Русские во Французском Иностранном Легионе.

РУССКИЕ В ЛЕГИОНЕ. XX век

Первые сведения о службе русских подданных во французском Иностранном легионе относятся к рубежу XIX — XX вв. Как правило, это были малообеспеченные трудовые мигранты и переселенцы, устремившиеся на Запад по социально-экономическим и этноконфессиональным причинам. Большинство среди них составляли недавние жители западных и юго-западных губерний — поляки, украинцы, немцы. Будучи выходцами из низших слоев общества, не владевшими иностранными языками, они скоро убеждались в собственной неприспособленности к обустройству на новом месте. Пытаясь хоть как-то изменить свою жизнь к лучшему, они охотно соглашались на условия контрактной службы в Иностранном легионе, слабо представляя себе ее реальные трудности. Но это были единицы. Традиционными поставщиками «пушечного мяса» являлись Швейцария, Германия, Бельгия и Испания. Ситуация изменилась после 1920-х годов, когда в легионерские части влилось более 10 тыс. русских белогвардейцев. По словам Е. Тарусского, «...не страх голода и холода толкал их туда. Голода и холода русский офицер не боялся. Но зато он боялся нищеты и «дна». Голод и холод в рядах полка, в траншеях и походах его не страшили, голод и холод на дне, среди человеческих подонков его ужасали». Бывших «белых» воинов в легионе привлекала не только возможность как-то устроить свою жизнь на чужбине, но и широко рекламируемый в пропагандистских материалах легиона психологический климат, сложившийся в нем. Еще в середине XIX в. в легионе стал складываться особый стиль взаимоотношений между офицерами и солдатами. Авторитет офицеров базировался не на происхождении, а на реальном боевом опыте. Офицеры делили со своими подчиненными все тяготы полевой жизни, отчего в легионе возникал особый дух боевого братства, столь близкий русскому офицерству. Кроме того, в него принимали людей, не «заглядывая» в их документы и не интересуясь их прошлым. Это давало возможность многим русским эмигрантам, не желающим «запятнать» свои имена службой в иностранной армии, поступать в Иностранный легион под видом немцев, чехов и т. д. Впоследствии выяснилось, что большинство позиций, столь романтично представленных в пропагандистских материалах, оказались ложными.
Действительное положение легионера кратко охарактеризовал полковник Ф.И. Елисеев, служивший в легионе с 1939 по 1945 г. В своих воспоминаниях он, в частности, писал: «В Иностранном Легионе Французской Армии всякий легионер-иностранец является существом «без рода и племени». Умрет ли он, или будет убит, он вычеркивается из списков «как номер» и только. Никаких родных и наследников у него нет и не должно быть. Его вещи продаются в роте с аукционного торга и поступают в роту или батальон. Это относится и к офицерам-иностранцам. Все они считаются «салибатэр», т. е. неженатыми, хотя бы и имели законных жен. В случае гибели — семья не получает ничего».
Русские легионеры воевали в Сирии и Ливане, Марокко и Индокитае. В составе Иностранного легиона в разные годы находились штабс-капитан М.М. Архипов, В. И. Билант, сотник СП. Воронин, полковник М.Н. Дашкевич, штабс-капитан А.И. Игнатенко и др. Наибольшее количество офицеров Добровольческой армии находилось в 1 -м кавалерийском полку, который был создан в Сусе (Тунис) в 1921 г. С началом Второй мировой войны часть белых офицеров вступила в 13-ю полубригаду легиона, которая была сформирована в 1940 г. в Сиди-Бель-Аббесе (Алжир). Она предназначалась для поддержки Финляндии в борьбе против агрессии СССР, однако в итоге сражалась в Норвегии, в Нарвике. Есть сведения об участии эмигрантов из России в боевых действиях в 1945 г. против японцев в составе 5-го полка легиона, созданного в 1930 г. в Индокитае. Так, командиром 2 батальонов 5-го полка был команданта Токхадзе, по национальности грузин. Командиром роты 1-го батальона — капитан Слюсаренко, бывший офицер армии гетмана Скоропадского, командиром 6-й роты 2-го батальона — капитан В. Комаров, командиром пулеметного взвода лейтенант Элизе (полковник Русской армии Ф. Елисеев), командиром взвода «аджудан-шеф» Букалов из Воронежа. В составе 1-го полка Иностранного легиона (Сиди-бель-Аббесе) служили капитан 1-го ранга В. Тихонравов, лейтенант Г.А. Соловьев. В 1933 г. в 1-м кавалерийском полку служили лейтенантами Владимир Бутягин, бывший подполковник 2-го лейб-гусарского Павловградского полка B.C. Канивальский, бывший штабс-ротмистр лейб-гвардии Конно-гренадерского полка В.М. Соломирский, бывший генерал-майор российской императорской армии и генерал-лейтенант производства адмирала Колчака Б. Р. Хрещатинский, являвшийся в кавалерии легиона абсолютным рекордсменом по количеству наград, НА. Румянцев, Н. Макеев и другие. В начале Второй мировой войны в составе легиона воевал известный поэт и историк казачества Н.Н. Туроверов. Длительное время в Иностранном легионе служил и крестный сын пролетарского писателя Максима Горького Зиновий Пешков, ставший впоследствии генералом французской армии.
Запись во французский Иностранный легион началась еще в Галлиполи, Лемносе, Константинополе, где находились беженцы и эвакуированные части Русской армии генерала Врангеля. Так, в одном из приказов по Донскому корпусу объявлялось, что в результате соглашения генерала Врангеля и командира французского корпуса производится запись казаков на службу во французский Иностранный легион. В нем указывалось, что «умеющие ездить верхом могут быть отправлены во французскую армию в Леванте (на Ближнем Востоке), ведущую операции в Киликии». Записалось до 3 тыс. казаков, с которыми в Марселе был заключен контракт на 5 лет. Всего же, по сведениям подполковника Э. Гиацинтова, в рядах французского Иностранного легиона служило около 10 тысяч русских. Никто из записавшихся, по словам Э. Гиацинтова, не имел представления о том, что такое легион, и большинство искренне верили «слову французского офицера» и пропагандистским материалам вербовочных пунктов. Согласно этим материалам, каждый записавшийся в легион становился на положение французского солдата и с момента подписания контракта: должен был получать жалованье — 100 франков в месяц, а сразу после подписания контракта — аванс в 500 франков.

