легендарная «черная смерть» правда и вымысел

Мой дед-Козликин Дмитрий Антонович-уроженец Ольгинского казачьего поселения(хутор Бейсуг) Краснодарского края служил матросом на Тихоокеанской флотилии и когда началась ВОВ попал под Ленинград, где принимал участие в прорыве блокады. Остался жив, но после лечения в госпитале комисован(ранение и ампутация после обморожения всех пальцев рук и ног),награждён медалью "За отвагу" ни любил вспоминать про те события, но будучи уже в преклонном возрасте как-то рассказал внуку (мне) немного о них, коротко звучит это так: после захвата дедовой стрелковой бригадой железнодорожного узла немцы отсекли бригаду от наших и морпехи попали в кольцо:немцы и в переди (до Ленинграда бригада не дошла) и там от куда пришли.Получен приказ прорываться обратно к своим. На жд узле остался разбитый эшелон с техникой, вещами, горючим и спиртом. Спирт смешен с горючим-заправлена техника, частично роздан по подразделениям-заправлены люди и по полундре на прорыв. К исходу дня кроме деда от бригады осталось живых ещё 17 человек. Офицеров не осталось, коллективом решили дождаться конца ночи и на рассвете перебежать в самом узком месте речушку разделяющую немецкие и наши траншеи. Когда выбирали место прорыва на дереве увидели немецкого стрелка-с тыла он небыл замаскирован-застрелили-в ранце-мерзлое кольцо колбасы и немного хлеба-губы намазать хватило всем...и вот рассвет...молча без криков...рванули...из траншеи на хруст снега голова немца в каске ...дед винтовку за ствол и немца прикладом на отмаш по голове и дальше ходу...потом стрельба в спину от немцев и в лицо от наших...кто в деда попал-бог тому судья, но дед не добежал...остался лежать на льду речушки(пролежал весь световой день) и только ночью за ним приползли наши...из 18-ти дед остался один...вот такой вот подвиг "чёрной смери"...а медаль "За отвагу" дали за то что на дедовой винтовке образца 1891-го года вернее на её затворе болталась немецкая каска-дед после того как немцу бошку пробил, так и бежал с каской...сорвать не смог...крепко приложился.К сожалению мне не попадались конкретные сведения об участии тихоокеанцев в прорыве блокады, да и знания мои о части деда очень скудны, а распросить почти не кого-бати уже тоже нет, а очень хотелось бы узнать что там происходило...

 

На меня огромное впечатление произвел музей диорама Евпаторийского десанта. Кстати побвывав в этом музее Высоцкий написал песню "Черные бушлаты"

http://www.evpatori.ru/evpatorijskij-desant-5-yanvarya-1942-goda.html

 

Если не возражаете добавлю.

Конечно эпитеты черная смерть и т.д.....это агитпромовские эпитеты. Немецкому пулеметчику или минометчику/артелеристу без разницы кого расстреливать и какое прозвище он носит. Поясню, откуда в военной теории появилась в РККА/КА понятие высадки десанта (без разницы каким способом) в оперативные тылы противника. Это после ПМВ были в мировой военной прессе дискуссии, как избежать кризиса "позиционной войны" в будущем. Как прорвать хорошо организованную линию позиционной обороны. Некоторым пришла в голову мысль, а не выбрасывать ли в оперативные тылы десант, который с тылу должен наносить удар навстречу основным силам прорывающим оборону противника с фронта.Ярым стороником этой теории (воз. десант) был Тухачевский.

Мысль на первый взгляд привлекательная, оборона противника строится на отражение фронтального и флангового удара. Вроде удар с тыла, логичен. НО....не было тогда средств доставлять вместе с десантом тяжелое вооружение. А вооруженные стрелковым оружием десантники становились легкой добычей немецких пехотных частей. (оперативные резервы)

По сути, если Вы просуммируете все наши морские (да и воздушные) операции, пользы от них ноль, а вот жертв в неравных боях десантников с пехотными частями Вермахта масса. Все..без исключения наши десантные операции ВОВ бессмысленны с военной точки зрения изначально. Ну высадили десант, ну захватил он плацдарм. А далее развить успех не может - мало сил. Его за день блокирует немецкая часть, как положено с артиллерией и хорошим снабжением и начинается расстрел десанта. Плюс блокирование артиллерией и авиацией снабжения по морю. Все, остается зарыть людей в землю и пытаться выжить под огнем. Цель поставленную перед ним он уже не решает. Когда мы все же умудрялись доставить на плацдарм пехоту в нужном количестве (без тяжелой артиллерии и нормального снабжения) то все попытки атаковать немцев вели только к неоправданным потерям. Немцы уже окапывались, и сбить их с позиций можно было только при помощи массового применения артогня. А вот орудия в таком количестве доставить, и главное сотни тонн боеприпасов морем проблема еще та.

Десант морской, как показала практика ВМВ (союзники) оправдан только если вы имеете плавсредства для высадки в короткие сроки группировки сопоставимой с численностью противника.. Да еще если у Вас есть технические средства организовать в короткие сроки временные причалы на берегу. И то для американцев, а затем англичан остро вставала проблема снабжения. Которая решалась окончательно только захватом стационарных портовых сооружений.

