф, отсутствие вооружения, продовольствия, некомпетентность командования приводили к переходу целых полков на сторону «красных», способствовали стихийной демобилизации, бегству с позиций. Некоторые части переходили к самоснабжению, что иногда напоминало грабеж.

Петлюра тогда полагался на Волоха, как на воина-демократа, социалиста, достойного доверия. Он доверил Волоху щекотливое дело ареста командующего Болбочана, который раздражал социалистическое правительство своей независимостью, симпатиями к белогвардейцам, разгромом рабочих организаций.

Возможно, Болбочан проводил антипетлюровскую агитацию в частях и хотел вывести свой корпус на юг, к Одессе, на соединение с французскими и белогвардейскими войсками. Так или иначе, Петлюра приказал не только арестовать Болбочана, но и расстрелять его на месте. Однако Волох, побоявшись ответственности, тайно отправляет арестованного Болбочана в Киев.

Продолжительная болезнь Волоха поставила Запорожский корпус на грань краха. Против Петлюры восстали атаманы Зеленый в Каневе, Григорьев на Херсонщине, Коцур в Черкассах. «Запорожцам» пришлось вести борьбу против своих же украинских крестьян. Корпус не смог сдержать наступление «красных» на рубеже Днепра и отступил в северные районы Херсонщины, оказывая большевистским частям незначительное сопротивление. Корпусом временно командовал атаман М. Данченко, человек безвольный, «авантюрный», слабо разбиравшийся в военных вопросах. Распад корпуса особенно усилился после перехода соседних частей атамана Григорьева на сторону «красных».

В середине марта 1919 года Волох возвращается к командованию Запорожским корпусом. За время болезни он многое передумал и пересмотрел. Комкор почувствовал силу Красной Армии и слабость Директории, а потому и решил быть на стороне победителей, искать союза с недавними врагами и просить новые посты за свое предательство.

К этому времени Петлюра, став главой Директории, создал «правое» правительство из федералистов и социал-самостийников, которое было собрано для того, чтобы «понравиться» странам Антанты и обрести в их лице союзников. «Левый» украинский социал-демократ В. Винниченко был изгнан из Директории за просоветские взгляды. Тогда же 1-я советская армия Украинского фронта ударом на Жмеринку полностью отрезала Запорожский корпус (Южную группу войск УНР — 22 тысячи бойцов) от основной массы войск УНР.

Оказавшись в окружении, командиры и солдаты пришли в отчаяние, не зная, что предпринять. Для Волоха выход был ясен — перейти, по примеру атамана Григорьева, на сторону «красных». Он организует в своем корпусе просоветский ревком Южной группы на Южном фронте войск УНР (ревком находился в Вапнярке).

Созданным Волохом ревкомом номинально руководил большевик Рыбик. В ревком, куда поначалу вошли атаманы Осмядовский, Загородский, Донич-Донченко, заявил о своей поддержке Украинской советской республики и объявил о совместном с Красной Армией походе против буржуазии. Волох уже видел себя командующим всех «красных» украинских частей, в том числе и войск Украинского фронта, что еще вчера воевали против Запорожского корпуса.

Крестьянский парень Омелько Волох был не только хитер, но и наивен. Все места в советском руководстве были уже поделены, и командующий Антонов-Овсеенко вовсе не «горел желанием» уступать свой пост мало кому известному петлюровцу Волоху.

Волох же стремился к переговорам на «высшем уровне» — с Советом Народных комиссаров Советской Украины. Он был согласен принять в свои части комиссаров, предлагал поставить военную задачу его корпусу, чтобы добить недавних единомышленников — петлюровцев. Комкор стремился поскорее объединиться с частями Красной Армии, надеясь, что его заметят и вознесут на большевистский Олимп.

21 марта 1919 года Волох распространяет среди солдат Запорожского корпуса Универсал (Манифест) с призывом перейти на сторону Красной Армии и поддержать советскую власть в Украине. Чтобы повести «запорожцев» за собой, Волоху пришлось обманывать своих подчиненных. Так, он заявил, что получил информацию о перевороте в Ставке украинских войск и Директории, что главный атаман Петлюра арестован, а лидер Директории Винниченко и армия УНР присоединилась к Красной Армии. Выдавая себя за большевика, он «признался», что сам хотел, еще два месяца назад арестовать Симона Петлюру и перейти к «красным».

 

В то же время Волох связался с украинскими эсерами, «независимыми» украинскими социал-демократами, большевиками Правобережной Украины. Вапнярский ревком стремился утвердить себя как «правительство», объявил войну Директории и стал искать контакты с правительством Советской Украины. Но неожиданно для Волоха подконтрольный, казалось бы, ему ревком избрал командующим своим «советским войском» — Запорожским корпусом Федора Колодия, дворянина, опытного военачальника, который закончил Академию генерального штаба и был генералом еще с 1916 года.

Волох сразу же стал конфликтовать с Колодием, заявив, что последний — «скрытый белогвардеец», хочет завлечь корпус в район, занятый интервентами, а затем сдать его в плен врагу. Интриги Волоха принесли желаемый результат: Колодий был отстранен от командования, и Волох вернул себе власть над «советским запорожским войском».

