маршал Рокоссовский

Посмотрел - точно он... Аперль 1942 года... Ещё удивлялся: генерал-полковник, бывший командующий Северо-Западным фронтом и тут вдруг командующий армией (причём покомандовать ему пришлось ещё и 21 и 51 армиями).

 

По официальной версии ведь его то и поменял Попов М.М. 18 декабря 1941года. А события описываются январем 1942года. Но у Кузнецова Ф.И. действительно в биографии несколько косяков есть. Например по данным с Солдат.ру. он начальник штаба 28-й армии со 2 ноября по 9 декабря 1941 и командующий 61-й армии, с 10 ноября по 18 декабря. Непонятно...
А с марта 1942г он уже начальник Академии Генерального штаба.

 

Блин, нежно свою картотеку почистить...

Точно он: эпизод описан в Абатуров В.В. 1941. На западном направлении. - М.: Яуза, Эксмо, 2007. - с.352-353.
Абатуров, кстати, ссылается на Рокоссовского (Солдатский долг.// Военно-исторический журнал. - 1990. - №2.), провда без указания номера страницы.

В штабе 16 армии Кузнецов был в 20-х числах января, а вот когда он оказался в 61 армии не указано... Февраль-март 1942 года, наверное...

 

А вот чем занимался в это время Андрей Иванович?
2.1942 он сдаёт 4 УдА генералу Голикову... - пробел...- 7 августа всупает в командование Юго-Восточным фронтом...

 

Да. Всё верно. Это "Военно-Исторический журнал" №2, страница 49 и продолжение на стр.51.

Сухиничи освобождены 29 января. Хоть какая-то дата.
Продолжение:

И представляю как он руководил Академией. Талантище!

 

На 22.6.1941 в РККА было 6 генерал-полковников. 2-е сидело (позже расстреляны), 1 погиб под Киевом, а 3-е (в том числе и Ф.И.Кузнецов) ничем себя не проявили, закончив войну в том же звании, в котором и начали.

 

К сведению:
4 июня 1940 года звание генерал-полковник получили 7 человек.
Апанасенко Иосиф Родионович-погиб 5 августа 1943г.
г/п артиллерии Воронов Николай Николаевич умер 28.2.1968г. Главный Маршал артиллерии.
Городовиков Ока Иванович-умер 26.2.1960г.
г/п артиллерии Грендаль Владимир Давидович-умер 16.11.1940г.
Локтионов Александр Дмитриевич-арестован,расстрелян 28.10.1941г.
г/п танковых войск Павлов Дмитрий Григорьевич-арестован,расстрелян 22.7.1941г.
Штерн Григорий Михайлович-арестован,расстрелян 28.10.1941г.

22 февраля 1941 года ещё четверо получили это звание:
Кирпонос Михаил Петрович-погиб 20.9.1941г.
Кузнецов Фёдор Исидорович-умер 22.3.1961г.
Черевиченко Яков Тимофеевич-умер 4.7.1976г.
г/п артиллерии Яковлев Николай Дмитриевич-умер 9.5.1972г.-Маршал артиллерии.

Воевавшие вполне достойные военноначальники кроме, неудачника Кузнецова.

 

22.2.1941 получил звание генерала армии

22.2.1941 получил звание генерала армии

Грендаль умер до 22.6.1941

Городовиков боевыми соединениями не командовал, всю войну провёл в инспекторате кавалерии; тот факт, что Черевиченко начал войну командующим армией, а позже фронтом, а закончил командиров стрелкового корпуса говорит сам за себя; про Кузнецова уже сказали.

Воронова и Яковлева, каюсь, упустил из вида.

 

В госпитале.После ранения.Есть фото с К.К. Рокоссовским.Они рядом в больничных халатах.

 

Рядом в больничных халатах... Находились на лечении...Ранения у них тяжёлые, приблизительно в одно время?Октябрь и ноябрь 1941?

 

Нет. Рокоссовский ранен 8 марта 1942 года, в Сухиничах осколком снаряда. Ранение оказалось тяжелым — были задеты легкое и печень.
. А Ерёменко Андрей Иванович был ранен 20 января, во время бомбежки немецкими самолётами штаба войск. Он отказался от отправки в тыловой госпиталь и ещё в течение 23 дней продолжал руководить боевыми действиями. Только 15 февраля он был доставлен в госпиталь, где находился до августа 1942 года.