 

Процедура подписания контракта была проста и длилась недолго. Э. Гиацинтов описывает ее следующим образом: «В канцелярию нас впускали по три человека. Каждому задавали одни и те же вопросы: имя, фамилия, национальность, возраст, род оружия и профессия. Предпоследний вопрос задавался, как я узнал впоследствии, только русским. На все эти вопросы можно было отвечать что угодно, так как никаких бумаг при опросе не предъявлялось. По окончании опроса контрактующий внимательно осматривает наружность волонтера, записывая свои наблюдения в контрактный лист, затем добавляет данные медицинской комиссии, сведения о росте и особых приметах на теле и после этого дает ему лист для подписи. Не помню хорошенько содержания написанного в контракте, т. к. времени для прочтения дано не было, но пробежать его мне все-таки удалось. Ничего из того, что было напечатано в анонсах, там не было, а стояло только, что подписавшийся ознакомился с такими-то и такими-то параграфами таких-то статей и обязуется с этого дня служить Французской Республике верой и правдой в течение пяти лет. По простоте своей я предположил, что именно эти параграфы были напечатаны французским командованием для всеобщего сведения, но на самом деле это было совсем не так. И впоследствии мне так и не удалось ни узнать содержания этих таинственных параграфов, ни увидеть легионера, ознакомленного с ним. Задавал я об этом вопрос старым легионерам, по три раза возобновлявшим контракт, но в ответ они обыкновенно только махали рукой и таинственно посвистывали». Среди записавшихся в легион были люди различных слоев общества и разнообразных профессий: юристы, инженеры, офицеры, студенты, рабочие и крестьяне. По сведениям Е. Недзельского, в 1924 году было зарегистрировано 3200 русских, прошедших базовый пункт Иностранного легиона в Сиди-Бель-Аббесе в Алжире, причем из них 70% составляли бывшие офицеры, юнкера и солдаты. В третьем полку, по данным Е. Недзельского, базировавшемся в 1924 г. в Марокко, из 500 человек русских 2% составляли неграмотные, 73% — с незаконченным средним образованием и 25% — со средним и высшим. Примерно такое же соотношение сохранялось и во 2-м полку. Наиболее старыми легионерами являлись офицеры и солдаты экспедиционного корпуса во Франции. Они вступили в легион еще в 1918 году и составляли около 10% от общего числа русских легионеров. 25% приходилось на эвакуировавшихся из России в 1919 г., 60% — на чинов Русской армии, покинувших Россию в 1921 г., и 5 % попало в легион по различным причинам, главным образом из германского плена и соблазненные «льготной» службой19. После подписания контракта волонтеры направлялись в сборный лагерь примерно на месяц, а затем распределялись по частям. Так, из 400 человек, записавшихся в легион одновременно с Э. Гиацинтовым, 350 были отправлены в Сирию, а остальные в Алжир. Из сирийской группы позже были направлены 90 человек в Бейрут в 18-й ремонтный эскадрон 5-го конно-егерского африканского полка (командир — капитан Е. де Аварис), а 210 — в Горную роту, формируемую в Дамаске исключительно из русских волонтеров (командир — капитан Дюваль). Прибыв на место, легионеры вступали в свои обязанности, и начиналась жизнь, по словам Э. Гиацинтова, — «томительная своим однообразием и бессодержательностью». Для легионеров 18-го ремонтного эскадрона она сводилась к службе по следующему распорядку: подъем в 6.30 (зимой) или в 5.00 (летом). Утренний кофе без сахара, который надо было выпивать, еще находясь в кровати. Затем через 15 минут сигнал «строиться». После переклички обязательная раздача таблеток хины, которые каждый должен был принять на глазах начальства. После этого шло распределение личного состава: кто болен — для визита к врачу; плотники, кузнецы, садовники, писари и т. п. — по своим рабочим местам. Из оставшихся назначались отдельные партии для производства различных работ: чистка садов и ватерклозетов, переноска багажа и т. д. Все эти бесплатные работы производились по просьбам какого-либо офицера или его жены. Остальные направлялись на уборку лошадей и мулов, прибывавших с континента или из Африки. После работы и приведения себя в порядок обед, который заканчивался в начале первого. Качество обеда оставляло желать лучшего. «Большей частью нам давали чечевицу, которая сменялась фасолью или рисом, — вспоминает Э. Гиацинтов. — Изредка давали картофель. Большей частью вместо мяса нам выдавали конину, приготовленную при этом в таком виде, что даже очень голодный человек вряд ли отважился бы съесть ее. Поварами были арабы-сирийцы, необыкновенно ленивый и неопрятный народ»21. После обеда до трех часов дня полагался отдых, затем вновь сбор с чтением нарядов на следующий день, приказов, взысканий и т. п. После сбора различные работы, оканчивающиеся уборкой лошадей и водопоем. В 18.30 ужин, ничем не отличающийся от обеда, свободное время и в 21.00 — отбой. Несмотря на однообразие службы, унижения, оскорбления, типичные для легиона, и нередко рукоприкладство со стороны младшего командного состава (в основном — арабов), и фактически рабское существование, русские волонтеры стремились добросовестно выполнять свои обязанности и жить, по возможности, полной духовной жизнью. Это было замечено высшим начальством и администрацией районов, где размещались легионерские части. Русским, как ответственным исполнителям, стали отдавать предпочтение в различных работах и, спустя два года, по словам Э. Гиацинтова, в Бейруте, где базировался 18-й ремонтный эскадрон, не было ни одной должности, на которой не состоял бы русский. Большой популярностью в Бейруте пользовалась и гарнизонная музыкальная команда, состоявшая в основном из русских легионеров. Русские песни звучали в домах местной знати, на различных торжественных мероприятиях, вызывая понимание и сочувствие к людям, потерявшим свою Родину.
По признанию иностранцев, «духовный лик» с пополнением состава легиона русскими «волонтерами» изменился — «Места авантюристов и жизненных неудачников заняли настоящие воины, искавшие только чести, хотя бы и под чужими знаменами», ставшие «дисциплинированной и боеспособной и наиболее ценимой частью» Иностранного легиона. Но заслуга русских легионеров была не только в возвышении понятия воинской чести. Благодаря их начинаниям стало формироваться и благоприятное отношение местного населения к Иностранному легиону в целом. Последнее, как ни парадоксально, вызывало у многих французов — представителей «цивилизованной нации», презрение и даже ненависть. В связи с этим интересно привести выдержку из воспоминаний русского офицера Николая Матлина, завербовавшегося в Иностранный легион в декабре 1920 г. и прослужившего в 1 -м кавалерийском полку в Алжире, Тунисе и Сирии более шести лет. Он писал: «Недостаток воды и пищи — явление в легионе обыкновенное, но в моей голове не вмещалось, как французы — такие культурные люди, — могут так нагло обманывать, тем более нас, русских, все-таки много сделавших для Франции. Слово «легионер» в переводе на местный — бандит. Не так давно, всего два-три года до приезда в легион русских (1920 г.), взгляд на легионера был таков: после занятий трубач выходил и сигналил особенным образом, извещая жителей, что легионеры идут «гулять», и все магазины закрывались. По приезду же русских отношение жителей резко изменилось к лучшему, и даже многие из нас стали бывать в частных семейных домах. Не знаю, с какой целью, но французы всячески старались воспрепятствовать нашему сближению с жителями. Бывали случаи, когда французский офицер, завидев кого-либо из легионеров, гуляющего с цивильными, начинал на него кричать на всю улицу, придравшись к чему-либо, и нередко приказывал вернуться обратно в казарму. Результат возвращения — призон». Особенно тяжелой была служба в легионерских частях, находившихся в Африке или участвовавших в вооруженных конфликтах. Здесь легионеры подвергались не только жестоким наказаниям и оскорблениям, но и в буквальном смысле были обмануты и ограблены. По словам Э. Гиацинтова, из десяти тысяч русских, поступивших в легион, только пятьсот человек, случайно попавших в Сирию, получали то, что было обещано французскими властями. Например, жалованье легионера, служившего в Африке, вместо 100 франков в месяц составляло только семь с половиной, а условия службы были гораздо труднее. Вот как описывает один из боевых походов Е. Недзельский: «Поход совершается при жаре в 40 и 60°С, причем каждый легионер «все свое несет с собою», а это далеко не так легко: на спине — сак, где находится все имущество солдата, а кроме того, палатка и одеяло, затем — кирка или лопата, двухлитровый бидон обязательно с водой, 2 вещевых сумки по бокам, амуниция и 120 патронов, плюс винтовка. С этой же нагрузкой ведется бой». Далее он цитирует выдержку из письма одного русского легионера: «Наступает момент, когда кажется, что уже больше нет сил терпеть и просить Бога о смерти, но отдыхаешь именно в тот момент, когда вся сила и энергия — исчерпана. Отдохнешь, когда, почти задохнувшись от большой перебежки под визжащими пулями, свалишься за камнем и вздохнешь полной грудью». «Именно после таких описаний, — продолжает Недзельский, — и следует обычно рассказ о «некрасивой черте» бросать утомленных на верную смерть.
1.полковник Ф.И. Елисеев, служивший в легионе с 1939 по 1945 г.
полковник В.И.Третьяков,генерал-майор О.И. Лебедев, полковник 2.Ф.И.Елисеев, войсковой старшина Фенев. Нью-Йорк, 1960 г.Войсковой праздник. В первом ряду слева направо
3.Французский генерал Зиновий Пешков — приёмный сын Максима Горького.
4.Кавалеристы Иностранного легиона, Марокко, 1920-е.
5.Э.Н. Гиацинтов 1917 г.