Что лучше морской пехотинец или просто пехотинец в бою. Если на того и другого затрачено одинаково времени на подготовку, то пехотинец в общевойсковом бою намного лучше морпеха. Поясню. Морпеху приходится львиную долю времени при подготовке тратить на отработку навыков посадки и высадки на берег. На отработку захвата прибрежной полосы и объектов. То же самое воздушные десантники. Много времени уходит на подготовку солдат на навыки десантирования и решение спецзадач. ВСЕ ЭТО ЗА СЧЕТ ВРЕМЕНИ ОТВЕДЕННОГО НА ПРИВИТИЕ НАВЫКОВ ОБЩЕВОЙСКОВОГО БОЯ. Нет у них времени отрабатывать в полном объеме навыки общевойскового боя, да еще применительно к местности,(степная,лесо степная, городской бой, лесо-болотистая местность и т.д) системе укреплений противника, бою в различное время суток, бою в различных климатических условиях.

полезна ли безрасудная храбрость в бою?? Это то же самое, что напугать ежа голой попой. Сотни людей зря потеряете, пока не поумнеете. В бою нужны навыки и умение грамотно в данных условиях вести общевойсковой бой. А если вы низкие профнавыки солдата пытаетесь заменить его мужеством, то кроме массовых не оправданых потерь ничего не получите. И выжившие после таких быстро начинают понимать что война это не фильм "Мы из кроншадта", и что немцев на "арапа" не возьмешь и не напугаешь.

Да ремарка бегут или идут десантники. По тактике боя, длинный отрезок полосы до позиций противника делится на три части. Первую треть идут, сохраняя силы - стрелковый огонь противника на такой дальности потери небольшие дает. Вторая часть пути -короткие перебежки, с откатыванием в бок при падении. И оставшиеся 100-150 м, где очень губителен для наступающих стрелково-пулеметный огонь противника , рывок со скоростью сближения максимальной. Тут нужен бег. Но есть вариации, это я общую схему обрисовал.

А просто славить людей, честно выполнявших свой долг и массово гибнувших при проведении таких десантных операций преступление. Мы оправдываем высший комсостав допустивший неправильным планированием массовые и бессмысленные по своей сути потери. При этом многие думают что это нормально, что так и надо воевать.

с уважение

 

Тема давно заглохла но вот перечитывал Пикуля. книга Площадь павших борцов, о Сталинградской битве.
про бригаду морской пехоты в Сталинграде в которой воевал и погиб отец Пикуля он пишет следующее:

"Верные флотским привычкам, моряки первым делом справились – где тут гальюн и где камбуз. «Нам, – говорили, – без гальюна и камбуза житья нету…» Их переодели в солдатские гимнастерки, выдали им пилотки, но они не расставались с тельняшками, держа про запас бескозырки с именами покинутых кораблей. Вот они и попали к генералу Чуйкову, составив бригаду морской пехоты. Воевать же на сухопутье, прямо скажем, они не умели! Зато было много лихости и бравады, в условиях фронта губительной. Брали презрением к смерти, да тельняшками, да свистом, да «полундрой», отчего и погибало моряков гораздо больше, чем солдат…"

 

Вот еще Интересная ссылка про женщину комвзвода морской пехоты
взято здесь:
http://feministki.livejournal.com/2389582.html

• 
  

«Фрау Чёрная смерть»
«Бойцов во главе с женщиной-офицером высадили в тыл врага десантные катера. Была поставлена задача перекрыть дорогу, по которой отступали на Вену разбитые под Будапештом фашистские части. Шесть суток отбивали ребята яростные атаки врага. А потом с воздуха на них посыпались бомбы. Со стороны Будапешта на моряков двинулись «тигры». Казалось, что все кончено. Не выдержит горстка морских пехотинцев, не устоит. Но пока подоспела помощь, семь фашистских танков горело перед траншеями смельчаков. «Тигров» подожгли моряки из взвода лейтенанта Завалий...»

Евдокия Завалий - единственная женщина-командир взвода морской пехоты в годы Великой Отечественной Войне.





Евдокия Николаевна Завалий родилась 28 мая 1926 года в селе Новый Буг Новобугского района Николаевской области.
Перед войной работала в колхозе имени Коцюбинского, Новобугского района. Мотыжила сахарную свеклу, ворошила сено, сгребала на току золотое пшеничное зерно. Война для неё началась 25 июля.

Часть, с которой Евдокия Завалий отправилась на войну, была 96-м кавалерийский полком 5-й кавалерийской дивизии 2-го кавалерийского корпуса. Для того, чтобы её взяли на фронт, ей пришлось прибавить себе три года, и сказать командиру полка, что ей 18. В полку она служила санитаркой.