И ещё :

 

Я так понял,это тогда Сталин ответил на донос о Рокоссовском и его женщинах-что будем делать с Рокоссовским? Будем завидовать!

 

О личной жизни Рокоссовского ходило много слухов. Обаятельный, с отменными манерами, он очень нравился женщинам. Говорят о его бурном романе с актрисой Валентиной Серовой. В прошлом году на телеэкраны вышел сериал режиссера Юрия Кары «Звезда эпохи». Прототипом главной героини стала Серова. В картине описан ее роман с Рокоссовским.

Однако сам маршал полностью отрицал связь с известной актрисой. То же говорят и его потомки. Внук маршала Константин Рокоссовский 2 года назад в интервью «Российской газете» развенчал нелепые слухи: «Он встретил одну женщину – военврача Галину Таланову. Она была с ним всю войну, родила дочь. И семье, и соратникам все это было известно. Знали они, что Рокоссовский разрывается между двумя любимыми женщинами, одна из которых рядом с ним переносит фронтовые невзгоды, а другая ждет дома… Валентине Серовой места в этом любовном треугольнике не было».
http://www.dddkursk.ru/number/623/new/003738/
Здесь есть и фото военврача Галины Талановой

 

Ситуация по переговорам с фельдмаршалом Паулюс в Сталинграде.
Может кто знает более подробную информацию, и биографию о парламентерах майоре Смыслове А.М. и переводчике капитане Дятленко Н.Д.? Утвержденных Рокоссовским К.К., которых предложил начальник отдела разведки штаба Донского фронта генерал-майор Виноградов Илья Васильевич?

 

Воспоминания полковника Вильгельма Адама:
Советский офицер до радио связался со своим командиром. Появилось еще два русских офицера и несколько солдат. Они подошли к въезду во двор, где я их встретил. Мы прошли в подвал через боковой вход, который находился рядом с помещением Шмидта. До сих пор он был закрыт мешками с песком, но Шмидт приказал открыть его.
Переговоры велись у меня. Я предложил привлечь к ним командующего. Но Шмидт отклонил это. Очевидно, он хотел в последний раз документально зафиксировать, что в армии все делалось по его воле.
Начальник штаба поручил вести переговоры мне. Сам он намеревался вмешиваться лишь тогда, когда это, с его точки зрения, будет необходимо. Между тем прибыл советский генерал с несколькими офицерами. После приветствия по всей форме он сообщил мне условия капитуляции. При этом он не отвечал ни на один вопрос или представление с моей стороны. Когда я собирался согласиться, в разговор вмешался Шмидт, до сих пор державшийся в стороне. Он хотел выяснить несколько неясных вопросов. Вы, Адам, были бы ошеломлены, как и я, услышав, что спросил Шмидт. Он задал русским следующие вопросы:
Во-первых, может ли фельдмаршал сохранить личного ординарца?
Во-вторых, может ли он взять с собой принадлежащие ему продукты питания?
В-третьих, нельзя ли приставить к фельдмаршалу на время его пути в плен сопроводительную команду Красной Армии для его личной охраны?
Откровенно говоря, мне было стыдно. В последние недели я часто видел Паулюса и говорил с ним. Я не могу представить себе, чтобы он дал Шмидту такого рода поручение.
— В последние дни я был всегда вместе с ним, — заметил я, — и знаю его помыслы. Я тоже считаю, что это исключено. Если бы такого рода вещи вообще занимали его, он сказал бы об этом мне, а не начальнику штаба. Чего же хотел достичь Шмидт этими требованиями? Может быть, он боится наших собственных солдат? Ведь кое-что о его упрямом поведении просочилось и в войска. Сдается, совесть у него не чиста. Как же реагировал советский генерал на эти вопросы?
— У меня было впечатление, что он так же был поражен ими, как и я. Вместо ответа он спросил, где же, собственно, находится Паулюс. На это Шмидт ответил, улыбаясь:
— Фельдмаршал не желает быть втянутым в переговоры, он хочет, чтобы с ним обращались, как с частным лицом.
Это была явная чепуха: такая формулировка противоречила только что предъявленным в отношении Паулюса требованиям.
— Хорошее же впечатление составилось у советского генерала о немецких генералах. Я считаю это низостью со стороны Шмидта, с помощью которой он, возможно, хотел добиться преимуществ для себя. Паулюс никогда не уполномочивал Шмидта добиваться для него особых привилегий.
Генерал-майор Роске закончил свое сообщение:
— В 5 часов 45 минут была передана последняя радиограмма: "У дверей русский, все уничтожаем!" Через несколько минут радиостанция была разбита.
Глубоко удрученный, возвратился я в свой подвал. По дороге я решил ничего не говорить Паулюсу. Хотелось избавить его от лишних волнений. Он совершенно безучастно сидел за столом. Когда наступила минута отъезда, он поднялся.
— Подготовьте все к отъезду штаба, Адам, велите приготовить две легковые и одну грузовую машины.
Большой въезд в подвал был закрыт и охранялся часовым Красной Армии. Дежурный офицер разрешил мне с водителем пройти во двор, где стояли автомашины.