Вызвав офицеров Запорожского корпуса в штабной вагон, Волох окружил вагон личной охраной и направил на него несколько пулеметов. Под страхом немедленного расстрела, он принудил офицеров корпуса, загнанных в ловушку, подписать свой Универсал о союзе с Красной Армией.

Но не долго он торжествовал...

Через несколько дней выяснилось, что советское руководство вовсе не приняло в расчет «атаманское раскаяние» и заверения Волоха в преданности. Командование Красной Армии предложило без каких-либо условий сдать все оружие корпуса, сменить командный состав и развести «запорожцев» по отдельным соединениям. Волох еще не успел решить, как отнестись к этому демаршу большевиков, когда выяснилось, что два куреня «запорожцев» уже перешли на сторону «красных». В этих куренях чекисты немедленно расстреляли офицеров, арестовали недовольных солдат и распределили остальных «запорожцев» по отдельным советским полкам.

Узнав обо всем этом, Волох потерял самообладание и впал в панику. Он понимал, что «красные» его немедленно расстреляют, окажись он на советской территории. Бросив корпус, с несколькими доверенными лицами Волох уехал в Бирзулу (Котовск), надеясь «договориться» о союзе с французскими частями, что занимали Причерноморье. Однако связь с командованием интервентов через Бирзулу была прервана. Несмотря на отсутствие каких-либо договоренностей с «французами», Волох решает увести окруженный «красными» корпус в занятую французами Одессу.

Офицеры Запорожского корпуса почувствовали себя заложниками бездарного и непредсказуемого командующего-авантюриста. Волох успел вывести части на одесское направление, однако с севера, востока и юга все пути были перекрыты «красными» и частями атамана Григорьева, который тогда «верой и правдой» служил большевикам. Кольцо окружения сужалось. Единственный путь спасения вел на запад, к Днестру, к румынской границе.

Командиры «запорожцев» в момент отъезда Волоха в Бирзулу решают самостоятельно искать выход из ловушки. Часть корпуса (пять полков) пытается пробиться на юг. У Балты «запорожцы» громят отряды григорьевцев. Однако сильный заслон у станции Раздельная и сообщение о захвате атаманом Григорьевым Одессы вынуждают окруженных повернуть на Тирасполь.

В это время недалеко от Тирасполя, в Бирзуле, Волоха арестовывает «отдельная группа» украинских войск, во главе с атаманом Трифоном Янивым. Этот атаман, решив заманить Волоха в расположение своей группы, заявил, что поддерживает волоховский Универсал. Явившийся к «союзнику» на переговоры Волох был арестован.

Наиболее преданные Волоху части — «Червоны гайдамаки» и «Куршь Холодного Яру» — потребовали немедленного освобождения Волоха. Но в Бирзуле он предстал перед судом украинских командиров, на котором присутствовал товарищ министра иностранных дел УНР Бачинский. Волоха сняли со всех должностей и вынудили подписать обязательство больше не вмешиваться в военные и политические дела. Сторонники Волоха были разоружены и рассредоточены по частям. Командиром Запорожского корпуса избрали инициатора выступления против Волоха — полковника Дубового.

В начале апреля 1919 года Дубовой решает вывести остатки Запорожского корпуса через Румынию в западные районы Украины, надеясь воссоединиться на границе Румынии и УНР, в Подолье, с войсками Петлюры. Между тем разжалованный в простые гайдамаки Волох не унимался и призывал «запорожцев» не переходить в Румынию, ругая последними словами новое руководство корпуса. Не раз изменивший Родине, он обвинял Дубового в «продаже Украины», в связях с «румынской буржуазией», заявлял, что в Румынии гайдамаки окажутся в лагерях для военнопленных. Дубовой приказал игнорировать выступления Волоха, а гайдамаки освистывали агитационные речи Волоха, в которых он снова ратовал за переход на сторону Красной Армии. Но сам-то Волох не пошел сдаваться «красным». Он прибился к штабному эшелону «запорожцев» и одним из первых переехал через румынскую (молдавскую) территорию в Галицию, где находились украинские войска.

Румынские власти после консультаций с представителями Антанты пропустили «запорожцев» (около 8 тысяч человек) через Молдавию, предоставив им 80 железнодорожных эшелонов, но разоружив корпус. Большое количество винтовок, пулеметов, пушек было потеряно для украинского войска. Таким оказалось следствие шатаний атамана Волоха, следствие потери драгоценного времени, отказа от контрнаступления и даже обороны. Развал Днепровского и Южного фронтов армии УНР в январе — марте 1919 года был делом рук атаманов, в том числе и Волоха, атаманов, которые хотели купить себе «гетманскую булаву», предавая Украину и своих боевых товарищей. Не повезло Украине с атаманами...

Виктор Савченко

 

ССылки вот 1- http://gerodot.ru/viewtopic.php?f=61&t=13621
2-http://www.dw-world.de/dw/article/0,,1544740,00.html

 

Как говорил один киногерой: "Туда ехали за ними гнались,
обратно едут опять за ними гонятся. Какая у людей интересная
жизнь." А нет таких же подробностей о банде Ангела?.