Во время отступления при переправе через Днепр у острова Хортица от разрыва снаряда она получила проникающее ранение в живот. Попала в госпиталь, в станице Курганная под Краснодаром. Врач хотел её комиссовать, однако она настояла, чтобы её оставили в армии. После выписки из госпиталя Евдокию Николаевну отправили в запасной полк. Там она получила свою первую награду – орден Красной звезды. Во время бомбёжки она вытащила на плащ-палатке раненого офицера без сознания, перевязала и привела в чувство, за что и была награждена.
Там и случилась её перевоплощение в мужчину. Вот что она сама по этому поводу вспоминает:

Направили меня после ранения в запасной полк. А туда как раз «покупатели» из командования приехали набирать ребят на передовую. Один из них, моряк, подзывает меня: «Гвардии старший сержант, покажите ваши документы!» Раскрывает мой литер и читает: «Старший сержант Завалий Евдок.» Это в госпитале имя мое так сократили. «Завалий Евдоким?» А я ему, и глазом не моргнув:
«Так точно, товарищ командир! Завалий Евдоким Николаевич!» — «Даю пятнадцать минут на сборы!»
— «Есть!»
Он и не подозревал, что перед ним — девушка. А я ничем не выделялась среди парней: те же гимнастерка и галифе, на голове после госпиталя — «ежик» с чубчиком — косу пришлось сбрить, чтобы вши не донимали. Выдали мне боеприпасы, обмундирование, а потом отправили... в баню.
— Вот тут-то и раскрылся обман? Разоблачили «Евдокима»...
— Да ты что! Если бы тогда узнали, не сносить бы мне головы. Расстрельная статья, с командованием шутки плохи! Стою ни жива ни мертва со своим тазиком, а мимо ребята в чем мать родила мыться бегут. Посмотрела на палатку медсанбата и смекнула расковырять себе лицо в кровь, чтобы не до бани было. В медсанбате мне обработали раны, а через два с половиной часа у станицы Горячий Ключ старший сержант Евдоким Завалий принимал бой в составе шестой десантной бригады.

После того как под Моздоком Евдокия Николаевна взяла в плен немецкого офицера её назначили командиром отделения разведки.

Очень тяжелые бои шли на Кубани, в районе станицы Крымская. Евдоким Завалий был уже старшиной роты. Там рота попала в окружение, и в разгар схватки погиб командир. Заметив растерянность бойцов, Евдокия Николаевна поднялась во весь рост и крикнула: «Рота! Слушай меня! Вперед, за мной!» Бойцы поднялись в атаку, и сопротивление противника удалось сломить и выйти из окружения. В этом бою наша героиня получила второе тяжелое ранение. Вот тогда-то и разоблачили «Евдокима».
«Неразоблачённой» под мужским именем Евдокия Завалий провоевала 8 месяцев.

В октябре 1943 года лейтенант Евдокия Завалий была назначена командиром взвода отдельной роты автоматчиков 83-й бригады морской пехоты. После этого назначения, некоторые острословы из других взводов смеялись, называя ее подразделение «Дуськин взвод».
Александр Александрович Кузьмичев, командир роты автоматчиков 83-й бригады морской пехоты, в своих послевоенных воспоминаниях отмечал, что взвод гвардии лейтенанта Евдокии Завалий, всегда находился на острие боевых действий, служил тараном при наступлении бригады морской пехоты. Их посылали туда, где было, особенно, трудно.





Евдокия Завалий - единственная женщина-командир взвода морской пехоты в годы Великой Отечественной Войне.

Евдокия Завалий и ее взвод наводили ужас на гитлеровцев дерзкими вылазками, за которые немцы стали называть девушку «Фрау Черная смерть». Она участвовала в крупнейшей десантной операции периода Великой Отечественной войны – Керченско-Эльтигенской. Под ураганным вражеским огнем морские пехотинцы сумели закрепиться на плацдарме и обеспечили высадку основных сил. За эту операцию она получила орден Отечественной войны I степени.

За штурм 7 мая 1944 года Сапун-Горы во время освобождения Севастополя она была награждена орденом Отечественной войны II степени.

Во время Будапештской наступательной операции (она считается одной из самых кровопролитных битв в истории человечества) взводу Евдокии Завалий было поручено взять штаб немецкого командования. Было решено идти по канализационному каналу, заполненному нечистотами. Так как там нечем было дышать, было выдано 15 кислородных подушек, которыми бойцы пользовались по очереди при движении по коллектору. К сожалению, помогли они не всем - двое морских пехотинцев задохнулись и остались в подземелье навсегда.

Выходить на поверхность стали на третьем канализационном люке, предварительно уничтожив охрану – двух немцев с пулемётом. Ворвались в бункер. Немцы, не ожидавшие этого, не оказали сопротивления. Самым ценным трофеем оказались оперативные карты. «Освоив» бункер, разведчики повели из него стрельбу. На улице возникла невероятная паника... Не понимая, почему стреляют из их же бункера, фашистские вояки стали из автоматов бить друг друга. Беспорядочный огонь открыли танкисты.

Подоспела рота и другие подразделения — брали этаж за этажом и вскоре полностью очистили от гитлеровцев замок и прилегающие кварталы.