 

В результате допросов немецких офицеров [390] командование Донского фронта пришло к выводу, что Паулюс находится на пределе душевных сил и тяготится навязанной ему ролью. Выяснилось, что Паулюс по сути является узником в собственном штабе, а начальник штаба Шмидт играет роль "первого тюремщика". Пленные немцы не раз свидетельствовали, что Шмидт командует не только 6-й армией, но и самим Паулюсом, а генерал только пешка в его руках.

На допросе полковник Адам с уверенностью заявил, что именно Шмидт отдал приказ стрелять в советских парламентеров. (Дятленко предпочел умолчать о том, что сам был одним из них.) После этого случая положение Шмидта в штабе 6-й армии только упрочилось.

29 января", в канун десятой годовщины прихода Гитлера к власти, из штаба 6-й армии была отправлена поздравительная радиограмма следующего содержания:

"Адольфу Гитлеру! 6-я армия поздравляет своего фюрера со славной годовщиной! Флаг со свастикой по-прежнему реет над Сталинградом. Пусть наша борьба послужит назиданием настоящему и будущим поколениям. Даже в безвыходной ситуации солдат рейха не сдается! Хайль, мой фюрер! Паулюс". Эту нелепую в данных обстоятельствах радиограмму, скорее всего, отправил сам Шмидт. По крайней мере, именно его настроения она выражала. Невозможно представить, чтобы Паулюс, полностью деморализованный последними событиями, да к тому же жестоко страдающий от дизентерии, хотя бы кивком головы одобрил текст этой радиограммы. Вряд ли он видел и черновик. Примерно в эти дни Гросскурт записал в своем дневнике: "Паулюс находится в состоянии полного физического и морального упадка".

30 января Геринг выступил по радио с речью, обращенной к немецкому народу. В своем выступлении он сравнивал солдат 6-й армии с тремястами спартанцами, остановившими персидское войско у Фермопил, приводил другие исторические примеры, посредством которых прозрачно намекал, что лучше геройская гибель, чем позорное предательство. В Сталинграде же эту речь восприняли как смертельное оскорбление. Раненые, лежавшие в [391] подвале сталинградского театра, сразу узнали голос Геринга. "Включите громче!" — кричали одни. "Заткните ему глотку!" — настаивали другие, сопровождая свое требование весьма нелестными эпитетами в адрес министра авиации. Речь Геринга сопровождалась 5-й симфонией Брукнера. Позже офицеры шутили, что сравнение с самоубийством евреев на вершине Масады более подошло бы к моменту, чем битва при Фермопилах. Они даже не сознавали, как близки к истине. Гитлер действительно рассчитывал на массовые самоубийства офицеров 6-й армии, особенно высших чинов.