 

Атаман Ангел:
Евгений Петрович Ангел происходил из болгарского рода Ангеловых (по мнению некоторых исследователей, он приходился далеким родственником знаменитой прорицательнице Ванге, хотя фамилия Ангеловы – очень распространена в Болгарии). Предки Евгения Ангела перебрались на территорию Украины в начале XIX века – во время русско-турецкой войны 1828 года. Его поселился на Черниговщине, а отец служил егерем у помещика Василия Тарновского – того самого Тарновского, который в своем имении в Качановке создал во второй половине XIX века настоящий кружок передовой украинской мысли. Здесь собирались в разное время Тарас Шевченко, Марко Вовчок, Пантелеймон Кулиш, Николай Ге, Илья Репин, Николай Костомаров… Тарновский издал за свои средства альбом офортов Шевченко, всячески содействовал развитию украинской культуры, слыл известным коллекционером и меценатом. Не удивительно, что дух украинофильства попросту пропитал местное население. И Евгений Ангел с детства воспитывался в украинском национальном духе – отец Евгения свято чтил память о Василии Васильевиче Тарновском (который скончался в 1899 году).

Сам Евгений родился в маленьком селе Власивка – ныне Ичнянского района Черниговской области. Власивка – это соседнее с Качановкой село. Сегодня в нем проживают 188 человек. И вряд ли сейчас в селе вспоминают о своем знаменитом земляке – в годы советской власти имя Ангела пытались вытравить и уничтожить.

Евгений Ангел получил неплохое образование дома – для сельской местности оно было более чем достаточным, чтобы претендовать на вступление в кадетский корпус, а позже – министерское училище. В самом начале Первой мировой войны Ангел был призван в действующую армию и окончил школу прапорщиков. Пришлось понюхать пороху и повоевать на фронте.

В 1917 году 20-летний Ангел бросил армейскую службу и вернулся домой в чине поручика. Первый биограф Ангела, подполковник Армии УНР Михаил Середа, в 1930 году писал на страницах «Літопису Червоної Калини»: «В его черных больших глазах всегда пылали огоньки неисчерпаемой энергии и решительного характера. Его жилистая, подвижная фигура всегда находилась в напряжении всех мускулов, требуя постоянно острых впечатлений и изменчивых движений. Был одет как кавказский ингуш – в черную шерстяную бурку, островерхую черную папаху и кавказские шерстяные сапоги, снизу обшитые белой кожей». Середа характеризовал Ангела как «сознательного украинца и националиста», человека неисчерпаемой энергии, талантливого конспиратора.

Ангел в 1917 году выступал уже с позиций раннего национализма, сформированного Николаем Михновским в начале ХХ века и выраженного в «Декалоге». Против националистических воззрений постоянно выступали левые деятели времен Центральной Рады. В частности, Владимир Винниченко обрушился на Ангела с резкой критикой, обвиняя его в антисемитизме и русофобии. Ангелу приписывали расстрелы евреев и уничтожение целых эшелонов с представителями еврейской и русской национальностей на Черниговщине. Ни один из этих фактов никогда не был доказан.



Летом 1918 года Ангел вступил в состав Украинского Казачества Черниговщины, в частности, возглавил казацкие отряды в родном Ичнянском уезде. Как и в случае с Нестором Махно, движение Ангела приобрело на первых порах социальный характер – казаки не довольны политикой гетмана Скоропадского, возвращением крупных помещичьих наделов, появлением латифундий. Но если Махно был анархистом-интернационалистом, то у Ангела была собственная националистическая платформа. Диверсионно-саботажные акции переросли в настоящее народное восстание после того, как гетман Скоропадский объявил о федеративном договоре с Россией.



17 ноября 1918 года – через три дня после объявления Акта о федерации, а также через два дня с момента восстания Директории – Ангел прибыл в Чернигов, где в квартире ровесника Ангела черниговского атамана Степана Нагорского собрались также сотник Борис Палий, «адъютант его превосходительства» Сергей Сидоренко, и будущий герой романа Николая Островского «Как закалялась сталь» Семен Голуб. Было решено создавать повстанческие отряды и идти в леса. Сотник Палий возглавил Серую дивизию, в которой наблюдалась некая дисциплина и организованность. Сидоренко возглавил Черниговский конный полк. Евгений Ангел возглавил Курень Смерти имени Кошевого Ивана Серко. Начальником штаба Куреня Смерти стал Семен Голуб.



Важный момент – атаманам было к тому времени по 20 с небольшим лет! Не старше были и многие деятели в Киеве. Премьер-министру Всеволоду Голубовичу было в 1918 году 24 года, заместителю Михаила Грушевского по Центральной Раде и одному из лидеров партии эсеров Николаю Шрагу – 18. Стоит ли удивляться тому, что Киев в 1919 году брал 24-летний Николай Щорс, которому приходилось воевать в частности с 22-летним земляком Евгением Ангелом? Даже Нестору Махно в 1918 году было лишь 29! Революцию вершили молодые. «Парень, презирающий удобства, умирает на сырой земле». «И девушка наша в походной шинели горящей Каховкой идет»… Сегодня мы не задумываемся над тем, насколько молодыми были герои революции и гражданской войны. «Політичні наші діти запосіли три повіти», – пелось в популярной в ту пору песенке.