 

Поход начинается до рассвета, весь день, иногда с боем, к вечеру намечается место остановки, часть начинает ставить палатки, другая идет за топливом и водой для кухни, а остальные возводят из камней траншею в 1 м 20 см высотою. С наступлением темноты все огни должны быть потушены, чтобы не привлечь внимания противника. Спят обычно не в палатках, а возле стены (tranche), чтобы каждую минуту быть готовым к встрече самого неожиданного противника. Спят в амуниции с винтовкой, привязанной ремнем к руке, т. к. потеря ее обрекает легионера на новый контракт. Как стойкий анекдот, передающийся из поколения в поколение легионеров, ходит правило, что если легионера желают оставить в полку, ночью у него подрезывается ремень и вынимается из рук винтовка. При условии нечеловеческой усталости это нетрудно. Большинство ночей проходит тревожно, с перестрелками, а иногда и с боем. Особенностью марокканцев является их глаз: он видит в темноте и меток при выстреле. Поход, идущий каррэ, кончается там, где удобно и сообразно расположить пост, т. е. вернее создать его. Помимо стратегических планов, местом его является возвышенность и близость воды. Здесь неделю-две легионер несет двойную работу: днем — как чернорабочий, ночью — как солдат. Днем он каменщик, плотник, работает в «карьерах» по добыванию камня, выжигает известь, рубит дрова и т. п. И вот, со временем, на пригорке вырастает белокаменный пост с бойницами для винтовок и пулеметов. Кругом он обносится колючей проволокой. Наконец, над постом взвивается французский флаг. «Колонна» продолжает движение вперед, создает новые посты, и так в течение нескольких месяцев. В течение всей «колонны» легионер спит не раздеваясь, в пыли, иногда под дождем, мучается от паразитов, а иногда не может в достаточной мере утолить жажду, не говоря уже об умывании. После такого путешествия все части уходят на отдых, а легионеры распределяются по отдельным постам, продолжая отчасти постройку, а главным образом для дозора, причем никакой связи с окружающим миром нет. Как выражается один из моих корреспондентов — «постовики без цепей прикованы к своему детищу», защита жизни связана с защитой поста, отступать некуда и сдаваться нельзя во имя жизни. Время сидения на посту русские назвали —— «великим постом» в том смысле, что эта «животная жизнь» продолжается от 3 до 5 и 6 месяцев. Опасность заключается, с одной стороны, в атаках, а с другой, специально арабской, — в снимании часовых ночью метким выстрелом. Каждый, испытавший фронт, знает, что разница между солдатом и начальником на боевой позиции значительно стирается, гнет дисциплины переходит в чувство инстинктивной солидарности. Не то в Легионе. «Скверное отношение начальства, старающегося окончательно убить в легионере еще остающиеся в нем признаки человека и самолюбия, доводит солдата до того положения, когда он действительно становится похожим на животное. Сержант — бич легионера». Согласно спискам, подготовленным в начале 1950-х гг. Содружеством резервистов Французской армии, в период с 1921 по 1933 гг. в рядах французского Иностранного легиона погибло около 100 русских эмигрантов. Однако эти данные далеко не полные — это лишь приблизительно 20 % от общего количества погибших.

 

СПИСОК РУССКИХ ВОЛОНТЁРОВ,
ПОГИБШИХ В РЯДАХ ФРАНЦУЗСКОГО ИНОСТРАННОГО ЛЕГИОНА
С 1921 г. ПО 1945 г.