Взяли в плен генерала – он не поверил, что разведчики прошли под землёй, пока не увидел их, не успевших отмыться от грязи и нечистот. Когда услышал, что комвзвода была девушка, опять не поверил и оскорбился: «Худшего издевательства вы не могли придумать?!»
Далее вспоминает Евдокия Николаевна:
«Вызвали меня. Пришла в штаб грязная, как черт, разит от меня за километр. Майор Круглов, зажимая нос платком, обращается ко мне: «Доложите, как пленили немецкого генерала!» И вдруг немец протягивает мне пистолет системы «Вальтер» — плохо, видать, обыскали его ребята. «Фрау русиш черный комиссар! Гут! Гут!» Я глаза вытаращила на политотдел, те кивают — бери. Потом ребята именную надпись мне на этом пистолете сделали...»
За эту операцию Евдокия Завалий была награждена орденом Красного Знамени.

Одна из фронтовых газет того времени сообщала о героизме гвардейцев: «Бойцов во главе с женщиной-офицером высадили в тыл врага десантные катера. Была поставлена задача перекрыть дорогу, по которой отступали на Вену разбитые под Будапештом фашистские части. Шесть суток отбивали ребята яростные атаки врага. А потом с воздуха на них посыпались бомбы. Со стороны Будапешта на моряков двинулись «тигры». Казалось, что все кончено. Не выдержит горстка морских пехотинцев, не устоит. Но пока подоспела помощь, семь фашистских танков горело перед траншеями смельчаков. «Тигров» подожгли моряки из взвода лейтенанта Завалий...»

После окончания войны её хотели направить на учебу в военное училище, но сказались 4 ранения и 2 контузии, полученные ею во время войны. В 1947 году она демобилизовалась и уехала в Киев. Военное прошлое ещё долго не покидало её: «Я после войны ещё долго по ночам ходила в атаку. Кричала так, что соседи пугались."

В Киеве она познакомилась со своим будущим мужем, вышла замуж. У неё 2 детей, 4 внуков и 4 правнука. Работала директором гастронома.
Вела активную работу среди молодёжи. Объездила множество городов, воинских частей, кораблей и подводных лодок с рассказами о своём взводе морской пехоты.
Гвардии полковник морской пехоты (Кавалер четырёх боевых орденов и почти 40 медалей) Евдокия Николаевна Завалий скончалась в Киеве 5 мая 2010 года.

Кавалер четырёх боевых орденов и почти 40 медалей:
орден Октябрьской Революции
орден Красного Знамени
орден Красной Звезды
ордена Отечественной войны I и II степени
медаль «За отвагу»
медаль «За оборону Севастополя»
медаль «За взятие Будапешта»
медаль «За взятие Вены»
медаль «За освобождение Белграда»
другие ордена и медали












Ну и напоследок, забавное.

— Евдокия Николаевна, откройте секрет: как удавалось руководить взводом десантников, может, слово какое заговорное знали?
— Слова самые обычные: «Взвод! Слушай мою команду!»

 

в скобках замечу, что немцы никого так никогда вообще не называли.
Единственный, кого немцы называли "черный дьявол" это был вс-истребитель Люфтваффе Эрих Хартманн, одержавший 352 победы.
В самой РККА ходило выражение "чёрные бушлаты"

 

«Кто в рукопашной не дрался с русскими, тот войны не видал».
В подавляющем большинстве случаев «в штыки» первыми бросались именно наши бойцы.