Ангел сотоварищи издал прокламацию: «Вокруг Украины враги. Весь мир восстал, чтобы уничтожить наш край, наш народ. На наших границах – враждебные нам воска: румыны, поляки, французы, англичане, а большевики прутся в самое сердце Украины и хотят уничтожить наш народ. Они хотят не только разграбить добро нашего народа, но и хотят украсть его душу. Это самый страшный враг, так как он польется темнотой нашего народа. Мы снова, как и год назад, стоим над пропастью, снова помещики разбиты революционными войсками и большевики, во время освободительного движения не принимавшие активного участия в борьбе против гетмана, хотят провоцировать наших деятелей, наше правительство. Гетьманцы целыми группами записываются в большевистские войска и натравливают последних на нас, так как хорошо знают, что пока будет существовать Украинская Республиканская Армия, они не смогут одержать победу над нами. Крестьяне и рабочие! Неужели вы верите тем, кто пришел на готовое, или тем, кто лили кровь за Волю и Землю. Что будет, если снова мы упадем, если наша Республиканская Армия будет разбита? На кого вы будете опираться, у кого будете искать защиту от гетманских шомполов и расстрелов? Республиканская Украинская Армия есть мощь и сила Украины. Идите туда все! Выгоняйте своих сыновей, ведь лучшая жизнь добывается в борьбе. Записывайтесь в Курень Смерти имени Кошевого Ивана Серко, так как у него великая цель – уничтожить врага. Все, кто идет против поляков, англичан, французов, записывайтесь в Курень имени кошевого Ивана Серко. Все, кто действительно желает добра, воли и земли Украинскому народу, записывайтесь в Курень Смерти. Все, кто хотят уничтожать врагов Украины – записывайтесь в Курень Смерти. Одно из двух – или добудем волю Украины, или со славой погибнем. Записываться можно в Штабе Куреня в Комиссии по вербовке казаков для Куреня Смерти (Коммерческая школа)».



Первая акция Ангела и Палия – «переворот» в Конотопе. Действуя от имени Директории, Ангел арестовал местную гетманскую администрацию и провозгласил свою власть в городе. Ичня, Прилуки, а позже и Чернигов признали новую власть. Ангел стал популярным в народе – не в последнюю очередь благодаря внешнему обаянию и успеху у женщин. Начались реквизиции, мобилизация, пропагандистская деятельность, вследствие чего в короткое время Ангел создал многотысячный конный отряд.



В самом начале 1919 года Ангел поехал в Киев и встретился с Симоном Петлюрой – начальник охраны Петлюры и по совместительству начальник контрразведки Николай Чеботарив вспоминал, что именно он устраивал эту встречу. Но согласованного сотрудничества не вышло.



Буквально спустя несколько дней после встречи Ангел решил разоружить и ограбить немецкие отряды, которые формально сдались в плен и ждали отправки в Германию. Это вызвало негодование у Петлюры. В то же время Винниченко донесли о том, что Ангел ограбил эшелон с евреями. Директория решила, что Ангел должен быть отстранен от командования и арестован.



Ангел выступил перед казаками и предложил всем желающим воевать самостоятельно – без покровительства из Киева. Часть казаков ушла в армию УНР, около 400 конных воинов остались с Ангелом. Ангел продолжал боевые операции на Черниговщине, иногда совершал рейды в Полтавскую губернию – в Лохвицу, Лубны, также его бойцы воевали в нынешней Киевской области (до 20-х годов левый берег Днепра – в том числе Дарница, Русановка, Троещина – принадлежали Черниговской губернии и некоторое время были зоной контроля атамана Ангела).



25 февраля 1919 года Ангел совместно с атаманами Иваном Гонтой и Черной Марусей разгромил большевиков под Ичней. 18 марта был освобожден Ичнянский уезд. 23 апреля 1919 года Ангел специальным постановлением Реввоенсовета был объявлен вне закона. На Ангела началась охота. К маю у него осталось только 60 бойцов. С этими силами он совершил переправу и примкнул в районе Триполья к атаману Зеленому. Между Бердичевом и Казатином они разгромили превосходящие по численности войска Красной Армии…



Но в декабре 1919 года в районе Бердычева Ангел попал в засаду. Арестованный, после продолжительных пыток он был расстрелян чекистами. Хотя по другим данным (в частности, данные Николая Чеботарива), Ангел умер от тифа.





Советская власть подвергла репрессиям всю семью Ангела. Его младший брат Александр был сослан в Сибирь и жил там под вымыленной фамилией. В Тюмени до сих пор живет родная племянница атамана Ангела, которая оказалась единственной хранительницей семейного архива и семейных преданий.

 

що до Ангела та інших отаманів рекомендую почитати цю гілку http://forum.milua.org/viewtopic.php?f=2&t=2303

 

Спасибо Рональд. Выходит Ангел был и не бандит
вовсе, а идейный. Все пошел читать по ссылке
Николаускасса.