-Акимов — капрал 3-й роты 2-го полка. Погиб 13.11.1923 г. в Пост Бадер.
-Александров-Дольник Владимир Александрович — лейтенант 2-го полка. Погиб 7.09.1932 г. в бою на Тазигзауте, Марокко.
-Андреев — легионер 12-й роты 3-го полка. Скончался 20.04.1921 г. в Кенара-Хенуи.
-Андриенко — капрал 5 С. Монт. 2-го полка. Погиб 4.09.1924 г. в Ишиеру- аф.
-Антонов — легионер 24-й роты 1 -го полка. Погиб 21.06.1925 г. в Баб Таза.
-нфилов — сержант 26-й роты 1-го полка. Погиб 10.09.1925 г. в Джебел ей Негир.
-Аркадьев — легионер. Погиб в Марокко.
-Афанасьев — легионер 1 -й роты 2-го полка. Погиб 20.05.1923 г. в Ресифе Бу Арфа.
-Баранов — легионер 19-й роты 4-го полка. Погиб 17.09.1925 г. в Мэссифрэ в Сирии.
-Березин — легионер 24-й роты 1 -го полка. Погиб 4.06.1925 г. в Астар.
-Бобовский —сержант7-й роты 1-го полка. Погиб 14.06.1925г. в Брикка.
-Богданчук — сержант 27-й роты 1-го полка. Погиб 17.08.1925г. вДжебел Асдем..Бондарев — легионер СМ1 1-го полка. Погиб 14.07.1926 г. в Тизи Н' Уидеи.
-Борицкий — легионер 9-й роты 2-го полка. Погиб 6.05.1922 г. в Та- ду-Скорра.
-Бубанов — легионер 1-го батальона 4-го полка. Погиб 19.10.1923 г. в Бу-Ишсамэр.
-Буковский — капрал СМЗ 2-го полка. Погиб 11.12.1926 г. в Джебел Айад.
-Булюбаш Владимир — лейтенант 1 -го конного полка — «офицер исключительной храбрости». Погиб 28.11.1944 г.
-Граф Воронцов-Дашков Александр — внук последнего Кавказского наместника. Погиб во Вьетнаме (?).
-Воропонов — легионер 9-й роты 2-го полка. Погиб 24.06.1923 г. в Эль Мэре.
-Гайер — легионер. Погиб 20.05.1940 г. при Перрон.
-Гарбуленко — легионер 2-й роты 3-го полка. Погиб 27.10.1923 г. в Эль Мэре.
-Гекнер — сержант. Погиб 11.05.1943 г. в Тунисе.Гендрихсон Владимир — скончался 6.07.1941 г. в Дамаске в Сирии.
-Глебов — легионер СМ7 1-го полка. Погиб 10.09.1925 г. в Джебел Ей Негир.
-Гнутов — легионер 1-й роты 1-го полка. Погиб 25.05.1925 г. в Бибане.
-Гончаров — сержант СМ 4-го полка. Погиб 10.08.1933 г. в Укзэр
-Горбачев — легионер 4-го эскадрона 1-го конного полка. Погиб 17.09.1925 г. в Мэссифрэ в Сирии.
-Городниченко Михаил — сержант 5-го полка. Умер от ран 15.09.1945 г. в Индокитае.
-Граев — легионер 28-й роты 1 -го полка. Погиб 30.09.1925 г. в Керкур.
-Гусаров Александр — скончался в Тунисе.
-Груненков Михаил Федорович — участник Гражданской войны в соста- ве 1 -го Корниловского полка, 1-го Кубанского похода. Был тя- жело ранен. Сотник. Эвакуировался в Бизерту. В марте 1922 г. находился в команде Корниловского полка. Служил во Французском Иностранном легионе. Убит.
-Дамагальский — легионер 7-й роты 2-го полка. Погиб 24.07.1925 г. в Тамзимет.
-Данилов — легионер 3-й роты 2-го полка. Погиб 25.05.1925 г. в Бибане.
-Дорошенко — сержант 3-й роты 1-го полка. Погиб 18.07.1925 г. в Соф-Эль-Казбар.
-Евреинов — легионер 7-й роты 2-го полка. Погиб 10.01.1924 г. в Мекнкс.
-Еделов — легионер 7-й роты 2-го полка. Погиб 24.04.1925 г. в Тамзимет.
-Енин —легионер4-го эскадрона 1-го конного полка. Погиб 17.09.1925 г. в Мэссифрэ в Сирии.
-Еношин — легионер 1 -го конного полка.
-Ефремов — лейтенант. Залока Николай — родился 25.12.1916 г. Погиб 13.01.1943 г. в Пон дю Фаге, Тунис.
-Занфиров — легионер 19-й роты 4-го полка. Погиб 17.09.1925 г. в Мэссифрэ в Сирии.
-Замешаев Иван — погребен на военном кладбище в Картаж в Тунисе.
З-емцов Иван — подпоручик Русской Императорской армии. Сержант-шеф французского Иностранного легиона. Погиб 1.06.1942 г. в Бир-Гахейм (Либия). Был награжден Военным Крестом.
-Иванкович — легионер 22-й роты 1-го полка. Погиб 13.08.1923 г. в Тафгирт Аирт.
-Иванов —сержант 22-й роты 1-го полка. Погиб 22.05.1925 г. в АэдАмэам.
-Иванов — сержант 24-й роты 1-го полка. Погиб 10.06.1925 г. в Медиуна.
-Иванов — легионер 8-й роты 1-го полка. Погиб 18.07.1925 г. в Теруал.
-Иванов — легионер 3-го батальона 4-го полка. Погиб 12.07.1922 г. в Бу Друа дэ л'Ульгес.
-Иванов — легионер 1 -го конного полка.
-Иванов (псевдоним) — бывший кадет Русского корпуса в Версале. Легионер Иностранного легиона. Погиб 15.03.1945 г. в Га Гианг в Индокитае.
-Игнатьев — легионер 3-й роты 1-го полка. Погиб 14.07.1926 г. в Тизи Н' Уидеи.
-Изварин — легионер 1 -го конного полка. Казаринов — сержант 4-й роты 1-го полка. Погиб 24.06.1923 г. в Эль Мерс.
-Калашников —легионер 7-го батальона 1-го полка. Погиб 17.08.1926 г. в Джебел Галаза.
-Калинищев — трубач 9-й роты 3-го полка. Погиб 6.05.1922 г. вТаду-Скорра.
-Карнери (псевдоним) — уроженец Молдавии, окончил русскую гимназию. Трубач французского Иностранного легиона. 10.03.1945 г. был ранен и добит штыком во время атаки японцев на гарнизон в Танг в Индокитае.
-Карновский (Карповский) Александр — су-лейтенант. Погиб 25.08.1944 г. в Тюнизе.
-Карпов — легионер 5-й роты 2-го полка. Погиб 11.08.1923 г. в Джебел Идлан.
-Ковальский — капрал 19-й роты 4-го полка. Погиб 17.09.1925 г. в Мэссифрэ в Сирии.
-Кодовский Иван — сержант-шеф. Скончался 11.06.1942 г. в Бир-Гаком.
-Козлов — участник Первой мировой и Гражданской войн. Полковник. Сержант Иностранного легиона. Погиб в 1923 (1926) г. в Марокко.
-Колесников — легионер 4-го эскадрона 1 -го конного полка. Погиб 17.09. 1925 г. в Мэссифрэ в Сирии.
-Колотилин — легионер 4-го эскадрона 1-го конного полка. Погиб 17.09.1925 г. в Мэссифрэ в Сирии.
-Комаров Владимир — бывший кадет Морского корпуса. Эмигрировал во Францию, где в 1926 г. окончил военную школу в Сен-Сир. Капитан, командир 6-й роты 2-го батальона 5-го полка Иностранного легиона. Погиб 1.04.1945 г. в Туар-Гиао в Индокитае.
-Коненко — легионер. Скончался в 1926 г. в Марокко.
-Косой — капрал-шеф С. От. 1-го полка. Погиб 10.08.1933 г. в Кердуас.
-Костревский Иван — бывший матрос. Скончался 17.06.1941 г. в Дамаске в Сирии.
-Кострюков — легионер 4-го эскадрона 1-го конного полка. Погиб 17.09.1925 г. в Мэссифрэ в Сирии.
-Косцевич Владимир — легионер. Скончался 11.12.1944 г. в Вье Тганн.
-Косяненко — легионер СМ5 4-го полка. Погиб 17.09.1925 г. в Мэссифрэ в Сирии.
-Кравченков Иосиф Силыч — скончался от ран в 1943 г.
-Крещенков Иосиф — погребен на военном кладбище в Картаж в Тунисе.
-Кудрявцев —легионер 21-й роты 1-го полка. Погиб 10.06.1925 г. в Медиуна.
-Кузнецов —легионер 21-й роты 1-го полка. Погиб 10.06.1925 г. в Медиуна.
-Кузнецов Геннадий Дмитриевич — аджюдан (подпрапорщик). Погиб Е Марокко.
-Куйденко — капрал 3-го батальона 4-го полка. Погиб 20.09.1922 г. в Бин Эл-Уиданк.
-Кулиш Даниил — легионер. Скончался 9.12.1944 г. в Тганн.
-Ладзин — легионер Горной роты. Расстрелян за попытку к бегству из Иностранного легиона.
-Лаковлев (Яковлев?) — легионер 6-й роты 3-го полка. Погиб 19.06.1929 г. в Аит-Якуб.
-Ларин — легионер 21 -й роты 1 -го полка. Погиб 10.06.1925 г. в Медиуна.
-Ларин — легионер 6-й роты 2-го полка. Погиб 24.07.1925 г. в Медиуна.
-Ларин — легионер 6-й роты 2-го полка. Погиб 24.07.1925 г. в Тамзимет.
-Левов — бригадир 1 -го конного полка. Лишакский Александр — лейтенант. Скончался от ран в 1943 г.
-Любовицкий — бригадир 3-го эскадрона 1-го иностранного кавалерий- ского полка. Погиб 3.07.1925 г. под Герсифом.
-Ляшко —капрал 10-й роты 2-го полка. Погиб 23.07.1923 г. в Плато д'Им- музерт.
-Малев — легионер 23-й роты 1-го полка. Погиб 16.10. 1923 г. в Акурирт.
-Малевский — легионер 1-й роты 1-го полка. Погиб 14.07.1926 г. вТизи Н Уидеи.
-Малейко — легионер 1-й роты 2-го полка. Погиб 10.09.1925 г. в Джебел Айад.
-Маргульес Альберт — убит 5.06.1940 г. на Сомме.
-Марков — легионер 21-й роты 1-го полка. Погиб 7.07.1925 г. в Соф-Эль-Казбар.
-Маркович — капрал СММ 1-го полка. Погиб 28.02.1933 г. в Джебел-Садго.
-Масаев Владимир — скончался 8.06.1942 г. в Бир-Гашейм.
-Маусин — легионер 4-й роты 3-го полка. Погиб 10.10.1923 г. в Тизи Н'Жуар.
-Митриев — легионер 8-й роты 4-го полка. Погиб 25.04.1926 г. в Суэйда.
-МельничукСергей — скончался 10.12.1944 г. в Тганн.
-Мишальский —легионер 19-й роты 4-го полка. Погиб 7.10.1925 г. в Джебел Друз.
-Мухин —сержантС.М. 1-го полка. Погиб 14.10.1929г. в Згуилма Джигани.
-Нанков — погребен на военном кладбище в Картаж в Тунисе.
-Николаев — сержант СМ6 1-го полка. Погиб 16.10.1923 г. в Акурирт.
-Николов — легионер 12-й роты 3-го полка. Погиб 27.10.1922 г. в Ишиеру- аф.
-Новарзин — легионер 24-й роты 1 -го полка. Погиб 4.06.1925 г. в Астар.
-Новиков —легионер 1-го конного полка. Погиб 17.09.1925 г. в Мэссифрэ в Сирии.
-Огарович — погребен на военном кладбище в Картаж в Тунисе.
-Огородное — сержант 23-й роты 1-го полка. Погиб 22.05.1925 г. в Аэд Амзам.
-Орлов — легионер 23-й роты 1 -го полка. Погиб 25.07.1925 г. в Джебел Асдем.
-Павловский — легионер 4-го эскадрона 1-го конного полка. Погиб 17.09.1925 г. в Мэссифрэ в Сирии.
-Павловский Иван — погребен на военном кладбище в Картаж в Тунисе.
-Петров — легионер 6-й роты 2-го полка. Погиб 17.11.1923 г. в Джебел Идлан.
-Плешаков — легионер 27-й роты 1 -го полка. Погиб 24.07.1925 г. в Джебел Асдем.
-Покровский — сержант 9-й роты 3-го полка. Погиб 20.05.1927 г. в Уэд Дессайа.
-Поволоцкий — марэшаль 4-го эскадрона 1-го конного полка. Погиб 17.09.1925 г. в Мэссифрэ в Сирии.
-Попов — легионер 9-й роты 3-го полка. Погиб 5.09.1922 г. в Л'Адерж.
-Попов — марэшаль 4-го эскадрона 4-го конного полка. Погиб 17.09.1925 г. в Мэссифрэ в Сирии.
-Попов — легионер 1 -го конного полка. Попов — родился 25.08.1905г. в Москве. Скончался от ран 12.01.1943 г.
-Пунчин Георгий — родился 11.02.1905 г. в Керчи. Скончался от ран 23.12.1944 г.
-Раскин — легионер 23-й роты 1-го полка. Погиб 23.07. 1923 г. в Айн Тагзут.