Для немецко-фашистских войск, напавших на СССР, умение красноармейцев драться штыками, ножами и саперными лопатками оказалось такой же неожиданностью, как танк Т-34, «Катюша» и русские снайперы.
Единый комплекс
Финская война показала, насколько важным является обучение красноармейцев приемам рукопашного боя. В результате реформы советских сухопутных сил, прошедшей перед ВОВ, стрельба, метание гранат и штыковой бой были объединены в единый комплекс. Позднее уже в сражениях с фашистами, особенно в городских условиях и в окопах, этот опыт был обобщен и усилен. Генерал-лейтенант Герасимов так описывал тактику штурма укрепрайонов противника: «С дистанции 40-50 метров атакующая пехота прекращает огонь, чтобы одним решительным броском достичь траншей противника. С дистанции 20-25 метров она применяет ручные гранаты, метаемые на бегу. Дальше следует выстрел в упор и поражение врага холодным оружием».
О подробностях предвоенной подготовки к рукопашному бою рассказывал боец НКВД Ковшарь Яков Фёдорович: «Каждому бойцу важно не только знать, но и уметь владеть штыком и руками в рукопашном бою с врагами. Сам я начинал свою солдатскую службу еще в 1935 году. Окончил курсы младших командиров и был направлен в особый стрелковый полк глубинной фронтовой разведки. Учили нас хорошо. С рукопашным боем у нас тоже подготовка была поставлена хорошо. Два раза в неделю мы ходили на «бокс» - состязались в перчатках, привыкали к ударам. Самые крепкие могли выдерживать до пяти ударов одновременно. Через три месяца мы научились не бояться ударов и тогда нас стали учить броскам. Бросали и вправо, и влево, и через спину, и с захватом».
Спецподготовка – в массы
Катастрофа 1941 года привела к значительным потерям Красной Армии. В то же время были выявлены и сильные стороны наших Вооруженных сил. Выяснилось, что в рукопашных боях солдаты вермахта уступали подготовленным красноармейцам. Кипевшие до войны споры о том, что штык потерял свою актуальность, показали правоту тех военных специалистов, которые всё ж настояли на массовом обучении навыкам его владения.
Было даже выпущено специальное наглядное пособие генерал-майора А.А. Тарасова «Уничтожай врага в рукопашной схватке», которое было направлено во все части, где шла ускоренная подготовка мобилизованных бойцов. «Смертельный и коварный враг Вашей Родины - германский фашизм - до зубов вооружен огневыми и техническими средствами войны, - писал в предисловии Тарасов. – Вместе с тем немецко-фашистские полчища избегают встречи с нами в рукопашных схватках, ибо наши бойцы показали, что не было и нет им равных по отваге и ловкости в рукопашном бою. Но с техникой и тактикой врага нам надо серьезно считаться. Поэтому в боях с лютым нашим врагом:
- передвигайся быстро и скрытно,
- бросай гранату далеко и метко,
- бей штыком и прикладом крепко».
На кадрах кинохроники можно видеть, как ополченцев учат колоть на бегу, однако в первой половине войны чаще всего приходилось уничтожать фашистов другим приемом - в своих или в окопах противника наносить точный удар штыком в горло. Но самым грозным оружием нашего бойца была саперная лопатка. Особенно хорошо ею владели вступившие в ряды РККА колхозники и многочисленные строители, которым до войны частенько приходилось работать плотницкими топорами. Их удары были слитные, резкие и порой настолько сильные, что перерубали конечности, не говоря о разбитых головах. Похоронные немецкие команды после рукопашных боев часто видели своих солдат с раскроенными черепами.
Лицом к лицу
Так называется книга командира 181-го особого разведывательно-диверсионного отряда Северного флота Виктора Леонова. Ему и его бойцам пришлось вступать в многочисленные рукопашные бои с наиболее подготовленными солдатами горнострелковых частей вермахта. Меж собой красноармейцы их называли егерями. Речь шла о немецкой элите, состоящей, как правило, из молодых физически крепких солдат ростом не менее 176 см. Эти немцы были обучены сражаться в суровых климатических условиях и прекрасно владели техникой единоборства. Однако и фашистские егеря не могли противостоять нашим разведчикам-диверсантам.
«Вспыхнул и разгорелся необычный, редкий по своей напряженности и внезапности бой, – вспоминал Леонов. - Это была та смертельная схватка, когда в ход идет и кулак, и холодное оружие, и подвернувшийся под руку булыжник. Я увидел Андрея совсем близко, притаившимся за большим камнем. По другую сторону камня два егеря ожидали его появления. Короткий выпад вперед, затем обманное движение, и вот уже свалился один егерь, сшибленный ударом приклада. Но, падая, он подсек Андрея, и тот растянулся на скользком камне. К нему тотчас же устремился другой егерь. Я вскинул автомат, но дал очередь вверх, увидев позади егеря Тарашнина и Гугуева. Рослый егерь уже занес винтовку над распластанным на земле разведчиком. Я не видел, как Андрей птицей мотнулся в сторону, но услышал лязг приклада о камень. Винтовка вывалилась из рук егеря, и он нагнулся, чтобы поднять ее. В это мгновенье я прыгнул через камень и ударом приклада автомата оглушил егеря».
По словам дважды героя Советского Союза Виктора Леонова, часто егеря и наши бойцы во время сближения не стреляли друг в друга, предпочитая короткие и яростные схватки. Причина крылась в рельефе местности, позволяющем скрытно подойти к противнику. И наши, и немцы выходили навстречу практически вплотную – на расстоянии двадцати метров. Пред схваткой красноармейцы всегда презрительно и зло улыбались, заставляя фашистов нервничать и думать, нет ли здесь подвоха. «…Улыбка и тельняшка стали нашим оружием. Враги не выдерживали этого давления на психику», - говорил командир разведчиков.
В окопах Сталинграда
Вспоминая европейские компании, солдаты вермахта всё чаще в разговорах между собой и в письмах домой высказывали мысль: «кто не дрался с русскими в рукопашной схватке, тот не видел настоящую войну». Перестрелки, артиллерийский огонь и бомбардировки, изнурительные марши по грязи, голод и холод не шли в никакое сравнение с короткими и яростными схватками, в которых выжить было практически невозможно.
«Мы сражались 15 дней за один дом, используя минометы, гранаты, пулеметы и штыки, - писал в письме домой немецкий лейтенант 24-й танковой дивизии, участник Сталинградской битвы. - Уже на третий день в подвалах, на лестничных клетках и лестницах валялись трупы 54 моих убитых товарищей. «Линия фронта» проходит по коридору, разделяющему сгоревшие комнаты, по потолку между двумя этажами. Подкрепления подтягиваются из соседних домов по пожарным лестницам и дымоходам. С утра до ночи идет непрерывная борьба. С этажа на этаж с почерневшими от копоти лицами мы забрасываем друг друга гранатами в грохоте взрывов, клубах пыли и дыма, среди куч цемента, луж крови, обломков мебели и частей человеческих тел. Спросите любого солдата, что означает полчаса рукопашной схватки в таком бою. И представьте себе Сталинград. 80 дней и 80 ночей рукопашных боев. Длина улицы измеряется теперь не метрами, а трупами...»
Статистика рукопашных боев показывает, что в Великую Отечественную войну в восьмидесяти процентах схваток инициаторами были именно наши бойцы.