 

"это не есть факт, месье Дюк" (С) "Корона Российской Империи..."
Волох не был казаком. Он - ИНОГОРОДНИЙ, несмотря на украинские корни. Дед его перебрался на Кубань после отмены крепостного права, и действительно - и дед и отец жили в наймах, батрачили у казаков. Что поделать, по тогдашним законам в казачьих областях "мужичью, хамселам" собственной земли не полагалось: либо плати аренду (немалые деньги), либо ремесленничай, либо батрачь.

 

"Жизнь в украинской провинции с декабря 1918 года оказалась под контролем сотни местных атаманов и батек, что руководили повстанческими, добровольческими, казацкими формированиями, набранными из крестьян. Эти отряды защищали интересы отдельной волости или села, иногда воевали между собой и против городов, где «сидела» враждебная крестьянам власть, от которой только и было «проку», что получать приказы и принимать карательные и реквизиционные отряды. "



Сто процентов.Я когда-то расспрашивать своего деда про войну и революцию.(малый был , насмотрелся разных фильмов)Говорю дед, как проходила революция с в селе, он -" та яка там революція, може де і була а в селі нічого небуло, жили як і раніше" А вы принимали участие в войне, -да каже, було повстання в селі, не пускали червоних в село, -а з чем же вы воевали,- я взяв лопату, невийти було неможна, заставляли всіх. Кожен день в селі власть мінялася, і всі хто проходив через село обявляли мобілізацію.З одною мобілізацією забрали і мене, служив у Махна та недовго, втік при можливості.Кем же вы были, -та був їздовим.
Вот теперь и думаю, у кого мог служить дед у Махно, Григорьева,Зелёного кто мог обявлять мобилизацию в сёлах недалеко от Умани.
А в 1920-том его мобилизовали в красную армию, служил до 1922г. есть запись в военном билете деда.Говорит за хорошую службу дали отпуск, - я поїхав додому а назад на службу не поїхав.Вот так обычный рядовой крестьянин хотел служить в красных, зелёных, белых и других армиях.

 

Собирал инфу для своей книги о Балте ,а тут вот такая инфа
"Создание «Сечи» Божко в уездном местечке Балта в феврале — апреле 1919 года напоминало съемки исторического фильма, действие которого происходило в семнадцатом столетии, маскарад или спектакль «Запорожец за Дунаем». Быт божковской «Сечи» воспроизводил быт казаков Хмельничины. Сам Божко писал гусиным пером, приказал всем казакам брить головы, отращивать «осэлэдэць» и длинные висячие усы. Атаман ввел единую форму «Сечи»: высокая меховая шапка со шлыком, жупан со стоячим воротником и большими пуговицами, широкие шаровары и широкий пояс. Казакам Божко запретил играть в карты, пьянствовать, грабить, за что были введены телесные наказания «канчуками» (плетками).

Генерал армии УНР Н. Капустянский в книге «Похiд украiнськоï армii на Кiïв — Одесу в 1919 р.» так описал Божко: «... интересная личность, типичный атаманчик высокой марки, к тому же не вполне нормальный, мечтал о гетманстве, естественно, что во главе с собой... За Божко носили булаву (он ее взял из музея имени Поля в Екатеринославе), и он совершил множество разных чудачеств... Его окружал целый отряд авантюристов».

Из Балты Божко стремился контролировать местечки Брацлавщины — Бар, Умань, Саврань, Кодыму и районы Одессы — Ананьев и Бирзулу. Сам Божко в ту пору не признавал никакой власти и говорил, что «стал атаманщиком первой категории, как Петлюра!» Контролируя довольно [228] большой и отдаленный от крупных городских центров сельскохозяйственный район, Бежко вступил в острый конфликт с местным крестьянским «атаманом Савранских лесов» Заболотным."

 

Атаман Божко.Город Балта ,весна 1919 год

 

Атаман Ангел в центре.

 

если быть точным - в цетре отаман Данило Зелений
На фото:
Cотник Дмитро Любименко, Данило Терпило (отаман Зелений), гармаш Василь Дюжанов

(единственная достоверная фотография отамана Зеленого)

 

Согласен.Я сдуру перепутал.Горе мне,горе...

 

Чорноморське повстанське козацьке військо у боротьбі за Українську державність у 1920 - 1922 рр.




На Одещині український антибільшовицький повстанський рух був найбільш організованим і чисельним у Балтському, Первомайському [частина сучасної Миколаївщини повітах і північній частині Тираспільського повіту [територія сучасної Приднестровської Молдавської республіки у складі Молдови. Велика кількість лісів і балок, сусідство з румунським кордоном і Поділлям робили цю місцевість сприятливою для партизанської війни проти радянської влади.

Бійці повстанських загонів, які діяли в межах означених повітів Одеської губернії самі себе називали козаками-повстанцями і відмежовували себе від банд кримінальних злочинців. Дані червоної розвідки сповіщають, "що серед повстанців сувора дисциплина, злочини караються розстрілами і шомполуванням".