Обращение Гитлера к народу зачитал Геббельс, и то ближе к вечеру. Сталинграду было посвящено одно-единственное предложение: "Героическая борьба наших солдат на Волге должна послужить примером тем, кто делает все возможное ради свободы Германии, ради будущего нации и в конечном итоге для всей Европы". Впервые с начала войны Гитлер, пусть косвенно, но все же признал возможность поражения немецкой армии.

На следующий день Гитлер присвоил звание фельдмаршала четверым генералам, в том числе и Паулюсу. Возможно, таким образом он пытался нейтрализовать ощущение надвигающейся катастрофы. Паулюс расценил этот жест как приглашение к самоубийству. Не случайно на последнем совещании он бросил генералу Пфефферу: "Не имею ни малейшего желания стреляться ради этого богемного ефрейтора". По свидетельству другого генерала, Паулюс сказал буквально следующее: "Он думает, что я пущу себе пулю в лоб, но я не собираюсь оказывать ему такую любезность". В то время в немецких частях участились случаи "солдатского самоубийства". Некоторые офицеры выбирались из окопов и вставали на бруствер, что, разумеется, влекло за собой смерть от вражеской пули. Паулюс строго-настрого запретил подобную практику.

Гитлер вовсе не собирался щадить чьи-то там жизни. Ему требовалось создать еще один убедительный миф. Фюрер надеялся, что высшие офицеры последуют примеру адмирала Лютьенса, который, оказавшись в сложных обстоятельствах, покончил жизнь самоубийством. Надежды [392] Гитлера на подобный исход после сообщения о смерти генералов Хартманна и Штемпеля только усилились.

Южная часть "котла" стремительно и неумолимо сжималась. К 30 января советские войска подошли уже к центру города. Немцы по-прежнему ютились в подвалах и развалинах зданий. На крыше одного из домов, где прежде находилось управление НКВД, развевался чудом уцелевший красный флаг. Немецкий пехотный офицер, усмотрев в этом знак капитуляции, яростно сверкая глазами, спустился в подвал. Там, при свете керосиновых ламп, врачи молча делали свое дело. Угрожая им автоматом, офицер крикнул: "Что здесь происходит? Никакой капитуляции! Война продолжается!" Видимо, у бедняги начались галлюцинации. В то время многие солдаты страдали нервными расстройствами, вызванными сильнейшим напряжением и недоеданием. Доктор Маркштейн только пожал плечами: "Это всего лишь перевязочный пункт". Обезумевший вояка не стал стрелять. Не говоря ни слова он, будто призрак, растворился во мраке.

В том же здании скрывался от вражеских пуль генерал фон Зейдлиц. Он предоставил своим командирам право самим решать, сдаваться в плен или не сдаваться. В отличие от него генерал Гейтц, командующий 8-м корпусом, сурово расправлялся с теми, кто пытался перейти на сторону врага. Он даже издал приказ стрелять в каждого предателя, независимо от его звания. Когда же большая группа немецких офицеров решила сдаться на милость победителя, Гейтц приказал открыть по ним пулеметный огонь. В той группе находились Зейдлиц, генерал Пфеф-фер и многие другие. Позже Зейдлиц утверждал, что в результате бессмысленной стрельбы Гейтца два офицера получили тяжелые ранения.

Однако Гейтц, денно и нощно твердивший своим солдатам, что сражаться следует до предпоследней пули, а последнюю приберечь для себя, сам и не думал поступать подобным образом. Один из офицеров его штаба утверждал, что Гейтц еще в декабре предусмотрительно заготовил белые флаги.

29 января 1943 года из штаба 6-й армии в ставку [393] фюрера была отправлена радиограмма, в которой говорилось, что противнику сдаются лишь отдельные командиры и то только потому, что в их войсках кончились боеприпасы. Радиограмма заканчивалась следующими словами:

"Со слезами на глазах мы слушаем наш национальный гимн, и рука сама поднимается в нацистском приветствии". И снова чувствуется скорее стиль Шмидта, нежели Паулюса. Очень немногие солдаты были настроены столь же оптимистично. Один сержант записал в своем дневнике: "В ночь на 30 января все были заняты своими мыслями, всех тяготила гнетущая неопределенность, все страдали от болезненных ран и обморожений, думали о доме и своей дальнейшей судьбе". Офицеры опасались, что при захвате в плен русские расстреляют их в первую очередь, и спешно спарывали погоны и другие знаки отличия.