 

Никто же не подпускал на такую дистанцию, чтобы переходило сражение в рукопашный бой. До него если и доходило,, то это были единичные мелкие эпизоды. Немцы, кстати, были неплохо подготовлены на этот случай. Но миномёты и автоматическое стрелковое оружие в целом предохраняли от необходимости вести рукопашные бои. Стоит отметить, что и остальные армии участницы 2-й Мировой нелохо готовили своих солдат к рукопашеым схваткам.

 

Это о бое 76-морской стрелковой бригады у Матвеева Кургана. https://ru.wikipedia.org/wiki/76-я_морская_стрелковая_бригада
За один бой 1312 человек. Выкосили полностью.
ПОМИНАЛЬНЫЕ ЦВЕТЫ
Из исследования «Мы находимся в зале ожидания смерти (Матвеев Курган в 1941-1943 гг.)» учащихся 11-А школы № 1 пос. Матвеев Курган, получивших 1-ю премиюв в 2005 году на Всероссийском конкурсе «Человек в истории. Россия ХХ век» (научный руководитель О. И. Столбовская). В январе 2006 года юных авторов пригласили в Германию. Отрывки из их работы были переведены на немецкий язык и напечатаны в совместном сборнике немецких и российских школьников о событиях Великой Отечественной.

Взятие Волковой горы

На Волковой горе высотой 105,7 метра, у Матвеева Кургана, стоит памятник, его видно издалека: 8-метровый якорь.

В книгах, выходивших в 70-е годы, об атаке, в память которой установлен в 1973 году якорь, почти не упоминается. Ни в «Истории Донского края», ни у местных авторов. Как-то стыдно было сказать правду о потерях даже тем, кто об этой атаке написал.

Приведём выдержку из книги, в которой эти события показаны глазами военных: «Зима в тот год затянулась. Был март, а поля ещё укрывали снежные покровы… Вечером 7 марта пришёл приказ на рассвете совместно с 68 морской стрелковой бригадой начать наступление, чтобы освободить Таганрог. Однако наступление было подготовлено плохо. Начинать приходилось без артиллерийской подготовки, хотя в тылу дивизии стояли два артдивизиона полка резерва Главного Командования, готовые поддержать наступающих командованием капитана первого ранга Иванова. Все в новых белых полушубках, они бежали не пригибаясь.До подножия примиусской высоты дошли быстро и без потерь. Моряки сбрасывали полушубки и продолжали атаку в бушлатах. Противник стал отходить». [1. С. 33].

Далее авторы рассказывают о подвиге старшего лейтенанта Назарова, закрепившего знамя на вершине и погибшего там. «На следующее утро дивизия вместе с моряками снова начала штурм высоты. Однако на этот раз удалось пройти лишь половину пути. Враг открыл шквальный огонь, пришлось остановиться, а потом повернуть обратно. По приказу штаба армии с 11 марта дивизия перешла к обороне» [1. С. 33].

О потерях моряков мы нашли данные в книге «Боевая летопись военно-морского флота 1941-1942 г.» [2]. Здесь автор дал картину наших потерь по официальным данным. Мы пишем именно так – по «официальным», поскольку считаем, что потерь было больше.

О предстоявшей атаке, оказывается, знал весь посёлок, а дети, неугомонные, как все дети, очень хотели её посмотреть. Некоторым удалось.

Вспоминает Надежда Ивановна Панченко: «У нас стоял в доме штаб, ко мне хорошо офицеры относились, даже учили стрелять из пистолета. На чердаке сделали наблюдательный пункт — далековато от окопов, правда? Оттуда смотрели в бинокль на атаки. Мне тоже давали в бинокль посмотреть. 8 марта было хорошо видно, как морячки в чёрных бушлатах по белому снегу бегут на пулемёты. Очень много их погибло. Обещанные танки не пришли. Пойма долго была нейтральной полосой, убрать оттуда всех было нельзя, а когда наши отступали к Сталинграду, те, кто косил там сено, рассказывали, что трупы лежат очень густо».

Пётр Егорович Журенко: «Мы с друзьями видели, как морячки бежали в атаку. Они прорвали фронт, но не смогли до конца удержать. Не хватило кабелю до тяжёлых орудий, которые стояли в Солёной балке, но не стреляли, связи не было. Всё поле было чёрным от погибших морячков. Мы сидели на трубах сгоревших домов и оттуда наблюдали».

Антонина Алексеевна Ниценко: «Когда в марте к нам прибыли морячки, мы поразились, какие они красивые, все в новеньких формах с иголочки. Их командир сказал, когда осматривал наш берег: «Мы немцев раскатаем под орех в два счёта!»