Відомо, що більшість українських повстанських загонів на території Одеської губернії і суміжного з нею Ольгопільського повіту Подільської губернії були об'єднані у велике з'єднання, яке мало назву "Чорноморського повстанського козацкого війська" або "Наддністрянської дивізії". Повстанці використовували "обидві назви, але перша була приорітетнішою і набагато частіше вживаною.". Керував цим з'єднанням отаман Заболотний, який був безперечно фігурою номер один у повстанському русі в цьому регіоні. Його прізвище найчастіше зустрічається в архівних документах, історичній літературі, спогадах. На початку 20-х років на півдні України це прізвище гриміло всюди. Про нього було написано повість, знято повнометражну кінострічку на Одеській кінофабриці - річь нечувана, коли врахувати, що українське радянське кіно було тоді лише в зародку.

Дослідження біографії отамана Заболотного [як і інших аналогічних історичних постатетй наштовхується на типові проблеми, що виникають у цьому процесі. Прикладом є встановлення справжнього імені отамана, оскількіи у авторитетних джерелах не вказується його ім' я та ініціали і він у них фігурує саме як "отаман Заболотний ", "петлюрівець Заболотний" або просто "Заболотний".

Уфондах колишнього Архіву Одеського обкому КПУ [нині філія Державного архіву Одеської області [ДАОО зберігаються копії листівок, відозв і звернень "отамана повстанських Чорноморських козаків", підписані "С.Заболотний".Радянский письменник Дмитро Бузько, автор написаної по свіжих слідах і виданої у 1924 році повісті "Лісовий звір", присвяченої отаманові Заболотному, рпотягом усієї своєї неприхильної оповіді, що має понад 150 сторінок, ім'я отамана згадує лише раз, називаючи його "Семен Федорович". Д. Бузько був агентом ДПУ в повстанському загоні Заболотного і мав [судячи з повісті з ним вельмидружні стосунки.Тому вирогідним є те, що отамана Чорноморського повстанського козацького війська звали Семеном.

Точна дата народження С.Заболотного невідома. Сучасники отамана оповідали, що він народився в останнє десятеліття дев'ятнадцятого століття в селі Тридуби Балтського повіту Херсонської губернії. Майбутній отаман закінчив школу садівництва [імовірно в Балті, Одесі чи Тирасполі, служив унтер-офіцером у кінній гвардії Російської царської армії, брав участь у Першій світовій війні, де відзначився хоробрістю.

Лютнева революція 1917 року висунула С.Заболотного в число найбільш знаних людей Балтського повіту - земляки поважали його за те, що він був серед ініціаторів справедливого росподілу між селянами колишніх поміщицьких земель. Принципове відстоювання прав селянства додавали йому авторитету і підтримку населення. У другій половині 1919 року С.Заболотний фурмує збройне угруповання і очолює боротьбу Балтських повстанців проти білих і червоних. У січні 1920 року він власними наявними силами очистив від білогвардійців - денікінців Балтський повіт і виступає керівником і координатором білшості українських повстанських загонів в Одеській і частині Подільської губернії.

Чорноморське повстанське козацьке військо [далі ЧПКВ складалося з окремих повстанських загонів, які зі зразком козацьких війскових частин поділялися на сотні. Діями загонів Чорноморських повстанських козаків керувала Дієва повстанська рада і штаб війська, який у різний час очолювали: отаман одного з повстанських загонів Дерев'яга, поручник Армії УНР Чехович [псевдонім Гуляй - Біда і колишній студент Лещенко. При штабі ЧПКВ функціонувало цівільне управління, яке очолював урядовець Дороганич [псевдинім Перейдидорога, який також виконував обов'язки адьютанта штабу. До складу штабу входили осавули, яким з огляду на умови партизанської війни доводилось виконувати різні обов'язки військового, адміністративно-господарського і судового характеру. Командування ЧПКВ підтримувало зв'язок і координувало бойові дії з'єднення з політичним і військовим керівництвом Акраїнської Народної Республіки. Під час Першого Зимового походу військ УНР генерали М.Омелянович-Павленко і Ю.Тютюнник налагодили зв'язок з Головним Отаманом УНР С.Петлюрою через отамана Заболотного. Своєю чергою всі накази і роспорядження з Польші передавалися спочатку Заболотному, а він завжди знав де шукати Тютюнника і Омеляновича-Павленка, посилав до них своїх людей і передавав пошту. При штабі ЧПКВ як і в іншиз значних повстанських угрупованнях на Україні діяв представник міністерства внутрішніх справ УНР, який займався підготовкою до організіціїт державної влади, законодавчив забеспеченням, консультуванням і боротьбою з особами, що дискредитували УНР.

ЧПКВ мало політичний відділ, очолюванний М.Крещаком, який проводив агітаційну роботу серед повстанців

 

Крім повстанських загонів С.Заболотного, Я.Малого і Дерев'яги до ЧПКВ входили загони отаманів: Я.Кощового, Солтиса, Боровського, Кіршула, Карого, Коваленка, Стратіївського, Солоненка, І.Деркача, Десятника, Бондаренка, Левченка.