 

-Регема — лейтенант. Погиб в 1925 г.
-Решетников — легионер СМ. 3-го полка. Погиб 14.07.1926 г. в Джебель Тастер.
-Романов — легионер СМ. 2-го полка. Погиб 9.06.1923 г. в Изуко.
-Сапронов — капрал 2-й роты 2-го полка. Погиб 10.10.1923 г. в Понзегу.
-Сафонов Николай (?) — погиб в Тунисе в 1943 г.
-Сидельников — сержант СМ. 3-го полка. Погиб 14.07.1926 г. в Джебель Тастер.
-Сиз — уроженец Терской области. В Гражданскую войну — поручик 10-го Ингерманландского полка. Без вести пропал 26.03.1945 г. в Сон-Ля в Индокитае.
-Сиянин — легионер 22-й роты 1 -го полка. Погиб 4.05.1925 г. в Таунат.
-Соловьев — капрал 8-й роты 4-го полка. Погиб 13.09.1925 г. в Скер.
-Сорока — капрал СМ. 1 -го полка. Погиб 14.10.1929 г. в Згуилма Джигани
-Старосельский (Старозельский?) — легионер 5-й роты 3-го полка. Погиб 17.01.1923 г. в Наегллин.
-Суков —капрал 21-й роты 1-го полка. Погиб 4.06.1925 г. в Астар.
-Табунщиков — легионер 26-й роты 1 -го полка. Погиб 10.09.1925 г. в Джебел Ей Негир.
-Танас Игорь — родился 24.03.1921 г. в Константинополе. В марте 1941 г. записался в Иностранный легион. Воевал в Сенегалии. Погиб 25.04.1943 г. Был награжден Военным Крестом.
-Таранука — легионер 25-й роты 1-го полка. Погиб 10.09.1925 г. в Джебел Ей Негир.
-Тишевский — легионер 23-й роты 1-го полка. Погиб 22.05.1925 г. в Аэд Амзам.
-Ткаченко — кубанский казак. Погиб в июне 1925 г. в бою у турецкой деревни Муссей-Фрей, приняв на себя командование 4-м эскадроном 1 -го кавалерийского полка Иностранного легиона.
-Трофимов Вячеслав — погребен на военном кладбище в Картаж в Тунисе.
-Туманов — легионер 5-й роты 3-го полка. Погиб 9.05.1923 г. в Бени Бузерт.
-Турутин — легионер 4-й роты 2-го полка. Погиб 1.07.1923 г. в Эль Мерс.
-Князь Урусов Сергей — родился 13.01.1916 г. в Москве. Ученик интерната Св. Георгия. Убит в Африке в рядах Иностранного легиона.
-Уткин — капрал 25-й роты 1-го полка. Погиб 25.07.1925 г. в Джебел Асдем.
-Утчаренко — капрал 5-й роты 3-го полка. Погиб 9.05.1923 г. в Бени Бузерт.
-Федоров — легионер. Погиб в 1926 г. в Марокко.
-Федорцев Николай — скончался 28.01.1944 г. в госпитале в Тунисе.
-Фомин — легионер 4-го эскадрона 1-го конного полка. Погиб 17.09.1925 г. в Мэссифрэ в Сирии.
-Харитонов — легионер 24-й роты 1-го полка. Погиб 4.06.1925 г. в Астар.
-Хотчаренко — легионер 7-й роты 2-го полка. Погиб 25.07.1925 г. в Тамзимет.
-Черненко — легионер 4-го эскадрона 1-го конного полка. Погиб 17.09.1925 г. в Мэссифрэ в Сирии.
-Шамалов — легионер 10-й роты 3-го полка. Погиб 17.01.1923 г. в Наегллин.
-Шарев —легионер 19-й роты 4-го полка. Погиб 17.09.1925 г. в Мэссифрэ в Сирии.
-Шилло — легионер 5-й роты 3-го полка. Погиб 27.10.1924 г. в П. Ануаи.
-Шумейко Дмитрий — погребен на военном кладбище в Картах в Тунисе.
-Яков —капрал С.М. 1-го полка. Погиб 14.10.1929 г. в Згуилма Джигани.
-Якушов — легионер 26-й роты 1 -го полка. Погиб 10.09.1925 г. в Джебел Ей Негир.
-Ясинский Виктор — погиб 25.01.1945 г. в Сирии.