А генералу Воронову в ту ночь снился кошмарный сон. Он проснулся от собственного крика. Ему привиделось, будто Паулюс удрал из "котла". Страшно даже подумать, какие формы мог принять гнев Сталина, если бы столь крупная добыча от него ускользнула. Воронов больше не ложился. Он немедленно отправился в штаб и в качестве меры предосторожности приказал артиллерийским батареям быть наготове.

Рано утром 31 января 64-я армия генерала Шумилова завладела центром Сталинграда. Подвалы забрасывались гранатами и обстреливались из огнеметов. Красная площадь была подвергнута интенсивному минометному и артиллерийскому обстрелу. Уцелевшие гренадеры Роске, оборонявшие первый этаж универмага, подвал которого служил Паулюсу штабом, в конце концов сложили оружие. В половине восьмого утра капитан Бер в Особом штабе Мильха принял радиограмму: "Русские у входа в здание. Мы сдаемся". Десять минут спустя из штаба 6-й армии поступила вторая радиограмма: "Мы капитулируем". В эту минуту старший лейтенант Федор Ильченко уже спускался в пропитанный вонью немытых тел подвал.

Официальное коммюнике в Германии сообщало: "В Сталинграде никаких изменений, дух его защитников не сломлен". [394]

Чуть позже из штаба генерала Шумилова прибыли офицеры, чтобы обсудить со Шмидтом условия капитуляции. Паулюс в это время находился в соседнем помещении. О ходе переговоров его информировал полковник Адам. Возможно, это была лишь уловка, позволившая Паулюсу отмежеваться от позорных переговоров, но скорее всего, делами в 6-й армии заправлял действительно Шмидт.
http://militera.lib.ru/h/beevor/22.html

 

Рокоссовский, по мнению военных историков и специалистов, блестяще провел операцию «Кольцо», окружив более чем трехсоттысячную фашистскую армию генерал-фельдмаршала Паулюса. В звуковом архиве «Голоса России» хранится запись интервью Константина Рокоссовского, в котором он рассказывает о контрнаступлении советских войск в ходе Сталинградской битвы:
"Удар был очень мощный. Чтобы не вдаваться в детали, нужно сказать, что первый же его день принес значительный успех. Мы ликвидировали опасный для нас выступ в позициях врага. Удар, который наносила 65-я армия, имея, как говорят военные, максимум средств усиления, был очень удачный. Это открыло дорогу для вступления в действие уже и 21-й армии.
Сокрушительные удары наших войск опрокинули все расчеты гитлеровского командования на длительную оборону армии Паулюса в районе Сталинграда. Бросая оружие, технику, целые полки и дивизии противника спешили сдаваться в плен". (Голос К.Рокоссовского в RA)
Любопытный эпизод. В ходе операции по окружению армии Паулюса Рокоссовский как-то оказался в танке впереди атакующих. Он сразу же получил телеграмму Сталина такого содержания: «В ходе атаки вы командовали танком. Если считаете, что это вам больше подходит, можно удовлетворить ваши стремления». Чего было больше в этой телеграмме: опасения за жизнь полководца или… Сейчас можно только гадать.
Стратегические замыслы Рокоссовского, по своей сути, заключались не в том, чтобы просто вытеснять противника, а наименьшими силами добиваться его окружения, расчленения, уничтожения. Кстати, планы Рокоссовского всегда были настолько смелыми, что Сталин частенько был вынужден отвечать: «Ваше предложение заслуживает внимания, но оно очень рискованно».
Генерал-фельдмаршал Манштейн танковым тараном рвался пробить кольцо окружения под Сталинградом. Конечно, Рокоссовский продумал все варианты возможных действий противника, конечно, поработала разведка, и все-таки нужна была особая интуиция и риск, чтобы именно туда, куда Манштейн двинет свои войска, стянуть чуть ли не всю артиллерию фронта и открыть такой сумасшедший огонь, который сорвал попытку прорыва к окруженному Паулюсу.
Характерно, что именно Рокоссовский пленил Паулюса – непревзойденного до той поры военного стратега Германии. Показательно, что тот на первом же допросе попросил разрешения сдать свое именное оружие командующему фронтом Константину Рокоссовскому – признал превосходство его стратегического мышления и военного таланта.
http://www.vor.ru/Russia/Stalingraders/Defenders_9.html