Другим за значимістю у ЧПКВ після загону С.Заболотного був повстанський загін Якова Кощового, який у більшості радянських архівних джерел та історичній літературі, присвячеій історії ПК-ДПУ на Україні фігуруї як "отаман Кошовий".

Яків андрійович Кощовий народився у 1890 році в селі Секретарка Кривоозерського повіту Херсонської губернії. Бра участь у Першій світовій війні, закінчив школу прапорщиків і командував ескадроном. Разом з С.Заболотним воював з 1919 року. Слід зазначити, що з самого початку командуючим повстанського загону був Я.Кощовий, а С.Заболотний був начальником штабу. Але пізніше С.Заболотний сам очолив велике повстанське угрупування і став керівником повстанського руху на Одещині. Одеські чекісти у своєму звіті до Четвертого Губернського З'їзду Рад намагалися зобразити взаїмовідносини між С.Заболотним і Я.Кощовим як якесь протистояння і ворожнечу. Але реальні історичні події свидчять про протилежне. Коли червоне командування зробило спробу перешкодити передислокації загону С.Заболотного з Подільської губернії в Одеську на весні 1921 року і кинуло навперейми 12 стрілецьку дивізію на допомогу Заболотному пришов загін Я.Кощового. Козаки-повстанці Я.Кощового нанесли червоним військам ряд відчутних ударів і зірвали їх оперативний план. Було завдано удару штабові 12 стрілецкої дивізії в Ольгополі і вбито комдива А.Реву.

Основним полем діяльності ЧПКВ на протязі 1920-1922 рр. був Балтський повіт Одеської губернії. Більшовицьке зведення, в якому повідомлялося про політичне становище у вказаному повіті досить лаконичне: "всюди банди і обстріли". Козаки-повстанці відбивали конфісковане у селян збіжжя і худобу, повертали їх власникам, знищували продподаткову документацію, нападали на продзагони і військові об'єкти, ліквідовували радянський аппарат, здійснювали терор щодо представників радянської влади і чекистів. Інше зведення констатує, що "розворстку у Балтському, Савранському і кривоозерському районах повністю зірвана". Повернення повстанцями зерна та інших конфіскованих продуктів зміцнювало авторитет і підтримку повстанського руху серед місцевого населення. У звіті Одеського губернського ревкому про політичне і економичне становище в губернії за квітень 1921 року читаємо:"не дивлячись на перегрупування військових частин і надсилання нових боротьба з бандітизмом не дає потрібних результатів.Частини часто відступають перед добро озброєнними зграями бандитів, боєздатність яких дуже висока… Допомога, яка надається населенням волостей бандам, значною мірою ускладнює боротьбу червоних частин з бандитами… У місцях, особливо охоплених бандитизмом, населення користується покровительством банд.". Варто звернути увагу не "куркулі", не якісь там ворожі "елементи", а саме населення користується покровительством "банд".

Влітку 1921 року ЧПКВ нараховувало приблизно до трьох тисяч бійців, за рахунок мобілізації національно свідомих озброєних селян. Значні повстанські сили кількістю по 300-500 багнетів було розташовано у Савранському, Будейському, Черницькому, Кишевському, Бондурівському і Переймському лісах.

Були і втрати. Першого червня 1921 року в бою зі 132 червоною бригадою біля села Сеньки у 18 кілометрах на північний захід від м. Голованевська загинув отаман Я.А.Кощовий.

Чисельність Чорноморського повстанського війська різко скоротилася після того, як отаман Заболотний розпустив на три тижні бійців з'єднання для збирання врожаю 5 серпня 1921 року. Але воно продовжувало становити значну силу і восени 1921 р. Існують достовірні відомості про те, що при підготовці Другого Зимового походу Повстансько-партизанський штаб на чолі з генерал-хорунжим Ю.Тютюнником у Львові разом з повстанкомом генерал-хорунжого А.Гулого-Гуленка в Кишиневі розробляли план прориву Бесарабської групи військ УНР з Румунії на територію Одещини з метою об'єднання з військами С.Заболотного і, в разі успіху, подальших спільних операцій у тилу червоних, спрямованих на піднесення повстання проти радянської влади на Україні.

Після поразки Другого Зимового походу із наближенням зими ситуація на терені ускладнювалася. Доводилося дробити великі загони, залишаючи лише тих, хто не міг легалізуватись. Крім того, введення більшовиками нової економічної політикі, яка дещо полегшувала життя селянина, а також жорстокість радянських каральних органів щодо непокірних поступово відвертали селянство від повстанців. Народ зневірювався і лише найвитриваліши продовжували боротьбу. В цей складний період козаки-повстанці Заболотного через листівки звертались до селян з такими словами [мова і правопис оригіналу:

 

"Козак-повстанець - селянам.

Батьки і брати!

Чотири роки ми беремось проти ненависної вам комуни, проти Лейби Троцького, проти грабежів, проти чрезвичаєк, проти знущання.

Чотири роки без втоми ми боремось за ваше щастя, за ваш спокій, за ваше добро, мерзнемо з холоду, гинемо від ран, від спраги сохнемо, але не кидаємо зброї. Чим більше мук, тим більше завзяття в наших душах, ростуть наші лави.