 

Чтобы не открывать новую тему, информацию о выходцах из России, сражавшихся с нацистами в составе Французских ВС буду размещать здесь.
1.танкист, одессит Александр Кременчуцкий
2.земляк нынешнего президента Украины Михаил Ларин из Макеевки,
легионер 13-й полубригады, погиб при Бир-Хакейме:
3.грузинский князь, легионер 13-й полубригады Дмитрий Амилахвари,
погиб при Эль-Аламейне два месяца спустя после получения Ордена Освобождения http://ru.wikipedia.org/wiki/Амилахвари,_Дмитрий
4.узбекский хан Бенджамин Таггер, погиб в Тулоне после высадки в Провансе в 1944 г.

 

-Ткаченко — кубанский казак. Погиб в июне 1925 г. в бою у турецкой деревни Муссей-Фрей, приняв на себя командование 4-м эскадроном 1 -го кавалерийского полка Иностранного легиона.

Информация насчет Ткаченко, якобы погибшего в бою при сирийском селении Мусейфре (Мусайфира), очевидно, взята из воспоминаний Николая Матина, бывшего казачьего офицера, служившего во французском 1-м иностранном кавалерийском полку в 1921-1927 гг. и успевшего за это время получить три года каторги за участие в групповом дезертирстве из Легиона в 1922 г. (благодаря президентской амнистии он отбыл только часть этого срока и, выйдя на свободу уже в декабре 1923 г., продолжил службу в 4-м эскадроне 1-го ИКП). Надо сказать, что его описание боевых действий в Сирии в 1925 г. весьма путаное и неточное в деталях. Так, он смешивает бой при Мусейфре, состоявшийся, кстати, не в июне, а 17 сентября 1925 г., с действиями колонны генерала Гамелена по освобождению гарнизона осажденной друзами цитадели Сувейды (23-24 сентября 1925 г.). На самом деле эскадрон капитана Рене-Луи Ландрио (4-й эскадрон 1-го ИКП) в экспедиции к Сувейде не участвовал, оставаясь до 27 сентября 1925 г. в Мусейфре, откуда затем совершил пеший переход в Газале, где получил 63 новых лошади (взамен потерянных 17-го числа), и 4 октября был перевезен по железной дороге в ливанское селение Раяк (в 45 км к северо-западу от Дамаска) − основное место базирования французской авиации в Леванте. Именно Матин упоминает о Ткаченко, якобы принявшем командование эскадроном в ходе боя при Мусейфре после того, как все офицеры были убиты или ранены. Капитана Ландрио он почему-то называет "бездарным", однако ничем не подкрепляет данное утверждение. В действительности среди унтер-офицеров 4-го эскадрона, убитых в том деле, Ткаченко не значится.

Ниже я привожу фрагмент моей статьи "По следам крестоносцев в Сирии и Ливане. Кавалеристы французского Иностранного Легиона в боях при Мусейфре и Рашайе осенью 1925 года", которая будет опубликована в апреле или мае сего года в российском военно-историческом журнале "Старый Цейхгауз". В этом отрывке речь идет как раз о потерях, понесенных легионерами в бою при Мусейфре.

Согласно официальным источникам, отряд Кратзера [капитан Альбер Кратзер (Kratzert), имевший тогда временное звание батальонного шефа территорриальных войск, возглавлял 5-й батальон 4-го иностранного пехотного полка, которому был придан эскадрон Ландрио - примечание Zouave] потерял при Мусейфре 124 человека (46 убитыми и 78 ранеными). Среди убитых значились: один офицер (су-лейтенант Дюпти из 4-го эскадрона 1-го Иностранного кавалерийского полка), четыре унтер-офицера (из них трое − марешали-де-ложи Примак, Паволоцкий и Шельманн − принадлежали к 4-му эскадрону, причем Паволоцкий погиб еще 16 сентября) и 41 легионер (в т. ч. 16 кавалеристов). Ранены были три офицера (двое из них, лейтенанты Робер и де Медрано, служили в 4-м эскадроне), 2 унтер-офицера (старший аджюдан Газо и марешаль-де-ложи Пейгар из 4-го эскадрона) и 73 легионера (в т. ч. 18 кавалеристов). Судя по этим данным, 4-й эскадрон 1-го Иностранного кавалерийского полка в сумме потерял 42 военнослужащих, однако в походном журнале капитана Ландрио указана более крупная цифра, а именно 49 человек (вероятно, с учетом потерь, которые личный состав эскадрона понес во время рекогносцировки, предшествующей бою 17 сентября). Так, убитыми в эскадроне числились: 1 офицер, 3 унтер-офицера и 25 легионеров (21 бригадир и 4 рядовых), а ранеными — 2 офицера, 2 унтер-офицера и 24 легионера (20 бригадиров и 4 рядовых). К тому же, кавалеристы потеряли убитыми всех своих лошадей и мулов (соответственно, 165 и 18). Тела погибших солдат отправили на грузовиках в Газале и похоронили на кладбище этого селения. Кроме уже упоминавшегося марешаля-де-ложи Примака, среди них фигурировали и другие россияне, в частности, бригадир 1-го взвода Колотилин (бывший сотник Донского казачьего войска), который был убит, безуспешно пытаясь поймать несколько лошадей, уцелевших от бойни на биваке, а также бригадиры Анин, Кострюков, Черменко, Павловский, Горбачев, Новиков и рядовой Фомин. Из числа раненых кавалеристов 10 человек имели тяжелые ранения, как, например, старший марешаль-де-ложи Пейгар, получивший пулю в живот. Су-лейтенант де Медрано тоже был ранен, но, проведя час в санитарном бараке, снова вернулся к своим пулеметам (пуля, попавшая ему в спину, прошла под ключицей навылет, не задев ни легких, ни артерий). За отличие при Мусейфре его произвели в лейтенанты (1 октября 1925 г.). Легионер 2-го класса Борис Хрещатицкий, раненый пулей в локоть, продолжал сражаться до тех пор, пока капитан Ландрио не приказал ему эвакуироваться в лазарет. За мужество, проявленное при Мусейфре, бывший русский генерал удостоился лестного упоминания в приказе по Левантийской армии и повышения в звании (менее чем через месяц после боя его произвели в бригадиры).

 

Камрады, а что известно о бывших военнослужащих РККА, оказавшихся в годы Великой Отечественной в германском плену, а после войны - в рядах Иностранного легиона?

 

Русские военые кладбища во Франции:http://dsvv.pochta.ru/France/FranceRussie.htm

 

Мне рассказывали об одном таком легионере - бывшем советском военнопленном, служившем в 1947-1951 гг. на Мадагаскаре (по-видимому, во 2-м батальоне 4-й полубригады Иностранного легиона). Он по окончании срока контракта жил во Франции и вернулся оттуда в СССР уже при Хрущеве (как ни странно, гражданство ему вернули). К сожалению, фамилию его я забыл - она была довольно распространенная и чисто русская - то ли Павлов, то ли Панкратов, то ли Пономарев, но в Легионе он, конечно, мог носить и другую.