И действительно, немцы с реки убежали под гору, испугались. Они тоже морячков видели, те открыто по посёлку ходили. С нашего двора была устроена лестница на чердак здания старого СЭС, чтобы с горы было не видно, кто на него залазит. Там был пункт управления огнём нашей артиллерии. Там сидел офицер, который по телефону командовал, куда стрелять. Нам с сестрой разрешили оттуда посмотреть в рогатую подзорную трубу на Волкову гору, видно было, как на ладони. С бугра за посёлком бьёт наша пушка. И такой звук: «Чвак!» — потом свист и разрыв. И мы смотрим с чердака в обычный бинокль, а в рогатый стал офицер смотреть, огнём командовать. Смотрим, а пушка-то по своим бьёт, не долетают снаряды до немцев! Как ударит, так букет из чёрных бушлатов на снегу. А этот офицер по-прежнему командует, как ни в чем не бывало:

— Квадрат…огонь!

И пушка опять бьёт. И тут прибежал какой-то старший командир — без шинели, без шапки, растрёпанный. Стащил того за шкирку с чердака, а тут и немцы опомнились, начали морячков из пулемётов косить.

Этот офицер был или предатель, или недотёпа какой, что ничего не умел.

Мы потом, кто ближе жил, стали вытаскивать раненых, и немцы по нас мало стреляли, давали раненых вытащить. А мёртвых — что ж, нужно живых спасать. Больше было мёртвых, чем живых, и под самой горой мы всё-таки опасались ходить, там умирали раненые, помощи не дождались».

Вокруг гибели стольких солдат и моряков до сих пор возникают разные истории, которые кажутся нам легендами. Но рассказ Антонины Алексеевны очень подробный. О стрельбе наших пушек по своим больше никто из свидетелей не вспоминает. Хотя можно предположить, что она видела атаку с самого начала, а остальные начала не видели. Стрельба же наших пушек не была чем-то выдающимся, может, просто не обратили внимания. С другой стороны, и военные не говорят об обстрелах, даже немецких, а говорят о лёгком захвате Волковой горы в первый день атаки — 8 марта.

Из записок Антонины Григорьевны Шелковниковой:

«В начале марта в посёлок прибыли моряки-черноморцы. Красивые, молодые, уверенные в себе. Мама смотрит на них и плачет. Они говорят маме:— Чего вы плачете, мы же моряки, мы победим! А она им говорит: «Эх, детки, немец вооружён до зубов».

Рано утром, почти рассвело, моряки переправились через Миус и пошли пешком по снегу в атаку на Волкову гору. До горы 2 км. Я побежала к двухэтажному дому, его мы называли Белый дом (по улице Южной, из белого камня, бывшее общежитие механизаторов МТС). На втором этаже смотрел солдат в подзорную трубу, и говорит мне:

— Посмотри, как моряки в атаку идут!

Я посмотрела в трубу, шли моряки в шахматном порядке. Их отлично было видно, ведь вокруг был белый снег. Ноги увязали в снегу и в грязи под ним, идти было трудно. Смотрю я в трубу и говорю:

— Ой, уже убитые лежат?

— Нет, это моряки свои бушлаты поснимали и идут в тельняшках.

На фоне белого снега их фигуры казались серыми.

Почему выстрелов нет, снаряды не рвутся? — спрашиваю у солдата.

— А немцы утром не стреляют. Солдаты на ночь уезжают спать в село Латоново, остаются одни патрули на огневых точках. К обеду приедут, и завяжется бой. Мы это проверяли.

Так и получилось. К обеду прибыли не только солдаты, но и танки, и новые силы врага. К ночи бой утих. На поле боя остались лежать раненые и убитые».

Может быть, в записках этих раскрыта истинная причина относительно лёгкого завоевания высоты до обеда 8 марта — то, что немцы ночевали в Латоново, и были только боевые охранения на высоте, которые и сообщили об атаке, а после обеда подошли основные силы с подкреплением.

Также никто из жителей не вспомнил о белых полушубках у моряков. Их видели только в чёрных бушлатах. Но именно эти бушлаты на мартовском снегу стали основной причиной их гибели после подхода новых сил врага.

Бои продолжались ещё два дня, к 10 марта они были приостановлены.

«В ходе трёхдневных боёв 68-я морская стрелковая бригада потеряла убитыми и ранеными 2100 человек. После неудачного наступления командир 68-ой морской стрелковой бригады капитан 2 ранга Г. К. Иванов был отстранён от командования бригадой, вместо него назначен полковник Шаповалов. В итоге боёв с 8 по 17.03 68-я морская стрелковая бригада потеряла 2532 человека, в том числе убитыми 639 человек и ранеными 1893 человека» [2. — С. 426-427]. Это и всё наказание командирам за смерти стольких людей. Непрофессионал в боях на суше — моряк-капитан — был заменён, как следовало сделать раньше, на сухопутного специалиста-полковника.

«76-я стрелковая бригада потеряла за день 1312 человек убитыми и ранеными» [2. — С. 427].

Журналист Г. К. Пужаев пишет: «В суматохе боёв, продолжавшихся и днём и ночью, невозможно было сразу подвести точные итоги потерь, но не исключено и другое. Существовала в армии и практика, когда донесение, идущие «снизу», по мере продвижения «наверх» зачастую корректировались, преуменьшая свои потери, увеличивая потери противника» [3. —С. 25]. Мы в оценке потерь согласны с выводами Григория Кирилловича, но в своей книге он опирается на работу, которую мы процитировали выше.