Чогож Ви байдужі такі, батьки і брати наші?

Чом Ви не хочете помогти нам, вимученим борцям, боротись з ворогом? У Вас же забрали все ваше добро, у Вас забирають останні крихти хліба і везуть в Москву годувати чекістів.У Вас забирають ваших діток і везуть на голодну смерть в далекий Сибір, а ви байдужі.

Батьки і брати, прокиньтеся і поможіть нам! Поможіть побороти вашого ворога і не дати йому вивести ваш кривавий труд - хліб і загубити ваших синів.

Ми, ваші діти, козаки-повстанці, просимо Вас, батьки, поможіть нам.

Козак-повстанець."

Розуміючи, що лише одними військовими і репресивними заходами знищити з'єднання С.Заболотного неможливо, чекісти розкидали по району дій повстанців широку мережу інформаторів і почали збирати про отамана агентурні відомості, аби ліквідувати його особисто і тим обезголовити повстанський рух.

Перебіг полювання за отаманом С.Заболотним можно простежити за двома джерелами. Це - звіт Балтського повітового НК-ДПУ губкомові КП[бУ та книга Д.Бузька "Лісовий звір". У цій книзі автор описує події, в яких сам особисто брав безпосередню участь. Обидва джерела відбивають комуністичну точку зору на події, але інших свідчень немає.

Взимку 1921-1922 рр. до загону С.Заболотного було заслано агента ДПУ на псевдо "Професор". Ним був майбутній український радянський письменник Дмитро Бузько, автор згаданої повісті "Лісовий звір". У звіті Балтського ДПУ його чомусь називають прізвищем Гузько. Можливо це помилка секретаря. Аби впасти отаманові до ока, задля здобуття довіри і авторитету серед козаків-повстанців останній виявляв чудеса хоробрості, без жалю знищуючи комуністів і червоноармійців.

Влітку 1922 року внаслідок важкого бою загін С.Заболотного було розсіяно. Загін поніс значні втрати. Невеликій групі на чолі з отаманом із боєм вдалося пробитися з оточення і зникнути. Однак ненадовго. За вироком долі в числі тих, хто врятувався разом із Заболотним був Бузько.

Група Заболотного, перебуваючи під постійним переслідуванням, змушена була швидко рухатись, маневрувати, часто змінюючи місця постою і уникати сутичок з червоними. За допомогою агентурної мережі чекістам вдалося вистежити район перебування Заболотного. По його слідах було надіслано так званий "летючий загін". Але отамана попередив власний агент у Балтському повітному ДПУ і йому пощастило уникнути пастки. Але через деякий час група Заболотного наштовхнулась на чисельний червоний загін, що вів пошуки повстанців. Під отаманом поранили коня, але йому і ще кільком бійцям вдалося вирватись. І знову біля Заболотного був Бузько.

Діставши інформацію про те, що С.Заболотний планує кілька діб перепочити у селі Фернатія, Бузько передав її до Балтського ДПУ. Хату, в який перебували повстанці було оточено. Відбулася перестрілка. Заболотний відмовився здаватись і продовжував відстрілюватись. Тоді чекісти зігнали до подвір'я заручників з числа мешканців села, пообіцявши в разі продовження опору їх розстріляти. Отаман С.Заболотний і його побратими здалися. Це сталося 7 серпня 1922 року. За вироком ревтрибуналу С.Ф.Заболотного було розстріляно. Ані Д.Бузько у своїй книзі, ані радянська історична література ясна річ не згадують про заручників. Але архівні матеріали, які в свій час знаходились під грифом "таємно" - показують, що чекісти використовували методи, які пізніше будуть застосовувати у боротьбі з радянськими партизанами німецькі фашисти.

У період з осені 1921 р. по осінь 1922 року відбулося згортання діяльності ЧПКВ. Здалися радянській владі за амністією Я.Малий, Буровський, Солтис, Лещенко.Були захоплені в полон і розстріляні отамани Бондаренко, Солоненко, поручник Чехович [Гуляй-Біда. Загинули в бою отамани Левченко і І.Деркач. Скінчив життя самогубством отаман Дерев'яга. Повстанські загони Чорноморського козацького війська були розгромлені, розсіяні, саморозпустились або відійшли за кордон. Поступово у більшості більшовицьких зведень про політичне становище у повітах Одеської губернії відзначалося, що проявів "політичного бандитизму" не помічається.

Але боротьба ЧПКВ проти радчнської влади залишила глибокий слід і відповідні наслідки. Так радянські органи влади у 20-х роках постійно відмічали наявність "петлюрівського підпілля", яке "є у достатній кількості, але доки не виявляє себе" у Балтському окрузі. За порівнювальною таблицею числа повітів, чисельності населення і кількосного складу комуністичної партії в Одеській губернії у 1923 році бачимо, що найменьшої кількість членів і кандидатів у партию була у Балтському і Первомайському повітах при тому, що за кількістю населення вони були на перших місцях.


Державний архів Одеської області