 

Я понимаю, что модераторы удалят этот пост, но все же хочу привести двустишие одного из легионеров Второй Мировой:
" Эрзац-майоров (russisch-генералов)
В обозе прусском вел Туркул домой,
Но были и другие их не мало,
Тех, кто чужой сапог не сел за свой..."

Пономарев Юрий Дмитриевич, сын священника из Коломны.

 

Николай Николаевич Туроверов

(1899-1972)



Но в разлуке с тобой не прощаюсь,

Мой далекий отеческий дом, –

Перед Господом не постесняюсь

Называться Донским казаком.





Для современного человека, даже очень начитанного, мало что скажет имя – Николай Туроверов. Хотя одно из его стихотворений наверняка на слуху у многих из нас, потому что ежедневно звучит, поется. В честь своего пятнадцатилетнего юбилея группа «Любэ» выпустила в 2005 году новый альбом «Расея». На диске представлен дуэт Николая Расторгуева с Никитой Михалковым. Они исполняют песню на стихи Н. Туроверова, муз. И. Матвиенко «Мой конь».

Однако Николай Туроверов достоин, чтобы его имя знали не только как имя автора модной песни…



Николай Николаевич Туроверов. Донской казак, уроженец станицы Старочеркасской. Родился 18 (30) марта 1899 года. Закончил Новочеркасское реальное училище и 17-ти лет от роду зачислен в лейб-гвардии Атаманский полк. С атаманцами участвовал в боевых действиях Первой мировой войны. После развала фронта вернулся на Дон, где встал на сторону Белого движения. Прошел всю гражданскую войну – сражался в донских степях, ходил в Кубанские походы с Добровольческой армией, участник Ледяного похода.

Николай Туроверов покинул Россию на одном из последних пароходов во время великого исхода 1920 года. Потом его строки, посвященные тем трагическим ноябрьским дням, долго цитировали, зачастую даже не зная автора:



Уходили мы из Крыма

Среди дыма и огня,

Я с кормы все время мимо

В своего стрелял коня.



Вместе с тысячами казаков и русских офицеров оказался в лагере на Лемносе, а затем в Сербии, принявшей эту волну эмиграции, где работал лесорубом и мукомолом; в 1922 году Николаю Туроверову удается перебраться в Париж. По ночам он разгружает вагоны, а днем посещает лекции в Сорбонне, потом работа в банке, где он проработает почти 40 лет. В Париже в 1928 году издает свой первый сборник стихов "Путь". Основные темы его стихов в этом сборнике – степь, станица, Новочеркасск.

Большую часть своей жизни Николай Николаевич Туроверов прожил в столице Франции, но в стихах поразительно точно, без единого лишнего слова, возвращался к родным краям, увидеть которые ему уже так и не было суждено.



И слез невольно сердце просит,

И я рыдать во сне готов,

Когда вновь слышу в спелом просе

Вечерний крик перепелов.



"Голгофа" Белого дела, осмысление новой роли, которую русским изгнанникам суждено было сыграть в страшном двадцатом веке, воспоминания о пережитых днях, разломавших и его собственную жизнь, и судьбы современников – вот основные темы стихов Туроверова. Он мог выразить то, что терзало тысячи его соотечественников, мысли и чувства бывших подданных Российской империи, ставших эмигрантами. Их основным смыслом жизни становились воспоминания.



Что теперь мы можем и что смеем,

Полюбив спокойную страну,

Незаметно, медленно стареем

В европейском ласковом плену.



Популярность Туроверова была необычайна, особенно в военных и казачьих кругах русского зарубежья. В эмиграции он был тем, чем были для своих современников Есенин или Высоцкий – настоящим народным поэтом.

"Глубина чувства и мысли, штриховая образность, реальность, скупая сжатость слов и звучность его стихов, как бы кровно вырываются из сердца, любящего и знающего казачий быт… Николай Николаевич начал читать свои стихи… Окончено. Минутная тишина, тишина забытья и дружный взрыв аплодисментов. А потом совершенно незнакомые люди, видевшие впервые Туроверова, шли к нему, жали руку, со слезами на глазах целовали его. Крепкая любовь казака к своему родному краю, так легко совмещавшаяся со служением России, не всегда и не всем, не-казакам, понятная, казалось, была понята всеми, заразила своей силой, объединила всех". Так писал о выступлении Туроверова его друг, еще один знаменитый поэт русского Парижа Владимир Смоленский. Стихи Туроверова появлялись в казачьих газетах и журналах, их переписывали и читали на русских военных и литературных вечерах повсюду, где жили изгнанники из России – Аргентине и Алжире, США и Сербии. И, конечно, Франции – страны, в которой он прожил пятьдесят два года и для которой он нашел такие потрясающие слова.



Лучшие тебе я отдал годы,

Все тебе доверил, не тая –

Франция, страна моей свободы,

Мачеха веселая моя.



Но, кроме своего фантастического поэтического таланта, которым он согрел столько людей, Туроверов был еще и историком, и издателем, и организатором выставок. И сегодня специалисты считают его одним из лучших знатоков казачьей иконографии и русского портрета. Если в Париже открывались выставки "Казаки", "Суворов", "1812 год", "Лермонтов", то не было никаких сомнений – за ними стоял этот невысокий, плотный человек. Великий поэт казачества.

Именно Николай Николаевич сделал все, чтобы сохранился музей его родного Лейб-гвардии Атаманского полка, вывезенный казаками в Париж. Он был главным хранителем уникальной библиотеки генерала Дмитрия Ознобишина, публиковал статьи по истории казачества и русской военной славы. Он правдами и неправдами доставал средства, чтобы выкупать очередную русскую военную реликвию, появившуюся на какой-нибудь парижской барахолке. В научной работе Николай Николаевич всегда был очень тщателен и точен.

"Казачий альманах", "Русская военная старина", календари – чем только не занимался Туроверов. Это вообще довольно сложно представить – все потеряно, кругом чужая речь, нищета, а Туроверов готовит очередную выставку или очередное заседание кружка казаков-литераторов. Он не давал окружающим опускать руки, он заряжал своих товарищей энергией и силой, которая помогала жить.



Искать я буду терпеливо

Следы казачьей старины:

В пыли станичного архива,

В курганах древней целины.

В камнях черкасского раската,

На приазовских островах,

В клинке старинного булата,

В могильных знаках и словах.



23 сентября 1972 г. Н.Н.Туроверов скончался в Париже. Похоронен на русском кладбище в Сент-Женевьев-де-Буа.

 

Я из Африки принес
Голубую лихорадку,
Я в Париж к себе привез
Деревянную лошадку.
Иностранный легион.
Первый конный полк. Конечно,
Самый лучший эскадрон,
На рысях ушедший в вечность…

Николай Туроверов посвятил эти строки своей службе в 1-м кавалерийском полку Иностранного легиона... Насколько можно судить по отрывочным данным, он прослужил в Легионе до 1942 г.
Если кому-нибудь из камрадов известно, хотелось бы уточнить, в каком звании служил знаменитый казачий поэт в Легионе, а также что известно о его участии в боевых действиях в начальний период Второй мировой?