Мария Яковлевна Бобкова:

«Летом сено для коровки стали серпами жать в низине. Очень много мёртвых было, видно, некоторые были ранены, ползли друг к другу, умирали так. Обмотки размотались и показывали, как в последние минуты полз солдат перед смертью. Пытались рядом умереть».

Ходил на Волкову гору и Виктор Петрович Трофименкос друзьями:

«Среди травы головы умерших моряков были как арбузы на бахче. Круглые, черные и страшные».

Вспоминает Виктор Матвеевич Моисеенко:

«Мы из эвакуации вернулись, как немцы в Политотдельск пришли. Мы, мальчишки, ходили под гору, хотели что-то военное найти — оружие, фляги, бляхи и другое. Находили истлевшие трупы, в ботинках кости видны, тело пропало уже. А возле каждого трупа – буйная трава и 2-3 цветочка тёмненьких с крапинками, похожих на тюльпаны».Мы узнали этот цветок. На школьном стенде он назван рябчиком русским, занесён в Красную книгу. Нам рассказывали, что раньше этих цветов было много. Так русская земля прощалась со своими защитниками. Жители посёлка участвовали в захоронении погибших. Известен подвиг сестёр Ольги, Марии и Евдокии Московых, спасших 163 советских воина [4. — С. 21]. Г. К. Пужаев называет Нину Андриенко, Наталью и Евдокию Коробчанских, Марию Куленко. [3. — С. 26].

Вспоминает Екатерина Григорьевна Добрица:

«Московые возили раненых, а мы мёртвых, когда были большие бои. Часто приставляли отрезанные головы к телам, так немцы издевались над мёртвыми. Часто прямо там их и закапывали, там их были сотни. Но всё равно ещё много оставалось непохороненных. Не дай Бог это видеть никому из наших детей!»

Николай Платонович Моисеенко, 1929 года рождения, нам рассказал, что на месте, где сейчас мемориал, была большая воронка от авиабомбы. В ней хоронили убитых, в том числе и моряков, и мирных жителей, и солдат других частей. Тела никто не считал, просто обрушивали края, присыпали, новых клали сверху и опять присыпали. На плитах мемориала есть фамилии всех, призванных из района и не вернувшихся с войны. Есть, в частности, фамилия брата Ивана Григорьевича Столбовского Степана, погибшего в концлагере в Польше. Мы думали, что это не настоящая могила, а просто место, куда можно принести цветы в день Победы родственникам погибших. Обратились к главе поселковой администрации Николаю Федосеевичу Гапоненко, когда он пришёл к нам на праздник первого звонка 1 сентября 2004 года, и он сказал: первый памятник, установленный в 1947 году, стал разрушаться: почва на месте бывшей воронки оседала, а настоящее захоронение располагается под площадкой, где стоят люди во время митинга.

Есть свидетельства, что в воронке хоронили и жителей окрестных улиц во время сильных бомбёжек и позже, когда обессиленным от голода людям трудно было добираться до кладбища. Некоторые говорили, что уже в 1943 году туда кидали и немцев, умерших во время боя во дворах у жителей.

А на кладбище работали Пётр Егорович Журенко и ребята из истребительной роты подростков.

Вспоминает Надежда Петровна Саломащенко: «Видела, как с поля боя везли полные телеги с трупами. Пятки одного солдатика… такие грязные… На кладбище их укладывали как поленицы дров, каждая с метр высотой... Мы стояли полдня, а их все везли и везли. Никаких почестей, никаких гробов. Просто в ямы клали, и всё».

Николай Иванович Бондаренко, 1937 года рождения: «Когда наших морячков побило на берегу, мы с другом (нам было лет по 6-7) на тачках возили их на кладбище. Найдём где в посёлке или за рекой мертвяка, погрузим на тачку — сначала голову грузим, потом ноги. Многие уже раздетые были — местным тоже во что-то одеваться надо было. За один рейс давали рубль, хоть одного привези на тачке, хоть двух. Могли заработать за день пять-семь рублей, на четверть булки хлеба. А вшей на мёртвых было! Крупные такие. Мать придёт с работы (её тоже куда-то посылали), выварит одежонку от вшей, высушит, а утром опять идём. Голодные были, а тут какой-то заработок». Трудно представить современного первоклашку за таким занятием…

Нам понятно отношение к умершим в 1943 году, когда главной задачей было их всё-таки как-то похоронить и сделать землю пригодной для обитания живых. Но сегодня, в пышности празднеств и фейерверков, мы забываем о тех, кто отдал жизнь за то, чтобы жили мы. А между тем с высоких трибун слышим: пока не похоронен последний солдат, война продолжается. Можно ли считать, что солдат похоронен, если не известно, сколько их там, солдат? Или же наспех зарытые окопы с мёртвыми — тоже захоронения? А трупами наполненные колодцы? А забытые могилы в огородах или под домами, построенными после войны?

 

Похоже в тельняшке в атаке участвует женщина (с гранатой на втором плане). И похоже, кроме гранаты у нее для атаки ничего нет... Либо она левша.