 

Успех многих гениальных операций разработанных под руководством Рокоссовского, % на 80 состоял в стабильности окружающих его помощников. Это и Казаков, и Малинин, и Батов,и Чуйков,и Попов, и Прошляков и Черняховский и Лобачев и Антипенко, воевали с ним с самого начала и практически всю войну. А коллектив единомышленников очень дорогого стоит.

 

Неизменный начальник штаба у Рокоссовского-Михаил Сергеевич Малинин (1899-1960). Был назначен НШ Ярцевской группы(состояла из К.К.Рокоссовского,группы офицеров,1-й радиостанции и 2-х автомобилей; задача-предотвратить соединение танковых групп Гота и Гудериана к востоку от Смоленска),которая сыграла свою решающую роль в Смоленском сражении (10 июля-10 сентября 1941-го года). Именно в боях за Смоленск М.С.Малинин сформировал один из выдающихся штабов Великой Отечественной войны.

 

Активное участие в работе Фонда памяти полководцев Победы и Костромского землячества принимает Михаил Михайлович Малинин — сын ещё одного выдающегося полководца, Героя Советского Союза Михаила Сергеевича Малинина. Сейчас ему 54 года. Он работает заместителем генерального директора научно-производственного предприятия «Спецавиаресурс». Его супруга Елена Павловна — врач-кардиолог высшей категории медицинского центра Управления делами Президента Российской Федерации. Старшая дочь Надежда — лицензированный адвокат. Младшая дочь Мария — студентка Российского государственного торгово-экономического университета. У Михаила Михайловича — три родных сестры: Валентина, Елена и Лилия, у каждой из которых своя семья.

Михаил Малинин был правой рукой Рокоссовского и прошёл сначала с ним, а потом с Жуковым до Берлина. Впоследствии Михаил Сергеевич остался начальником штаба советских оккупационных войск в Европе.

— За выдающиеся заслуги фельдмаршал Великобритании Бернард Лоу Монтгомери вручил отцу наградной лист за подписью Георга VI, короля Великобритании, Ирландии, британских доминионов за морями, и Индии. Английский монарх наградил моего отца, а также маршалов Георгия Жукова, Константина Рокоссовского, Василия Соколовского и Ивана Конева званием рыцаря-командора. Это высшая награда Великобритании для иностранцев. Привилегии, которые даёт эта награда, приравниваются к привилегиям английских лордов. К примеру, дети и внуки Малинина, то есть я и мои дети, имеют право венчаться в церкви, в которой венчается королевская семья Великобритании, — говорит Михаил Малинин. — Моих родителей во время войны познакомили Сталин и Рокоссовский. Моя мама в то время была заместителем председателя Верховного Совета Белоруссии. Она во главе белорусской делегации приехала на фронт. Рокоссовский встретил делегацию и позвонил Иосифу Виссарионовичу, чтобы доложить о проделанной работе. А тот доклад выслушал и говорит: «В делегации есть Надежда Грекова. Она не замужем. А Малинин у нас — вдовец. Хорошая была бы пара» — и положил трубку. Естественно, такая рекомендация не могла остаться без внимания. Рокоссовскому ничего не оставалось, как познакомить моих родителей. И всё сложилось так удачно, что они зарегистрировали брак прямо на фронте.

В Минске есть место, где пересекаются, как судьбы старых друзей, проспект Рокоссовского с проспектом Малинина. На одной стороне проспекта Малинина — жилые дома, а на другой — парк имени моей матушки.

А однажды Константин Константинович спас жизнь моему отцу. Михаил Сергеевич показывал ему боевую обстановку на карте. Рокоссовский подошёл, встал сзади. И в это время прогремел взрыв. Осколок снаряда попал Рокоссовскому в спину. Если бы он не заслонил собой отца, кусок снаряда вошёл бы ему прямо в сердце.
http://www.versiasovsek.ru/material.php?47

 

Смотрю на фото,где папа Михаила Михайловича иже с Рокоссовским и Соколовским получает ордена Британии...