 

Туроверов был патриотом России потому естественно воевал против немцев. Кстати неплохая статья о нем http://rostov-dom.info/2010/04/vojjna-i-mir-nikolaya-turoverova/

 

Многие русские патриоты воевали сначала во Французском иностранном легионе, а затем записывались в LVF (Легион французских добровольцев против большевизма) и воевали естественно против советов.

 

Отрывки из Легионного цикла Николая Туроверова:

************

Ты получишь обломок браслета,
Не грусти о жестокой судьбе,
Ты получишь подарок поэта,
Мой последний подарок тебе.

Дней на 10 я стану всем ближе.
Моего не припомнив лица,
Кто-то скажет в далеком Париже,
Что не ждал он такого конца.

Ты ж, в вещах моих скомканных роясь,
Сохрани, как несбывшийся сон,
Мой кавказский серебряный пояс,
И в боях потемневший погон.

Конским потом пропахла попона,
О, как крепок под нею мой сон.
Говорят, что теперь вне закона
Иностранный наш Легион.

На земле, на песке, как собака,
Я случайному отдыху рад.
В лиловатом дыму бивуака
Африканский оливковый сад.

А за садом, в шатре, трехбунчужный,
С детских лет никуда не спеша,
Весь в шелках, бирюзовый, жемчужный,
Изучает Шанфара паша.

Что ему европейские сроки
И мой дважды потерянный кров?
Только строки, арабские строки,
Тысячелетних стихов.

*************

Мои арабы на «Коране»
Клялись меня не выдавать,
Как Грибоедов в Тегеране,
Не собираюсь погибать.

Лежит наш путь в стране восстаний.
Нас — 49. Мы — одни.
И в нашем отдаленном стане
Горят беспечные огни.

Умолк предсмертный крик верблюда.
Трещит костер. Шуршит песок.
Беру с дымящегося блюда
Мне предназначенный кусок.

К ногам горячий жир стекает…
Не ел так вкусно никогда!
… Все также счастливо сияет
Моя вечерняя звезда.

А завтра — в путь.
Услышу бранный,
Давно забытый шум и крик.
Вокруг меня звучит гортанный,
Мне в детстве снившийся язык.

О, жизнь моя! О, жизнь земная!
Благодарю за все тебя!
Навеки все запоминая
И все возвышенно любя.

*******

Князю Н. Н. Оболенскому

Нам все равно, в какой стране
Смести народное восстанье,
И нет в других, как нет во мне,
Ни жалости, ни состраданья

Вести учет: в каком году —
Для нас ненужная обуза;
И вот в пустыне, как в аду,
Идем на возмущенных друзов.

Семнадцативековый срок
Прошел, не торопясь, по миру;
Все также небо и песок
Глядят беспечно на Пальмиру
Среди разрушенных колонн.
Но уцелевшие колонны,
Наш Иностранный легион —
Наследник римских легионов.

**********

Стерегла нас страшная беда:
Заблудившись, умирали мы от жажды.
Самолеты пролетали дважды,
Не заметили, не сбросили нам льда.

Мы плашмя лежали на песке,
С нами было только 2 верблюда.
Мы уже не ожидали чуда,
Смерть была от нас на волоске.

Засыпало нас розовым песком;
Но мне снились астраханские арбузы
И звучал, не умолкая, музы,
Как ручей, веселый голосок.

И один из всех я уцелел.
Как и почему? Не знаю.
Я очнулся в караван-сарае,
Где дервиш о Магомете пел.

С той поры я смерти не хочу;
Но и не боюсь с ней встречи.
Перед смертью я верблюжью пил мочу,
И запить теперь ее мне нечем.

*****

Умирал марокканский сирокко,
Насыпал последний бархан;
Загоралась звезда одиноко,
На восток уходил караван.

А мы пили и больше молчали
У костра при неверном огне,
Нам казалось, что нас вспоминали,
И жалели в далекой стране,

Нам казалось: звенели мониста,
За палаткой, где было темно…
И мы звали тогда гармониста
И полней наливали вино.

Он играл нам, простой итальянец,
Что теперь мы забыты судьбой,
И что каждый из нас — иностранец,
Но навеки друг другу родной,

И никто нас уже не жалеет,
И родная страна далеко,
И тоску нашу ветер развеет,
Как развеял вчера облака,

И у каждого путь одинаков
В этом выжженом богом краю:
Беззаботная жизнь бивуаков,
Бесшабашная гибель в бою.

И мы с жизнью прощались заранее,
И Господь все грехи нам прощал…
Так играть, как играл Фабиани,
В Легионе никто не играл!

1940-1945

Удалось найти эти стихи в работе Сергея Балмасова "Иностранный легион", где также содержится немало информации о службе выходцев из России и СССР в Иностранном легионе в самые разные годы. Нашел текст этой работы здесь:
http://lib.rus.ec/b/179308/read

 

Балмасов тот ещё писака.
http://legionetrangere.ru/forum/index.php?showtopic=1625

 

Благодарю, буду иметь в виду. Но мне многие его сведения, особенно относительно наших соотечественников в Легионе, участия Легиона в боевых операциях в первой половине ХХ в., а также в Индокитае и в Алжире, показались довольно интересными. К сожалению, я заинтересовался военной историей Франции и, в частности, Иностранного легиона, довольно недавно, не могу считать себя специалистом.
Подождем мнения о работе этого Сергея Балмасова от камрада Le legionnaire, признанного специалиста в вопросах относительно Иностранного легиона.

 

Дружище Blix, хотелось бы уточнить речь идет о дезертирах или о легионерах отслуживших контракт, а также не могли бы Вы привести перечень фамилий?

Здесь сколько людей - столько мнений.У меня на счет http://legionetrangere.ru/ свое мнение,sorry.

 

1.Офицеры LVF, отбывающие в Россию, носили стандартные, изготовленные в Германии нашивки добровольцев, но более вычурной формы и с черной полосой наверху, на которой наносилась надпись «France».
2.На рукаве первого командующего LVF полковника Лабонне можно увидеть изготовленную во Франции нашивку французского добровольца с полукруглым нижним краем и белой полосой наверху.

 

Это страница из книги «Казаки. Особое сословие», изданой в 2002 году. Автор Станислав Ауский.
Вот интересно, неужели генералы занисывались в легионеры?

 

Не думаю, что Франция может этим гордиться http://beaugency.over-blog.com/article-theme-resister-ou-collaborer--40615419.html

Да, записывались.

 

Командиром 3-й роты 1-го батальона LVF был лейтенант Иностранного легиона Коптев; командиром 4-й роты был лейтенант Адамович, а замкомандира 1-й роты - лейтенант Юревич.
Инфу взял из книги: Дробязко С.И., Романько О.В. Семёнов К.К. "Иностранные формирования Третьего Рейха".

Ещё одним бывшим легионером был Константин Амилахвари, про него богато информации в инете и у нас тут на форуме выкладывали про него инфу. Его брат тоже служил в Иностранном легионе, но в годы Второй Мировой воевал не в LVF, а в Африке, и на стороне союзников.

 

Господа и дамы, читающие эту тему. Прошу Вас всех учесть, что не нам судить, кто прав, а кто виноват из тех солдат и офицеров, которые сражались по обе стороны. Со своей стороны я постараюсь избежать оценок и того же прошу от Вас.

 

кроме этой статьи у Вас есть доказательства, что он воевал против немцев?

русских легионеров в немецкой и вишистской армии было больше чем у де Голля