 

Зачем писать абсолютно ненужную информацию? Напишите что по теме. Или хотя бы прикрепите снимок.Давайте все посмотрим.

 

Именно в ходе этих августовско-сентябрьских боев сложился коллектив руководителей, которые прошли с Рокоссовским большую часть войны - начальник штаба М.С. Малинин, начальник артиллерии В.И. Казаков, начальник бронетанковых и механизированных войск Г.Н. Орел. Секрет такого дружного, стабильного и работоспособного коллектива попытался раскрыть генерал-лейтенант Н.А. Антипенко, влившийся в него в качестве начальника тыла фронта на Брянском фронте:

"К.К. Рокоссовский, как и большинство крупных военачальников, свою работу строил на принципе доверия к своим помощникам. Доверие это не было слепым: оно становилось полным лишь тогда, когда Константин Константинович лично и не раз убеждался в том, что ему говорят правду, и что сделано все возможное, чтобы решить поставленную задачу; убедившись в этом, он видел в вас доброго боевого товарища, своего друга. Именно поэтому руководство фронта было так сплочено и спаяно: каждый из нас искренне дорожил авторитетом своего командующего. Рокоссовского на фронте не боялись, его любили" [19].
http://vivovoco.rsl.ru/VV/JOURNAL/NEWHIST/ROCK.HTM

 

Уже сама история создания так называемой группы Рокоссовского необычна. Командующий Западным фронтом С. К. Тимошенко встретился с ним накоротке и, показывая на шоссе, по которому в беспорядке двигались группы бойцов, одиночные орудия и машины, сказал:

— Собирай, кого сможешь собрать, и с ними воюй. Подойдут регулярные подкрепления — дадим тебе две-три дивизии.

К. К. Рокоссовский с группой офицеров, без штаба, в течение нескольких дней подчинил себе отходившие соединения, части и мелкие группы. В это время в его распоряжение прибыло управление Седьмого механизированного корпуса, в составе которого были полковник М. С. Малинин, начальник штаба, и полковник В. И. Казаков, начальник артиллерии корпуса.

Маршал артиллерии В. И. Казаков вспоминал:

— Мы встретились с К. К. Рокоссовским в окрестностях Ярцево. Нельзя сказать, что будущий наш командующий устроился с комфортом. Он спал в своей легковой машине ЗИС-101. Был очень сдержан. Выводы в создавшейся обстановке делал ясные, определенные и убедительные. [262]

Офицеры Седьмого мехкорпуса, вошедшие в штаб, показали себя с самой лучшей стороны. Под руководством М. С. Малинина штаб уже в первые дни начал работать четко, слаженно и в короткое время завоевал прочный авторитет в войсках, симпатию и доверие Рокоссовского. К этому времени относится осуществление его группой контрудара по врагу в районе Ярцево. Операция отличалась решительностью и закончилась успехом наших войск. Известно, что в дальнейшем М. С. Малинин, В. И. Казаков и другие офицеры штаба Седьмого механизированного корпуса воевали бок о бок с Рокоссовским под Москвой и Сталинградом, на Курской дуге и Днепре и дошли до Вислы.
http://militera.lib.ru/bio/commanders1/08.html
А это пишет о К.К.Рокоссовском Па́вел Ива́нович Ба́тов (20 мая (1 июня) 1897(18970601), деревня Филисово, Ярославская губерния — 19 апреля 1985, Москва) - январь — февраль 1942 — командующий 3-й армией Юго-Западного фронта (поставлен на замену погибшего П. С. Пшенникова),был помощником командующего Брянского фронта по формированиям.Был назначен командующим 4-ой танковой армией на Донской фронт.
14 октября 1942 года П. И. Батов принял командование 65-й армией и до конца войны был её командующим.

 

Первый заместитель начальника Генерального штаба, кандидат в члены ЦК КПСС, генерал армии М.С. Малинин стоял на трибуне Мавзолея во время последнего Сталинского военного парада 7 ноября 1952 года.